Ален Вернье Владимир Глазков авантюристы комедия

КОМИССАР. Ага! А вы бы сказали, что репетировали сцену из новой пьесы!

ЖОРЖ. Логично... Но сейчас вы не можете арестовать меня за грабеж! Я же вернул вам все в костюме комиссара. У меня есть бумага с вашей подписью!

КОМИССАР. Ну да! После чего...

ЖОРЖ. После чего вы мне их подарили. Или дали на сохранение – честно сказать, я так и не понял: зачем вы мне их отдали? Ирина, ты не знаешь?

ИРИНА. Понятия не имею. Я тоже так удивилась!

ЖОРЖ. Вот. Может, сейчас скажите?

КОМИССАР. Скажу. Вы регулярно после спектакля заманивали к себе жертву, и обирали ее самым гнусным образом. Что вы на это скажите?

ИРИНА. Хороши были “жертвы”! Видели бы вы этих разошедшихся самцов! Никто их не заманивал, они сами вламывались! И что значит “гнустным образом”?! Все было изящно и даже гривуазно.

ЖОРЖ. Что значит “гривуазно”?

ИРИНА. Отцепись, просто красивое слово. А в-третьих, клиенты всегда получали то, что хотели.

КОМИССАР. Ха!

ИРИНА. Они хотели поразвлечься...

ЖОРЖ. Верно... Мы их развлекали!

ИРИНА. Они хотели продолжения спектакля...

ЖОРЖ. И мы давали еще одно представление “на бис!”, причем для одного зрителя! А это очень, очень дорого.

ИРИНА. Мужчины жаждали приключений...

ЖОРЖ. И мы им поставляли приключения, даже более захватывающие, чем они рассчитывали!!

ИРИНА. И, когда они уходили, им всегда было, что вспомнить.

КОМИССАР. Да уж... Меня вот что удивляет: почему никто из них не пожаловался в полицию или в газеты?

ЖОРЖ. Судя по тому, что вы здесь, кто-то пожаловался. А так, некоторые потом бывали у нас на спектаклях, где они сами являлись действующим лицом.

КОМИССАР. Даже так?

ИРИНА. Да, да. А вы думаете легко пойти в полицию, а тем более в газету и заявить: “Вы видели этого болвана в спектакле – Так это я!”

ЖОРЖ. Поэтому, может, расстанемся по-доброму, по-семейному?

КОМИССАР. Конечно. Тюрьма – это вообще большая семья.

ЖОРЖ. Без ордера.

КОМИССАР. Тогда я просто выйду на балкон и свистну и дюжина дюжих молодцов вам отлично его заменит. Это будет даже быстрее!..

( ИРИНА бросается к комиссару, становится перед ним на колени.)

ИРИНА (в истерике). Нет! Не губите меня! Господин комиссар, вы не знаете, что такое голод. Я, когда заказываю завтрак в номер, то, что не доедаю, я прячу... Знаю, что это глупо, но это сильнее меня. Меня преследует мысль, что весь этот блеск вдруг сразу кончится, и я окажусь на улице без куска хлеба. Я недавно видела бездомную тощую собаку, она пыталась проглотить промасленную бумагу, а желудок не принимал. И она ее жевала, жевала, жевала...

ЖОРЖ. Ирина, встань! Ты позоришь семейную честь!

ИРИНА. Это все ты! Это все из-за тебя! Ты говорил, мы сделает это один раз. Потом еще один! Это никогда не кончится! Честь? Где она, честь?

КОМИССАР. Да уж. Смешно слышать о чести от вас.

ЖОРЖ. Смешно? А вы когда-нибудь теряли все в один день? Не на бегах, не в рулетку! Дом! Родину! Могилы... Вам смешно?! Так смейтесь! Перед вами же клоун без имени, без прошлого и без будущего!

ИРИНА (пытается встать, опираясь на комиссара). Я не переживу... идти на глазах у всех в наручниках под конвоем!.. Я выброшусь в окно!

ЖОРЖ. Нет.

ИРИНА. Ты воображаешь, что сможешь мне помешать?

ЖОРЖ. Я – нет, а козырек над входом у нас под окном – да. Ты забываешь, что это второй этаж. Можно смешить публику, но не стоит становиться посмешищем в собственных глазах. Комиссар, где полицейская машина?

КОМИССАР. У входа в гостиницу.

ЖОРЖ. Я даю вам честное слово дворянина, что через три минуты после вашего ухода, я спущусь к машине сам.

КОМИССАР. Вы думаете, я поверю вашему слову?

ЖОРЖ. Думаю, нет.

КОМИССАР. Хорошо. Допустим, я вам верю.

ЖОРЖ. Комиссар...

КОМИССАР. Но на всякий случай – у всех выходов и у пожарной лестницы я поставил по полицейскому. Сам я буду вас ждать в машине. Не заставляйте меня ждать долго.

ЖОРЖ. Я никогда не думал, что можно так ошибаться в людях. Вы доставили мне несколько приятных минут в роли герцога Мальборо, говорю вам это, как профессионал профессионалу. Извините, можно узнать, как вас зовут на самом деле?

КОМИССАР. Это было недурственное представление. А зовут меня Симоном.

( ЖОРЖ, прослезившись, берет КОМИССАРА за плечи и прижимается к нему. )

ЖОРЖ (отвернувшись, чтобы скрыть слезы). Спасибо, Симон. Я следом. Три минуты.

КОМИССАР. Я жду.

(Комиссар уходит.)

ИРИНА. Бежим?

ЖОРЖ. Как?!

ИРИНА. Кто из нас специалист по данному вопросу? (Начинает связывать простыни в веревку.)

ЖОРЖ. Я дал слово. (Снимает пиджак, надевает жилетку, которая каким-то образом оказалась у него в руках. Достает часы из кармана жилетки.) Ого! Часы. Ходят!

ИРИНА. Откуда они у тебя?

ЖОРЖ. Я тебя научу этому фокусу, когда мы будем сидеть в тюрьме. (Достает бумаги.) Полицейское удостоверение. Американский паспорт. Французский паспорт... Вырезка из газеты с фотографией. Ирочка, ты – дурочка. А я – идиот.

ИРИНА. Против последнего я не возражаю...

ЖОРЖ. Я болван!

ЖОРЖ. Конечно, как я сразу не понял?! (Стучит себя по лбу.) У телефона обрезан шнур! Липа!

ИРИНА (как с сумасшедшим). Успокойся! Только не надо сходить с ума. Какая липа?

ИРИНА. Липовое!

ЖОРЖ. Это комиссар липовый. ( Протягивает ей бумаги.) Известный мошенник Симон Пикаж... Впрочем, имен у него больше, чем населения в Дании.

ИРИНА. Да... Но зачем он таскает с собой вырезку из газеты? Ведь попадись он в полицию...

ЖОРЖ. Я думаю из-за фотографии. Он на ней хорошо получился. Видимо, хотел маму порадовать.

ИРИНА. Так мы никуда не бежим? Зачем я тогда веревку вязала?

ЖОРЖ. Я вот тоже все время хотел тебя спросить: зачем ты веревку вяжешь? Решила... (Показывает рукой вокруг шеи.)

ИРИНА. Не дождешься!

ЖОРЖ. Драгоценностей жалко!

ИРИНА. Да.

ЖОРЖ. Особенно, бриллиантовое колье.

ИРИНА. Да.

ЖОРЖ. И браслет тоже...

ИРИНА(игриво). Да... Тоже...

ЖОРЖ. И серьги.

ИРИНА(весело). Серьги особенно. В чем ты теперь будешь играть горничную?

ЖОРЖ. Так. Что за пожар среди наводнения?

( ИРИНА подходит к выпотрошенной грабителем шкатулке, затем резко разворачивается. На ее ладони лежат только что унесенные Симоном драгоценности.

Пауза. За время которой по лицу ЖОРЖА успевают пробежать: напряженная работа мысли, улыбка, недоумение, озарение и полное непонимание.)

ЖОРЖ. Но когда?! Когда ты успела их стибрить?

ИРИНА. Фи! Я никогда бы не смогла опуститься до кражи.

ЖОРЖ. Но я же сам видел, когда он уходил, оно у него торчало из кармана. И... Да.

ИРИНА. Только общий драматизм ситуации оправдывает острый приступ слабоумия.

ЖОРЖ. Но ведь он унес...

ИРИНА. Унес! Стекляшки. Неужели я на сцене стану танцевать в настоящих бриллиантах? Как только мне подарили гарнитур, я заказала копию. Вот только жалко жемчужного ожерелья.

ЖОРЖ. Оно было настоящее?

ИРИНА. К несчастью, да.

ЖОРЖ(вытягивает из кармана жемчужную нить). Это тебе от общества идиотов за спасение общественного достояния.

ИРИНА. Значит, мы потеряли только деньги?

ЖОРЖ (доставая купюры из разных карманов). На первое время у нас есть. Это, когда я мужественно благодарил его за веру в слово чести.

ИРИНА (достает деньги из-за лифа). А это то, что я успела изъять во время стояния на коленях, молитв и обвинений тебя в измене. Надеюсь, ты меня простил?

ЖОРЖ. Ты знаешь, в какой-то момент мне стало больно... Подожди. Так что же ему удалось украсть?

ИРИНА. Перстень с рубином.

ЖОРЖ. Перстень был его собственным.

ИРИНА. Да. Но мне он очень понравился.

ЖОРЖ. Тогда держи. (Кидает ей перстень.) Ирочка, угадай, чего мне сейчас хочется?!

ИРИНА. Поцеловать меня.

ЖОРЖ. Это само собой. ( Целует.) А еще?

ИРИНА. Жорж, извини, но я ухожу...

ЖОРЖ. Да убегаем!..

ИРИНА. Ты не понял. Я совсем ухожу.

ЖОРЖ. Но почему? Ведь это был не настоящий полицейский!

ИРИНА. Однажды он окажется настоящим. Однажды нам не повезет. Однажды ты... Я не хочу больше! Стоя перед ним на коленях, я вдруг поняла, что действительно устала. И поклялась себе: если мы выпутаемся... Прости.

ЖОРЖ. Жаль... А какой сюжет для спектакля... И ты могла бы так блистательно сыграть свою роль!

ИРИНА. Я больше не клюну на твою удочку.

ЖОРЖ. Ладно. Придется найти еще кого-нибудь. Только как это будет называться? “Сокровища герцога Мальборо”? Мне тоже не нравится... “Афера”... Плоско.

ИРИНА. Жорж, мне это не интересно. Я ухожу!

ЖОРЖ. А хочешь фокус? Напоследок? Нет! Даже чудо! Хочешь?

ИРИНА. Чудо?..

ЖОРЖ. Сейчас в эту дверь постучат! (делает пассы в сторону двери). Сейчас раздастся стук. Сейчас раздастся!

ИРИНА. Только не особенно напрягай свои умственные способности, а то они на грани истощения.

ЖОРЖ. Сейчас!!!

ИРИНА. Может, мне выйти, постучать?

( Стук в дверь.)

ЖОРЖ (победоносно). Войдите, господин герцог!

(В дверях возникает Симон Пикаж. У него вид напроказничавшего школьника.)

СИМОН. Извините, я...

ИРИНА. Милорд, чем обязаны такой честью?

ЖОРЖ. Вот и достойный финал подошел. Как все же будет называться наш следующий спектакль? “А был ли Герцог?”

ИРИНА. Не годится. Может “ Комиссар, которого не было!”?

СИМОН. Предлагаю название: “Верните мой рубин”. Как?

ЖОРЖ. Друзья мои, угадайте, чего мне не хватает до полного счастья?

ИРИНА. Поспорить с Ротшильдом на все его состояние и выиграть этот спор.

ЖОРЖ. Мимо!

СИМОН. Жениться на английской королеве?

ЖОРЖ. Нет! Просто покачаться на звезде!

ИРИНА. “Раскачиваясь на звезде”...

ЖОРЖ. Неплохо... А вот это название! (Размахивает руками. О чем-то говорит сам с собой.)

СИМОН. Что это с ним? На радостях в уме повредился?

ИРИНА (с умилением глядя на партнера). Нет... Просто придумывает новый номер для следующего представления. Он, может, и все эти авантюры затевает только для того, чтобы сочинить из них потом спектакль.

СИМОН. Понял. Если вы, ребята, такие идейные, может, вернете мой рубин?

ИРИНА (достает перстень, любуется). Конечно, вернем! (кидает Жоржу).

ЖОРЖ. Обязательно!

ИРИНА. Если он нам не будет нужен для следующего номера. Должен же кто-то сыграть звезду...

ЖОРЖ. Ребята! А, может, организуем трио?

СИМОН. Я работаю один. (Ирине) Впрочем, вас бы я взял в компаньоны. На вас такую рыбу можно поймать. Сразу видно воспитание. Вы ведь, пожалуй, Смольный заканчивали, по Английской набережной в лондо ездили, по Лебяжьей канавке... Ваше образование и мой напор – мы горы свернем! В золоте будете у меня купаться. Выбирайте. Он или Я.

ИРИНА. Я выбираю (в сторону Жоржа) его.

СИМОН. Но почему?!

ИРИНА. Он умный, мягкий…

СИМОН. Умный и мягкий – это не он, а я.

ИРИНА. Кроме того – он ужасно смешной…

СИМОН. Это не главное достоинство в мужчине.

ИРИНА. К тому же, он без меня пропадет.

СИМОН. А вот это по-женски.

ИРИНА (останавливается). «Смольный институт. Английская набережная. Лебяжья канавка…» По-французски – Симон, а по-русски…

ЖОРЖ. Семен…

ИРИНА. Сеня, вы откуда родом из Москвы или из Питера?

СИМОН. «Из Москвы… из Питера?» С Одессы!

ЖОРЖ. Я должен был догадаться! Свой!

ИРИНА. Боже мой, далекая моя Россия! Что там сейчас в России? В Петербурге?

СИМОН. Сейчас? Май... Как обычно...

ЖОРЖ. Белые ночи...

ИРИНА. Летний сад.

СИМОН. Мосты разводные.

ЖОРЖ. Невский проспект.

ИРИНА. Белые ночи... Май... И так одуряюще пахнет сиренью!!!

(Музыка. Они вглядываются вдаль, как бы силясь различить, что ждет их там… впереди… Или стремясь разглядеть такую близкую и такую недостижимую Россию.

По одному они поворачиваются и отходят вглубь сцены.

Начинает падать снег. Перестук колес. Паровозный дым. К ним присоединяются все участники спектакля. Удар станционного колокола. Актеры выходят по одному на поклон и финальный монолог.
СМИТ. Джон Смит благополучно вернулся в Америку к своим жене и детям. В 1927 году успешно баллотировался в сенат от штата Южный Элинойс, но проиграл в самый последний момент с громким скандалом, надо ли говорить, что в нем, конечно же, была замешана женщина. «Она была сумасшедшая! Офелия!»

ПОПЕТТИ. Синьор Клаудио Попетти действительно очень разбогател на бегах и все свое с состояние вложил в финансирование своего лучшего друга детства Бенитто Муссолини и его партию. После открытия второго фронта и высадки союзников на острове Сицилия, он бежал в Аргентину, где открыл сеть спиритических салонов. «Ифигения, я слышу твой голос!»

МАЛЬБОРО. Герцог Мальборо, он же комиссар Симон, или просто Сеня из Одессы занимался контрабандой вплоть до 1942 года. Во время войны им было переправлено через границу 228 еврейских семей. Попал в концлагерь, 12 раз бежал, на тринадцатый… «Вот и не верь после этого в приметы».

ЖОРЖ. Георгий Никитин – не смог жить без Родины и в 1935 году вместе с Ильей Эренбургом вернулся в Россию, где через год был арестован, осужден и направлен на перевоспитание в ГУЛАГ. В 1937 году силами заключенных решил поставить спектакль к 20-летию Великого Октября. Выписал, грим, костюмы и, загримировавшись под политрука, выехал на штабном газике открыто через главные ворота лагеря, прихватив с собой семерых заключенных, одетых в форму офицеров НКВД. Это был самый дерзкий и творческий побег из советских лагерей, увенчавшийся полным успехом. Под какой фамилией сражался на фронтах Великой Отечественной – не известно… «Но сражался – это точно».

ИРИНА. Ирина Калоярская не дождалась известий с родины от своего любимого Жоржа. В Париже она пережила оккупацию и проработала на советскую разведку вплоть до 1953 года. Она решила сотрудничать с большевиками только, чтобы узнать что-нибудь о Георгии Никитине или Калоярском, но сразу же за лагерными воротами судьба неугомонного авантюриста терялась на перекрестах российских дорог. Она трижды была замужем. Но всю жизнь продолжала любить только одного человека… «Который однажды на памятном концерте в далеком 1919 году вернул меня к жизни».

Музыкальная тема любви и Петербурга. Переходит в основную тему авантюры.
Глазков Владимир Иванович

м. тел.8-911-237-45-21, e-mail: artist33@yandex.ru