100 великих меценатов и филантропов
Иннокентий Михайлович Сибиряков
жүктеу/скачать 5.73 Mb.
|
Иннокентий Михайлович СибиряковИ.М. Сибиряков7 ноября 1901 г. (по старому стилю) СМИ России поместили некрологи и посвящения почившему накануне в Афонском Свято-Андреевском скиту схимонаху Иннокентию (Сибирякову). Светские организации и учреждения заказали о нем панихиды, тысячи россиян оплакали «великого и чудного последователя Христова», угасшего в возрасте 41 года. «Это был момент, когда Иннокентий Сибиряков объединил в единодушном порыве людей разных убеждений, не только отдавших ему дань памяти, но и публично признавших благотворителя незаурядным человеком», исполнившим завет Иисуса Христа: «Оставь имение твое, раздай нищим и следуй за Мной». Это был богатейший человек Российской империи, пожертвовавший на благое дело все, что у него было, — по сегодняшним меркам, десятки миллиардов рублей. Будущий золотопромышленник и «щедродатель» родился 30 октября (11 ноября) 1860 г. в Иркутске в семье золотопромышленника, купца 1-й гильдии, потомственного почетного гражданина Михаила Александровича Сибирякова и Варвары Константиновны, ypoжденной Трапезниковой, дочери крупного пароходовладельца. Обе семьи были известны всей Сибири не только своим богатством, но и благотворительностью. У Иннокентия было три сестры и два брата, также в будущем известные благотворители. В 7 лет мальчик остался без матери, а в 14 лет и без отца, оставившего детям золотопромышленное хозяйство и 4 млн рублей. На долю Иннокентия пришлось 900 тысяч. Сибиряков проявил себя весьма рачительным хозяином и за 20 лет приумножил свои капиталы более чем в 10 раз (притом, что большая часть доходов уходила на пожертвования). В 15 лет юноша, получив начальное образование в Иркутском реальном (промышленном) училище, перебрался в Петербург к брату Константину, где поступил в частную гимназию Ф.Ф. Бычкова, которую выкупил у владельца и перестроил. В 1880 г. Сибиряков окончил гимназию и поступил на естественно-математическое отделение Петербургскогo Императорского университета, через год перевелся на юридический факультет. Слабое здоровье (егo мучила чахотка), поездки на лечение не позволили студенту продолжать учение, но когда он стал брать частные уроки у профессоров, те отвратили его от учебы своими непомерными гонорарными запросами. (Надо сказать, что Иннокентий Михайлович жил всегда очень скромно и на себя денег расходовал так мало, что это сильно удивляло окружавших его людей.) Сибиряков остался в университете вольнослушателем, а заодно прошел надомные курсы физиолога П.Ф. Лесгафта и историка В.И. Семевского. Очень много времени отдавал Иннокентий самообразованию и собиранию богатейшей библиотеки. Через 20 лет он передал Лесгафту для создания «Биологической лаборатории», естественно-научного музея и собственного печатного органа (ныне Государственная академия физической культуры имени П.Ф. Лесгафта) свой столичный дом стоимостью 150 тысяч рублей и пожертвовал своему учителю на научную и образовательную деятельность 200 тысяч рублей. Как щедрый меценат Сибиряков стал известен еще со студенчества. Не окончив своего обучения, он уже содержал несколько десятков студентов, учившихся в университетах России и Европы. Наука и образование были «слабостью» мецената — на них он денег не жалел. На его пожертвования были построены здания для Высших женских Бестужевских курсов (сегодня они принадлежат СПбГУ) и для Первого женского медицинского института (Медицинский университет имени И.П. Павлова). Не обходил стороной Сибиряков и литературу: обучал детей литераторов, спонсировал журналы «Слово» и «Русское богатство», издавал популярные книги по доступной для населения цене, а также произведения Л. Толстого, И. Тургенева, Г. Успенского, Ф. Решетникова. Не забывал Сибиряков и Сибирь (недаром имел такую фамилию), во всех городах которой он устроил библиотеки и музеи, а также пожертвовал Императорскому Русскому географическому обществу средства на две крупнейшие экспедиции — Сы-Чуаньскую и Якутскую этнографическую («Сибиряковскую»). Помогал переселенцам из центральных губерний России в Сибирь и на Дальний Восток, в «голодные» 1891 — 1892 гг. закупал для голодающих хлеб и направлял в очаги инфекций санитарные отряды. На публикацию научных и познавательных книг о Сибири меценат потратил свыше 600 тысяч рублей. В числе изданных был уникальный труд Н.М. Ядринцева «Сибирь как колония», сыгравший важную роль в продвижении идей «сибирского областничества», «Историческое обозрение Сибири» в двух томах П.А. Словцова и другие. На рубеже 1880 — 1890 гг. Сибиряков исколесил Европу, в которой сильно разочаровался, так как убедился, что западное общество живет не в терминах европейской культуры, а в рамках одной лишь торговой операции, прибыльного дела, выгодной сделки, словом — гешефта. Именно с той поры, отметили современники, Иннокентий Михайлович резко «повернулся лицом к православной духовной традиции» и стал ревностно «освобождаться» от своего богатства, как от стесняющей и грязной одежды. «Мои миллионы — это результат труда других лиц,и чувствую себя не правым, завладев их трудами», — говорил он. Сибиряков начал принимать нуждающихся у себя на дому, до 300 — 400 человек в день, никого не обходя вниманием и пожертвованием — иногда в несколько сот рублей. Огромные суммы давал благотворитель и на нужды церкви. Сколько всего пожертвовал Сибиряков и кому, сегодня установить невозможно, так как часто он «творил милостыню тайно». Ближайшее окружение Сибирякова, а также некоторые политики и деятели культуры, озабоченные неумеренной ревностью «щедродателя» объявили Иннокентия Михайловича безумным, поставив ему в вину «безрассудную расточительность» и даже тот факт, что тот однажды разбил копию скульптуры М. Антокольского — бюст Мефистофеля, «изображающего торжествующего дьявола». Капиталы миллионера арестовали, были созданы одна за другой две губернские комиссии из юристов, врачей и общественных деятелей для установления вменяемости Сибирякова, но обе они полностью оправдали капиталиста и не нашли в его деяниях ничего предосудительного. Надо сказать, что в это дело пришлось вмешаться митрополиту Палладию, обер-прокурору Святейшего синода К. Победоносцеву и даже Апександру III. После этого Сибиряков решил оставить мир. В 1894 г. он перешел жить на подворье Свято-Андреевского скита Афонского монастыря в Петербурге под покровительство своего духовного отца иеромонаха Давида (Мухранова). В течение двух лет Иннокентий Михайлович проходил монастырский искус и сворачивал все свои дела, жертвуя имущество и крупные суммы на строительство придела Святителя Иннокентия Иркутского в храме Александра Невского, Воскресенского скита в Никоновой бухте Валаамского монастыря, корпуса Санкт-Петербургского подворья Русского Свято-Андреевского скита на Афоне, на Православное братство во имя святителя Иннокентия Иркутского, на Углический женский Богоявленский монастырь (147 тысяч рублей) и т.д. Тогда же Сибиряков стал строить в Русском Свято-Андреевском скиту на Афоне грандиозный собор Апостола Андрея Первозванного. Ныне это самый большой православный собор, «Кремль Востока» (на 5000 прихожан), не только Святой Горы, но и в Греции и на Балканах. Позднее в скиту на пожертвования Сибирякова был выстроен четырехэтажный больничный корпус с тремя храмами. В 1896 г. Сибиряков принял постриг в первый ангельский чин и уехал на Афон. Перед этим он пожертвовал 420 тысяч рублей на пособия и пенсии рабочим золотых приисков, подарил свою дачу в Райволо (ныне Рощино) на создание приюта для девочек от 4 до 10 лет и 40-комнатный дом с лесом в 100 га Линтульской женской общине. Все свои оставшиеся наличные средства (около 2,5 млн рублей) Иннокентий Михайлович вручил своему духовному отцу для раздачи бедным монастырям России и на богоугодные дела. В 1898 г. Иннокентий Сибиряков был пострижен на Афоне в мантию, а через год — в схиму с именем Иннокентий. От рукоположения cхимник отказался, считая себя недостойным священного сана. До своей кончины отец Иннокентий «проводил строго постническую и глубоко безмолвную аскетическую жизнь». Покинул наш мир Иннокентий Михайлович 6 (19) ноября 1901 г. «По афонскому обычаю сохранять главы умерших на Афоне иноков и паломников, в костнице Свято-Андреевского скита хранится на почетном месте рядом с главами основателей скита и глава схимонаха Иннокентия. Она имеет янтарно-медовый цвет, что по афонскому преданию говорит об особой посмертной участи ее обладателя: считается, что владелец такой главы не только спас свою душу, но и особо угодил Богу» (T.C. Шорохова). В начале ХХ в. Сибирякова, пожалуй, единственного из россиян называли «бессребреником нашего времени». В настоящее время в Синодальной комиссии по канонизации святых Московского патриархата изучается вопрос о прославлении в лике святых схимонаха Иннокентия (Сибирякова). P.S. «Все мое богатство в сравнении с тем, чего жаждет душа моя, есть ничто, пыль, прах...» (И.М. Сибиряков). жүктеу/скачать 5.73 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|