Беженцы Жеймялиса: гонка на выживание 27 июня 9 июля 1941 года

3 июля 1941 года.

Вынужденные остановки

3 июля Файвл Загорский ночь и день провел перед пограничным кордоном, не пропускавшим «западников» в Россию.

Тем временем враг нагонял беженцев, застрявших перед преградами. Немцы в 15.00 вышли на южную окраину Гулбенэ. В 17 часов 30 минут главные силы гулбенской группировки противника направились в район Алуксне, преследуя остатки 23-й танковой дивизии. «Командир дивизии решил оборонять танковым полком (без танков) стык дорог Яунлайценэ, Ленинградское шоссе, мотострелковым полком – стык дорог мз. *Маринькалнэ, артиллерийским полком (без орудий) – Слюкумс. Всего 570 человек»²⁰¹.

Враг приближается к Острову

3 июля генерал-полковник Ф.И. Кузнецов издал как командующий фронтом в 11.10 свое последнее боевое распоряжение, предписывающее 22-му стрелкового корпуса «к исходу 3.7.41 г. выйти на фронт Подсевы, Ори, (иск.) Порхов»²⁰².

В командование войсками Северо-Западного фронта вступал генерал-лейтенант П.П. Собенников.

Это событие он описывает так:

“3-го июля 1941 года уже по отходе от г. Риги, каковая была занята небольшими частями немцев, я получил предписание от командующего фронтом генерал-полковника Кузнецова вступить в должность командующего войсками Северо-Западного фронта. Это предписание я получил с мотоциклистом. З июля я встретил, приехав в Псков, на своем запасном командном пункте генерала Иванова, назначенного вместо меня, на ходу ориентировал его в известной мне обстановке и, прибыв в штаб фронта под г. Псков, принял командование войсками фронта этого же числа. Здесь я приблизительно узнал общую обстановку на фронте: 11-й армии генерал-майора Морозова не существовало, были наспех организованы отдельные отряды, организованного фронта не было, войска прибывали также неорганизованно. Не чувствовалось управления фронтом.

В этой тяжелой обстановке на меня легло бремя командования фронтом. В этот же день на должность начальника штаба фронта назначен Николай Федорович Ватутин...”»²⁰³

По словам В.В. Бешанова «прежнее командование сгинуло в окружении, и о судьбе его ничего не было известно»²⁰⁴.

К началу боевых действий направление Остров, Псков, являвшееся главным в обороне 41-го стрелкового корпуса, было прикрыто слабо. Оборонительные сооружения укрепленных районов были заняты постоянными гарнизонами 153-го и 154-го отдельных пулеметных батальонов. Личным составом эти батальоны были укомплектованы полностью, однако имели только пулеметное вооружение. 111-я и 118-я стрелковые дивизии 41-го стрелкового корпуса выгружались из эшелонов в районе Псков, Карамышево, Черская с 1 по 6 июля и лишь 6 июля выдвинулись на указанные им рубежи обороны. 118-я дивизия (463, 527 сп) заняла оборону в Старо-Псковском укрепленном районе в полосе шириной 26 км, а 111-я дивизия двумя полками (399, 532 сп) – в Ново-Псковском укрепленном районе в полосе шириной 44 км. 468-й стрелковый полк 111-й дивизии находился во втором эшелоне. В промежутке между 118-й и 111-й дивизиями занял оборону батальон 62-го стрелкового полка, сформированный из отошедших сюда подразделений 10-й стрелковой дивизии, главные силы которой отступили в Эстонию. По решению командира 41-го стрелкового корпуса… на участок *Песково, *Холматка был выдвинут 398-й стрелковый полк 118-й дивизии²⁰⁵.

Р. Штовес описывает этот день 1-й немецкой танковой дивизии так, будто противника вообще не было: «Над рвущимися в эти июльские дни вперед к востоку боевыми группами и колоннами, везущими боеприпасы, повсюду к небу вздымались густые облака пыли. Они издалека обозначали путь наступающего танкового корпуса. Рядом с залитыми солнцем лугами и дорогами там и сям сверкали озера. Иногда на темном фоне лесных опушек внезапно появлялись руины орденских замков, воздвигнутых здесь столетия назад»²⁰⁶. О боях ни слова.

В. Хаупт пишет, что 1-я танковая дивизия подошла к Острову на расстояние 12 км и одна из ее оперативных групп захватила мост через реку Великая западнее города²⁰⁷.

«К вечеру 3 июля 1-я немецкая танковая дивизия вышла к переднему краю Островского района на участке, где занимали оборону 154-й отдельный пулеметный батальон и 398 стрелковый полк, которые не имели артиллерии, ручных гранат и противотанковых мин. 235-я стрелковая дивизия еще не прибыла. Ее первые эшелоны начали подходить лишь 5 июля»²⁰⁸.

Собенников в распоряжении командиру 24-го стрелкового корпуса сообщает, что «к 19.00 3.7.41 г. противник овладел Гулбенэ, и его мелкие подвижные группы прорвались в район Остров» ²⁰⁹.

Значительно продвинулась вперед и 6-я танковая дивизия, наступавшая восточнее первой: Э. Раус пишет: «Приказ генералу Ландграфу на 3 июля требовал, чтобы 6-я танковая дивизия вышла на шоссе в *Гаури, обойдя район Карсавы, который еще удерживали значительные силы русских… Одновременно наша дивизия должна была поддерживать контакт с 1-й танковой дивизией, наступавшей в Остров при незначительном сопротивлении со стороны русских…

Генерал Ландграф был вынужден отправить боевые группы “Раус” и “фон Зекендорф” искать путь через болота у *Тилзы, которые оказались почти непроходимыми после прошедших дождей. Если раньше мы стремительно рвались вперед, то теперь авангарды едва ползли по болотам. И даже в таких условиях к вечеру наши передовые части вышли на шоссе в Гаури, где мы выставили заслон со стороны Карсавы и возобновили движение на *Аугспилс»²¹⁰.

Эсэсовцы попадают в западню

«С утра 3 июля крупные силы противника возобновили наступление по всему фронту обороны 21-го механизированного корпуса. Части корпуса в крайне тяжелых условиях, под непрерывным воздействием вражеской авиации и сухопутных войск, вынуждены были вести оборонительные бои и совершать постепенный отход на указанный рубеж.

Сделав необходимые указания командиру 185-й мотострелковой дивизии, я с оперативной группой отправился на командный пункт командира 42-й танковой дивизии, находившейся на окраине города Дагда. Командир дивизии полковник Воейков доложил мне, что утром 3 июля юго-западнее Дагды было захвачено 12 мотоциклистов, из допроса которых выяснилось, что они принадлежат моторизованной дивизии СС «Мертвая голова», недавно введенной в состав 56-го моторизованного корпуса и получившей задачу наступать на Себеж.

В середине дня 3 июля, когда полковник Воейков докладывал мне обстановку, в пятистах метрах от нас мимо командного пункта 42-й танковой дивизии с шумом, дикими выкриками и стрельбой на большой скорости в Дагду проскочило до 200 немецких мотоциклистов. В это время в Дагде находились квартирьеры штаба 21-го механизированного корпуса – 7 офицеров и 12 сержантов и красноармейцев во главе с начальником оперативного отдела штаба подполковником Голиковым^xxiv. Они сразу же вступили в схватку с противником и уничтожили 11 эсэсовцев. Подполковник Голиков немедленно передал по радио о прорыве противника в город и, несмотря на ранение, продолжал руководить боем. Недалеко от командного пункта дивизии находился мотоциклетный батальон корпусного полка и танковый батальон танкового полка дивизии. Им была поставлена задача – под общим руководством заместителя командира дивизии полковника Булах уничтожить ворвавшегося в город противника. Фашистские солдаты в большинстве своем… в плен не сдавались. В короткий срок они были уничтожены, за исключением 32 солдат и 2 офицеров, которые все-таки предпочли плен. 125 исправных мотоциклов с полным вооружением было захвачено у врага. Допросив пленных, мы узнали, что это был разведотряд моторизованной дивизии СС «Мертвая голова» и что перед ним стояла задача вести разведку в направлении Дагда, Себеж. Нами было установлено также, что за разведотрядом следует головной полк дивизии. В связи с полученными данными полковнику Воейкову было приказано подпустить противника как можно ближе к Дагде и уничтожить его.

По разработанному плану танковые полки сосредоточились на флангах вероятного движения противника, мотострелковый полк – с фронта. Все было замаскировано, противник никак не мог подозревать, что его разведотряд полностью уничтожен, а командир попал в плен, не успев доложить. Полагая, что разведотряд прошел Дагду и движется дальше на северо-восток, командир дивизии СС «Мертвая голова» направил по этой же дороге до 200 автомашин, 15 бронетранспортеров с пехотой и 18 орудиями. Примерно через полчаса они появились у Дагды. Не дав противнику войти в город, по установленному сигналу 42-я танковая дивизия внезапно и стремительно атаковала его с фронта мотопехотой и с флангов – танковыми полками. В течение часа противник был разгромлен…

42-я танковая дивизия продолжала удерживать рубеж в районе Дагды до исхода 3 июля. Следует подчеркнуть, что 3 июля крупные силы противника на правом фланге 27-й армии прорвали оборону наших войск и овладели городом Резекне – важнейшим узлом коммуникаций на островско-псковском направлении. Группа войск генерал-лейтенанта Акимова, потерпев поражение в боях под Резекне, вынуждена была отходить в направлении Карсава, Остров. Попытки выбить противника из Резекне контратакой 163-й моторизованной дивизии, только что подошедшей к линии фронта и включенной в состав 27-й армии оказались безуспешными^xxv.

185-я мотострелковая дивизия под давлением превосходящих сил врага к исходу 3 июля отошла в район Бродайжа. Выход 3-й моторизованной дивизии противника в район севернее оз. Еша разъединял силы 21-го механизированного корпуса. Дальнейшее удержание Дагды силами 42-й танковой дивизии, обойденной противником с севера и северо-востока и изолированной от остальных соединений корпуса и 27-й армии, становилось не только нецелесообразным, но и неразумным, так как противник, обойдя Дагду. быстро продвигался на островском и себежском направлениях.

Во второй половине дня 3 июля мною был получен приказ командующего 27-й армией, в котором 21-му механизированному корпусу ставилась задача немедленно начать организованный отход и занять рубеж Лудза, Лаудери и удерживать его до исхода 4 июля»²¹¹.

В. Хаупт, однако, пишет, что 8-я немецкая танковая дивизия в конце дня захватила Резекне, 3-я моторизованная дивизия продвинулась еще дальше и захватила Лудзу²¹².