«алаш» баспасы


БЫВШИЕ ВИДНЕЙШИЕ РУКОВОДИТЕЛИ АЛАШ-ОРДЫ



бет16/25
Дата09.06.2016
өлшемі2.02 Mb.
#125163
1   ...   12   13   14   15   16   17   18   19   ...   25

БЫВШИЕ ВИДНЕЙШИЕ РУКОВОДИТЕЛИ АЛАШ-ОРДЫ

осуждают свою прошлую деятельность и разоблачают

националистическую контрреволюционную сущность

алаш-ордынской организации


ОТ РЕДАЦИИ
Публикуемые ниже заявления Ермекова и Ауэзова, бывших виднейших руководителей контрреволюционной алаш орды, являются документами большого политического зна­чения. Они говорят о повороте в сторону советской власти бывших крупнейших представителей алаш-орды. Их заявле­ния о полном идейном разоружении и об осуждении всей своей прошлой контрреволюционной деятельности являются свидетельством краха и разложения идеологии и практики контрреволюционной националистической алаш ордынской интеллигенции, выразителя и защитника интересов байской верхушки аула.

Огромные успехи социалистического строительства в Союзе, успешное завершение пятилетки в четыре года, грандиозные задачи всемирно-исторического значения, по­ставленные партией перед второй пятилеткой - пятилеткой построения бесклассового социалистического общества, неопровержимо доказывают тщетность и безнадежность всяких попыток восстановления помещичьей буржуазной власти.

Грандиозны успехи партии и советской власти в Казахстане. На основе последовательного проведения ленинской национальной политики, при помоши пролетариата Союза, Казахстан из края архи-отсталого превратился в край аграрно-индустриальный, строящий социализм. Эти успехи заставляют наиболее честные элементы буржуазно-нацио­налистической интеллигенции осознать всю гибельность их прежних идейно-политических установок и все больше от­ходить от старых националистических, контрреволюционных и интервенционистских позиций. Заявления Ермекова и Ауэзова о полном их идеологическом разоружении и готовности смыть тяжелые преступления, совершенные ими перед пролетарской революцией и казахскими трудящими­ся массами «честным служением делу революции» (Ауэзов), лишний раз подтверждают гнилость и ложность контрреволюционной болтовни разных Чокаевых, интервенционалистов и националистов, о «деградации» Казахстана и невозможности превращения бывшей царской колонии, каким |являлся Казахстан в прошлом, в передовую социалистиче­скую республику.

Не вдаваясь сейчас в разбор отдельных, неточных положений в заявлениях Ермекова и Ауэзова, редакция счита­ет, что эти заявления требуют того, чтобы авторы их доказали свою искренность активным участием в социали­стическом строительстве Казахстана.


ЗАЯВЛЕНИЕ АУЭЗОВА
Общественная оценка, данная моему литературному и политическому прошлому казахстанской партийно-советской обшественностью в виде резкого, категорического, но спра­ведливого осуждения меня, как идеолога байства и алаш ордынски настроенной интеллигенции в литературе, извест­но всей общественности и мне самому. Известно мне также и то, что к такой заслуженной мной, исторически правдивой, необходимой оценке привела деятельность казахтанской партийно-советской печати в частности критиче­ские, полемические выступления в течение ряда лет рево­люционно-марксистских критиков, писателей, журналистов из группы КазАПП.

Решив настоящим обращением высказать свое тепереш­нее отношение к суду общественности, получившему более полное оформление на последней конференции КазАПП, сейчас хочу открыто и искренне объявить о своем полном безоговорочном отказе и резком осуждении своего прош­лого - теперь.

Происходившая во мне в течение ряда последних лет длительная внутренняя эволюция привела меня к усвоению теоретических основ марксизма-ленинизма с материа­листическим пониманием истории как научного метода миропонимания - в начале, и как усвоенного мировоззре­ния - в последующие периоды и сейчас. В связи с этой идейной и приниипиально-научной, определяющей тепереш­нее мое содержание и направление позицией - с одной стороны, и в связи с уже исторически бесспорно оправданными и утвержденными победами и достижениями борюще­гося за новую лучшую жизнь пролетариата при полном безнадежном крушении идеалов чуждых, враждебных про­летариату групп, подгрупп, я считаю своим долгом перед всей советской общественностью к голосу КазАППовской критической оценки моего прошлого прибавить и свой голос признания прежних ошибок, самоосуждения и ис­креннего идейного разоружения.

Прежде всего определившей заранее все роковые по­следствия моей политической и литературной деятельности основной своей ошибкой считаю долгую связанность с идео­логической установкой националистической, алаш-ордынской по существу контрреволюционной группы. В непосредственно органической связи с этим фактом определялись сущность и характер моей политической и литературной деятельности, при чем определялись как сугубо классовые и враждебные интересам пролетарской революции качества.

Я, как и другие алаш ордынски настроенные писатели, несомненно был идеологическим выразителем интересов, чаяний байства и полуфеодальной верхушки казахского аула как в прошлом, так и за время диктатуры пролетариата.

Соответственно с этим же фактом я долго оставался на несостоятельном, вредном идеологическом понимании соци­альных явлений и сущности разных видов идеологических надстроек. Неправильно, ошибочно отстаивал замкнутую, оторванную от остальной социально-экономической действи­тельности, якобы обособленную роль, назначение и природу литературы. Не учитывал и долго не принимал бесспорно верные марксистско-ленинские определения о подчиненной роли литературы всей существующей государственной сис­теме и ее политике, наконец.

Считаю, что все эти научно-несостоятельные, историче­ски ошибочные идеологические установки сейчас уже бес­пощадно осуждены, опрокинуты всем ходом истории, усиливающимися ростом и темпами социалистического строи­тельства во всем Союзе и безусловно справедливым ленин­ским разрешением национального вопроса как во всех бывших окраинах царской России, так, в частности, и у нас в Казахстане.

Между тем, как естественный результат моих невер­ных, узких односторонних [оценок] исторических ситуаций величайшей эпохи строительства социализма - явилось мое отрицательное отношение ко многим из крупнейших рево­люционных мероприятий, проводившихся партией и прави­тельством в Казахстане. Не понимал важности их для целей коренного изменения и переключения с пути капита­листического развития на путь социализма всего социально-экономического уклада жизни нашего края.

Конкретно, я недопонимал и внутренне не принимал крупнейшее значение конфискации баев-полуфеодалов.

Относился вначале скептически, отрицательно к после­дующим решительным гигантским мероприятиям власти в области колхозного и совхозного строительства в недавнем первобытном кочевом, полукочевом ауле и его дикой, косной, веками дремавшей в условиям изолированной от­сталости степи.

Также страдал неверием в возможность широкого разви­тия промышленного строительства в Казахстане, что на самом деле сейчас уже стало совершившимся фактом и по-новому, в корне преобразовывает весь облик Казахстана. Сейчас, уже жизнью и историей на опыте великой стройки всего Союза и Казахстана, на опыте обновленной и сознательной жизни борющихся за социализм масс -доказаны ошибочность, вредность всех указанных моих пониманий и оценок.

И теперь, вопреки всем чаяниям и чуждым настроени­ям всех внешних и внутренних враждебных (для трудящих­ся Казахстана) групп и лиц, утверждаю, что их путь – это безусловно отвергнутый историей, призрачный, гибельный путь. Политические установки этих групп в прошлом - это уже перевернутая страница истории, при чем, надо при­знать, что это бесславная страница ее.

Их претензии сняты новыми этапами развития жизни трудящихся Казахстана. Как раньше, так тем более сейчас, эти претензии исторически, объективно вредны, как вред­ны все факты, тормозящие успешный ход развития, расцве­та жизни трудящихся Союза.

Осудив, в результате такого решительного пересмотра свое, связанное с такими группами прошлое, я пришел теперь к бесповоротному, окончательному решению по­рвать с этим своим прошлым и порвать со всем, что сближало, связывало меня с ним.

Обозрев теперь в свете этих новых пониманий и уста­новок пройденный мною путь литературной и исследова­тельской (по истории Казлитературы) деятельности, я счи­таю, что он не совпадал, а наоборот шел в разрез с путем и устремлениями культурной революции в Казахстане.

Характерные для моей прошлой литературной деятельности произведения, как «Энлик-Кебек», «Кара-Коз», отражающие далекий от современной революционной действительности быт казахов, представляли собой по выбору тем, как созна­тельный уход от революционной тематики в лагерь национа­листических писателей. А эти писатели, в том числе и я, стремясь овладеть (в период с 1920 по 1928 и часть 1929 тт.) органами печати в Казахстане и отчасти в городе Ташкенте, влияли на массы в духе узко-националистическом: проводили организованное воздействие на тех же читателей через литературные произведения, через соответствующую крити­ку, развивая националистические настроения среди молоде­жи. Все это шло принципиально в разрезе с задачами и стремлениями коммунистической партии и советской власти перевоспитать эти массы и молодежь в духе интернационализма. Я осуждаю теперь не только исключительный выбор однородных, далеких от современности тем, но и характер и способы их освещения, пути художественно-исторического оформления их. Большинство из известных моих трудов, как романтические произведения, были далеки от романтики революционной и от революционного освещения героики прошлого. Наоборот, с большинством из этих произведений, наряду, правда, с изобличением некоторых позорных инсти­тутов прошлого, с частичным идейным разоружением сторон­ников их, я по существу оказался одним из явно выражен­ных националистически настроенных писателей. А этот путь в процессе последующего хода исторического развития на­шего края, объективно вел к контрреволюции, так как по­добные произведения не могли не оказывать своего отрица­тельного идейного и эмоционального воздействия на созна­ние и психику современной казахской молодежи, представи­телей только что осознающей свое прошлое отсталой нацио­нальности. И объективно моя литературная практика служила не преодолению, а наоборот укреплению националистическо­го настроения в психо-идеологии этой молодежи,

В данный момент я отношусь отрицательно не только к своей прежней литературной позиции в области творческой деятельности, но также осуждаю свои позиции и в области исследовательской работы, как историка казахской литературы. В частности, считаю абсолютно не соответствующими социальному заказу революционных лет и революционной общественности свои ранние идеологически вредные вы­сказывания на страницах журнала «Чолпан» о путях казах­ской литературы пореволюционных лет.

Признаю, что эти ошибки не были преодолены, изжиты и в некоторых позднейших моих исследованиях, как, на­пример, в работах о казахском поэте Абае Кунанбаеве.

Также считаю своей ошибкой признание платформы «Алка», как за новое революционное направление в литературе, тогда как она только ссылаясь на марксизм, по существу углубляла, оформляла и вновь утверждала в лите­ратуре тот же самый ограниченный национализм. Я оши­бочно переоценивал ее принципиальные установки. Сейчас в понимании революционных задач, стоящих перед казах­скими писателями, я перерос неправильные националисти­ческие установки этой платформы и в дальнейшем ничего общего с нею не имею.

Другой не менее глубокой ошибкой считаю свое невни­мание к голосу революционно-марксистской критики на страницах казахской печати.

Односторонне, необоснованно приписывая всей критике в целом одно только враждебное отношение к беспартий­ным писателям, и про себя ошибочно сводя ее роль и назначение к литературному избиению писателей не ком­мунистов, недооценивал ее обьективно-научную, объектив­но революционную ведущую роль.

Со своим отрицательным отношением к существующей критике я остался до последних лет и в виде личной, сознательной реакции не высказывался перед общественно­стью о своих ошибках и своем отходе от прежних литера­турных позиций, что тоже считаю своей ошибкой.

Решив через «Казахстанскую правду», «Социалды Казах­стан» объявить открыто всей казахстанской общественнос­ти о таком решительном и искреннем осуждении своего литературно-политического прошлого, я хочу теперь испра­вить свои прежние ошибки дальнейшим честным сис­тематическим служением вплотную делу революции на самых ответственных, боевых участках культурного, идео­логического фронта.

Ауэзов М.

«Казахстанская правда», 10 июня 1932 года

В БОРЬБЕ С ГОЛОДОМ


ПРОТОКОЛ №1
Совещания ответственных кирработников по вопросам:

1. Об организации живой помощи голодающему населению в степных районах.

2. Привлечение к работе и рациональное использование сил кирработников, а также способ возвращения кирработников, переселившихся в Туркреспублику.

10 декабря 1921 года.

Присутствовали: Джангельдин, Ауззов, Алманов, Асылбеков, Нахимжан, Кенжин, Байтурсынов, Байдильдин, Тулепов, Джаманмурынов, Сарымулдаев, Авдеев, Найманбаев, Жургенов, Нурмухаметов, Игиликов, Каржасов, Тунганшин, Брижаров, Уразбаева, Саматов и др.

Председательствовал тов. ДЖАНГЕЛЬДИН.

Секретарь тов. НАХИМЖАН.
Слушали: Доклад тов. Ауэзова об организации живой помощи голодающему населе­нию степных районов. Тов. Ауэзов указывает на то, что помощь органов помголода до сих пор не дошла до степных районов и навряд ли скоро дойдет. Причину тов. Ауэзов находит в следующем:

1. Нет тех рабочих элементов, которые могли бы вести работу в этой области, близко соприкасаясь самому аулу, выясняя его действительную нужду. 2. Голодные киргизы не смогли без определенных руководителей, не смогут добиться той государственной доли, которая уделяется им, как голодным, ибо киргизы лучше предпочитают умереть у себя дома, нежели бродить за куском хлеба по чужбинам, а если бы даже киргизы и пошли искать себе помощь, то по своей темноте и наивности, ее не найдут и не добьются; 3. Местные органы помголода больше стараются удовлетворить тех голодных, которые нахо­дятся у них под руками, т.е. в ближайших городах и селах, а потому заброшенные далеко от городских районов киргизское население всегда отводится на задний план. А между тем, говорит тов. Ауэзов, результаты голодной смерти в степных районах до того внушительны, что перед ними бледнеют все ужасы голода в городских районах. Если сейчас-же не будут приняты меры для спасения этих районов, то останется Кирреспублика, без кирнаселения. Киргизы многих районов давно питаются одними крысами, мышами, сусликами и т. п. мелкими животными, благодаря чему развиваются всякие болезни и эпидемии в неслыханных размерах.

Все это показывает на халатность безразличное отношение органов Помголода в степные районы, а также на пассивнее отношение к этому пожарному делу самих кирработников. Нам, киргизам, сидящим у власти, говорит тов. Ауэзов, и в дальнейшем оставить это дело в таком положении, в каком оно есть сейчас, не только не допустимо, но и преступно, мы за это ответственны и перед кирнаселением и перед собственной совестью. По окончании доклада тов.Ауэзов предлагает проект мероприятий по организации помощи голодающим степных районов, который после прений и обсуждении с некоторы­ми изменениями и дополнениями принимается в представленном всем постановлении в виде (та в документе ф. 82, оп. 1, д. 42, л. 23 ,23 об. 24).

2. Доклад тов. Алманова о привлечении и рациональном использовании сил кирработ­ников.

Тов. Алманов указал на то, что мы не могли использовать силы кирработников и когда голод и эпидемия берут пас за горло, мы совершенно без помощников и без руководящих работников на местах. Кроме того от нас ушли даже партийные товарищи, которые в прошлом, за прошлом году работали у нас. Причина этому колонизационная тенденция со стороны русских коммунистов. Дальше тов. Алманов указывал на то, что мы с самого начала не могли рационально использовать кирработников. Мы их бросали во все стороны, уголки и дыры, благодаря чему наши малочисленные работники совершенно растеряны и не могут взяться за какую либо определенную работу. Кроме того мы не можем выделить самые ударные неотложенные работы среди киргиз. Необходимо сейчас-же приступить к этой работе, ибо пора уяснить себе задачу, пора привлечь к работе кирработников мысли всех высказывавшихся т. т. сводились к тому же, что развивал в своей речи т. Алманов. После прений совещание приняло прилагаемое постановление.

Постановили:

1. Заслушав доклад тов.Ауэзова об организации живой помощи голодающему населе­нию степных районов. Совещание ответственных кирработников констатирует, что до сих пор ни один из голодающих степных районов не получили реальной помощи от государ­ства, что все они представлены самим себе и обречены на беспомощную гибель, что они не только не получают абсолютно никакой помощи, но даже не заслужили должного внимания, партийных и советских органов КССР как в центре, так и на местах, т.е. забыты и заброшены последними в буквальном смысле этого слова. Констатируя вышеиз­ложенные факты и отмечая недопустимость в дальнейшем такой невнимательности и халатности к беспомощному кирнаселению. Совещание ответственных кирработиков при­зывает к активной помощи всех краевых и местных как партийных, так и советских и профессиональных органов для фактического проведения этой помощи со своей стороны. Совещание намечает следующие конкретные пути:

а) Вопрос о помощи голодающим стенных районов выделить и группу наиболее ударных задач в работе органов помгола как в центре, так и на местах.

б) Открыть повсеместные соответствующие компании с призывом всех к помощи степ­ному населению, указывая на заброшенность его до сего времени и привлекая к этой компании всех партийных, советских и профессиональных организаций и отдельных кирработников, не работающих в этих органах, а также и органов печати, будируя сознание масс как на съездах, так и на всех собраниях.

в) Ввести в состав всех местных помголов честных кирработников и возможно в боль­шем количестве, используя их для оказания непосредственной помощи в степи в качестве ответственных агентов органов помгола:

г) Выделить из среды губернских и уездных помголов особых чрезвычайно уполномоченных исключительно для работ по оказанию помощи голодающим стенных районов. Ц.К.П.Г. намечает Крайчрезвычуполпомголода, который утверждается обкомом и КЦИК и снабжается мандатами от последних.

Местные Уполпомголода назначается Крайчрезвычуполпомголода и снабжаются ман­датами и от местных парт. и администр. органов.

д) Касаясь продрессурсов, идущих на помощь голодающим, предложить ЦК Помголу и губпомголам известный процент всех имеющихся в их распоряжении продрессурсов заранее выделить для степного населения при чем по имеющимся цифровым данным распределение должно быть произведено по уездам непосредственно через чрезвычайных агентов помголов из киргиз.

2. В обязанность киробкома, КирЦИК-а и отдельных наркоматов входит привлечение к делу помощи всех центральных и местных партийных и советских органов путем катего­рических циркулярных распоряжений, а также командировки специальных лиц на места для этой цели.

3. Поручить КЦИК совместно с представителями губернии составить список всех кирработников как работающих в партийных и советских организациях, так и не работаю­щих, и при участии ЦКПГ и Крайчрезвычуполпомгола произвести переброски в голодные губернии, а также и в Туркреспублику для пополнения прежнюю партию и специально для сбора помощи (так в тексте — А.И.).

4. КЦИК поручается также совместно с ЦК Помгол сейчас же назначить из членов КЦИК одного товарища Крайчрезвычуполпомголодом, дав ему срочные задании, в осно­ву которых должно быть положено сие постановление.

5. ЦКПГ предлагается центр своего внимании обратить на голодающих киргиз снявшихся с мест и скопившихся на жел. дор. (Ак булак, Актюбинск и др.) пунктах на пути в Туркестан; выяснить в кратчайший срок причины их задержки в пути и привлечь к суду руководителей всех учреждений, по вине которых задерживаются на дорога (так в тексте – А.И.).

6. Поручить т. т. Мендешеву и Ауэзову собрать все соответствующие материалы и добиться в центре увеличения размера помощи голодающему населению степных рай­онов. В частности этим т.т. поручается разрешить следующие вопросы: а) добиться в центре отпуск продовольствия Тургайскому району, отдельно от Кустанайского, б) в виду невозможности Гурьевскому району непосредственной раздачи продовольствия просить центр о даче наряда на Гурьевский и Уральский рыболовецкие районы орудиями рыбо­ловства, разрешив им свободно пользоваться ловлей рыб: в) разрешить вопрос в центре самостоятельной реквизиции (это слово не разборчиво — А.И.) значительной части сырья кирреспублики для приобретения ими как продовольствия и материалы так и день знаком в пользу голодающих.

7. От имени обкома, КирЦИК-а и всех ответственных кирработников выпустим обра­щение ко всем кирработникам как работающим в парторганах, так и не работающих в последних привлекая их в ряды борцов против голодных бедствий.

8. Копию сего постановления разослать. (Дальше текст прерывается). XXX ЦГА РК, ф. 82, он. 1, д. 42, лл. 23, 23 об. 24, 24 об.

Копия заверена секретарем КирЦИК-а с приложением печати.

2. Заслушав доклад т. Алманова о привлечении и рациональном использовании кирработников, признавая необходимость искания такового пути и констатируя, что силы кирработников используются неэкономно и неумело. Совещание ответственных кирработников постановило:

1. Создать при КирЦИК-е особую комиссию, в задачу которой входит:

а) Взятие на учет всех кирработников, которых по мнению Комиссии, можно исполь­зовать для той или другой работы: б) Рациональное использование кирработников путем переброски их 1) другие районы из своих родных местностей и путем перехода с одной должности па другие, в) Привлечение беспартийных кирработников к Советскому строи­тельству вплоть до ответственных постов, тем самым и заинтересовать их, дав попять, что они не отстраняются от власти и работы, г) Выделить особоударные и неотложенные работы среди киргиз, как-то: борьба с голодом, просветительная работ, подготовка кирработников, правильная постановка народных судов среди киргиз, правильная постановка милиционной работы, усиление местных властей, кооперации и т.п. сообразно с этими задачами рационально использовать кирработников. д) Через обком и КирЦИК по особому списку вызвать всех кирработников в Туркреспублику. ж) Практиковать широкие беспартийные совещания кирработников на местах. з) Вести открытую компанию в печати, призывающую всех кирработников к работе, а также ускоряющую тех, кто останется глухим к этому призыву. Избрать Комиссию в составе членов 1) Ауэзов, 2) Асылбеков, 3) Алманов, 4) Байтурсынов, 5) Кенжин. Кандидатов к ним 1) Нахимжан, 2) Тулепов.

2. Комиссия действует по особому положению, утвержденному КирЦИК-ом и все свои работы проводить через обком и КЦИК.

Настоящее постановление Совещания Кирработников подлежит утверждению КЦИК-а.

Председатель Совещания (Джангельдин).

Секретарь НАХИМЖАН.

Копия заверена секретарем КирЦИК-а с приложением печати.

Выписка из протокола №19
Заседания Киргизского Центрального Исполнительного Комитета съездов Советов рабочих, киргизского трудового народна, крестьянских, красноармейских и казачьих депутатов от 15 декабря 1921 года.

Слушали: Протокол Совещания отвественных кирработников от 10 декабря 1921 года.

Постановили: Принятое Совещанием постановление принципиально одобрить и передать на заключение в ЦК Помгол с тем, заключение Помгола было представлено в Секретариат КЦИК к субботе, 17 декабря и внесено на обсуждение Киробкома РКП в субботу же, 17 декабря.
Выписка верна: подпись


ЕРМЕКҰЛЫ ӘЛІМХАННЫҢ ХАТЫ
Біздің уақытымыз тарихи ұлы өткел дәуірі. Бұл өткелдің бір жағы адам баласын соншалық көп азап, қорлық, әдепсіздік қинауына салған капиталдық құрылысының дүниесі. Ол құлап шіріп, тозып келе жатқан дүние. Өткелдің екінші жағы – социализм мен ортақшылдықтың іргесіне құрылған жаңа, жарық өмір. Сол өмірдің жарқын дүниесі. Бұның адам баласына әкеле жатқан игілігі – шын теңдік, ұлы мақсат: тап, ұлт, езуші-езілуші дегендерді жоқ қылып, бар адам баласын теңдік пен білім, мәдениет табысының барлық жемістерінен толық пайдаланатын(дығы).

Осындай болумен қатар қазіргі дәуір тап тартысының ерекше күшейген дәуірі болып отыр. Бұрын қарсылық жүргізген, бүгінде өлеріне, өсеріне жеткен тап қазір бар күшін, бар айласын жұмсап, не қылса да өзінің бұрынғы үстемдік халін сақтап қалуға тырысады.

Сол себепті, осындай тәрізді ұлы өткел дәуірінде тап тартысының жалыны өрлеп тұрған кезде - әрбір қоғам қызметшілерінің саяси қателері өте жауапты, өте ауыр қателер болып шығуға керек.

Ол қателердің залалын, салмағын өте ауырлататын, сол тап тартысының қызып тұрғандығы. Және мұндай уақытта ол қатені, сенің өзіңнің ойыңда болмаған бағыт пен жолға пайдаланып керегіне жаратып кететіні де бар. Олар, төңкерісшіл пролетариаттың асқындап өрлеп келе жатқан күштеріне жаулық ниет ойлап, алысып келе жатқан заттар болады.

Міне, осы себепті, әрбір адалмын деген қоғам қызметшілері, қоғам тартысының әр дәуірінде, өзінің қызметі қандайлық болғанын толық тексеріп, сынап отыру қажет. Егер ол еңбекші табымен төңкерістің жауы боламын десе, өзі басып өткен жолдың мазмұны мен тәжірбиесін тесіле қарап, қатты сынауға тиіс.

Мен Қазақстандағы өзім істеген саяси істің тұсында бірқатар ірі қателіктер істеген едім. Қазірде өзімнің сол бұрынғы қызметімді шынымен нық тексеріп келіп айтпақ болған сөзім бар. Бұл сөзді айтуға хақым ғана бар демеймін. Айтуға өзімді міндеттімін деп санаймын.

Менің саяси бағытым бұрын патша заманында езілген елдің баласы болған соң, әрқашан өзге мәселенің бәрінен бұрын ұлт жайын ерекше қып жоғары ұстап, соны қалыптап асыра, көтере бағалау да болған. Оны туғызған патшаның отаршылдық саясаты. Қазақ жерін Ресей алпауыттарына жағынамын деп отаршылдыққа аяусыз тартып әпере беруі болған. Ұлт мектептерін тыйып, шаруа күшін де жауша қанауы болған.

Кеңес өкіметіне деген көзқарасым негізгі түрінде 1920 жылы шешілген еді. Сонда мен екі жолдың торабына келіп тіреліп ем: біреуі капиталшылдық жолы. Оны қостасам жиянгершіліктің қожалығын сүймекпін, олай болса отар, жарым отарды сол күйлерінде қалдырып, артта қалған елдердің бұдан әріде құл бола беруін қоштамақпын. Немесе социализмді қостап, артта қалған отар елдерін құлдықтан, қорлықтан арылтатын досы осы екенін тануыма керек болған-ды, оның үстіне Колчак қожалығын көріп шыққан соң анық көзім жеткені – тартыстың, түбін шешетін төңкеріс кезіндегі екі күштің біреуі болатын болды. Мұның бірі пролетариат, екіншісі байлар табы, сондықтан не пролетариат қожалығын, не байлар қожалығын таңдау керек болды.

Сонда Кеңес үкіметінің бетін қостапү соның жанына шығуымның алды осымен шешілген-ді.

Бірақ, мен қалыптанған марксшіл болмағандықтан, ұлттықтың тап көлемі деген дерттен арыла алмадым. Сол себепті қоғамдық қалыптардың өсуіндегі негізгі-негізгі бағыт тап тартысының бағыты болса, соны көрудің орнына, менің жолымда көбінесе ұлттық жайлары көлденеңдеп, анаған сол бөгеу болып отырды. Артта қалған елдердің алдағы елдер пролетариатымен одақтасуын негізгі бағыты есебінде қабылдап отырсам да – сол артта қалған елдердің өзарасында тап тартысының қоса болуы да шарт, қажет екенін ойламадым.

Менің салт-сана жолындағы қателесуімінің тамырлары осы жерде болды. Осыдан барып күдікшілдік, ырғалағыштық туды. Партия мен үкіметтің Қазақстанда жүргізген бірқатар ірі істеріне теріс қарағандықтан болды. Мысалы ірі байларды кәмпескелеу, пішендік пен егістікті қайта үлестіру, жер мәселесін түгелімен интернационалдық, таптық жолмен шешу сияқты ірі мәселенің көбіне көзқарасым дұрыс болмады. Ал партия мен үкіметтің бұл істері ерекше артта қалған жарым алпауыттың қолындағы қазақ ауылын социалды рекөністірексеге дайындау алдында қажет болған шаралар, шарттар еді.

Жасырып қажет емес, саяси қызметшілердің салт-сана жолындағы қатесі сіңісті дерт сияқты күйге арналса – оның арты саяси қылмыстарға әкелмей қоймайды. Қожалық тартыста олар шығатын арналар табылмай тұрмайды. Мысалы Қазақстандағы үлкен түйіннің бірі - жер мәселесін шешу болса, ол және айқын ұлттық мәселе болса, сонда менің ұлтшылдығым осы мәселені шешу тұсындағы менің бағытыма айқын әсер етті.

1925 жылы Қазақстан Госпланының комиссиялары істеріне қатынасып жүріп, Қазақстанда жерге орналастыруда мөлшер жоспарын жасағанда мен тап жағына қарамай, ұлттық белгісіне ғана қарап, ең алдымен қазақ халқын жерге орналастыру керек деген пікірді жүргіздім. Және қазақ халқы түгел орналасып болғанша Қазақстанда басқа қоныстандырылушылар келмесін деген бетте болдым. Мәселені бұлай қою, жерге орналастыру ісін таптық мазмұнын жайдақтатумен бірге, бұрыннан келе жатқан ұлттар арасын(ың) қажасуын да ықтиярсыз тереңдететін болар еді.

Қазақстанда партия мен үкіметтің жүргізген қоғамдық – шаруашылық шарасының бір жолы – ірі байларды кәмпескелеу болса, оған менің көзқарасым Әлихан Бөкейханұлына жазғандарымнан көрінеді. Ол хатта мен бұл істің артын өте көтеріп, теріс бағаладым. Бұндай іс шаруаға үлкен зәбір келтіреді, ел шаруасының іргесі шайқалып, шөгіп қалады дегем. Бұл ұлтшылдық, байшылдық салт-санасының даусыз айқын белгісі еді.

Мен Бөкейханұлын осы мәселеде ұлтшылдық бағыты үшін алысуға үндеп, одақтың орталық ордасының алдына апарып осы мәселені қою керек деп үндедім. Мұным өзімнің ұлтшылдық бағытымды (ұстанып), аймақтық басқарушы орындардың жолына қарсы тұру ісі еді.

Осы жөніндегі тағы бір ерекше ескерерлік нәрсе, менің 1927-1928 жылдарда Семейде болған асыра сілтеушілерді бір жақты қарап ұлғайта сілтеуім де болды. Солай сөйлеу өзге ұлтшылдардың арасындағы өзара сөздерінде де, және қазақтан шыққан ұйымсыз, сауатты қызметшілермен сөйлесулерінде де болды.

Ұлтшылдық қозғалысының мазмұны пролетариат қожалығы жүріп тұрған мемлекетте, тап тартысы күшейіп тұрған уақытта – төңкеріс жауының жолы болмай тұра алмады. Өткен уақыттағы біздің «Алаш орда» жолындағы ұлтшылдық қозғалысымыз сол жаңағы айтқан төңкеріс жауының жолы болған. Мен сол «Алаш орданың» ісіне толық араласқан кісімін. Кейіннен Кеңес үкіметіне қарсы арналған төңкеріс жаулығы сияқты саяси қимылдардың барлығына қаншалық сақ болып, қарсы болмақ болсамда, сонымды нық ұстамадым. Ұлтшылдық дерті болып, тапшылдық көзқарастың қырағылығы болмағандықтан, шынында оны болмады дегенім жаңылыс, себебі менің ұлтшылдығым да барлық өзгелердікіндей, негізінде айқын, тапшыл, ұлтшылдық болған. Ол ауылдағы жарым алпауытпен байлардың тілеуіне бейім ұлтшылдық болғанмен Кеңес үкіметіне қарсы болған таптардан өз бойымда аулақтап алмадым. Төңкеріске жаулық ойлап шыққан Зәки Уәлидов табының ісіне қарсы мен ашық күреске шығуыма керек еді. Оның орнына мен солардың төңкеріске жаулық қылған ісіне өзім де жанасқан кісі болып шықтым. 1920-жыл Мәскеуде сонымен кездескен жайымды түгел баяндамай-ақ, сондағы бір ерекше жайды айтайын. Ол Валидовтың ниетімен қарсы екендігімді айқын қып сол жерде айтып берсем де, сөйлесуімінің өзін құпия әңгіме түрінде жасадым.

1920 жылда Заки Уәлидовтың төңкеріске жаулық ойы мен мақсұттарының бар екенін мен біліп едім. Кеңестік Ресейдің саясатына ырза болмай, «Шығыстың езілген елдеріне» шығамын, сонымен оларды біріктіріп, жекелік аламыз деген ниеті бар.

Мен құпиялық түрі бар жиналыста болдым. Бірақ Қазақстанды тағы бір жаңа ауыртпалыққа салуға ырза емес екендігімді айтсам да, сол жерде Уәлидовтен асып айқын бой тартып кетпедім.

Сонымен өзімнің басымнан өткен тәжірбиеге қарап толық дәлелмен айтатыным, 1920 жылдың өзінде-ақ артта қалған елдерге ең дұрыс жол - социалистік жол мен кеңес жолы екенін негізінде қабылдап алсамда, мен қателестім. Оның себебі кімде-кім ұлт мәселесін таптық, интернационалдық қозғалыспен қоспай және ұлт мәселесіне бағындырмай ұстаймын десе - ол адам еріксіз ұлтшылдық тарлығының құрбаны болады.

Тағы бір үлкен адасуым - артта қалған елдердің арасындағы төңкеріс «шаруа қорын жалдамай болатын» төңкеріс болу керек деп түсінуім де болған.

Мен студенттік жылдарымда Ядринцев (Сібір отар), Потанин, Ышшаповтардың пікірлері бойынша тәрбиеленген едім. Бұлар сияқты басқа да Сібірдің төңкерісшіл жазушылары артта қалған елдердің тағдырына жаны ашып, көңіл бөліп, мұндай елдің барлығы капиталдық құрылыс бағытында болатын шаруа тұрмысындағы, салтындағы тығыз өзгеріске шыдамайды, көтере алмайды деуші еді. Сол бетпен мен социалдық рекөнстірексие дәуіріндегі шаруашылық өзгерістеріне үлкен қобалжумен, аса қорқумен қарап келдім. Анығында бұным мағынасызшылдың баққаны сияқты еді. Мұнымның негізгі себебі, шынында менің таптық, ұлтшылдық, салт-санамда болуға тиіс. Егер төңкеріс жайынан шын сөйлейтін болсам, езілгендердің бостандығын шын тілесек, капиталдық құрылыстың қалдығын шын жоямыз десек онда қатты қимылдағанда, құрбандықтан да қорықпайтын болуымызға керек. Және бұл құрбандық негізінде жарым алпауыттар мен байлардың көретін құрбандығы екенін еске алсақ, онда ондай құрбандықтарды жолды деу ғана керек емес, тіпті қажет деп білу керек. Бұл күнде мен бұрынғы қауіп, күдігімнің бәрінің орынсыз болғанын көріп отырмын. Қазір біздің көз алдымызға одақтың пролетариатының ұйымдасқан күші бірігіп келіп, сол жеңгізбей келген сақарада өндірістің ұлы дүкендерін орнатып отыр. Ол дүкендер техниканың ең жаңа табысы бойынша құрылған, сол далаларда шойын жол құрылысы, машина-трактор, машина-пішендік стансалары, совхоз, колхоз құрылып отыр. Бұлардың бәрінде үлкен мәшинелер, үлкен жабдықтар орнап отыр. Және коллектив негізіне құрып, жоспармен отырықшыландыру ісі жүріп жатыр. Бұларға одақтық бюджеттен мол қаражаттар беріліп, пұлдай, техникелері жәрдем істетіп отыр.

Қысқасы, Лениннің «Артта қалған елдер алдағы елдің пролетариатының көмегімен капиталдық дәуірді аттап өтіп, социалды дәуірге жетеді» - деген данышпанның сөзі іске асып отыр. Осындайлық жалпы жайды, Қазақстанда Лениннің ұлт саясатын қолдану арқылы табылған табысты, ешнәрсе жоя алмайды, кеміте алмайды. Бұл ретте бай – кулактың жаулық пен өз шаруаларын шашып жоюуы да және партия жолын қисайтып, Қазақстанның мал шаруасы жөнінде теріс тәжірбиеге ауысып істеген жергілікті орындардың қатесі де және де осы себептен онан соңғы жылдардың егін шығуы нашар болғандық себебінен туып отырған кейбір аудандардағы азық-түлік қиыншылығы да жаңағы ұлы табыс, ұлы құрылыстың қалпын бұза алмайды, маңызын түсіре алмайды.

Осы айтылған тұрғылардан қарағанда менің бұрынғы қорқынышым, қаупім, үркуім, пролетариаттың күшіне сенбегендік болып шықты. Ал пролетариат күші бұл күнде шын ғажайып іс істеп шығып отыр.

Өзімнің салт-санадағы қаталарым мен, соның негізгі істері тұсында болған әсерлерін түгел толық мойныма алғандықтан, енді «Социалды Қазақстан» басқармасынан менің осы сөздерімді басуды сұраймын. Мақсатым: шын толық күйде кеңес жұртшылығының алдында өзімнің ендігі көзқарасымды білдіру. Сол жұртшылық бұрын менің ұлтшылдық салт-санамның төңкеріске жаулық мазмұнын ашқан еді. Қазір мен өзімнің бұрынғы ісімді қатты күйде кінәлап, салт-сана жолындағы бұрынғы құралымды тастап, ендігі саяси бағытымды анықтап отырмын.

Мен қазір өзіме осы күнде Қазақстандағы социалистік құрылыс жолында қызмет етуді ең ардақты, ең міндетті іс деп санаймын. Қазақстан ертедегі тарихи себептермен артта қалған жер, бұл мен туып-өскен жер, сондықтан бұның өсіп келе жатқан социалистік құрылысының майданында адал қызмет ету менің ендігі борышым. Міне, бұл жолда жандандыратын сенім. Біздің қазіргі тарихи дәуірімізде бірінші рет шын, еркін адам қаулының іргесі қаланып келеді деген сенім(де) болады.

Осындай дүние тарихының түйіні шешіліп, шын қоғамдық әділдік жолымен елдердің тағдыры, барлық адам баласының (тағдыры) шешіліп келе жатқанда және қызуы асқан тап тартысының негізімен шешіліп келе жатқанда, өзіңе қай түрдегі болса да мещандық тыныштық пен жайлылықты іздеп, әлі-ақ өтіп кететін қиыншылықтан қорғанып, тауып шығуды - енді бұрынғы салт-сана, күнделік іс жөнінде істелген қателерімнен артық ұятты қылмыс деп санаймын. Оның орнына жақын заманда, таптық қауымның жасалуы мүмкін болып отырғанда және 17-ші партконференцияның қаулысы бойынша 2-бесжылдықта социализмнің толық жүзеге шығуы мүмкін боп отырғанда тапсырылған жұмыстың әрбір кезеңінде табан таймай тартысудың сенімі, үміті артпақ. Ол табыстағы басшы тап-тартысында шыныққан социалдық құрылыстың алдыңғы әтіреті, Қазақстанның Өлкелік партия комитеті.

Ермекұлы Әлімхан.




Достарыңызбен бөлісу:
1   ...   12   13   14   15   16   17   18   19   ...   25




©dereksiz.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет