консервов.
–
Открывай, – махнула хвостом она, пожирая глазами угощение.
– Ну уж нет, – убрал я его за спину. – Сначала стулья, потом деньги. Сперва
расскажи, как давно ты видела Тимофея?
Кошка недовольно фыркнула и задумалась. Но алчность, горящая в ее голубых
глазах, победила.
–
В конце прошлого… навещал… опять отшила… не видела. Эй! Куда?
– Раз ты не можешь мне сказать ничего конкретного, что может мне помочь, то и
кормить тебя просто так не собираюсь.
–
Стой! Клянусь… здесь не проходил, ищи в… стороне. Я бы учуяла… В
параллельном дворе Алкаш видел.
– Что ж, – вздохнул я, открывая банку при помощи кольца на крышке. – Поверю
тебе на слово. Но если обманула, то найду и отдам дяде Вазгену на базар.
Оставив Золотце наслаждаться консервами, я вернулся в свой двор, а затем
направился в противоположную сторону. Эх, надо было расспросить про того
Алкаша. Интересно, кто мог дать коту такую кличку?
Раньше я не обращал внимания, как много у нас во дворах кошек. Или они стали
появляться тут только в последнее время. Нет, Котов, у тебя точно паранойя.
Прямо в детской песочнице развалился здоровенный котяра. Он сонно моргал
маленькими глазками, но стоило мне сесть на край песочницы, сразу широко
распахнул их и уставился на меня.
–
Я знать, кто ты… Слышащий есть, да?
– Угу, – кивнул я.
–
Знать, кого ты искать… Тут нет. Уйти к саду детей, – этот кот разговаривал как-
то странно, с акцентом. Хотя, тут и гением быть не надо, ведь даже у кошек есть
национальности.
Так, к саду детей?
– К детскому саду, что ли? – переспросил я у иностранца. – Но ведь он через три
двора отсюда.
–
Знать... Искать Золотце подарок… чтобы… любить… Искать его там,
Слышащий.
Наконец, у меня появилась зацепка. Поблагодарив толстяка, я было бросился к
детсаду, но притормозил. Это редкий шанс, ведь кот не игнорирует меня и
ничего не требует, а ведет себя вполне достойно. К тому же, он достаточно умен.
– Скажите, пожалуйста, – тихо, оглядываясь по сторонам, вновь обратился я к
коту. – Вы случайно не знаете, как долго я буду… ну, как долго действует эта
способность? То есть, я хочу сказать, не может же это продолжаться всю мою
жизнь?
Толстяк вопросительно посмотрел на меня. Наконец, он, видимо, осмыслил, что я
имел в виду. Но вот не совсем понимал, что мне ответить.
–
Я плохо постигать… не каждый… спросить у той, кто дать тебе его.
– Но ведь я даже ее не знаю… Постой, ты знаешь, где ее можно найти?
205/340