Английский паб как лингвострановедческая реалия

Камышникова Е.

Вера в Жанну Д’Арк как социально-психологический феномен

Самую значительную роль в этой войне сыграла Жанна Д’Арк, которая являлась выдающимся историческим персонажем той эпохи. Первый поверил в Жанну человек, который знал ее чуть ли не с пеленок. Речь идет о ее дяде Дюране Лоссаре. Его собственные объяснения в данном случае предельно просты: «Она мне сказала, что хочет отправиться во Францию к дофину, чтобы короновать его, говоря: «Разве не было предсказано, что Франция будет погублена женщиной, а затем возрождена Девой?».

Жанна аппелировала к общеизвестному, и именно это предавало ее аргументации убедительную силу. Она исходила из того, что пророчество о женщине и Деве знал каждый: и крестьянин, и комендант и ремесленник. Пророчество, на которое ссылалась Жанна, опиралось на традиционное противопоставление женщины и Девы, восходившее в свою очередь к фундаментальной христианской антитезе «Ева – Мария». (Ева погубила, Мария спасла). Оно представляет собой своеобразное осмысление ситуации, которая сложилась во Франции после Труа. Было бы, однако, не верно изображать, что представление о Деве спасительнице возникло как антипод представления о женщине губительнице. Возможно, вторая часть пророчества («Дева спасет») появилось раньше, чем первое («Женщина погубит»). Предсказание прихода Девы-спасительницы явление весьма сложное по своей генетической природе. В нем, конечно, сказался общий рост мистических настроений на почве непрерывных бедствий, военных неудач, социальных катаклизмов. Столетняя война, точнее было бы сказать столетняя вражда, полностью прошла на французской территории. Военные действия велись не постоянно, но систематические опустошения деревень, голод, эпидемии чумы (особенно жестокой в 1347-48 гг. и 1358-59 гг.) сократили за эти 10 лет на 1/3 часть населения, из-за чего многие территории пришли в запустение.

Безусловно, что это предсказание было также связано с широко распространенным в народной среде культом спасительницы всего человеческого рода Девы Марии. В видениях Марии из Авиньона грядущая спасительница Франции выступает в качестве воина: она прямо противопоставлена самой пророчице. Образ Девы-воина составлен из традиционных оппозиций (воина и Девы). Природные роли здесь изменены и переставлены. Избавителем королевства от недругов явится не воин-мужчина, которому эта функция предназначена своим естеством, а юная дева, которая в обыденном представлении воплощает противоположные качества. Так и в отклоняющемся образе девы-воина отразились определенные обожествленные настроения трудящейся части населения Франции в способности ее воюющей части осуществить свою защитную функцию. Это был своеобразный вызов рыцарству. Хотя пророчество о деве-спасительнице и опиралось на традиционную христианскую антитезу Ева – Мария, сам образ девы не имел аналогов в священном писании. Жанну еще при жизни часто сравнивали с ветхозаветными героинями – Есфирью и Юдифью. В литературе XV века это сравнение показывает оригинальность образа девы-воина. В самом деле, Есфирь и Юдифь были национальными героинями, но не национальными воительницами. Они спасали свой народ не вопреки своей женской природе, но благодаря ей. Библейская традиция не может объяснить генеалогию персонажа пророчества Марии из Авиньона.

Однажды Жанна решается пойти к королю, чтобы он ей дал войска для освобождения Франции. Первую победу она одержала под городом Орлеан, за что ее прозвали Орлеанской девой. Жанна выигрывала сражения одно за другим.

Про Жанну говорили, что она была очень вынослива, могла спать в доспехах, мало есть и еще меньше пить. Ее появление стало поворотным моментом в истории войны. Ее победы над англичанами, в частности снятие осады с Орлеана в 1429 году, коронация Карла VII в Реймсе, возвращают армии боевой дух и веру в свои силы. Постепенно к 1452 году военачальники Карла VII вытесняют англичан из страны.

Весной 1429 года, когда Жанна появилась во Франции и особенно после ее первых ошеломляющих побед заговорили о том, что приход девы был предсказан старинным пророчеством, которое приписывали Мерлину, популярному персонажу множества легенд и рыцарских романов. Известно несколько вариантов пророчеств Мерлина. Согласно одному из них дева грядет на спинах лучников, однако сама Жанна утверждала что впервые услышала о пророчестве Мерлина будучи уже во Франции, к себе она его во всяком случае не относила.

Тем не менее, пророчество Мерлина не редко сближается, а то и прямо отождествляется с тем пророчеством, на которое ссылалась в Вокулере Жанна (женщина погубит, дева спасет). Некоторые биографы говорят о распространении пророчества Мерлина в крестьянской среде и связывают с ним возникновение самого замысла Жанны. Утверждалось также, что Жанна сама не веря этому пророчеству, но, зная его популярность, воспользовалась им, чтобы убедить других в своей миссии. Однако отчетливо проходит различие между пророчеством Мерлина и Жанны. Употребляя понятия того времени можно сказать, что персонаж пророчества Мерлина обретал в мире мудрых, а та дева-спасительница, с которой отождествляла себя Жанна в мире простецов. Простота – то ключевое слово, которым современники Жанны определяли сущность феномена Жаны-девы и без которого этот феномен не может быть понят.

Короля стали пугать его окружающие тем, что Жанна у него отберет власть, и тогда король сделал так, чтобы ее взяли в плен к бургундам, а те продали ее англичанам.

По возвращению в город Компьен, она обнаружила баррикады. Вследствие чего она попала в плен к Жан Де Люксембургу. Она пыталась бежать, но попала в руки англичан. Герцог Бедфорд от имени Генриха VI настаивал на выкупе Жанны. Графа заставили подчиниться. Однако через 6 месяцев ее судила церковная власть в Руане, как колдунью. Процесс начался 12 января 1431г.

По словам Жанны, она предпочитала подчиняться голосам, нежели церкви (то, что обычно говорят еретики). 13 марта 1431 года на одном из тайных допросов у Жанны спросили, почему Бог послал ангела именно ей, а не кому-либо другому. И она ответила: «Потому что Богу было угодно действовать через простую Деву». За этими словами стояло одно из фундаментальных представлений средневековья – представление о том, что простецы ближе к Богу, чем мудрецы, и что Господь часто избирает их своим орудием, демонстрируя всемогущество божественной воли и карая людскую гордыню. Такое представление опиралось на общеизвестные Евангельские истины, под простотой понималось не только низкое общественное представление, но в первую очередь комплекс нравственных качеств: бесхитростность, простодушие, чистота помыслов, неискушенность, целомудрие. Такому пониманию всецело соответствовал идеал юной девушки. В глазах тех, кто верил в божественный характер миссии Жанны, простота была главным качеством ее личности. Говоря с ней, чаще всего употребляли выражение простая дева, это было своего рода клише. На всех этапах эпопеи Жанны личные качества героини играли огромную роль, но никогда эта роль не была так велика, как в те решающие дни. Ведь Жанне еще не сопутствует слава, не бежит впереди, расчищая дорогу, легенда. Она не вооружена ничем, кроме своего признания и веры в него. Какой же внутренней силой и даром убеждения необходимо обладать, чтобы в нее поверило столько людей.

Необходимо отметить, что в создании образа Жанны немалую роль сыграл и мужской костюм. Надев этот костюм, она совершила поступок, который в семантическом плане следует рассматривать как жест, символическое действие, имеющие не только и не столько практическую направленность, сколько соотнесенность к некоторому знамению. Костюм был одним из важнейших элементов знаковой системы средневековья.

Во времена Жанны Д’Арк по одежде и встречали и провожали; костюм являлся текстом, содержащий достаточно полную информацию о социальном статусе его владельца. Когда Жанна сменила крестьянское платье на мужской костюм, она изменила свой социальный статус. С крестьянкой не стал бы считаться ни один солдат, не говоря уже о дворянах – рыцарях и командирах. Мужской костюм Жанны выражал ее уникальность, символизировал исключительность, подчеркивал неповторимость. Он был как бы частью самой ее личности, проявлением и знаком ее особого предназначения.

Важнейшей объективной предпосылкой возникновения веры в Жанну Д’Арк, Жанну-деву было народное сопротивление оккупантам, и сам этот феномен представлял собой своеобразную форму выражения национально-патриотических чувств французского народа. Необходимо подчеркнуть социальный аспект данного явления. Вера в Жанну-деву зародилась в демократической среде, не подлежит сомнению, что в представлении о спасительнице Франции как простой деве отразилась активная роль народных масс в национально-освободительном движении на переломном этапе Столетней войны.

В мае 1431 года Жанна была сожжена на центральной площади в 8 утра в городе Руане. И король, которому она так много помогла, ничего не сделал для ее спасения. Последние ее слова были: «По воле божьей я окажусь в раю!» и в конце, опустив голову, она выкрикнула «О, Иисус!».

Тысячи людей рыдали, даже некоторые англичане еле сдерживали слезы. По рассказам очевидцев душа Жанны прекрасной голубкой вспорхнув в ясное небо, улетела ввысь, оставив позади парящий дым костра.