№3-комиссаров indd

59
и научном) некоторые предприятия (и не только частные) отождествляются зачастую с коопера-
тивными объединениями, без анализа выполняемых ими функций и форм организации труда» 
[6, с. 3 (курсив автора данной статьи Алимпиевой Т.Г. с позиции современного переосмысления 
проблемы)].
Начиная с 2000-го года интерес историков, экономистов и юристов к указанному объекту ис-
следования возобновился: фонд электронной библиотеки им. Ленина (Москва) свидетельствует 
о том, что на материалах отдельных регионов Российской Федерации и бывших союзных респу-
блик за последнее время было защищено 20 диссертаций доктора исторических наук, 1 - док-
тора экономических наук, 28 - кандидата исторических наук, 2 – кандидата экономических наук, 
1 – кандидата юридических наук, особого внимания среди которых заслуживают исследования 
историков В.Г. Егорова (2005 г., представитель научной школы В.М. Селунской)[7], А.А. Пана-
рина (2004 г.) [8], Л.В. Алексеевой (2004 г.) [9], И.Н. Балахоновой [10], исследовавших процесс 
огосударствления промысловой кооперации, то есть, ее перерождение в государственное пред-
приятие. Не смотря на значительный вклад выше названных ученых в формирование подлинного 
содержания понятия «промкооперация 20-х – 30-х гг. XX в.» до сих пор не в полной мере изучен 
вопрос об организационно-правовых основах ее огосударствления. Невозможно сформировать 
объем этого понятия только с позиции исторической науки, назрела необходимость в проведении 
единого комплексного историко-экономического-политологического и сравнительно правового 
исследования промысловой формы хозяйствования в 20-30-х гг. XX в. наряду с другими много-
численными практическими и теоретическими проблемами.
А.П. Козлов (2013 г.) отметил, что «Многие идеи, изложенные в трудах экономистов-коопера-
торов 1920-х гг., не потеряли своей актуальности и сегодня… большое значение имеет изучение 
истории кооперативного движения в 1920-е гг. в различных регионах страны, в том числе в Ка-
захстане, где имелись свои специфические особенности» [11, с. 84].
Обобщения, достигнутые современными исследователями-правоведами, позволяют воспол-
нить пробел между теоретическим пониманием сущности кооперации и степенью соответствия 
ей функционирующей в 20-30-х гг. промысловой формы хозяйствования, законодательно опре-
деляемой как «промысловая кооперация», а фактически являющейся завуалированным государ-
ственным предприятием. По нашему мнению, исследователи должны обратить внимание на то, 
что свертывание нэпа и огосударствление промкооперации проводилось не поэтапно, периодами, 
а единовременно, о чем свидетельствуют нормативно-правовые акты ЦИК и СНК СССР, обще-
союзного промыслового Совета и отраслевых промысловых союзов. Уже с 1928 года ее форма не 
соответствовала содержанию.
Полагаем, что прежде всего,необходимо проанализировать основные организационные 
нормативно-правовые документы – Устав промысловой кооперативной артели (товарищества) 
(1928г.) [12] и Устав кооперативного промыслового снабженческо-сбытового товарищества (1928 
г.) изданные Всероссийским Союзом промысловой кооперации (Всекопромсоюзом) [13], Уставы 
объединений Всероссийского союза лесной, лесохимической и деревообрабатывающей промыс-
ловой кооперации (Всеколеспромсоюз), утвержденные Президиумом Правления Всесоюзного 
Совета промысловой кооперации (Всекопромсовет – ВСПК) (1931 г.) [14, д.363], Устав Всерос-
сийского металлургического объединения промысловой кооперации (Всекопромметаллсою-
за) (1931 г.) и Челябинского областного металлического промыслового союза (1934 г.) [15, д.1, 
д.146] и т.д.
Анализ правоустанавливающих документов показывает, что с 1928 года фактически коопера-
тивные формы хозяйствования уступили место государственным предприятиям под юридиче-
ским названием «промысловая кооперация», форма Устава являлась кооперативной, а содержание 
свидетельствовало о государственном предприятии. Аналогичным образом в СССР произошло, 
например, выхолащивание содержания понятия «социализм» (фактически являющегося, по спо-
собу производства и присвоения общественного продукта государственнымкапитализмом) [16; 
17]. Историкам и юристам известны и другие факты несоответствия форы содержанию, напри-
мер, индепендентская республика лорда-протектора Оливера Кромвеля фактически (а не юри-
дически) являлась завуалированной монархией по способу организации и реализации государ-
ственной власти. Если, согласно ст.2 ч.1 «старого» Устава промысловой кооперативной артели 

60
определяется цель ее организации: «содействовать материальному и духовному благосостоянию 
своих членов совместной организацией»;п.б ст.3 «организовывать совместное изготовление из-
делий и производство работ, указанных ст. 2-й, по собственному почину и по заказам правитель-
ственных учреждений, кооперативных, общественных и частных организаций и лиц в общих 
мастерских, на дому членов артели, на находящихся в распоряжении артели земельных и лесных 
угодьях, а равно и в помещениях и на угодьях заказчиков» [12, с. 1-2]; ст.38 ч.V «остаток доходов 
(после покрытия всех расходов) распределяется следующим образом: 30 % отчисляется в основ-
ной капитал, 20 % - в запасный капитал, а остальная часть, за отчислением в вспомогательный 
капитал, согласно ст. 27 сего устава, обращается, по усмотрению Общего Собрания членов, на 
образование каких-либо специальных капиталов, на общеполезные для членов артели учреж-
дения или может быть выдана в качестве дополнительного заработка членам пропорционально 
участию каждого из них в работах артели» [12, с. 8].
Новый Устав кооперативного промыслового снабженческо-сбытового товарищества в 1928 
г. был одобрен Высшим Советом Народного Хозяйства РСФСР (ВСНХ) и Всекопромсоюзом. 
Согласно ст. 2 ч. 1 Устава товарищество «имеет целью обслуживание производственных нужд 
промысловых (и ремесленных в том числе) хозяйств своих членов в области промыслов, пу-
тем снабжения их необходимыми им в их промысловой деятельности средствами производства 
и путем сбыта производимых ими изделий, а также – содействие культурному развитию своих 
членов, обобществлению их труда и вовлечению их в общее социалистическое строительство»; 
п. а) ст. 3 «для достижения указанных целей в ст. 2 товарищество: производит закупку и заготовку 
необходимых для производительной деятельности своих членов материалов, полуфабрикатов, 
инструментов, машин и других предметов оборудования» [13, с. 1-2].
При сравнении целей промкооператива, закрепленных встаром и новом Уставах, видно, что в 
новом из текста п. а) ст. 3 «выпало» слово «по собственному почину», являющееся одним из юри-
дических и экономических признаков кооперации. В соответствии с юридическим формализмом 
это неполная юридическая конструкция, если отсутствует хотя бы один, даже мельчайший при-
знак, то это уже не кооператив в юридическом смысле, а кооперативоподобное объединение.
Согласно п.к) ст. 3 нового Устава товарищество «ведет среди своих членов под общим контро-
лемподлежащих органов культурно-просветительную работу по распространению знаний, как 
технического, так и общеобразовательного характера» [13, с. 3]; ст. 36 «Запасный капитал со-
ставляется из отчислений из прибылей товарищества и других средств, которые могут оказаться 
в распоряжении товарищества, и служит для покрытия убытков товарищества»; ст. 37 «До до-
стижения запасным капиталом суммы, равной 20 % всех собственных капиталов товарищества, 
за исключением паевого, в него должны отчисляться ежегодно не менее 10% суммы прибылей 
товарищества. Дальнейшие отчисления в запасный капитал зависят от усмотрения Общего Со-
брания. Порядок хранения запасного капитала и пользование им производится в соответствии с 
правилами, установленными законом» [13, с. 10].
В соответствии со ст. 43 нового Устава «снабжение кустарей и ремесленников, проживающих 
в районе т-ва и не состоящих членами т-ва, сырьем, материалами и инвентарем, а также сбыт 
приобретаемых от них товариществом или принимаемых на комиссию изделий, выполняется 
лишь с особого решения кооперативного промыслового союза, членом которого товарищество 
состоит, и лишь в тех случаях когда операции эти выполняются т-вомв целях борьбы с частными 
скупщиками, или в целях дальнейшего кооперирования населения» [13, с. 12]; ст. 46 «товари-
щество вправе с разрешения промыслового кооперативного союза, членом которого т-во состо-
ит, и в установленных этим союзом пределах, закупать указанные ассортиментные предметы и 
продавать их вместе с изделиями своих членов, с тем, чтобы обороты по продаже ассортимент-
ных предметов составляли лишь незначительную часть общих оборотов т-ва попродаже изделий 
членов т-ва. Если т-во не состоит членом союза, то соответствующее разрешение может быть 
выдано местным органом народного хозяйства» [13, с. 12-13]; ст. 52 «При наличии у т-ва общих 
мастерских, лица желающие вступить членами в т-во для работы в мастерских, могут быть зачис-
ляемы кандидатами в члены т-ва, в числе и на условиях, установленных ст.ст. 20 и 21 Положения 
11 июня 1928 г. О Промысловой Кооперации» («Известия ЦИК» от 27 июля 1928 года № 173) 
[13, с. 14]; ст. 65 «Прибыль т-ва, за отчислением из нее не менее 10% в запасный капитал и 30% в 

61
основной капитал, распределяется по усмотрению Общего Собрания, которое может обратить ее 
на образование специальных капиталов и на другие нужды т-ва, а также на общие кооперативные 
и общеполезные цели» [13, с. 17].
В новом Уставе предназначение прибыли изменилось, она, в отличии от старого Устава, боль-
ше не может быть выдана в качестве дополнительного заработка членам пропорционально уча-
стию каждого из них в работах артели. Как видно из текса нового Устава, обозначенного курси-
вом, в нем был утрачен еще один признак кооператива – самостоятельность.
Материалы государственных и партийных архивов Челябинской, Уфы, Свердловской, Орен-
бургской областей, Республики Башкортостан, периодическая центральная и местная печать 30-х 
годов свидетельствуют о том, что по организационным началам и содержанию своей деятельно-
сти промысловые кооперативы являлись государственными предприятиями со всеми присущими 
им признаками: плановым, централизованным управлением.
В деле Уральского областного Совета промысловой кооперации зафиксирован факт согла-
сования Уралпланом с райисполкомами и горсоветами комплексных районных планов на 1933 
год [18, д.1, л. 107]. Комитет товарных фондов (КТФ) при СТО определил для промкооперации 
планируемые на 1933 год товары: швейные изделия, трикотажные изделия, текстильно-штучные 
изделия, стандартную новую кожаную обувь, мыло [19, д.2, л. 109].
18 февраля 1933 года газета «Кустарь и артель» Всесоюзного Совета промысловой кооперации 
(Всекопромсовета) и Всероссийского Союза промысловой кооперации (Всекопромсоза - ВСПК) 
вышла под заголовком «Башкирская система в глубоком прорыве по заготовкам сырья». Г. Лысков 
на первой полосе обозначил проблемы, планы и задачи, стоящие перед Башкирской промысловой 
системой в 1933 году: «Коммунистическая партия и правительство, придавая большое значение 
развитию кустарной промышленности, призванной к увеличенному выпуску продукции ширпо-
треба, указали реальные пути по заготовке и использованию новых, недефицитных, сырьевых 
ресурсов…низовое и среднее звенья Башкирской промкооперации не сумели еще в полной мере 
реализовать указания партии и правительства на этот счет. Не сумели использовать их как оружие 
для перестройки своей работы…. Установить, что первичным оперативным звеном Промысло-
вой кооперации является артель, производственное или сбыто-снабженческое товарищество… В 
области мобилизации средств необходимо во всех звеньях системы вместо надежды на Госбанк, 
проводить в жизнь хозрасчет. Не расходовать оборотные средства вне оборота. Мобилизовать 
средства от членов артели на усиление хозяйственно-производственной деятельности самой ар-
тели. В артелях и союзах устранить все причины, тормозящие заключение договоров в сроки, 
установленные правительством, как по сбыту продукции, так и по сырью. Производственные 
планы 1933 года, определенные по Башкирской системе в 41 млн. рублей должны быть выполне-
ны и перевыполнены» [20, л. 24].
Некто Г. Лысков писал по этому поводу в газете «Кустарь и артель», что «промкооперация 
Башкирии не сумела реализовать по настоящему Исторического Постановления ЦИК и СНК 
СССР (Партии и Правительства) «о Промкооперации» от 23 июня 1932 года, обозначившего 
границы ее деятельностибез какой-либо самодеятельности и самостоятельности: «Представить 
промкооперации право беспрепятственной повсеместной заготовки для нужд своего производ-
ства различных видов сырья, за исключением хлопка, льна, пеньки, шерсти, шёлковых коконов и 
кожи….Разрешить промысловой кооперации повсеместную заготовку всякого рода утиля, отхо-
дов и отбросов» [22]. Так командно-административными методами создавалось государственное 
промыслово-«кооперативное» производство.
Признаком государственного предприятия являлось нормирование труда в прокооперации, 
на основе директивного указания Всекопромсовета от 15 июля 1933 года по тарифно-квалифи-
кационному справочнику по основным промыслам системы [18, д.1, л. 139]. В конце третьего 
квартала 1933 года (декабрь-январь) Всекопромсовет созвал Всесоюзное плановое совещание 
промсистемы [18, д. 1, л. 142].
Самодеятельность и самостоятельность промысловой кооперации были императивно исклю-
ченыСоветом народных комиссаров СССР (СНК), постановившим «утвердить предусмотренную 
народно-хозяйственным планомна 1931 г. программу работ промысловой кооперации в сумме 5 
миллиардов 133 миллионов руб. (из коих товарной продукции па 3.844 млн. руб.), что должно 

62
дать 78 проц. роста против объема работ в истекшем году»; «Увеличить основную программу 
промысловой кооперации по выработке продукции, сверх предусмотренного народно-хозяй-
ственным планом 1931 г., на сумму до 200 млн. руб.». СНК как государственный орган определил 
для «кооперации» в исчерпывающем перечне все направления возможной деятельности: «При-
нять к сведению, что Всекомпромсоюз в целях улучшения работы промысловой кооперации, 
специализации руководства производством, действительного внедрения хозяйственного расчета, 
улучшения ассортимента и качества продукции создает на основе единства членства, капиталов 
и общего руководства республиканские отраслевые хозрасчетные (синдикатского типа) объеди-
нения с выборным правлением по следующим производствам: 
1) строительных материалов, 2) металлообработке, 3) химическому и лесохимическому, 4) де-
ревообрабатывающему и лесозаготовкам, 5) кожевенно-меховому, 6) галантерее, 7) по пище вку-
совому, 8) текстильно-швейному и трикотажному, 9) по производству научных и художественных 
предметов и бумажно-поли графическому, 10) по строительным промыслам, 11) по трапспорт-
ным промыслам, 12) по туково-топливной отрасли, 13) по сбору и переработке утиля, 14) по 
гончарному, силикатному и абразивным промыслам». «Производственные планы промысловой 
кооперации и ее отраслевых объединений должны быть увязаны с соответствующими отраслями 
производстваВысшего совета народного хозяйства СССР и высших советов народного хозяйства 
союзных республик, Народного комиссариата снабжения СССР и народных комиссариатов снаб-
жения союзных республик» [22].
На основеанализируемого текста можно сделать вывод о том, что никаких вариантов для са-
модеятельности и самостоятельности промкооперации оставлено не было, даже для собственных 
нужд членов этих объединений. В качестве примера приводим заявление управляющего делами 
артели «Кустобувь» Коноплева от 29 марта 1935 г. на имя Председателя Правления Облкожвал-
мехсоюза Челябинской области товарища Пашкова Ив. Гр.: «Чуть не ежедневно обивая пороги 
магазинов города, в надежде каждый раз купить себе ботинки, но тщетно. Последние в наших ма-
газинах бывают редким гостем. Потеряв всякую надежду на приобретение ботинок в магазинах в 
течении ближайшего времени, и, в данное время, ощущая довольно острую нужду в последних, я 
прошу Вашего разрешения (конечно, если можно) сшить последние в нашей артели «Кустобувь» 
[23, д.10, л.1; д.15, л.45].
Процесс огосударствления промысловой кооперации сопровождался борьбой с частным пред-
принимательством. Промысловые кооперативные артели и товарищества, не желающие добро-
вольно вступать в ряды Всекопромсовета и Всекопромсоюза на основе нового Устава объявля-
лись «дикими кооперативами» или «лжекооперативами», о чем свидетельствуют многочисленные 
акты обследования деятельноси артелей, не состоящих в Промсоюзах [24, д. 202, л.1,2,6,14,19,24]. 
В Башкирский республиканскийсоюз промысловых кооперативов и их объединений (Башкуст-
промсоз), например, на 1 января 1928 г. вступило 120 артелей, а оставшиеся вне союза 143 артели 
были признаны «дикими» [24, д.202, л.2, л.35, л.36]. По СССР система государственной промкоо-
перации объединяла всего 4005 промкооперативов, между тем их насчитывалось не менее 13000, 
то есть 2/3 промкооперативов не входило в состав организованных Промсоюзов и объвлялись 
«дикими - лжекооперативами»[24, д.202, л.3]. 
Специальные комиссии проводили регулярно так называемые чистки «диких» артелей, а фак-
тически их ликвидацию и привлечение членов к уголовной ответственности за растрату, связь 
с частным рынком и лжекооперативность.По данным из доклада ВСПК на 1929-1930 г. в Актю-
бинском кустпромсоюзе комиссии выявили «засоренность артелей в 46-73 % чуждыми элемента-
ми». По Павлодарскому союзу – «22 % чуждых элементов», Семипалатинскому – «20% чуждых 
элементов», Сыр-Дарьинскому – бедноты 85 %, середняков – 15 % (в Постановлении Президи-
ума ВЦИК отмечено, что эти сведения не заслуживают доверия). Кооперированных кустарей в 
системе государственного Промсоюза насчитывалось по Алма-атинскому союзу – 10%, по Сы-
р-Дарьинскому – 12%, Актюбинскому -22 % [24, д.237, л.13].
Президиум Центрального кооперативного Совета СССР определил лжекооперативный харак-
тер многих «диких» кооперативов еще 24 ноября 1925 г. как «стремящихся уйти от союзного кон-
троля и избегающих поэтому вступление в Союз». В 1927 году к ним также причислили «иные 
организации, сумевшие проявить своеобразную инициативу и создать новые формы лжеартелей» 

63
[24, д.202, л.4, л.6].Мерами по «вовлечению» «диких» кооперативов в Союзную сеть, а точнее 
«против лжекооперативов», послужили Циркуляры ВСНХ Союзных Республик и действующее 
законодательство – Постановление ЦИК СНК СССР от 11 мая 1927 г. «О промысловой коопе-
рации». Так,27 марта 1929 г. Совнарком РСФСР принялПостановление «Меры борьбы с лжеко-
оперативами» (Известия ЦИК и ВЦИК от 8 апреля 1929 г. № 79) [24, д.202, л.63].В результате, 
государством был изжит очередной принцип кооператива – добровольность, на ряду с самодея-
тельностью и самостоятельностью.
Таким образом, анализ нормативно-правовой базы, регулирующей организацию и деятель-
ность промысловых «кооперативов» образца 1928 – начала 1930-х гг. XX в., архивных материа-
лов свидетельствует о том, что по существу это были государственные хозрасчетные промысло-
вые предприятия. Полагаем, что предназначение данного вида государственного промыслового 
«кооператива» заключалось в том, чтобы обеспечивать его деятельность не из госбюджета, а из 
личных средств кустарей, на основе самофинансирования подконтрольного государству. Под-
линная же, народная промысловая кооперация была объявлена государством «дикими» артелями 
и «лжекооперативами». Главным в народной кооперации было решение экономических задач на 
основе старого типового Устава, действовавшего до 1928 года. Государственная промысловая 
«кооперация» призвана была решать политические задачи: подорвать социальные устои капита-
ла, подчинить народную кооперацию государству, чтобы изымать произведенный ею прибавоч-
ный продукт в госбюджет, превратить всех работников в послушных винтиков, полностью зави-
сящих от государства. Решению этих задач способствовало введение нового типового Устава, в 
котором основные принципы кооперативного объединения были выхолощены.

жүктеу/скачать 3.33 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: