3 По этому вопросу см статью «История» в Historisches Worterbuch tier Philosophic. Darmstadt, 1971. Т. Hi
жүктеу/скачать 1.97 Mb.
|
| ==316
ния и сопоставления мы можем отделить древние обычаи от более поздних нововведений, старое религиозное наследие семитов от того, что было привнесено извне. Я хочу, чтобы с самого начала было ясно, что у нас нет материалов, которые помогли бы нам воссоздать полную сравнительную историю семитских религий, и в этих лекциях я не буду пытаться сделать это. Но тщательного изучения и сравнения различных источников достаточно, чтобы дать вполне точную картину ряда общих черт, которые с поразительным единообразием проявляются на всей территории расселения семитов и определяют эволюцию их веры и культа вплоть до последнего времени. Эти широко распространенные и постоянные черты представляют действительный интерес для ученого-философа, занимающегося историей семитской религии. В них, а не в явлениях, изменяющихся в зависимости от места и времени, заключена сила семитской религии, и поэтому именно к ним мы обращаемся за помощью в наиболее важных вопросах наших исследований, чтобы пролить свет на вопрос об отношениях позитивных семитских религий с более ранними верованиями этой расы. Перед тем как перейти к более частным вопросам данного исследования, я должен все-таки сказать несколько слов о методе и порядке рассмотрения проблем, которые, как мне кажется, определяются характером изучаемого предмета. Чтобы получить верное и точное представление о типе семитской религии, мы должны изучать не только ее отдельные части, но и отчетливо видеть место и значение каждой части по отношению к целому. И здесь мы очень сильно ошибемся, если будем считать доказанным тот факт, что наиболее важная и значимая для нас часть религии имела такое же значение для людей древнего общества. В каждой религии, древней или современной, мы находим, с одной стороны, определенные верования, а с другой — институты, обряды и правила поведения. В наши дни стало привычным смотреть на религию скорее с точки зрения веры, чем религиозной практики, так как вплоть до сравнительно недавнего времени почти единственными религиями, серьезно изучаемыми в Европе, были религии различных христианских церквей и во всех разновидностях У.,•Робертсон Смит. Лекции о религии семитов ==317 христианства считалось, что обряд важен лишь потому, что в него вложен определенный смысл. Итак, изучение религии означало прежде всего изучение христианских верований и обучение религии начиналось, как правило, с того, что вероучение и религиозные обязанности преподносились ученику как следствие догматических истин, которые он должен безоговорочно принимать. Все это кажется нам таким очевидным, что, когда мы приступаем к исследованию какой-либо неизвестной или древней религии, мы, конечно, полагаем, что и здесь наша первейшая задача состоит в том, чтобы понять сначала вероучение, а потом найти в нем ключ к обрядам и обычаям. Но древние религии не имели в большинстве случаев вероучений, они полностью состояли из институтов и обрядов. Без сомнения, человек не будет постоянно следовать определенным обычаям, не наполнив их смыслом. Но, как правило, мы находим, что если обряды были строго установлены, то значение, предписываемое им, было чрезвычайно расплывчатым, и один и тот же ритуал объяснялся различными людьми по-разному, при этом не возникало никакого вопроса о правоверности или ереси. В Древней Греции, например, определенные обряды совершались в храме, и люди считали, что было бы нечестиво не соблюдать их. Но если бы этих людей спросили, почему они так поступают, то, возможно, получили бы в ответ несколько абсолютно противоположных объяснений от разных людей и никто бы не посчитал хоть сколько-нибудь важным, с точки зрения религии, какое из объяснений вы приняли. Действительно, предложенные объяснения не имели бы существенного значения, поскольку представляли бы собой разрозненные рассказы об обстоятельствах, при которых впервые был совершен обряд, будь то по приказанию Бога или непосредственно совершенный им в качестве примера. Короче говоря, обряд был связан не с догмой, а с мифом. Во всех древних религиях мифология занимает место догматики; это означает, что священное знание жрецов и простых людей не сводится только к правилам исполнения религиозных обрядов, а принимает форму рассказов о богах, и эти рассказы допускают единственное толкование религиозных заповедей и обрядовых предписаний. Но, строго говоря, такая мифология не была сущностью ==318 У. Робертсон Смит. Лекции о религии семитов древней религии, поскольку она не обладала священной санкцией и не имела силы над верующими. Мифы были связаны с отдельными святилищами, а церемонии были лишь частью культовой практики; они служили для возбуждения воображения и поддержания интереса у верующего, но ему часто предлагались на выбор различные объяснения одного и того же обряда и, если только он исполнял обряды с точностью, никого не заботило, что он действительно думает об их происхождении. Вера в определенную совокупность мифов была не обязательна, и не считалось, что верящий в эти мифы человек приобретает какие-либо религиозные привилегии или заслуживает благосклонность богов. Что было обязательным, так это точно исполнять определенные священнодействия, предписанные религиозной традицией. Из этого следует, что мифологии не принадлежит то место, которое ей часто приписывается при изучении древних верований. Поскольку мифы представляют собой объяснения обрядов, их значение второстепенно, и можно с уверенностью утверждать, что почти в каждом случае миф произошел из обряда, а не наоборот; так как обряд оставался неизменным, а миф мог измениться, обряд был обязательным, а вера в миф была предоставлена на усмотрение поклонников культа. Сейчас установлено, что подавляющее большинство мифов древних религий связано с обрядами отдельных храмов или с ритуальными обычаями отдельных племен. Вероятно, во всех случаях, а несомненно в большинстве из них, мифы являются просто объяснением религиозных обрядов; как правило, такое объяснение не могло появиться, пока первоначальный смысл обряда не был основательно забыт. Как правило, миф не содержит в себе объяснения происхождения обряда для тех, кто не верит, что он является описанием действительных событий, а в это не сможет поверить даже самый смелый исследователь мифологии. Но если это описание не является истинным, то миф сам по себе нуждается в объяснении, и все принципы философии и здравого смысла требуют поисков этого объяснения, но не в форме произвольных аллегорических теорий, а при помощи реальных фактов обрядовой практики или религиозных обычаев, с которыми связан миф. Отсюда следует, что в изучении древних религий мы У f Робертсон Смит. Лекции о религии семитов ==319 должны начинать не с мифа, а с обрядов и традиционных обычаев. Нельзя противопоставлять этому заключению тот факт, что некоторые мифы являются не просто объяснениями традиционных обрядов, а представляют собой отправную точку для более широких религиозных спекуляций или попытку систематизировать и привести в порядок множество разнородных локальных культов и верований. Но и в этом случае вторичный характер мифов проявляется все еще отчетливо. Они являются либо продуктами ранней философии, размышляющей о природе универсума, либо носят политический характер и создаются, чтобы усилить союз между различными культами групп, первоначально самостоятельных, а затем объединенных в единый социальный или политический организм; или, наконец, они возникли благодаря свободной игре воображения. Впрочем, философия, политика и поэзия — это нечто большее или же нечто меньшее, чем чистая и простая религия. Несомненно, что на более поздних стадиях развития древних религий мифология приобрела большую значимость. В борьбе язычества со скептицизмом, с одной стороны, и христианством — с другой, приверженцы старой традиционной религии начали поиски идей современного типа, которые они могли бы представить в качестве внутреннего содержания традиционных обрядов. В этих целях они использовали старые мифы, применив к ним аллегорическую систему толкования. Миф, интерпретированный с помощью аллегории, стал излюбленным средством для придания нового значения древним религиозным формам. Но теории, развиваемые подобным образом, являются наиболее обманчивыми и искажающими первоначальное значение старых религий. С другой стороны, древние мифы, взятые в их естественном смысле без аллегорического лоска, представляют большую ценность как свидетельства господствующих воззрений на природу богов в период мифотворчества. Поскольку отдельные части мифа не имели догматической ценности и не требовали слепой веры, предполагалось, что в миф не могло быть включено то, во что люди не были готовы поверить. Но до тех пор, пока стиль мышления, выраженный в мифе, не был уже выражен в К оглавлению ==320 У. Робертпсон Смит. Лекции о религии семитов самом обряде, он не имел религиозной санкции; миф, отделенный от обряда, представляет собой весьма сомнительное и ненадежное свидетельство. Для того чтобы мы могли с уверенностью трактовать мифы, мы должны будем понять идеи, выраженные в ритуальной традиции, которые воплощают строго установленные и непреходящие элементы религии. Я надеюсь, что все вышесказанное станет более ясным для нас по мере того, как мы будем продвигаться в нашем исследовании и увидим на практических примерах, какую пользу могут принести свидетельства, имеющиеся в нашем распоряжении. Сейчас же очень важно уяснить, что обряды и обычаи были, строго говоря, сущностью древних религий. Религия в первобытные времена была не системой верований и практических приложений к ним: это была совокупность строго фиксированных традиционных обрядов, которые каждый член общины считал обязательным для себя. Люди не были бы людьми, если бы они согласились делать что-либо, не имея для этого оснований в древней религии, таким основанием была не первоначально сформулированная доктрина, а практика, предшествующая доктрине. Люди вырабатывают общие правила поведения до того, как они начинают выражать общие принципы в словах; политические институты древнее политических теорий, и, подобно этому, религиозные институты древнее религиозных теорий. Эта аналогия выбрана не случайно, поскольку действительно в древнем обществе наблюдаются поразительные параллели между религиозными и политическими институтами. В обеих упомянутых сферах жизни огромное значение придавалось форме и обычаю, но объяснение, почему же этому обычаю продолжают следовать, заключалось в легенде о его возникновении. То, что обычай, однажды установленный, необходимо было соблюдать, казалось, не вызывало сомнений. Законы общества были основаны на обычаях, и само существование общества служило достаточным основанием, чтобы продолжать следовать установленным обычаям. Строго говоря, я упрощаю действительное положение -дел, когда утверждаю, что древнейшие религиозные и политические институты точно соответствовали друг другу. Здесь следовало бы сказать, что они принадлежа- ,У. Робертпсон Смит. Лекции о религии семитов ==321 ли одной общей социальной традиции. Религия была частью организованной общественной жизни, которая навязывалась человеку с рождения и к которой он приспосабливался на протяжении всей жизни так же неосознанно, как он соблюдал обычаи, принятые в обществе. Человек принимал богов и поклонение им как само собой разумеющееся, точно так же, как он принимал другие обычаи общества, и если он рассуждал или размышлял о них, то при этом основывался на предложении, что традиционные обряды — это нечто данное свыше, за пределы которого нельзя проникнуть, и что никому не может быть позволено изменять их. Для нас, живущих сегодня, религия — это прежде всего личное убеждение и осознанная вера, но для древних она была частью общественной жизни и сводилась к установленным формам, которые им было необязательно понимать и не разрешалось критиковать или отвергать. Религиозный нонконформизм считался преступлением против государства, поскольку нарушение священной традиции вело к подрыву основ общества и люди теряли право на благосклонность богов. Но до тех пор, пока предписанные формы соблюдались должным образом, человек считался истинно верующим, и никто не спрашивал его, как глубоко религия проникла в его сердце или как повлияла она на его разум. Религию, как и политические обязанности, частью которых она в действительности была, принимали. исключительно как соблюдение определенных установленных правил поведения. Вывод из всего сказанного о методе нашего исследования очевиден. Когда мы изучаем политическую структуру древнего общества, мы начинаем не с выяснения того, что же оставили нам первые законодатели или какие теории выдвигались для обоснования общественных институтов, мы пытаемся понять, что же представляли из себя эти институты и как они формировали жизнь людей. Подобным же образом при изучении религии семитов мы должны начинать не с того, что было сказано о богах, а с действующих религиозных институтов, с выяснения их влияния на жизнь верующих. Поэтому наше исследование будет направлено на религиозные институты, которые определяли жизнь семитской расы. Следуя этому плану, мы поступим правильно, если не ==322 У. Робертсон Смит. Лекции о религии семитов станем сразу же рассматривать многочисленные детали обрядов и ритуалов, но сосредоточим наше внимание на некоторых характерных чертах священных институтов, достаточно хорошо выраженных, чтобы быть понятыми с первого взгляда. Если бы нам предложили исследовать политические институты древности, то мы бы сочли полезным иметь общее понятие о типах правительств, при которых устанавливались различные институты древних государств. Таким же образом при изучении религиозных институтов семитов нам необходимо получить общее представление об их божествах, о различных точках зрения на характер отношений между богами и человеком, которые лежали в основе обрядов и религиозных таинств, совершаемых в разных местах и в разные Времена. Эти сведения мы можем получить, изучив титулы, которые использовали люди при обращении к своим богам, и язык, с помощью которого они выражали свою зависимость от них. Благодаря этому мы сразу же сможем понять в целом, какое же место занимали боги в социальной системе древности и каково было общее понимание взаимоотношений богов с теми, кто им поклонялся. Достигнутые таким образом результаты необходимо в дальнейшем развивать и в то же время их надо проверять и уточнять, детально исследуя действующие религиозные институты. « Вопрос о метафизической природе богов должен рассматриваться отдельно от их социального статуса и функций и оставаться на заднем плане до полного завершения исследования. Тщетны будут наши попытки найти ответ на вопрос, что же такое боги сами по себе, пока мы не изучим то, что я бы назвал их общественной жизнью, под которой имею в виду установленные взаимоотношения между богами и их почитателями, поддерживающиеся посредством предписанных форм культа. С точки зрения древних вопрос о природе богов не религиозный, а умозрительный. Для религии важно практическое знакомство с правилами, в соответствии с которыми действует божество и в соответствии с которыми должны действовать его почитатели — именно это в 4-й книге Царств (17, 26) называется «законом (mishpat) Бога той земли». Это верно даже для религии Израиля. Когда пророки . Робертсон Смит. Лекции о религии семитов ==323 говорят о знании Бога, они всегда подразумевают практическое знание законов и принципов божественного водительства в Израиле2 и кратко определяют религию в целом как «дух премудрости и разума, дух совести и крепости, дух ведения и благочестия»3, т. е. знание того, что предписывает Иегова в сочетании с почтительным повиновением. Крайний скептицизм по отношению ко всем религиозным размышлениям в книге Екклесиаста представлялся как проявление истинного благочестия, поскольку никакие рассуждения для человека не могут быть лучше простого правила: «Бойся Бога и заповеди его соблюдай»4. Этот совет автор вкладывает в уста Соломона и таким образом представляет его как обобщение взглядов древних на религию, которые в последнее время, к сожалению, стали изменяться. Правильность нашей точки зрения, согласно которой все метафизические вопросы, касающиеся природы богов, не должны рассматриваться до тех пор, пока мы детально не изучим религиозную практику, станет более очевидной, если мы на мгновение вспомним, что постигло более поздних философов и теософов язычества в их попытках создать теорию традиционной религии. Никому из этих мыслителей не удалось дать объяснения сущности богов, из которой можно было бы рационально вывести культовую практику, а те, кто притязал на ортодоксальность, прибегали к вольным аллегорическим интерпретациям, чтобы установленные обряды привести в соответствие со своими теориями5. Причина этого ясна. Традиционные религиозные обряды формировались постепенно, на протяжении многих веков и отражали особенности мышления на разных стадиях интеллектуального и нравственного развития человека. Ни одно и» объяснений природы богов не могло удовлетворительно объяснить всего многообразия ритуалов и церемоний, которые язычество более поздних времен унаследовало от предшественников начиная со времени, когда общество было диким и жестоким. Летопись религиозной мысли человечества, воплощенная в религиозных институтах, 2 См. в особенности книгу пророка Осии, глава 4. 3 Ис. 11, 2. ' Еккл.12, 13. 5 См.. например- Plutarch's Greek and Roman Questions ==324 У. Робертсон Смит. Лекции о религии семитов напоминает геологическую летопись истории Земли, запечатленную в земной коре, где новое и старое соседствует или скорее наслаиваются друг на друга. Классификация групп обрядов в их правильной последовательности — это первый шаг к их объяснению, и само это объяснение должно принять форму не умозрительной теории, но рациональной истории. Я уже говорил о том, что, приступая к разъяснению или изучению, или исследованию религиозных институтов, мы должны начинать с формулировки предварительных идей, затрагивающих практическое отношение богов и их почитателей. Здесь я должен добавить, что нам также с самого начала необходимо составить некоторое элементарное понятие об отношениях, которые по представлениям древних рас человечества существовали между богами и людьми, с одной стороны, и материальным миром — с другой. Все действия древнего культа имеют материальные воплощения, форма которых определяется тем, что и боги, и люди одинаково состоят в некоторых постоянных отношениях с отдельными частями или сторонами физического мира. Определенные места, определенные предметы и даже определенные виды животных считались священными, т. е. состоящими в близких отношениях с богами и требующими особого почтения от людей, и эта концепция играет огромную роль в развитии религиозных институтов. Здесь мы вновь сталкиваемся с проблемой, которая не может быть решена априорными методами, только продвигаясь шаг за шагом, подробно анализируя обряды, мы можем надеяться глубоко понять отношения богов с физическим миром. Но в древней концепции мира и отношений его частей друг к другу есть некоторые общие черты, которые можно заметить сразу же, и мы считаем, что им следует уделить внимание на ранних этапах нашего исследования. Таким образом, я предлагаю посвятить вторую лекцию древним религиозным общинам и отношениям богов с их почитателями. После этого мы перейдем к рассмотрению отношений богов с физическим миром, не в полной и исчерпывающей мере, а лишь в общих чертах, лишь в той степени, в какой это необходимо для нашего понимания материальной основы древнего обряда Пос.л^ У. Робертсон Смит. Лекции о религии семитов ==325 того как эти предварительные исследования дадут нам необходимую точку опоры, мы сможем заняться последовательным изучением религиозных институтов и попытаться воссоздать их историю. Мы обнаружим, что история религиозных институтов — это и есть история древней религии, как реальной движущей силы развития человеческого рода, и что отчетливые попытки древнего интеллекта понять значение религии, природу богов и принципы, на которых основаны их отношения с людьми, берут свое начало от невысказанных идей, заключенных в традиционных формах ритуальной практики. И если осознанные попытки древних религиозных мыслителей и принимали форму мифотворчества или умозрительных конструкций, то исходный материал, с которым они оперировали, брался ими все-таки из традиционного источника религиозных представлений, которые передавались из поколения в поколение, будучи выраженными не в словах, а в форме религиозных обычаев. [...] ==326 00.htm - glava10 Нюма Фюстель де Куланж
Н. Фюстель де Куланж. Древний город ==327 ние римлян и греков объясняется тем, что эти два народа, являвшиеся ветвями одной и той же расы, говорившие на языках, произошедших из общего праязыка, имели много одинаковых общественных институтов и в своем развитии оба народа пережили ряд сходных переворотов. Особое внимание будет уделено выявлению того коренного и существенного различия, которое всегда будет пролегать между этими древними народами и современными обществами. В силу особенностей нашей системы воспитания, которая уже с детства переносит нас в среду греков и римлян, мы привыкаем непрестанно сравнивать их с нами, судя их историю нашей историей и объясняя наши перевороты их переворотами. То, что нами получено от них, и то, что они нам завещали, заставляет нас поверить в существование большого сходства между ними и нами; нам очень затруднительно увидеть их инаковость — почти всегда мы видим в них себя. Отсюда вышло много заблуждений. Мы не замедлим ошибиться, как только начнем смотреть на эти древние народы сквозь мнения и факты нашего времени. А между тем ошибки в этом деле небезопасны. Идеи, берущие начало из бытующих представлений о Греции и Риме, часто вносили смуту в умы наших поколений. Так, из плохого понимания институтов древней гражданской общины родилось помышление об их возрождении в наших условиях. Из-за одного лишь искаженного представления о свободе у древних была поставлена под угрозу свобода современных народов. Последние восемьдесят лет ясно показывают, что одна из самых значительных преград на пути развития современного общества состоит в привычке всегда иметь перед глазами греческую и римскую древность. Чтобы познать истину об этих древних народах, надлежит изучать их, не возвращаясь мыслью к себе, изучать, как если бы они были нам совершенно чужды, с тем же бесстрастием и душевной свободой, с какой мы изучали бы Древнюю Индию или Аравию. жүктеу/скачать 1.97 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|