Адмирал В. Ф. Трибуц
жүктеу/скачать 470.5 Kb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- Формирование. Сентябрь 1941
- Стрельна. 15 сентября – 15 октября
Формирование. Сентябрь 194111 сентября 1941 было решено сформировать 5—6 отдельных стрелковых бригад из состава моряков Балтийского флота и учебных заведений Ленинграда. Александр Сегаль, 6 ОСМБр, краснофлотец Формирование Шестой морской бригады происходило в полуэкипаже возле Поцелуева моста, на Мойке. Меня зачислили в заградительную роту. В ту пору, по приказу Сталина, срочно создавались такие подразделения — своего рода спецназ, из особо надежных и преданных Родине солдат, преимущественно комсомольцев и членов партии. Бесстрашные заградители должны были стоять позади фронтовых частей и своим огнем останавливать отступающих. Я очень удивился, когда услышал о таком назначении: ведь я был военный преступник, которому никак нельзя было доверять такое ответственное дело. Вместе со мной в заградители попал и мой друг — Игорь Бранделис, осужденный, как и я, за потерю пулемета во время отступления. Это меня несколько успокоило. К тому же выяснилось, что никого не интересует наше преступное прошлое, и я ни разу потом не слышал ни одного упрека по этому поводу. Наоборот, к нам обоим как к комсомольцам и бывшим “дзержинцам” начальство относилось очень уважительно. Обстановка в полуэкипаже была тревожная. Ходили слухи о пожаре на Бадаевских складах, поговаривали, что немцы уже окружили Ленинград. Среди моряков появились люди, рассказывающие о гибели всего Балтийского флота на переходе из Таллинна в Кронштадт. Я своими глазами видел хмурых и подавленных матросов, спасшихся с потопленных кораблей. Они рассказывали, что шли без всякого прикрытия, и немецкие самолеты бомбили их непрерывно. Не было ни одного советского самолета, чтобы защитить их. Но тогда, в полуэкипаже, об этой страшной катастрофе нельзя было даже говорить вслух. Моя бедная мама, прослышав, где я нахожусь, пыталась навестить меня: ведь это в двух шагах от Ропшинской, где мы жили. Но куда там — военная тайна, никаких свиданий. Ей даже сказали, что никакой это не флотский полуэкипаж, и военных вообще в этом здании нет. Так она и ушла, не повидавшись со мной. Спустя несколько дней нас стали вооружать. Смешно и страшно вспоминать, как это происходило. Во двор въезжал грузовик, набитый оружием, и мы бросались на него, как голодные волки. Каждый хватал, что удастся, и отходил со своей добычей. Затем приходил другой грузовик, и свалка вокруг него повторялась. Но для нескольких тысяч это была капля в море. Кому досталась винтовка чуть ли не петровских времен, кому — только один штык от нее, а кому и вообще ничего. Опытным старослужащим еще удавалось что-нибудь захватить, а таким, как я... Моей добычей стали две обоймы патронов, пустой подсумок и пара ручных гранат. Вот такими, почти безоружными, мы и пошли на фронт. 6-я бригада морской пехоты была сформирована под командованием полковника Ф. Е. Петрова, военком батальонный комиссар П. Я. Ксёнз, численностью более 8000 человек. Для вооружения бригады сняли пулеметы с кораблей «Марти», «Онега» и катеров, находящихся в ремонте. 42-й армии в течение 12 - 15 сентября 1941 года были подчинены: 5-я стрелковая дивизия народного ополчения, 6-я стрелковая дивизия народного ополчения, 21-я стрелковая дивизия войск НКВД, 10-я стрелковая дивизия, 14-я артиллерийская бригада противотанковой обороны, отдельная стрелковая бригада ПВО, 6-я и 7-я отдельные бригады морской пехоты. Командовал 42-й армией в сентябре-октябре 1941 – генерал-майор И.И.Федюнинский. Александр Сегаль: Конец формы Фронт начинался за Кировским заводом, недалеко от Нарвских ворот. Вели туда строем по Стрельнинскому шоссе, вдоль трамвайной линии. Когда нас завидели немцы, то, естественно, открыли огонь. К сожалению, наши доблестные командиры были слишком гордыми. Вместо того чтобы распустить строй и рассыпаться, они приказали: “Держать строй! Не показывать виду!” Ну, мы и держали, не обращая внимания на убитых и раненых. Стрельна. 15 сентября – 15 октября15 сентября противник возобновил наступление в полосе 42-й армии. Его четыре дивизии, усиленные танками и поддержанные массированными ударами с воздуха, упорно продвигались вперед. Чтобы предотвратить прорыв противника в Ленинград через Урицк, были приняты чрезвычайные меры. Александр Сегаль: Целью нашего марша оказалась знаменитая психиатрическая больница Фореля, или, попросту говоря, сумасшедший дом в Лигове. В этом здании разместился штаб нашей бригады, а вокруг него мы — бесстрашные заградители, которым была поручена его охрана. С немцами тут шла позиционная война, и противостоять отступающим войскам не было необходимости. Артиллерийский обстрел не прекращался ни на минуту. Уже через несколько дней дом был весь изрешечен снарядами, и штабным командирам пришлось перебраться в подвал. Нам тоже было несладко под постоянным обстрелом. Досаждали также немецкие снайперы. Из-за них нам приходилось передвигаться как зайцам — перебежками. Особенно опасно было выходить на шоссе, потому что снайперы сидели в брошенных трамвайных вагонах. Шоссе можно было преодолеть только “тройным прыжком”. 16 сентября Татьяна Самохвалова, медсестра 10 стрелковой дивизии, старшина медслужбы Попала я под Стрельну в тот момент, когда моряки шли в рукопашную в лесу. Они так дрались! В двух руках были ремни, пряжками наружу, и дрались с немцами. Они все были обвешаны патронами, что за ружья у них были, я не знаю, тогда не разбиралась еще. Помню только, как они дрались пряжками ремней. Это было жуткое явление. Сколько я перевязывала, я даже и не знаю. Когда бой закончился, я даже и не боялась уже вроде ничего. Я только помню моряков, бивших немцев по головам пряжками по всему лесу. Просто непонятно, как это можно так драться. Из боя вышли, целый день дрались, по-видимому. Бой если не весь день длился, то часов пять-шесть точно. Стало смеркаться, немцы отошли. Стало смеркаться, немцы отошли. Мы стали приводить себя в порядок. Умылись, стали раненых в тыл отправлять. Я все еще перевязывала, вся в крови до локтей. Мне принесли воды, я умылась, смотрю – сумка пустая, ни бинтов, ничего нет. И я поехала на полевой пункт, получить медикаменты. Получила медикаменты, полную сумку перевязочного материала. Иду обратно, и вдруг едет повар наш. Я села, и мы попали под бомбежку. Нас разбило. Меня, по сути дела, завалило землей. Откопали меня, перевязали и отправили на барже в Ленинград в госпиталь. Там я лежала с 17 сентября. 17 сентября Бои под Ленинградом достигли наивысшего напряжения. Совместными усилиями моряки, ополченцы, пехотинцы отбивали упорные атаки врага, наступавшего через поселок Володарский и Сосновую поляну к Финскому заливу. Здесь находился последний рубеж обороны, далее шел непосредственно город, и его защитники стояли насмерть.
В ночь на 3 октября катера высадили восточнее стрельнинского завода «Пишмаш» усиленную роту из состава 6-й бригады морской пехоты. Иван Федюнинский, командующий 42-й А Бои продолжались несколько дней. В помощь стрелкам, наступающим с фронта, были посланы десанты. Одна усиленная рота 6-й отдельной бригады морской пехоты была высажена в районе Стрельны. Другой десант численностью до 1000 человек высадился ближе к Петергофу. Десанты не смогли выполнить свои задачи, потому что нам не удалось соединиться с ними. Георгий Жуков, командующий Ленинградским фронтом В районе Петергофа в тыл вражеских войск был высажен морской десантный отряд с целью содействия приморской группе в проведении операции. Противник обнаружил подход по морю десанта и встретил его огнем еще на воде. Моряки к утру оказались отрезанными от моря. Большинство из них пало смертью храбрых. Командующий фронтом Г. К. Жуков, по существу, не отвел времени для подготовки десантов. 1 октября он отдал приказ начальнику штаба КБФ контр-адмиралу Ю. Ф. Раллю, а в ночь на 3-е рота 6-й бригады морской пехоты, занимавшей оборону в районе Урицка, была переправлена на катерах и шлюпках к заводу «Пишмаш». 225 моряков высадились на берег тихо, без потерь. Но и без артиллерийской подготовки: она, по мнению командования, лишила бы десант преимущества внезапности. 7 октября. Вторник. В.Трифонов «Суур-Тылл»: Заступил на вахту в 8 часов. Комендант объявил нам, что наш поход на шлюпках отменяется. Мы полагаем, что наш десант под Стрельну, если нас туда хотели направить, погиб, и боезапас туда уже не нужен. Недавно у нас был батальонный комиссар из штаба Отряда. Долго беседовал с нами по душам в кубрике. Мы ничего от него не скрывали. Все рассказали: и про плохое питание, и про политрука и про коменданта. Здорово все разносили политрука и хвалили Кочетова с «Ермака». Ох, уж этот наш политрук! На вахту уже в ватнике не выйдешь. Почему не приветствуешь его, почему винтовка на плече, почему шинели висят в кубрике и десятки других «почему?» Привязался к нашему машинисту из запаса Ратману за его фамилию: «Вы немец?» Пристал к радисту Миллеру: «Вы тоже немец?» Но тот его срезал: «Вы не знаете немецкого языка. У немцев есть фамилия Мюллер, а Миллер — английская фамилия». «А не все равно!» Не замполит, а особист у нас. 14 октября. Вторник. В.Трифонов Около 22-х часов сквозь сон слышу голос старшины: «Ломко, Кошель и Баулин собирайте монатки и к 22-м быть готовыми». Мелькнула мысль: «Списывают!» Наших направляют в штаб Отряда, а куда дальше — никто не знает. Из носового кубрика взяли Иванова, Басаргина, Майорова и Силантьева. В 22.15 наши пошли. Расстались и два друга — Жентычко и Кошель. Почти земляки. Все три года служили вместе с первого дня. Жентычко рассказывал, что их был целый взвод, который держался вместе 3 года, но потом постепенно стал разбиваться и весь распался. Кто погиб на фронте, кто утонул, уходя из Таллина. Старшина, который сопровождал наших ребят в Отряд, сказал, что там собрали человек 40 с ледоколов и направили в экипаж, ну а оттуда известно куда. Неужели у нас нет людей на фронте, если с кораблей забирают последних. Это же стакан воды, вылитый в океан. Неужели нельзя было не брать с нашего отряда? В наш отряд входят «Ермак», мы, «Молотов», «Октябрь» и несколько транспортов. Не знаю, какие команды у них, но у нас только 18 военнослужащих (без командиров), из них 11 машинистов и котельных машинистов, два радиста, четыре строевых и один сигнальщик. Теперь вахту придется стоять по одному. Всю вахту думал о случившемся для нас несчастье. жүктеу/скачать 470.5 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|