Центрального комитета коммунистической партии советского союза

К. МАРКС

служащую символом собственности абсолютной и отстаиваемой против всего мира

(скорее символ насилия как источника римской и прочей соб­ственности!)

в римском и многих других обществах Запада. Ссора между истцом и ответчиком (заявления и ответные заявления — при этом формальный диалог), которая у римлян была просто проформой, долго оставалась реальностью в других обществах и сохранилась в личном поединке {Wager of Battle}, который как английский институт был «окончательно упразд­нен» только «в дни наших отцов» (стр. 255).

Спорящие ставили на пари определенную сумму денег — Sacramen-tum — на предмет своего спора, и ставка шла в общественную казну. Деньги, которые таким образом ставились на пари (это имеет место во многих архаических системах права), являются самым ранним примером судебных пошлин...

[Legis Actio Sacramenti велось так — и это опять показывает сокровенную природу юриста, — что самым важным Lex, писаное право, было также и буквально — не дух, а буква за­кона, формула.] Так, Гай говорит: если вы на основе Legis Actio

возбуждаете дело об ущербе вашим виноградным лозам и называете их лозами, вы проиграете: вы должны называть их деревьями, потому что в тексте 12 таблиц говорится только о деревьях. Точно так же собрание Тевтонских юридических формул — Мальбергские глоссы — содержит положения точно такого же характера. Если вы возбуждаете дело по поводу быка, вы потерпите неудачу, если обозначите быка как быка; вы должны дать ему его древнее юридическое обозначение «вожака стада». Вы должны именовать указательный палец а пальцем-стрелой», козла — «ощипывателем лука-порея» (стр. 255, 256). Далее у Гая следует Condictio

[в Дигестах: требование возмещения];

он говорит, что оно создано, но, как полагают, оно было лишь упорядочено двумя римскими законами 6 века до н. в., Lex Silia и Lex Calpurnia; полу­чило название от предупреждения, которое истец делал ответчику — пред­стать через 30 дней перед претором для того, чтобы был назначен judex или третейский судья [condicere говорить с, соглашаться на, решать, наз­начать, оповещать; «condicere tempus et locum coeundi», «condicere rem» требовать возмещения «pecuniam alicui» (Ульпиан).] После condictio сто­роны вступают в «sponsio» и «restipulatio». Sponsio, торжественное обещание или обязательство, гарантия, поручительство, «sponsio appelatur omnis slipulatio promissioque». Павел. Dig. «Non /oederepax Caudina sed per spon-sionem (a посредством обязательства) facta est» * (Ливии). Специально в гражданских процессах соглашение между двумя сторонами, ведущими тяжбу, что тот, кто проиграет процесс, должен уплатить определенную сумму тому, кто его выиграет. «Sponsionem facere» (Цицерон). Наконец:

* — Кавдинский мир был заключен не в результате союзного договора, а посре­дством обязательства. Ред,

[Кроме того, в нем есть внутренний иронический смысл — со­перничающие стороны ведут ту же азартную ненадежную игру, что и при споре на пари, но эта ирония не осознавалась рим­ской юстицией!]

Гай переходит от Condictio к Manus Injectio и Pignoris Capto, actio-nes legis, которые ничего общего не имеют с современным понятием actio. Manus injectio — категорически утверждается, что это было первоначально римским способом наказания лица, признанного должником по постановле­нию суда; оно было орудием жестокости, практиковавшимся римскими ари­стократами по отношению к должникам плебеям, нарушавшим свои обяза­тельства, и, таким образом, дало толчок целой серии народных движений, оказавших влияние на всю историю Римской республики. Pignoris Capto первоначально было совершенно внесудебным действием. Лицо, которое к ному прибегало, захватывало (арестовывало) в определенных случаях имущество своего согражданина, к которому оно имело претензию, но против которого оно не учинило тяжбы. Такое право предоставлялось вначале ограниченно — право захвата — солдатам против должностных лиц, обязанных выдать им жалованье, снабдить их конями и фуражом; также продавцам жертвенных животных против покупателей неплатель­щиков; впоследствии распространено на должников, просрочивших уплату государственных податей. Нечто похожее мы встречаем в законах Платона, также в качестве средства против нарушения общественных обязанностей, связанных с воинской службой и религиозными обрядами.

(Это Мейну выдал Пост.)

Гай говорит, что к Pignoris Capto можно было прибегать в отсутствие претора и обычно против лица, имевшего задолженность, а также, что оно могло приводиться в исполнение даже, когда суды не заседали (стр. 256 — 259).

Legis actio sacramenti предусматривает немедленную передачу спора присутствующему арбитру; Condictio — передачу на решение арбитра через 30 дней, но тем временем стороны заключали отдельное пари на свое дело. Еще во времена Цицерона, когда condictio стало одной из самых важных форм в римском судопроизводстве, эта жалоба сопровождалась наложением отдельного штрафа на истца (стр. 260).

{Мейн} полагает, что Pignoris Capto, хотя оно устарело уже ко времени двенадцати таблиц, означало насильственный захват движимого имущества противника и удержание его, пока тот не покорится (стр. 260).

Так в английском законодательстве право описи или ареста имущества (с которым связано в качестве возмещения так называемое Replevin — на­пример, еще сегодня право лендлорда захватывать имущество своих арен­даторов за неуплату взноса и право законного владельца земли забирать

и держать в вагоне отбившихся от стада животных, которые наносят ущерб его посевам или земле (стр. 261, 262). В последнем случае скот задерживается до тех пор, пока не будет возмещен нанесенный ущерб (указ. место).

Древнее норманнского завоевания Англии практика наложения ареста на имущество, — взятия nams, слово, сохранившееся в юридическом тер­мине withernams (стр. 262, 263). Во времена Генриха III ограничивалось некоторыми специфическими исками и правонарушениями. Тогда: кто-либо захватывал имущество (почти всегда скот) другого лица, которое, по его мнению, нанесло ему ущерб, он загонял животных в pound (от англо­саксонского pyndan), огороженный участок, оставляемый для этой цели, и обычно под открытым небом... один из древнейших институтов Англии; сельский загон {village-pound} гораздо древнее, чем Суд королевской скамьи, а, вероятно, и само королевство. Пока скот находился в пути к загону, владелец имел ограниченное право отбить его, признанное зако­ном, но которое он мог осуществить, только подвергаясь большому рис­ку. — Как только скот помещался в огороженное место, скот в загоне {impounded beasts} — когда загон обнаруживали — должен был кормить его владелец, а не захвативший; это правило было изменено только в настоя­щее царствование (стр. 263). Если владелец скота полностью отрицал право задержавшего на арест имущества или в случае его отказа освободить скот под вносимый ему залог, владелец скота мог обратиться в королевский Суд лорда-канцлера за предписанием шерифу «совершить replevin», или он мог устно пожаловаться сам шерифу, который тотчас же осуществил бы «replevy» (стр. 264).

[Replevin (to) Спенсер, to «revlévy»; replegio средневековая латынь, от re и plevir, или plegir; франкский: давать залог, по Джонсону, означает: брать обратно или освобождать под залог что-либо захваченное; он цити­рует из «Гудибраса»:

Что ты скотина и тянешься к траве,

Совсем не странно и не ново зто,

По крайней мере, мне, тебя однажды,

Помнишь, из вагона вызволившему {from the pound replevin}]

При обратном залоге {Replevin}, когда дело попадало в суд, владелец задержанного скота выступал в роли истца, а задержавший — в роли ответ­чика (стр. 265). «Taking in withernam» в древнем английском праве озна­чало случай, когда задержавший отказывался показать скот шерифу или когда скот был уведен за пределы территории, находившейся под его юрисдикцией, и шериф давал объявление о поимке {«hue and cry»} задер­жавшего за нарушение мира в королевстве и захватывал у него скот, вдвое больший по стоимости, чем не предъявленный; последнее — «taking in withernam» (указ. место). Этот захват, освобождение и ответный захват первоначально были беспорядочными действиями, в которые вмешался закон для того, чтобы их упорядочить (указ. место). В форме содержания в загоне {impounding}, когда лицо, скот которого был задержан, должно его кормить (в знак того, что оно сохраняет право собственности), а задер­жавшему запрещается использовать скот для работы — право захвата имущества становится полузаконным средством для того, чтобы принудить к возмещению ущерба (стр. 266). Блэкстон заметил, что смягчение права захвата путем изъятия из сферы его действия некоторых категорий иму­щества, например, тягловых волов и орудий труда, производилось не из милосердия к владельцу, а потому, что без орудий пахоты и ремесла долж­ник никогда не смог бы выплатить долг (указ. место). Последним в атой процедуре — также исторически последним — было вмешательство ко-

[Вся эта процедура означает, что власть государства — то есть суд — еще не настолько утвердилась, чтобы люди с самого начала подчинялись его юридическому авторитету.]

Почти все варварские правды упомппают о Р'ignoratio или аресте имущест­ва, вестготская правда {Lex Visigothorum} определенно запрещает его, Лангобардская правда {Lex Lombardorum] разрешает ого после простого требования об уплате. Салическая правда — согласно новейшим немецким авторитетам, отредактированная между временем Тацита и временем втор­жения франков в пределы Римской империи, содержит весьма точные пред­писания, которые впервые были полностью истолкованы Зомом²⁰⁹. В этой системе право наложения ареста еще не является компенсацией по суду, а представляет собой внесудебный способ возмещения, но связанный с твердо установленной и чрезвычайно сложной процедурой. Истец должен был сделать целый ряд официальных предупреждений лицу, на которое жа­луется, предполагая наложить арест, и собственность которого он соби­рается захватить. Он не может захватить имущество, прежде чем не при­гласит это лицо предстать перед судом народа и прежде чем избираемое народом должностное лицо этого суда — тунгин но провозгласит фор­мулу, разрешающую захват имущества. Только тогда он может наложить арест на имущество своего противника. Соответственно в указе Капута предписывается, что никто не должен брать nains, если он трижды не обра­щался в округ {hundred}; если п в третий раз ему не будет оказана спра­ведливость, то ему следует пойти в совет графства {Shire-gemot}; графство назначает четвертый раз и если это но удается, он может захватить иму­щество (стр. 269, 270).

Фрагмент этой системы, который сохранился в английском обычном праве (благодаря ему он, вероятно, и сохранился), был с самого начала преимущественно средством, с помощью которого лорд принуждал своих держателей выполнять повинности. В чем английское право более архаич­но, чем варварские правды — это в том, что предупреждение о намерении захватить имущество никогда не было в Англии существенным для при­знания законности захвата, хотя статутное право'предусматривает необ­ходимость производить продажу захваченного имущества в запойном по­рядке, так же и в обычном праве в его древнейшей форме, хотя захват имущества следовал иногда за рассмотрением дела в суде лорда, однако это не обязательно предполагалось или требовалось (стр. 270—271). Франкское судопроизводство было полностью к услугам истца. Это про­цедура, регулирующая внесудебное возмещение. Если истец соблюдает принятые формы, то роль суда в разрешении ареста имущества является чисто пассивной.., если ответчик подчинялся или терпел неудачу при отражении действий другой стороны, он выплачивал но только первона­чальный долг, но и различные дополнительные штрафы, вызванные отка-

Сохранение права ареста имущества в Англии в угоду господам ленд­лордам *. Современная — полная противоположность первоначальной — теория наложения ареста на имущество заключается в том, что земельному собственнику дозволено захватывать имущество потому, что по харак­теру дела он всегда вынужден предоставлять кредит своему арендатору, и что он может захватывать без предупреждения, так как предполагает­ся, что каждый человек знает, когда срок выплаты его ренты (стр. 277). Первоначально захват имущества рассматривался как преднамеренное нарушение мира, за исключением тех случаев, когда на это смотрят сквозь пальцы, поскольку захват способствует принуждению ответчика к подчинению юрисдикции судов (стр. 278).

Больше половины «Шенхус Мор» занимает право наложения ареста на имущество. «Шенхус Мор» претендует на то, чтобы быть кодексом ир­ландских законов, подготовленных под влиянием св. Патрика после при­нятия христианства в Ирландии (стр. 279). Он очень напоминает тевтон­ские законы и английское обычное право. Помещение в загон встречается также в нем. Особенность его: «Если ответчик или должник является лицом в ранге вождя, необходимо не только сделать предупреждение, но также поститься перед первым. Соблюдение поста перед ним состоит в том, чтобы направиться к его жилищу и в течение определенного времени ожидать его там без принятия пищи. Если в течение определенного вре­мени истец не получает удовлетворения своей претензии или залог, он немедленно в сопровождении представителя закона, свидетелей и других лиц возмещает ущерб путем захвата» и т. д. (стр. 280—281, сравни «Шен­хус Мор», том I, замечания редактора). Если должник не допускал увода своего скота в загон, но давал заимодавцу «достаточный залог, например, своего сына или какой-нибудь ценный предмет в знак того, что он в течение определенного времени явится на разбирательство дела в законном по­рядке, то заимодавец был обязан принять подобный залог. Если он не представал перед судом, как обязался, то лишался залога в счет первона­чального долга». [Стр. 282. Еще сегодня в Ауде заимодавец собственник земли при наложении ареста на имущество забирает помимо скота (это в первую очередь и т. д.) также людей в качестве рабов. Смотри Ирвин. «The Garden of India».]

[В существенном ирландское право ближе к варварским прав­дам, чем к английскому праву.]

«Наложение ареста на имущество по «Шенхус Мор» не является, подобно аресту в английском обычном праве, средством возмещения, ограниченным главным образом претензиями лорда к его арендаторам; как в Салической и других варварских правдах оно распространяется также на нарушение договора и, насколько можно судить по тому, что уже известно о брегонском праве, представляется универсальным способом предъявления всякого рода претензий» (стр. 283). Ирландская отсрочка судебного разбиратель­ства (dithim) соответствует некоторым статьям варварских правд. В неко­торых из них, когда на имущество какого-либо лица собираются наложить арест, оно имитирует сопротивление. В Салической правде оно протестует против несправедливости покушения, в Рипуарской правде оно выполняет формальность, стоя перед своими дверьми с обнаженным мечом. На этом арест приостанавливается и предоставляется возможность для расследо­вания правильности процедуры и т. д. (стр. 284). С английским правом у ирландского общим является в особенности — совершенно отсутствую-

* У Мейна: удобное внесудебное средство защиты права для лендлордов. Ред.

412