Старый туменбаши Усур обретает новые зубы

52.Старый туменбаши Усур обретает новые зубы

Гребень хребта Саралчи уже совсем близок. Подседельный вороной конь гуннского жаувизиря Усура ходко идет вверх по широкой горной дороге. Всадник чувствует, что к пополудни конская подпруга уже ослабла, так как седло начинает водить по сторонам. Но скоро предстоит кратковременный отдых на самом высоком плато перевала, там можно будет подтянуть кожаный ремень под брюхом лошади на последующую дырку. На все случаи долгого верхового пути обычно на подпруге имеются три основные дырки: утренняя, когда конское брюхо наиболее округлое, дневная повседневная, когда оно уже спало, и вечерняя, когда оно стало тощим.

Над горным проходом в голубой вышине на воздушном потоке, выплескиваемом из двух противоположных ущелий с обеих сторон перевала, гордо зависли три величественных орла. Пернатые хищники любят парить в синеве высокого неба, привольно раскинув свои широкие крылья и нащупывая всем своим телом восходящую силу горного ветра. Три красивые птицы все выше и выше широкими кругами вкручиваются в голубые безбрежные небеса, опуская горы с их дорогами, всадниками и повозками в глубину под собой.

За виднеющимся перевалом уже кончаются непосредственные гуннские владения, простирающиеся отсюда, от кавказских хребтов на юго-востоке, до альпийских и карпатских склонов на северо-западе. Престарелый туменбаши Усур некогда в зрелые годы уже ходил походом сюда на Кавказ. Здесь обитают вольнолюбивые, смелые и заносчивые племена, отличающиеся разбойным характером. Купцы опасаются заезжать к ним, так как существует постоянная опасность быть ограбленным до нитки. Здесь живут племена горных зихов, алванов, лазиков, лазов, сванов, абазгов, цаннов и иберов. Военачальник Усур не раз за свою походную жизнь сталкивался с представителями этих народностей. Насколько он может судить о людях, всё же эти горцы коренным образом отличаются от степняков. Проживая среди высоких холмов и каменистых гряд в потайных долинах, жители горных селений разобщены друг от друга. Труднодоступность их аулов внушила им в сознание мысль, что они находятся в безопасности. А отсутствие чувства осторожности компенсировалось у горцев чрезмерной надменностью и презрением к жителям равнин. Да, никто не отрицает, они – вольнолюбивые люди, но в то же время и очень спесивые.

В степи, где много малайских грабительских шаек, быть беспечным, как горцы под защитой труднопроходимых каменистых ущелий, никак нельзя. Степные жители должны быть всегда настороже, так как в воздухе витает чувство нескончаемой тревоги и опасности – быть побежденным и ограбленным. И потому степняки объединяются в союзы народов и племен, чтобы вместе легче было защищать свои кочевья и поселения. Жители равнин стараются поэтому подчиняться своим ханом и быть дисциплинированными. В противном случае быть беде. Таким образом, горы разъединяют племена и народы и делают их спесивыми, а степь соединяет людей и воспитывает в них дисциплинированность.

Так думал пожилой гунн-биттогур Усур, сходя с коня для полуденного привала на небольшой горной полянке. Везде, куда ни кинь взгляд, соскакивали с седел воины тумена акациров, над которыми был поставлен начальствовать темник Усур. Всем доволен в своей жизни старый гуннский полководец, выходивший победителем из всех битв и сражений, в которых он принимал участие. Только одно у него плохо – выпали передние зубы сверху и коренные снизу. Жевать очень тяжело. Один нукер всегда прислуживает ему в походе, кроша острым ножом мясо на дощечке. Но в земле арыманов³⁶⁸, там за кавказскими горами, говорят, есть умелые знахари, которые могут приладить беззубому человеку искусственные зубы. И потому еще зимой просил пожилой туменбаши Усур своего старинного антского приятеля, гуннского тамгастанабаши Дерябу, которого второй гуннский хан Аттила послал с дипломатической миссией к царю арыманов, попросить приехать оттуда для проведения такого необычного лечения знающего и умелого зубного лекаря. Темник Усур дал для этого начальнику гуннского таможенно-посольского ведомства Дерябе большую сумму в золотых монетах для оплаты услуг такого чудесного зубного целителя.

И вот сегодня в обед, наконец, с невысокого основания южных склонов хребта дозорные нукеры узрели гуннский бунчук у передних всадников скачущей воинской сотни; это были почетные охранники, оберегавшие дорóгой своего начальника немолодого воя Дерябу. Жаувизирь Усур стал припоминать, на сколько же он лет старше славянского воя. Ясно вспомнил, что на четыре года. Если ему сейчас ровно семьдесят зим, то анту Дерябе должно было быть шестьдесят шесть зим.

Оба старинных приятеля, главные вельможи гуннского государства: жаувизирь Усур и тамгастанабаши Деряба, – обрадованно обнялись троекратно, облобызали друг другу щеки и сели на поставленные на землю седла.

– Де³⁶⁹, мой друг, – сказал туменбаши Усур, – что нового в мире, как поживает арыманский царь, привез ли ты мне зубного знахаря?

– Царь людей арыманов³⁷⁰, живущих в той стороне за горами, чувствует себя хорошо, хочет дружить с нами, готовит нам продовольствие для туменов и послал лично к тебе бесплатно (так что забери свои монеты назад) умелого лекаря для твоих зубов, – отвечал неторопливо синеглазый и седоволосый Деряба, пока еще не сменивший теплую зимнюю волчью шубу и горностаевую шапку-малахай на облегченные весенние верхние одежды, и потому немного вспотевший от быстрой верховой езды. Он посмотрел на своего гуннского товарища Усура, облаченного в короткий утепленный кафтан-чекмень и в высокий серый войлочный колпак с черными узорами по бокам и опушкой по краям, и решил про себя, что уже сегодня ему надо доставать из запасных тюков такую облегченную одежду.

Жаувизирь Усур обрадовался тому, что так скоро прибыл зубной знахарь; радость его удвоилась, когда он получил назад свои золотые денежки. Но все же с некоторым недоверием смотрел на зубного врачевателя пожилой туменбаши, слишком уж был молод для своего очень серьёзного дела этот черноглазый, черноволосый и ястребиноносый юноша, похожий, скорее, на алана или роксолана.

Молодой зубной лекарь осмотрел открытый рот старого воина, из нагретого воска сделал слепок с десен и сразу же на месте принялся за работу, развернув маленькую походную мастерскую у разожженного костра. Он что-то вытачивал железным наконечником из желтой слоновой кости, потом расплавлял на большом огне золотую монету, делал какие-то конструкции из соединения золотого остова и обточенного на манер зубов куска слоновой кости.

Двое пожилых приятелей долго не снимались с места, ожидая конца работы арыманского знахаря. А мимо шли рядами походные гуннские пятерки. Воины-акациры с загорелыми желтыми лицами, темными волосами, нешироким разрезом глаз, жидкой бородкой и негустыми усами смотрелись на фоне высоких голубых небес как медные изваяния синьских богов, хранящиеся в казне у великого гуннского кагана Беледы. Настороженная, непоколебимая жгучая гордость светилась в их черных, карих и серых глазах. С такими неудержимыми духом воинами можно оспаривать, или, как говорят гунны и готы, тайман³⁷¹, владычество над землями и народами.

Жаувизирь Усур любовался идущей по пятеркам воинской колонной. Он был твердо уверен в том, что, пока вот так будут идти верхом гуннские боевые тумены, не найдется в подлунном мире силы, способной взять вверх над степной державой.

Уже к вечеру юный знахарь-врачеватель зубов покончил с сооружаемой им полукружной конструкцией из золота и кости и торжественно приблизился к пожилому туменбаши. Последний покорно открыл рот и позволил себе одеть на верхнюю челюсть изготовленный полукруг, который был прицеплен за оставшиеся по бокам некоторые целые зубы. Арыманский юноша показал старому воину, как надо снимать и одевать это искусственное подобие зубов. Принесли кусок лепешки и темник Усур попытался пожевать его. Свои целые нижние и искусственные верхние зубы уже дробили полутвердый хлеб. Пока еще было немного больно верхним деснам. Но немолодой гуннский жаувизирь осознавал, что это с непривычки, потом пройдет; а затем, поняв это, возрадовался, что сможет уже сам, без помощи дежурного нукера в походе или младшей токал у себя в ауле, есть всякую твердую пищу. Пусть даже не коренными зубами, а только передними, но, как говорится в степи, улуу гала, тас бола³⁷². Для того, чтобы вставные зубы служили долго и не портились, пришлось их владельцу, туменбаши Усуру, в соответствии с ритуалом приобретения новой и дорогой вещи, встать на одну правую ногу, приподняв другую, постучать три раза по поднесенной деревянной чурке и три раза сплюнуть через левое плечо, как того требуют добрые духи-арвахи. Ведь все же эта искусственная верхняя челюсть дается престарелому гунну раз и навсегда, на всю оставшуюся жизнь. Где еще встретишь такого толкового и превосходного зубного врачевателя? Людей с такими редкими умениями нет в Великой гуннской степи. Снял донельзя обрадованный туменбаши со среднего пальца правой руки золотой перстень с огромным отсвечивающим весенние солнечные лучи бриллиантом и протянул его в дар юному великолепному врачевателю зубов. Ведь он уже стал подобным молодым джигитам, имея на зависть редким своим сверстникам полный рот белых костяных и желтых золотых зубов. А ведь таких зубов из золота нет больше во всей необъятной степи ни у кого, даже у великого кагана Беледы. Это ничего, что на ночь их придется снимать и ложить в деревянный дубовый бокал в холодную воду, ведь ночью бравого Усура уже не видит никто, кроме его жен.

Молодой арыманский зубной знахарь долго отказывался от дорогостоящего дара, но все же пожилой туменбаши, обретший новые зубы, был настойчив. Это и в самом деле было очень ценное кольцо, он получил его некогда, свыше тридцати лет тому назад, в подарок от знаменитого вестготского конунга Алариха, которому единственному из всех степных завоевателей удалось покорить в 410 году от рождества бога-сына Иссы столицу Западной империи Рум и взять там неслыханно изобильную дань.