Часть III КАК СТАТЬ ЧЕТВЕРОНОГИМ?

Одной из возможных форм организованного отпадения людей из социальной среды является мафиозная структура. Мафия, так же как и другие подобные субкультурные образования, формирует из своих членов замкнутый круг. Она предлагает им жить по своим собственным законам, на что те охотно соглашаются, интуитивно ощущая, что это является основой их выживания и комфорта. И происходит это не только потому, что начинающий мафиози имеет склонность к преступной жизни. Мафиозная «семья» сегодня строится по принципу организации, но в основе её заложены родственные связи. Сицилия известна родственными преступными кланами. Потомственные киллеры, карманники, «медвежатники», сборщики налогов и рэкетиры в некоторых местах считаются почетными и уважаемыми господами, имеющими свой бизнес. К представителям таких кланов относятся с не меньшим уважением, чем к законодателям, бизнесменам и администраторам. В Японии, в некоторых небольших городках, находящихся полностью под контролем «якудзи», царит «образцовый» порядок. Мафия контролирует все сферы жизни. Вечерами и по ночам можно свободно выходить на улицу, не опасаясь, что кто-то покусится на ваш кошелек. За порядком в городках следит мафия. У нее другой способ доходов, гораздо более маштабный. Игорные заведения, секс-индустрия, теневая экономика, крупные аферы. Сфера мафиозных интересов вышла далеко за пределы их вотчины. Они предпочитают орудовать на стороне. Соответственно, криминальные разборки происходят в других местах, и местные жители их просто не видят. У них складывается впечатление, что в их городках тишь да благодать. (Впрочем, они вряд ли не знают, почему это так.) Обыватели голосуют за представителей мафии, выбирая их на ответственные должности в свои префектуры и мэрии, тем самым оказывая им всяческую поддержку. На это доверие со стороны местных жителей мафия отвечает сторицей, осуществляя образцовый порядок на улицах и всячески заботясь о процветании граждан.

Человечество имеет давние традиции прибегать к высылке неблагополучных родственных кланов и отдельных семей за пределы страны. Преступников из Европы ссылали на острова в океане, в Америку, в Австралию, в иные труднодоступные места. Для них организовывали специальные поселения и гетто. Эти традиции были серьезно поколеблены в XX веке, к примеру, в нашей стране. Достаточно вспомнить знаменитое высказывание Сталина, что «сын за отца не отвечает». Впрочем, это высказывание не мешало Сталину высылать всех неблагонадежных вместе с семьями в Сибирь (крымские татары, чеченцы и т. д.). Своебразным вариантом гетто для отдельного человека являются колонии и лагеря.

И. Ачильдиев, автор книги «Власть предыстории» (1989), будучи юристом, выявил интересную закономерность. По его мнению, устройство жизни в местах лишения свободы напоминает жизнь в первобытном обществе. А законы жизни в лагерях вполне могли бы быть соотнесены с законами жизни звериного стада. И дело здесь не в том, что писатель переборщил. В результате большого скопления людей в тюрьмах, в основном с наклонностями, далекими от идеальных, там устанавливается порядок жизни, во многом отличный от человеческого общества. Борьба за выживание проявляется в гораздо большей степени. Выходят в лидеры в результате этой борьбы наиболее хитрые и сильные, но далеко не самые мудрые, если таковые вообще попадают в тюрьмы. На примере колоний хорошо видно, что искусственный режим содержания под стражей отбирает в лидеры не по качествам ума или характера, а по умению подчинять своей воле и внушать страх другим. Конечно же, зэковский «авторитет», пахан, будет отличаться от авторитета, признанного в обществе, если их вообще уместно сравнивать.

В установлении изоляции между тюремными жителями и остальным обществом принимают активное участие и сами осужденные. Им важно, чтобы сохранилась бандитская (иначе — мафиозная) среда со своим особым миром, укладом жизни, законами и ценностями, языком и нравами, именно то, что они оберегают в первую очередь от разрушения при контакте с цивилизованным обществом. Внутри этой субкультуры ведется плановый отбор и расстановка авторитетов на свои посты. Работает свое, незаметное постороннему взгляду правительство. Оно издает указы и постановления. Кроме того, осуществляется законодательная деятельность, существуют свои суды. Короче говоря, продуктивно работают все три ветви власти: законодательная, исполнительная и судебная. Существует и четвертая ветвь — тюремная пропаганда. Весь этот механизм работает слаженно и четко — это государство в государстве. И тем не менее он сильно отличается от гражданского. Первостепенная задача зэковского государства — противостоять давлению, которое оказывается на него со стороны гражданских институтов — прежде всего правоохранительных органов. Насколько успешно справляется оно с этой задачей, настолько комфортно живут его члены, начиная с пахана и кончая опущенными, реализуя в меру сил свои устремления даже в этих жестких условиях вынужденной изоляции. Все члены тюремного общества, независимо от своего статуса, заинтересованы в поддержании порядков, принятых в зэковском государстве, оттого зависит их выживание и благополучие…

Надо признать все же тот факт, что «отобраны» для проживания в зоне были люди отнюдь не за хорошие дела, а за различные злодеяния. Тюрьма собирает тех, за исключением судебных ошибок, кто в силу особенностей своего характера или воспитания имеет все шансы, чтобы в нее попасть. К сожалению, надо признать и тот факт, что в семьях побывавших в тюрьме родителей рождаются и воспитываются дети, чаще других попадающие в тюрьму. Это происходит потому, что образ жизни не единожды сидевших отличается от образа жизни, принятого в остальном обществе. Дети с младенчества воспринимают привычки и поведение родителей как норму. Да и воспитывают их в полном соответствии с собственными представлениями о хорошем. Надо ли говорить, что то, что считается в семье преступников хорошим, может считаться в остальном обществе плохим, и наоборот. В результате дети нередко становятся во многом похожими на своих родителей и порой повторяют жизненный путь своих предков. И повинны в том гены и соответствующее воспитание. Здесь в комплексе работают неблагоприятная наследственность и среда.

Возможно, это утверждение как-то режет слух, ведь нам с детства внушали, что все люди рождаются одинаковыми. Якобы их психика подобна чистому листу бумаги: что запишут на этот лист, таков и будет человек… Конечно, воспитание играет большую роль, но нельзя отрицать и наследственную (генетическую) предрасположенность к тому или иному образу жизни и роду деятельности. К тому же наука совсем не берет в расчет свободу воли, вероятно, памятуя высказывание В. Ленина, что «сказочка о свободе воли придумана попами». Несколько переиначив эти слова, можно утверждать, что В. Ленин придумал сказочку о несвободе воли. Хотя ни то ни другое высказывание не будет новым, так как дискуссия о свободе и несвободе воли человека велась уже в Древнем мире, когда не только В. Ленина не было на свете, но и попов. Если бы наука приняла на вооружение тезис о свободе воли, то она бы обнаружила в этом ключ к пониманию многих психических процессов, проходящих в душе человеческой. Стали бы понятны вроде ничем внешне не мотивированные поступки многих людей.

У каждого из нас есть свое предназначение в жизни и даже не врожденная, а идущая из глубины души склонность к тому образу жизни, который каждый человек ведет. Недаром древние якобы неграмотные люди выставляли перед младенцем множество предметов, олицетворяющих тот или иной род деятельности, и несмышленыш, видимо проникнувшись важностью момента, тянулся именно к тому предмету, который олицетворял устремление его души. Сапожник — к сапогам, а пирожник — к пирогам. Следуя этому старинному обычаю, а он и поныне присутствует у многих народностей, не искушенных в цивилизации, мы, возможно, смогли бы избавить свое общество в будущем от многих несуразностей, когда «сапоги тачает пирожник, а пироги печет сапожник». Вот только в связи с этим возникнет большой вопрос: что делать с теми, кто еще в младенчестве потянется к ножу, хорошо если это будущий охотник, а если это будущий убийца?

В конце XIX века получили широкое распространение труды Ч. Ломброзо, психиатра из Туринского университета. Он предложил метод определения будущих убийц и преступников по лицу. Этот метод впоследствии широко применялся в криминалистике. Ломброзо считал, что существует особый тип прирожденного преступника, причины преступлений уже заложены в психике этого человека, а внешняя среда играет лишь провоцирующую или угнетающую роль для проявлений личности человека. Как мы бы сейчас сказали, Ломброзо стоял на позициях генетической предрасположенности к преступлению. По строению лица Ломброзо выделял воров, убийц, насильников, карманников и т. д. Кроме прочего, психиатр считал, что преступники не только отличаются от нормальных людей, но и несут «рудиментарные» признаки первобытного человека. Ломброзо, вероятно, тоже не верил в свободу воли и на весьма щекотливый вопрос, что же делать с такими выявленными раньше срока потенциальными преступниками, отвечал, что их надо изолировать и растить отдельно. Его сподвижники высказывали и более радикальные предложения. К примеру, потенциальных преступников надо стерилизовать искусственным образом, дабы они не оставляли после себя потомства, а то и убивать прямо в колыбели... Однако последние предложения вполне можно назвать преступными. Те, кто будет их осуществлять, сами превратятся в преступников, и тогда уже их собственные физиономии придется рассматривать на предмет врожденных преступных качеств. Вполне возможно, что преступных черт на их лицах не будет найдено, а это означает одно — крах метода!

Но тюрьма не является кардинальным средством борьбы с преступностью. Некоторые индивиды умудряются, минуя тюрьму, всё же реализовать свою склонность к жизни, не ограниченной нормами и моралью социума.

Видно, в том повинно наше архетипическое подсознание, приковывающее нас к экрану без всяких кандалов. В разбуженном подсознании при этом всплывают ситуации, которые могли переживать в действительности наши с вами далекие предки. Если бы дело было в только в лишнем адреналине, появляющемся в крови после просмотра телестрашилок, вампиры так и остались бы телекиношными героями, пришедшими из легенд. Но не все так просто. За средневековыми байками о кровопийцах скрываются сотни, а то и тысячи жертв, погубленных настоящими вампирами.

В 80-е гг. XIX века в США стал бестселлером роман У. Стрибера «Голод». Автору этого произведения принадлежат удивительные слова о том, что вампиризм не первобытный обычай неразвитых дикарей, а утонченный ритуал с посвящением. Некоторые люди не потому пьют кровь других людей, что не знают, как это плохо, а, напротив, прекрасно зная это, один раз испив человеческой крови, не могут в дальнейшем от этого отказаться. Хочется, Однако, возразить автору романа. Вначале должно появиться желание испить кровушки. Если такого желания не наблюдается, нормальный человек не станет добровольно и регулярно пить человеческую кровь, даже если его сперва и принуждали это делать насильно. Центральной фигурой романа Стрибера является вечноживущая женщина Мириам. Она вливает порцию своей крови очередному любовнику, и тот тоже становится вампиром, сохраняющим свою молодость до самой старости. Любовники живут вместе, практикуя питье крови другу друга, не брезгуют и другими, ни в чем не повинными людьми, преимущественно молодыми. Когда настает черед любовнику умирать, Мириам выпивает его кровь, словно клещ, и вливает её следующему любовнику, отчего половая потенция последнего возрастает во много раз, а тело омолаживается. В этом романе получила отражение средневековая легенда о священном браке с Таинственной Незнакомкой, причем легенда эта была распространена как в странах Западной Европы, так и на Востоке: в Азии, Индии, Китае — в различных вариантах. Как видим, у сугубо литературных героев существовали давно и не очень давно реальные прототипы.

В старой книге по черной магии «Черный туман» говорится о том, что если мужчина пьет кровь девственницы, то он приобретает качества двух полов и становится бессмертным андрогином. Адепты многих мистических обществ, аккумулируя знания древних, считали, что в крови присутствуют две души. Если адепт пьет свежую кровь, то он может продлевать свою жизнь сколь угодно долго. В 1911 г. во Франции судили некоего Самуэля Мазерса, магистра ордена розенкрейцеров, за то, что он вместе с супругой Мойной «совершал акты вампиризма с целью продления жизни». В 1949 г. мир узнал о так называемом Лондонском вампире — Джоне Хейге. Он убил 10 женщин и у всех пил кровь. Другому вампиру — Николаю Джумагалиеву мать с детства внушала, что он особенный, из рода Чингисидов, потомков Чингисхана. Действительно, за родом Чингисидов тянется кровавый след. Многие представители этого рода не только повинны в многочисленных убийствах, но и замечены в антропофагии: купались в ваннах с человеческой кровью, пили ее неоднократно, употребляли в пищу кушанья из «человечинки». Во времена Чингисхана в мире царствовали дикие нравы, многие так поступали. Хотя, конечно, это не может являться для них оправданием. Неизвестно, действительно ли Джумагалиев является потомком Чингисхана и во всем повинны «проснувшиеся» гены его предков, но он совершил 7 убийств, пил кровь и ел мясо молодых девушек. В 1980 г. в институте им. Сербского его признали невменяемым. Впрочем, серийный убийца не очень похож на психа, рассуждает он вполне здраво: «Распущенных девиц я не любил, мой организм отказывался их переваривать. Когда однажды попробовал кровь женщины, которая выпила вина, мне стало плохо». Остальным женщинам «потомок Чингисхана» предпочитал «настоящих русских красавиц». Очень даже похоже, что его на преступление толкнул зов предков и собственное желание очутиться в шкуре давних воителей, истинных «поклонников» русских красавиц.

У некоторых народов существуют обычаи кровного родства. Два или несколько человек, желая породниться, смешивают свою кровь в одном сосуде и затем пьют ее. Происхождение этого обычая восходит к древней магической церемонии установления связи между душами, которая не разрывается и в следующих поколениях. По древним представлениям, в крови человека обитает его душа, тот, кто испил чужой крови, дает приют другой душе в своем теле. Если душа наделена положительными волевыми качествами, то душа хозяина усиливается и укрепляется, если же нет, то такую кровь лучше не пить. Да и кто захочет пустить к себе душу труса? Средневековые хроники свидетельствуют о существовании целых династий и родов, которые пили человеческую кровь на поле брани у поверженных противников, благодаря чему приобретали их силу и храбрость. В хронике, датированной 889 г., о венграх пишется, что они пьют кровь и едят сердца своих пленников. Писатель Б. Сто-укер, написавший знаменитого «Дракулу», позаимствовал этот сюжет у реального прототипа — румынского господаря Влада III, происходившего из известного вампирического рода Басараба Великого. Граф был немыслимо жесток как к своим врагам, так и к подданным. Он сам пил кровь своих врагов, варил их заживо, а подданных принуждал к питью крови и людоедству. Таким образом, граф как бы «породнился» со своими врагами и заставил сделать то же самое и свое воинство. Может, оттого Влад III и его войско были жестоки, как турки, потому что они пили их кровь. Специалисты считают, что эти качества проявились у румынского господаря в силу того, что и его многочисленные предки совершали ритуальную антропофагию: ели печень, сердце и пили вражескую кровь. Подобные наклонности были унаследованы отпрыском царственного рода.

В современном мире вампиризм может выглядеть вполне утонченно и изысканно, приобретая прогрессивный и миролюбивый характер. В романе Б. Борина «Чужая память» повествуется о престарелом ученом, дни которого уже сочтены. Он принимает волевое решение передать свой опыт и знания молодому помощнику, но весьма необычным способом. Он приказывает изъять у себя головной мозг, сделать из него вытяжку и ввести ее в мозг своего помощника. Все так и происходит, молодой человек становится новым хозяином памяти ученого, но вместе с бесценным опытом он наследует его вредную привычку — курение трубки. Продолжая исследования, начатые наставником, он ищет и находит механизм очистки «вещества» памяти от. всего личного при передаче ее другому лицу. Теперь можно передавать знание и опыт другим людям в «чистом виде». Один укол — и школьный аттестат в кармане, еще укол — пройден университетский курс, укол — готова диссертация и т. д. В общем, открывается захватывающая перспектива по освоению новых знаний. Жалко только, на этом роман кончается. Однако то, что изложено в романе, отнюдь не фантазия, как может показаться.

В 60-е гг. XX века сотрудник Мичиганского университета Дж. Мак Коннел проводил опыты с планариями (плоскими червями). Он обучал их различным диковинным трюкам, а особо «одаренных» скармливал другим необученным собратьям. В результате необученные без всякой учебы стали выкидывать трюки съеденных червей. За такие опыты коллеги прозвали ученого Мак Каннибал. После этого подобные опыты стали проводить в лабораториях повсеместно над самыми разнообразными животными, от лягушек и мышей до коз и обезьян. В результате опытов были выявлены некоторые пептиды (короткие белки) — носители памяти. Если молекула пептида, своеобразный «ключ», подходила к молекулярному «замку» клетки чужого организма, то внутри клетки начинался целый каскад биохимических реакций, изменяющих ее кардинально. Одна-единственная молекула при этом изменяла миллионы других молекул! Все это позволило ещё в 80-е гг. утверждать, что найдено «вещество памяти», «эликсир бессмертия»!

Отдельные пептиды складываются в крупные молекулы белка, а все вместе кодируют информацию о психофизическом состоянии организма. Взятая у донора кровь содержит данные о его состоянии и настроении, и все это, при условии попадания «ключика» в «замочек», может стать достоянием другого человека и совершить революцию в его организме. При этом совсем необязательно грызть горло собрату и даже делать инъекцию. Тем более что в первом случае чужая кровь, оказавшись в желудке, начинает подвергаться пищеварительной обработке, при которой многие белки разрушаются.

Кодирующий комплекс может быть в виде мелких капель аэрозольно распылен в воздухе. Дело в том, что воздушный путь — через нос — оказался наиболее перспективным для индивидуального использования. У нас с вами, как и у зверей, существует так называемый гематоэнцефалический барьер, отделяющий тело от головы. Именно он оберегает мозг от разнообразных чужеродных веществ, попавших в кровь. Когда же мы вдыхаем струю воздуха, мы обеспечиваем веществам, находящимся в воздухе, беспрепятственный доступ к головному мозгу, минуя этот барьер. Таким образом пептидное вещество скорейшим путем добирается до головного мозга. Один ученый даже сгоряча предложил для этого использовать вентиляционную систему метро. Впрыснул в нее с утра нужные вещества, и у пассажиров весь день хорошее настроение. Проснувшись в одно прекрасное утро, мы сможем с удивлением обнаружить, что мыслим возвышенно и красиво и хотим все одного и того же. Для этого достаточно взять кровь у одного «хорошего» человека и распылить её аэрозольно. Только вот вопрос: кто станет этим человеком?

* * *
Античная медицина, зная особые свойства, приписываемые крови традиционно, лечила, и порою весьма успешно, разнообразные недуги. Плиний писал, что страдающие падучей болезнью пьют кровь гладиаторов прямо из ран, словно из живых кубков. Древнегреческий врач Ксенократ составил обширную таблицу, где указал, какие именно болезни можно вылечить с помощью употребления человеческой крови, мозга, сердца, печени, селезенки, мышц и костей. Во времена Тиберия был широко распространен целебный напиток из вина и человеческой крови — ассиратум, который способствовал скорейшему заживлению ран.

История человеческая изобилует примерами, от которых стынет кровь в жилах и волосы поднимаются дыбом. Документально отражено немало фактов средневекового людоедства. Например, известны многочисленные судебные процессы во Франции. В «оборотнях», пойманных в лесу, местные жители опознавали своих соседей, много лет назад бесследно исчезнувших. «Оборотни» загубили множество душ, живя как бродяги, насилуя женщин и детей и занимаясь людоедством. Протоколы таких разбирательств и сейчас читаются, как детективный роман. Можно, конечно, списать эти случаи на жесточайший голод, охвативший в XVII веке Францию, или на желание с помощью мнимого безумия «заслониться» от церковных догматов. Но как бы то ни было, история хранит множество рассказов о целых шайках каннибалов, орудовавших в стародавние времена, да и сравнительно недавно, чуть ли не в наше время, и о специальных карательных экспедициях, устраиваемых для их истребления. Благодаря этим превентивным мероприятиям не дожили до сего дня многочисленные популяции каннибалов, которых раньше было немало. Лишь только сказки доносят до нас эхо былого противостояния, повествуя о великанах-людоедах, живших когда-то в лесной глуши.