11 Теория и история государства и права
№ 2 (26) 2012 г. Вестник Института законодательства Республики Казахстан
жүктеу/скачать 328.47 Kb. Pdf көрінісі
|
| № 2 (26) 2012 г. Вестник Института законодательства Республики Казахстан
12 вКП(б) (чаще всего с в.м. молотовым, К.е. ворошиловым, л.м. Кагановичем, а.а. Ждано- вым) подписывал расстрельные списки, в кото- рых воспроизведены фамилии 44 тысяч человек по всему Советскому Союзу, в том числе 1081 человек по Казахстану [2]. Последние захороне- ны в с. Жаналык. Постепенно это село стало крупным местом захоронения репрессированных. Среди них наи- большее число составили расстрелянные на территории г. алма-аты и алма-атинской обла- сти в 1937-1946 гг., а также руководители всех областных и городских партийных, советских, профсоюзных и хозяйственных органов Ка- захстана, которые после ареста доставлялись в г. алма-ату, допрашивались, подвергались пыт- кам, сортировались, после чего расстреливались. Большое место в числе захороненных здесь ре- прессированных занимают граждане России, Украины, Белоруссии, Узбекистана, таджики- стана, армении, Грузии, молдавии, Прибалти- ки, а также Германии, австрии, венгрии, Кореи, Китая, Ирана и других стран. в числе погребен- ных здесь один американец, один француз, но больше всего русских, затем – казахов. Среди погребенных в с. Жаналык Ураз Кима- новия Джандосов, Ильяс Джансугуров, Беимбет майлин, Сакен Сейфуллин, магжан Жумабаев и другие выдающиеся деятели литературы, ис- кусства, культуры, крупные государственные руководители (председатель КазЦИКа Узакбай Джельдирбаевич Кулумбетов), первый профес- сиональный философ Ильяс Юсупович Кабулов, множество рабочих, колхозников, служащих, до- мохозяек и т.д. Готовя Книгу скорби к изданию, мы в своем предисловии попытались, отталкиваясь от об- щей характеристики советской политики массо- вых репрессий, хотя бы вкратце коснуться тех, кто погребен в Жаналыке, классифицировать их по политическим убеждениям, профессиям, на- циональным, образовательным, религиозным и иным признакам, остановиться на их статусе в период расследования их дел и привлечения к юридической ответственности. Законодательство о массовых репрессиях от- личалось крайней жестокостью, суровостью, безжалостным отношением к тем, кто подозре- вался в нелояльном отношении к советской вла- сти. Например, Указом Президиума верховного Совета СССР от 26 ноября 1948 г. устанавлива- лось, что переселение в отдаленные районы Со- ветского Союза чеченцев, карачаевцев, ингушей, балкарцев, калмыков, немцев, крымских татар и других проведено навечно, без права возврата их к прежним местам жительства [3, с. 124-125]. еще более одиозными выглядели постанов- ления ЦИК СССР от 1 декабря 1934 г. и от 14 сентября 1937 г., которыми вводился форсиро- ванный, упрощенный порядок расследования и разрешения двух категорий дел о контрреволю- ционных преступлениях. «Упрощение» и форси- рование процесса осуществлялось за счет бес- прецедентного ущемления и без того урезанных прав обвиняемых и подсудимых. Расследование указанных дел надо было заканчивать не позднее 10 дней, обвинительные заключения следовало вручать обвиняемым за сутки до начала судебно- го разбирательства, слушание дел проводить без участия сторон. Не допускалось кассационного обжалования приговоров, подачи ходатайств о помиловании, а приговоры к высшей мере нака- зания приводились в исполнение по их вынесе- нию. такой процесс ставил обвиняемых и под- судимых в полностью беззащитное положение [3, с. 33-34]. При этом иногда законодательство стреми- лось сохранить видимость того, будто оно отно- сится ко всем гражданам одинаково. Например, в ст. 1 постановления СНК СССР от 8 марта 1945 г. «О правовом положении спецпереселенцев» го- ворилось: «Спецпереселенцы пользуются всеми правами граждан СССР, за исключением огра- ничений, предусмотренных настоящим поста- новлением» [3, с. 113]. Первая обнадеживающая жүктеу/скачать 328.47 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|