Другие беженцы: похищения, тайные выдачи, угрозы

Другие беженцы: похищения, тайные выдачи, угрозы

Большинство узбекских беженцев, оказавшихся в Кыргызстане после андижанских событий, не обращалось за убежищем. Часть из них позднее вернулась в Узбекистан. Заметное число тех, кто имел документы или достаточные денежные средства, в мае-июне 2005 г. выехали в Россию и на Украину (некоторые тайно покидали Кыргызстан на большегрузных машинах, перевозивших овощи и фрукты). По неподтвержденным данным, в течение 7-10 дней после андижанских событий более 200 беженцев нелегально выехали грузовиками из Оша на Памир (Таджикистан). Очевидец рассказывал, что в грузовиках уезжало по 20-25 чел., за проезд киргизская милиция получала взятки¹⁷². К июлю 2005 г., по оценкам местных правозащитников, сотни беженцев оставались на нелегальном положении в Южном Кыргызстане.

Вслед за первой волной беженцев, пересекших границу в мае 2005 г., в Кыргызстан стали прибывать родственники подозреваемых в причастности к восстанию, правозащитники, оппозиционеры, журналисты, лица, находящиеся на учете правоохранительных органов за исламскую деятельность.

Некоторые активные участники андижанских событий, включая его лидера Кобила Парпиева, перебрались в Кыргызстан через несколько дней после подавления восстания. Парпиев до ноября 2005 г. скрывался в Джалалабаде, поддерживая контакты с другими активистами движения «акрамийа» и некоторыми журналистами¹⁷³. В июне-июле 2005 г. он дал несколько интервью зарубежным СМИ, после чего спецслужбы Узбекистана и Кыргызстана активизировали его розыск, обещая вознаграждение за информацию до 10 тыс. долларов¹⁷⁴. Вскоре распространились слухи об отъезде Парпиева в Иран, однако это было дезинформацией, призванной скрыть его реальное местонахождение.

Начиная с июня 2005 г. стали поступать сообщения об исчезновении или принудительном возвращении в Узбекистан узбекских беженцев, находившихся в Южном Кыргызстане.

Так, в конце июня 2005 г. после встречи с представителем УВКБ ООН в Оше сотрудниками кыргызской милиции были задержаны четверо граждан Узбекистана, включая Баходира Садикова, объявленного в розыск за участие в андижанских событиях¹⁷⁵. Троих задержанных освободили после проверки документов, а Садиков спустя три дня был передан узбекским спецслужбам на пограничном КПП «Дустлик» в присутствии начальника 9-го отдела УВД Ошской области Шокира Зулунова¹⁷⁶. Нет данных, что Генеральная прокуратура Кыргызстана выносила формальное решение об экстрадиции Садикова. По неофициальным сведениям, узбекская сторона за его поимку выплатила вознаграждение в размере 2000 долларов. В сентябре 2005 г. от родственников Садикова стало известно, что он находится в тяжелом состоянии после перенесенных пыток¹⁷⁷. В январе 2006 г. Садиков был осужден Ташкентским областным судом¹⁷⁸ и приговорен к 20 годам лишения свободы¹⁷⁹.

Вероятно, аналогичная судьба постигла и другого андижанского беженца Исмонжона Юлдашева, задержанного кыргызской милицией в Оше в июне 2005 г. и также находившегося в розыске за участие в андижанских событиях¹⁸⁰.

В июне 2005 г. трое узбекских беженцев (имена неизвестны) были задержаны в горном селе Арсланбоб Базар-Коргонского района Джалалабадской области и увезены на машинах с ошскими номерами. Местные жители полагают, что задержание было произведено при участии сотрудников узбекских спецслужб¹⁸¹.

15 июля 2005 г. в Бишкеке на Ошском рынке сотрудниками Ленинского РОВД был задержан 27-летний гражданин Узбекистана Умид Бобоев, уроженец Ферганской области, освобожденный из тюрьмы в ходе андижанского восстания¹⁸². В публикации газеты «Слово Кыргызстана» утверждалось, что Бобоев является «активным акромистом», якобы осужденным в Узбекистане на 20 лет за террористическую деятельность, который, находясь в столице Кыргызстана, «подстрекал торговцев к акции протеста». В сентябре 2005 г. Генеральная прокуратура Кыргызстана еще рассматривала вопрос о его экстрадиции¹⁸³. Дальнейшая судьба Бобоева неизвестна. Вероятно, он был экстрадирован в Узбекистан.

Эти инциденты не привлекли достаточного внимания международных организаций, усилия которых в то время были сосредоточены на спасении сотен жителей палаточного лагеря в Южном Кыргызстане.

До начала августа 2005 г. узбекские беженцы, находившиеся вне палаточного лагеря, не могли зарегистрировать свои заявления в региональных офисах УВКБ ООН и Департамента миграционной службы при МИД КР. Ситуация изменилась лишь после завершения гуманитарной эвакуации 439 беженцев из палаточного лагеря в Южном Кыргызстане.

К середине сентября 2005 г. Департамент миграционной службы при МИД Кыргызстана зарегистрировал обращение за статусом беженцев 12 граждан Узбекистана (в том числе 8 - в Оше и 4 – в Бишкеке)¹⁸⁴. Спустя два месяца число заявлений, зарегистрированных в офисе УВКБ ООН в Оше, возросло до 50¹⁸⁵. К концу октября 2006 г. число обратившихся за международной защитой в офис УВКБ на юге Кыргызстана возросло до 90. Из этого числа 23 заявителя были временно перемещены в Бишкек, один экстрадирован (Ф.Таджихалилов), трое в августе 2006 г. добровольно вернулись в Узбекистан. Еще около 20 чел. получили статус мандатных беженцев УВКБ ООН и выехали в страны, предоставившие им убежище.

По данным на 1 мая 2007 г., в списках Государственного Комитета Кыргызстана по миграции и занятости значился 101 проситель убежища из Узбекистана (61 семья), большинство из них находилось в Бишкеке, 18 - в Южном Кыргызстане. Получили статус мандатных беженцев УВКБ ООН и были переселены за рубеж в 2005 г. – 15 граждан Узбекистана (не считая 439 жителей палаточного лагеря), в 2006 г. – 68, в январе-апреле 2007 г. – 53. Эта статистика не включает данные об 11 просителях убежища, добровольно вернувшихся на родину, и 12 переставших выходить на контакт с УВКБ ООН.

В 2007 г. отмечался рост числа обращений за убежищем граждан Узбекистана. В первом полугодии 2007 г. в ГКМЗ в Оше с ходатайствами о предоставлении убежища обратились 52 узбекистанца¹⁸⁶.

Следует отметить, что Государственный Комитет Кыргызстана по миграции и занятости, регистрируя заявления просителей убежища из Узбекистана (что обеспечивало возможность их легального нахождения в стране), в подавляющем большинстве случаев оставлял эти заявления без рассмотрения¹⁸⁷, вследствие чего вопрос о дальнейшей судьбе узбекских беженцев решался УВКБ ООН в рамках мандата этой организации.

По информации Общественного Фонда «Ош-Адилеттулугу», с октября 2005 г. по август 2006 г. «исчезли» не менее 10 зарегистрированных просителей убежища из Оша, большинство из которых, по неофициальным данным, было принудительно возвращено в Узбекистан.

Пятеро просителей убежища «исчезли» в октябре-ноябре 2005 г. По информации представителя движения «акрамийа», братья Уткирбек и Санжарбек Валиахуновы были задержаны в Оше, Ихволжон Низамов и Валишер Расулов - в Шымкенте (Казахстан), куда выехали вместе с группой лиц, связанных с Кобилом Парпиевым. Обстоятельства «исчезновения» Мадаминжона Джалилова неизвестны¹⁸⁸.

Один незарегистрированный беженец был похищен в конце октября – начале ноября 2005 г. из квартиры журналиста, сотрудничающего с зарубежной радиостанцией, вещающей на узбекском языке. По ряду причин инцидент не получил огласки¹⁸⁹.

Имеются неподтвержденные сообщения об исчезновении нескольких незарегистрированных беженцев из Джалалабада в начале июня 2006 г.¹⁹⁰

Новая волна «исчезновений» пришлась на июль-август 2006 г. – период проведения в Южном Кыргызстане масштабной антитеррористической операции, активное участие в которой принимали и сотрудники спецслужб Узбекистана.

10 июля 2006 г. в Оше пропал политэмигрант Исроил Холдаров, возглавлявший с 2004 г. Андижанскую областную организацию оппозиционной Демократической партии Узбекистана «Эрк». 18 октября 2005 г. в его доме в Андижане был проведен обыск, в ходе которого были изъяты 86 книг, листовок и писем. Спустя два дня сотрудники милиции взяли у Холдарова подписку о невыезде, после чего он бежал в Кыргызстан, где обратился за убежищем¹⁹¹. 2 ноября 2005 г. он был объявлен в розыск по ст.159 ч.1 (посягательство на конституционный строй) УК РУ¹⁹². С мая 2006 г. Холдаров работал в кафе, которое узбекские беженцы открыли в Оше. По свидетельству очевидцев, кафе неоднократно посещали сотрудники спецслужб Узбекистана и Кыргызстана. В мае или июне 2006 г., когда Холдаров вместе с двумя другими беженцами возвращался из местного офиса УВКБ ООН, неизвестный человек подошел к нему на улице и предупредил о возможном похищении. Сразу после «исчезновения» Холдарова сотрудники кыргызских спецслужб сказали одному из работников кафе, что «не надо поднимать шум, Холдаров у нас в подвале»¹⁹³. Однако официального подтверждения эта информация не получила.

По версии правоохранительных органов Узбекистана, Холдаров 7 сентября 2006 г. явился с повинной в Управление СНБ Узбекистана по Андижанской области¹⁹⁴. Вопрос о том, где находился беженец на протяжении двух предыдущих месяцев, остается не ясным. В феврале 2007 г. Андижанский областной суд признал его виновным по ст.159 (посягательство на конституционный строй), 216 (незаконная организация общественного объединения), 223 (незаконный выезд за границу), 244-1 (распространение материалов, содержащих угрозу общественной безопасности) УК РУ и приговорил к 6 годам лишения свободы¹⁹⁵.

В августе 2006 г. в Оше исчезли сразу четверо просителей убежища из Узбекистана, покинувшие родину после андижанских событий.

16 августа 2006 г. к дому, где проживал Валиджон Бабаджанов, приехали неизвестные в гражданской одежде, представившиеся сотрудниками местного уголовного розыска, и увезли его в неизвестном направлении. Позднее кыргызская милиция отрицала причастность к данному инциденту¹⁹⁶. Бабажанов был одним из лидеров андижанских беженцев. Его мать и две сестры ранее были зарегистрированы в палаточном лагере и получили убежище в Германии. Бабаджанов перешел в Кыргызстан 16 мая 2005 г. и 1 августа того же года обратился с ходатайством о предоставлении убежища¹⁹⁷. Автор доклада встречался с Бабаджановым утром в день исчезновения и должен был продолжить разговор вечером, но телефон беженца начиная с обеда неожиданно оказался выключен. По информации, полученной «Human Rights Watch», 21 августа 2006 г. Бабаджанов содержался под стражей в СНБ Узбекистана¹⁹⁸.

На следующий день неизвестные лица задержали по месту проживания и увезли еще одного андижанского беженца - Сайдилло Шакирова, обратившегося за убежищем в августе 2005 г. Его братья были зарегистрированы в палаточном лагере и позднее переселены в Швецию¹⁹⁹. По словам очевидцев, похитители покинули место происшествия на двух частных машинах, одна из которых имела узбекистанский номер²⁰⁰.

23 августа «пропали» еще два просителя убежища из Узбекистана - Бахтиёр Ахмедов и Илхом Абдунабиев, обратившиеся за убежищем в июле 2006 г. Беженцы были увезены неизвестными в гражданской одежде после того, как покинули здание Комитета по миграции и занятости г.Ош²⁰¹.

УВКБ ООН выразило озабоченность этими инцидентами и отсутствием реакции на них со стороны кыргызских сластей. В заявлении УВКБ упоминались случаи незаконных задержаний кыргызской милицией лиц, ищущих убежище, грубого обращения с ними в ходе проверок документов и угрозы принудительного возвращения в Узбекистан. По мнению УВКБ ООН, «вышеуказанная ситуация вызывает серьезную озабоченность относительно безопасности ходатайствующих о статусе беженца лиц, находящихся в Ошской и Жалалабадской областях»²⁰².

В ответ узбекские власти заявили, что исчезнувшие беженцы «не находятся в розыске и узбекская сторона не запрашивала Кыргызстан об их экстрадиции»²⁰³.

После резких заявлений международных организаций Генеральный прокурор Кыргызстана поручил Ошской городской прокуратуре провести проверку по фактам исчезновения беженцев. Информация о результатах проверки отсутствует. Однако инциденты с «исчезновением» после этого прекратились.

В марте 2007 г. шестеро граждан Узбекистана, ранее обращавшихся за убежищем в Южном Кыргызстане, были осуждены Наманганским областным судом. Четверо из них, похищенные узбекскими спецслужбами (Б.Ахмедов и др.), были приговорены к длительным срокам лишения свободы, двое других, добровольно вернувшиеся в Узбекистан - к 3 годам исправительным работ²⁰⁴.

Жертвами похищений и незаконной передачи в Узбекистан в 2005-2006 гг. были не только зарегистрированные просители убежища, но также незарегистрированные беженцы и даже граждане Кыргызстана, подозреваемые в причастности к андижанским событиям²⁰⁵. При этом вопреки распространенному мнению во многих случаях операции такого рода осуществлялись не непосредственно узбекскими спецслужбами, а сотрудничающими с ними представителями спецслужб Кыргызстана, которые нередко получали денежное вознаграждение за поимку «террористов» и их неофициальную передачу в Узбекистан.

Так, в конце июля – начале августа 2005 г. при передаче одному из руководителей ошской милиции фотографий 28 лиц, разыскиваемых за участие в андижанских событиях, включая граждан Кыргызстана, представители узбекских спецслужб заявили о готовности выплатить вознаграждение в размере 200 долларов за каждого подозреваемого. Семья одного из них вынуждена была продать машину, чтобы заплатить взятку офицеру кыргызской милиции за то, чтобы фамилия главы семьи была исключена из этого списка²⁰⁶. В других случаях размеры денежного вознаграждения, как утверждают, достигали нескольких тысяч долларов.

Имеются данные о попытках узбекских спецслужб завербовать для сбора информации о беженцах местных журналистов и правозащитников в Оше и Джалалабаде.

В июле 2005 г. ошский журналист Алишер Саипов получил предложение СНБ Узбекистана, переданное через активиста одной из местных неправительственных организаций, оказать содействие в поимке лидера андижанского восстания Кобила Парпиева, за что может быть выплачено вознаграждение в 10 тыс. долларов²⁰⁷.

В сентябре 2005 г. двое сотрудников СНБ Узбекистана обратились к ошскому правозащитнику Изатулло Рахматуллаеву с предложением выдать местонахождение двух беженцев, находящихся в розыске за участие в андижанских событиях. За каждого из них они обещали заплатить по 200 долларов²⁰⁸.

Предложения о «сотрудничестве» с СНБ Узбекистана получали и сотрудники правозащитной организации «Справедливость» из Джалалабада, работавшие в палаточном лагере беженцев²⁰⁹.

В конце 2005 г. в ходе специальной операции узбекским спецслужбам удалось выманить в Шымкент (Казахстан) около 50 скрывавшихся в Кыргызстане, Казахстане и на Украине последователей движения «акрамийа», включая лидера андижанского восстания Кобила Парпиева²¹⁰. Некоторые из них ранее обращались в Кыргызстане за статусом беженца. Почти все они были задержаны казахстанскими спецслужбами и скрытно переданы в Узбекистан. Несколько человек сумели избежать ареста (один из них позднее вернулся в Ош и в 2006 г. был переселен при участии УВКБ ООН в одну из европейских стран, предоставившую ему убежище)²¹¹. Хотя информация об этих событиях подтверждается различными источниками, многие детали остаются не ясными. Можно предположить, что подобная масштабная операция была задумана и проведена спецслужбами стран СНГ, чтобы в ситуации нарастающей международной критики Ташкента за непропорциональное применение силы в Андижане скрыть факт ареста и принудительной выдачи в Узбекистан большого числа участников андижанских событий. Согласно докладу, представленному правительством Узбекистана к встрече с экспертами Евросоюза по андижанским событиям, в ноябре 2005 г. Кобил Парпиев и 42 его сторонника, скрывавшиеся в Кыргызстане, были задержаны якобы на территории г.Ташкента. 21 июля 2006 г. Верховный Суд Узбекистана приговорил Парпиева и 36 других «акрамистов» к лишению свободы на срок от 4 до 20 лет, еще 8 чел. были приговорены к другим мерам наказания²¹².

После начала антитеррористической операции и усиления паспортного контроля в Южном Кыргызстане в июле 2006 г. в течение недели более 15 незарегистрированных беженцев, покинувших Узбекистан после андижанских событий, обратились с заявлениями о предоставлении им международной защиты²¹³.

18 июля 2006 г. в Оше в доме по ул.Подгорной были задержаны несколько граждан Узбекистана и Кыргызстана, включая хозяев дома братьев Акимала и Акрама Мамадалиевых²¹⁴. Гражданин Кыргызстана Акрам Мамадалиев был объявлен в Узбекистане в розыск за участие в андижанских событиях. 14 мая 2005 г. вместе с колонной беженцев он перешел на территорию Сузакского района Джалалабадской области Кыргызстана и находился под стражей около 3,5 месяцев – пока кыргызские власти проводили расследование. При обыске дома были изъяты 400-граммовая амонитовая шашка и 8 автоматных патронов²¹⁵. Трое задержанных граждан Узбекистана были переданы властям этой страны в тот же день, Хикматулло Махмудов – спустя примерно неделю (позднее он был осужден). Андижанец Рустам Сабитов был освобожден, так как ранее был зарегистрирован как лицо, ищущее убежище²¹⁶. Жамшидбеку Кадирову, покинувшему Узбекистан после андижанских событий, и дочери основателя движения «акрамийа» Гульмире Максудовой (находилась в Кыргызстане с июля 2005 г. вместе с грудной дочерью) были предъявлены обвинения по ст.27-226 ч.2 п.1 (приготовление к терроризму) и 350 ч.3 (использование заведомо подложного документа) УК КР²¹⁷.

Ж.Кадиров, Г.Максудова и ее 14-летняя сестра Муяссарой Юлдашева, также проживавшая в доме Мамадалиевых, в конце июля 2006 г. подали заявление о предоставлении им статуса беженцев²¹⁸. Муж Гульмиры Максудовой ранее был зарегистрирован в палаточном лагере беженцев и получил убежище в Германии.

29 сентября 2006 г. Ошский городской суд признал Кадирова и Максудову виновными в использовании фальшивых кыргызских паспортов (ст.350 ч.3 УК КР) и приговорил их к штрафу. Братья Акимал и Акрам Мамадалиевы были приговорены к 2 годам лишения свободы условно. Обвинения в подготовке к террористическому акту были признаны судом необоснованными²¹⁹.

В октябре 2006 г. УВКБ ООН признало Гульмиру Максудову и Жамшидбека Кадирова мандатными беженцами и они смогли выехать, соответственно, в Германию и Финляндию. Муяссарой Юлдашева в октябре 2006 г. вернулась в Узбекистан²²⁰.

28 ноября 2006 г. в Оше в ходе совместной операции с участием спецслужб Казахстана и Кыргызстана был задержан гражданин Узбекистана Отабек Саидахмедович Муминов, проживавший по паспорту гражданина Кыргызстана на имя Сайпидина Умашкариева. В 2002 г. он был объявлен в Узбекистане в розыск за принадлежность к исламской партии «Хизб ут-Тахрир». В СМИ Кыргызстана об аресте не сообщалось. В пресс-релизе Комитета национальной безопасности Казахстана от 3 мая 2007 г. утверждалось, что Муминов являлся руководителем Информационно-аналитического центра «Хизб ут-Тахрир» по Центральной Азии.

По версии кыргызских спецслужб, Муминов, закончивший университет в Атланте (США), получал через Интернет листовки и литературу «Хизб ут-Тахрир» на английском языке, обрабатывал и переводил их на узбекский и пересылал по электронной почте другим членам партии.

23 апреля 2007 г. Ошский городской суд признал его виновным по ст.299 ч.1 (возбуждение религиозной и национальной вражды), 346 ч.1 (незаконное пересечение границы), 350 ч.3 (использование заведомо подложного документа) и 30-350 ч.1 (соучастие в подделке документов) УК КР и приговорил к трем годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении²²¹.

20 марта 2007 г. Муминов обратился в Государственный комитет по миграции и занятости Кыргызстана с просьбой о предоставлении политического убежища. В своем заявлении политэмигрант подробно описал преследования, которым подвергался в Узбекистане он и его родственники²²², и выражал опасения, что в случае экстрадиции ему угрожают пытки и несправедливое осуждение.

Из-за давления со стороны спецслужб Муминов вынужден был эмигрировать из Узбекистана. С апреля 2001 г. по июнь 2004 г. он проживал в Шымкенте (Казахстан), позднее переехал с семьей в Ош. Политэмигрант не скрывал свою принадлежность к «Хизб ут-Тахрир», членом которой он являлся с 1999 г.²²³

Заявление Муминова было отклонено по формальным причинам, включая то, что Госкомитет рассматривает вопрос о предоставлении статуса беженца, а не политического убежища, о котором просил задержанный. Неофициально было заявлено, что заявление может быть зарегистрировано, если Муминов откажется от своей принадлежности к «Хизб ут-Тахрир».

Сотрудники правоохранительных органов Кыргызстана неоднократно заверяли семью Муминова, что он будет отбывать наказание в Кыргызстане, в связи с чем отказ в предоставлении убежища не был обжалован в суде²²⁴.

В то же время заявление жены Муминова о предоставлении ей статуса беженца было зарегистрировано в апреле 2007 г.

Запрос об экстрадиции Муминова поступил 4 мая 2007 г. и уже 6 мая Генеральная прокуратура Кыргызстана санкционировала его выдачу.

1 июня 2007 г. осужденный был тайно передан в Узбекистан, где ему предъявили обвинение по ст.159 ч.3 (посягательство на конституционный строй) УК РУ. Семья Муминова после его экстрадиции вернулась в Ташкент²²⁵.

Известно еще о двух инцидентах, имевших место весной 2007 г. в Кыргызстане, когда возникала угроза насильственного возвращения беженцев в Узбекистан.

5 марта 2007 г. четверо сотрудников кыргызской милиции в Оше, проверив документы у Шухратбека Исроилова и обнаружив у него удостоверение беженца, вывезли его к пограничному КПП «Дустлик», где пытались продать узбекскому офицеру-пограничнику за 200 долларов. После того, как задержанный выразил готовность заплатить «выкуп», они приехали на квартиру, которую он арендовал вместе с другим беженцем, забрали деньги и сотовый телефон и пообещали прийти на следующий день за недостающей суммой. После этого инцидента Исроилов вынужден был срочно вылететь в Бишкек. Официальное расследование пока не дало каких-либо результатов²²⁶.

В мае 2007 г. «охотники за беженцами» из Узбекистана впервые появились в Бишкеке, где в настоящее время сосредоточена большая часть просителей убежища из этой страны.

Приезд сотрудников спецслужб Узбекистана был связан с делом бывшего руководителя Бухарской областной организации Демократической партии «Эрк» Насрулло Сайидова, который в марте 2006 г. был объявлен в розыск по уголовному делу о распространении аудиозаписей «антигосударственных песен». Обвинение базировалось на показаниях одного подследственного, который заявил, что взял запрещенную кассету у Сайидова.

Из-за своей оппозиционной деятельности Сайидов дважды (в 1994 и 2005 гг.) привлекался к уголовной ответственности по сфабрикованным обвинениям. В ноябре 2005 г., опасаясь нового ареста, бежал в Кыргызстан, где обратился за получением статуса беженца. После эмиграции выступал по Радио «Свобода», писал под псевдонимом статьи для интернет-сайтов о ситуации в Узбекистане.

В декабре 2006 г. Сайидов направил письмо в Генеральную прокуратуру Узбекистана, в котором просил перестать преследовать его по политическим мотивам и разрешить вернуться домой. Спустя месяц он получил ответ из областной прокуратуры о том, что его заявление направлено в Управление СНБ по Бухарской области для приобщения к материалам уголовного дела по ст.159 и др. УК РУ²²⁷.

28 мая 2007 г. стало известно, что в Бишкек прибыли сотрудники узбекской милиции с целью задержания оппозиционера и его экстрадиции в Узбекистан. Не найдя Сайидова в Бишкеке (политэмигрант сменил квартиру), подполковник Рустем Бахромов (отдел по борьбе с терроризмом УВД Бухарской области) и капитан Маджид Сафаров (начальник уголовного розыска Вобкентского района Бухарской области) вылетели в Ош, где опросили местного правозащитника Изатулло Рахматуллаева, с телефона которого Сайидов ранее звонил в Узбекистан²²⁸.

30 мая 2007 г. сотрудниками Государственного комитета национальной безопасности Кыргызстана в г.Джалалабаде был задержан гражданин Узбекистана Мукимжон Махмудов, объявленный в розыск 27 апреля 2004 г. по ст.155 ч.2 (терроризм), 161 (диверсия) и 242 ч.2 (организация преступного сообщества) УК РУ. Задержанный был помещен в ИВС Управления ГКНБ по г.Ош и Ошской области.

Махмудов ранее привлекался в Узбекистане к уголовной ответственности по обвинению в «ваххабизме» и подвергался жестоким пыткам. 20 ноября 2000 г. Собир-Рахимовский районный суд г.Ташкента признал его виновным по ст.159 ч.4 (посягательство на конституционный строй), 216 (незаконная организация религиозного объединения), 242 ч.1 (организация преступного сообщества), 244-1 ч.3 п.«а»,«в» (изготовление и распространение материалов, содержащих угрозу общественной безопасности) и 244-2 ч.1 (участие в религиозных экстремистских и фундаменталистских организациях) УК РУ и приговорил к 16 годам лишения свободы. Позднее Верховный Суд Узбекистана сократил срок заключения до 9 лет.

6 января 2004 г. Махмудов был освобожден по амнистии. После вооруженных инцидентов в Ташкенте в марте 2004 г. он решил с семьей покинуть Узбекистан, опасаясь стать жертвой новых сфабрикованных обвинений.

Представители ГКНБ КР более месяца отказывали во встречах с ним адвокатам и родственникам, заявляя, что разрешение на свидание может дать только следователь в Узбекистане.

2 июля 2007 г. Ошский городской комитет по миграции и занятости зарегистрировал заявление жены Махмудова Жамили о предоставлении ей статуса беженца в Кыргызстане. Вопрос о доступе к соответствующей процедуре самого Махмудова оставался нерешенным вплоть до середины июля.

Лишь после многочисленных жалоб в областную и Генеральную прокуратуры Кыргызстана, региональное управление аппарата Омбудсмана, обращения в Комитет по правам человека ООН и др. представители ГКНБ разрешили встречу задержанного с адвокатами.

11 июля 2007 г. бывший политзаключенный был зарегистрирован Государственным комитетом по миграции и занятости (ГКМЗ) в качестве лица, ищущего убежище. Ранее 26 июня 2007 г. региональный офис УВКБ ООН зарегистрировал заявление жены Махмудова о предоставлении ее семье международной защиты.

Но и после регистрации заявления ГКНБ еще около месяца отказывался разрешить доступ к задержанному представителям ГКМЗ и УВКБ ООН для проведения интервью. Встреча была разрешена лишь 6 августа после вмешательства областной прокуратуры.

Запрос из Узбекистана об экстрадиции поступил 9 июля 2007 г. (спустя 40 дней после задержания Махмудова). Согласно ст.435 ч.3 УПК КР, если в течение 30 суток после задержания лица, находящегося в международном розыске, выдача не состоялась, задержанный подлежит освобождению по постановлению прокурора. Однако Генеральная прокуратура Кыргызстана отказывалась освободить Махмудова. Аналогичную позицию занял и Ошский городской суд, который 26 июля 2007 г. отклонил ходатайство адвоката об изменении меры пресечения.

В начале августа 2007 г. стало известно, что Генеральная прокуратура Кыргызстана в соответствии с законодательством о беженцах приостановила рассмотрение запроса об экстрадиции «до принятия ГКМЗ КР решения по существу».

9 августа Ошский областной суд отменил решение Ошского городского суда от 26 июля 2007 г. в связи с истечением предельных сроков содержания под стражей. В тот же день Махмудов был освобожден²²⁹.

Это судебное решение является важным прецедентом, поскольку впервые судебная инстанция Кыргызстана признала незаконным содержание под стражей сверх установленного УПК КР месячного срока просителя убежища из Узбекистана, задержанного по экстрадиционному запросу.

Пока не ясно, как сложится дальнейшая судьба Махмудова, дальнейшее пребывание которого в Южном Кыргызстане является небезопасным. Прокуратура заявила о намерении обжаловать решение суда²³⁰.