Анатолий Александрович Вассерман Нурали Нурисламович Латыпов Острая стратегическая недостаточность

МЕЖГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОНДЕНСАТОР

Темп промышленного развития на российском Дальнем Востоке в последнее десятилетие значительно отстаёт от европейской части России – при том, что и в этой части почти вся промышленность пребывала в глубокой стагнации. В сопредельном же Китае в тот же период промышленный рост стабильно превышал 10% в год. Ключевой показатель – экономическая плотность, то есть ВВП на единицу площади территории – в советское время с нашей стороны границы была выше, чем с китайской. Сейчас – уже впятеро ниже.

Если представить себе Китай и наш Дальний Восток пластинами конденсатора, становится очевидно: такое напряжение – разность потенциалов – под силу сдержать только сверхпрочной диэлектрической прокладке. Но сейчас у нас роль такой прокладки способны играть только стратегические ядерные силы – слишком острый инструмент, применимый, как выражаются медики, только по жизненным показаниям. Нельзя же ставить перед политическим руководством страны задачу выбора: потерять Сибирь или убить многие миллионы!

Между тем по мере развития экономического кризиса растёт скорость роста разрыва экономических плотностей. Очень скоро никакой диэлектрик в военной форме не сможет сдержать естественное заполнение вакуума на российском востоке ресурсами Поднебесной – прежде всего капиталом и людьми.

УГРОЗА ВСЕМУ МИРУ?

Не одна Россия воспринимает Китай как угрозу. На рубеже XIX–XX веков термин «жёлтая опасность» был расхожим во всех странах европейской цивилизации. А, например, США чуть ли не до Второй Мировой войны сохраняли неофициальные – но довольно действенные – препятствия китайской иммиграции на своё тихоокеанское побережье. Только когда в этом регионе сформировалась эффективная экономика, привлекающая население из глубины страны, китайцам дали возможность въезжать на общих основаниях. Но и сегодня американцы предпочитают выводить свои производства в Китай, а не ввозить к себе дешёвую рабочую силу – просто потому, что на заокеанской почве она довольно скоро перестаёт быть дешёвой: даже рис в Америке стоит куда больше, чем в Поднебесной. Правда, есть основания полагать, что в скором будущем США окажутся вынуждены воссоздать промышленность у себя: доллар вряд ли надолго сохранит свою привлекательность. Но Китай это уже не обеспокоит: он давно начал развивать внутренний рынок, так что заводы, построенные на средства от экспорта, скоро найдут себе новых потребителей.

Российский восток пока не являет перспектив, сопоставимых с американским западом вековой давности. Поэтому многие считают: противостоять Китаю можно только в опоре на внешние силы – вплоть до вступления в НАТО.

Идея на первый взгляд вполне работоспособная. Особенно если считать, что других политических угроз государственного масштаба – даже на фоне всемирного экономического кризиса с неизбежным качественным изменением баланса сил большинства крупных стран – в ближайшее время не предвидится. Сама Организация североатлантического договора вроде бы постепенно превращается из военной в своеобразный приготовительный класс для желающих освоить все прелести западной цивилизации (разве что бомбёжки Югославии ради поддержки косовских сепаратистов да Ливии ради замены светского режима фанатичными исламистами выпадают из общей благостной картины, но их можно списать на последнюю попытку военных доказать свою полезность). Противостоять терроризму, похоже, одинаково сложно хоть в составе НАТО, хоть вне каких бы то ни было блоков. А вот для ограничения государственной экспансии Китая мощная военная машина могла бы пригодиться…

СВОЙ СВОЯ НЕ ПОЗНАША

Увы, такая логика несколько прямолинейна. Ибо не учитывает ни сложных маршрутов китайского давления, ни столь же заковыристых нюансов сплочения вышеупомянутой западной цивилизации.

Прежде всего не забудем: даже если Россия в одночасье объявит НАТО родной и любимой, это вовсе не гарантирует взаимность любви. Ибо сама НАТО воспринимает Россию далеко не как свою (даже оттяжку интеграции Украины и Грузии многие считают связанными не только с позицией самой России, но и с тем, что многие члены НАТО всё ещё считают эти республики – особенно Украину, этнически в основном русскую – осколками самой России).

Правда, к нам относятся чуть лучше, чем к Китаю. Ведь общих с западной культурой элементов у России заметно больше.

Да и расовую принадлежность – вопреки всем разговорам о политкорректности – учитывают (хотя бы подсознательно) многие. Блок, писавший:
Да, скифы мы. Да, азиаты мы

С раскосыми и жадными очами

Но всех этих нюансов все равно не хватит, чтобы ради России привести в действие все – действительно немалые – силы Запада.

В лучшем случае защитят европейскую часть нашей страны. Да ещё, возможно, США прикроют территории, прилегающие к Аляске – близкое соседство с Китаем, несмотря на поток дешёвых товаров оттуда, их вряд ли вдохновит. И, несомненно, под шумок американцы постараются не отдавать Китаю, а прибрать к своим рукам те несметные запасы природного сырья, о которых, по расхожей легенде, ещё Мадлен Олбрайт говорила: несправедливо, что такие богатства контролируются только одной страной.

Но нам-то нужна активная поддержка, идущая навстречу нашим тревогам, надёжно прикрывающая самые лакомые – и для южного соседа, и для всех наших нынешних партнёров – сырьевые районы Сибири, гарантирующая территориальную целостность всей страны.

А такой массированной помощи мы вряд ли дождёмся даже при нынешнем относительном потеплении отношений с Западом. Не только потому, что Запад не готов тратить на неё громадные силы. Но и потому, что целостность России вовсе не входит в число высших западных приоритетов. Слишком уж велика наша страна по европейским меркам, слишком сложной представляется европейцам наша полная интеграция в их тесный мирок.

Кроме того, сам Запад, хотя и пользуется нынешней дешевизной китайской рабочей силы, и готов загрязнять природу Китая выводимыми туда вредными производствами, откровенно боится роста Китая – и военного, и экономического. Поэтому он уже не раз показывал готовность использовать Россию как прокладку между собою и восточным гигантом.

Наконец, НАТО предназначена для защиты от прямых военных угроз. При угрозах же демографических механизм этой организации даёт сбои. Очень наглядный пример – вышеупомянутый косовский конфликт. Там защищали – причём откровенно варварскими методами – как раз агрессора. Причём не только потому, что американцы создавали очаг хронической нестабильности под боком главного конкурента. Сам конкурент – Европейский Союз – согласился поучаствовать в пагубном для себя деле просто потому, что употреблённый албанцами способ агрессии не предусматривался стандартами НАТО.

РАСКАЛЫВАЙ И ВЛАСТВУЙ

Правда, Косово – следствие и других, куда более серьёзных и древних, проблем. Дело в том, что западный мир уже больше тысячи лет – по меньшей мере с момента Великой Схизмы, то есть раскола Всеобщей Православной христианской церкви на Всеобщую (catholica) и Православную (orthodoxa) ветки – поддерживает и поощряет конфликт между восточной ветвью христианства и самой западной из восточных религий – исламом.

Тому в истории мы тьму примеров слышим. Но во избежание многословия приведём лишь самые известные и очевидные.

В 1853-м году Россия начала боевые действия против Турции под лозунгом защиты интересов христианской части подданных султана. Конечно, это был в основном красивый предлог для обоснования традиционной борьбы за южные морские пути. Но всё же поддержка Западом ислама против христианства по понятиям того времени попросту непристойна, тем не менее, она была.

Её начало наиболее рельефно обозначил папа Пий IX. На аудиенции для савойских пилигримов он заявил: Турция, конечно, держава неверная, но и Россия – еретическая, бесчеловечно преследующая католиков (всё бесчеловечие было в том, что в споре о ключах от иерусалимских храмов – поводе к началу войны – Россия поддержала православных). После такого напутствия савойцы вместе со столь же католическими французами и протестантской Великобританией выступили против России. Победа над нею в Крыму почти на четверть века продлила турецкую – исламскую – оккупацию христианских Балкан.

Сейчас в составе НАТО есть православная Греция и мусульманская Турция. Именно между этими странами уже несколько десятилетий вяло тянется конфликт вокруг Кипра. Хотя подобных поводов для противоречий хватает у всех членов организации. Так, Нидерланды и Франция – по разным причинам, но одинаково пламенно – не любят Германию. Но на межгосударственном уровне это уже давно не проявляется. А вот православно-мусульманский конфликт НАТО не гасит полностью – хотя скорее всего её мощи на это хватило бы.

Борьба в Афганистане – проявление всё той же западной технологии. СССР к тому времени уже не раз втягивался в разных формах и масштабах в конфликты по всему миру. Но только ввод войск (причём первоначально в сравнительно мирных формах) в один из центров наименее обузданного ислама был сочтён удобным поводом для реального и эффективного противостояния.

Правда, с культивированием исламских фундаменталистов Запад несколько перегнул палку – они в конце концов обратились и против него (из опасения сходных последствий ни одно государство мира так и не применило в массовом масштабе бактериологическое оружие). Этого и следовало ожидать: СССР в своё время культивировал против Запада несколько более вменяемый и подконтрольный левацкий терроризм – но и тот дал нежданные осложнения вроде Гринписа и антиглобалистов.

Но вряд ли можно сомневаться: в самом скором будущем – после укрощения особо строптивых, укусивших кормящую руку – Запад в какой-либо осовремененной форме возобновит старое противостояние. А уж если удастся добавить к нему ещё один межцивилизационный конфликт – русско-китайский – планы Запада приобретут столь изящную и завершенную форму, что нам вряд ли удастся отделаться от этого конфликта в ближайшие века.

ГДЕ БЫТЬ

Чтобы уберечься от очередного рецидива антиправославной – и, кстати, почти в такой же мере антимусульманской – политики Запада, нам необходимо уже сейчас, пока условия для России ещё относительно благоприятны, играть на опережение. Причём играть нестандартно – чтобы не позволить оппонентам пользоваться против нас испытанными рецептами.

Даже если мы – несомненно ценой непомерных уступок на всех направлениях – прорвёмся в НАТО – нам уготована в лучшем случае судьба Греции с постоянной угрозой под боком. Более того, НАТО изначально строилась как организация сугубо антисоветская. Вступление в неё России – правопреемницы СССР – потребует такой перетасовки всех внутренних структур, традиций и привычек, на какую без особых причин не идут. Чем активнее Россия стремится взаимодействовать с НАТО, тем теснее сплачиваются обитатели этой посудной лавки, чтобы не допустить туда грозного медведя.

Значительно более эффективной защитой от демографической экспансии Китая было бы наше вступление в Европейский Союз. По крайней мере оно дало бы средства для экономического освоения дальневосточных территорий. А значит, там создалась бы заметная концентрация наших граждан. Снижение разности демографических потенциалов способно тормозить инфильтрацию.

Увы, до экономических стандартов ЕС нам, мягко говоря, далековато – даже с учётом неизбежного в ближайшие годы падения самих этих стандартов. И Запад в обозримом будущем вряд ли поможет нам дотянуться до своего уровня. Восточная Европа по сравнению с Россией куда более развита – но ЕС ещё до кризиса осознал, сколь долго ему пришлось бы тратить все силы, чтобы переваривать её и подтягивать до своего уровня. Не зря недавняя просьба новых членов ЕС о многомиллиардной антикризисной поддержке встретила необычайно резкую и откровенную отповедь лидеров «старой Европы».

ЯДРО СОЮЗА

Придётся обходиться своими силами. Хотя задача кажется несоизмеримой с ними. Особенно сейчас, когда надежду на статус великой энергетической державы развеяли первые же удары поднимающейся экономической бури. Но сила России – не только в ней, но и во всем былом Советском Союзе.

Правда, территориальное воссоздание СССР почти весь западный мир воспринял бы весьма враждебно. Но об этом речь пока официально и не идёт. Территории к нам сами приложатся по мере надобности. Осколок былой империи стоит перед демографической угрозой – стало быть, и воспроизводить сейчас нужно именно демографию классических имперских времён.

Увы, миграционной стратегии у России сейчас нет. Даже миграционная тактика не проработана. Место, где должна быть разумная политика, заполняют страхи и нелепицы. Чего стоит нынешняя паника перед выходцами с Кавказа и из Средней Азии, когда перед нами стоит реальная – китайская – угроза! В борьбе с нею азербайджанцы и таджики, грузины и узбеки – наши естественные союзники. Хотя бы потому, что клин клином вышибают.

МАГИСТРАЛЬНЫЙ ХРЕБЕТ

А места для вбивания нужного нам клина в стране хватает.

Например, Байкало-Амурская магистраль строилась как стратегическая опора против агрессии все того же Китая. Создали её граждане всего СССР. Уже возникшие там города и поселки представляли собою довольно точный демографический срез всего Союза. И не осваивается она сейчас прежде всего даже не от нехватки денег самой по себе (хотя она и до кризиса была очевидна), а из-за обезлюживания региона. Следовательно, надо привлечь туда – под заработки, под льготные кредиты, под упрощенный порядок обретения российского гражданства – жителей всех бывших советских республик.

Естественно, отбирать их нужно тщательно. Не только по молодости, готовности к преодолению житейских трудностей и пассионарности – эти необходимые условия в данном случае недостаточны. Но и по грамотности, квалификации, по готовности совершенствовать и разнообразить своё мастерство.

Кроме того, необходимо предельно атомизировать расселение приезжих. В период строительства БАМ национальные поселки были стимулом привлечения ресурсов соответствующих республик к их развитию. Сейчас они могут оказаться очагами новых волн сепаратизма. Поэтому нужно, чтобы в каждом населённом пункте региона были перемешаны – по возможности в тех же пропорциях, что и в СССР – дети разных народов.

Примерно по такой модели заселялась отвоеванная у Германии Восточная Пруссия – Калининградская область. И сейчас многочисленные мигранты из всех краев Советского Союза сплочёнными усилиями удерживают этот анклав. Кстати, в дальнейшем развивать регион целесообразно по этой же схеме.

В культурном отношении такое смешанное население бесспорно окажется русским. Как отмечал датчанин по происхождению Вольдемар-Фредерик Иоганнович Дал, человек принадлежит к народу, на языке которого мыслит. Ему виднее: Владимир Иванович Даль стал автором толкового словаря именно того языка, на котором мыслил сам – живого великорусского.

ЧЕМ ПРОКОРМИТЬСЯ

Правда, ещё до кризиса многим казалось: на эти широкомасштабные планы не хватит средств. Но та же Байкало-Амурская магистраль создавалась не только как рокадная – параллельная линии фронта – дорога для предполагаемой войны с Китаем. Главное – она открыла возможность освоения множества крупных месторождений полезных ископаемых в окрестностях магистрали. Иным, кроме железнодорожного, способом подвозить к ним необходимое оборудование и вывозить добытые ценности заведомо нерентабельно.

Не зря ещё в 1990-х годах министерство путей сообщения включило развитие заметной части приБАМовских месторождений в свою инвестиционную программу. Ведь и сама магистраль бессмысленна, если по ней ничего не возить. А ведь даже в лучшие времена СССР для обслуживания тогдашней дальневосточной экономики в основном хватало Транссибирской магистрали. Нынешний же – всё ещё не преодоленный – хозяйственный спад и подавно делает работу БАМ нерентабельной. Если не заработают новые месторождения – громадные капиталы и людские усилия, вложенные в БАМ, выброшены на ветер.

Правда, многие подозревали: основной автор программы – тогдашний министр путей сообщения Николай Емельянович Аксёненко – рассчитывал, разработав месторождения за казённый счёт, организовать их приватизацию в интересах какой-то группы, близкой лично к нему. Возможно, именно поэтому правительство не одобрило программу в целом, а надолго отложило её.

Но развитие сибирских месторождений экономически необходимо – хотя бы потому, что удешевление сырья повысит конкурентоспособность отечественной промышленности, столь необходимую и в разгар экономического кризиса, и тем более по ходу предстоящего послекризисного передела мирового рынка. Значит, независимо от политических соображений инвестиционная программа в той или иной форме осуществится. Деньги найдутся всегда – была бы воля.

КАЗАЧЬЯ ОКРАИНА

Впрочем, БАМ всё-таки не слишком близка к Китаю. Да и климат там не самый благоприятный для его уроженцев. Не зря даже в ту пору, когда Россия ещё не перевалила через Уральский хребет, в прибайкальской тайге не бывало – вопреки географическим картам, издающимся в Пекине ещё со времён председателя Мао – переселенцев из Китая. Вероятно, и сейчас окрестности магистрали не станут предметом реальных территориальных претензий. Их освоение важно только как экономическая опора для Приморья.

Собственно, и сейчас Приморье способно зарабатывать самостоятельно. Особенно после того, как заглохнет бизнес на перегоне подержанных японских автомобилей, высосавший из большинства местных производств не только рабочую силу, но и значительную часть предприимчивых мозгов. Но при нынешней цене перевозок и экономической раздробленности России основным потребителем приморской продукции оказывается всё тот же Китай. Втянув же Приморье в свою экономику, он сможет в любой момент простейшими таможенными мерами вызвать там кризис. И отток населения, заметный уже сейчас, станет массовым. Место для переселенцев с юга освободится в одночасье.

Противостоять такому сценарию можно, не только выводя Приморье на другие рынки (прежде всего японский), но и развивая внутренний рынок региона. При достаточной концентрации населения Приморье станет самодостаточным: почти все его жители будут предоставлять работу друг другу.

Китаю это развитие очевидным образом невыгодно. А тесное соседство позволяет дестабилизировать обстановку. Даже мелкие, но достаточно регулярные, провокации могут раскачать регион настолько, что серьёзный бизнес просто побоится инвестировать туда – и развитие остановится.

Поэтому пополнять население Приморья должны прежде всего иррегулярные пограничные войска – казаки. Правда, терское и в какой-то мере кубанское казачество уже сейчас втянуто в вынужденное противостояние на Кавказе. Но донские казаки вполне могут перебираться из своего явно перенаселённого региона на Дальний Восток, где климат почти столь же благоприятен, а почвы не менее плодородны, и заняться привычным для казака сельским хозяйством. Опора же на мини-СССР – БАМ – обеспечит казакам разнообразие занятий.

УКРАИНА С РОССИЕЙ

Внутрироссийским переселением демографических проблем не решить. Как отмечено выше, на восток необходимо приглашать прежде всего граждан других союзных республик. Раз уж речь зашла о казачестве – очевидным резервом для приморского казачьего войска оказываются потомки запорожцев.

Запорожская Сечь возникла как пограничная застава, отделяющая объединённую польско-литовскую державу от степей, подконтрольных крымским татарам. Когда Россия завоевала всё Причерноморье, граница ушла за шестьсот верст от Сечи. Надобность в погранвойсках отпала. Сечь была ликвидирована, а казаки перешли к новой границе – на Кубань.

Нынешняя попытка властей Украины возродить запорожское казачество на прежнем месте бессмысленна. От безделья новые запорожцы в лучшем случае разыгрывают совершенно опереточные представления. В худшем – становятся опорой националистов в борьбе с собственным народом.

Если же пригласить запорожцев на новую границу, многие – как и при Екатерине II – согласятся просто ради того, чтобы заняться чем-то значимым.

Членство в запорожском войске ныне формализовано ничуть не более, чем в момент его основания легендарным Байдой – князем Дмитрием Ивановичем Вишневецким из прославленного рода Корибут. Многие рядовые граждане сочтут, что приглашение касается их.

Особенно если учесть неизбежную для властей Украины, желающих сохранить собственную личную самостоятельность, политику – на разрыв хозяйственных связей с Россией, неизбежно оборачивающийся спадом собственно украинской экономики. Спасения от безработицы украинцы всегда искали в России. Найдут и сейчас. А чем больше украинцев работает у нас, тем теснее – вопреки всем львовско-киевским политикам – связаны наши страны.

Между прочим, именно украинцев переселял на Дальний Восток Столыпин, приманивая сходством климата и почвы. Правда, это дало нынешним украинским нацистам повод претендовать на Зелёный Клин – южное Приморье, куда направлялась основная часть тогдашнего потока переселенцев. Но вряд ли новое переселение сможет сделать нацистов ещё истеричнее. А хозяйственные выгоды для людей и страны очевидны.

ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ДЕМОГРАФИЯ

Массовое переселение украинцев поможет решить ещё одну острую проблему – дезиндустриализации России.

Более тридцати лет назад группа западноевропейских экономистов установила: новые разработки заведомо нерентабельны, если на рынке, куда их выпускают, слишком мало жителей.

Пороговая численность зависит в основном от общего уровня развития науки и техники (чем он выше, тем сложнее придумать что-то новое и тем больше народу нужно, чтобы это новое окупить) и от соотношения заработной платы разработчиков и производителей серийного товара (чем выше ценятся разработчики, тем больше нужно произвести, чтобы оплатить их творчество).

В период проведения исследований западноевропейские условия устанавливали порог на уровне около трёхсот миллионов человек. В социалистических же странах хватало двухсот пятидесяти миллионов. С тех пор порог на Западе поднялся примерно до четырёхсот миллионов, а у нас – вследствие резкого снижения оплаты исследователей и инженеров – упал почти до двухсот.

В России сейчас менее полутораста миллионов граждан. Следовательно, создание новых товаров для внутрироссийского рынка заведомо нерентабельно. В лучшем случае дорабатываются и модернизируются старые – ещё советских времён – изделия. Рынок же западный для нас ещё долго будет закрыт. Не только из политических соображений или вследствие недобросовестной конкуренции местных производителей. Но прежде всего потому, что наши инженеры до сих пор не представляют себе многие ключевые требования Запада. Например, о сопровождении жизненного цикла изделий основная масса отечественных промышленников впервые услышала всего несколько лет назад (и доселе им не занимается), хотя в США и ЕС это сопровождение уже несколько десятков лет считается обязательным.

Если же предприятие долго не создаёт ничего нового, рано или поздно более прогрессивные конкуренты вытеснят его с рынка. И в лучшем случае поглотят, а в худшем – если общая ёмкость рынка ограничена – просто закроют.

Итак, Россия без Украины – не говоря уж об Украине без России – не сможет сколько-нибудь долго по историческим меркам оставаться промышленно развитым государством. А значит, в современном мире не будет хоть сколько-нибудь значима. И из субъекта политики станет её объектом.

Очевидно, единое экономическое пространство нам жизненно необходимо. Но печальный опыт взаимодействия с правителями Украины давно показал: без единого политического пространства в наших условиях единое экономическое недостижимо. Вспомним хотя бы, что действовавший в 2005-2009 годах президент Украины был создан американскими политтехнологами с единственной задачей – окончательно оторваться от России, превращая оба государства нашей страны в марионетки Запада.

В таких условиях массовое переселение украинцев в Россию – последний шанс противостоять пагубным экономическим последствиям обезлюживания, преодолеть критический порог численности населения на внутреннем рынке, обеспечить возможность разработки новых товаров и тем самым возродить нашу промышленность – стратегическую основу всей экономики. Так мы привлечём под скромный остаток денег громаднейший человеческий капитал.

ДОРОГА НА РОДИНУ

Впрочем, у такого решения есть и малоприятный побочный эффект. Основной поток переселенцев к нам пойдёт с индустриального востока Украины – по нему больнее всего бьет проамериканская политика изоляции от России. Следовательно, Украина в целом станет более прозападно ориентированной. Да и само по себе падение численности её граждан сделает страну более лёгкой и удобной добычей для Запада. Решив стратегическую проблему обезлюживания, мы рискуем впоследствии столкнуться с ещё большей проблемой – превращения Украины в непроницаемый барьер между Россией и Европой.

Чтобы этого не случилось, необходимо заботиться о сохранении контакта переселенцев со своей родиной. В частности, Байкало-Амурская и Транссибирская магистрали должны сохранить приемлемую цену пассажирских перевозок.

Этого вряд ли можно добиться силами самих железных дорог. Понадобится поддержка со стороны предприятий, где будут работать новые жители Приморья и Прибайкалья. То ли в форме целевой коррекции тарифов на грузоперевозки, то ли в форме прямых субсидий на покупку билетов отпускникам. Возможных методов поддержания транспортных связей много. Как говорится, кто хочет – ищет способ, кто не хочет – причину.

ВАХТОВЫЕ ДОРОГИ

Конечно, даже при очень активном привлечении новых жителей мы не сможем создать вдоль границы плотность населения, сопоставимую с китайской. Но всё же разность демографических давлений сократится. И социальный осмос, ныне действующий в полную силу, можно будет заблокировать.

Тогда придёт черед заботы об основной части Сибири. Правда, китайцы туда явно не стремятся – слишком уж холодно. Но собственных жителей региона уже не хватает для решения даже самых насущных задач. А уж освоение новых месторождений и промыслов и вовсе становится мечтой.

Правда, новое население туда тоже вряд ли удастся привлечь в нужном количестве. Пусть Закавказье и Средняя Азия перенаселены, изобилуют безработными – но в Сибирь оттуда поедут не охотнее, чем из Китая. Погрязнуть в задачах повседневного выживания в чуждом климате мало кому охота.

Более того, в обозримом будущем самой России выгодно, чтобы население той же Средней Азии росло. Регион давно стал мишенью китайской экспансии – экономической, а в перспективе и демографической. Если мы хотим сохранить для себя тамошние природные ресурсы (а главное, ресурс граждан бывшего СССР, в какой-то мере приобщенных к русской культуре), придётся – пусть исподтишка и ненавязчиво – противодействовать Китаю.

Следовательно, нужно ориентироваться на вахтовый метод освоения и обслуживания северносибирских месторождений. В какой-то мере это уже практикуется – при помощи авиации. Но самолёты могут обслужить разве что нефтегазовую добычу. Персонала для неё требуется очень немного, а добытое сырьё вывозится по трубам. Да и прибыль от нефтеторговли – даже при нынешнем уровне цен – достаточна для авиабилетов. Для рудников же, где и сотрудников больше, и ископаемые твёрдые, без железных дорог не обойтись.

Одна такая дорога – на Якутию – предусмотрена ещё БАМовским планом. Заметная её часть – до станции около Якутска, но по другую сторону Лены – уже построена. Но ясно: ею дело не ограничится. Чем быстрее будет развиваться Приморье и Прибайкалье, тем активнее втянется в их хозяйственный оборот север Сибири, тем больше будет поездок и грузов, тем сильнее потребность в транспорте.

С РЕЛЬСОВ НА БОРТ

Кроме того, нужно развивать портовое хозяйство, выводя к нему все больше железнодорожных путей. Ведь под боком – Япония, один из крупнейших в мире потребителей любого ископаемого сырья. Если мы наладим регулярные поставки туда всех богатств Сибири, Япония станет прямо заинтересована в защите российского востока от китайской экспансии. Тем более что Китай в последнее время вытесняет её со многих рынков, и ей выгодно всесторонне ограничить его экономический потенциал.

Есть и ещё один – куда более дальний, но также очень выгодный – постоянный потребитель сибирского сырья. Индия – вторая в мире по общему числу граждан и – как любят говорить сами индийцы – самая густонаселённая демократия мира. Она давно конфликтует с Китаем не только в территориальных спорах, но и вследствие претензий на те же ниши мирового рынка.

Немало потенциальных потребителей есть и за Тихим океаном – от пустынной Австралии до богатейших – даже в начальной стадии кризиса, а скорее всего и после его окончания – США. Организованное взаимодействие сухопутных и морских транспортников свяжет тамошние рынки с нашими производственными цепочками, создав непроницаемый для Китая экономический барьер.

ВОСТОК – ДЕЛО ПРОТИВОРЕЧИВОЕ

Впрочем, угрозы подстерегают не только на Дальнем Востоке.

В Афганистане постоянно и в острых формах проявляется то же противостояние, которое менее очевидным образом присутствует и в бывшем СССР – таджикско-узбекское. Даже борьба с талибами всего лишь заглушила его. Если же удастся избавиться от общей угрозы, оно скорее всего расширится, станет уже не племенным, а языковым – ирано-тюркским.

Иран и Россия постоянно поддерживают в Афганистане народы иранской семьи индоевропейской группы (славянская языковая семья возникла в начале нашей эры в результате смешения языков иранской и балтской семей, так что иранцы нам в ракурсе исторической лингвистики довольно близки). Узбекистан и в какой-то мере Туркмения – тюркскую семью алтайской группы. США рано или поздно вынуждены будут уйти из Афганистана (а не имитировать уход, как несколько раз уже делали во внутриполитических целях) – им и других неприятностей нынче хватает. После этого весьма вероятно расширение внутриафганского конфликта. Значит, возможны обострения между странами, поддерживающими разные стороны этого вечного противостояния. Более того, внутри самой России представлены все эти языковые группы. То есть межплеменной раскол может поразить и нашу страну.

Во избежание этого необходимо заранее укрепить отношения с тюркскими странами Средней Азии – Казахстаном, Киргизией, Туркменией. И прежде всего с ключевым государством региона – Узбекистаном.

В своё время эту страну уже связали США – обещанием инвестировать в ближайшие 5 лет до $8 миллиардов и поддержкой частичной автономии афганских узбеков. Заодно благодаря США Ислам Каримов разделался с Джумой Намангани – вождём Исламского движения Узбекистана Джумабаем Ахмаджановичем Ходжиевым, погибшим в Афганистане (куда его вытеснили из Узбекистана через Таджикистан) при обороне Кундуза в 2001-м – и расчистил свои фундаменталистские авгиевы конюшни.

Но США попытались распространить на Узбекистан волну цветных революций. Правда, сам андижанский мятеж явно вдохновлён не американцами, а исламскими экстремистами (не исключён и китайский след). А вот реакция США на силовое подавление бунта прямо угрожала сохранению стабильности в стране и поэтому породила жёсткое противостояние властей обоих государств.

Российская политическая поддержка довольно прочно привязывает к нам среднеазиатские государства – прежде всего Узбекистан. Но политика – концентрированное выражение экономики. Не худо бы дополнить её и экономикой в чистом виде. Значит, нужно расширение транспортных связей региона с Россией. Причём по возможности не только с центром, но и с Сибирью – ключевым сырьевым, а в перспективе и производственным районом.

ТРАНСПОРТ – КЛЮЧ К МИРУ

Основная часть российских территорий находится на Востоке. Немалая часть российских традиций унаследована с Востока. А Восток, как известно, дело тонкое. Поэтому нам необходимо учитывать все восточные тонкости, использовать их, действовать в соответствии с ними.

В своё время Востоком замечательно манипулировала Великобритания. Например, громадная Индия была завоёвана в основном не британскими солдатами, а самими же индийцами. Стравливая между собой сотни местных князьков, подкармливая одних за счёт других, крошечный по восточным меркам остров укрепил в своей короне величайшую жемчужину.

Сейчас организация прямых столкновений слишком рискованна. Нынешний Афганистан – печальный тому пример. Но противоречия между государствами и народами в той или иной форме будут всегда. Мы обязаны понимать причины противоречий, уметь их обыгрывать, уничтожать в философском смысле – то есть превращать из самоцелей в средство достижения целей более высокого уровня. Иначе сами окажемся средством в чьих-нибудь более умелых руках.

Впрочем, для манипуляций нужны эффективные инструменты. Та же Великобритания контролировала индийских князьков не в последнюю очередь благодаря своему господству на море. Только через британский флот даже самый мелкий властитель оказывался связан со всем миром.

Россия морем не владела никогда. Наше богатство – грандиозные сухопутные просторы. Значит, наш способ связи с миром – железные дороги.

Ещё Роджер Бэкон сказал: «Знание само по себе есть сила». Россия за многие века взаимодействия с Востоком и существования на Востоке накопила громадные знания о нём. Сумеем эффективно распорядиться этими знаниями – превратим Восток из постоянной угрозы в постоянный источник нашей силы.

жүктеу/скачать 1.74 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: