ГЛАВА 5 НЕВОЗМОЖНАЯ НАУКА ЭКСПЕРТЫ ГОВОРЯТ ЧЕПУХУ

В III веке нашей эры Флавий Филострат утверждал, что "если подсчитать количество воды и суши на Земле, то окажется, что суши меньше". Как можно было это узнать, не проведя воздуш­ной разведки? В этой главе я рассмотрю некоторые самые досто­верные, бесспорные свидетельства состояния древней науки — свидетельства, которые можно увидеть воочию на месте или в музеях.

Я сосредоточу особое внимание на некоторых древних ци­вилизациях, обладавших передовыми астрономическими позна­ниями. Наличие таких исключительных познаний можно игно­рировать, но невозможно отрицать. Некоторые ученые смело пытаются объяснить такой высокий уровень познаний в астро­номии тем, что древние цивилизации-де нуждались в них, что­бы узнать, когда нужно сеять и когда собирать урожай. И это не просто шутка! Эта идея с тошнотворной настойчивостью повто­ряется в наших учебниках. Вот, например, цитата из книги, по­священной древним майя Центральной Америки:

"Одна черта, единая для всех обществ, где популярны сель­скохозяйственные и религиозные празднества, это их одержи­мость в отношении календаря, хотя и не всегда достигающая такой высокой степени. Разумеется, точное знание времени смены сезонов и периодов максимальных осадков весьма существенны для выбора времени посева и сбора урожая".

Какая непостижимая чепуха! Я уверен, что если бы нынеш­ним фермерам посоветовали проконсультироваться с астроно­мом насчет смены сезонов, они обиделись бы. Можно привести несколько простейших положений, которые раз и навсегда унич­тожат этот миф: во-первых, где бы в мире мы ни обнаружили примитивные общества, мы видим, что они способны прокор­мить себя и существовать без всякой астрономии и без знания календаря. Во-вторых, календарь — это изобретение городского общества Ниппура в Шумере, а совсем не деревенского обще­ства. В-третьих, ориентированный на астрономию Стоунхендж в Англии был первоначально выстроен во времена, когда в этом районе еще, по-видимому, не было никакого организованного сельскохозяйственного общества. *

Необходимость ^порождает изобретательность. И разумеет!-ся, наше воображаемое общество было занято посевом овощей и злаков, а совсем не перетаскиванием 50-тонных глыб на сот­ни миль. И зачем бы в календаре майя с такой тщательностью и точностью, отмечаемой многими специалистами, отсчитывалось время на сотни и даже на тысячи лет вперед? Неужели же ин­дейцы майя занимались долгосрочными прогнозами погоды ради сельскохозяйственных целей?!'

Столь же любопытно предположение, будто люди создава­ли передовую астрономическую науку и строили сложные об­серватории из "религиозных соображений". Нас хотят заставить поверить в то, что наши древние предки поклонялись ветру, дождю, солнцу, луне и т. п., и ради этого строили хорошо обо­рудованные обсерватории и храмы, чтобы наблюдать эа их дви­жением и поклоняться этим "божествам".

Примитивные народы действительно поклонялись вообра­жаемым богам, чтобы те дали им богатый урожай, так же как это делают в наше время племена аборигенов в разных странах, но разве стали бы, например, майя ради этого перетаскивать 5 миллионов тонн камня для сооружения акрополя в Копане? Чтобы затрачивать на такие цели тысячи человеко-лет, требует­ся такая доля свободного времени, которая присуща только раз­витому обществу, а в развитых обществах не поклонялись богам ветра и дождя. Нам следует больше доверять разуму майя, а так­жеегиптян и шумеров.

Современная картография началась с "века географических открытий" — эпохи, в течение которой первооткрыватели при­обретали широкую известность благодаря своим экспедициям в новые страны. Век открытий начался с трех путешествий Колум­ба в период 1492—1498 годов — на Багамы, в Пуэрто-Рико и на Гаити. Затем в 1500—1501 годы мореплаватель из Флоренции Америго Веспуччи (по имени которого был назван Американс­кий континент) обследовал побережье Венесуэлы и Бразилии, а затем вернулся в Уругвай. В 1519—1522 годы португалец Магел­лан проплыл вдоль почти всего побережья Южной Америки². В 1530 году Франсиско Писарро — испанский авантюрист — со­вершил плавание от Панамы до Перу. Спустя несколько лет он вновь вернулся туда и завоевал Перу, попутно обследовав побе­режье и прилежащие внутренние территории.

Благодаря этим великим путешествиям были открыты но­вые миры и новые прибрежные страны, которые, как предпола­галось, никто до тех пор еще не видел и не наносил на карту (мы, разумеется, игнорируем тот факт, что там жили абориге­ны). Между тем в музее Топкапи в Стамбуле хранятся две удиви­тельно точные карты, известные как карты Пири Рейса. Эти кар­ты — современницы века открытий, и, следовательно, соглас­но существующей исторической науке, их вообще не может быть!

Первая карта датирована по мусульманскому летосчисле-нию, а в переводе на наше летосчисление относится к 1513 году нашей эры. На ней есть пометка, указывающая, что она частич­но основана на картах, которыми пользовался Колумб. На карте показаны Иберийский полуостров, западное побережье Афри­ки, Канарские острова, Азоры, Атлантический океан, Вест-Индия, восточное побережье Южной Америки и береговая ли­ния Антарктиды до пункта, лежащего примерно к югу от око­нечности Африки.

На второй карте Пири Рейса, датированной 1528 годом, показана Гренландия, Лабрадор, Ньюфаундленд, восточный берег Канады, восточное побережье Северной Америки до Фло­риды и Кубы. Есть предположение, что существовала еще и тре­тья такая карта³.

Самое поразительное в этих картах — степень их подробно­сти и точности. Восточное побережье Южной Америки изобра­жено на карте 1513 года на всем протяжении до Патагонской оконечности материка. А ведь предполагалось, что эта береговая линия на всем ее протяжении была в это время вообще неизве­стна.

Проведенное Чарльзом Хэпгудом исследование показало, что на карте точно изображены горы Анды и реки, стекающие с нчх в восточном направлении (например, Амазонка), — то есть районы, которые ни один из "первооткрывателей даже не пы­тался обследовать". Хэпгуд обнаружил, что на карту занесены также отдельные участки Тихоокеанского побережья Южной Аме­рики, и констатировал, что "очертания гор, изображенные на карте, показывают, что они бьыи сняты с моря, с каботажного судна, а не по воображению".

Еще более интересно то, что карты Пири Рейса очень точно изображают топографию Антарктики, а также ее острова, реки и береговую линию^ Но ведь Антарктида в течение тысячелетий была покрыта льдом толщиной в одну милю! Это было установ­лено лишь в 1820 году. И только в 1957—1960 годы, путем тща­тельного исследования при помощи сейсмических методов, было обнаружено, что Антарктика — обширный континент с высо­кими горами. Поскольку карты Пири Рейса были найдены в 1929 году, за 28 лет до того, как современная наука оказалась в состоянии обследовать почву под слоем льда, то никак нельзя заподозрить, что здесь имел место обман.

Столь же невероятной, как съемка карты Антарктики, была поразительная точность этих карт. Так, например, географичес­кое положение Гибралтара было определено в 35 градусов север­ной долготы и 7 градусов западной широты, что отличается от-совремснных данных на 1 и 2 градуса соответственно. Географи­ческое положение Канарских островов было указано с погреш­ностью в 1 градус по обоим координатам. В своем исследовании американский картограф Арлингтон Маллери вначале заявил, что все данные карт Пири Рейса точны, но детали размещены не на своих местах. В дальнейшем же он, с помощью картографа из Гидрографического бюро военно-морского флота США Уол-терса, снял сетку с карт и наложил ее на глобус. Высокая точ­ность полученной карты свидетельствовала о прекрасном зна­нии сферической тригонометрии, что поразило ученых» По ходу дальнейшего изучения карт 28 августа 1958 года была проведена пресс-конференция с главным картографом военно-морского флота. Участники конференции констатировали:

"Мы не можем представить себе, как они могли создать та­кую точную карту без помощи воздушной разведки. Но факт тот, что они это сделали и, более того — установили долготу совер­шенно точно, чего мы еще двести лет назад не могли сделать".

И карты Пири Рейса не единственные. Такому же тщатель­ному исследованию были подвергнуты карта 1531 года Оронте-уса Финеуса и карта Зенона 1380 года — и эти исследования привели к таким же результатам. Поскольку это касается карты Оронтеуса Финеуса, на которой также показаны ныне не види­мые географические и топографические детали Антарктики, ка­питан Барраф, руководитель картографического отдела военно-воздушных сил США, писал:

"По нашему мнению, точность картографических деталей, изображенных на карте, без всяких сомнений предполагает, что она составлена на основании точных съемок Антарктики".

Некоторые из древних картографов прямо ссылаются на другие карты, существовавшие в более отдаленные времена, а •рти последние, возможно, заимствованы из еще более древних документов, восходящих к финикийцам — прославленным мо­реходам первого тысячелетия до РХ. Но откуда получили эти знания финикийцы? Все эти карты заставили коренным обра­зом пересмотреть наши представления о знаниях, которыми обладали древние цивилизации. Чарльз Хэпгуд так резюмирует результаты своих исследований:

"Теперь ясно, что древние путешествовали от полюса до полюса. Это кажется невероятным, но факты показывают, что древние люди исследовали Антарктику, когда ее берега были еще свободны от льда. Эти древние карты явно указывают, что в те отдаленные времена, до того как возникли какие-либо изве­стные культуры, существовала подлинная, сравнительно разви­тая цивилизация, которая была либо локализована в одном рай­оне, но имела связи по всему миру, либо представляла собой мировую в подлинном смысле слова культуру".

Теперь уже не может быть сомнений относительно суще­ствования весьма совершенных древних карт. Однако делаются попытки подорвать доверие к ним, подвергая сомнению спо­собность древних мореплавателей пользоваться ими.

Возможности успешной морской навигации зависят от точ­ного знания широты и долготы нахождения судна. До того, как в 1990-х годах появилась возможность точного определения мес­тонахождения с помощью спутников, и до того, как в 1761 году для этого бьи впервые применен морской хронометр, опреде­ление долготы считалось невозможным. Карты, разумеется, были полезны в виду берега, но как они могли быть применены для навигации посреди Атлантического океана? Чарльза Хэпгуда критиковали за то, что он осмелился заявить:

"Ясно, что у них имелся какой-то навигационный инстру­мент, при помощи которого они могли точно определять долго­ту. И этот инструмент был значительно более совершенным, чем то, чем располагали люди в древности, в средние века и в новое время, вплоть до второй половины XVIII столетия".

Однако в 1979 году Морис Шатлен, работавший раньше научным сотрудником НАСА, предложил свое решение этой загадки. Шатлен выдвинул предположение, что древние море­ходы брали с собой заранее рассчитанные таблицы разницы меж^ ду заходом солнца и восходом луны на каждый день года. Они определяли свое положение в открытом море, сопоставляя раз­ность между временем захода солнца и восходом луны с соот­ветствующими данными, полученными в своем порту. Время из­мерялось при помощи целой батареи песочных часов. Так, по мнению Шатлена, "древние мореходы могли без труда исчис­лять свою долготу, считая каждые 2 минуты разницы между за­ходом солнца и восходом луны за 15 градусов долготы движения со времени отплытия".

В Национальном археологическом музее Афин имеется при­бор, который вполне мог применяться для навигационного счис­

ления по методу, описанному Шатленом. Этот странный пред­мет был обнаружен в октябре 1900 года у побережья маленького острова Антикифера, расположенного к западу от острова Крит в восточной части Средиземного моря. Греческие ныряльщики за губками на глубине 180 футов (60 м) наткнулись на останки потерпевшего крушение древнего корабля, затонувшего со всем своим грузом. Среди груза была обнаружена большая коллекция предметов искусства, в том числе вазы, мраморные и бронзо­вые статуэтки. Все это было поднято со дна моря и отправлено в музей в Афинах. В 1902 году молодому археологу, научному со­труднику музея Валерио Стаису, было поручено разобрать раз­ные сломанные предметы из этой коллекции. Вот тогда-то он и обнаружил какой-то небольшой бронзовый предмет, покрытый известковой коркой. Когда он высох, корка распалась надвое, и внутри оказалось нечто похожее на механизм больших часов — с шестеренками, передачами, циферблатами и надписями на древнегреческом языке. Изучая прибор, молодой археолог уста­новил, что в нем было четыре главных узла и несколько мелких деталей. Он почистил их и собрал. Хотя некоторые детали прибо­ра отсутствовали — скорее всего остались на дне моря, Стаис понял, что это сложный и умный механизм, в котором имелось около 40 сопрягающихся друг с другом зубчатых шестерен раз­ных размеров, девять регулирующихся шкал и три оси в плате. О точности прибора можно было судить по тому, что в централь­ном колесе было 240 зубьев высотой в 1,3 мм.

Надписи на приборе датировались 82—65 до РХ, а утонул корабль, судя по провианту, между 83 и 75 годом до РХ. Сам корабль был построен около 200 года до РХ. Разумеется, предпо­ложение Стаиса о том, что этот прибор представлял собой что-то вроде точных астрономических часов, было встречено насмеш­ками, так как считалось, что такая техника не могла существо­вать 2 тысячи лет назад. Таким образом, прибор был зарегистри­рован в музее как простая астролябия, хотя даже тысячу лет спустя, в средние века, астролябия была просто игрушкой по сравнению с ним. Огромное количество шестеренок осталось не­замеченным, так же как то обстоятельство, что прибор был из­готовлен из бронзы, а не из легче поддающейся обработке меди, которая применялась для изготовления астролябий в средние века.

В 1958 году эта "простая астролябия" с острова Антикифера была тщательно исследована профессором Дереком де Солла Прайсом — британским ученым, работавшим в Институте пе­редовых исследований в Принстоне, Нью-Джерси. Прайс опуб­ликовал результаты своих изысканий в "Нэчерал хистори" и в "Сайентифик американ"„ а в дальнейшем — в книге "Зубчатые шестерни из Греции" Используя современные методы фотогра­фирования разных планов механизма, которые невозможно раз­нять, Прайс обнаружил невероятную вещь — толщина каждого слоя была всего 2 мм. Он нашел шестерни, циферблаты и граду­ированные шкалы, собранные в узлы, насчитывающие по край­ней мере десять разных деталей; шестерни, находящиеся в сцеп­лении с различными дифференциалами, соответствующими циклу движения Солнца и 19-летнему лунному циклу; шестер­ни с крошечными зубцами, вращающиеся на разных осях. Все это было выполнено с поразительной точностью (см. рис. 10). Прочитав обозначения на циферблатах и градуированных шка­лах, можно было прийти к заключению, что прибор был пред­назначен для определения положения Солнца в зодиаке, опре­деления фаз Луны и движения планет. Прейс так формулировал свои заключения:

"Похоже на то, что это действительно вычислительная ма­шина, которая была способна определить и показывать движе­ние Солнца и Луны, а возможно, и планет".

Был ли этот механизм навигационным прибором для опре­деления долготы, или же календарем, или планетарием — это остается неясным. Ясно одно — в нем 2 тысячи лет назад вопло­щался высокий уровень астрономических знаний, каких, как мы полагали, тогда не могло быть. Далее, изготовление такого при­бора из бронзы в то время также было невозможно. Кто же сде­лал эту счетную машину с острова Антикифера и, что еще важ­нее, кто ее изобрел? Возможно, это была копия с другого — значительно более древнего механизма?

Каково бы ни было происхождение этой вычислительной машины, она; несомненно, будет и впредь смущать умы уче­ных, как это было последние 90 лет. А тем временем она продол­жает экспонироваться в музее в Афинах, и возле нее висит таб­личка с таким смелым заявлением:

"Этот механизм, как полагают, представляет собой счет­ную машину-календарь для вычисления солнечных и лунных циклов, и, согласно последним исследованиям, он датируется примерно 80-ми годами до РХ".

На равнине Салисбери в Уилтшире, в Англии, в 80 милях на юго-запад от Лондона, находится другая календарная вычис­лительная машина, сделанная из камня. Я имею в виду самое

знаменитое доисторическое сооружение во всей Европе, а воз­можно, и во всем мире — Стоунхендж.

Его изучали на протяжении веков, и тем не менее так и не удалось раскрыть главную загадку — кто и зачем построил Сто­унхендж? Но современной науке все же удалось поднять завесу над многими его тайнами. Теперь уже всеми признано, что Сто­унхендж с самого начала был астрономической обсерваторией, ориентированной точно на летнее солнцестояние. Радиоуглерод­ный анализ уже давно подтвердил, что первоначальным соору­жениям Стоунхенджа около 4800 лет. Вначале эта датировка была встречена насмешками, потому что, согласно ортодоксальной истории, в Англии в это время никто не мог обладать знаниями, необходимыми для того, чтобы спроектировать или построить такое сооружение.

В марте 1996 года общество "Английское наследство" опуб­ликовало результаты тщательного двухлетнего изучения Стоун­хенджа с применением новейших методов математического ана­лиза и самой современной методикой радиоуглеродных проб, дающей точность до 80 лет. На основании этого новейшего ис­следования сооружения Стоунхенджа были датированы прибли­зительно 2695 годом до РХ (±2%), то есть оказалось, что они еще старше, чем показывали предыдущие замеры!

В результате тщательного изучения сооружений Стоунхенд­жа археологи выяснили, что его планировка за время существо­вания менялась несколько раз. На самом раннем этапе было по­строено то, что именуется "изгородью" (henge) — камни, выло­женные в виде окружности диаметром более 300 футов (100 м) со рвом и насыпью вокруг. На этом раннем этапе была заложена самая примечательная особенность Стоунхенджа: четыре базо­вых камня, размещенных по окружности, образуют прямоуголь­ник и служат ориентировочными отметками для слежения за 19-летним годичным циклом движения Луны!

Возможно, к тому же времени относятся и 56 загадочных * ям, вырытых по окружности вдоль вала. Одна из самых интригу­ющих тайн Стоунхенджа заключается в том, почему эти ямы, названные Ямами Обри — по имени открывшего их в XVII веке Джона Обри, — были зарыты сразу же после того, как их выко­пали.

Первоначальная "ограда" оставалась в основном неизмен­ной в течение последующих 300 лет, но затем произошел ряд драматических изменений. Примерно в 2700 году до РХ туда были доставлены из Уэлса, за 250 миль, 80 камней голубовато-серого песчаника, каждый весом в 4 тонны, и размещены двойным кольцом вокруг ям Q и R внутри "изгороди". Когда эти камни были установлены, здесь впервые образовалась "каменная изго­родь" (stone henge) в буквальном смысле слова.

Однако остается не ясным, было ли завершено строитель­ство каменных колец, потому что примерно с 2665 года до РХ (±7%) строители перешли к существенно новому проекту. Голу­бовато-серые камни были убраны и заменены огромными глы­бами песчаника, которые называются "сарсен". Эти глыбы были каким то образом доставлены из Мальборо-Даунс, местности, лежащей в 12 милях к северу, переправлены через реку и подня­ты по крутизне. Затем их расставили так, что они образовали Кольца Сарсен, состоящее из вертикальных камней, соединен­ных поверху горизонтальными каменными плитами. Эти плиты тщательно отесаны так, что при сборке они образовывали пра­вильную окружность, и для надежности соединемы с вертикаль­ными столбами при помощи знакомого любому плотнику зам­ка-шипа, входящего в гнездо. Многие из этих камней стоят до сих пор, что позволяет нам представить себе Стоунхендж в его первоначальном виде. *

После сооружения Кольца Сарсен строители создали ги­гантскую насыпь, называемую Аллеей, которая тянется на две мили от входа в кольцо до реки Авон. Никто так еще и не объяс­нил, зачем нужна была такая длинная насыпь. По-видимому, в это же время был установлен 35-тонный камень, известный под названием Пяточного камня. Этот камень высотой в 16 футов (3,3 м), на 4 фута (1,3 м) заглубленный в землю, установлен на расстоянии 100 футов (33,3 м) от кольца, напротив входа в него, и образует линию, направленную на восход солнца во время летнего солнцестояния.

Затем последовал перерыв в 400 лет, после чего строители, по каким-то неизвестным нам причинам, решили перенести в Стоунхендж еще более грандиозные камни. Внутри Кольца Сар­сен были воздвигнуты установленные в форме подковы пять пар огромных камней, соединенных сверху поперечными .горизон­тальными плитами. Возраст этих гигантских каменных ворот (Три-литонов) высотой в 13 футов (4,3 м), которыми больше всего славится Стоунхендж, исчисляется с 2270 года (± 7%). Некото­рые из них и сейчас находятся в отличном состоянии.

Предполагается, что приблизительно в это же время здесь была осуществлена перебазировка на новую ось, ориентирован­ную на летнее солнцестояние. В связи с этим непосредственно за

оградой был воздвигнут створ из двух камней, а Пяточный ка­мень слегка сдвинули на восток, чтобы он'не мешал наблюде­ниям по линии створа.

Спустя еще небольшое время, примерно в 2255 году до РХ (±6%) в Стоунхендж снова снова вернули голубовато-серые кам­ни. Один из них, 16-футовый (5,3 м) каменный алтарь, был установлен в центре Стоунхенджа, непосредственно на оси лет­него солнцестояния. Затем из глыб голубого песчаника были вы­строены два концентрических кольца между Кольцом Сарсенов и кольцом Трилитонов. Наконец, около 2100 года (±8%) до РХ внутри кольца Трилитонов были у|ЙЯ1К)влены в виде подковы еще 19 голубых камней.

После такого взрыва активной деятельности все успокои­лось примерно на 500 лет. Затем кое-что добавилось — были вы­рыты так называемые ямы Y и Z. И наконец, комплекс Стоун­хендж был совсем заброшен.

Стоунхендж — это не обычный объект в том отношении, что здесь с самого начала раскопки вели астрономы, а не архе--ологи. Еще в 1740 году Уильям Стакли установил, что централь­ная ось,- проходящая через Алтарь и Пяточный камень, и на­правленная вдоль Аллеи, ориентирована на точку, совпадаю­щую с положением восходящего солнца в период летнего солн­цестояния. Такая ориентация главной оси была подтверждена в 1902 году сэром Норманом Локьером. Затем начались споры о возможности применения Стоунхенджа для других астрономи­ческих целей, так как здесь имелось много других непонятных особенностей. В 1963 году было высказано предположение, что Стоунхендж использовался не только для наблюдений за солн­цестоянием, но также и для предсказания времени равноден­ствия. Затем, в 1964 году Сесил Ньюхэм огорошил академичес­кий мир утверждением, что Стоунхендж применялся также в качестве лунной обсерватории — такое заключение он сделал, основываясь на прямоугольной форме расположения четырех базовых камней. Его открытия были подтверждены в 1963—1965 годы в ряде работ профессора Джеральда Хокинса, пользовав-вшегося компьютерным анализом. Хокинс доказал, что Стоун­хендж не только был ориентирован на некоторые главные точ­ки цикла движения Луны, но также рассчитан на возможность предсказания лунных затмений. Но это уже было слишком для мира ученых мужей, ведь лунные циклы более сложные, чем солнечные, и было невозможно представить себе, чтобы неолитический человек обладал такими передовыми познаниями в астрономии.

Самым рьяным критиком этих концепций был Ричард Ат-кинсон из Кардиффского университетского колледжа. Он зая­вил, что все связи Стоунхенджа с лунным циклом были простой случайностью. Но дальнейшие исследования Александра Тома, профессора инженерного дела из Оксфорда, а затем очень ува­жаемого астронома и математика сэра Фрэда Хойла заставили его отказаться от таких заявлений.

Александр Том в середине 1960-х годов опубликовал самое подробное исследование Стоунхенджа. Это исследование под­тверждает, что Стоунхендж с самого начала служил для наблю­дений как за движением Солнца, так и Луны: ясно, утверждает Том, что местоположение Стоунхенджа было исключительным, поскольку только здесь оси, образуемые прямоугольником Ба­зовых камней, точно ориентированы на 8 ключевых позиций лунной орбиты. Если бы точка наблюдений была смещена всего лишь на несколько миль к северу или к югу, эта геометрическая зависимость не срабатывала бы.

Когда сэр Фрэд Хойл в конце 1960-х годов подтвердил эти выводы, версия о наблюдениях за движением Луны вдруг при­обрела вес. Хойл утверждал, что Стоунхендж был не только об­серваторией, но служил также для предсказаний астрономичес-ких^явлений. Он полагал, что: "Возможно, те, кто построил Сто­унхендж, прибыли на Британские острова откуда-то извне. Мо­жет быть, они специально выбрали это место... так же как совре­менные астрономы часто подыскивают место для установки своих телескопов где-нибудь вдали от дома".

• Неоспоримый вывод из этого состоит в том, что, кто бы ни проектировал Стоунхендж, он должен был заранее знать точ­ную продолжительность солнечного тода и цикла обращения Луны. Но что еще более поражает, так это то, что эти древние астрономы знали, как определить единственную позицию, с которой можно произвести измерение 19-летнего цикла движе­ния Луны! Во многих современных учебниках данным о Стоун-хендже уделяется недостаточно внимания, и это понятно, пото­му что ортодоксальная история просто не в состоянии объяс­нить столь высокий уровень знаний у людей, которые пришли сюда 5 тысяч лет назад.

А между тем на расстоянии в тысячи миль от Стоунхенджа, на совершенно ином континенте, можно найти свидетельства столь же передовых астрономических познаний. В Мачу-Пикчу, в Перу, был йайден странным образом вытесанный камень, называющийся Интиуатана. В буквальном переводе это слово означает "коновязь Солнца". Как уже было сказано в главе 3, этот камень был отпилен от цельной скалы, и его водрузили на самом высоком месте древнего города, на вершине каменистого холма, где была тщательно подготовлена специальная площадка. В 1930-х годах доктор Рольф Мюллер — профессор Астрофизи­ческого института в Потсдаме (Германия) — провел первое под­робное обследование Мачу-Пикчу с астрономической точки зре­ния и опубликовал свои заключения по поводу него, а также о ряде других мест в Южной Америке. Мюллер установил, что имеющиеся на камне Интиуатана различные наклонные плос­кости и углы совершенно точно рассчитаны таким образом, чтобы фиксировать (при данном географическом положении и высо­те) солнце на закате при зимнем солнцестоянии, восход солнца при летнем солнцестоянии и закат при обоих равноденствиях.

Исследуя стоящую рядом башню (Тоггеоп), Мюллер обна­ружил, что из двух ее трапециеобразных окон, проделанных в стене, сложенной в виде полукруга, можно наблюдать восход солнца в момент летнего и зимнего солнцестояния.

Применив спорную в то время археоастрономическую тео­рию, Рольф Мюллер пришел к поразительному заключению, что астрономические характеристики Интиуатаны и Торреона находятся в соответствии с углом наклона земной оси в 24 гра­дуса, .что позволило датировать их приблизительно 2300—2100 годами до РХ!

Исследования Мюллера были в дальнейшем, в 1980-е годы, подтверждены учеными, использовавшими более точные инст­рументы, особенно астрономами Дирборном и Уитом из Ари-зонского университета. Еще один ученый недавно выдвинул ги­потезу о том, что храм Трех Окон также мог служить для астро­номических целей — для определения момента восхода солнца в день летнего солнцестояния, в день равноденствия и в день зимнего солнцестояния. Было высказано предположение, что ка­менные тумбы в Торреоне и в Главном храме могли служить в качестве счетного механизма для солнечно-лунного календаря.

На 350 миль южнее Мачу-Пикчу, в Боливии, находится местность Тиауанако (Боливия) (см. главу 3). Одно из главных здании Тиауанако - это храм, называемый Каласасайя. Он выс­троен точно на 4,5 градуса восточнее оси восток—запад. В этом храме были предусмотрены встроенные визирные линии наблю­дения, благодаря которым можно было точно определять время равноденствия и солнцестояния путем фиксирования восхода и захода солнца с различных точек на линии наблюдения (точек, привязанных к углам здания и колоннам, стоящим у западной и восточной стен). Можно полагать, что храм Каласасайя пред­ставлял собой не что иное, как весьма хитроумно спроектиро­ванную обсерваторию для наблюдения за небесными телами. И более того, то, что на западной стене имеется 13, а не 12 ко­лонн, заставило некоторых ученых думать, что это не только солнечная обсерватория, но и солнечно-лунный календарь.

Однако самые глубокие разногласия возникли в связи с вопросом о времени создания Каласасайч. Главный исследова­тель Тиауанако в начале XX века Артур Познански обнаружил, что астрономическая ориентация храма не соответствует накло­нению .оси Земли в наше время, равному 23,5 градуса. Восполь­зовавшись тогда только что опубликованными сэром Норманом Локьером археоастрономическими теориями, а также формула­ми, представленными на Международной конференции астро­номов в Париже в 1911 году, Познански датировал Тиауанако приблизительно 15000-ми годами до РХ!

Эти результаты вызвали интерес, и в 1926 году в Тиауанако была направлена Германская астрономическая комиссия, в со­став которой вошли доктор Ганс Людендорф, доктор Арнольд Кольшуттер и доктор Рольф Мюллер. Они подтвердили вывод Познанского о том, что Каласасайя бьыа астрономической и ка­лендарной лабораторией, но время ее строительства определили либо 15000 годом, либо 9300 годом до РХ, в зависимости от принятых допущений. Но обе эти датировки вызвали потрясение в среде ученых, так как раньше считалось, что возраст Каласа­сайя не превышает 2 тысячи лет.

В дальнейшем Мюллер и Познански соединили свои уси­лия, чтобы решить вопрос о датировке. В конце концов они со­гласились, что это либо 10050 год, либо 4050 год до РХ. Счита­лось, что последняя цифра наиболее вероятна и к тому же, по-видимому, точно совпадает с общепринятым временем начала сельскохозяйственной деятельности и временем приручения животных в районе Тиауанако.

Можно подумать, будто искусные строители и земледельцы Тиауанако были в то же время превосходными астрономами.

В Центральной Америке до прибытия в XVI веке испанских конкистадоров существовала передовая цивилизация, полнос­тью "потерянная" для внешнего мира. В наивысший свой пери­од—в 250—900 годы нашего времени цивилизация майя про­цветала на территории, протянувшейся от юга нынешних Со­единенных Штатов до Панамского перешейка, и охватывала современную территорию юго-западной Мексики, Гватемалы, Белиза и часть Сальвадора и Гондураса. Однако к моменту при­бытия испанцев эта высокая цивилизация таинственным обра­зом исчезла.

Майя оставили после себя следы невероятно высокоразви­той культуры, но испанцы сделали все, чтобы их уничтожить. Однажды ночью, в июле 1562 года, в Мани епископ Диего де Ланда приказал собрать и сжечь все рукописи и произведения искусства майя — это был акт вандализма, сравнимый с со­жжением Большой библиотеки в Александрии.

"Мы нашли большое количество книг, и так как в них не содержалось ничего, кроме суеверий и дьявольского соблазна, мы сожгли их все, о чем индейцы страшно сожалели".

Пожалуй, нужно считать большим счастьем, что непрохо­димые джунгли кое-где спасли от испанцев большие города майя.

Спустя более чем 250 лет, когда стали публиковаться за­писки великих путешественников — таких, как лорд Кингсборо и Джон Ллойд Стефенс, — интерес к майя возродился. Только в это время невероятный уровень их культуры получил признание. Стефенс увидел в заросших джунглями руинах "...следы народа с изысканной и своеобразной культурой, народа, который про­шел все этапы, сопровождающие подъем и падение наций, до­стиг своего золотого века, и исчез, оставшись совершенно неиз­вестным".

Привлеченные описаниями Стефенса, археологи начали постепенно, один за другим, открывать в заросля^тропических джунглей удивительные города майя с грандиозными дворцами и причудливыми пирамидальными храмами, возвышающимися над джунглями. Они трудились над расшифровкой необычайно сложных иероглифов майя, знание которых со временем было утрачено. И их все больше поражало то, что они открывали. Ког­да Европа переживала темные времена средневековья, писал Джордж Стюарт, "майя создали одну из самых замечательных цивилизаций древности".

Ныне известно, что сообщество майя состояло из целого ряда городов-государств, группировавшихся вокруг величествен­ных ритуальных центров, таких как Копан в Гондурасе, Тикель в Гватемале и Паленке в Чиапае (Мексика). В этих городах пра­вили цари-жрецы и существовали семейные династии; они были связаны между собой торговыми и матримониальными узами. У майя были прекрасные храмы и великолепное искусство. Поми­мо письмен (выполненных в виде раскрашенных иероглифов), археологи обнаружили нефритовые украшения, образцы скуль­птуры и гончарные изделия, превосходно исполненные из меди и золота оригинальные произведения искусства.

Но все же самым поразительным у майя были астрономи­ческие знания. Многие ученые всячески пытались замолчать сви­детельства существования в древности астрономических знаний в таких местах, как Мачу-Пикчу и Тиауанако, но что касается астрономии у майя, то свидетельства их широких познаний на­столько очевидны и многочисленны, изложены в таких подроб­ностях, что невозможно их не признавать. Прежде всего, мы обязаны этим трем оригинальным книгам майя, которые дожи­ли до наших дней. Они называются кодексами (книги с иллюст­рациями), и каждой присвоено имя города, в музее которого они находятся: Мадридский кодекс, Дрезденский кодекс и Па­рижский кодекс. Первые два посвящены астрономии и прорица­нию, а третий — ритуалам, богам и астрологии.

Специалисты признают, что майя обладали удивительными познаниями о Луне и Венере, познаниями, которые, как они полагают, были накоплены за долгие годы наблюдений. Были обнаружены астрономические обсерватории майя, например, Е1 Caracol в Чичен-Ице, где в башне были проделаны отверстия в виде окон, через которые наблюдали Солнце в день равноден­ствия. Приведем два примера, свидетельствующие о поразитель­ной точности полученных астрономами майя результатов. Во-первых, свидетельства из Копана (астрономического центра) показывают, что майя вычислили продолжительность 149 лун­ных циклов в 4400 дней. Современные астрономы называют цифру в 4400,0575 дня. Во-вторых, в Дрезденском кодексе период обра­щения Венеры вокруг Солнца оценивался в 584 дня, а совре­менные подсчеты дали цифру в 583,92 дня. В самой сердцевине религии и науки майя лежал невероятно сложный календарь, в котором для датировки истории использовались три различные временные шкалы. Поскольку эта хронологическая система час­то изображалась на каменных стелах (вертикальных колоннах), ее удалось довольно быстро расшифровать. Первая система, из­вестная под названием Долгий счет, представляла ту или иную

дату как число дней, отсчитанных от нулевой точки, соответ­ствующей 3113 году от РХ. Значение этой даты, приходящейся на время задолго до начала цивилизации майя, так и не было выяснено (но оно будет разъяснено в главе 13).

Во второй системе используется более привычный для нас солнечный календарь с 365 днями в году, но с 12 месяцами по 30 дней и тринадцатым месяцем из 5 дней.

Назначение третьего — 260-дневного Священного кален­даря остается загадкой. По-видимому, этот календарь построен на числе 52, поскольку, во-первых, 260 при делении на 5 дает 52, а во-вторых. Священный календарь каждые 52 года совпада­ет с солнечным календарем. Из Мадридского кодекса ясно, что майя были полностью осведомлены о таком периоде пересече­ния двух календарей. Однако полное значение числа 52 остается загадкой.

Несмотря на то, что майя при летосчислении пользовались приблизительным 365-дневным солнечным годом, ясно, что им был прекрасно известен принцип корректировки солнечного календаря, подобный тому, при помощи которого мы сейчас корректируем високосные годы. Было установлено, что у них был точный расчет солнечного года, исчислявшийся в 365,2420 дня. Современная астрономия в настоящее время считает, что длительность года — 365,2422 дня. Ясно, что календарь майя был в пределе более точным, чем григорианский календарь, кото­рым мы пользуемся ныне и который основан на годе в 365,2425 дня.

Для записи Долгого счета майя пользовались разработан­ной двадцатичной системой счисления, в которой содержалось понятие нуля, а также применялся позиционный принцип, со­гласно которому единица могла означать 1 или 20 или 400 и т.д., в зависимости от своего положения (также как в нашей совре­менной десятичной системе счисления). Подобно тому, как у нас в настоящее время имеется специальный способ для обо­значения "миллиона" и "миллиарда", майя пользовались спе­циальными знаками для обозначения чисел вплоть до знака "алау-тун", обозначавшего число 23 040 000 000. Единственное, чем можно объяснить применение такой сложной математичес­кой системы, это то, что у майя была мания измерения време­ни, но наши ученые не в состоянии понять, зачем нужны были такие огромные числа. Знак "алау-тун", в Долгом счете, соот­ветствует периоду более 63 миллионов лет!

Традиционные ученые не могут дать удовлетворительного ответа ни на то, как майя могли производить такие точные математические измерения, ни на то, для чего это им было нужно. В одной книге говорится: "Такая степень точности... совершенно непонятна в условиях культуры, в которой не существовало ни способов измерения времени, даже при помощи самых элемен­тарных механизмов — таких как песочные или водяные часы, ни телескопов или иных оптических инструментов".

В другой книге, посвященной майя, отмечается их "одер­жимость временем", а их сложная система взаимосвязанных ка­лендарей оценивается следующим образом:

"...это было одним из наивысших достижений разума в Но­вом Свете: их сложность выражала эзотерическую значимость предсказаний, и это было гораздо важнее, чем просто приборы для измерения текущего времени".

В настоящее время на языке майя говорят примерно 250 тысяч человек, но прежняя высокая культура исчезла. Это выглядит так, будто элита — носительница знаний — исчезла со сцены, и оставшиеся после нее высокие культурные достижения были поглощены джунглями. Происхождение майя также остается интригующей загадкой. Но культура майя была не первой высо­кой культурой в Центральной Америке. Были найдены следы более ранней культуры, именуемой культурой ольмеков, — у них было удивительно высоко развито искусство керамики и ювелирное дело. Об ольмеках написано мало, потому что почти ничего не известно об их появлении и исчезновении. Джеймс и Оливер Тикел пишут, что у ольмеков был: "...сложный, построенный на астрономических наблюдениях календарь, который служил основой их религии, математики и науки".

Ольмеки, так же как и майя, появились неведомо откуда со своими передовыми астрономическими познаниями. Культура ольмеков датируется примерно с 1500-х годов до РХ. Но может быть, наряду с майя, они унаследовали эти знания от более отдаленных времен — от 2100 года до РХ в Перу и от 4050 года или еще раньше — в Тиауанако?

В 1976 году один американский ученый Роберт Темпл, ин­тересовавшийся астрономией и древними цивилизациями, опуб­ликовал удивительную книгу — "Тайна Сириуса". В ней множе­ство подробных свидетельств того, что одно африканское племя догонов обладает исключительно широкими познаниями о сол­нечной системе Сириуса.

Роберт Темпл начал свои исследования по следам доклада,

опубликованного ранее двумя французскими антропологами — Марселем Гриолем и Жермен Дитерлен. Французы обнаружили, что четыре племени в Судане владеют знаниями о Сириусе. Они провели исследования в живущем в Мали (Западная Африка) племени догонов. В течение 1946—1950 годов они собирали ин­формацию, беседуя с четырьмя жрецами племени о их священ­ных религиозных традициях.-Эти традиции, по-видимому, осно­вывались на мифе, который устно передавался от поколения к поколению.

Каждые 60 лет племя догонов проводит церемонию, назы­вающуюся Сигуи. В ходе этой церемонии изображается воссозда­ние мира богом Амма, сокрушение примитивного человека Ото, и в дальнейшем — дарование людям цивилизации сыном Амма — Номмо. День появления бога люди племени догонов назвали "днем рыбы", а сами боги считались существами-ам­фибиями.

Согласно легенде племени догонов, эти боги пришли с пла­неты, вращающейся вокруг одной из трех звезд в системе Сири­уса — Сириус В. Туземцы очень точно описывают 50-летний цикл обращения Сириуса В вокруг Сириуса А. Это особенно удиви­тельно, потому что Сириус В- — это "белый карлик", самая ма­лая видимая звезда во Вселенной. Она невидима невооружен­ным глазом, и ее трудно разглядеть даже с помощью хорошего телескопа. Если бы это сказание было просто мифом, то поче­му, спрашивается, туземцы из племени догонов не поклоняют­ся Сириусу А, называемому "собачьей звездой", которая явля­ется одной из самых ярких звезд на небе?

Роберт Темпл приводит неопровержимые доказательства того, что туземцы из племени догонов знают невидимую звезду Сириус В. Как они могли узнать о ее существовании? Некоторые маловеры считают, что им рассказывали об этом пришлые мис­сионеры, но, как указывает Темпл, эти миссионеры появились здесь за 100 лет до того, как в 1970 году Сириус В был впервые сфотографирован. Но астрономические познания племени дого­нов не ограничиваются одним Сириусом. Роберт Темпл отмеча­ет, что туземцы знают, что Земля вращается вокруг своей оси и что она обращается вокруг Солнца за 365 дней, и в своем кален­даре делят этот цикл на 12 месяцев. Они знают о Луне, что она безводна и мертва. Им известно о существовании кольца вокруг Сатурна и о четырех самых больших спутниках Юпитера. Откуда у них такие познания? Темпл завершает свои исследования сле­дующими словами:

"В результате семь лет спустя, в 1974 году, я смог доказать, что информация, которой обладают туземцы племени догонов, очень древнего происхождения — ей больше 5 тысяч лет и ею располагали древние египтяне в додинастический период, то есть до 3200 года до РХ" (курсив мой. — А.Э.).

Очень мало кто знает, что семь дней недели — от воскресе­нья до воскресенья — первоначально были названы по астроно­мическому принципу. Это может показаться забавным, но на­звания дней недели происходят от Птолемея (II век нашей веры) и его ошибочной теории о том, будто Солнце, Луна и пять пла­нет вращаются вокруг Земли. Потому и дни недели были назва­ны по имени, соответственно. Солнца (Sunday), Луны (Monday), Марса (Mardi), Меркурия (Mercredi), Юпитера (Jeudi), Венеры (Vendredy) и Сатурна (Saturday /Samedy). Хотя это и было осно­вано на ошибочных представлениях, все же характерно, что наша повседневная жизнь так тесно связана с астрономией, ибо аст­рономия всегда была постоянным хобби, более того — даже манией человечества, начиная с самой ранней цивилизации — 6 тысяч лет назад.

Поэтому нам также необходимо усвоить хотя бы самые на­чала астрономии, ибо это будет чрезвычайно важно для пони­мания того, что мы расскажем о богах. В этой главе я мимоходом упоминал о равноденствии, солнцестоянии, прецессии и архе-оастрономии. Что означают эти термины?

Исходным моментом является вращение Земли вокруг соб­ственной оси, что дает нам легко различимые фазы ночи и дня. Мы должны также усвоить, что земная ось наклонена к плоско­сти вращения земной орбиты вокруг Солнца (наклонение к эк­липтике). Этим и вызвана смена четырех времен года. Люди ран­них цивилизаций путем наблюдений в момент восхода и заката Солнца за линию горизонта установили четыре ключевые пози­ции. Это, во-первых, летнее и зимнее солнцестояние, когда Солнце, достигнув своего крайнего положения к северу и югу, как будто на мгновение задерживается, а затем поворачивается обратно; и, во-вторых, весеннее и осеннее равноденствие (ког­да время дня и ночи одинаковы) — те два положения в году, когда Солнце проходит над земным экватором.

Кроме того, земная ось совершает колебательные движе­ния, подобные движению оси волчка. Вообще говоря, обычно исходят из того, что земная ось ориентирована на точку небес­ного свода, расположенную над северным полюсом, и остается всегда фиксированной в этом положении. Но в действительнос­ти это не совсем так. Через очень длительные отрезки времени (приблизительно 25 920 лет) в результате движения земной оси точка ее пересечения с небесной сферой описывает полную ок­ружность.

Из-за таких движений земной оси начальные моменты че­тырех времен года — когда Земля проходит точки двух солнцес­тояний и двух равноденствий — с каждым годом наступает все раньше. Это явление, известное как "прецессия", накапливает­ся на один месяц за каждые 2160 лет, и таким образом происхо­дит почти незаметно. Однако важным следствием этого является изменение звездной карты в этих четырех календарных пунктах.

Обычно прецессию измеряют в точке равноденствия — от­сюда и полное астрономическое наименование этого явления — прецессия равноденствий. С самых древних времен описываемую земной осью на небесной сфере полную окружность в 360 граду­сов, соответствующую периоду в 25 920 лет, делили на 12 отрез­ков по 2160 лет, и каждый из этих отрезков был назван опреде­ленным знаком зодиака. Таким образом, мы можем использо­вать момент восхода солнца в день весеннего равноденствия для наблюдения и измерения перемещения Земли из сферы одного знака зодиака в другой. В настоящее время Земля находится в эре Рыбы и продвигается к зодиаку Водолея, а приблизительно че­рез 13 тысяч лет наши потомки окажутся в эре Девы, и Земля будет приближаться к знаку зодиака Льва.

В XIX веке астроном сэр Норман Локьер обратил внима­ние, что некоторые древние храмы неоднократно перестраива­лись с момента начала свого строительства (в особенности это касается Фив (Карнак) в Египте). Заинтересовавшись этим, Ло­кьер начал составлять обширные досье по множеству перестроен­ных храмов и соборов. Его выводы, опубликованные в 1894 году в книге "Рассвет астрономии"*, вызвали бурю споров, ибо его теория не только предполагала, что древние люди обладали зна­нием в области астрономии, но и утверждала, что перестройка храмов может быть использована в качестве научного метода для определения времени их строительства. Как и s случае большин­ства революционных прорывов в науке, потребовалось значи­тельная часть века, пока его теории получили широкое призна­ние.

* Эта книга впервые была опубликована в 1996 году. Прим. ред.
В чем же состоит метод датировки храмов? Колебания зем­ной оси не только вызывают прецессию равноденствий, но и влияют на наклон ори. Согласно расчетам Нормана Локьера, наклонение земной оси меняется на 1 градус каждые 7 тысяч лет. Дальнейшее уточнение исследований Локьера показало, что угол наклона земной оси к вертикали колеблется приблизительно от 21 до 24 градусов (обычно он равен приблизительно 23,5 градуса). Такие колебания можно сравнить с качкой корабля, но при сла­бом волнении, когда линия горизонта поднимается и опускает­ся почти незаметно для глаза.

Открытие Локьера дало нам возможность путем тщательно­го исследования перестройки древних храмов с большой степе­нью приближения установить датировку сооружения некоторых из них. Время строительства тех храмов, которые перестраива­лись, базируясь на моментах солнцестояния (и, следовательно, в зависимости от наклона земной оси), можно определить с по­мощью таблиц наклонения земной оси за несколько последних тысяч лет.

В своей книге сэр Норман Локьер перечисляет ряд храмов со всеми видами устройств для наблюдений за небесными све­тилами. В качестве одного из примеров Солнечного храма, бази­рующегося на точках солнцестояния, он приводит Храм молитв о хороших урожаях — самое красивое и самое знаменитое зда­ние в Пекине. Здесь у южного алтаря по традиции в день зимне­го солнцестояния приносили главную жертву. В качестве приме­ра храмов равноденствия он приводит храм Зевса в Баальбеке (Ливан), который во время строительства был ориентирован точно на ось восток-запад, храм Соломона в Иерусалиме и боль­шую базилику Святого Петра в Ватикане (Рим).

Открытия Локьера послужили основой для создания новой науки — археоаоврономии, при помощи которой можно уста­навливать даты сооружения каменных храмов в тех случаях, ког­да это невозможно сделать радиоуглеродным методом. Очевид­но, что эта отрасль науки существует лишь при том условии, что мы признаем наличие у древних цивилизаций астрономических познаний.

Что-то есть не совсем правильное в усвоенных нами знани­ях по истории человечества. Общепринятое представление о том, что древние народы были отсталыми, рассыпается по мере того, как мы все больше узнаем о них. Ученые уже не могут более отрицать того, что древние цивилизации — такие, как Шуме­ры, Египтяне, Китайцы и Майя, — обладали необычайно ши­рокими знаниями в области астрономии. Как было сказано выше, на этой основе была создана совершенно новая отрасль науки — археоастрономия.

Самым поразительным кажется то, что нашим древним пред­кам был известен прецессионный цикл в 25 920 лет. В последую­щей главе мы покажем, что прецессионный переход от зодиака Тельца к Овену был широко известен более четырех тысяч лет назад. Пока же отметим, что во II веке до РХ Гиппарх писал о "смещении знака солнцестояния и равноденствия" — что явно относится к циклу прецессии. Откуда Гиппарх мог получить эти сведения? В своих трудах он ссылается на многих учителей, в том числе на "вавилонских астрономов из Эрека, Борсиппы и Вавилона". Мы знаем теперь, что древние вавилоняне, так на­зываемые халдеи, действительно были очень сильны в астроно­мии, но и они, в свою очередь, черпали свои знания у какой-то более ранней цивилизации.

Астрономия зародилась в самой первой цивилизации — в Шумере, и там же—в Шумере — двенадцать сфер зодиака были обозначены соответствующими знаками. Похоже на то, что эта изначальная астрономия появилась в завершенной форме сразу же, в самом начале шумерской цивилизации, 6 тысяч лет назад. Но вместо того чтобы прогрессировать, уровень астрономичес­ких знаний снижался. Исследования показали, что вавилоняне — наследники шумеров в Месопотамии, пользовались эфемерида­ми (таблицами планетарных движений), которые были менее точны, чем у шумеров.

Впоследствии, в темных недрах истории, эти знания пере­живали дальнейший упадок — и до такой степени, что две тыся­чи лет спустя после падения Шумера в Греции, а затем и в Риме странным образом возникла идея о плоской Земле, находящей­ся в центре Вселенной. Создается впечатление, будто кто-то ра­зыгрывал людей, но это было совсем не смешно, так как новый уровень невежества господствовал в мышлении людей около двух тысяч лет.

Когда Коперник поместил Солнце в центр Солнечной сис­темы, это казалось тогда революционным поворотом. Но Копер­ник был не первым, кто нарисовал подлинную картину мира — он лишь открыл заново то, что было уже известно в древности. Вполне возможно, что Коперник почерпнул свои знания не­посредственно из древних источников, поскольку, без сомне­ния, крупицы древних знаний сохранились, будучи загнаны в подполье — в тайные религиозные традиции. Так, например, в иудейской религиозно-мистической книге, Каббале, в ее основ­ной части, относящейся к XIII веку, Захар, вполне ясно гово­рится, что Земля вращается вокруг собственной оси:

"Вся Земля вращается, поворачиваясь как шар. Когда одна ее сторона внизу — другая вверху. Когда для одной стороны свет, для другой — тьма. Когда на одной стороне день, на другой —

ночь".

В другом древнем повествовании — индийской поэме "Вишну Пурана" — повторялись мотивы древней традиции о том, что "Солнце всегда находится на одном и том же месте", а в поэме "Сурья Сиддханта" Земля описывается как "шар в простран­стве".

В VI веке до РХ Пифагор учил своих учеников, что Земля — это шар. В V веке до РХ ионийский философ Анаксагор объяс­нял, что во время солнечного затмения Луна заслоняет Солнце, а во время лунного затмения на Луну падает тень Земли. В III веке до РХ Аристарх Самосский пришел к заключению, что Земля вращается вокруг Солнца, а географ Эратосфен, используя гео­метрию и астрономические знания, высчитал окружность Зем­ли с погрешностью в 200 миль по сравнению с современными оценками. В Китае во II веке нашей эры Чан Хен уподоблял Землю "яйцу" и пояснял, что ее ось направлена в сторону По­лярной звезды. И перечень таких примеров можно продолжать без конца.

Эти поразительные примеры древних знаний, разумеется, старательно заметали под ковер, потому что признание их неиз­бежно подняло бы вопрос о том, каким образом эти народы приобрели эти знания, и прежде всего — как шумеры могли получить такие совершенные познания в области астрономии, притом что в этот период не было никаких свидетельств интел­лектуального развития.

Загадка происхождения астрономии в Шумере порождает целый ряд других вопросов: кто смог снять карты Антарктики до того, как она покрылась слоем льда? Кто сконструировал уди­вительную вычислительную машину с острова Антикифера? Кто заложил храм в Тиауанако примерно в 4050 году до РХ? Кто обладал достаточными знаниями для того, чтобы выбрать уни­кальное местоположение Стоунхенджа для строительства обсер­ватории примерно в 3000 году до РХ? Кто рассчитывал астроно­мические характеристики Мачу-Пикчу приблизительно в 2300—

2100 годы до РХ? Вот лишь некоторые из множества вопросов, на которые не может ответить ортодоксальная наука.

Но вопрос "почему?" — пожалуй, еще более интригующий, чем вопрос "кто?". Почему, например, шумеры и почти все иные древние культуры были так одержимы календарем, который дол­жен был точно описывать движение Земли? У шумеров явно не было необходимости овладевать астрономическими познаниями столь высокого уровня для выполнения сельскохозяйственных работ. И напротив, стремление шумеров начинать новый год точно в день весеннего равноденствия регламентировалось религией.

Наше исследование "невозможного" и наши поиски силь­ных мотиваций возвращают нас обратно к тому, о чем нам го­ворят все древние цивилизации: что все они управлялись расой "богов", обладавших развитой технической культурой. Шумеры называли этих "богов" по именам — например Ану, Энлиль, Энки. Египтяне называли их — Исида, Осирис, Гор. Вавилоня­не отдавали предпочтение одному богу — Мардуку. Евреи долж­ны были поклоняться единственному богу — Яхве. Древние на­роды Америки почитали богов по имени Кецалькоатль или Ви-ракоча. И во всех этих странах существовали так называемые мифы о том, как боги создали людей и даровали им цивилизацию и науку. В последующих главах мы покажем, что именно в этих богах из плоти и крови и заключалась главная причина того, почему, древние люди были так одержимы астрономией.

• Составить карты Пири Рейса можно было, только исполь­зуя самую передовую технику — аэрофотосъемки и сферичес­кую тригонометрию. Либо эти карты были сняты до того, как образовался Антарктический ледник 6 тысяч лет назад, либо же использовались методы сейсмической разведки.

• Традиционная историческая наука не в состоянии объяс­нить поразительно обширные знания майя, ольмеков, племени догонов и строителей Мачу-Пикчу, Тиауанако и Стоунхенджа.

• Все древние цивилизации были одержимы астрономией и наблюдениями за движениями Земли в пространстве — и это явно не было связано с нуждами сельского хозяйства.