Актуальность дипломной работы
Работа казахских служащих в благотворительных, культурных и научных организациях
жүктеу/скачать 0.6 Mb.
|
| 2.3 Работа казахских служащих в благотворительных, культурных и научных организациях
Структурные изменения казахского общества обусловили отток определенной части просвещенных казахов в города степной зоны, испытывавших сильное влияние из европейской части империи. Профессионально-ролевая статусность данных фигурантов в иерархии управления оказалась различна. При этом существенно превалировала степень сближения их по этническому признаку. В городской период обучения у представителей учащейся молодежи вырабатывался их единый стиль поведения в новой среде. В XIX веке в казахском обществе сахронялась родоклановые противоречия обостренными действиями колониальных правителей. Сформировавшимся в городских условиях просвещенные казахи становились носителями колонилизации общества единства духовной культуры и общности исторической судьбы. Данный фактор стимулировал их деятельность в реализации своих возможностей на новом профессиональном поприще. Например, А. Букейханов, будучи султаном по происхождению занимался исследованием влияния султанства в казахском народе. Научная деятельность А. Букейханова достаточно известна и данным вопросом занимались многие исследователи. Потомки некоторых султанских фамилий продолжали функционировать в качестве успешных служащих и общественных деятелей, исследователи истории казахов А.И. Доборосмыслов получил от его потомка-дипломированного судьи А. Беремжанова. Наглядно прогрессивная миссия влияния султанов прослеживается в деятельности небезывестного хана Джангира. По воспоминаниям М.С Бабаджанова, хан вел изысканный образ жизни, на собственном примере, прививая своему окружению европейские новации имперского социума. Он неоднократно посещал крупные города: Петербург, Оренбург, Москву, Астрахань и Саратов [16, с. 18]. В длительных, насыщенных по событиям путешествиях, Джангира сопровождала многочисленная казахская свита приближенных, обогащавших свой внутренний мир запечатленными событиями. Значительный приток казахской молодежи в средние специальные учебные заведения на территории региона приходится на последнюю четверть XIX века. По большей части казахские функционеры являлись представителями одного поколения, воспитанными в единой системе ценностей и сформировавшиеся в унитарной образовательной системе. Наплыв учащейся казахской молодежи фиксируется в незначительное количество специальных училищ губернских центров и провинциальных городов. Поэтому личные контакты периода обучения в городах являлись основой дальнейших взаимоотношений данной категории граждан [16, с. 19]. Казахские служащие исследуемого периода несли новые образцы поведения в аристократической среде ориентированной на восприятие европейских стандартов и как следствие проживания в городах. Мотивационную ценность приобретал кропотливый созидательный путь на примере личного совершенства. Казахи из этих слоев демонстрировали собой адаптируемый к историческим реалиям новый тип граждан. Последовательно формировались новые ценностные ориентиры, постоянно воспринимаемые представителями других социальных слоев. Формировавшийся в естественно-исторических условиях смены времен года монотонный труд детерминировался энергичными действиями этих личностей рассчитывавших на собственные возможности, раскрываемые в динамике этнокультурных контактов и включения в образовательную среду. Благополучный дебют единичных представителей определенных фамилий катализировал успехи их младших представителей, представленных, как правило, братьями сыновьями. В XIX начале XX веков часто прослеживалось обучение ближайших родственников в одних и тех же учебных заведениях. На протяжении второй половины XIX-начала XX веков наблюдается динамика изменения социально-профессиональных характеристик служащих по таким критериям: место работы, их количественная характеристика, социальная структура. С течением времени существенно повышался уровень образования, опыт и стаж работы служащих. Соответствующие критерии повышали личностную самооценку казахских граждан. Эти факторы формировали принцип их морально-психологической устойчивости в новой социокультурной среде и уверенность в дальнейшем восприятии себя как относительно самостоятельных граждан. С этого времени казахские служащие ознакамливаются с театральным искусством, библиотеками, музеями и другими источниками духовной культуры. Культурно-образовательный уровень и социальное происхождение казахской молодежи были различны. Их идейные мировоззрения и коммуникативные качества формировались под воздействием социальной среды учебных заведений и университетов империи. Для них характерно восприятие существенной дифференциации Санкт-Петербурга, как столичного центра империи от других городов. Наследственные традиции доминанты ядрового центра общины экстраполировались на мотивацию поведения казахских служащих [16, с. 20]. Казахские интеллигенты и служащие, получившие образование в университетах Санкт-Петербурга, впоследствии доминировали в общественно-политической жизни. По-видимому, данный аспект диктовался многими причинами: большой объем информации урбанизированного города, широкий духовный потенциал, формирование личных связей с представителями столичной общественности, оказавших влияние на их личностный рост и дальнейшие события в государстве. Изначально численность казахских студентов-петербуржцев оказалась выше казахской студенческой средыряда других городов. Примечательно, что в Санкт-Петербургском университете наблюдался высокий удельный вес уроженцев из национальных окраин, которые своей корпоративной сплоченностью являли пример взаимосотрудничества для казахских учащихся, сохранивших эту традицию в дальнейшем. Образованные казахи знали друг друга в пределах города и области. Подобная комплиментарность заключалась в установлении контактных связей и регулярном общении в домах известных деятелей. Тогда как в городах восточных провинций империи представителями татарской общественности формируются мусульманские попечительские органы, патронировавшие и направлявшие культурно-духовную деятельность тюркских этнических групп. Подобные татарские организации оказались представленными торгово-ростовщическими кругами. То есть доминанта в соответствующих организациях сохранялась за экономически независимыми деятелями, в какой-то мере определявшими свою политическую независимость и уровень гражданского сознания во взаимоотношениях с властными структурами по реализации политической стабильности в регионе. [16, с. 21]. Финансовые мощности казахских служащих, незначительно сосредоточенных в городах, явно оказались недостаточными в создании подобных организаций и лоббировании интересов казахского общества на уровне областных центров и областей. Все-таки значительная часть исследуемых представителей казахской страты действовали в рамках служебной исполнительской дисциплины на уровне занимаемых должностей в соответствующих официальных структурах. Требовалось грамотное исполнение, регламентируемого четко установленным инструктажем профессионального долга. Творчество и прочее свободомыслие в схеме функционирования подобной сферы не воспринимались как должный инструмент развития производства, ибо эти представители обслуживали интересы государства. Соответствующий компонент стимулировал отвлечение от творчества подобных служащих и уход в себя. Очевидно, немногочисленные казахи-горожане знали много друг о друге и у них вырабатывались совершенно иные критерии оценивания индивидуальной деятельности. В данный период эти казахи ощущали свою ответственность за перспективы своего народа и его судьбу. Середина XIX века ознаменована точечной деятельностью казахских интеллектуалов, проявивших себя на военно-государственной службе. В исторической литературе не встречается упоминаний о тесной взаимосвязи этих служащих, что весьма примечательно. Несомненно, немногочисленные казахские интеллектуалы были осведомлены друг о друге. Так Ч. Валиханов тепло отзывался о деятельности М.С Бабаджанова в статье «Записка о судебной реформе» [34, с. 75]. Ч. Валиханов, М.С. Бабаджанов, И. Валиханов и ряд других офицеров-администраторов обладали популярностью в значительном регионе и предпринимали деятельностные мероприятия в общественной сфере. Уровень деловых контактов и степень социализации немногочисленной группы европейски-образованных казахов-администраторов первой половине XIX века центральной части империи оказались существенно выше от представителей других категорий казахского народа. Проживая в иноэтнической среде, эти деятели приобщались к новым формам сотрудничества и взаимодействия городского социума, отличавшихся от социальных моделей отношений аграрно-кочевого народа. Иерархический рост указанных личностей предопределил самостоятельность их степени служения посредством выражения собственной гражданской позиции в рамках функционирующего законодательства. Данные интеллектуалы занимались научной деятельностью, ориентированной на исследование своей этнотерритории. В плеяде военных в общественно-научной сфере заявили Ч. Валихан, Чингисхан, Сейдалины и другие. Европеизированные казахи становились носителями пробуждающегося национального сознания. В городах традиционные связи казахских общин родственной личной направленности детерминировались в совершенно иные деловые связи, все четче проявлявшиеся между казахскими служащими. Локально-точечные порывы интеллектуалов первой половины XIX века их последствия заменяются синхронными, взаимосвязанными мероприятиями непрерывного толка. Это проявлялось в попытках создания театров, организации печати, участия в научных обществах, патронаже просвещения и культуры. В перспективе занятые в бюджетной сфере урбанизированные казахи становились центром притяжения для своих периферийных родственников. В социокультурных установках общинников происходило наглядно-образное смещение. На смену эпическим героям силовой направленности, деяния которых отличались явной гиперболизированностью, приходили реально существующие личности. Рутинное длительное продвижение постепенно обустраивающихся в меняющихся условиях новых индивидуальностей, наглядно воздействовало на их современников-аграриев [36, с. 45]. Фактически квартиры образованных казахов превращались в культурные очаги и места длительного проживания для своих многочисленных родственников и бывших соседей. В сословной интерпретации просвещенные казахи актуализируются как образец подражания и родовой гордости. В массовом сознании общинников формируется символ нового покровителя-сюзерена в лице специалистов. В сложившихся условиях эффективным методом обеспечения достоинства в обществе и тем более в новой среде было сохранение статусности преобразователя. Принятие внешней знаковой атрибутики косвенно доказывает мотивацию поступков исследуемой группы. Большинство европейско-образованных казахов продолжали действовать в государственно-исполнительных органах власти. Попутно формируется профессиональная группа учителей и врачей. Очевидно, многие представители указанных слоев принимали активное участие в общественной сфере. Важным фактором соответствующих действий являлось огромное желание оказания помощи своему народу, посредством использования собственных возможностей, которые у большинства из них были ограниченными. Чувство одиночества в иноязычной среде предопределяло мотивацию поступков казахских служащих и интеллигентов, получивших возможность со стороны произвести сравнительный анализ развития разных обществ и культур на ограниченном территориальном пространстве. Безусловно, общественная деятельность оценивалась конкретными личностями как метод саморазвития в стремлении к социальному равенству в условиях жестких государственных ограничений и четкой иерархичности власти. Данное качество являлось стимулятором в перспективе продвижения по службе. Создание в городах местных государственных учреждений при наличии у просвещенных казахов права выбора работы способствовало их притоку. В городских центрах изначально они составляли чиновничество, в котором численно преобладали представители низовой администрации. Этноконфессиональное единство немногочисленных казахских служащих способствовало появлению программы профессиональной и общественной взаимопомощи, что соответствовало национальной общественной психологии проживавших в ином этнокультурном окружении казахов. Впоследствии на базе этой группы создается единое объединяющее идеологическое начало [37, с. 78]. Стартовые возможности к обучению в Оренбургских училищах, получивших известность в регионе администраторов И. Алтынсарина, А. Сейдалина, Т. Сейдалина и многих других определялись благодаря воздействию султана Ахмета Джантюрина [38, с. 40]. Данный институт взаимопомощи оказался наиболее приемлимым и соответствовал историческим традициям казахов. Образовательная сеть на исследуемой территории развивалась при активном участии учителей Алтынсарина, Байтурсынова, Бабина. В казахском обществе развивалась традиция подвижничества. В феодальный период подвижническая миссия заключалась в оказании материальной и духовной помощи однородцам. Народная традиция коллективного единства определяла потребность преодоления хозяйственных трудностей. По почину казахских общин формируется институт казахских почетных блюстителей аульных школ. Подобная миссия возлагалась на известных в локальной зоне влиятельных энергичных личностей. Почетные блюстители комплектовались из уважаемых состоятельных деятелей. Во второй половине XIX века в категории казахских служащих на уровне врачей, учителей, юристов наблюдаются представители из разночинной среды, как например тот же М. Карабаев и др. В деловой сфере казахские служащие успешно конкурировали с устоявшимися аристократическими фамильными династиями. Фактически формируется новая группа просвещенных граждан, степень воздействия каждого из которых зависела от личных волевых качеств, профессиональных характеристик и научного кругозора [38, с. 41]. Облаченные в европейское платье со светскими манерами, казахские интеллигенты имели возможность приобретения популярности в казахской среде при незначительных финансовых ресурсах, но развитой индивидуальной подготовки необходимой для защиты казахского общества и его развития. Патронатная сфера казахских администраторов по отношению и талантливым безродным учащимся, с течением времени переходит в участии состоявшихся казахских прогрессистов в массовых общественных акциях. При этом казахские служащие не обладали большими финансовыми ресурсами. Их задача состояла в обозначении выполнимых целей и объединении значительной группы казахских общинников на уровне волостей и области. Имея положительный пример реализации собственных возможностей, эти служащие активизировали потенциал казахских общин ограниченных территорий. В исследуемый период наблюдается присутствие казахских представителей в тюремных попечительных советах - организациях, призванных оказывать морально-психологическую помощь заключенным. С середины XIX века наблюдается приток казахских заключенных в государственные тюрьмы. Расслоение казахского общества, сопровождавшееся разрывом привычных социально-экономических связей, деградирующее сказывалось на маргинальной части населения. Лишенные средств к существованию и неадаптированные к новым реалиям данные представители оказались вытолкнутыми на периферию социальных отношений. В казахской традиционной судебно-исполнительной системе отсутствовал институт тюрем, как формы наказания. Унификация судопроизводства посредством тюремного изолированного заключения в иной социальной среде осложнила физическое пребывание казахов, в большинстве не знавших русский язык. Соответствующая реакция казахской общины выразилась в представительстве ее участников в подобных комитетах как в средстве влияния и участия в судьбах заключенных. Аналогичные комитеты действовали в городах. В данной акции причудливым образом сочетались официально-разрешенные институты общественного призрения и устойчиво сохранившиеся формы традиционной системы взаимопомощи. Театральное искусство как форма духовной культуры было слабо представлено в казахской традиционной среде. У казахов преобладала развитая песенная и музыкальная культура. Носителями театрального искусства являлись представители русского чиновничества и интеллигенции. Немногочисленные казахские чиновники городов, в большинстве своем перенесшие в учебный период безденежье и бедность, были лишены снобизма и чванства. У наиболее активной части казахских чиновников и служащих наблюдалась корпоративная солидарность, проявлявшаяся в просвещении народных масс [39, с. 55]. Таким образом, руководствуясь интересами защиты и эволюции казахского общества прогрессивно-настроенные национальные интеллигенты и служащие активно занимались общественной деятельностью. Сфера их общественных интересов оказались обширна. Консолидированные идеей развития социума просвещенные казахи способствовали становлению образования и научных обществ в регионе. Под их воздействием начинают функционировать благотворительные, медицинские, культурные общества в орбите влияния, которых оказались народные массы. Радикальные события начала ХХ века существенно возвысили позиции служащих и интеллигенции, влияние каждого из которых определялось общественными функциями и волевыми качествами. Прежде всего, акцентировалась задача объединения общественных деятелей в единый механизм. Данная группа формировалась по принципу единства идейных взглядов. Важнейшим рычагом консолидации этой группы являлись общественные организации, создаваемые ими по собственной инициативе. В процессе совместного сотрудничества в этих организациях, а также в государственных общественных объединениях вырабатывались коллегиальные методы управления, практика принятия мобильных решений и иерархия управления. Негласные лидеры общественных структур в реальности преобразовывались в действующих руководителей. Корпоративные действия казахских прогрессистов способствовали использованию ими всех легальных методов воздействия на массы. Помимо творческих встреч с казахской общиной прогрессисты активно использовали периодическую печать, как наиболее мобильное и широкоохватывающее средство распространения идей. Исторически казахи занимали огромные территориальные пространства. Основными средствами их коммуникационного воздействия оставались речевое общение и почтовая служба. В имперский период меняется структура информационного пространства в регионе проживания казахов. В городском секторе и прилегающих районах акцентировалось влияние официальных периодических изданий. Поколение казахских служащих во второй половине XIX века развивалось под воздействием русских газет со специфической структурой и форматом официальных новостей. Таким образом, газеты являли собой средство передачи информации имперских властей общественности. На рубеже XIX-XX веков на этнотерритории казахов, по инициативе государственных властей, оформляется издание официальной казахской периодики, функционирующей по примеру русских газет. При этом часть информации носила компилятивный характер в ракурсе изложения государственной хроники. Характерные отличиянациональной печати заключались в преподнесении научно-практических советов и познаний, востребованных казахскими общинниками. В идейно-содержательной части данные издания в своей основе способствовали раскрытию общеимперских идей. Казахские интеллигенты стремились действовать в этих газетах, ориентированных, прежде всего на казахскоязычную публику. И если ранее Ч. Валиханов, и как ряд других казахских интеллектуалов, концентрировались на изложении собственных мыслей в русскоязычных научных журналах и официальной периодике, то его идейные единомышленники получили право доступа в официальные газеты. Действительно, подобные издания интенсифицировали процесс оповещения и ознакомления казахов с государственными событиями [39, с. 70]. При этом стиль изложения информационного материала разнился. Ч. Валиханов, М. Бабаджанов и некоторые другие казахские интеллектуалы ориентировались на изначально подготовленную в научном и государственно-теоретическом аспектах публику. Соответствующие корреспонденты со знанием дела апеллировали к историческим фактам, научным материалам, статистическим показателям, масштабным событиям. Их читательская среда представлялась публикой с соответствующим образовательным цензом и социальным статусом. Казахские публицисты позднего периода исходили из специфики газеты, которая должна была являть образец восприятия для читающей публики различного социального положения, разноуровневой образовательной подготовки и кругозора. Технические параметры газеты так же существенно ограничивали информационный материал излагаемых материалов. Общественные лидирующие позиции в казахской интеллектуальной среде занимали те представители, которые оказались наиболее мобильными в защите жизненного пространства народа. Это, прежде всего юристы Х. Досмухамедов, М. Каратаев, А. Беремжанов, А. Турлубаев, личности, не ограничивавшиеся только деятельностью в нише производственной практики в территориальном ареале конкретной организации. Формирование новых ориентиров мировосприятия меняющейся ситуации предопределило активизацию поиска конструктивной реализации личностных потребностей названных персоналиев. Данная категория личностей с течением времени консолидировалась в ведущее звено по схеме сближения выработанных взаимных принципов реформирования общества и государства. В начале ХХ века они лидировали во всех социальных сферах и оказались наиболее контактными с представителями интеллигентской общественной мысли национальных групп империи [40, с. 21]. На ранней стадии производственной деятельности, будущие лидеры «Алаш» не обладали тем политическим инструментарием, который определил их положение в обществе. Масштаб влияния их личного статуса зависел от сферы общения и каналов получения информации. Разносторонняя базовая подготовка предопределила другие способы реализации своих возможностей посредством либерализации государственных основ этими молодыми людьми. Деятельность в общественной сфере таковых казахских деятелей компенсировалась признанием их в национальной среде. Их статусность основывалась на собственном авторитете и стремлении к синтезу доминировавших в регионе национальных культурных эталонов восприятия действительности. Фактически казахские специалисты, особенно юристы и учителя, развивали либерально-демократическую идеологию, носителями которой являлись российская интеллигенция и студенчество. Будучи учащимися, гимназий, городских училищ и университетов казахские юноши только осваивали городские условия жизни. Личное время и познавательные функции учащихся концентрировались на познании учебного материала и восприятия городского инонационального окружения. В период служебной деятельности при сформировавшемся личном статусе городского специалиста, адаптированном к окружающим условиям, продолжается дальнейший творческий рост этих граждан ориентированных на общественную и политическую деятельность [41, с. 14]. Итак, казахские служащие в исследоваемый период занимались общественной работой. Общественная деятельность служащих обосновывалась обьективными причинами оказания помощи своему народу. Национальный служащии реализовывали свои возможности и потенциал в научной, культурной, благотварительной сферах. Под влиянием служащих формируется национольные литератры, небходимые в информировании и прсвещении н6арода. жүктеу/скачать 0.6 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|