99 Реймерс Н. Ф. Экология (теории, законы, правила принципы и гипотезы) —
В. Этнические потребности человека
жүктеу/скачать 4.35 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- Г. Социальные (и социально-психологические) потребности человека
- Д. Трудовые потребности человека
- Е. Экономические потребности человека
- 7.5. НЕКОТОРЫЕ ПРАКТИЧЕСКИЕ ВЫВОДЫ
В. Этнические потребности человека: 1) этническая самостоятельность: осознанность объективного существования своего этноса — эколого-социально-экономической совокупности, формирующейся на грани между «биологическим» и «социальным» человеком под влиянием природной, квазиприродной, артеприродной и социальной среды в их интеграции (наличие чувства объективности существования своего народа); 2) принадлежность к этнически самостоятельной группе (сознаваемая и неосознанная), материализующаяся через национальную одежду, быт, обычаи и другие знаки этнической включенности; 3) определенная численность этноса, дающая уверенность в устойчивости его существования; 4) пейзаж «родной природы», адекватный истории формирования и развития этноса — этнический «цветущий край» (часть природной среды и среды «второй» природы, запечатленная «этнической наследственностью»); 5) соответствующая (запечатленная в «этнической памяти» с детства) среда «второй» и «третьей» природы (архитектура, культурные ландшафты, организация населенных мест и т. д., в целом «экология культуры»). Определенный социально-экономический и трудовой фон для реализации этнических потребностей можно отнести как к этой группе, так и к другим соответствующим группам (социальной и экономической). Видимо, к совокупности этолого-поведенческих (психологических) и этнических потребностей человека в основном относятся так называемые эстетические потребности, хотя элементы эстетики есть и в биологических, и в любых других нуждах человека. Красота — это особый строй, структура, обычно отражающая какое-то совершенство, притом нередко весьма условное. Это блестяще-иронически выражено Лукрецием Каром на примере идеализации объекта любви мужчинами: Черная кажется им «медуницей», грязнуха — «простушкой». Коль сероглаза она, то — «Паллада сама», а худая — «козочка». Карлица — то «грациозная крошечка», «искра». Дылду они называют «величавой», «достоинства полной». «Мило щебечет» заика для них, а немая — «стыдлива». Та, что несносно трещит беспрестанно,— «огонь настоящий». «Неги изящной полна» тщедушная или больная. Самая «сладость» для них, что кашляет в смертной чахотке. Туша грудастая им — «Церера, кормящая Вакха». Если курноса — «Силена», губаста — «лобзания сладость»*.
Еще в большей мере специальны социальные (и социально-психологические) потребности человека. Их проблематике посвящено буквально необозримое число работ, начиная (не хронологически, а по популярности и охвату вопросов) с очень широко известной книги Т. Шибутани** и обширной литературы, появившейся с 70-х гг. прошлого века — со Спенсера, Парка и др. Максимально, что можно сделать в нашей работе,— это перечислить группы социальных потребностей как они представляются с точки зрения комплексной экологии человека. Кстати, эта научная дисциплина также настолько развилась, что может конкурировать с социологией и социальной психологией на ниве изучения социальных потребностей человека, хотя крупные обобщающие работы, написанные с общеэкологических позиций нам неизвестны. Прежде чем приступить к перечислению групп социальных потребностей, заметим, что как и во всех других случаях, речь идет как об индивидуальных, так и групповых нуждах, однако эти последние, как правило, бывают наиболее выпукло выражены именно через потребности отдельного человека. Так, например, гражданские свободы равно нужны личности, социальной клике (включающей узкую группу тесно знакомых единомышленников), малой социальной группе и т. д. (см. табл. 7.1), но все это фокусируется прежде всего на отдельном человеке, который в условиях тоталитарного режима или диктатуры может лишиться и свободы, и жизни, а в условиях демократии удовлетворит максимум социальных потребностей. Социальные потребности объединяются в следующие группы. Г. Социальные (и социально-психологические) потребности человека: 1) гарантированные законом или обычаями гражданские свободы (совести, волеизъявления, места проживания, равенства перед обществом и законом и т. д.); 2) конституционные или традиционно-общественные гарантии и общая степень уверенности в завтрашнем дне (отсутствие или наличие страха перед войной, иным тяжелым социальным кризисом, потерей работы, изменением ее направленности, голодом, лишением свободы за убеждения или высказывания, бандитским нападением, воровством, неожиданным острым или хроническим заболеванием в условиях плохо организованного здравоохранения, инвалидностью, старостью, распадом семьи, ее незапланированным ростом и т. д.); 3) моральные нормы общения между людьми; 4) свобода познания и самовыражения, в том числе через уровень образования, изобразительное и другие виды искусства, максимальной отдачи сил и способностей людям, обществу с получением от них знаков внимания; 5) чувство нужности обществу (личной и эталонной для человека группы), а через него нужности самому себе; 6) возможность образования социальных групп различного иерархического уровня и свободного общения с лицами своего круга — своей этнической, социальной, трудовой, экономической группы и их половозрастных модификаций как непосредственно, так и через средства информации; 7) сознание своего пола и возраста, следование их общественным нормативам; 8) наличие или возможность образования семьи как социальной ячейки; 9) соответствие выработанных в ходе социализации стереотипов и идеалов реальным общественным нормам (совпадение индивидуальной картины мира с реальной действительностью) или терпимость общества к индивидуальным стереотипам, отличающимся от сложившихся общественных норм (если они не переходят в патологию); 10) равномерность информационно-познавательной среды (без информационных перегрузок и информационного «вакуума»); 11) определенный социальный фон для удовлетворения остальных групп потребностей человека. Поскольку в табл. 7.1 социальный ряд не включает семью как таковую, следует разъяснить, что социальная близость супругов делает их неким центром социальной клики. Если этого не происходит, если в семье нет социальной близости, такая семья ущербна и в подавляющем большинстве случаев распадается. В семье же прежде всего возникают и специфические производственные интересы, хотя это нередко игнорируется, даже пресекается как «семейственность». «Трудовые династии» в любом виде труда чрезвычайно эффективны, но обычно относительно эфермерны при широком социальном выборе: дети вольны избрать себе другую профессию и нередко используют это право. Трудовые потребности мы намеренно пропустили при перечислении, хотя в табл. 7.1 они помещены в 3-й колонке между этолого-поведенче-скими и этническими. Труд — эволюционно-физическая нужда человека, окрашенная в социальные тона, поэтому логически расположить трудовые потребности, как и «трудового человека», в системе целого возможно и так, как это сделано в табл. 7.1, и между социальным и экономическим рядами. В таблице выбрана третья колонка, так как именно взаимоотношение поведения человека с его трудовой деятельностью дает подоснову для образования этнических совокупностей, социальные отношения в которых скорее «надстроечного», чем «базисного» характера. Основные трудовые потребности можно свести к следующим группам. Д. Трудовые потребности человека: 1) потребность в познании, ориентировке в окружающем человека пространстве (среде) и его (ее) изменении во времени; 2) труд (игра для детей) по возрасту, полу, физическим и умственным способностям; 3) образование и труд по сложившимся или возникшим интересам (часто семейно-традиционным); 4) обеспечение труда адекватными возможностями его осуществления (природной, квази- и артесредой, ресурсами, материальными предпосылками, этолого-поведенческими и социальными отношениями в коллективах, средствами информации, помощниками и т. д.); 5) адекватное поощрение труда — материальное (равная плата за равный труд в рамках существующего естественного спроса на него и повышенная за более квалифицированный и интенсивный труд высокой общественной необходимости для обеспечения удовлетворения возрастающих при интенсификации труда биологических и социальных потребностей) и моральное (компенсация этолого-социальных издержек интенсивного труда); 6) труд как социально-адаптационный процесс приспособления общества к меняющимся региональным и глобальным условиям существования (в последнее время с увеличением роли науки как адаптационной и преадаптационной системы — непосредственной производительной силы общества).
Вторичность, вернее «вспомогательный» характер экономических нужд — чрезвычайно важный вывод, дающий перспективу для управления всем растущим комплексом общественных потребностей. Если не экономические нужды сами по себе, а они — для удовлетворения других потребностей человека, то и общественные цели должны определяться именно этими другими потребностями. К примеру, не телевизор — предмет нужды, а адекватная информация. Но она может быть обеспечена не только телевизором, но, скажем, радио, видеомагнитофоном, телефоном, книгой, путешествием, общением с другими людьми и т. д. С другой стороны, экономические стимулы могут расширять сферу удовлетворения всех потребностей человека. Внеэкономическая доминанта не означает недооценки экономики в жизни человека, но подчеркивает тот факт, что экономика сама по себе не может считаться конечной, всеобъемлющей целью. Она ограничена другими потребностями людей она их служанка, а не наоборот. Цель развития общества — не увеличение национального продукта и т. п., а сохранение и развитие комплекса человеческого здоровья, благополучия людей. К этому вопросу мы вернемся несколько позже, а пока обратимся к списку экономических потребностей. Очевидно, они должны в значительной степени совпадать с тем, что называется производительными силами общества в той их части, которая касается вещественных элементов — средств производства. Производительные силы выражают активное отношение людей к природе, воспроизводство условий существования человека и человеческого общества. Таким образом, экономические потребности в своей основе «экологичны», в особенности с точки зрения человека, ибо именно условия его существования как второго основного элемента производительных сил должна обеспечивать экономика. Нижеследующий список групп экономических потребностей кажется самоочевидным: люди должны жить, трудиться, быть здоровыми и так далее, а для этого требуется экономическая основа, возникающая не только и не столько в процессе индивидуальной деятельности, сколько в коллективных условиях. Эти последние определенным образом организованы, но выражаются в обеспечении именно личных нужд каждого члена общества: целое и его части оторвать невозможно. Е. Экономические потребности человека: 1) обеспеченность пищей согласно анатомо-физиологическим, этническим (национально-вкусовым) и престижным нормам; 2) обеспеченность одеждой согласно анатомо-физиологическим, повседневным домашним, производственным и рекреационным общественным нормам, этологическим (выражение доминирования), этническим (национально-вкусовым), социальным (мода, престижность) и трудовым (в специальных случаях) потребностям и эталонным нормативам; 3) обеспеченность постоянным и временным (сезонным) жильем по тем же потребностям и нормативам; 4) обеспеченность предметами обихода, мебелью, личным транспортом, комнатными животными и растениями и т. д. по медико-биологическим и общественным нормативам данной группы населения; 5) обеспеченность средствами труда (производства) согласно нормам общественно-экономической формации; 6) утилизация всех отходов общественного производства и быта как обеспеченность природной средой жизни; 7) обеспеченность сферой услуг до степени, снимающей физические и стрессовые перегрузки; 8) обеспеченность рекреацией в широком смысле слова и здравоохранением в таком же расширенном понимании; 9) обеспеченность средствами информации исходя из социальных и трудовых потребностей коллектива и человека (книгами, газетами, микрофильмами, радио, телевидением, ЭВМ и т. д.); 10) обеспеченность источниками информации (зрительной, слуховой, обонятельной, осязательной, вкусовой) — произведениями искусства, привлекательными ландшафтами, приятными запахами и т. п.; 11) обеспеченность средствами самовыражения через этолого-поведенческие, этнические, социальные и трудовые механизмы; 12) «обеспеченность» семьей и детьми как экономической структурой (семья как экономическая ячейка, а дети как «опора в превратной судьбе», хотя бы в психологическом смысле). Общий список всех 6 групп (А — Е) потребностей включает 56 качественных групповых разностей. Поскольку каждая из групп со своими подгруппами имеет в матрице табл. 7.1 три измерения (самой группы, потребностей иерархии человеческих общностей и качественно-количественного разнообразия — человек человеку рознь,— не одинаковы и групповые потребности на всех уровнях, кроме самого интегративного — последнего), разнообразие человеческих нужд, как уже подчеркнуто выше, практически безгранично. Нет «стандартного» человека, нет «стандартной» группы, нет столь же стандартизованных и их потребностей. Это делает проблемы социально-экономической экологии человека чрезвычайно многоаспектными, а необходимую для их адекватных решений информационную базу огромной. Ниже проведены лишь несколько штрихов, отнюдь еще не составляющих общей картины, но лишь несколько ее проясняющих. 7.5. НЕКОТОРЫЕ ПРАКТИЧЕСКИЕ ВЫВОДЫ Перечисленные группы потребностей человека неодинаково остры в преломлении к личным нуждам всех людей, и как уже отмечено, находятся в теснейшей взаимосвязи между собой. Так, потребность в пище одновременно биологическая, этническая и экономическая (с соответствующими нюансами), семья — биологическая, этологическая, социальная и экономическая потребность, труд необходим биологически, этологически, этнически, социально, экономически и сам по себе, но везде как особое проявление. Необходимо обратить внимание на противоречия между рядом потребностей человека. Наиболее широко известный пример этого — взаимосвязь между экономическим стремлением иметь автомобиль и отрицательным влиянием его на здоровье человека (угарный газ СО усваивается гемоглобином крови в 210 раз быстрее кислорода, происходит отравление свинцом, увеличиваются нервно-психические стрессы и т. д.). Подобного рода противоречия снять очень сложно (пример тому потребность в курении: все знают как это вредно, но большинство продолжает курить). Сколько бы мы ни ругали автомобиль, менее престижным и удобным он от этого не станет. Наиболее перспективны в таких случаях приемы «косвенного управления». В приведенном примере с личным транспортом это снижение его вредности, лучшее обеспечение общественным транспортом, оптимизация расстояния от дома до работы (1,5 — 2 км, или 10 — 15, максимум 20 минут ходьбы), рационализация сферы услуг и т. д. Человек в целом, с учетом противоречий в удовлетворении его отдельных потребностей, несводим к их сумме или разности. То же относится к коллективам. Обеспечение роста благосостояния людей — балансовое и планомерное — возможно лишь на основе учета требований интегративных уровней (горизонтальные строки табл. 7.1) и сложения их иерархии (одновременно индивидуального, семейного и т. д.). Например, строительство многоэтажных жилых домов приводит к разрыву иерархических структур между 2-й и 3-й строками таблицы («все вместе и каждый одинок»*) и, при плохой звукоизоляции, одновременно к резкому возрастанию стрессовых нагрузок, которые менее остро воспринимались бы, если бы шумы шли от дома к дому (при индивидуальном строительстве), так как в последнем случае возникает иная степень и форма связей между коллективами.
Чистый воздух нельзя заменить большой квартирой, куда этот воздух не проникает, а недостаток солнца невозможно компенсировать большим числом кинотеатров, поликлиник, врачей и т. д. Количественные характеристики компенсационных замен лежат в очень узких пределах адаптационной нормы (индивидуальной и групповой) и, наоборот, очень велики в случае попытки расширить эту адаптивную норму. Так, переезд из комфортной климатической зоны в дискомфортную в подавляющем большинстве случаев вызовет разрушение или хотя бы нарушение здоровья человека. Для имитации климатического комфорта требуется искусственная инсоляция, поддержание газового состава и влажности воздуха в определенном режиме и т. д., все в пределах, близких к зоне комфорта. Как правило, это невозможно по чисто техническим или экономическим причинам, но даже если достижимо, то тем не менее не снимает этнических, социальных и трудовых различий географического характера. Обычно делается попытка компенсации их экономическими льготами. Они могут частично увеличить степень адаптации в социально-экономическом отношении, но лишь в случае относительной «роскоши» (например, на некоторых американских полярных метеостанциях постоянные работники обеспечиваются всем, вплоть до роялей, а автоматизация всех технических средств доведена до степени «нажим кнопки — идеальная работа» при обязательном дубль-обеспечении, снимающем необходимость ремонта в полярных условиях). Подобное обеспечение иногда кажется экономически невыгодным или неосуществимым. В результате к природному дискомфорту прибавляется относительный социально-экономический дискомфорт, что приводит к резкому увеличению заболеваемости,, травматизма, инвалидности, алкоголизма и т. д., оттоку населения из дискомфортной зоны, но населения уже больного, живущего на средства, получаемые через каналы социального обеспечения, т. е. увеличивающего расходы общества на сумму, вероятно, достаточную для предотвращения заболеваемости и других последствий дискомфорта. Возникает ситуация, подобная проблеме «автомашина — дорога» с той лишь разницей, что можно выпускать автомобили повышенной проходимости, а человека повышенной адаптивности «производить» нельзя. К сожалению, эта истина не находит полного понимания, и проблема освоения маргинальных зон решается не на научной основе. Результатом служат многие отрицательные явления, в конечном итоге препятствующие повышению благосостояния народа. Приблизительно таков же, как в приведенном выше примере, механизм негативных процессов в городах. Люди эволюционно-генетически адаптированы к сельской жизни. Концентрируют их в городах, главным образом, экономические потребности. Однако это отнюдь не ведет к автоматической биологической, этологической, этнической, социальной и трудовой адаптации. Все факторы городской среды — природные и социальные — историко-функционально непривычны человеку, противоречат его генетической и социальной наследственности, дискомфортны. Осознание этого факта не происходит в силу ослепленности экономическим комфортом, который однобок и не может компенсировать других потребностей человека. Он в состоянии выполнить свою роль лишь при равномерном и рациональном обеспечении всего спектра человеческих потребностей во всем их многообразии. Повышенная этажность, дальность поездок на работу, загрязненность среды, большая плотность населения, отсутствие зелени, привычных в сельской местности животных и т. д. приводят к наследственным и ненаследственным болезням, травматизму, агрессивности, алкоголизму, наркомании, более скорой инвалидности — типичным следствиям комплексной дезадаптивности. Увеличиваются вложения в здравоохранение и другие социальные механизмы и пружины, влекущие людей в города. «Машина урбанизма» в увеличенных размерах и скорее «перемалывает» вновь прибывших, экономическая результативность здравоохранения падает (с 1964 по 1970 г. в СССР эффективность здравоохранения снизилась с 220 до 139 р. на 100 р. затрат, по данным Струмилина и Хомелянского, рассчитанным по одинаковым методикам). Город, как и освоение Крайнего Севера, превращается в бессмысленную «мясорубку»*.
Достойно удивления и сожаления, что современная архитектура и городская планировка все еще базируются на отвлеченных представлениях о городской эстетике, а не на реальных потребностях человека. Она его «потеряла». И хотя возникли многие новые направления архитектуры, называемые «экологическими» (аркология и др.), положение меняется мало. Можно назвать десятки работ, посвященных предпочтению одно-семейных коттеджей многоквартирным зданиям*** и нижних этажей верхним. Предлагается даже строить дома до 12-го этажа со стандартным набором квартир, а выше — лишь квартиры для малосемейной молодежи****. Но нам неизвестны широкие исследования влияния на здоровье людей жизни на различных этажах и удовлетворения их разносторонних потребностей в зависимости от проживания на различной высоте над землей (при том, что еще Ле Корбюзье говорил: «Мы смотрим на мир с высоты своих 170 сантиметров»). Даже новые большие города типа «городов-садов» в общем-то строятся на интуитивных нормативах и порой вопреки уже выверенным соотношениям между застроенной территорией и зелеными зонами. Например, упоминавшийся в разделе 6.2.7 Милтон-Кейнс в Великобритании — новейший «образцовый» город — имеет лишь 13 % территории под зелеными насаждениями и местами отдыха (вместо требуемых теорией 50 %), т. е. почти столько же, сколько и под транспортными путями (11,3% общей площади города). Это едва ли можно считать нормой для города-сада, где должно быть застроено и использовано под транспортные пути суммарно не более 50% площади, а не 64,3% как в Милтон-Кейнсе*****. Даже если это — единственное отступление от норм обеспечения потребностей жителей этого города, все другие условия не приведут к созданию идеального качества жизни в нем. Количество примеров отступления от критериев рациональности в обеспечении потребностей человека можно приумножить. В одних случаях в жертву приносят индивидуальные нужды ради удовлетворения групповых потребностей, в других причиной неадекватных решений служит элементарная безграмотность в области экологии человека, вообще достижений современной экологии. Экологический анализ ныне стал в один ряд с социально-экономическим, без него не может быть понятно ни одно явление в жизни общества, принято оптимальное решение. Эта экологизация человеческой деятельности, взгляда на себя и от себя на окружающую среду вошла или, вернее, постепенно входит в сплав всех отраслей общественной теории и практики (см. главу 6). Она гуманизирует их, поворачивает лицом к человеку. К сожалению, целостного подхода к потребностям человека в нашей стране не было и до сих пор нет. Наоборот, возникали парадоксальные псевдообщественные движения, делались попытки бороться с вполне естественными процессами общественного развития. Хороший, но негативный пример — борьба с «потребленчеством», «вещизмом». Исходной теоретической предпосылкой для такой борьбы было убеждение, что потребность в вещах имеет наносный «буржуазный» характер и обедняет духовный мир человека. Пуританство объявлялось социалистическим идеалом (но не для себя, а для других). К чему привело игнорирование потребности в росте обеспеченности предметами повседневного быта по среднемировым канонам? К хаосу нищеты. Уже давно наблюдалась малая эффективность денежного стимулирования сельского* труда в бывшем СССР. Сейчас нередко и в промышленности рабочие отказываются от работы на производстве с высоким темпом трудовых процессов, например, на смешанных советско-иностранных предприятиях типа обувной фабрики «Саламандра» в Санкт-Петербурге. То же происходит в некоторых кооперативах и молодежных научно-технических центрах. Люди предпочитают меньшую оплату труда, но и менее напряженный труд. Тому имеются две причины.
Вторая причина лежит глубже. Незаинтересованность в экономической области приводит к неоправданным решениям в технологиях, в том числе для получения продуктов питания. Это в свою очередь, ведет к ухудшению этих продуктов, попаданию в них вредных веществ типа нитратов, пестицидов и т. п. Нет и стремления (и реальной возможности) значительно улучшать среду обитания человека. Низкое качество воды, загрязненность воздуха, нерациональная планировка населенных мест, вредность внутриквартирной обстановки в них и другие факторы вместе с вредностями компонентов пищи ведут к повышенной заболеваемости, снижению качества здоровья людей, более ранней смертности. Физическая и психическая выносливость человека снижается, повышается утомляемость. В результате отказ от интенсивной работы получает, помимо социального, также и физиологическое основание. Укрепляется стереотип: лучше меньше работать и даже меньше получать, но сохранять здоровье. В конечном счете, складывается ситуация «нам как будто платят, а мы как будто работаем», т. е. «что бы ни делать, лишь бы ничего не делать», к тому же с требованием обеспечивать высокий уровень зарплат, выплачиваемый, скажем, ничего не производящим чиновникам и военным. Значительная эмиссия денег, не обеспеченных товарами, при этом нарушает экономическое равновесие, и происходит окончательная деградация всех социально-экономических механизмов. Таковы результаты борьбы с «вещизмом» — лишь один из примеров неверной социальной ориентации в удовлетворении потребностей. Число таких примеров можно значительно приумножить. Стоит упомянуть еще хотя бы о двух. Отсутствие должной борьбы с шумом в городах увеличивает общую заболеваемость населения на 30%, уменьшает продолжительности жизни на 8 — 10 лет, снижает трудоспособность минимум на 10%, а эффективность отдыха почти вдвое и т. д.*.
В целом по стране ущербы от ошибок в природопользовании и эколого-социально-экономической политике оцениваются в размере, приближающемся ко всему получаемому валовому продукту. Развитие идет лишь за счет экстенсивного вовлечения новых порций природного и трудового потенциала — истощения ресурсов и нарушения экологических условий жизни. До тех пор, пока запасов природных и трудовых ресурсов и устойчивости среды жизни хватало, дисбаланс и размер ущербов были социально-экономически скрыты. Но как только запасы начали истощаться, мы столкнулись с критической ситуацией. Не нужно специально объяснять, что ее усугубление катастрофично. Совершенно очевиден, хотя и не единообразен, и способ выхода из сложившегося положения. Разорвать порочный круг, например, порожденный борьбой с «вещизмом», можно лишь ликвидировав дефицит в потребительских товарах. Изнутри, как это пытаются сделать сейчас путем организации кооперативов, за короткий ряд лет это сделать даже теоретически невозможно, а практически тем более нереально. Для этого необходимо слишком большое и социально неоправданное время эволюционного развития — многие годы. Негативные процессы в данном случае погасят начальный положительный эффект, и в конечном итоге цель достигнута не будет. Нужно время достижения результатов сократить, а динамику явлений сделать позитивной. Поскольку нет иного алгоритма развития, кроме «стимул — эффект», следует начать с наполнения рынка. Это разорвет порочный круг, очерченный нами выше. Так поступили все страны, вступившие на путь социально-экономической интенсификации. Они, а вслед за ними и мы, не имели и не имеем иного выбора кроме широкого привлечения товаров из-за рубежа*. Иными словами, нет альтернатив открытой экономике и торговле, обеспечивающей многие потребности человека. Полноценные продукты питания и обилие промышленных товаров — одновременно и результат, и предпосылка развития, и даже прежде предпосылка, чем результат. Иного пути нет.
Условием развития всех позитивных процессов является наличие адекватной информации. Жолио Кюри любил повторять, что страна, жалеющая деньги на науку, неизбежно превращается в колонию. Ход исторического процесса подтверждает, что это так. Первобытно-общинное общество стало рабовладельческим в силу того, что труд стал давать прибавочный продукт. Переход к феодальным отношениям был обусловлен тем, что особым дефицитом и ценностью стала земля, а не один лишь труд. Следующий этап — капиталистический — был вызван добавлением к труду и земле еще и капитала как необходимого условия развития. В наши дни наличие трудовых ресурсов, земли и даже капитала не дает гарантий успеха в развитии. Нужна информация. Она превратилась в одну из важнейших общественных потребностей. Наукоемкие отрасли хозяйства дают наивысший социально-экономический эффект, информированность имеет наибольшую ценность, стала престижной. Она определяет успехи общественного развития. Все развитые страны направляют максимальные усилия на достижение адекватной информированности («меньше ресурсов, больше ума»). Отсюда кибернетизация, компьютеризация и другие аналогичные общественные процессы. В нашей стране все это находится в зачаточном состоянии и не может иметь светлых перспектив, пока ксерокс, стоящий в других странах в коридорах общеобразовательных школ, в магазинах канцелярских товаров и в любом учреждении, а то и в частной квартире, будет находиться у нас под замком, за решеткой и под неусыпным надзором специально приставленных лиц. Не может быть решения проблем и в условиях допотопной организации науки, ее тяжеловесности, бюрократизма, низкой обеспеченности, как самих научных работников, так и возможностей для их исследований. Ученые — единственная категория работников в нашей стране, которой в 1957 г. была значительно — на 20% — снижена зарплата! С учетом инфляции до сих пор не достигнут уровень зарплаты упомянутого года. Подушевые расходы на науку в бывшем СССР ниже, чем в развитых странах мира, в несколько (до 10) раз. Это в полной мере касается и исследований в области социально-экономической экологии человека, его потребностей. Ликвидация неблагоприятных явлений и решение существующих проблем для обеспечения потребностей человека неминуемо повлекут за собой определенные издержки (подлинные и мнимые, связанные со сложившимся не всегда верным стереотипом). В каждом конкретном случае они будут специфичны, но агрегировано и конспективно могут быть указаны следующие: 1) в определенной мере будет потеряна самостоятельность в принятии решений — глобальные процессы саморегуляции и интеграция страны в рамках мировой системы сделают административные акции еще более недейственными, чем до сих пор — во многих случаях придется «плыть по течению»; 2) решение одних социальных, экономических и экологических вопросов в обеспечении нужд людей вызовет появление новых проблем, ранее бывших не столь распространенными или менее ясно проявлявшихся; 3) понадобятся усилия для формирования новой, не всегда привычной, картины мира, что потребует значительных перестроек в информационной области и повлечет за собой определенные фрустрации у части населения; 4) возможны идеологические издержки. Трудно обрести новое, не потеряв одновременно что-то из старого. Весь вопрос в том, положителен ли возникающий баланс. В рассматриваемом случае он позитивен уже потому, что выводит страну из периода глубочайшего застоя. Наметившееся движение под откос к глубокому обрыву необходимо остановить. И средства для этого должны быть радикальными, даже революционными. Все рассуждения о максимальном удовлетворении потребностей человека оказываются беспочвенными лозунгами, если не знать, в чем эти потребности состоят, и не осознавать необходимой, иерархически рассмотренной меры их удовлетворения — индивидуальной, групповой и так далее. Будем надеяться, что те немногие штрихи, которые проведены нами, помогут в дальнейшем рассмотрении затронутых проблем. Не хлебом единым жив человек. Вернее, хлеб его столь же многолик, как среда его обитания и он сам. Мы едим для того, чтобы жить, а не живем для того, чтобы есть; но для того, чтобы жить, нужно знать, что же полезно есть — в прямом и переносном смысле, т. е. четко представлять себе естественный спектр потребностей человека. жүктеу/скачать 4.35 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|