А. И. Копытин Теория и практика арт-терапии

тов и привить им социально полезные навыки, то арт-терапия как средство лечеб­ного воздействия ориентирована на внутренний мир пациентов и связана с анали­зом их переживаний. Она настаивала на том, чтобы арт-терапия рассматривалась преимущественно как инструмент индивидуальной психотерапевтической рабо­ты, предполагающей достаточный уровень подготовки специалиста в рамках пси­ходинамического подхода.

В то же время к началу 1950-х гг. все более заметным становится стремление представителей различных сегментов формирующегося арт-терапевтического сообщества к объединению и осознанию того, что их отличает от представителей других профессиональных групп. Начальные этапы формирования новых специ­альностей, как правило, характеризуются стремлением их представителей более четко обозначить содержание своей деятельности и достичь над ней определенной степени контроля. История арт-терапии подтверждает данную закономерность, о чем красноречиво свидетельствует ее дальнейшее развитие в 1960-1990-е гг.

Различная степень «зрелости* и многообразие форм арт-терапии, существую­щих в разных странах, указывают на влияние как объективных, так и субъектив­ных факторов на процесс ее развития. Помимо социально-экономических, поли­тических, культурных и правовых предпосылок, для успешного развития арт-те­рапии необходима определенная «массам специалистов, обладающих достаточной «политической» волей, для того чтобы добиться ее институционализации, знани­ями и талантом — для того чтобы сформировать ее теоретическую базу, а также способностью эффективно и последовательно реализовать избранные ими моде­ли профессиональной деятельности. История развития арт-терапии в разных стра­нах может быть в этом отношении весьма поучительной.

Создание первых профессиональных объединений

В начале 1960-х гг. в ряде стран были созданы первые профессиональные объеди­нения арт-терапевтов. Раньше всего — в 1963 г. — появилась Британская ассоциа­ция арт-терапевтов {ВААТ). Вскоре последовало образование Американской арт-терапевтической ассоциации. Создание арт-терапевтических ассоциаций было тесно связано с профессиональной идентификацией специалистов в этой области. Весьма покачательной является статья А. Ведсрсона (ставшего впоследствии пред­седателем ВААТ), опубликованная в журнале «Новое общество». Она отражает стремление арт-терапевтов к поиску некой компромиссной дефиниции, способной объединить различные аспекты своей деятельности.

Ведерсон пишет о двух основных группах арт-терапевтов. Одна из них пред­ставлена теми, кто склонен рассматривать арт-терапию в качестве разновидности терапии занятостью. Они чаще всего находят себе применение в лечебно-реаби­литационных учреждениях соматического профиля и, наряду с художественным опытом, имеют подготовку инструкторов по терапии занятостью. Другая группа арт-терапевтов представлена теми, кто использует изобразительную работу паци­ентов для изменения их психического состояния. Эти специалисты работают пре-

32 Часть 1. Основные понятия. Концепция системной арт-терапии

имущественно с психически больными и невротиками в психиатрических государ­ственных лечебных учреждениях либо частным образом. Они, как правило, име­ют подготовку в области классического или юнгианского анализа. Ведерсон отме­чал, что позиция и той и другой группы арт-терапевтов страдает определенной ограниченностью. Так, например, психоаналитик не присутствует при рисовании пациента и обсуждает с ним уже готовое произведение, тем самым он теряет мно­го важной информации о клиенте, которую можно получить, наблюдая за его ра­ботой, Представители другой группы арт-терапевтов, не имея сколь-либо серьез­ной психологической или аналитической подготовки, не понимают содержания изображения. Ведерсон выражал надежду на то, что арт-терапевты и той и другой группы смогут восполнить недостатки в своей работе с пациентами за счет того, что будут уделять одинаковое внимание и процессу создания изображения, и его содержанию. Таким образом, полнота профессиональной роли арт-терапевта, по мнению Ведерсона, предполагает способность к созданию подходящих условий для изобразительной работы пациента и наблюдения за ней, с одной стороны, и до­статочную квалификацию для того, чтобы самостоятельно анализировать и пони­мать содержание изображения, не делегируя этой функции психологу или врачу.

Можно говорить о том, что в начале 1960-х гг., незадолго до создания профес­сиональных ассоциаций арт-терапевтов, в Великобритании и США сформирова­лось благоприятное общественное мнение относительно разнообразных возмож­ностей арт-терапии. В этих условиях как сами арт-терапевты, так и представители различных медицинских специальностей, руководители лечебных учреждений, большие группы художников и арт-педагогов ощущали своевременность и необ­ходимость создания специальных профессиональных объединений, способных ко­ординировать и развивать арт-терапсвтическую работу.

Первоначально арт-терапевтические ассоциации объединяли всего несколько десятков членов. Далеко не все из них были единодушны в своем понимании арт-терапии. Тем не менее воля к объединению а формированию общих основ своей деятельности явилась тем цементирующим началом, которое позволило заложить прочный фундамент будущей специальности.

Для того чтобы превратить ассоциации в действенный инструмент профессио­нального роста, были разработаны определенные критерии членства. Так, напри­мер, кандидаты в члены &4Д Г должны были удовлетворять следующим требова­ниям:

работать в лечебном учреждении или специализированной школе в качестве арт-терапевта или арт- педагога;

по возможности иметь квалификацию арт-педагога либо диплом о художественном образовании;

обладать опытом работы в области художественной педагогики, психологии или психоанализа;

иметь определенное понимание предмета и задач арт-терапевтической работы (при этом кандидат должен был изложить свои взгляды по этому пункту, с тем чтобы совет ассоциации мог оценить их; данная практика была прекращена в 1984 г. из-за опасения многих кандидатов по поводу того, что

Глава 2. Истории apm-mc.punuu u арт-терапчвтичесхое образование 33

заявленное своеобразие их позиций может повлиять на решение совета о принятии их в члены Ассосциации).

Как видно из перечисленных требований, с самого начала своей деятельности ВААТстремилась ориентироваться на достаточно высокие профессиональные стандарты. Большое внимание уделялось тому, какую работу проводили канди­даты в лечебных учреждениях. Высказывались опасения, что ряд художников, имеющих очевидные психологические проблемы, будут пытаться заниматься арт-терапевтической работой, желая таким образом поправить свое здоровье. Весьма настороженно члены ЙЛЛГотносились и к разного рода «психотерапевтами и «це­лителям» — представителям набиравшего в 1960-е гг. движения «за развитие че­ловеческого потенциала» — поскольку многие из них не имели достаточной про­фессиональной подготовки.

Несомненно, что цели и задачи первых профессиональных объединений арт-терапевтов отражали их полиции и в определенной мере позволяли более четко обозначить содержание их деятельности. Поэтому имеет смысл их перечислить. Так, в качестве своих основных задач, утвержденных во время инаугурации в ян­варе 1966 г., ВААТпризнала следующие (цит. по: D. Waller, 1991, р. 113-114):

всячески способствовать сохранению психического и физического здоровья граждан, используя в первую очередь изобразительное искусство и другие виды творчества в качестве психотерапевтического инструмента;

защищать интересы членов ассоциации и содействовать реализации тех инициатив, которые предлагаются ее советом;

содействовать развитию идей, касающихся здоровья граждан и арт-терапии, а также отстаивать взгляды членов ассоциации в различных государственных институтах, с которыми соприкасается арт-терапия, а также перед обществом в целом;

способствовать сотрудничеству членов ассоциации с другими общественными организациями в ее интересах;

поддерживать специалистов в их стремлении заниматься арт-терапией, разрабатывать и проводить учебные программы для таких специалистов, а также отстаивать соответствующие стандарты профессиональной компетентности в сообществе коллег и единомышленников.

Основные задачи деятельности BAAT свидетельствовали о многогранности содержания ее работы, которая охватывала и внутрипрофессиональные вопросы, и отношения арт-терапевтического сообщества с государством и общественными институтами, и создание правовой а законодательной базы для внедрения и рас­пространения арт- терапевт и чес кой практики. Таким образом, уже с самого нача­ла существования ВААТ могла возникнуть определенная неясность, касающаяся того, чем же она фактически является: «клубом» арт-терапевтов, ощущающих свою изоляцию из-за особого характера используемого ими подхода и стремящих­ся обрести поддержку в кругу коллег и единомышленников; форумом для обсуж­дения арт-тсрапевтических идей и координации соответствующих исследований; или «профсоюзом», призванным защищать интересы специалистов.

34 Часть I. Основные понятия. Концепция системной арт-терапии

Очевидно, что вклад арт-терапевтов в деятельность ассоциации определялся их основными мотивами при вступлении в нее. Очень многое зависело и от состава руководяших органов, от того, каких взглядов на арт-терапию придерживались ведущие члены ассоциации. Так или иначе, уже в первые годы своего существова­ния ассоциация стала уделять наибольшее внимание вопросам оплаты труда арт-терапевтов, пропаганде достижений арт-терапевтического направления, в первую очередь в системе здравоохранения, а также созданию программ профессиональ­ной подготовки арт-терапевтов.

В дальнейшем общественные объединения арт-терапевтов были созданы во мно­гих странах Европы, а также в Канаде, Австалии и Японии. Их создание было тес­но связано с профессионализацией арт-терапевтической деятельности и явилось одним из факторов консолидации и дальнейшего развития новой специальности. В 1996 г. такая организация была создана и в России.

Очевидно, что жизнеспособность и эффективность общественных объедине­ний, так же как и самой арт-терапии, зависит от многих факторов. Немаловажное значение имеет то, какие цели и задачи лежат в основе деятельности этих организа­ций, каковы критерии членства и та политика, которая проводится их лидерами. Попытка ориентироваться на опыт тех общественных объединений арт-терапев­тов, которые были созданы раньше в других странах, не принимая при этом во вни­мание местных условий и традиций, скорее всего, не даст желаемых результатов. В то же время этот опыт может быть очень ценен, если он подвергается всесторон­ней оценке и соотносится с существующими в той или иной стране реалиями.

Интеграция в государственную систему здравоохранения. Изменения в условиях и оплате труда арт-терапевтов

Длительное время условия работы большинства арт-терапевтов вряд ли можно было назвать удовлетворительными. Зачастую из-за отсутствия специально обо­рудованных помещений им приходилось заниматься с пациентами в коридорах больниц, столовых, рекреациях и т. д. Оплата труда была более чем скромной. Та­кое положение вещей было связано со многими обстоятельствами. Во-первых, спе­циалисты, занимающиеся арт-терапией, не имели определенного статуса, зачастую их нанимали на работу «случайно», благодаря личным знакомствам и интересу ад­министрации больниц к исцеляющим возможностям изобразительного искусства. Во-вторых, арт-терапевты не чувствовали себя защищенными законом и соответ­ствующими профессиональными объединениями. В-третьих, они не обладали опытом институциональных отношений. Многие из адептов арт-терапии были ра­ды иметь даже низкооплачиваемую, но интересную работу, некоторые совмещал и ее с более высокооплачиваемой деятельностью художника, арт-педагога, частно­практикующего аналитика и т. д. Однако по мерс роста профессионального само­сознания, сплоченности арт-терапевтов и осуществления целенаправленной поли­тики, проводимой общественными арт-терапевтическим и объединениями, им уда­лось добиться более достойной оплаты и улучшения условий своего труда.

Глава 2, История арт-терапии и арт-терппептическое образование 35

Одной из причин первоначально низкой оплаты труда арт-терапевтов было не вполне адекватное понимание основного содержания их деятельности со стороны работодателей, в частности администрации лечебных учреждений и руководства государственной системы здравоохранения. Администраторы еще в конце 1960-х гг. продолжали рассматривать арт-терапию как средство занятости, приравнивая ее, например, к деятельности больных в условиях специализированных цехов или сту­дий при лечебных учреждениях. Психотерапевтический аспект деятельности арт-терапевтов, за редким исключением, игнорировался. Соответственно оплата их труда была примерно эквивалентна оплате труда низшего и среднего медицин­ского персонала.

Лидеры арт-терапевтического направления не могли смириться с этим. Они были убеждены в том, что между деятельностью арт-терапевта и работой медицин­ского инструктора по терапии занятостью существуют принципиальные различия. Они считали, что терапия занятостью не предполагает глубокого знания причин и механизмов развития заболевания и направлена главным образом на коррекцию внешних проявлений болезни и социальную поддержку пациента. По их мнению, арт-терапия во многих своих проявлениях является именно психотерапевтиче­ской деятельностью, невозможной без владения методами лечебно-коррекционной работы. Однако эти аргументы длительное время оставались недостаточно убеди­тельными, прежде всего потому что общественность гораздо лучше была знакома с примерами более простого — «рекреационного» — использования арт-терапии.

Сказывалось и то, что терапия занятостью — и ее близкий аналог: так называ­емая трудотерапия — была одним из авторитетных направлений в психиатрии те­кущего столетия и имела широкое распространение. У подобной практики было мало общего с лечебной работой в строгом смысле слова; она во многих случаях являлась инструментом осуществления социальной политики государства. Есте­ственно, что арт-терапевты, ориентирующиеся на индивидуальную психодина­мическую работу, понимали, насколько различны принципы, лежащие в основе терапии занятости и арт-терапии психотерапевтической направленности. Так, на­пример, если терапия занятостью имеет целью «отвлечь*- пациента от его психо­логических проблем и переживаний, то арт-терапия, напротив, обращает пациен­та к его внутреннему миру и зачастую является средством провокации весьма сложных чувств и их выражения в изобразительных образах. Если терапия заня­тостью ориентируется на некую «норму» социального поведения и использует определенные критерии для его оценки, то арт-терапия принимает пациента та­ким, какой он есть, и уважает его индивидуальность, позволяя больному свободно экспериментировать с различными материалами и средствами изобразительной работы.

В конце 1960-х — начале 1970-х гг. некоторые арт-терапевты находились под сильным влиянием антипсихиатрического движения и склонны были рассматри­вать арт-терапию не только как альтернативу социализирующей терапии занято­стью, но и существующим в то время формам психиатрической практики в целом. Конфронтация некоторых арт-терапевтов с господствующей практикой психиат­рии, а также системой образования во второй половине 1960-х — начале 1970-х гг. в немалой степени была также связана со специфической общественной атмосфе-

3(j Часть I. Основные понятия, Концепции системной apm-mnjianuu

рой тех лет на Западе, пронизанной духом социальных преобразований и актив­ным поиском культурных альтернатив. Формировалось представление об арт-те­рапии как «радикальном* подходе к медицине и образованию, который может за­метно повлиять на существующий порядок вещей и привести к оздоровлению раз­личных сфер социальной жизни.

♦Радикалы*, которых оказалось немало и западной арт-терапевтической сре­де, были весьма в сложном положении. С одной стороны, они, как и большинство их коллег, ощущали потребность в более достойных условиях работы и в том, что* бы их деятельность была востребована обществом. С другой стороны, они опаса­лись, что, получив признание и определенный статус в различных государствен­ных институтах, они неизбежно должны будут поступиться своими «радикальны­ми* принципами. Таким образом, в профессиональном сообществе арт-терапевтов на рубеже I960—1970-х гг. нарастала поляризация, связанная с различным миро­воззрением и политическими взглядами его представителей.

Несмотря на это, именно тогда в некоторых западных странах (Великобрита­ния, США) были сделаны весьма значимые шаги в направлении интеграции арт-терапии в различные учреждения здравоохранения.

Определенный вклад в интеграцию арт-терапии в государственную систему здравоохранения Великобритании внесла деятельность Британского института по изучению искусств и психотерапии, основанного в 1977 г. при активном содей­ствии Британской ассоциации арт-терапевтов. Этот институт занимался иссле­дованием психотерапевтических возможностей не только изобразительного ис­кусства, но и музыки, драматического искусства, движения, танца, литературного творчества. Институт в немалой степени содействовал разработке профессиональ­ных стандартов, связанных с использованием этих видов творчества, контролиро­вал программы подготовки специалистов и проведение научных исследований. Консультантами Института являлись известные психиатры и психотерапевты, а среди его членов было много пионеров арт-терапевтического направления. Отли­чительной чертой института была и его мультидисциплинариая ориентация, что связано с тем, что он объединял специалистов разных направлений терапии твор­чеством, а также врачей и психологов.

Признание арт-терапии в качестве самостоятельной специальности и ее инте­грация в Национальную систему здравоохранения в некоторых странах явились важными событиями. Они укрепили правовую базу деятельности арт-терапевтов, выступили одним из гарантов их социальной востребованности, а также повыси­ли ответственность арт-терапевтов перед обществом. В то же время интеграция арт-терапии в государственную систему здравоохранения и ее признание в каче­стве самостоятельной специальности не могли решить многих проблем, с которы­ми связана деятельность арт-терапевтов. Так, например, они отнюдь не застра­хованы от того, что в случае изменений в социальной политике государства и фи­нансировании системы здравоохранения они не окажутся вынуждены искать себе применения за пределами общественного здравоохранения и находить иные источ­ники поддержания своего существования. В условиях либеральной социально-экономической системы * выживание» арт-терапевтов и степень их реального уча­стия в деятельности различных служб и общественных институтов зависят от мно-

Глава 2. Истории ttpm-mtpanuu u арт-терапевтическое образование 37

жсства факторов. Это требует от арт-терапевтов проявления инициативы и гиб­кости, сочетающихся со знанием экономического, правового и институционально­го контекстов, что позволяет им не только лучше адаптироваться к изменяющим­ся условиям жизни, но и с наилучшим для себя и своих клиентов аффектом исполь­зовать текущие социально-экономические тенденции и имеющиеся ресурсы.

Для разных стран характерны свои варианты развития арт-терапии. Очень трудно однозначно сказать, какой из них является оптимальным. Профессионали­зация деятельности арт-терапевтов отнюдь не является абсолютным гарантом ее эффективности.

Это заставляет арт-терапевтов разных стран критически оценивать использу­емые ими подходы, сложившуюся систему арт-терапевтического образования и практики, понимая при этом, что при незыблемости фундаментальных ценностей и прав ни одна система взглядов не является исчерпывающей и единственно верной.

Арт-терапевтическое образование

Важным фактором в становлении н развитии арт-терапевтической специально­сти является подготовка арт-терапевтов. Имеются существенные различия в фор­мах преподавания арт-терапии в разных странах. Там, где арт-терапия признана в качестве самостоятельной специальности, существуют соответствующие курсы в рамках высшего и последипломного образования. Их введение и совершенство­вание осуществлялось в течение многих лет, параллельно с развитием арт-терапев­тической теории и практики. В странах, где арт-терапевтический подход не выде­лился в самостоятельную специальность и является частным рабочим инструмен­том в руках врача, психолога или педагога, арт-терапия не занимает значительного места, профессиональной подготовке этих специалистов. Те из них, кто желает освоить это направление, изучают арт-терапию в рамках краткосрочных последип­ломных курсов. В этом случае вряд ли можно говорить о глубоком овладении мето­дологией и навыками арт-терапевтической работы. Существенным представляется и то, что курсы, как правило, не требуют от слушателей наличия опыта художе­ственной работы и знания законов изобразительного искусства. По мнению авто­ра, отсутствие подобного опыта существенно обедняет возможности арт-терапии. Ее история свидетельствует о том, что изобразител ьные приемы первоначально ис­пользовались в лечебно-реабилитационной и педагогической практике в качестве сугубо эмпирических методик, не предполагавших наличия развитой теоретиче­ской базы и всесторонней подготовки специалистов. Мы видим немало примеров, когда первыми «арт-терапевтами» становились художники и арт-педагоги, кото­рые, работая, например, с психически больными, не имели никакого представле­ния ни об основах психопатологии, ни о правилах этики и поведения медицинских работников. Они не владели навыками психотерапевтической работы и техникой построения отношений с пациентом (хотя можно привести и другие примеры, ког­да изобразительные техники использовались квалифицированными врачами и психотерапевтами).

Когда в 1960-е гг. арт-терапевтическое направление набрало силу и возникли первые профессиональные объединения арт-терапевтов, стало очевидно, что ни о

оо Часть I. Основные понятия. Концепция системной арт-терапии

каком признании арт-терапии в качестве сколь-либо значимого направления ле­чебно-коррекцио иной деятельности не может идти речи до тех пор, пока подготов­ка арт-терапевтов не будет удовлетворять определенным стандартам качества.

Хотя за рубежом подготовка психотерапевтов нередко осуществляется частным образом, профессиональные объединения арт-терапевтов с первых моментов сво­его существования стали ориентироваться на систему государственного образова­ния. Представители арт-терапевтических сообществ опасались того, что следова­ние аналогам частного психотерапевтического образования может надолго оста­вить их в роли «аутсайдеров*. Первые идеи, касающиеся арт-терапевтического образования, были высказаны М. Петри, Э. Крамер, М. Наумбург. М. Петри, в частности, предлагала дифференцировать подготовку специалистов по терапии занятостью и арт-терапии. Хотя в тот период арт-терпевтическое соообщество еще не пришло к единству во взглядах на содержание арт-терапевтической деятельно­сти, уже были сформулированы некоторые важные требования к подготовке арт-терапевтов. Так, например, И. Чампернон считала, что личность арт-терапевта яв­ляется решающим фактором в его работе с больными, а потому он должен прохо­дить личную терапию. Немало было и тех специалистов, кто утверждал, что для овладения арт-терапевтической специальностью важное значение имеет художе­ственное образование и опыт самостоятельной художественной практики. Их оп­поненты утверждали, однако, что далеко не всегда художники обладают личност­ными качествами и навыками, необходимыми для занятия психотерапевтической деятельностью.

Несмотря на ряд ценных предложений, касающихся арт-терапевтической под­готовки и высказанных еще в 1940-1950-х гг., лишь в начале 1960-х гг. благодаря деятельности профессиональных ассоциаций удалось подойти к практическому решению проблемы арт-терапевтического образования. В середине 1960-х гг. ВАЛ Гбыла сделана попытка организации специализированного курса последип­ломной подготовки арт-терапевтов при Лондонском университете. Одним из усло­вий приема кандидатов было наличие у них диплома о художественном образо­вании и пятилетнего стажа работы художником или арт-педагогом. Этот проект явился результатом совместных консультаций ВААТс ведущими представителя­ми других направлений терапии творчеством: драматическая и музыкальная тера­пии и терапии движением и танцем. В программу курса было включено освоение и этих смежных с арт-терапией направлений.

Однако данный проект был в конце концов отклонен. Д. Уэллер (Waller, 1991) называет несколько причин этого:

высокая стоимость курса, связанная с комплексным характером программы;

структурная сложность курса, вытекающая из его мультидисциплинарного характера и требующая гибкого согласования различных дисциплин в рамках единой программы;

нечеткость определения разных направлений терапии творчеством, находящихся на разных стадиях своего оформления;

неясность того, какое направление в ряду разных форм терапии творчеством будет занимать главенствующие позиции в программе (р. 227).

Глава 2. История арт-терапии и арт-терапевтическое образование. 39

В то же время предпринимались попытки введения отдельных курсов но арт-терапии в рамках образовательных программ при художественных колледжах. Они, однако, отличались относительной простотой и краткосрочностью. 1960-1970-е гг., наряду с инициативами ВААТпо установлению более тесных связей с министерством образования, были отмечены тенденцией к внедрению арт-тера-певтической подготовки в педагогических учебных заведениях, в особенности тех, где готовились арт-педагоги. Результатом этих инициатив явилось, например, со­здание в 1969 г. М. Эдвардсом арт-терапевтического курса при Бирмингемском политехническом институте. В программу курса входило изучение психологии, а также психотерапевтическая стажировка в больницах и школах. Рассказывая о своем опыте преподавания, М. Эдварде отмечает: «Там царила такая атмосфера, которая побуждала студентов к самостоятельному мышлению, в котором ощущал­ся философский момент. Сильно был представлен концептуальный анализ дис­циплин, и это сохраняется по сей день. И хотя студенты находились в двоякой роли, они должны были глубоко осмыслить, что так или иначе было связано с фи­лософией Британской ассоциации арт-терапевтев того времени» (цит. по: Waller, 1991, р. 230).

В 1974 г. при колледже Гольдсмита (Лондонский университет) был организо­ван другой арт-терапевтический курс, ориентированный на последипломную под­готовку арт-педагогов. Этому курсу впоследствии суждено было стать одним из наиболее авторитетных в мире центров подготовки арт-терапевтов. О первых го­дах существования данного курса Д. У эллер пишет следующим образом: «У этого курса были очень высокие амбиции. Два дня в неделю студенты занимались педа­гогической работой, два дня в неделю проводили в клиниках, специальных шко­лах или тюрьмах, пытаясь при этом освоить значительный объем клинических представлений, изучая разные педагогические дисциплины и занимаясь художе­ственной работой. Они трудились, не покладая рук, и из девяти студентов, завер­шивших данный курс, двое продолжили арт-терапевтическое образование, трое пошли учиться психотерапии и занялись впоследствии арт-терапевтической прак­тикой, а остальные посвятили себя преподаванию и социальной работе^ (Waller, 1991, р. 231).

В 1981 г. выпускникам последипломного курса при этом колледже стала при­сваиваться квалификация арт-терапевта. Это произошло незадолго до того, как арт-терапия была признана в качестве самостоятельной специальности. Данная квалификация предполагала два основных направления специализации студентов: клиническая (для которой, наряду с дипломом о первом художественном образо­вании, требовался опыт работы в системе здравоохранения) и педагогическая (для которой требовался диплом арт-педагога).

В начале 1970-х гг. были организованы также некоторые другие специализи­рованные курсы арт-терапевтической подготовки в рамках последипломного об­разования. В настоящее время такие курсы существуют уже в нескольких странах.

Современные программы арт-терапевтической подготовки имеют много обще­го. Их, в частности, объединяет сходная структура курса. Как правило, программа включает в себя теоретическую и практическую подготовку. Изучаются разные теории психического развития, социология, различные психологические и педаго-

■l" Часть !. Основные понятия. Концепция системной арт-терапии

гические дисциплины, основы психодинамического подхода и психиатрии, а так­же культурология, иконография, эстетика, психология искусства и т. д. Студенты, как правило, сами проходят личную терапию и участвуют в работе арт-терапевти­ческих групп. Они учатся анализировать групповую динамику, осваивают приемы психотерапевтической работы, занимаются в клиниках, специальных школах и со­циальных центрах. Студенты также занимаются художественной практикой либо в группе, либо индивидуально.

Американские программы арт-терапевтического образования в большей степе­ни отличаются друг от друга, чем, например, британские. Хотя есть общие ориен­тиры в подготовке специалистов, в США отсутствуют общегосударственные стан­дарты арт-терапевтической практики и аттестации. Каждый штат зачастую имеет свои учреждения И критерии допуска к работе. Для этой страны характерен также меньший, по сравнению с Великобританией, удельный вес специалистов с худо­жественной подготовкой среди студентов арт-терапевтических курсов, хотя и там их немало.

Во всех программах арт-терапевтической подготовки художественная практи­ка рассматривается как важнейшая составная часть. Студенты учатся понимать образы и их связь с внутрипсихической и межличностной динамикой. Это, в част­ности, достигается путем индивидуальной творческой работы студентов с после­дующим анализом ее результатов. Они учатся доверять языку образов и пласти­ческой экспрессии, а также понимать, какое влияние изобразительная продукция участников группы оказывает на групповую динамику групповой работы. Таким образом, арт-терапевтическая подготовка предполагает не только овладение сум­мой знаний и теоретических представлений, но и интенсивную практическую ра­боту, самоанализ и раскрытие творческого потенциала студентов.

Наличие художественного образования и опыта самостоятельной творческой работы в немалой степени способствует успешному освоению студентами учебной программы. Д. Шаверьен, например, указывает на то, что ев лучших художествен­ных колледжах Великобритании студентов учат преодолевать дискомфорт и ба­нальные способы разрешения творческих проблем и экспериментировать с новы­ми и необычными формами опыта. Такой подход способствует обогащению внут­ренней реальности, которая может представляться хаотичной, но именно она составляет тот "сырой материал", который затем может воплощаться в образах и объектах изобразительной работы* (Schaverien, 1989, р. 147). Она также отмечает, что способность к принятию внутреннего опыта является важнейшей предпосыл­кой успешной деятельности любого психотерапевта. По ее мнению, в процессе арт-терапевтической подготовки студенты должны учиться тому, чтобы привнести эти качества и опыт художественной работы в деятельность лечебных учреждений, где царит совершенно иная атмосфера, в которой наибольшее значение придается не внутренней реальности, а внешним проявлениям состояния пациента, особенно­стям его поведения и объективным диагностическим критериям. Таким образом, студенты в процессе своей подготовки должны соединить разноплановые качества и аспекты своей будущей профессии. Сохраняя и развивая в себе интроспектив­ную ориентацию и интуитивные способности, они должны дополнить их системой

Глава 2. История арт-терапии и арт -терапевтические образование 41

медицинских, психотерапевтических, психологических представлений. Нередко необходимы и социологические знания, в частности для того, чтобы студенты (большинство из которых — женщины) смогли лучше осознать ролевые функции мужчин и женщин и тем самым лучше подготовиться к работе в медицинских учреждениях, где традиционно доминируют мужчины. Как отмечают К. Кейз и Т. Делли, «именно данные различия в характере опыта и типе "культур" (связан­ных с художественной и медицинской сферами деятельности) являются причиной частого непонимания и потенциальных трудностей, с которыми сталкиваются арт-терапевты, пытающиеся работать в новой для себя среде. Обычно арт-терапевты являются в коллективе медицинских работников единственными специалистами, связанными с искусством. Арт-тераневты должны убедительно демонстрировать силу своего опыта и не сомневаться в ней. Именно па арт-терапевтах лежит глав­ная ответственность перед коллегами-медиками в том, чтобы помочь им лучше по­нять арт-терапевтический подход и его методы * (Case & Dalley, 1992, p. 148-149).

Кроме того, в последние годы делаются попытки введения в программы арт-терапевтической подготовки специальных курсов, посвященных тендерным во­просам, влиянию культурного фактора и проблемам культурной идентичности. Освоение студентами основ смежных специальностей позволяет им получить определенное представление о музыкальной терапии, драматерапии и танцедви-гательной терапии и использовать в своей работе элементы этих направлений.

Немаловажное значение имеет изучение студентами методов научных иссле­дований и развитие у них способности анализировать различные социально-эко­номические и культурные тенденции, а также особенности институциональной культуры и динамики. Как уже было отмечено ранее, деятельность современных арт-терапевтов в быстро изменяющейся мультикультурной среде требует от них инициативы и высокой социальной компетентности, сочетающихся со знанием контекста арт-терапевтической работы. В существующих условиях- очень важно, чтобы арт-терапевты умели организовать работу с разными группами клиентов, понимали их проблемы и потребности и могли применять те формы и методы ра­боты, которые соответствуют как особенностям определенной группы клиентов, так и условиям ее проведения.

В связи с европейской интеграцией, окончанием «холодной войны» и развити­ем контактов между арт-тераневтами разных стран актуальной становится выра­ботка общих стандартов арт-терапевтического образования и практики. В этих условиях повышается роль международных организаций арт-терапевтов, деятель­ность которых направлена на развитие профессиональной коммуникации и созда­ние общей платформы арт-терапевтической деятельности.

Одной из таких организаций является Европейский консорциум арт-терапев­тического образования (ЕСАгТЕ, 1999а, 1999b, 2000). Основные цели и задачи де­ятельности этой организации определяются как:

развитие программ арт-тераиевтической подготовки на общеевропейском уровне;

поддержание высокого академического уровня этих программ и содействие их государственной регистрации;

42 Часть I. Основные понятия. Концепция системной арт-терапии

достижение высокого качества услуг, связанных с использованием методов арт-терапии, музыкальной терапии, танцедвигателыюй терапии и драматерапии;

достижение взаимного признания существующих курсов арт-терапевтической подготовки и формирование общих критериев их качества;

использование имеющихся у консорциума кадровых ресурсов для оказания университетом и иным учреждением высшего образования помощи в создании курсов арт-терапевтической подготовки;

развитие и стимулирование научных исследований на общеевропейском уровне;

создание и поддержание организационных предпосылок и механизмов для обмена студентами и преподавателями, представляющими входящие в консорциум высшие учебные заведения;

создание предпосылок и механизмов для обмена информацией;

создание базы данных, включающей информацию о тех образовательных программах, которые осуществляются членами консорциума (ЕСАгТЕ, 1999, р. 122).

Обсуждая вопросы формирования общеевропейских стандартов в области арт-терапевтического образования и практики, председатель ЕСАгТЕ Лин Коссолапов (Kossolapow, 2000) в качестве некоторых важнейших условий его успешного раз­вития называет:

европейскую интерактивность, позволяющую арт-терапевтам работать с представителями разных культурных сообществ, отличающихся по признакам расовой, этнической, классовой, религиозной и тендерной принадлежности;

европейскую самокритичность, связанную со способностью специал истовкритически оценивать свои взгляды и профессиональные позиции;

европейскую мобильность и ориентированность специалистов в правовых, этических и административных вопросах арт-терапевтической деятельности в разных странах;

европейский профессионализм — способность специалистов гибко взаимодействовать с членами арт-терапевтических и мультидисциплинарных бригад, состоящих из специалистов из разных стран Европы;

европейскую мультикультуральность — способность специалистов сравнивать глобальные, национальные и региональные социальные и культурные традиции,

В настоящее время членами ЕСАгТЕ являются более двух десятков высших учебных заведений Бельгии, Великобритании, Германии, Нидерландов, Финлян­дии, Франции и Швеции (см. приложения). Деятельность этой организации явля­ется важным фактором развития европейской арт-терапии. Очевидно, что созда­ние общеевропейских образовательных стандартов в области арт-терапии может способствовать подготовке специалистов'высокого уровня, обладающих необхо-

V.iatm 2. Hi тория арт-терапии и арт-терапеатическое образование 43

димыми знаниями и умениями для того, чтобы оказывать качественные арт-тера-певтические услуги.

В настоящее время существуют региональные и национальные образователь­ные стандарты в области арт-терапии, однако общеевропейские стандарты еще не созданы. В то же время уже существует разработанный ЕСАгТЕ проект общеевро­пейской учебной программы «Европейский мастер в области арт-терапии», под­держанный со стороны Европейского Союза. Основным препятствием на пути его реализации можно считать автономность национальных и региональных учебных программ и пока еще весьма значительные различия между местными законами, регулирующими деятельность в сфере арт-терапевтического и психотерапевтиче­ского образования.

С учетом важности развития системы отечественного арт-терапевтического об­разования Арт-терапевтическая ассоциация оказывает всемерное содействие со­зданию соответствующих программ подготовки в разных регионах Российской Фе­дерации и тех странах ближнего зарубежья, где такие программы еще не созданы. Большое внимание при этом уделяется тому, чтобы эти программы соответство­вали современным реалиям и учитывали мировые достижения. Развитие арт-те­рапевтического образования в России невозможно в отрыве от европейского и ми­рового опыта и вряд ли может быть успешным без учета зарубежной арт-терапев­тической методологии и тех культурных и социально-экономических тенденций, которые существуют в современном мире. Несмотря на то что Россия не является членом Европейского Союза, сотрудничество представителей отечественного арт-терапевтического сообщества с международными организациями является одним из существенных факторов развития арт-терапевтического образования.

Можно привести немало примеров, когда те или иные отечественные центры, связанные с арт-терапией, существуют лишь благодаря их подключению к «аппа­рату искусственного дыхания», каковым являются различные зарубежные фонды и организации. Развитие отечественной системы арт-терапевтического образова­ния невозможно без высокой самостоятельности и ответственности инициаторов И разработчиков программ и создания таких моделей подготовки специалистов, ко­торые учитывали бы как отечественный, так и мировой опыт.

Открытие в России филиалов западных университетов, на базе которых осу­ществляется подготовка арт-терапевтов, не позволило бы создать отечественную арт-терапевтическую школу и было бы чревато негативными последствиями в ре­зультате механического перенесения зарубежных моделей арт-терапевтического образования и практики на российскую почву. Кроме того, развитие отечествен-i [ой системы арт-терапевтического образования тормозилось бы при этом высокой стоимостью обучения. Проведение же разовых программ на деньги зарубежных организаций еще менее перспективно.

Заключение

• Приведенные здесь краткие исторические сведения свидетельствуют о по­степенной профессионализации арт-терапевтической деятельности. В тоже время наличие различных объективных и субъективных факторов обусло-

Часть I. Основные понятия. Концепции системной арт-терапии

вило то, что в разных странах арт-терапия имеет различный статус, что про­является в разном урорне развития арт-терапевтического образования, а также правовой базы и институционалиэации арт-терапевтической дея­тельности.

• Профессионализация арт-терапевтической деятельности не является абсо­лютным гарантом ее эффективности. Высокий уровень профессионализа­ции арт-терапии в ряде стран не должен рассматриваться как эталон лля подражания. Европейская интеграция и активизация контактов между арт-терапевтами разных стран заставляет критически оценивать национальный И зарубежный опыт и ориентироваться на те модели арт-терапевтического образования и практики, которые в сложившихся условиях могут быть наи­более эффективными. Очень важным является соответствие ЭТИХ моделей фундаментальным человеческим правам и ценностям и формирующимся международным стандартам качественной арт-тераисвтическои деятель­ности.

Глава 3

фактору художественной экспрессии;

фактору психотерапевтических отношений;

фактору интерпретации и вербальной обратной связи.

Все они действуют не разрозненно, но взаимодополняя и усиливая друг друга, что и приводит к достижению психотерапевтического эффекта.

Фактор художественной экспрессии

Фактор художественной экспрессии связан с выражением чувств, потребностей и мыслей клиента посредством его работы с различными изобразительными мате­риалами и создания художественных образов. Художественная экспрессия явля­ется не одномоментным актом, но развернутым во времени процессом, включаю­щим несколько основных этапов. Хотя создание конкретного образа также пред-

46 Части I. Основные понятия. Концепция системной арт-терапии

ставляет собой многоступенчатый процесс, говоря о художественной экспрессии в контексте арт-терапевтической работы, мы имеем в виду прежде всего общий процесс изменений в экспрессивном поведении клиента, охватывающий весь цикл арт-терапевтической работы. Данный процесс изменений в экспрессивном пове­дении клиента включает следующие основные этапы:

этап подготовки и соответствующей «настройки» па изобразительную деятельность;

этап непосредственного и наиболее примитивного отреагирования чувств и потребностей в экспрессивном поведении с минимальным оспзнаванием клиентом психологического содержания изобразительной продукции (этап «выплескивания чувств*);

этап постепенной трансформации хаотичной и малосодержательной художественной экспрессии в более сложную изобразительную продукцию (в частности, так называемые символические образы) с постепенным осознаванием клиентом ее психологического содержания.

Далеко не всегда, однако, этот процесс включает в себя все три зтапа. Клиент может «застрять» на первом или втором этапе. В этом случае арт-терапевтическая работа будет малопродуктивной.

Кроме того, можно говорить о разной скорости прохождения клиентом этих этапов, что определяется как внешними, так и внутренними факторами. К вне­шним факторам можно отнести особенности институциональной среды и условия проведения арт-терапевтической работы; характер психотерапевтических отно­шений; наличие или отсутствие достаточного количества изобразительных, отве­чающих экспрессивным потребностям клиента материалов; продолжительность арт-тераневтических сессий и их частота и др. К внутренним факторам относятся особенности темперамента и склада характера клиента; уровень мотивации к изоб­разительной деятельности и психотерапевтической работе; физическое и психи­ческое состояние клиента; его ожидания от арт-терапии и результата предыдуще­го участия в арт-терапевтической работе; наличие или отсутствие опыта художе­ственного творчества; пол; возраст; культурный опыт и др.

В большинстве случаев прохождение всех трех этапов художественной экспрес­сии предполагает как минимум несколько сессий, хотя в отдельных случаях оно может наблюдаться в рамках одной сессии и сопровождаться достижением опре­деленного психотерапевтического эффекта.

В настоящее время представители разных арт-терапевтических школ по-разно­му обосновывают психотерапевтическое воздействие художественной экспрессии: представители бихевиоралыюго направления связывают его с «отвлечением» вни­мания клиента от болезнен пых переживаний и развитием через изобразительную деятельность более адаптивных моделей поведения; представители транспер-сокального подхода — с отреагированием (абреакцией) и катарсическим пере­живанием опыта перинатальных травм; представители гуманистической психоте­рапии — с самоактуализацией и т. д. Наиболее распространенными, однако, среди современных арт-терапевтов являются такие способы обоснования психотерапев-

Глава 3. Основные факторы психотерапевтическою воздействия в арт-терапии 47

тического воздействия художественной экспрессии, которые связаны с различны­ми направлениями психодинамического подхода.

Так, в рамках классического психоанализа изобразительное творчество рас­сматривалось как частный аспект сублимации, связанной с трансформацией ин­стинктивного импульса в художественно-образное представление.

Согласно Фрейду, художественное творчество имеет много общего со снови­дениями и фантазиями, так как, подобно им, выполняет компенсаторную роль, снимая возникающее при фрустрации инстинктивных потребностей психическое напряжение. Вместе с тем художественное творчество является компромиссной формой их удовлетворения, осуществляющегося не в прямом, а в опосредованном виде, а потому связывается Фрейдом с незрелой психикой.

Создание в процессе изобразительного творчества символических образов трактовалось Фрейдом как проявление относительно примитивного психическо­го механизма, поскольку символ является результатом иллюзорного совмещения предмета инстинктивной потребности со свойствами внешних объектов. Когда происходит такое совмещение, символы могут включаться как в первичные, так и во вторичные психические процессы. Если они включаются в первичные процес­сы, то их содержание отрывается от свойств внешних объектов и отражает либи-диозные фантазии, что характерно, например, для сновиденческих символов или фантазий невротика. Если же символы включаются во вторичные психические процессы, то их содержание так или иначе привязывается к системе внешних объектов. В этом случае символы способствуют адаптации и являются инструмен­том воображения.

По мнению Фрейда, служа первичным процессам, символы обеспечивают лишь кратковременное снятие психического напряжения, что характерно для примитив­ной психики ребенка, а также различных психических расстройств. Включение символов во вторичные психические процессы ведет к осознанию человеком сво­их потребностей и развитию навыков коммуникации и взаимодействия с окружа­ющим предметным миром.

Несколько иного взгляда на природу художественного творчества и связанные с ним механизмы символообразования придерживался Юнг. Для него они были прежде всего связаны с реализацией самоисцеляющих возможностей психики (так называемой «гомеостатической функции*). Происходящий в ходе изобразитель­ного творчества контакт с бессознательным активизирует компенсаторные процес­сы, направленные на развитие психического аппарата.

Юнг полагал, что изобразительное творчество является внутренней потребно­стью, особого рода инстинктом, который превращает человека в инструмент вы­ражения опыта коллективного бессознательного. В связи с этим оно может приво­дить к конфликтам между личным и общечеловеческим. Формой же преодоления этого конфликта выступает процесс индивидуации, ведущий ко все большему вза­имопроникновению личного и общечеловеческого и максимальной социальной ре­ализации человеком своих возможностей.

В отличие от Фрейда, Юнг считал символообразивание универсальным спосо­бом психической экспрессии, используемым на самых разных этапах психическо­го развития, включая и зрелую психику. Символообразоваиие связывалось им с

динамикой личного и коллективного бессознательного. Отражающие динами­ку коллективного бессознательного символы назывались им архетипическими. Именно с ними он связывал проявление так называемой «трансцендентной функ­ции» психики, обеспечивающей психическую саморегуляцию и развитие психи­ческого аппарата.

Психоаналитические представления оказали большое влияние на мышление многих пионеров арт-терапии (М. Наумбург, Э. Крамер, И. Чампернон и др.) и по­служили основой для понимания лечебного воздействия художественного твор­чества. Вместе с тем нельзя не обратить внимание на то, что теория Фрейда оказа­лась малопродуктивной для объяснения целого ряда связанных с художественным творчеством положительных эффектов. Сам Фрейд признавал, что «психоанализ не может ни прояснить природу художественного таланта, ни объяснить средства, с помощью которых художник работает» (Freud, 1925, р. 65).

Понимая это, представители психодинамического направления попытались в дальнейшем рассмотреть процесс художественной экспрессии с новых позиций. Так, Эрнст Крис (Kris, 1975) связал процесс художественной экспрессии с прояв­лением творческого воображения, которое предполагает ограничение сознания, эмоциональную заряженность образов и включение механизма разрешения про­блем на визуальном уровне. Он отмечает, что художник способен получать доступ к материалу «Оно» и влиять на протекание первичных процессов, а также подчер­кивает взаимосвязь творчества и критических способностей и более активную и динамичную роль «Я» в изобразительном процессе, в отличие от спонтанных фан­тазий и сновидений.

Э. Крис пишет, что «бессознательные процессы с их разрушительными эффек­тами преобразуются в высокоэффективный инструмент создания новых связей и форм, прогрессивных концепций и образов. Сознание и бессознательное не толь­ко взаимосвязаны, но можно говорить о том, что мышление полностью растворя­ется в первичных психических процессах» (Kris, 1953, р. 262).

Психоаналитические взгляды на изобразительное творчество были также раз­виты А. Эренцвейгом (Ehrenzweig, 1967). Анализируя взаимодействие первичных и вторичных процессов изобразительной деятельности, он отмечает высокую сте­пень их взаимопроникновения. Если бессознательные процессы позволяют худож­нику охватить предмет изображения в целом, то сознание позволяет ему сфокуси­роваться на главном, а также деталях, приводя их в соответствие с целым. При этом сознание не навязывает бессознательному своих законов, но позволяет зафикси­ровать и оттенить тот -«скрытый порядок», который скрыт в бессознательном.

А. Эренцвейг сформулировал весьма интересную модель, позволяющую опи­сать процесс художественной экспрессии. По его мнению, этот процесс включает три основные фазы. Первая фаза, называемая им «шизоидной», связана с проек­цией фрагментированных частей «Я» художника на материал изображения. Вто­рая фаза — «маниакальная» — предполагает активизацию процесса «бессознатель­ного сканирования», с помощью которого обнаруживается «скрытый порядок» изо­бражения, который существует в переживаниях художника и его бессознательном, что ведет к взаимопроникновению художественного образа и личности творца. При этом преодолевается фрагментированность внешней, поверхностной струк-

Глава 3. Основные факторы психотерапевтического воздействия а арт-терапии 49

туры изображения, а произведение приобретает завершенность и способность к «независимому существованию». Третья стадия — «депрессивная» — связана с вторичным пересмотром и переоценкой произведения, его частной реинтеграци­ей в более поверхностный слой личности художника. Изобразительный процесс в целом представляется А. Эренцвейгу совокупностью переходов от состояния «оке­анической недифференцированное™»■ и регресса к состоянию фокусированного со­знания, позволяющего сформировать эстетический гештальт.

Большое значение для понимания фактора художественной экспрессии с пси­ходинамических позиций имеет также теория объектных отношений. Она, в част­ности, сыграла важную роль в развитии британской школы арт-терапии и в значи­тельной мере повлияла на мышление арт-терапевтов в этой стране. Это относится прежде всего кработам М. Клейн (Klein, 1948), Э. Шарп (Sharpe, 1950а, б), М. Мил-нер (Milner, 1950,1955,1969) и Д. Винникотта (Winnicott, 1980, 1988).

Являясь художницей-новатором и в то же время арт-терапевтом, М. Милнер смогла успешно реализовать возможности психоаналитической теории примени­тельно к художественному творчеству. Если М. Клейн рассматривала творчество с точки зрения динамики «восстановления утраченного объекта», то для М. Мил­нер «восстановление» является вторичной функцией творчества. Его первичная функция — сотворение нового и обретение иного мироощущения через взаимо­действие сознания и бессознательного. Она полагает, что изобразительное твор­чество ведет к психической трансформации и освоению новых форм психическо­го опыта. В отличие от многих других авторов, пытавшихся рассматривать изоб­разительное творчество с психоаналитических позиций, М. Милнер придавала большое значение взаимодействию тела и сознания в творческом процессе. По ее мнению, лишь такое взаимодействие позволяет соединить фантазию и действие и запускает спонтанные процессы психической саморегуляции.

М. Милнер (Milner, 1989) рассматривает изобразительное творчество взросло­го человека как один из способов воссоздания тех состояний, которые связаны с детским опытом. Эти состояния предполагают ослабление сознательного контро­ля, что позволяет взрослому в его отношениях с окружающим миром проявить боль­шую степень свободы и творческого начала.

В контексте обсуждения фактора художественной экспрессии работы Д. Вин­никотта интересны прежде всего тем, что позволяют осмыслить те формы психи­ческого опыта, которые появляются на стыке внутренней и внешней реальности и имеют большое значение для развития креативности и разных видов игровой дея­тельности.

Большое значение имеет то, что Винникотт в числе первых указал: изобрази­тельное творчество является одним из видов игровой деятельности, и ввел поня­тия «транзитных объектов» и «транзитных феноменов», «первичной материнской заботы» и «фасилитирующей среды», позволяющие лучше понять природу игро­вой деятельности и ее развитие на разных этапах жизни ребенка.

Винникотт проводит четкую грань между фантазиями и игрой. Если первые являются чисто иллюзорным способом удовлетворения потребностей, то игровая деятельность предполагает активное взаимодействие как с внутренней, субъектив­ной, так и с внешней — объективной — реальностью.

50 Часть I, Основные понятия. Концепция системной арт-терапии

При рассмотрении фактора художественной экспрессии в арт-терапии, конеч­но же, нельзя не упомянуть о привлекающих к себе в последнее время большое внимание работах Д. Шаверьен (Schaverien, 1989,1992) и Ш. Макниффа (MacNiff, 1992).

В своей работе «Образ откровения* (Schaverien, 1992), базируясь на философ­ских построениях Э. Кассирера и собственных клинических наблюдениях, Шаве­рьен пытается объяснить исцеляющие эффекты изобразительного творчества с точки зрения представления о символическом мышлении. Для нее символообра-зование является основным механизмом, с помощью которого субъект может об­щаться с самим собой и окружающими. Хотя художественные символы отличают­ся от «научных символических систем*, они также способны опосредовать процес­сы познания, обеспечивая связь внутренней и внешней — объективной — реальности. Шаверьен, в частности, утверждает, что образ в арт-терапии является «не просто результатом проекции, но тем средством, которое опосредует взаимо­действие субъективного и объективного опыта пациента» (Schaverien, 1992,р. 11).

Особое внимание Шаверьен обращает на те отношения, которые устанавлива­ются между художником/клиентом и создаваемым им художественным образом. По ее мнению, эти отношения характеризуются теми или иными проявлениями пе­реноса на предмет изобразительного творчества, причем во многих случаях, в осо­бенности если речь идет об арт-терапии, этот перенос имеет отрицательный харак­тер. Благодаря этому художественный образ становится «средством воплощения аффектов» и приобретает особую силу воздействия на клиента, заставляя его со­вершать с образом «определенные значимые манипуляции» (там же, р. 39). Эти ма­нипуляции зачастую приобретают ритуальный характер и во многом напоминают действия первобытных людей, в которых проявляются особенности магического мышления.

В некоторых случаях благодаря совершению с предметом изобразительной де­ятельности неких «значимых манипуляций» клиент превращает его в «талисман». Отличие талисмана от знака (каковым также может выступать изобразительная продукция), по мнению Шаверьен, заключается в том, что если знак является лишь условным обозначением определенного опыта, то талисман обладает в глазах сво­его создателя некими магическими свойствами. В этом смысле изобразительная работа может выступать в качестве -s вместилища» опасных для клиента и окружа­ющих его людей переживаний, на которые можно в определенной мере воздейство­вать и достигать над ними определенного контроля.

Шаверьен разделяет создаваемые в процессе арт-терапии образы на две основ­ные группы. Первую группу составляют так называемые «диаграмматические об­разы», являющиеся результатом деятельности сознания и представляющие собой в основном фигуративные изображения. «Диаграмматические образы, — пишет Шаверьен, — могут являться иллюстрацией или описанием чувств, но никогда их сами по себе не воплощают» (там же, р. 86). Диаграмматические образы являются знаками. Вторую группу составляют «воплощенные образы», заключающие в себе аффекты и их энергию и обладающие особой способностью воздействия на авто­ров этих изображений. Данные изображения как раз и являются «талисманами*. «Такие рисунки, даже в тех случаях, когда они эстетически несовершенны, явля-

Глава 3. Основные факторы психотерапевтического ооздейатвыя в арт-терапии 51

ются наиболее аутентичными и связаны с эмоциональной реальностью художни­ка» (там же, р. 2). Приводя затем клинические описания, Шаверьсн указывает на то, что в ряде случаев «воплощенный» образ может выступать в роли «козла отпу­щения» и использоваться клиентом таким образом, который очень напоминает ри­туал жертвоприношения.

Во многом взглядам Шаверьен весьма близки идеи Ш. Макниффа (MacNiff, 1986,1989, 1992), развивающего представления об арт-терапии как о шаманской практике особого рода и использующего для обоснования своих идей работы пост-юнгианца Д. Хиллмана (Hillman, 1991). Макнифф, ь частности, обращает внима­ние на акциокальный аспект арт-терапевтической работы и те формы поведения клиента и участников арт-терапевтической группы, которые носят спонтанный ха­рактер и напоминают исцеляющий ритуал. Он подчеркивает комплексный харак­тер поведенческих проявлений клиента в арт-терапевтическом процессе и тесную связь подобных ритуалов с телесным опытом и использованием «языка чувств». Так же как и Шаверьен, Макнифф полагает, что исцеляющее воздействие художе­ственной экспрессии может быть связано с тем, что изображения представляются некими «одухотворенными сущностями*, которые способны направлять своих ав­торов, «наблюдать за ними и сопровождать их», так же как и тех, кто находится с ними рядом. Лечебное воздействие этих изображений обусловлено их -яинако-стью», позволяющей им воздействовать на тех, «кто открывается для этого воздей­ствия в надежде получить от "иного" помощь» (MacNiff, 1992, р. I). Он также ука­зывает на то, что «диалог» автора со своей работой не представляет собой лишь двухстороннюю коммуникацию, поскольку в ходе художественного творчества «Я» автора представлено множеством разных «голосов». «Входя в мир изобра­зительного творчества, — пишет Макнифф, — мы осознаем то, что через нас начи­нает "говорить" многое — не только различные, изображаемые нами персонажи, — но и разные аспекты нашего мышления. Артикуляция мыслей всех этих "лично­стей" является еще одной гранью нашего диалога с художественными образами» (там же, р. 2).

Приведенный краткий обзор литературы, посвященный обсуждению фактора художественной экспрессии, показывает большое разнообразие взглядов, которые подчас противоречат друг другу. Нельзя, например, не обратить внимания на то, как различно трактуют механизмы и роль символообразования в процессе худо­жественного творчества представители различных психодинамических направ­лений. Одни связывают с ними преимущественно инфантильные, регрессивные формы сознания (Фрейд) и видят в символ ообразовании отражение «магического мышления» (Шаверьен), другие связывают с символообразованием прогрессив­ные и творческие проявления психической жизни (Милнер, Винникотт, Эрен-цвейг и др.). Однако и те и другие признают, что художественное творчество может быть связано с проявлением различных тенденций психики и что в одних случаях на первый план выходит иллюзорно-субъективный аспект символообразования, а в других — деятелыгастно-объективный. Признания этого факта, конечно же, не­достаточно, чтобы объяснить механизмы исцеляющего воздействия художествен­ной экспрессии. Для более полного и всестороннего анализа процесса художест­венного творчества необходимо изучать не только момент создания художествен-

52 Часть I. Основные понятия. Концепция системной арт-терапии

ного образа и тот смысл, который он несет для клиента, но и то, что происходит до и после этого, а также все те многообразные экспрессивные проявления и комму­никативные процессы, которые сопровождают художественное творчество, на что указывают, в частности, такие авторы, как Шарп, Милнер, Макнифф и др.

С учетом всего этого автор книги предлагает рассматривать художественную экспрессию как сложный, динамический процесс, включающий в себя несколько этапов. Своеобразие его протекания и уникальная комбинация различных вне­шних и внутренних факторов во многом определяют его психотерапевтические эффекты.

Современная арт-терапевтическая практика свидетельствует, что для достиже­ния лечебных эффектов, связанных с фактором художественной экспрессии, боль­шое значение имеет как то, что предшествует созданию художественных образов, так и то, что за этим следует. Без прохождения клиентом этих этапов достижение лечебных эффектов арт-терапии было бы вряд ли возможным. Более того, в опре­деленных условиях и при работе с некоторыми клиентами изобразительная дея­тельность может быть совсем не связана с символообразованием и созданием фи­гуративных образов, что не исключает ее психотерапевтических эффектов. В этих случаях художественная экспрессия может быть связана с сенсорной стимуляци­ей, развитием моторики, достижением седативного эффекта за счет выхода «сы­рых аффектов» или развитием навыков психической саморегуляции за счет до­стижения контроля над материалами изобразительной деятельности.

Наблюдения за клиентом в ходе арт-терапевтического процесса позволяют уви­деть, что еще до создания художественных образов клиент использует изобрази­тельные материалы главным образом для непосредственного отреагирования сво­их чувств, потребностей и внутрипсихических конфликтов и достижения большей степени контроля над материалами, что позволяет ему в той или иной мере орга­низовать свои психические процессы и структурировать поведение. Во многих слу­чаях большая роль при этом принадлежит психотерапевту, который не только фа-силитирует эмоциональную экспрессию клиента, но и организует его действия. Простое манипулирование с материалами и создание «нечленораздельной изо­бразительной формы» (по выражению Р. Саймон) способствуют удерживанию энергии аффектов и создают предпосылки для постепенной трансформации «сы­рого» психического материала в более высокоорганизованные формы психической деятельности. Большое значение имеет и то, что фокусировка на изобразительной работе и различных видах манипуляций с материалами является одним из средств психологической защиты клиента.

Кроме того, наблюдения за арт-терапевтическим процессом указывают на то, что работа клиента с изобразительными материалами даже в отсутствие символо-образования и создания завершенных художественных образов является основой для его взаимодействия с психотерапевтом и установления с ним эмоционального резонанса (раппорта), а также поддержки клиента со стороны психотерапевта.

Важная роль принадлежит при этом игровым элементам художественной экс­прессии, связанным с разными этапами процесса психического развития и видами игровой деятельности (так называемыми «сенсомоторными», «символическими» играми и играми «с правилами», Piaget, 1951). Несомненно, что проявление дан-

Глава 3. Основные факторы психотерапевтического воздействия в арт-терапии 53

пых игровых элементов художественной экспрессии так или иначе сопряжено с разнообразными телесными реакциями, использованием клиентом драматизации, ролевой игры и диалогов, в ходе которых он -«общается* с материалом и образами, а через них — с разными аспектами своего внутреннего мира.

Кроме того, большое значение имеет все то, что происходит в ходе арт-терапев-тической работы, после того как клиент завершает создание образа. Неслучайно некоторые арт-терапевты обращают внимание на различные виды манипуляций клиентов с созданной ими изобразительной продукцией (Schaverien, 1992). Мно­гие специалисты рассматривают те или иные виды последующей работы клиента с созданной им изобразительной продукцией, очень важной для достижения пси­хотерапевтических эффектов. К этим видам работы относятся художественные описания, драматическая импровизация на основе созданных изобразительных об­разов, перформансы или ритуалы, передача образа через движение и танец, работа с голосом, музыка и т. д. (см., в частности, MacNiff, 1992). Хотя все эти виды твор­ческой экспрессии традиционно связываются с музыкальной терапией, драмате-рапией и терапией движением и танцем, в настоящее время становится все более очевидным то, что они могут быть органически связаны с художественной экс­прессией и представляют собой различные грани единого процесса. С учетом всего этого было бы ошибочно рассматривать фактор художественной экспрессии в от­рыве от всего комплекса поведенческих проявлений и переживаний клиента и са­мого психотерапевта, а также тех сложных коммуникативных процессов, которые осуществляются как между разными элементами внутренней реальности клиен­та, так и между ним, изобразительными материалами/продукцией, психотерапев­том и окружающим их «интертекстуальным пространством». Поэтому использо­вание системного описания художественной экспрессии представляется наиболее оправданным. Попытка такого описания будет сделана в следующей главе, посвя­щенной анализу динамики арт-терапевтического процесса.

Резюме

Развитие арт-терапии связано с постепенным включением в поле зрения специалистов всего комплекса поведенческих проявлений и переживаний клиента и психотерапевта и связанных с художественной экспрессией разнообразных коммуникативных процессов, протекающих между клиентом, изобразительными материалами (продукцией), психотерапевтом и «интертекстуальным пространством». В число этих коммуникативных процессов

54 Часть I. Основные понятия. Концепция системной арт-терапии

входят и те, которые протекают до и после самого создания художественного образа.

• Накопленные за последние годы и основанные на наблюдениях за арт-терапевтической работой данные свидетельствуют, что художественная экспрессия в арт-терапии представляет собой сложный, динамический, состоящий из ряда этапов процесс, на течение которого влияют различные внутренние и внешние факторы. С учетом всего этого использование системного подхода для описания процесса художественной экспрессии представляется наиболее обоснованным.

Фактор психотерапевтических отношений

Как следует из приведенного в первой главе определения арт-терапии,