Глава 2 Свободомыслие и атеизм в древности

У истоков древнего свободомыслия

В Древнем Египте возникает отделение права и морали от магических табу. Несмотря на то что древнеегипетское искусство было часто связано со жречеством и храмами, в нем появляются произведения, свободные от их влияния. Величайшим достижением искусства древних египтян был скульптурный реалистический портрет. Как указывала Р. И. Рубинштейн, «вопреки ограничениям строго регламентированных канонов и установлениям религии ваятели сумели воплотить в своих творениях духовную жизнь человека, передать восхищение его красотой, его внутреннюю жизнь, выразить радость бытия»11. По изображениям и надписям отдельных гробниц предполагают, что наряду с мистериями, разыгрывавшимися жрецами во время религиозных праздников, были и светские театральные представления.

В. древнеегипетской литературе не только большое число религиозных сочинений, но и произведения различных светских жанров — дидактические сборники изречений, сказки, повести, любовная лирика. Сторонниками секуляризации фольклора и литературы были прежде всего образованные и любознательные писцы.

Возможно, что демифологизация возникла среди жречества. М. А. Коростовцев писал: «…среди египетских жрецов были несомненно очень одаренные и умные, и именно такие лица с течением времени не могли не ощущать сначала и не понимать потом, что между накопленными эмпирическим путем знаниями и чисто религиозным мировоззрением имеются противоречия. Такое расхождение не могло не повести к зарождению скептицизма в отношении установившихся религиозных воззрений, а потом и к попыткам обобщений эмпирически накопленных знаний уже не на религиозной основе, а на базе их рационального рассмотрения»12. Некоторые жрецы пытались рационалистически пересмотреть и отбросить то, что уже осознавалось как нелепость. Б. А. Тураев писал, что жрецы запутались в учении о заупокойной участи людей и это не могло не принести свои плоды. Зачем заупокойные дары, если умерший — на попечении верховного бога и сам к тому же стал Осирисом? К чему магические заклинания при справедливом суде?13

Скептицизм к традиционным верованиям возникал в Древнем Египте и в связи с поборами жрецов. Еще в XX в. до н. э. в одном из текстов говорилось, что бог Атум сказал богу Нуну: «Я плаваю в воде, очень усталый, потому что люди ленивы (в приношении жертв)»14. В «исповеди отрицания», произносимой умершим на суде Осириса, записанной в 125-й главе «Книги мертвых», видно, каковы были обычные нарушения жреческих предписаний: «Я не истощал припасы в храмах. Я не портил хлебы богов… Я не ловил в силки птицу богов. Я не ловил рыбу богов в прудах ее… Я не гасил жертвенного огня в час его. Я не пропускал дней мясных жертвоприношений. Я не распугивал стада в имениях бога» 15.

Некоторые тексты эпохи Среднего царства содержат идеи, в которых ставится под сомнение заупокойный культ. Наиболее знаменитый из них — так называемая «Песнь арфиста», дошедшая до нас в двух записях XIV в. до н. э. — на стене гробницы царского скульптора Паатонемхеба и на папирусе «Харрис-500». Однако текст песни древнее. Как свидетельствует папирус «Харрис-500», он является «песнями, которые в гробнице царя Интефа провозгласного, которые перед арфистом», т. е. текст песни был вырезан на стене гробницы царя Интефа перед изображением исполнявшего ее певца. Исследователи считают, что песня была сочинена в период царствования царя XI династии Интефа, еще в XXII–XXI вв. до н. э. В переводе М. Э. Матье она звучит так:

Покоятся боги (т. е. цари. — М. Ш .), бызшие прежде, в своих пирамидах,

Погребены мумии и духи в своих пирамидах.

Строившие гробницы — их мест больше нет.

Что же случилось с ними?

…Разрушены их стены, и мест этих (т. е. гробниц. — М. Ш .)

нет, как не бывало!

Никто не приходит оттуда,

Чтобы рассказать — что же с ними,

Чтобы рассказать о их пребывании,

Чтобы ободрить наши сердца…

Возвеселись же, да забудет твое сердце, что и тебя прославят,

Следуй сердцу твоему, пока ты жив,

Возложи мирру на свою голову,

Оденься в тонкие ткани,

Умащайся прекрасными настоящими мазями богов,

Умножай еще более свои наслаждения,

Не давай своему сердцу огорчаться,

Следуй желанию его и благу твоему,

Совершай свои дела на земле, согласно велению твоего сердца,

И не печалься, пока не наступит день плача по тебе,—

Не слушает жалоб тот, чье сердце не бьется,

И плач не вернет никого из могилы.

Итак, празднуй радостный день и не печалься,

Ибо никто не уносит добра своего с собою

И никто из тех, кто ушел туда,

Еще не вернулся обратно!16
В «Песне арфиста» противопоставлены разум, практика и опыт человека религиозной вере в загробную жизнь, в ней нет упоминания о суде Осириса, воздаянии и воскресении, отвергается заупокойный культ, признается бессмысленность строительства гробниц и приношений мертвым.

«Песнь арфиста» сопоставляют с другими древнеегипетскими памятниками, содержащими следы скептического отношения к загробной жизни. В противоположность жреческим обещаниям: «Ты восходишь к небу и получаешь яства бога мертвых и жертвы владыки некрополя», «Ты получаешь все то, что дается на земле» — на одной из гробниц написано: «Что наступает после смерти, приносит страдания, ты лишен всего, что тебе принадлежало на земле», «Белый миг, когда видят луч солнца, стоит больше вечности и господства над царством мертвых»17. В одной заупокойной автобиографической надписи, относящейся к эпохе эллинизма, жена обращается к мужу: «О брат, супруг, друг, не уставай пить и есть, напивайся, наслаждайся любовью, празднуй, следуй желанию сердца день и ночь. Весь Запад — страна сна, тягостного мрака; это место спящих в своих мумиях, не пробуждающихся, чтобы видеть своих братьев, своих отцов и матерей, забыло сердце и жен и детей»18.

М. Э. Матье сообщает о большом числе памятников, в которых жрецы пытались полемизировать с «Песней арфиста». В одной из песен арфистов из гробницы жреца бога Амона Неферхотепа говорится: «Слышал я эти песнопения, которые в древних гробницах, то, что они повествуют, восхваляя (жизнь) на земле и умаляя некрополь. Для чего же это так поступать с землей вечности, праведной и справедливой, не имеющей страха? Для нее отвращение — мятеж»19.

В XXII–XXI вв. до н. э. была написана «Беседа разочарованного со своим духом», предвосхитившая еврей формой диалоги Платона. Это произведение — изложение спора страдальца, мечтающего о самоубийстве, со своей душой «ба».

«Разочарованный» недоволен деспотической властью фараона и аристократии, тем, что люди грабят и убивают друг друга, алчностью и жадностью, которая одолела всех, отсутствием справедливости и торжеством зла. Дух рисует «разочарованному», что ждет его после смерти: «Если вспомнишь ты о погребении — это горе, это вызывание слез, это огорчение людей. Это изгнание человека из его дома… Не выйдешь ты больше наружу, чтобы увидеть солнце! Строившие же из гранита, воздвигавшие в пирамиде залу, прекрасную искусной работой, — когда строители стали богами (т. е. умерли) — жертвенники их пусты, как и у бедняков, умерших на дамбе без близких: река взяла их конец, так же как и солнце, и с ними беседуют прибрежные рыбы… Проводи веселый день, забудь печаль!..» 20

Такое назидание души — полная противоположность жреческому учению о жизни человека после смерти. В папирусе ничего не говорится о том, что бренное тело разрушится, а душа бессмертна, — участь души и тела одинакова. Ю. П. Францев считает, что в заключительных словах «Беседы», когда дух говорит: «…я опущусь после того, как ты успокоишься, и будет нам одно место», содержится намек на философию, которая в более позднее время была связана с именем Эпикура, о ком Данте сказал: «Учения которого гласят, что с телом дух погибнет безвозвратно»21.

В папирусе конца 2-го тысячелетия до н. э. говорится, что пирамиды не могут обеспечить бессмертие, но авторы мудрых писаний бессмертны — люди помнят их имена, изучают их труды. «А ведь они не делали себе пирамид из меди с надгробными плитами из железа… Книги поучения стали их пирамидами, тростниковое перо — их ребенком, поверхность камня — их женой… И для них (тоже) были сделаны двери и залы, но они развалились. Их жрецы ушли, их плиты покрылись прахом, их молельни забыты. Но их имена произносятся из-за писаний, которые они сотворили, ибо они были прекрасными, и память того, кто их создал, пребывает вовеки. Полезнее книга, чем надгробие, чем крепко поставленная стена… Человек погиб, и тело его стало прахом, и все его близкие умерли, но вот писания делают то, что вспоминается он в устах чтеца, ибо полезнее свиток, чем дом строителя, чем молельня на Западе!»22

Не сохранились памятники, в которых излагаются воззрения простых тружеников, хотя в «Поучении Птахотепа» восхваляются не премудрости жрецов, а хорошие речи, которые редки, как драгоценные камни, и найти их можно в устах несчастных и обездоленных.

Западногерманский историк Г. Рёдер писал, что египтянин часто сталкивался с торжеством и безнаказанностью «злых» по отношению к «добрым» и это внушало ему сомнение в справедливости богов23. Надпись в одной из гробниц гласит: «Никто не приходит на помощь несчастным…»24

В «Книге Коровы» содержится миф об истреблении части людей богиней Хатор за то, что они взбунтовались против бога Ра: «…сказал Ра Нуну: „Бог старейший, из которого я произошел! Боги-предки! смотрите, — люди, созданные из моего глаза, замыслили злые дела против меня“» 25.

История о споре Гора с Сетом (XII в. до н. э.) — откровенная сатира на священные мифы и мистерии. Эти боги судятся из-за наследства Осириса. Тяжба длится 80 лет. Обезьяноподобный бог Бабаи, член суда, оскорбляет бога Ра-Харахте: «Пуст твой храм», от чего Ра приходит в ярость. Когда Осирис в своем письме похваляется, что сотворил ячмень и полбу, чтобы питать богов, Ра-Харахте возражает ему: «Если бы тебя и не бывало и если бы ты и не рождался, ячмень и полба все равно были бы!»26 В одном из папирусов имеются сатирические рисунки, среди которых — первые в мире карикатуры на жрецов: шакалы с пастушьими сумками пасут коз, а кошки — гусей.

Разочарование в религии усиливается во времена социальных потрясений, когда люди, видя крушение прежних устоев, теряют веру в вездесущность бога и откровенно заявляют, как свидетельствует Ипусер: «Воистину человек ожесточенный говорит: „Если бы я знал, где бог, то я бы принес ему жертву“».

«Речения Ипусера» описывают восстание 1750 г. дон. э., когда жизнь перевернулась, «подобно гончарному кругу», бедные и богатые поменялись местами. Нищие захватили земли знати и стали делить их, присвоили себе скот. «Каждый город говорит: „Да будем мы бить сильных [имущих] среди нас“». Ипусер рассказывает, что была разрушена судебная палата, «свитки законов» выброшены, «бедные люди достигли положения Эннеады». Эннеада — судебный трибунал из девяти богов, который судит в день смерти сильных людей за их преступления против слабых, т. е. в результате восстания суд над знатными и богатыми оказался перенесенным из потустороннего мира на землю. Многие перестали соблюдать погребальные обряды: «…те, которые лежали в месте бальзамирования, они кинуты на высоты. Тайны бальзамировщиков раскрыты». Люди освободились от веры в амулеты и перестали чтить священных животных: «Отсутствуют амулеты благополучия… Разве надо преследовать крокодила и разрезать его?» Восставшие в своем гневе не пощадили святыни: «То, что скрывала пирамида, то стоит теперь пустым (гробница царя)». Ипусер жалуется, что во время восстания храмы богов опустели, жертвы перестали приноситься. Он призывает к восстановлению культа, к совершению жертвоприношений27.

В 1200 г. до н. э. в Египте произошло большое восстание. В Британском музее хранится папирус, найденный на западной окраине Фив, в котором содержится его описание. В нем говорится, что в то время «боги были приравнены людям и не совершались жертвоприношения в храмах»28. Если понимать приведенные слова так, что восставшие считали богов людьми, а потому не приносили им жертвы, то это воззрение близко к учению Эвгемера (IV–III вв. до н. э.).

Таким образом, сохранились сведения о существовании в Древнем Египте критического отношения к традиционным религиозным верованиям. Безусловно, таких сведений было бы значительно больше, если бы не нетерпимость жрецов, жестоко истреблявших следы свободомыслия. Это древнее свободомыслие — скептицизм, но, конечно, еще не философский скептицизм, подобный скептицизму Карнеада из Кирены, выдвигавшему в качестве основного принципа философии сомнение. Древнеегипетский скептицизм — это сомнение в истинности некоторых религиозных представлений и обрядов. Ю. П. Францев назвал его «зачатками» или «зародышами» свободомыслия29.

Народ, населявший долину Нила, имел большие достижения во многих областях сельскохозяйственного производства, ремесла, им был открыт алфавит, изобретены письменность, писчий материал — папирус — предшественник бумаги, накоплены знания. В области духовной культуры зарождались реалистический и рационалистический подход к действительности, здравые суждения о мире. О древнеегипетских мыслителях-скептиках можно сказать словами из «Прославления писцов»:

Имена их исчезли вместе с ними,

Но писания заставляют

Вспомнить их 30.

* * *

1 Aelianus. Varia historia, II, XXXI. Halal, 1772, p. 54.

2 Eliade M. A History of Religious Ideas, vol. I. From the Stone Age to the Eleusinian Mysteries. University of Chicago Press, 1978, p. 102–103.

3 Thrower J, The Alternative Tradition. Religion and Refection of Religion in the Ancient World. Mouton. Publishers, 1980, p. 248.

4 Radin P. Primitive Man as Philosopher. New York, 1927, p. 375–384.

5 См.: Францев Ю. К эволюции древнеегипетских представлений о земле. — Вестник древней истории, 1940, № 1, с. 47.

6 Культура Древнего Египта. М., 1976, с. 12.

7 Там же.

8 Там же, с. 192.

9 Францев Ю. П. У истоков религии и свободомыслия. М. — Л., 1959 с 541

10 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 20, с. 142, 502.

11 Культура Древнего Египта, с. 410.

12 Там же, с. 429.

13 См.: Тураев Б. А. История Древнего Востока, т. I. Л., 1936, с. 231.

14 Цит. по: Мифология древнего мира. М., 1977, с. 93.

15 Поэзия и проза Древнего Востока. М., 1973, с. 71.

16 Матье М. Э. Из истории свободомыслия в Древнем Египте. — Вопросы истории религии и атеизма. Сборник статей, вып. III. М., 1956, с. 381–382. В книге «Поэзия и проза Древнего Востока» опубликован художественный перевод Анны Ахматовой (М., 1973, с. 100–101).

17 Культура Древнего Египта, с. 219.

18 Цит. по: Тураев Б. А. История Древнего Востока, т. II. Л., 1935, с. 231–232.

19 Цит. по: Матье М. Э. Из истории свободомыслия в Древнем Египте. — Вопросы истории религии и атеизма. Сборник статей, вып. III, с. 394–395.

20 Там же, с. 384.

21 См.: Францев Ю. П. У истоков религии и свободомыслия, с. 527–528.

22 Цит. по: Матье М. Э. Из истории свободомыслия в Древнем Египте. — Вопросы истории религии и атеизма. Сборник статей, вып. III, с. 398–399.

23 Roeder G. Volksglaube im Pharaonenreich. Stuttgart, 1952.

24 Культура Древнего Египта, с. 195.

25 Матье М. Э. Древнеегипетские мифы. М. — Л., 1956, с. 86.

26 Там же, с. 111.

27 См.: Хрестоматия по истории Древнего Востока, ч. I. М., 1980, с. 42–49.

28 Там же, с. 111.

29 См.: Францев Ю. Я. У истоков религии и свободомыслия, с. 513–548.

30 Поэзия и проза Древнего Востока, с. 104.