Провал в недра: единый возбудитель множества болезней123

Провал в недра: единый возбудитель множества болезней¹²³

Когда этот цикл заметок был уже близок к завершению, Егор Гайдар выпустил замечательную книгу «Гибель империи: уроки для современной России». Основные идеи книги столь близки к моим, что пришлось потратить изрядное время на её внимательное изучение.

Прежде всего Егор Тимурович избавил меня от тяжких сомнений: включать ли обширные числовые данные, натолкнувшие меня на практически все нижеследующие рассуждения, в скромные журнальные заметки. В книге приведена столь подробная и разносторонняя статистика, что мне проще отослать заинтересованного читателя к ней. А ведь «Гибель империи» заслуживает доброжелательного внимания и по множеству других причин!

Далее он указал мне на важность обстоятельства, доселе мною почти не учитываемого. Я исходил в основном из общего — хотя и не слишком известного — правила постепенного удешевления сырья. Он же отметил: на общую тенденцию накладываются весьма резкие колебания. Причём размах колебаний куда больше, чем следовало бы ожидать, исходя только из перемен спроса.

Дело в том, что — как справедливо показывает Гайдар — добыча сырья требует изрядных и продолжительных капиталовложений. Из-за этого она не может расти так же быстро, как промышленный и бытовой спрос, чьи источники весьма разнообразны, а потому могут своим совместным действием порождать значительные темпы нарастания. Поэтому рост спроса уносит цены ввысь.

Когда же спрос — то ли конъюнктурно, то ли на почве глубоких технологических преобразований — падает, добычу сырья трудно сворачивать тем же темпом. И цены рушатся так же стремительно, как ещё недавно росли.

Так, 13 сентября 1985-го обнародовано знаменитое — прозвучавшее похоронным колоколом над экономикой СССР — решение Саудовской Аравии прекратить искусственное поддержание высокой конъюнктуры нефтяного рынка. Его традиционно связывают со сговором арабских стран и СГА на почве противостояния советским войскам в Афганистане. Гайдар же обращает внимание на обстоятельство куда прозаичнее: к тому времени почти всё энергетическое и коммунальное хозяйство в Персидском заливе перешло на попутный (под землёй растворённый в нефти, а при добыче выделяющийся из неё) газ — свёртывание нефтедобычи угрожало немалыми бытовыми неурядицами.

Из этого, в свою очередь, следует: последствия ориентации на сырьевой экспорт не просто пагубны в долгосрочной перспективе — в краткосрочных раскладах они буквально разрушительны. В самом деле, если конъюнктура может радикально измениться в одночасье, столь же скоротечны любые экономические расчёты, с нею связанные. Малейшее колебание — и вполне разумный план мгновенно станет разорительным. Может, правда, и скромный расчёт превратиться в золотое дно — но серьёзные инвесторы обычно не надеются на лучшее, а рассчитывают для безопасности на худший из возможных вариантов. Разве что откровенные спекулянты рискнут крупно играть на рынке страны, строящей своё счастье на нефти, меди или даже золоте.

Но при всех этих существенных уточнениях основные идеи, вокруг которых я с давних пор (не только в данных заметках, но и в практике политического консультанта) строил свои рассуждения, остались не затронуты. Теперь я могу считать их подтверждёнными одним из несомненно сильнейших экономистов нынешней России. И излагать без особых сомнений.

Чтобы читатели могли заранее решить, интересует ли их всё дальнейшее, вкратце изложу тезисы, кои намерен в следующих заметках развить подробно.

Само по себе использование сырьевых ресурсов — как и любых иных возможностей экономики — вполне разумно. Но монопольная роль этой опоры хозяйства пагубна, как и всякая монополия.

Ключевые сложности российской хозяйственной жизни порождены ориентацией ведущих субъектов экономики на экспорт сырья.

Ключевые сложности российской общественной жизни порождены ориентацией значительной части ведущих субъектов политики на экспорт сырья.

Игнорирование российским административным аппаратом реальных потребностей отдельных граждан и хозяйствующих субъектов, доходящее порою до откровенного желания сократить как независимый бизнес, так и общую численность населения страны, порождено нежеланием допускать лишние рты к сравнительно скромной сырьевой кормушке.

Примитивность поведения российских образованных слоёв в целом и отдельных общественных деятелей в частности, систематическая примитивизация образования, паралич науки, нежелание бороться за рынки сбыта продукции высоких технологий порождены стремлением сырьевого бизнеса охранить своё ведущее положение в стране, блокируя развитие конкурентов.

Все перечисленные — и многие другие, слишком многочисленные для перечисления — сложности вызваны не чьей-то злой волей, а вполне объективными обстоятельствами. Поэтому их практически невозможно ни предотвратить, ни тем более отменить — ни доброй волей, ни силовым вмешательством.

Обстоятельства, порождающие российскую сырьевую ориентацию со всеми её разрушительными последствиями, не остаются неизменны, но — напротив — меняются довольно часто (не реже раза в десятилетие) и довольно резко. Поэтому целесообразно заранее подготовиться к очередному такому изменению и, как только оно наступит, произвести заблаговременно подготовленные экономические и/или политические реорганизации — дабы следующий всплеск сырьевой конъюнктуры упал на не столь благоприятную для него, как сейчас, почву и соответственно не произвёл в российской жизни таких разрушительных перемен, какие проистекали из предыдущих сырьевых ударов по России.

Диагноз Илларионова

24—26 февраля 2006-го в алтайском курортном городке Белокуриха прошёл шестой международный экономический форум «Западная Сибирь: регион, экономика, инвестиции», неофициально названный «Сибирский Давос». Там собрались не только многочисленные деловые люди из Сибири и всей России. Присутствовали представители правительства России, известные отечественные и зарубежные эксперты по экономике. Не было, правда, никого от краевых властей — они предпочли держаться в стороне от неизбежных острых споров о приоритетах развития не только Алтайского края, но и всей страны.

Воздержанность региональных чиновников следует признать благоразумной. Они хотя бы оказались непричастны к выступлению человека, многими недоброжелателями именуемого «скандально известным». Президент института экономического анализа, бывший советник по экономике президента Российской Федерации, Андрей Илларионов¹²⁴ оценил перспективы развития российской экономики в высшей степени пессимистично.

По его мнению, «политика развития» в том виде, в каком она существует в России, в перспективе обернётся весьма негативными последствиями. Она уже стала причиной тяжелейшего заболевания российской экономики, общества и политической системы. Для этого заболевания Илларионов предложил колоритное название «гарсавензимит» — аббревиатуру от нескольких заболеваний, которыми болели или болеют экономики разных государств.

«Голландская болезнь» — сохранение высоких темпов инфляции, повышение реального курса рубля, структурные изменения в экономике, вызванные ростом цен на топливо.

«Аргентинская болезнь» — попытка исправить структурные перекосы с помощью государственной промышленной политики.

«Болезнь Саудовской Аравии» — во внешней политике России началось использование энергетического оружия в политических целях.

«Венесуэльская болезнь» — политика массовой национализации и квазинационализации частной собственности.

«Зимбабвийская болезнь» — уничтожение экономических и политических институтов современного цивилизованного общества.

Вывод Илларионова пессимистичен. По его мнению, российская экономика в последние годы выглядела успешной исключительно благодаря благоприятным внешнеполитическим и экономическим факторам, и никаких заслуг правительства в этом нет.

Рассуждения выглядят вполне основательно. Илларионову уже не раз удавалось подметить весьма убедительные закономерности, аналогии, тенденции. Увы, несмотря на гордое название созданного им института, его собственный анализ всего подмеченного убеждает куда меньше.

Например, несколько лет назад он справедливо указал: темпы экономического роста, как правило, тем выше, чем меньше доля государственного бюджета в валовом национальном продукте. Но из этого бесспорного факта он делает выводы по принципу, от которого любой учебник логики предостерегает чеканной латынью: post hoc non est propter hoc («после этого» не значит «из-за этого»), Илларионов предлагает принудительно снизить расходы госбюджета, обещая немедленное ускорение российской экономики. Между тем низкие темпы развития и высокая доля государственных затрат (и растрат) — в основном лишь следствия одного и того же комплекса причин. Ясно, что устранение одного из следствий скорее всего практически никак не скажется на другом.

Мне уже не раз приходилось отмечать подобные логические странности в трудах Илларионова. И уже давно я руководствуюсь правилом: считать приводимые Илларионовым факты достоверными, но изыскивать для них собственные объяснения, с авторскими же рассуждениями соглашаться, только если окажутся безуспешны все мои попытки изыскать под этими фактами более глубинные закономерности.

Вот и в данном случае трудно поверить в один из ключевых элементов высказывания Илларионова — существование сразу пяти экономических болезней. Правда, и в медицине случается, что организм, ослабленный одной хворью, атакуют многие другие. Но куда чаще многочисленные расстройства — проявления единого заболевания. Так, классическая пятёрка calor, dolor, tumor, rubor et fimctiolesa (жар, боль, опухоль, краснота и расстройство функций) — не самостоятельные недуги, а приметы одного и того же воспаления. А, скажем, пышный букет болезней вроде хронической пневмонии, долго не заживающих язв на месте любых царапин и — в довершение ассортимента — злокачественной опухоли «саркома Калоши» произрастает из одного корня — синдрома приобретённого иммунодефицита (СПИД).

Правда, Илларионов также считает названные им расстройства как-то связанными. Не зря он придумал для них общую аббревиатуру. Но в медицине синдром — т. е. совокупность симптомов — признаётся свидетельством самостоятельного заболевания, только когда установлена самостоятельная же общая причина всех компонентов этого синдрома.

Строго говоря, выяснить причину удаётся далеко не всегда. Например, вирус иммунодефицита человека (ВИЧ) многие до сих пор считают не разрушителем механизмов иммунитета, а лишь свидетельством разрушения: мол, вирус так слаб, что при нормальной работе иммунитета не может размножаться, а заметен лишь на фоне СПИД.

Тем не менее я попробую кратко описать каждую из названных Илларионовым экономических болезней и выявить то общее, что есть среди их источников. Это общее скорее всего и следует признать главной причиной всех очевидных недугов, поразивших российскую экономику.

Зная же причину, можно устранить её, если это технически возможно, или хотя бы постараться компенсировать её действие. Описание способов борьбы с организатором и вдохновителем всех наших бед — самостоятельная (и достаточно сложная) задача. Но надеюсь, её удастся решить не слишком скучным для читателя способом.