Александр Христофорович Востоков – основоположник сравнительно-исторического метода в русском языкознании

Masarykova univerzita

Filozofická fakulta
Ústav slavistiky

Adam Janek

Александр Христофорович Востоков – основоположник

сравнительно-исторического метода в русском языкознании

Bakalářská diplomová práce

Vedoucí práce: doc. PhDr. Aleš Brandner, CSc.

BRNO 2007

Prohlašuji, že jsem předloženou bakalářskou diplomovou práci

vypracoval samostatně a pouze s využitím uvedených pramenů a literatury.
..................................................................................

Podpis autora práce

Na tomto místě bych chtěl velmi poděkovat za pomoc, ochotu, cenné připomínky

a velikou trpělivost vedoucímu práce doc. PhDr. Aleši Brandnerovi, CSc.

СОДЕРЖАНИЕ

1. Предисловие .5

2. Возникновение и развитие сравнительно-исторического

языкознания в Западной Европе .7

3. Сравнительно-исторические исследования в России в первой

половине XIX века 13

4. Жизнь Александра Христофоровича Востокова 15

5. Филологические наблюдения А. Х. Востокова 20

а) Период исследования церковнославянского и древнерусского языка 23

б) Грамматические и словарные работы 30

6. Короткий свод об ученой деятельности А. Х. Востокова 34

7. Вклад лингвистических работ А. Х. Востокова в языкознание 36

8. Лингвистическое наследство А. Х. Востокова 37

9. Короткое погружение в синтаксис А. Х. Востокова (краткий

собственный разбор второй части его полной „Русской грамматики“) 43

10. Краткие сведения о современниках А. Х. Востокова в области

сравнительно-исторического языкознания 51

11. Судьба сравнительно-исторического направления во второй

половине и в конце XIX века 54

12. Заключение 58

13. Список использованной литературы 62

1. ПРЕДИСЛОВИЕ

В предлагаемом исследовании мы поставили себе целью познакомиться с лингви­сти­ческой ситуацией в Европе в конце XVIII и в начале XIX вв., затем подробно проникнуть в обстановку русской лингвистики этого же периода и тщательно познакомиться с жизнью и творческой деятельностью основополож­ни­ка сравнительно-истори­ческо­го метода в России – с Александром Христофо­ро­­вичем Востоковым. Кроме А. Х. Восто­­кова мы коснемся также других пред­ста­ви­телей сравнительно-исторического напра­вления и дадим набросок дальней­шей судьбы этого метода. Мы также решили познако­миться со всеми нам доступ­ными ра­бо­та­ми А. Х. Востокова и поэтому девятая часть нашего иссле­до­ва­ния представляет собой собственный разбор одного из самых суще­ствен­ных трудов А. Х. Востоко­ва – разбор второй части его „Русской граммати­ки“ (1831); это произведение мы избрали потому, что оно оказало сильное влия­ние на после­дующие грамматики, на их составителей. Многие из взглядов, выска­зан­ных Восто­ковым в его грамма­ти­ке, являются актуальными еще в наше время.

В настоящей работе указываются данные не только об А. Х. Востокове и дру­гих представителях сравнительно-исторического метода, но и о таких лицах, ко­то­­рые каким-нибудь образом связаны с фактами, показанными в нашем иссле­до­ва­­нии.

Работу мы разбили на несколько навязывающих на себя частей, чтобы наше исследование стало более наглядным. Сначала дана характеристика лингвисти­ческих исследований в Западной Европе и в России, следует раздел о жизни Александра Христо­форовича Востокова и о его филологических рассуждениях, трудах и достиже­ниях. Далее анализируется его лингвистическая деятельность и факты о языко­вом наследстве этой знаменитой личности. Затем имеются данные о других представи­телях сравнительно-исторического метода в России и задумываемся над дальнейшей судьбой этого направления. В девятой части наших исследований, как уже было упомянуто выше, дается наш собственный разбор второй части „Русской грамматики“ А. Х. Востокова – одного из самых важных его произведений. Мы разобрали именно вторую часть потому, что она касается его синтаксических взглядов, о которых трактовалось, что они не принесли ничего нового в синтаксическую теорию. Мы выбрали несколько областей из Востоковских синтаксических рассуждений, чтобы представить его интересные концепции и, таким образом, доказать, что распро­стра­ненное мнение несправедливо.

В нашей работе мы наткнулись на много осложнений. Самой важной проблемой для нас представляли затруднения попасть к материалам А. Х. Восто­ко­ва. Однако, в конце концов, все трудности были преодолены благодаря доступ­ности фондов Славянской библиотеки в Праге, которая является частью Национальной библиотеке в Праге. Таким образом мы могли изучить почти все существенные и самые важные его труды. Несмотря на то, что все доступные произведения Востокова мы могли исследовать только в присутствии в читальном зале Славянской библиотеки, в котором мы пробыли много времени, нам удалось хорошо разобрать труды Востокова и получить ценные познания о его работах.

Второй проблемой явился письменный язык, на котором были данные произведения написаны. Так как творчество А. Х. Востокова относится к первой половине XIX в., все его труды были напечатаны еще неупрощенной русской графикой и, таким образом, был затруднен процесс воспроизведения чтения. Однако также с этим осложнением мы хорошо справились.

2. ВОЗНИКНОВЕНИЕ И РАЗВИТИЕ

СРАВНИТЕЛЬНО-ИСТОРИЧЕСКОГО

ЯЗЫКОЗНАНИЯ В ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ

В начале XIX в. в разных странах Европы появляются работы, в которых утверждается неизбежность сравнительно-исторического подхода к изучению языковых фактов. Толчком к возникновению этого направления послужило откры­тие санскрита – лите­ра­турного языка древней Индии. В Европе был санскрит обнаружен английским судьей Вильямом Джонсом¹ (1746-1784), который в 1786 г. выска­зался о санскрите следующими словами: „Санскрит имеет идеальную структу­ру; он безупречнее греческого языка, многообразнее латинского языка, культура его тоньше обоих языков, но с обоими языками имеет столько общего, что это родство не может быть случайным. Никакой филолог, который расследует эти три языка не может отвергнуть, что они развились из какого-то совместного источника, который, можеть быть, уже не существует.“ (ср. Černý 1996, 88 – 89). Это положение несомненно заключает в себе некоторые из главных мыслей сравнительно-исторического метода следующего столе­тия.

В истории лингвистики XIX столетие представляет собой очень важный период. Не только из-за того, что появляется несколько новых взглядов на языки и на отношения, существующие между языками, но, главным образом, из-за того, что при исследовании языков впервые употребляется научная методология.

Сравнительно-историческое направление возникло по импульсу открытия санскрита и его родства с большинством европейских языков. Сравнительное обучение языков с самого начала получало исторический характер, который во второй половине XIX в. преобладал. По этой причине иногда говорится о том, что между методом сравнительным и историческим существует лишь тонкая разница. Нельзя сделать точный предел между этими двумя отраслями.

Одним из основателей сравнительно-исторического изучения индоевропейских языков и сравнительного языкознания в Европе считается немецкий языковед, профессор Берлинского университета Франц Бопп² (1791-1867). Морфологи­ческая структура слов в санскрите навела Боппа на мысль о грамматическом сходстве этого языка с древними языками Европы и дала возможность пред­ставить начальную структуру грамматических форм в этих языках. Четыре года Бопп изучал ориентальные языки в Париже, где также в 1816 г. издал книгу „Система спряжения в санскрите в сравнении с греческим, латинским, персид­ским и германскими языками“, в которой признал единство грамматической системы. Это произведение стало основой научного языкознания.

Получая стипендии, Бопп начал работать в Лондоне, где, между прочим, преподавал санскрит и его студентом был даже Вильгельм Гумбольдт³ (1767-1835), который в 1821 г. для Боппа учредил кафедру санскрита в универси­тете в Берлине. Бопп поставил себе целью реконструировать первоначальную стадию языка. Путем изучения санскрита и сравнением его морфологии (главным образом глагольных форм) с формами других языков он хотел добраться к самым первоначальным словам, даже к изолированным односложным основам. Однако эта цель в то время была почти неисполнимая.

Позже, в 1833-1849 гг., Бопп составлял свою главную работу „Сравнительная грамматика санскрита, зенда, греческого, латинского, литовского, готского и немецкого языков“ (постепенно он добавил старославянский язык, кельтские языки и армянский язык). На этом материале Бопп доказывает родство всех известных ему индоевропейских языков.

Главная заслуга Боппа заключается в том, что при поиске первоначального языка часто опирался на языки очень отличающиеся друг от друга. Ф. Бопп, как уже было сказано, сравнивал прежде всего глагольные формы и, таким образом, может быть неумышленно, он подвел основы сравнительного метода.

К основателям сравнительно-исторического направления в Европе принадле­жит также датчанин Расмус Раск⁴ (1787-1832). Раск указывал родственные отно­ше­ния между скандинавскими и германскими языками, греческим, латин­ским, литовским, армянским и славянскими языками, позже присоединял также санскрит, язык персидский, албанский и кельтские языки. Раск отрицал поиск языка, из которого развились все остальные языки. Только указывал на то, что греческий язык является самым старшим из живущих языков, которые развились из вымершего языка, в наше время уже неизвестного. Свои концепции Раск привел в своем главном произведении „Исследование происхождения древнесе­верного, или исландского, языка“ (1814). Основой доказательства родства языков Раск считал грамматические соответствия и звуковые переходы. По этим мыслям можно утверждать, что он по праву считается одним из основателей сравни­тельно-исторической грамматики.

Другого немецкого филолога, Якоба Гримма⁵ (1785-1863), считают основа­телем преимущественно исторической грамматики. В своем произведении „Немец­кая грамматика“ (1819) он сформулировал закон об изменении индоевро­пейских согласных в германских языках. Гримм детально разбирал закономер­ности в фонетике. Уже Расмус Раск указывал на отношения между индоевро­пейскими и германскими согласными, но Гримм сумел из этих отношений вывести соответствующие выводы о фонетических изменениях в германских языках. Этот исторический процесс Гримм объяснил следующим образом: „На опре­деленной части территории, на которой говорилось по-индоевропейски, в прошлом произошло изменение произношения окклюзивных согласных; из глухих окклюзив взошли щелевые звуки, звонкие окклюзивы потеряли звонкость; результатом этих изменений является одна из важнейших черт, которой германские языки отличаются от остальных индоевропейских языков.“ (ср. Černý 1996, 94). Это положение действует до настоящего времени и оно называется „законом Гримма“.

Можно сказать, что Р. Раск, Я. Гримм и Ф. Бопп содействовали (но каждый по-своему) началу нового направления в языкознании – сравнительно-истори­ческо­­го метода. Раск особенно своими исследованиями скандинавских языков, Гримм своим исследованием германских языков и, наконец, Бопп, сравнивающий санскрит с древними языками Европы.

Работу основателей сравнительной и исторической грамматики продолжали другие лингвисты в Германии и в остальных европейских странах. Регулярно добавляли и размножали существующие до сих пор сведения об индоевропейских языках и, таким образом, все познания очень разрастались. Постепенно был доказан индоевропейский повод иранского языка, древнего греческого языка, кельтских языков и др. Этот процесс продолжался и во второй половине XIX в., даже еще к концу этого столетия и в начале XX в. Например, только в 1915 г. знаменитый чешский востоковед Бедржих Грозный⁶ (1879-1952) расшифровал клинопись хетитов и таким образом доказал, что и хеттский язык принадлежит к индоевро­пейской языковой группе.

Если речь идет о славистике, необходимо коснуться двух ее основателей. Знаменитый представитель чешского национального возрождения Йосеф Добровский⁷ (1753-1829) уже в конце XVIII в. анализировал развитие чешского языка в своем труде „История чешской речи и литературы“. По праву он счи­тается основателем сравнительного и исторического изучения славянских языков в Чехии. В основном он заслужился об этом своим произведением „Основы старо­славянского языка“, издавшего в 1822 г.

Больших успехов позже достиг славянский языковед, профессор университета в Вене, Франц Миклошич⁸ (1813-1891), издавший в 1852-1875 гг. четырех­томную „Сравнительную грамматику славянских языков“. Миклошич занимался также исследованием языка старославянского, славянскими собствен­ны­ми имена­ми, этимологией славянских языков и т. д.

Новое течение сравнительной и исторической грамматики часто натыкалось на проблемы и затруднения. Главным образом потому, что „классические“ филологи не понимали, или же не хотели понимать эти новые концепции. Очень неприязненно они принимали новые мысли и критиковали представителей нового течения за то, что они „открыли“ третий язык, который считали превосходнее языка латинского и греческого. Они указывали на их недооценивание значения этих двух классических языков.

Возникновение сравнительно-исторического языкознания в России связано с именем Александра Христоровича Востокова⁹ (1781-1864). В истории славянского и русского языков Востоков выделяет три периода – древний (представляющий собой письменные памятники IX-XIII вв.), средний и новый (новый славянский язык и язык печатных церковных книг). Востоков к этому замечает: „..почитаю нужным сказать нечто о самом строении, или грамма­тике, сего языка в древнейшем его виде и заметить перемены, каким он в течение веков подвергался. Следуя за таковыми переменами в строении слов и в правописании языка славянского от древнейших письменных памятников до новоисправленных печатных книг церковных, после коих язык сей никаких уже дальнейших перемен не принимает, можно разделить оный по постепенным его изменениям с течением столетий на древний, средний и новый.“ (ср. Звегинцев 1960, 48). Как уже выше приведено, древний язык заключен в письменных памятниках от IX в. до XIII в., потом он незаметно сливается с языком средним XIV и XV столетий. И с XVI в. медленно приходит новый славянский, или же язык печатных церковных книг.

Востоков добавляет: „Новый язык утратил многие формы грамматические, которые обогащали древний славянский и которые открываются еще и в сред­нем языке, но принял зато другие, заимствованные частью из образовавшихся между тем живых языков – русского, сербского, польского, коим говорили переписчики книг, частью же и изобретенные позднейшими грамматиками.“ (ср. Звегинцев 1960, 48).

Главное значение сравнительного и исторического метода состоит в том, что это новое течение принесло несколько положительных результатов (вопреки существующих до сих пор лингвистических направлений). В первую очередь это было введение научной методологии, решение основных вопросов языкового развития, генетическая классификация индоевропейских языков и объяснение основных явлений артикуляционной фонетики.

В последней четверти XIX в. сравнительная, и еще больше историческая грамматика достигает вершины. С приходом нового столетия влияние сравни­тель­­ной и исторической грамматики упало, однако не пропало дочиста. Сравни­тельная грамматика в XX в. переросла в новую, современную сравнительную лингвистику, которая имеет крупное значение еще в наше время, потому что языковеду при анализе любого языка необходимо проводить сравнение с другими языками, или же пользоваться сравнительным методом.

Надо добавить, что все новые лингвистические течения конца XIX в. и начала XX в. возникли как реагирование на сравнительную и историческую грамматику, а именно в смысле положительном, и отрицательном.

Однако во всяком случае необходимо припомнить, что сравнительно-истори­ческий метод помог языковедам достичь важных результатов в изучении родства языков и в исследовании закономерностей исторического развития морфологи­ческой структуры языка.

3. СРАВНИТЕЛЬНО – ИСТОРИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ В РОСИИ

В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА

Языковеды в первой половине XIX века стремились зафиксировать нормы русского литературного языка, истолковать грамматические категории и создать грамматическую терминологию современного русского языка. Грамматисты имели в виду, что использование материала только одного языка – русского недостаточно для полного его познания. Разные особенности русского языка могут быть выявлены только путем открытия общих и различных черт, имеющихся в русском и других языках. Предшественником сравнительного метода можно считать М. В. Ломоносова¹⁰ (1711-1765), который в своей работе „Российская грамматика“ (1755) собрал „речи разных народов, между собой сходные“ и писал о родственных языках языку русскому.

В начале XIX века появляется в науке принцип историзма, который воплощается в методе сравнения языков. Этому новому течению сильно помогло открытие одного из древнеиндийских языков – санскрита (о том см. также стр. 7). Культурой Индии интересовались не только в Западной Европе, но также в России. Уже в начале XVIII в. Г. З. Байер¹¹ (1694-1738) изучал санскрит у индий­ца, живущего в Санкт-Петербурге. В 30-х гг. он создал статью „Элементы брахманской литературы“, в ко­то­рую он включил образцы санскритского алфа­ви­­та.

Среди первых русских ученых, которые исследовали родство санскрита с другими языками, был Герасим Степанович Лебедев¹² (1749-1817). Г. С. Лебе­дев привез в Россию первую коллекцию индийских рукописей. Хорошо зная основы санскритской грамматики и владея также многими языками (даже новоиндийскими), он выдвинул идею родства санскрита с некоторыми евро­пейскими языками. В истории русского языкознания Г. С. Лебедев известен как первый русский индианист и по праву его считают основоположником изучения новоиндийских языков.

В 1811 г. в России появилось сочинение „О сходстве санскритского языка с русским“, автором которого является Федор Павлович Аделунг¹³ (1768-1843). В этой работе Ф. П. Аделунг очевидно говорит о родстве сан­скри­та с русским языком и все больше думает о необходимости сравнительного изучения языков. Он также показывал на неизбежность рассматривать свойства языков в тесной связи с историей людей, которые говорят на этих языках.

Мысли Аделунга развивал другой языковед И. Ф. Тимковский¹⁴ (1772-1853) в своей работе „Опытный способ к философическому познанию российского языка“ (1811). И. Ф. Тимковский подтверждал (на основе своих исследований) родство славянских языков с санскритом и кельтскими языками. Тимковский также четко различал русский и церковнославсянский языки и сравнивал русский с другими славянскими языками. Можно сказать, что этими аспектами сравнения русского языка с другими родственными славянскими языками он указывал, каким путем должны идти сравнительно-исторические исследования.

В русском языкознании начала XIX века прочно утверждалась мысль о необхо­ди­мости изучения русского языка в сравнении с другими индоевропейскими языками. Развитию сравнительного изучения языков в России в начале XIX в. содействовал интерес к изучению памятников церковнославянской письменности.

Сравнение русского языка с другими индоевропейскими языками (греческим, латинским, санскритом и др.), дополненное изучением его истории, подготовило становление сравнительно-исторического метода в русском языкознания, основа­те­лем которого считается Александр Христофорович Востоков.

4. ЖИЗНЬ АЛЕКСАНДРА ХРИСТОФОРОВИЧА ВОСТОКОВА

Александр Христофорович Востоков родился в 1781 г. в Аренсбурге (ныне Кингисепп) на острове Эзель (ныне Сааремаа) в Эстонской Республике. Его отец, немец по происхождению, отдал Востокова на воспитание в Ревел, нынешний Таллин. А. Х. Востоков здесь жил у госпожи Трейблут. Только она ему сказала, что он родился в Аренсбурге. Благодаря ей, он узнал некоторые факты из своего детства – о том, что он был вследствие какой-то глазной болезни слеп и что он болел корью. Его воспитывали в одном из домов, стоящих на предместье города. В доме, не считая Востокова, проживало пять человек; больше всех он любил сержанта Савелия – сержант с маленьким Александром регулярно захаживал гулять в центр города. Таким образом он узнавал окружающий мир.

Первое его воспитание в Ревеле было очень скудным. Для чтения он имел в распоряжении только Библию и иногда слушал сказки и басни, которые ему рассказывал Савелий. Когда Востоков был в возрасте пяти лет, его начали учить немецкой грамоте и на год позже он уже бегло сумел прочитать Библию. Очень скоро он начал также знакомиться с разными преданиями. В Ревеле он жил только до семи лет и именно последний – седьмой – год его проживания здесь был для него крайне важным. Только что ему исполнилось семь лет, пришло письмо, которое загибало его судьбой. До того времени Востоков не знал ничего о своем отце,¹⁵ не имел никаких сведе­ний о его жизни и в письме вдруг появилась фамилия Остен-Сакен и некоторые факты о его отце. Письмо прислал родственник его отца, который Александра хотел взять под опеку. И так случилось, скоро наступи­ло время отъезда в Петербург, где его родственник проживал.

В Петербург он добрался весной 1787 г. Сначала его устроили у знакомых некоего капитана Линдена и оттуда, через несколько дней, его перевезли к тайно­му советнику Карлу Ивановичу Сакену¹⁶ (1733-1808). К. И. Сакен был именно тот родствен­ни­к отца Востокова, который был автором присланного письма. Однако Востоков побывал здесь лишь короткое время, потому что его отправили на Невский проспект к другому родственнику Сакена¹⁷, работавшему при царском дворе. У него Востоков жил до того времени, когда он начал учиться в первом кадетском корпусе – это было в 1788 году. И. Г. Сакен помогал Востокову и далее: „В первом возрасте¹⁸ не пробыл я ни двух месяцев, прямо во второй по старанию барона Сакена. Я был принят гимназистом, следова­тельно не имел надобности обучаться военной экзерциции и мог посвятить себя совершенно мирными науками.“ (ср. Срезневский 1901, 8).

Первым, кто заботился об образовании Востокова в Петербурге был И. И. Хатов¹⁹ (1785-1875). Он научил его рисовать и благодаря Хатову он впервые почувствовал интерес к словесности. В то время уже Востоков все больше читал книги на немецком языке. Об этом Востоков сказал: „... между тем маленькая библиотека 2-го возраста пособляла мне кое-как. Я читал в ней попавшиеся мне немецкие книги. По французски я еще не знал, а в русский язык только вникал...“ (ср. Срезневский 1901, 8).

Потом наступил для Востокова очень трудный период – он заболел и должно было его отправить в лазарет. У него были горячки и не был далеко от смерти. Хотя он выздоровел, скоро он опять попал в лазарет. Из лазарета его пропустили в 1791 г. Однако эти болезни никак не замедлили его учение. С 1792 г. он начал уже читать французские книги и по-русски уже сумел кое-что написать.

Из его учителей он больше всех пристал к Петру Семеновичу Железникову²⁰ (1770-неизвестно), который преподавал русскую словесность. Он познакомил Восто­кова с многими сочинениями Н. М. Карамзина²¹ (1766-1826), работы кото­ро­го в то время были печатаны большим тиражом в „Московском журнале“. Все время Востоков поддерживал дружеские отношения с двумя своими родственни­ками – с Людвигом и Александром Сакенами, которые воспитывались в корпусе. Людвиг в пятом возрасте, Александр в четвертом. Вместе с ними Востоков ездил во дворец к Карлу Ивановичу Сакену. На военную службу Востоков не попал – из-за милости именно К. И. Сакена.

Однако Карл Иванович Сакен скоро сообразил, что дальнейшее пребывание Восто­кова в корпусе не полезно для его образования, поэтому решил переместить Востокова в Академию художеств. В Академии художеств был у Сакена зна­ко­мый, которому он поручил Востокова на попечение. Востокову пришлось найти новых товарищей, но отношения с корпусом никак не прекратил. Регулярно по воскресеньям он посещал П. С. Железникова. От него Востоков научился основам итальян­­ского языка. Во французском он был уже отличным и все больше читал книги, изданные на этом языке. В Академии он вместе с новыми друзьями читал прежде всего Карамзина. Однако наряду с работами Карамзина Востоков интере­со­­вался и многими другими произведениями из разных областей.

В Академии Востоков занялся архитектурой и черчением архитектурных проектов, за которые также получил медаль. В 1800 г. при выпуске из Академии он был оставлен при ней еще на три года и потом был назначен помощником библиотекаря Академии художеств. Несмотря на то, что Востоков в качестве библиотекаря имел много служебных обязанностей, он исполнял приказы Вольно­го общества любителей словесности, наук и худо­жеств, членом которого он состоял с 1801 г.

В следующие годы Востоков двигался вперед в своем карьере: в 1803 г. был назначен помощником библиотекаря в Академии художеств, в 1804 г. он начал работать переводчиком Комисии составления законов, в 1811 г. стал даже пере­вод­чи­ком ведомства по делам о дворянских титулах и привилегиях. В 1828 г. был назначен храни­телем манускриптов Петербургской публичной библиотеки и Румянцевского музея и в 1831 г. занял должность старшего библиотекаря Румянцевского музея (он был собственно первым библиотекарем этого музея, позже написал и издал „Описание русских и словенских рукописей Румянцевского музеума“; см. стр. 28, 37).

С течением времени Востоков все больше увлекался научно-исследова­тельской работой в области старославянской и русской письменности, но и совре­менного русского языка (Востоков в 1824 г. отчасти освободился от служеб в разных учреждениях и органах, и таким образом получил время для своих исследований). В 1844 г. он вышел в отставку, но продолжал научную работу по лингвисти­ческим проблемам. В области лингвистики он добился таких успехов, что в 1841 г. был избран ординарным академиком Академии наук в Петербурге и заслуги его были признаны даже в зарубежных странах. В 1825 г. Востоков был удостоен степени доктора философии Тюбингенского университета, в 1843 г. был удостоен членом русского отделения копенгаагенского Общества северных анти­ква­риев, далее Общества сербской словесности (1855), даже Пражский универси­тет по случаю пятисотлет­ней годовщины со дня его основания избрал Востокова своим членом и наименовал его доктором философии (1848), в 1851 г. был удостоен также членом Общества истории и древностей югославянских. В России был избран почетным членом Московского университета (1855) и Харьковского университета (1856).

Востокова называли мудрейшим, ученейшим и знаменитейшим исследова­телем славянских языков. Им разработаны основы сравнительно-исторической фонетики и грамматики славянских языков (Ломоносов, правда, определил главные задачи русского и славянского языкознания, но решил их лишь частично. Востоков эти задачи подробно разработал. Однако надо сказать, что задачи, определенные Ломоносовым, стали великим научным достижением в XVIII в.) и по­ка­­заны типичные отличия между славянскими языками древней и совре­менной эпохи, созданы значительные грамматические и лексикографические труды, научное значение которых ценится и в наше время.