5 раздел историко-правовое познание: введение в проблему 18 раздел проблемы предмета историко-правового познания в контексте его эволюции 38

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

I. В диссертации представлено решение важной научной проблемы, суть которой заключается в том, чтобы на основе комплексной разработки проблем предметной сферы историко-правового познания как целостного образования в его исторической рет­роспективе и перспективе выявить и выделить пробелы в всестороннем и углубленном познании права в его историческом срезе, предметно определить и конкретизировать отдельные подсистемы историко-правового познания; разработать положения, выводы и рекомендации по реконструкции и методологическому обогащению историко-правового познания, по содержательному наполнению знаний в данной сфере. Это позволило предложить концепцию об­новления исторического познания права, задающую новые ориентиры академической историко-правовой науке и преподаванию учебных дисциплин данного цикла.

Ретроспективный взгляд на становление и развитие историко-правовых наук свидетельствует о том, что этот процесс происходил в рамках общих закономерностей становления и развития науки вообще, выявленных философией науки на опыте истории науки (связь с социокультурным историческим контекстом, преемственность в развитии научных знаний, дифференциация и интеграция наук, взаимодействия наук и их методов, концептуализация научных знаний, единство количественных и качественных изменений в развитии науки и т.д.). Однако эти закономерности в становлении и развитии историко-правовой науки проявили себя своеобразно и приобрели зачастую весьма характерные черты, в числе которых можно выделить следующие:

1) наиболее заметна связь становления и развития историко-правовых наук с социокультурным историческим контекстом: историко-правовое мышление каждого конкретного исторического периода отражает стиль мышление эпохи;

2) особая роль юридического университетского образования, философско-исторических и теоретико-правовых представлений и разработок великих философов-классиков в числе факторов, оказавших ощутимое влияние на становление, когнитивную и социальную институционализацию и развитие историко-правовых наук;

3) обусловленность процесса становления историко-правовых наук, с одной стороны, развитием исторического мышления, с другой – развитием права и потребностью его изучения;

4) возникновение историко-правовой науки явилось результатом взаимодействия и сближения правоведения и исторической науки на уровне объекта (предмета) и метода; в то же время следует отметить, что она, отличаясь от обеих «материнских» областей знания, является в определенной мере автономной пограничной дисциплиной, а не продуктом простого «скрещивания» этих двух самостоятельных областей науки, ибо ее источник – объективно обусловленный историко-правовой процесс.

5) тесное взаимодействие с «материнскими» науками (иными правовыми и историческими науками) также в процессе развития;

6) противоречивый характер развития историко-правовой науки в XX в., который проявлял себя в том, что если историко-правовая наука XX в. в ее советской (марксистской) версии отрицала преемственности, изолировала себя в теоретико-методологическом и интеллектуальном плане не только от достижений своей предшественницы в XIX в., но и от достижений новых направлений западноевропейского обществоведения, быстро прогрессировавшего в XX в., то она одновременно в своей западной версии являлась непосредственным продолжением и развитием, движением по пути своей предшественницы.

7) в ходе исторического процесса развития историко-правовые знания все более превращаются в разветвленную систему соответствующих научных дисциплин и направлений, и это движение особо значимо на современном этапе. Как объемное и развивающееся в современном состоянии научное предприятие историко-правовое познание идет в направлении раздвижения границ предметной области, усложнения структуры и упрочения связей его компонентов. Этому процессу способствуют концептуализация знаний, проведение междисциплинарного синтеза, создающего предпосылки для конструирования новых оригинальных направлений на стыке отдельных наук.

8) наличие более или менее развитых относительно автономных дисциплин историко-правового цикла только в наше время поставило задачу синтеза развиваемых в них знаний о мире права в целях построения специальной – юридической картины мира.

В рамках представленной концепции обновления исторического познания права реконструкция, расширение предметного поля и методологическое обогащение историко-правового познания, избавление историко-правовой науки от сухого эмпиризма, догматизма и описательности, содержательное наполнение знаний в данной сфере в настоящем представляются возможным посредством:

1) восстановления прерванной в советский период преемственности в развитии историко-правовой науки с предшествующей ступенью и удержание, творческое восприятие всего ценного, что было накоплено за всю историю историко-правовой науки, учета собственной исторической традиции в их применении к анализу актуальных эпистемологических проблем исторического познания права;

2) преодоления изоляции от западной историографии, освоения ее положительного опыта, новейших тенденций путем не простого переноса, а критического восприятия;

3) гуманизации историко-правовых знаний, важным средством которой является антропологизация их с применением историко-антропологического подхода и включением в предмет исследования категории «правовой менталитет»;

4) конструктивно-критического осмысления новых идей постмодернистской историографической программы;

5) перехода от монистической парадигмы методологии к методологическому плюрализму, к многомерному, интегративному подходу, от монолога к диалогу подходов, от парадигмы истории, всецело ориентированной на одну теоретическую схему, к парадигме мультидетерминированной истории, от линейного мышления к нелинейному, с широким применением постулатов синергетики;

6) концептуализации знаний, проведения междисциплинарного синтеза, создающего предпосылки для конструирования новых направлений на стыке отдельных дисциплин.

В предложенной концепции историко-правовое познание рассматривается как важное средство в пределах единого общего плана постижения права, как сложное, комплекс­ное, интегративное, структурно-дифференцирован­ное, многоуровневое образование, в рамках которого тесно взаимодействуют научные дисциплины и направления, т.е. вся сумма историко-правовых знаний во всех уровнях исторического познания правовой реальности (конкретно-историческом, теоретико-историческом и философско-историческом).

Предложенная концепция обновления исторического познания права призвана создать более целостную картину правовой реальности прошлого. Решение этой задачи возможно только при соблюдении следующих условий: внимание не просто к отдельным историко-правовым фактам, к отдельным текстам или их комплексам, но и погружение во внутреннюю жизнь изучаемого общества, в рамках которого разрозненные свидетельства исторического бытия объединяются и обретают смысл; проникновение в духовный мир творца текста, получение неотфильтрованных фрагментов подлинной историко-правовой реальности; строгое соблюдение требования о включении объекта во всеобъемлющий социокультурный исторический контекст, с привлечением широкого спектра источников (в том числе не сугубо правового характера) и с применением разнообразных познавательных способов критики этих источников, заимствованных из разных областей социально-гуманитарного знания; расширение рамки историко-правовых исследований посредством раскрытия неведомых страниц истории правовой жизни человека, человека «во плоти и крови», обнаружения потаенных пластов глубины социально-правовой структуры: исследование правовой истории «с позиции действующих в ней лиц». Учет этих факторов и ведет к истине в историческом познании права, а также к избавлению от сухого эмпиризма, догматизма и описательности историко-правовой науки.

При этом историко-правовые дисциплины предстают в совершенно ином облике:

— история права — это не просто история «законодательства», а научная дисциплина, постигающая свой объект в широком социально-историческом контексте — как реалия, тесно связанная разнообразными зависимостями с окружающими ее всеми общественными феноменами в пределах социальной реальности (а не только с отдельными, выбранными в качестве основных по тем или иным критериям), научное образование, способное улавливать механизмы исторических изменений права в реальной жизни;

— история правовой мысли — это не просто история становления и движения теоретико-правовой мысли, проявляющаяся в наиболее концентрированной, обобщенной форме в ведущих учениях, теориях, концепциях, и «галерея портретов» ученых, но и научная дисциплина, выявляющая гносеологические корни и социокультурную обусловленность этих учений, теорий, концепций, открывающая их доконцептуальную глубину;

— история правовой науки — это не просто «научная память человечества», хронологическая систематизация научных фактов и констатация достижений правовой науки, но и историческая рефлексия правоведения на самого себя, выявляющая при этом как успехи, так и просчеты, заблуждения, ошибки, научная дисциплина о закономерностях исторического становления (институционализации) и развития правовой науки в совокупности всех ипостасей ее бытия, рассматриваемых в исторически изменяющемся социокультурном контексте, своего рода «орудие достижения нового» (В.И. Вернадский) в области правопознания.

Хотя традиционные историко-правовые научные дисциплины образуют наибо­лее крупный и значимый пласт историко-правового познания, последний не сводится исключительно к этим дисциплинам. Осмысление историко-правового процесса во всемирном масштабе в рамках предложенной модели исторического познания права предполагается осуществить на двух уровнях: теоретико-историческом и философско-историческом. Тем самым в орбиту тяготения историко-правового познания включается новые уровни (направления), которые еще предстоит освоить:

– универсальная (всеобщая) история права как теоретическая научная дисциплина исторического пр­офиля, объектом которой является всемирный историко-правовой процесс как в целостности (единое историческое пространство) и относительно крупных пространственно-временных масштабах, так и в более или менее автономных структурах (отрасли и институты права), а предметом –закономерности крупных качественно-количественных изменений историко-правового развития в глобальном и/или относительно крупных пространственно-временных масштабах, в более или менее автономных структурах.

– историософия права – новое перспективное направление правового знания по философско-историчес­кому осмыслению права, разработку которого ставят на повестку дня необходимость решения вопросов относительно права, выдвигаемых философией истории и потребности переживаемой исторической эпохи. В задачу его входит поиск ответов на философско-исторические вопросы применительно к праву.

Эти области историко-правового познания способны выступить действенными инструментами обо­гащения теоретического правоведения, оказать непосредственное влияние на практическую жизнь людей, на принятие ими тех или иных решений правовой политики во всемирно-историческом масштабе, генерировать новые образцы миропорядка, основанные на принципе примата права [239]¹.

Несмотря на относительную самостоятельность научных и учебных дисциплин, что явилась предпосылкой дифференцированного подхода к решению проблем предметной области историко-правового познания в данном исследовании, предложенная концепция обновления исторического познания служит также цели качественного совершенствования, содержательного обогащения традиционно преподаваемых учебных дисциплин историко-правового цикла, ибо историко-правовая наука и ее преподавание находятся в тесной взаимосвязи и содержание учебных дисциплин зависит во многом от состояния академической историко-правовой науки, соответствующих научных дисциплин, и предопределяется ими. Более того, комплексный, целостный подход к историческому познанию права соответственно выдвигает соответствующие требования к преподаванию учебных дисциплин историко-правового цикла. В этой связи предложенные модели универсальной истории права и историософии права по мере накопления необходимого материала могут стать основой для реконструкции и совершенствования соответствующих учебных дисциплин или прообразом новых учебных дисциплин (или спецкурсов).

II. В дополнение к тем выводам, которые были уже изложены в конце каждой структурной части диссертации, а также в предыдущем пункте заключения, имеет смысл говорить о выводах, которые вытекают из всего исследования, если угодно, о «выводах выводов», хотя подчас далеко выходящих за рамки данного исследования, что обусловлено его характером. Поскольку в настоящем исследовании ставилась задача анализа проблем историко-правового познания в рамках общих закономерностей научного познания, в особенности таких его разделов, как правовое и историческое познание, постольку выводы его экстраполируемы на более обширную площадь «здания» науки.

Опыт комплексного исследования выбранной темы позволяет сфор­мулировать один из таких выводов, касающийся проблематики самой области проведения подобного рода исследований.

В настоящей работе речь шла, в частности, об исторической саморефлексии, в рамках которой и формируется особая отрасль историко-правовой науки – история правовой науки, имеющая своим объектом саму правовую науку. Однако всестороннее познание последней одной исторической саморефлексией не исчерпывается; она должна быть также объектом теоретической саморефлексии.

В юридической литературе всестороннее познание правовой науки как объекта теоретического осмысления традиционно считается задачей общей теории права. Воздавая должное общей теории права в разработке многих концептуальных вопросов, имеющих значение для всего корпуса правовых знаний, не следует тем не менее упускать из виду то обстоятельство, что она не является теорией правовой науки, а представляет собой содержание общетеоретических научно-правовых знаний о праве, о правовой реальности. Решение вопроса, например, о природе и задаче, объекте и предмете, границе и структуре науки, интеграции и дифференциации научных знаний, выборе и обосновании методов выходит за рамки знания о правовой реальности. Стало быть, в данном случае следует вести речь о разнопорядковых явлениях и их познании.

Представляется, что объектами теоретического осмысления в любой науке являются: (1) изучаемая реальность и (2) познание этой реальности. Следовательно, в теоретической части любой науки по объекту познания легко могут быть выделены две составные части: теоретическое знание об изучаемой реальности, т.е. теоретическое познание (теория) реальности – онтологическая часть, и теоретическое знание о познании этой реальности, т.е. теоретическое познание (теория) самого познания (иначе говоря, теория научного познания, теория науки) – гносеологическая (эпистемологическая) часть. Подобное деление допустимо и целесообразно, поскольку в качестве объектов познания указанные подсистемы представляют собой разнопорядковые явления, теоретическое осмысление которых имеет свою специфику. Теория науки в отличие от теоретического познания соответствующей реальности – это теория научной теории, которая изучает ее собственные (научно-познавательные) проблемы [937]¹. Здесь всегда присутствует двойная рефлексия (познание познания).

«Наука без теории познания (насколько это вообще мыслимо) становится при­митивной и путаной», – писал А. Эйнштейн. Однако теорию имеет не только наука вообще (ее называют общей теорией науки), но и отдельные науки. На необходимость и важность специального внимания к проблемам теории отдельных наук помимо теории науки вообще указывал в свое время Э. Гуссерль: «В действительности же, – писал он, – нам необходимо и то, и другое: исследования по теории науки, в одинаковой степени касающиеся всех наук, и, как дополнение к ним, особые исследования, относящиеся к теории и методу отдельных наук и направленные на изучение особенности последних» [222]¹. И П. Копнин был прав, когда отмечал, что всякая наука должна иметь общую теорию, единый метод, проблематику или по меньшей мере некоторый набор общих методов и проблем [448]².

Опыт проведенного исследования позволяет прийти к выводу, что выделение теории отдельных наук в качестве относительно самостоятельной научной дисциплины в рамках ее теоретической части приведет к повышению интереса ученых к теоретико-познавательным проблемам своей науки, придаст разработкам этих проблем более организованный характер. Существование подобной научной дисциплины поможет преодолению разъединенности отдельных правовых научных дисциплин, когда специалисты-ученые той или иной отрасли правовой науки решают только свои узко профессиональные вопросы. Ведь все эти дисциплины имеют много проблем концептуально-когнитивного плана, смежные аспекты. Создание такой научной дисциплины – настоятельное требование времени; актуальность его становится более зримой на фоне той ситуации в современной науке, научной мысли вообще, одной из характерных черт которой является возрастающая теоретико-познавательная саморефлексия ученого.

Что касается вопроса о названии этой дисциплины, то здесь, думается, можно исходить из традиции западноевропейской философии, согласно которой часть гносеологии, занимающейся теорией научного познания, называется эпистемологией [330]¹.

Представляется, что эпистемология – это область вопросов и ответов, проблем и решений по поводу самой науки, постоянных поисков основополагающих принципов самого научного познания, пространство поиска оснований науки, это особое интеллектуальное поле обращения профессионального ученого к себе самому, саморефлексии, самопознания ученого. В центре внимания эпистемологии как общей теории науки находятся: базовые основания науки (предмет науки и метод науки) – с присущими ей особенностями понимания предметной области и дисциплинарных границ, упорядоченным набором и последовательностью познавательных процедур, известной строгостью профессионального языка, определением социальных функций науки и ученого и т.п.

Таким образом, если попытаться спроецировать вышеизложенное на правовую науку (что с самого начала представляется естественной экстраполяцией), то мы придем к следующему выводу. Общая теория права познает саму правовую реальность, а не познание этой реальности (хотя ставится по поводу правовых знаний), развивает содержание правовой науки, а не само правовое познание (конечно, это отнюдь не исключает ее методологическую значимость, ибо в силу своей природы как теоретического знания она всегда несет методологическую нагрузку, будучи фундаментальной наукой и имея гносеологическую функцию, выполняет по отношению к отраслевым наукам методологическую функцию и тем самым способствует развитию правового познания), что и должно входить в задачу специальной теории науки – общей теории правовой науки, иначе говоря, эпистемологии правоведения (или правовой эпистемологии). Эпистемология правоведения как общая теория правовой науки является самостоятельной областью теоретического правоведения. Объектом ее является сама правовая наука, а предметом – общие закономерности и тенденции научного познания правовой реальности как особой деятельности по производству научно-правовых знаний. Доменом этой новой для нас научной дисциплины являются: базовые основания правовой науки (предмет и метод ее) – с присущими ей особенностями понимания предметной области и дисциплинарных границ, упорядоченным набором и последовательностью познавательных процедур, известной строгостью профессионального юридического языка, определением социальных функций правовой науки и ученого-правоведа и т.п. [246а]¹

В рамках настоящего исследования важно заметить, что все научно-познавательные проблемы правового познания, связанные как с предметом, так и с методом, нуждаются в постановке и решении. При этом представляется, что научно-познавательные проблемы правоведения должны изучаться в рамках самостоятельной научной дисциплины – эпистемологии правоведения, что и придаст разработкам этих проблем более организованный характер. Состояние исследований в области эпистемологических проблем правоведения в постсоветском пространстве, в Украине в частности, диктует необходимость активизации подобных исследований. (К тому же требуется переход от периодических популярных публикаций к более основательному и монографическому осмыслению проблем правовой науки.) Для этой цели считается необходимым принятие государственной целевой комплексной программы «Актуальные теоретико-методологические проблемы правовой науки».

III. Что касается перспективы дальнейшего исследования, возможных направлений дальнейшей разработки проблем историко-правовой эпистемологии, то они в общем плане могут быть сформулированы следующим образом.

О неизбежности переориентации историко-правового познания уже неоднократно говорилась на страницах данной работы. Здесь только необходимо отметить, что перед историками права сегодня стоят действительно сложнейшие проблемы перестройки историко-правовой науки, что в свою очередь требует постоянного обсуждения эпистемологических проблем исторического познания права.

Прежде всего, это вопросы, непосредственно связанные с обсуждаемой частью проблематики историко-правовой эпистемологии. Необходимо подчеркнуть, что настоящее исследование не исчерпывает всех сторон обсуждаемой темы. Не все затронутые в работе проблемы получили полное освещение. Спорность ряда положений отчасти может быть объяснена неоднозначностью их решения в науке. Отдельные вопросы комплексной проблемы могут быть предметом самостоятельных исследований (например, по значимости для украинского правоведения таковым является исследование темы «Эпистемологические проблемы историко-правовой науки в трудах ученых Украины XIX – начала XX вв.»). Кстати, следует не забывать о трудности самой проблемы и отсутствии какой бы то ни было сравнительно полной ее разработки. Этим можно объяснить и существующие в изложении частые отклонения от прямой задачи и вхождение в пограничные области знания, в смежные, но относительно самостоятельные теоретико-методо­логические проблемы (что делалось как непосредственно в тексте, так и посредством пояснительных сносок внизу страницы). Автор стремился таким путем найти но­вые пласты исследуемой темы. Представляется, что на данном этапе исследования проблемы необходимы сама постановка соответствующих проблем, формулирование отдельных идей и, таким образом, подготовка почвы для новых размышлений и новых исследований. Автор вполне допускает, что некоторые выводы настоящего исследования являются спор­ными, хотя он старался всемерно их обосновать. Однако опыт показывает, что некоторые положения, признанные совершенно бесспорными в современном историческом познании права, вовсе не являются таковыми.

Немного модифицируя выражение П. Успенского, можно сказать, что в настоящее время историко-правовое познание как целостное образование, владея трехэтажным домом, как бы живет на одном, причем нижнем, этаже. Очерченные образы универсальной истории права и историософии права – еще нереализованные проекты. А для реализации их требуются соответствующие специальные исследования. Однако прежде чем заняться специальными исследованиями в указанных новых областях, следует найти ответы на многие теоретико-методологические вопросы. Если одни из них связаны с методологией историко-правового познания вообще (которая требует разработки в отношении всего корпуса историко-пра­во­вого познания), где достаточно пространства для соответствующих изысканий, то другие вытекают из авторского видения образа этих отраслей историко-правового познания. Правда, автор в ходе настоящего исследования в ряде случаев вынужден был, говоря словами З. Мамардашвили, «поставить себя под вопрос» методологического плана. Но это вытекало из самого характера исследования. Что касается вопросов сугубо методологических, связанных с новыми областями, то часть их может быть сформулирована следующим образом: как исследователи должны работать над этими еще не освоенными отсеками историко-право­вого познания? какими методологическими установками и исследовательскими принципами они должны руководствоваться? какие новые подходы и процедуры можно и нужно при этом использовать? и т.д.

Концепция обновления исторического познания права, представленная в данном исследовании в виде определенного набора парадигмальных представлений, образующих концептуальный каркас историко-правового познания, подготавливая почву для ее становления, активно инициирует новые эпистемологические изыскания в направлении более углубленной разработки проблем методологического обеспечения этой концепции. В этом ряду можно указать, в частности, на такие наиболее актуальные проблемы, как объективность и истина в историко-правовом познании, периодизация историко-правового процесса, применение процедуры понимания (герменевтический аспект историко-правового познания), выявление эвристических возможностей синергетического подхода к историческому познанию права и т.д.

Несомненно, критическое осмысление концептуальных основ, научно-познавательных проблем своей науки должно стать областью непреходящего интереса современного историка права. Вместе с тем он должен стремиться органически связать решение этих проблем с решением вопросов содержательного плана в конкретно-исторических исследованиях.