Чтения Выпуск II материалы межрегиональной научно-просветительской конференции «Казаки и горцы Северного Кавказа в Первой мировой войне
жүктеу/скачать 4.32 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- Русские легионеры в Рифской и Сирийской кампании 1925–1926 гг.
- Н.А. Хорольская ЖУРНАЛЫ ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ КОННЫХ ПОЛКОВ И ПЛАСТУНСКИХ БАТАЛЬОНОВ КУБАНСКОГО КАЗАЧЬЕГО ВОЙСКА КАК ИСТОЧНИК ПО ИСТОРИИ
- ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
- Р.В. Засухин ФОРМИРОВАНИЕ «ПСИХОЛОГИИ ВОЙНЫ» В ПЕРИОД ПЕРВОЙ МИРОВОЙ КАК ОДНА ИЗ ПРИЧИН
- Л.В. Радичко ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА В ИСТОРИОГРАФИИИ И УЧЕБНИКАХ ИСТОРИИ (ПРОБЛЕМЫ, УМОЛЧАНИЯ
Примечания:
ru/school/tokarev.htm#_ftnref1
russkieotriadyna00dani
Н.А. Хорольская ЖУРНАЛЫ ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ КОННЫХ ПОЛКОВ И ПЛАСТУНСКИХ БАТАЛЬОНОВ КУБАНСКОГО КАЗАЧЬЕГО ВОЙСКА КАК ИСТОЧНИК ПО ИСТОРИИ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ История Первой мировой войны в последние два десятилетия постепенно выходит из категории «забытых войн». Столетие начала войны, отмечаемое в 2014 году, дало новый толчок всестороннему изучению этой темы, в т.ч. и ее военным аспектам. В связи с этим возникает необходимость расширения источниковой базы исследований по данной проблематике, введения в научный оборот малоизученных исторических источников. К таким источникам, в частности, относятся журналы военных действий различных частей и соединений российской императорской армии. В «Военной энциклопедии» издательства И.Д. Сытина, вышедшей незадолго до начала Первой мировой войны, содержится следующее определение журнала военных действий: «…Перечень в последовательном порядке всех военных событий, относящихся до данных войсковых частей, военных учреждений или управлений». Ведение журнала начиналось с первого дня мобилизации и велось до окончания боевых действий; в него вносились подробные сведения о мобилизации, передвижении в места дислокации, разведывательные данные о противнике, основные моменты боя, с указанием его продолжительности, состава части, расхода боеприпасов и т.д. Все отданные приказы и полученные донесения заносились в этот документ в виде приложений. Вел журнал военных действий командир части или под его непосредственным руководством, полковой адъютант или специально назначенный офицер. В Государственном архиве Краснодарского края имеются на хранении журналы военных действий ряда частей Кубанского казачьего войска, принимавших участие в Первой мировой войне. Копии этих журналов передавались в Войсковой штаб ККВ. Сохранилась ведомость копиям журналов о ходе военных действий, получаемых из строевых частей Кубанского казачьего войска и переданных Войсковому архивариусу войсковому старшине И.И. Кияшко [ГАКК. Ф. 670. Оп.1. Д. 41. Л. 28]. Некоторые из них сохранились в фонде самого Войскового штаба (Ф. 396), а также в Ф. 670 «Коллекции документов по истории Кубанского казачьего войска». В основном это журналы военных действий льготных частей: 2-го Уманского, 2-го Запорожского, 2-го Таманского, 2-го Линейного, 2-го Полтавского, 3-го Лабинского, 3-го Линейного, 3-го Кубанского полков, 16-го и 19-го Кубанских пластунских батальонов. Из первоочередных частей Кубанского казачьего войска представлен только журнал 4-го пластунского батальона. Имеется также журнал военных действий 1-й Кубанской казачьей дивизии за июль 1914 – февраль 1915гг. Сохранность журналов различна. Хронологически они охватывают период 1914 – 1916 гг.; только журнал военных действий 2-го Запорожского полка доходит до 28 февраля 1917 года [ГАКК. Ф. 670. Оп. 1. Д. 43. Л. 189]. Журналы военных действий 2-го Черноморского полка за 1916 год и 3-й сотни 13-го Кубанского пластунского батальона за 1914 – 1915 годы отложились также непосредственно в фондах штаба этого полка и батальона [ГАКК. Ф. 446. Оп.1. Д. 14; Ф. 445. Оп. 1. Д. 10, Д. 75]. Большинство хранящихся в ГАКК журналов военных действий, как и полагалось, начинаются с первого дня мобилизации, т.е. с 18 июля 1914 года. Из записей первых дней войны можно составить представление о сложностях мобилизации. Так, в журнале 3-го Лабинского полка отмечался настолько «громадный некомплект» офицерского состава для формирования полка, что офицерские должности и даже должности сотенных командиров замещались вахмистрами и урядниками. Это обстоятельство серьезно затруднило погрузку полка в эшелоны и дальнейшее следование его в Кутаис, куда полк был назначен для несения службы в тылу [ГАКК. Ф. 670. Оп.1. Д. 40. Л. 19 – 20]. О замещении офицерских должностей вахмистрами в период мобилизации содержатся сведения и в журнале 2-го Уманского полка [ГАКК. Ф. 670. Оп. 1. Д.42. Л. 1об.]. В свою очередь, первоочередной 4-й пластунский батальон, находившийся на начало войны в Баку «для содействия гражданским властям», откомандировал в распоряжение войскового начальства ККВ 9 обер-офицеров на сформирование батальонов 2-й и 3-й очереди [ГАКК. Ф. 670. Оп.1. Д.46. Л. 13]. В частности, о прибытии на формирование батальона офицера из 4-го батальона упоминается в журнале военных действий 16-го пластунского батальона [ГАКК. Ф.670. Оп. 1. Д.40. Л. 171об.]. Большинство журналов написано скупым, «официальным» языком. На этом фоне резко выделяется журнал военных действий 2-го Полтавского полка. Начинается он почти как былинное сказание: «…Встревожил трезвон мирную жизнь казаков, замелькали по станице красные флаги и фонари. Каждый казак бросил свое дело и спешит в станичное правление. В станичном правлении объявили, что Австро-Венгрия и Германия объявили России войну… Собрался казак с своим обмундированием, зачистил коня, осмотрел вьюк, седло и оружие – сложил все на гарбу, привязал сзади на коня и поехал в Славянскую. К 4 часам вечера стали подъезжать к Славянской целые обозы с казацкими вещами. Съезжаются все на место лагерей и образовалась целая ярмарка…» [Ф.396. Оп. 1. Д. 10848. Л. 1]. Кубанские казаки воевали как на европейском театре войны, так и на Кавказе. Сохранившиеся журналы позволяют представить картину военных действий на Кавказском фронте. Например, зимой 1914 – 1915 гг. казаки 4-го пластунского батальона приняли участие в знаменитой Сарыкамышской оборонительной операции. В составе 1-й Кубанской пластунской бригады им пришлось совершить многокилометровый марш-бросок по заснеженным горным дорогам. 22 декабря 1914 г. во время контрнаступления русской армии пластуны вместе с солдатами 154-го Дербентского пехотного полка наткнулись на штаб IX турецкого корпуса. Из журнала военных действий батальона следует, что совместно с дербентцами пластуны окружили турок. Противник «выкинул белый флаг и сдался. Было захвачено в плен: командир корпуса, с начальником штаба и всем штабом, около 7000 аскеров, вьючный обоз и много другой военной добычи. Кроме того, при наступлении баталионом захвачено 4 горных орудия, и 4 пулемета и масса патронных лент к ним» [Ф. 670. Оп.1. Д. 46. Л.23 – 23об.]. В каких тяжелых условиях приходилось воевать, свидетельствует журнал военных действий 13-го пластунского батальона, воевавшего под Ардаганом. С конца ноября 1914 года батальон «… вел борьбу не только с противником, но и с сильными морозами, доходящими до 35 градусов и снежными вьюгами. Борьба с природой была гораздо труднее, чем с противником, т.к. людям приходилось взбираться по отвесным скалам на вершины гор по глубокому снегу, находясь под открытым небом сутками без пищи» [ГАКК. Ф.670. Оп.1. Д.40. Л. 158]. Интересно, что в журнале военных действий этого батальона содержится неожиданная для такого рода документов запись песни «Бои под Ардаганом», посвященная кубанским пластунам:
Журналы военных действий содержат также сведения о штатном составе частей, в какие воинские соединения они входили, в них содержатся списки награжденных, раненых, убитых и умерших от ран, взятых в плен (с указанием из какой станицы или хутора, где и когда убит или умер от ран, когда и где взят в плен), статистические сведения о взятых трофеях и пленных и т.д. В целом эти документы позволяют составить более целостное представление о военных действиях не только в масштабах фронтов и крупных соединений, но и на уровне отдельных частей. Для написания истории этих частей они являются ценнейшим источником.
В ходе боевых действий к осени 1917 г. вооруженные силы России потеряли свыше 60% личного состава, т.е. больше, чем побежденные через год Германия и Австро-Венгрия, был выбит практически весь кадровый состав и военнообязанные 1 и 2 очереди, составлявшие основную ударную силу Русской армии [1.474–484]. К началу 1918 г. армия фактически потеряла свою боеспособность и перестала быть армией в полном смысле этого слова. Большую роль в деле развала Русской армии сыграл печально известный Приказ №1, изданный Петроградским советом 1 (14) марта 1917 г., т.е. ещё до отречения Николая II. После обнародования документа развал армии было уже не остановить. Было покончено с элементарной дисциплиной, строгой иерархией и беспрекословным подчинением приказам, т.е. тем, без чего армия не может существовать. Кроме того, одним из последствий Приказа стало то, что между солдатами и офицерами разверзлась пропасть, основанная на взаимной вражде и ненависти. Ситуацию усугубил Брест-Литовский мирный договор, подписанный большевиками 3 марта 1918 г. и ознаменовавший поражение и выход России из Первой мировой войны на унизительных для страны условиях. Важным аспектом в процессе эскалации насилия в российском обществе стал тот факт, что война милитаризировала сознание населения. Около 20 млн. мужчин (свыше 10,8 % населения России) прошли через кровавые бои, грязные окопы и солдатские казармы Первой мировой войны. В целом около половины жителей Российской империи в той или иной степени стали жертвами войны. Впоследствии, в разразившейся Гражданской войне примерно треть красноармейцев принимала участие в Первой Мировой. Основой Добровольческой армии были также участники Великой войны» [2.122]. Замечательный русский социолог и культуролог Питирим Сорокин писал о духовных последствиях войны: «Война – это аппарат... прививающий и укрепляющий переживания и рефлексы злобы, ненависти, разрушения, неуважения к жизни, свободе, правам и достоянию личности» [3.137]. У людей всё глубже закладывалась мысль, что все проблемы можно решить путём насилия, используя в качестве наиболее весомых аргументов язык штыка и пули. Е.С. Сенявская, говоря об особенностях Первой Мировой, отмечает, что война «загнала в окопы слишком много мужчин – добрую половину во всех цивилизованных странах. И цивилизация стала расползаться, как старая кожа змеи, и вылезла жестокость. Жестокость вошла в искусство, даже в религию… Жестокость надула паруса идеологий классовой и расовой борьбы…» [4.46]. Перемена в сознании воюющего человека нашла своё отражение и в художественной литературе. В трилогии А.Н. Толстого «Хождение по мукам» Аркадий Жадов, переживший ужасы Первой Мировой рассуждает: «Миллиард людей находится в состоянии военного действия, пятьдесят миллионов мужчин дерутся на фронтах. Они организованы и вооружены. Пока они представляют собою два враждебных коллектива. Но им ничто не мешает в один прекрасный день прекратить стрельбу и соединиться. …Война должна кончиться бунтом, революцией, мировым пожаром. Штыки обратятся внутрь страны» [5.198]. Перерастание войны межгосударственной в гражданскую ощущалось всем российским обществом. Писатель М.М. Пришвин записал в дневнике 21 мая 1917 года: «По городам и селам успех имеет только проповедь захвата внутри страны и вместе с тем отказ от захвата чужих земель. Первое дает народу землю, второе дает мир и возвращение работников. Все это очень понятно: в начале войны народ представлял себе врага-немца вне государства. После ряда поражений он почувствовал, что враг народа – внутренний немец. И первый из них, царь, был свергнут. За царем свергли старых правителей, а теперь свергают всех собственников земли. Но земля неразрывно связана с капиталом. Свергают капиталистов – внутренних немцев» [Кара-Мурза С.Г. Гражданская война 1918-1921 гг. – урок для XXI века. URL: http://www.kara-murza.ru/books/war/civil_war_content.htm]. Последствия Первой Мировой войны были таковы, что нормальные человеческие отношения, основанные на морально-нравственных и культурно-правовых нормах под воздействием распространившейся на всё общество «окопно-фронтовой» психологии сменились культом насилия и принуждения. Универсальным средством решения всех вопросов стал «язык штыка и пули». Как отмечает историк О.М. Морозова: «Проникновение военных знаний в толщу народных масс не могло не повлиять на устойчивость всей традиционной социальной структуры, <…> за годы войны сложился слой людей, «новых» военных, который стал связывать с армией и, соответственно, с войной своё будущее» [2.123 – 124]. Начавшаяся война между соотечественниками ещё более усугубила атмосферу вражды и ненависти, царившую в стране. Особой жестокостью и непримиримостью отличалась война на Юге России, в частности, в Северокавказском регионе. Атаман Всевеликого Войска Донского, писатель и публицист П.Н. Краснов в своём военно-психологическом исследовании «Душа армии» приводит воспоминания белогвардейского поручика: «Я три года провел на той, большой войне и чувствовал себя все-таки человеком. По крайней мере, ни разу не забыл, что я человек. А тут забыл... Иногда колешь штыком, на минуту остановишься и задумаешься: человек я или зверюга? Образ человеческий теряем... Не судите нас... На большой войне мы штыковые схватки наперечет помним. Одна, две, три и достаточно... Годы о них рассказывать. Только и помним их, а остальное на той войне было такое серое, обыкновенное: сидим и постреливаем; убиваем или нет, — не знаем, не видим. А знаете, что здесь происходит? Здесь ад. Здесь то, от чего можно умереть, увидевши раз. …Разве можно уцелеть в этой войне?..» [Краснов П.Н. Душа армии. URL: http://www.voskr es.ru /army/library/armysoul.htm]. Чем сильнее раскручивался маховик братоубийственной войны, тем актуальнее становился этот вопрос для людей, оказавшихся между жерновами разбушевавшейся стихии. Одной из важных причин зарождения этой стихии была Первая мировая война, которая не только создала предпосылки для революции, но и выплеснула в массы психологию бойца, человека смотревшего в лицо смерти, готового убивать и самому быть убитым.
2. Морозова О.М. Антропология гражданской войны. Ростов н/Д, 2012. 3. Цит. по: Дмитриев А.В., Залысин И.Ю. Насилие: социо-политический анализ. М., 2000. 4. Cенявская Е.С. Психология войны в ХХ веке: исторический опыт России. М., 1999. 5. Толстой А. Хождение по мукам. М., 1959.
В этой связи очевидно, что Первая мировая война является одним из ключевых событий мировой истории XX века. Она определила мировую эволюцию всего последующего исторического процесса, вплоть до нашего времени. Именно Первая мировая война, после которой изменилось соотношение сил в мире, явилась предпосылкой к началу Второй мировой войны, последствия которой продолжают сказываться до сих пор. Многие ученые солидарны в том, что исторические перемены конца XX – начала XXI века, происходившие в мире, прямо или косвенно связаны с двумя мировыми войнами. Первая мировая война впервые поставила в начале XX века в центр глобальных процессов открытую и циничную борьбу за мировое лидерство, за колонии и энергоресурсы, за военное превосходство. До сих пор в мире преобладает военно-силовое мышление. Ведущие страны и, прежде всего США, пытаются решать дипломатические вопросы военными средствами, из-за чего мир балансирует на грани катастрофы. Роль России в Первой мировой войне огромна. Именно русские солдаты и офицеры спасли Париж в 1914 году, когда по просьбе союзников начали преждевременное, а потому плохо подготовленное наступление в Восточной Пруссии. А в 1916 году наша армия бросилась в знаменитый Брусиловский прорыв после усиленных просьб итальянцев, терпевших в Альпах одно поражение за другим от войск Австро-Венгрии. Когда же наступил час союзников России по Антанте платить по векселям, они умыли руки и русские так и не получили ни военной, ни экономической помощи. Можно с уверенностью сказать, что Россия сделала всё от нее зависящее, чтобы нанести жестокий удар по германскому милитаризму и не дать ему распространиться на всю Европу. Известные русские военачальники: генералы А.А. Брусилов, М.В. Алексеев, Л.Г. Корнилов, адмиралы Н.О. Эссен, А.В. Колчак и другие внесли немалый вклад в развитие теории и практики мирового военного искусства, а солдаты и офицеры российской армии показали высокие образцы героизма на полях сражений [1]. Однако исследование Первой мировой войны не было сильной стороной отечественной историографии, не носило систематического характера. Не было в исторической литературе и точного названия войны: в дореволюционной литературе – «Вторая Отечественная», «Великая война»; с 1918 года – «мировая империалистическая», а с 1941 года – «Первая мировая война». Необходимо подчеркнуть, что советские историки, как правило, привязывали войну к последующей революции 1917 года, указывая на нее как на предпосылку, свидетельствующую о глубине назревших империалистических противоречий. В «Советской исторической энциклопедии» Первая мировая война оценивалась как «империалистическая несправедливая война». При этом приводилась оценка, данная В.И. Лениным: «Война 1914 – 1918 гг. – это война между двумя группами разбойнических великих держав из-за дележа колоний, из-за порабощения других наций, из-за выгод и привилегий на мировом рынке» [2]. В вузовском учебнике истории 1956 года отмечалось, что Первая мировая война была вызвана обострением противоречий империализма: «… в результате неравномерности капиталистического развития обострилась борьба за рынки сбыта и приложения капиталов. Но мир был уже разделен и новый передел мира был возможен только посредством войны» [3]. После создания в 1991 году Ассоциации историков по проблемам Первой мировой войны, наметились новые подходы к изучению данного явления. На первый план при изучении внешней политики стали выдвигаться геополитические интересы государства. В соответствии с этим стали по-новому оцениваться и творцы этой политики, деятельность которых была направлена на защиту геополитических интересов России. В связи с тем, что в последнее время большое внимание уделяется изучению модернизационных процессов, войны (мировые и локальные) рассматриваются как одна из форм реализации этого процесса. Модернизация экономики пореформенной России на рубеже XIX – XX веков способствовала ее вовлеченности в единую мировую народно-хозяйственную систему. Однако при этом она привела к расслоению крестьянского социума, разрушению традиционных устоев жизни, идеологической и политической дезинтеграции российского общества. Данные процессы были ускорены Первой мировой войной, которая способствовала разрушению изжившей себя самодержавной формы правления в России. В этой связи данную войну можно рассматривать как специфическую форму модернизации по отношению к российскому обществу указанного периода. К разряду новых методологических подходов относится и альтернативный взгляд на русскую историю. Данную идею некоторые исследователи применяют к начальному периоду Первой мировой войны. Они отмечают, что в советской историографии не было принято упоминать о патриотическом подъеме начала войны. В этих условиях от Николая II требовалось сделать простые и естественные шаги навстречу общественности. Однако этого сделано не было, хотя общественность вплоть до февраля 1917 года не отрицала возможность соглашения с властью, предлагая различные компромиссные варианты [4]. В советской историографии вне поля зрения исследователей оставалась также социально-психологическая сторона проблемы, связанная с изучением войны как социального явления. А между тем сущность причин, по которым Россия до окончания Первой мировой войны вышла из нее, утратив способность к продолжению боевых действий, лежит именно в области анализа ее «живой силы» – психологического состояния солдат на фронте и гражданского населения в тылу. Очевидным было разложение морального духа и дисциплины русской армии под воздействием причин политического и социального характера: пропаганда большевиков («революционное пораженчество»), экономический кризис, нехватка продовольствия и т.д. Россия оказалась пораженной без решительной победы ее врагов над российской армией на театре военных действий. Империя, занимавшая 1/6 часть суши земного шара с населением 167 млн. человек, начала разлагаться изнутри; это разложение передалось армии, а развал армии, в свою очередь, привел к развалу государства [5]. Как известно, Первая мировая война завершилась подписанием грабительского для Германии Версальского мирного договора. Ограбление страны (Германия отдавала 1/8 часть территории, платила громадную контрибуцию – 132 млрд. золотых марок и т.д.) и чувство национального унижения породили германский реваншизм, воплотившийся в фашизм, развязавший самую кровопролитную в истории человечества Вторую мировую войну (1939 – 1945 гг.) [6]. В этой связи необходимо вспомнить оценку условий Версальского мира 1918 года, данную главнокомандующим войсками Антанты французским маршалом Фердинандом Фошем, которая оказалась пророческой: «Это не мир. Это перемирие на двадцать лет» [7]. Сегодня считается аксиомой, что Вторая мировая война является продолжением Первой и она была вызвана нерешенными проблемами, с которыми не смогли справиться творцы версальского миропорядка. Что касается исторической судьбы России в случае ее неучастия в Первой мировой войне, то она могла бы быть совершенно иной – ведь война ускорила процесс разрушения основ ее государственного устройства. Как известно, об этом не раз писал и В.И. Ленин, признававший, что в мирных условиях прежняя Россия могла бы «прожить годы, а то и десятилетия» [8]. Если говорить о народной памяти, то необходимо признать, что Первая мировая война была надолго оттеснена в сознании русского народа событиями революции 1917 года и Гражданской войны 1918 – 1920 годов. «Забытая война» мало освещалась в советской историографии и к концу XX века обросла всякого рода мифами и небылицами, а то и преднамеренными искажениями, вызванными конъюнктурными политическими соображениями. Рассмотрим отражение ключевых событий Первой мировой войны как в советских, так и в постсоветских учебных пособиях по истории. Как известно, к числу таковых относилась битва на Марне (5 – 9 сентября 1914 г.), в результате которой удалось предотвратить падение Парижа и сорвать блицкриг, предусмотренный «планом Шлиффена». В соответствии с этим планом в ходе молниеносной войны в короткие сроки должна была быть разгромлена Франция, после чего планировалось перебросить войска против России. Затем планировалось уничтожение флота Англии и высадка на Британские острова. Общеизвестно, что срыв данного плана явился результатом проведения Россией Восточно-Прусской операции 1914 года. Германия была вынуждена перебрасывать войска с Парижского направления против России и тем самым рассредотачивать свои силы. С этого момента Германия должна была воевать на два фронта, что и явилось в будущем главной причиной ее поражения. Заслуга России в срыве блицкрига и спасении Парижа в 1914 году признается как в советской, так и в постсоветской историографии. В седьмом томе «Всемирной истории» сказано, что «ценой огромных потерь (около 250 тыс. русских солдат и офицеров) русское командование оттянуло на Восток германские войска, предназначенные для ударов на Западе» [9]. «Франция была спасена кровью русских солдат» – так оценивается результат сражения на Марне в «пособии для учителей» 1956 года [10]. Что касается учебника истории для средних школ изданного в постсоветские годы (1995), (которые характеризовались сближением России с бывшими противниками по «холодной войне», странами Запада и США), то здесь только вскользь сказано о том, что «переброска немецких войск с Западного на Восточный фронт ослабила немецкие позиции во Франции и это позволило французам выиграть битву на Марне в сентябре 1914 г.» [11]. Однако заслуга России в срыве блицкрига и спасении Франции в данном учебном пособии не подчеркивается. Думается, что в этом проявилась тенденция к ослаблению патриотизма в постперестроечном российском обществе 1990-х годов, переживавшем период деидеологизации. Следующим значимым моментом для хода событий Первой мировой войны явилось так называемое «Bеликое отступление» русских войск в 1915 году, в ходе которого Россия потеряла территорию Польши, часть Прибалтики, Западной Белоруссии и Украины, а также понесла колоссальную убыль в живой силе (850 тыс. убитыми и 900 тыс. пленными). Как известно, после этого Николай II сместил с поста главнокомандующего великого князя Николая Николаевича и сам встал во главе русских войск, что было трагической ошибкой, так как способностей для военного руководства на таком уровне он не имел. Причиной отступления во всех источниках называют концентрацию основных вооруженных сил Германии и Австро-Венгрии и их переброску на Восточный фронт с целью разгрома России. Однако при этом даются разные оценки действиям союзников России по Антанте, которые не спешили прийти к ней на помощь в критический для нее момент. «Всемирная история» об этом умалчивает, однако подчеркивает, что отступление русской армии в 1915 году «явилось крупным поражением царизма, обнаружившее все пороки военной организации и экономическую отсталость страны» [12]. Ничего не сказано о предательской позиции союзников России по Антанте и в уже названном учебнике «Мир в XX веке» для 11 классов и в ряде других учебных пособий. В учебнике Н.В. Загладина «История России XX век» для 9 классов, изданном в 2007 году, даже признается «ограниченная помощь» союзников, которая состояла в «поставке вооружения и боеприпасов» в порты Мурманска и Архангельска. Далее указывается, что эти боеприпасы «из-за трудностей транспортировки попадали на фронт с большим опозданием» [13]. Вряд ли боеприпасы, с опозданием прибывающие на фронт, можно считать действенной помощью России в 1915 году, когда против нее было сосредоточено более 50% вооруженных сил австро-германского военного блока. Известно, что русские войска испытывали острую нехватку вооружений и боеприпасов. Была даже установлена дневная норма расходов снарядов из расчета 1-2 выстрела на орудие. Как отмечает генерал А.А. Брусилов, командовавший в тот период 8-й армией, «отсутствие огнестрельных припасов имело громаднейшее влияние на самочувствие войск. Солдаты вполне справедливо говорили, что при почти полностью молчащей нашей артиллерии и редкой ружейной стрельбе неприятельский огонь выбивает их в чрезмерно большом количестве, и они обрекаются на напрасную смерть, причем исключается возможность победить врага, так как бороться голыми руками нет возможности. Ясно, что при такой обстановке недалеко до упадка духа» [14]. Как видим, одной из причин морального разложения русской армии явилась неспособность военного руководства организовать и вооружить войска, что оказало значительное воздействие на дальнейший ход событий войны. Опустив оценку сражения германских и французских войск под Верденом с февраля по декабрь 1916 года, которое одинаково во всех учебных пособиях именуется «Верденской мясорубкой» (вследствие того, что за год с обеих сторон здесь погибло более 1 млн. солдат) перейдем, пожалуй, к самому значимому успеху русских войск в Первой мировой войне – «Брусиловскому прорыву». «Брусиловский прорыв» – это наступательная операция Юго-Западного фронта 4 – 7 июня 1916 года силами четырех армий под командованием генерала А.А. Брусилова в районе Южной Галиции и Буковины, которая привела к прорыву обороны австро-венгерских войск, что позволило отодвинуть линию Юго-Западного фронта на запад на 150 км. Русские войска взяли в плен около 9 тысяч офицеров и свыше 400 тысяч солдат и заняли 25 тыс. кв. км. территории Австро-Венгрии [15]. Значение прорыва: Австро-Венгрия была вынуждена остановить наступление на итальянском фронте, что спасло Италию от разгрома. Германия была вынуждена ослабить натиск на крепость Верден и в районе р. Соммы. Румыния приняла решение в августе 1916 г. вступить в войну на стороне Антанты. Однако, к сожалению, успех Юго-Западного фронта не дал решающих стратегических результатов, так как не был поддержан наступательными операциями других фронтов. И после подхода резервов противника война вновь приобрела затяжной позиционный характер. Этот последний значимый успех русской армии в Первой мировой войне как правило, отмечался во всех справочных и учебных пособиях советского и постсоветского периода, однако в разной степени. В уже указанной нами «Всемирной истории» почти не упоминается имя генерала Брусилова, чей полководческий талант позволил сделать планируемый второстепенный отвлекающий маневр в сражение, имеющее стратегическое значение для всей войны. Здесь действия армий Брусилова именуются просто «наступлением русских войск», без акцента на его руководящую роль в наступлении [16]. В учебнике Н.В. Загладина «История России и мира в XX веке» для 11 класса 2007 года «Брусиловскому прорыву» посвящена всего одна строчка: «В ходе операции, вошедшей в историю как «Брусиловский прорыв», армия Австро-Венгрии понесла сокрушительное поражение; германское командование было вынуждено прекратить атаки на Верден и прийти на помощь союзнику» [17]. Аналогичная по краткости характеристика знаменитого наступления содержится в другом учебном издании 2010 года: «Войска под командованием генерала А.А. Брусилова разгромили четыре армии противника и освободили Луцк, Черновцы и ряд других городов. Только экстренная помощь Германии спасла Австро-Венгрию от полного краха» [18]. Думается, что можно было бы уделить больше внимания героическим страницам русской истории и лично прославленному генералу Брусилову, который, являясь патриотом своей Отчизны и желая служить ей при любой власти, остался в России после революции 1917 года, помогая созданию Красной Армии. Завершая данный обзор, хочется вернуться к приведенным в начале статьи историческим формулировкам, определяющим название изучаемой войны. Думается, что дореволюционные историки поспешили назвать ее Второй Отечественной на волне патриотического подъема 1914 года, не предполагая столь бесславного ее завершения в условиях морального разложения русской армии. Отечественная война (по определению) – это справедливая освободительная война, в которой народ с оружием в руках отстаивает независимость своего Отечества [19]. При этом цели войны – освобождение своей страны – просты и понятны каждому солдату. О том, что русские солдаты не понимали целей войны 1914 – 1918 гг. свидетельствует уже упомянутый здесь генерал А.А. Брусилов: «Сколько раз спрашивал я в окопах, из-за чего мы воюем, и всегда получал ответ, что какой-то там эрц-герц-перц был кем-то убит, а потому австрияки хотели обидеть сербов. Но кто же такие сербы – не знал почти никто; что такое славяне – тоже было темно, а почему немцы из-за Сербии вздумали воевать – было совершенно неизвестно. Выходило, что людей вели на убой неизвестно из-за чего, то есть по капризу царя» [20]. Для сравнения с данным мнением солдат Первой мировой приведем цитату из «Василия Теркина», где приведен собирательный образ солдата Великой Отечественной: «… ясно все до точки. Надо, братцы, немца бить, не давать отсрочки» [21]. Думается, что солдату Великой Отечественной войны, как и солдату Отечественной войны 1812 года было совершенно ясно, за что он воюет – ведь враг был на родной земле, разорял города и села, убивал родных и близких. «Ребята, не Москва ль за нами? Умремте ж под Москвой!» – говорит русский солдат в произведении М.Ю. Лермонтова «Бородино». «Велика Россия, а отступать некуда – позади Москва!» – говорит политрук Василий Клочков, один из 28-ми панфиловцев, защищавших Волоколамское шоссе в 1941 году. В период как той, так и другой Отечественной войны народ с оружием в руках защищал свое Отечество (речь идет о партизанском движении), чего не было в период Первой мировой войны, ввиду того, что линия фронта проходила на границах Российской империи и противник не оккупировал русскую территорию. После Февральской революции 1917 года были неоднократные случаи братания немецких и русских солдат на Восточном фронте, чего никогда не было в период Великой Отечественной войны, когда шла «война народная, священная война» против «насильников, грабителей, мучителей людей». Думается, что лучшим определением для Первой мировой войны будет определение «Великая война». Великая – потому что предопределила великие потрясения во всем мире: рухнули четыре империи (Российская, Османская, Германская, Австро-Венгерская), изменилось соотношение сил в мире, возникли предпосылки для еще более грандиозного военного столкновения – Второй мировой войны, принесшей колоссальные человеческие жертвы (около 70 млн. человек) и долгосрочные последствия в виде «холодной войны» и доминирования США во всем мире. Распад СССР, трагедия Югославии, падение коммунистических режимов в странах Восточной Европы, обострение глобальных проблем, рост международного терроризма – все это долгосрочные последствия той «Великой войны» 1914 – 1918 гг., которая в начале XX века определила мировую эволюцию всего последующего времени. Глубокие сдвиги в социально-экономическом и политическом развитии многих стран (в том числе и России), происходящие в последнее время, имеют своим истоком события ушедшего XX века, импульсом к возникновению которых является Первая мировая война.
жүктеу/скачать 4.32 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|