Британская модель
жүктеу/скачать 273.5 Kb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- КТО ТАКИЕ БРИТАНЦЫ ПРОТИВОРЕЧИВЫЕ ЛИЧНОСТИ
УПРЯМЫЕ ЕВРОПЕЙЦЫВеликобритания была ведущим европейским государством в 1945 году, но не активным партнером в процессе строительства новой политической структуры на пошатнувшемся континенте. В 1952 года она отказалась вступить в европейское угольное и сталелитейное Сообщество из опасений, что планы создания общей промышленной политики нанесут ущерб ее национальному суверенитету. Европейское экономическое Сообщество (созданное в 1957 году) возникло как основной торговый партнер Великобритании, и его экономический рост превысил темпы роста в Великобритании. Дважды в течение 1960х годов Великобритания пыталась вступить в ЕЭС, но получала отказ преимущественно из-за опасений Франции, что вступлении Великобритании в ЕЭС ослабит влияние самой Франции. И только в 1973 году Великобритания получила возможность вступить в уже переименованное в Европейский Союз сообщество. Большая часть следующего десятилетия была потрачена на обсуждение условий вступления. В 1984 году Тетчер, настроенная скептически в отношении европейского союза, сумела добиться сокращения вклада Великобритании в общий европейский бюджет, половина из которого пошла на оказание поддержки неэффективных европейских фермеров через единую сельскохозяйственную политику. Тетчер с осторожностью подписала Единый Европейский Акт (1986), который способствовал свободному потоку товаров, трудовых ресурсов и капитала, но также вводил принятие решения большинством голосов вместо вето, право наложения которого прежде имели более крупные государства. Тетчер поддержала свободную торговлю, но возражала против получения мандата ЕС на программы в области трудовых ресурсов и социальной поддержки. Она хотела, чтобы Европа была организована по принцу государство – нация (федерация), а не по принципу единой, управляемой наднациональными институтами – органами, Европой. По мнению критиков ЕС, таким институтам недостает демократической отчетности. Многие консерваторы возражают против того, чтобы Европейский Суд имел полномочия признавать британские законы, противоречащие законам ЕС, неправомерными. Именно расхождение с партией консерваторов по поводу противодействия Тетчер европейской интеграции привело к ее падению в 1990 году. Великобритания, вместе со скандинавскими странами, членами ЕС, согласились вступить в экономический и валютный союз, который был согласован в Маастрихе в 1991 году, когда Европейское сообщество переименовало себя в Европейский Союз. Великобритания не будет переходить на единую европейскую валюту (Евро), которая вводится поэтапно с 1999 года. Но даже при всем при этом, притяжение Европы к Великобритании неотвратимо, и это было символически продемонстрировано открытием Евротоннеля под проливом Ла Манш в 1995 году. Экономические связи между Великобританией и континентом продолжают расширяться, а тысячи британцев покупают летние коттеджи во Франции и Испании и ищут себе работу в Германии. Однако после вступления континентальной Европы в 21 век, политическая приверженность Великобритании идее Европейского союза по-прежнему остается неопределенной. Идеи о статусе империи и мировой державы уже не являются существенным фактором. Главным камнем преткновения является вызов, брошенный федеральной Европой принципу парламентского суверенитета, который лежит в основе британской политической традиции. КТО ТАКИЕ БРИТАНЦЫ? ПРОТИВОРЕЧИВЫЕ ЛИЧНОСТИУ нас у всех есть представление об англичанах: Леди Диана, Битлз, Остин Паурс. Британцы, по крайней мере, в представлении средств массовой информации, - самоуверенные и самонадеянные, если не самодовольные люди. Этот имидж комфортной однородности, увы, иллюзия. Британию всегда раздирали глубокие социальные классовые разногласия дома и сомнения по поводу жизнеспособности (и нравственной правомочности) своей огромной империи за рубежом. Эти глубокие противоречия отражались на политической жизни в последние десятилетия, и до настоящего времени в значительной мере обуславливают вопрос о британской идентичности.Для старшего поколения британцев их политическая идентичность связана с империей, политическими институтами, которые исчезли с карты мира полстолетия тому назад. Нежелание британцев присоединиться к своим соседям в процессе интеграции основано, прежде всего, на опасении, что такой шаг мог бы подорвать политическую идентичность. И это указывает на то, что они более уязвимы, чем это предполагалось прежде. Шотландцы, ирландцы и валлийцы (уэльсцы) напоминают нам о том, что слово «британец» не следует путать со словом англичанин. Кельтские корни имеют 10 из 56 миллионов населения Великобритании, и в последние годы они смогли расширить свою политическую автономию. Несмотря на 900-летнюю непрерывную историю правления, британская этническая идентичность по-прежнему остается не достаточно хорошо идентифицированной. Формирование британской нации Граждане Соединенного Королевства имеют сложную и меняющуюся иерархию идентичности. На одном уровне они определяют себя как англичане, шотландцы, валлийцы или ирландцы, но в то же самое время они осознают себя как субъектов Великобритании. Региональная идентичность достаточно сильная, поскольку многие графства и города имеют четкие различия в диалекте и годятся своими традициями. Современная Британия – это единство разнообразных этносов. Шотландцы, валлийцы и ирландцы (северные) представляют собой сильные национальные сообщества, которые расширили политическую автономию в последнее десятилетие. На протяжении существования империи четыре народа, населявшие Британские острова, были объединены единым стремлением к взаимообогащению через глобальные завоевания. После падения империи, эта мощная практическая и идеологическая сплачивающая сила была утрачена. За последние десятилетия к этому разнообразию добавилась еще и «европейская» идентичность. Юг Англии был англами и саксами, которые пересекли континент в 6ом и 9ом веках, а викинги покорили север страны. Франко-говорящие норманны сменили англосаксонских правителей в 1066 году и приступили к созданию унифицированного королевства. Уже в 16ом веке представление об англичанах прочно устоялось, и это нашло свое отражение в патриотических пьесах Вильяма Шекспира. Через такое сочетание политики кнута (захват) и пряника (торговля) англичане поглотили кельтские племена Уэльса (1535), Ирландии (1649) и Шотландии (1707). Местные парламенты были распущены, взамен было создано унитарное государство, которое управлялось из Лондона. Процесс поглощения проходил по-разному в каждом из трех регионов. Английские лорды вторглись в Уэльс и захватили землю, однако крестьянское население сохраняло свою специфическую валлийскую идентичность и даже свой валлийский язык. И по сей день одна треть трехмиллионного населения Уэльса говорит на валлийском языке дома. В Шотландии, местная феодальная элита разделилась в вопросе о союзе с Англией. Большинство лордов, проживавших в южной части Шотландии, выступали за объединение с Англией и сотрудничали в борьбе за подчинение непокорных шотландских горцев. Эта противостояние в конечном итоге завершилось поражением восстания якобитов в Каллоденской битве (1745), последнем сражении, имевшем место на Британской земле. Большинство мятежных кланов были высланы в Америку. Шотландская элита играла ведущую роль в формировании британской нации и расширении империи. В !8м веке Эдинбург, родина Адама Смита, бросил вызов Лондону в качестве интеллектуального центра и создал концепцию либерального капитализма. 5 миллионов шотландцев до сих пор сохраняют сильное чувство национальной идентичности, хотя шотландский язык практически исчез. Шотландия, однако, сохранила свою юридическую и образовательную системы, отличающиеся от английской модели. Некоторые шотландцы считают, что дьявольская сделка с Лондоном обернулась вредом для их страны, и не только потому, что ее экономика отставала от английской. Эти настроения привели к появлению Шотландской национальной партии (ШНП), которые усилились в 1960х годах в результате открытия месторождения нефти и газа в Северном море, восточнее Шотландии. И даже при этом, Шотландия получала средства из национального бюджета, хотя оставалась националисты сетовали, что такая ситуация была обусловлена тем, что часть нефтяного богатства находилась к северу от границы. В 1960х годах оформилось националистическое движение, Плайд камри. Его основной целью было сохранение валлийского языка и культуры. Националисты добились уступок от Лондона в языковой политике – дорожные знаки на валийском языке, ТВ станция Уэльса и преподавание валлийского языка в школах и университетах. Плайд камри неизменно набирает от 8 до 10 процентов голосов на выборах в Уэльсе, преимущественно за счет уэльских ораторов, которые составляют около одной трети населения. В то время как уэльские националисты делают акцент на культуре, шотландское движение значительно шире, и оно имеет свои экономические и политические цели. В результате чего, его поддержка не всегда одинакова и зависит от уровня недовольства избирателей основными партиями. ШНП обычно набирает от 12 до 20 процентов голосов в Шотландии, но сумела собрать 30 процентов в 1974 году. Это привело к тому, что лейбористское правительство стало направлять больше государственных средств в кельтские регионы. По формуле Барретта от 1974 года Шотландия, Уэльс и Северная Ирландия получают 15, 10 и 5 процентов государственных средств в Англии – больше, чем их доля в общем населении Великобритании. Лейбористы также пообещали создать региональные ассамблеи в каждой стране для принятия законов и сбора налогов. В среде шотландцев также был раскол, потому что ШНП добивалась независимости. В 1979 году был проведен референдум. Только 12 процентов уэльсцев и 33 процента шотландцев проголосовали в пользу региональной ассамблеи. От идеи передачи власти пришлось отказаться, но ее возродила в 1990х годах лейбористская партия, возглавлявшаяся ее новым лидером Тони Блейером. Передачи власти является преимущественно спором между лейбористами и ШНП, поскольку консерваторы имеют немного сторонников в Уэльсе и Шотландии, и не получили не единого места в Шотландии на выборах в мае 1997 года. Новое лейбористское правительство быстро провело референдум в сентябре 1997 года. Семьдесят четыре процента шотландцев проголосовали в пользу нового шотландского парламента, которое предстояло избрать в мае 1999 года, и 64 процента одобрили предоставление полномочий по сбору налога в виде дополнительного 3х процентного подоходного налога («шотландский налог»). Уэльсцы были более равнодушны в отношении самоуправления. Их референдум поддержал парламент с небольшим перевесом голосов (50.3 процента против 49.7 процентов) при 50 процентном участии. Многие британцы надеются (или боятся), что создание шотландского парламента неизбежно приведет к полной независимости Шотландии. Ирландский вопрос Католическая Ирландия оказалась под под контролем Британии только после военной кампании Оливера Кромвеля (1649) и Вильгельма Оранжского (1689). Английские лорды вторглись для захвата земли, а шотландские протестанты образовали колонию в Ольстере (сегодняшняя территория Северной Ирландии). Англичане запретили ирландский язык, который сохранился только в самых отдаленных регионах. Беспринципные землевладельцы, дешевый импорт продуктов питания из Америки и неурожай картофеля привели к голоду в 1840х годах, и массовому исходу населения из сельских регионов Ирландии. В условиях растущего движения за независимость Ирландии Лондон выдвинул встречное предложение об автономии («Внутреннее право»). Эти планы потерпели неудачу сначала в связи с земельной реформой, а позже из-за оппозиции со стороны Ольстерских протестантов. В 1916 году в Дублине произошло восстание, потерпевшее неудачу. В преддверие Первой Мировой войны, когда в Ирландии началась Гражданская война, Британия решила уменьшить свои потери. В 1921 году Лондон предоставил независимость южной Республике Ирландия, сохраняя при этом Северную Ирландию как часть Соединенного Королевства. Северная Ирландия получила право иметь собственный парламент (Стормонт), который контролировался большинством в 1.6 миллионов протестантов. 800,000 католиков из провинции жили на изолированных земельных наделах и посещали специальные (относящиеся к определенной конфессии) школы. Протестанты контролировали полицейские силы и стремились к тому, чтобы рабочие места и государственные расходы направлялись бы в их собственную общину. В 1968 году возникло движение за гражданские права, требованием которого было равное отношение к католикам. Его мирные демонстрации протеста были грубо подавлены протестантской полицией. Ирландская республиканская армия (ИРА), долгое время бездействовавшая террористическая группа, мобилизовалась на защиту католиков, но своей целью они ставили объединенную Ирландию. В 1969 году 16,000-ная британская армия была призвана очистить провинцию от дискредитировавших себя Ольстерских полицейских сил. В последующие три десятилетия Северная Ирландия опустошалась трехсторонним конфликтом «небольшой интенсивности» между британской армией, ИРА и различными военизированными протестантами. Бесчинства, бомбардировки и убийства стали частью повседневной жизни. Британское правительство боролось с помощью специальных судов и интернирования без суда. Время от времени ИРА взрывала бомбы на территории Англии и сумела уничтожить несколько высокопоставленных официальных британских лиц. В целом в результате данного конфликта погибло 3,200 жизней. Во всяком случае, британская армия сумела предотвратить конфликт от расширения эскалации в открытую гражданскую войну или этническую чистку по типу боснийской. Иногда, однако, о правах человека забывали. Шесть ирландцев, обвиненных в размещении бомбы в Бирмингеме в 1975 году, были заключены в тюрьму на шестнадцать лет прежде, чем их признали невиновными и освободили. Британцы упразднили парламент Стормонта в 1972 году, но усилия внедрить разделение власти между католиками и протестантами были встречены решительным противостоянием со стороны жестких протестантских унионистов. Протестанты жили в исковерканном мире17-го столетия, веря в Бога, королеву и страну – ценности, которые были давно забыты в континентальной Британии. Протестанты боялись обменять свой статус большинства в Ольстере на статус меньшинства в объединенной Ирландии, в особенности в условиях, когда республиканские ирландские законы все еще основывались на канонах католической веры (запрет на бракоразводы и аборты, например). Британия и Ирландия сблизились через интеграцию в Европейский Союз, а в 1985 году Лондон согласился предоставить Дублину возможность играть самую непосредственную роль в будущем мирном урегулировании Севера. Для того, чтобы успокоить унионистов, Лондон настаивал на том, чтобы Ольстер присоединился к объединенной Ирландии только в том случае, если большинство на Севере проголосуют за это. Мирные переговоры возобновились в 1993 году, и в Страстную Пятницу в апреле 1998 года сложный мирный договор был достигнут под председательством бывшего американского сенатора Джорджа Митчелла. Расчет был сделан на то, что ИРА и протестантские вооруженные формирования сложат оружие, если их заключенные товарищи будут освобождены из ьюрбмы, а протестантские и католические политики на Севере согласятся делить власть в рамках ассамблеи, которая будут избрана в соответствии с пропорциональным представительством. Эта сделка была одобрена референдумом и получила 71 процент поддержки на Севере. Несмотря на некоторое продолжающееся насилие со стороны предателей экстремистов, надежды на мир были достаточно большими. Лидеры основных протестантских и католических партий, Дейвид Тримбл и Джон Хьюм были награждены Нобелевской премией мира. Началось освобождение тюремных заключенных, но ИРА отказалась разоружаться, и протестантские лидеры заблокировали разделение власти со своими католическими партнерами. Ситуация по-прежнему остается достаточно зыбкой. Ирландия была первой – и последней – Британской колонией. «Проблемы» Северной Ирландии – пятно на Британской демократии и самое болезненное напоминание о наследии времен империи. Британцы - и чернокожие Еще одним отголоском империи явилось появление в 1960х годах сообщества иммигрантов из Азии и Вест-Индии. Иммигранты разрушили образ социальной однородности, который был присущ Британии на протяжении десятилетий в прошлом (и который, кстати, вуалировал многонациональный характер сообщества, включавшего в себя шотландцев, ирландцев, валлийцев и англичан). Испытывая недостаток рабочей силы, Британия начала привлекать рабочих из Ямайки и Тринидада, бывших колоний в Вест-Индии. За этими чернокожими рабочими последовал поток иммигрантов из Индии и Пакистана. Этот процесс усиливался изгнанием азиатов из Кении и Уганды в 1965 году. Были введены более строгие законы, ограничивавшие иммиграцию, которые замедлили, но не остановили процесс. К 1998 году в Великобритании уже находилось 1.6 миллионов азиатов и 900,000 чернокожих, что составляло около 4 процентов населения. Азиатские иммигранты состояли из индусов и мусульман, представлявшие собой угрозу признанному статусу Британии как христианского народа. Немногие американцы понимают, что церковь Англии является установленной государственной религией, официальной главой которой является королева. Англиканское религиозное образование когда-то было обязательным для всех учащихся государственных школ; есть также отдельные (поддерживаемые государством) школы для католиков (Римско-католическая церковь) и евреев. С появлением большого числа учащихся мусульман и индусов в 1970х годах преподавание религии в государственных школах было постепенно упразднено. На самом деле, менее 10 процентов всего населения Великобритании регулярно посещает церковь. Новы переселенцы вынудили Британию признать тот факт, что на самом деле она представляла собой светскую, урбанизированную, индивидуалистскую культуру, и что ее старые образы королевы, церкви и империи абсолютно устарели. Иммиграция представляла собой также и политическую проблему. Многие старые британцы сохраняли расистское отношение времен империи, а некоторая часть молодежи рассматривала иммигрантов как угрозу их занятости и получения государственного жилья. Деятельность расистской партии «Национальный фронт», созданной в конце 1960х годов, привела к тому, что время от времени на улицах завязывались бои между расистскими бритоголовыми и иммигрантской молодежью в 1970х и 1980х годах. Ситуация начала меняться, когда первое поколение чернокожих и азиатов, рожденных в Великобритании, получили образование и начали свою профессиональную деятельность. В то время, как их родители не играли значительной социальной и политической роли, второе поколение более настойчиво требовало для себя полноправного и равноправного положения в британском обществе. Хотя некоторые расистские отношения охраняются (в некоторых подразделениях полиции, например), в общем, взаимоотношения между представителями различных рас значительно улучшились на протяжении жизни одного поколения. Лондон в этом отношении представляет собой свободный мультикультурный город. Смешанные браки представителей различных рас достаточно распространены (по сравнению с Соединенными Штатами Америки), и составляют приблизительно 50 процентов среди африканского и мусульманского населения. Необходимо отдать должное средствам массовой информации за тот вклад, которые они сделали в области нового определения Великобритании как многонационального общества. Иммиграция уже не является спорным вопросом для многих политических партий. В 1987 году четыре кандидата от меньшинств получили места в парламенте. Их число достигло 10 в 1997 году (все, за исключением одного, от лейбористской партии). Однако обвинения в расизме среди полицейских сил усилились неудачей в преследовании бритоголовых, которые убили чернокожего юношу, Стефана Лоуренса, в Лондоне в 1997 году. ХАРАКТЕР БРИТАНСКОЙ ДЕМОКРАТИИ Британская система характеризуется тем, что со временем в ее рамках сформировались сплоченные, четкие социальные группы, каждая со своими четкими социальными и политическими интересами. К ее легендарной землевладельческой аристократии позже присоединилась энергичная и жадная коммерческая буржуазия. Эти две группы в 17 веке вели войну за определение института власти, за то, кто будет править – монархия или выборный парламент. Институты, которые возникли как компромисс в результате этой борьбы, парламентский суверенитет и конституционная монархия, сохранились и до сегодняшнего дня. Самый низший класс – крестьянство – был отрезан от политической системы и никогда не возникал как политически значимая сила, но промышленный пролетариат в 19 веке создал мощное профсоюзное движение, а позже и парламентскую политическую партию для защиты своих интересов. Каждый из этих социальных классов жил своей жизнью, учился в своих школах и даже говорил на своем диалекте. Несмотря на то, что социальная система Великобритании была сильно расслоена, страна в целом представляла собой мирную и стабильную демократию. Сложились сильные политические институты, которые могли выражать и поглощать интересы конкурирующих классов. Британский пример говорит о том, что четкие и хорошо организованные социальные интересы порождают сильные политические институты. Самое большое достоинство Британской политической системы – это ее стабильность. Британия просуществовала с одним и тем же набором политических институтов без переворотов и революций с 1689 года. Немного найдется стран в континентальной Европе, которые могли бы похвастать тем же. В Германии с 1871 года сменилось четыре режима; Франция с 1815 года имеет уже пятый режим. Последняя битва, имевшая место в континентальной Британии, Каллоденская битва (1745 год), когда была уничтожена повстанческая армия Шотландии. Общий уровень социальных волнений и политического насилия (за исключением Северной Ирландии) оставался достаточно низким. Британская политическая стабильность основана на том факте, что ключевые политические институты – парламентский суверенитет, конституционная монархия и постепенно расширяющаяся демократия – были гибкими и способными адаптироваться к меняющемуся социальному окружению. Они формировались постепенно и явились результатом накопленного опыта, а не специального дизайна. Основополагающим принципом был англосаксонский прагматизм (что срабатывает), в отличие от французского рационализма (что лучше всего). Кроме того, эти институты были помещены в широкие рамки консенсуса в отношении политических ценностей. Этот консенсус был особенно сильным среди тесно взаимосвязанной правящей элиты, которая продемонстрировала высокую степень сплоченности на протяжении истории. Самым выраженным среди всех прочих консенсусов в отношении ценностей была лояльность к монархии, церкви и империи. Как это ни странно, но сила социальной классовой системы со всеми ее распрями, заключалась в том, что она же и служила источником стабильности. Все осознавали существование классовой системы и понимали место своей семьи в ней. Все они «знали свое место». Важной частью этого консенсуса о ценностях было признание индивидуальных прав и понятие об ограниченном правлении. На протяжении столетий средневековая Англия создавала основу общего права: аккумулированную практику судебных решений, которые определяли и защищали индивидуальные права. Такие права включали в себя право на суд присяжных и habeas corpus (предписание о представлении арестованного в суд) для защиты против ареста без проведения судебных слушаний (в буквальном переводе – право на защиту собственного тела). Такие права на личную защиту и на частную собственность были отражены в Великой Хартии Вольностей, контракте, который был представлен королю Джону в 1215 году несколькими дюжинами его ведущих дворян. Этот документ был призван защитить привилегии узкого круга деспотичной аристократии, но он также послужил примером для монархов, имевших оговариваемую и ограниченную власть. В последующие века эти права очень медленно – очень медленно - распространялись на более широкие слои населения. Право на личную свободу и собственность первоначально не распространялось на религию. Хотя Акт о терпимости от 1689 года предоставил свободу богослужения тем, кто был вне англиканской церкви, запрет на военную и государственную службу для католиков и еврей был отменен только в 1820 году. В данное время в Великобритании все еще нет официального законопроекта о правах, который бы гарантировал индивидуальные права. В 1950 году Британия подписала Европейскую Конвенцию о правах человека, в рамках которой был создан международный Европейский Суд по правам человека в Страсбурге. С 1966 года британские граждане получили право обращаться в этот суд (и суд изменил правовые решение, принятые в Великобритании, в пятидесяти случаях). Правительство Блейера обязалось внести положения Европейской Конвенции о правах человека во внутренне право к концу 2000 годы. Несмотря на отсутствие закона о правах, индивидуальная, ориентированная на права, традиция по-прежнему ощущается в Британской политической жизни. Европейцев просто поражает тот факт, что в Великобритании до сих пор отсутствует система национальных паспортов (или в Соединенных Штатах Америки). Важным отличием от Соединенных Штатов является то, что право служить в армии не являлось частью британской традиции. Напротив, британские монархи стремились сохранить монополию власти в собственных руках, например, систематически разрушая почти все замки аристократии в 16 веке. Ограничения на владение собственным оружием очень строгие. В результате чего, британская полиция зачастую несет службу без оружия. Смерть от ручного огнестрельного оружия составляет в Великобритании менее 10 случаев в год (по сравнению с 20, 000 в Соединенных Штатах). После расстрела шестнадцати детей душевнобольным убийцей в Данблане, Шотландии, в 1996 году, частное владение огнестрельным оружием было полностью запрещено. жүктеу/скачать 273.5 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|