1 Джорж С. Клейсон Самый богатый человек в Вавилоне
жүктеу/скачать 474.63 Kb. Pdf көрінісі
|
| 7 2
Приглушенный шепот удивления прошел по рядам слушателей. Дебасир воспринял это с удовольствием. — Когда я был молодым человеком, — продолжал Дебасир, завершая еще одну серьезную атаку на ногу козленка, — я учился ремеслу своего отца — шорному делу. Я работал с ним в его шорной мастерской, женился. Но, будучи молодым и не очень опытным человеком, зарабатывал немного, столько, что хватало только на то, чтобы обеспечить своей великолепной жене весьма скромную жизнь. Я страстно хотел иметь хорошие вещи, которые, однако, не мог себе позволить. Вскоре я обнаружил, что владельцы мастерских доверяют мне и разрешают платить позднее, если я не могу заплатить вовремя. Молодой и неопытный, я не знал, что тот, кто тратит больше, чем зарабатывает, посеет ветер излишнего потворства своим желаниям, в результате чего он наверняка пожнет бурю бед и унижений. Итак, я потворствовал своим прихотям и пристрастиям к изысканным одеждам и накупал предметы роскоши для своей доброй жены и нашего дома, выходя за пределы своих средств. Я расплачивался, когда мог, и какое-то время все шло хорошо. Однако со временем я обнаружил, что моего заработка не хватает одновременно и на жизнь и на оплату долгов. Кредиторы начали преследовать меня и требовать, чтобы я оплатил свои расточительные покупки, и моя жизнь стала несчастной. Я брал взаймы у своих друзей, но и им тоже не мог вернуть долг. События развивались от плохого к еще более худшему. Моя жена вернулась жить к своему отцу, а я решил покинуть Вавилон и поискать другой город, где молодой человек мог бы найти для себя лучшие возможности. Два года я вел беспокойную и безуспешную жизнь, работая на караванных торговцев. Затем я связался с шайкой благовидных, на первый взгляд, грабителей, которые рыскали по пустыне в поисках безоружных караванов. Занимаясь такими делами, я стал просто недостойным называться сыном собственного отца, но я видел мир совсем в другом свете, я как бы смотрел на мир сквозь тот цветной прозрачный камень и был не в состоянии осознать, до какой степени деградации я докатился. Наш первый рейс был удачным. Мы захватили богатую добычу золота, шелков и ценных товаров. Это награбленное добро мы отправили в Гинир и там безрассудно промотали. Второй раз был для нас не таким удачным. Как только мы захватили свою добычу, нас самих атаковали копьеносцы местного властителя, которому караваны платили за их защиту. Два наших вожака были убиты, а остальных отправили в Дамаск, где с нас сняли нашу одежду и продали как рабов. Меня купил за две серебряные монеты властитель Сирийской пустыни. Со своими стриженными волосами и в изношенной набедренной повязке я мало чем отличался от других рабов. Будучи 7 3 молодым и отчаянно беспечным человеком, я воспринимал все происходящее только как приключение, однако до тех пор, пока мой хозяин не вывел меня перед своими четырьмя женами и сказал им, что они могут обращаться со мной, как с евнухом. Тут я действительно осознал всю безнадежность своего положения. Эти люди пустыни были свирепыми и воинственными. Я был подданным, целиком зависящим от их воли, без оружия и без средств для побега. Со страхом я наблюдал, как эти четыре женщины осматривали меня. Я удивился бы, если бы заметил сострадание с их стороны. Сира, первая жена, была старше других. Ее лицо выражало полное безразличие, когда она смотрела на меня. Я отошел от нее, несколько успокоившись. Следующая жена была красива и высокомерна, она смотрела на меня с таким равнодушием, как будто я был земляным червем. Две более молодые женщины хихикали, будто это было увлекательной шуткой. Мне казалось, что я целую вечность стою в ожидании их приговора. По-видимому, каждая из женщин хотела, чтобы решение принимали другие. В конце концов, Сира отчетливо произнесла холодным голосом: — Евнухов у нас много, а проводников верблюдов всего несколько и все они никуда не годятся. Как раз сегодня я должна навестить свою больную мать, лежащую в лихорадке, и нет ни одного раба, которому я могла бы доверить вести моего верблюда. Спроси этого раба, сумеет ли он вести верблюда. Вслед за этим мой хозяин спросил меня: — Умеешь ли ты обращаться с верблюдами? Стремясь скрыть свое нетерпение, я ответил, что умею опускать их на колени, умею нагружать их, могу вести их на дальние расстояния без отдыха. В случае необходимости, я могу починить их сбрую. — Раб говорит довольно уверенно, — заметил мой хозяин. — Если ты хочешь, Сира, сделай этого человека своим проводником верблюда. Итак, я был передан Сире и в тот же день повел ее верблюда в длительное путешествие к ее больной матери. Я воспользовался возможностью и поблагодарил Сиру за ее заступничество, а также рассказал ей, что я раб не по рождению, а что я сын свободного человека, уважаемого мастера-шорника из Вавилона. Я рассказал ей также значительную часть своей истории. Ее комментарии расстроили меня, и впоследствии я много размышлял над тем, что она сказала. — Как ты можешь называть себя свободным человеком, если твое безволие и твои слабости довели тебя до такого состояния? Если у человека душа раба, разве он не станет рабом независимо от того, кто он по рождению, подобно тому, как вода всегда ищет свой уровень? Если у человека душа свободного человека, то разве он не станет |