ТИБЕТ — СОКРОВИЩНИЦА КИТАЯ

Недра Тибета богаты различными металлами и минералами. Однако его природные богатства мало изучены. Все иностранные путешественники, несмотря на чрезвычайные трудности пути, про­никавшие в страну, сообщали о крупных месторождениях золота. Оно промывается в каждой реке, берущей начало на Тибетском нагорье. Запасы его не истощаются, несмотря на то, что в течение многих веков золото добывается прямо с по­верхности почвы самым примитивным способом и в значительном количестве вывозится за пределы страны. Н.М. Пржевальский упоминает о нападениях кочевых тибетцев на караваны, увозившие десятки пудов золота. Ясно, что стремление захватить золотые месторождения и другие природные богатства Тибета является одной из причин экспансии империалистических держав.

Кроме золота, известны также многочисленные месторожде­ния серебра, меди, свинца, железа, бирюзы, нефти, буры, селитры, серы, соли. В довольно значительных размерах добываются соль и бура.

Вместе с тем экономику Тибета характеризует крайняя ее от­сталость.

Добывающая и обрабатывающая промышленность почти не развиты. Основа народного хозяйства — скотоводство (яки, козы, овцы, ослы и пони), дающее населению главные продукты питания — молоко, масло, мясо, а также большое количество высокока­чественной шерсти. Земледелием занимается небольшая часть ти­бетцев, продуктов земледелия недостаточно для удовлетворения нужд населения провинции.

Из кустарных промыслов развито ткачество. Кустари-ткачи выделывают ткани, войлок, одеяла и ковры. Ткани искусно окра­шиваются в разные цвета. Все трудовое население занимается сучением ниток из шерсти. Имеется незначительное количество мелких кустарных предприятий по обработке металлов, гончар­ному производству (в окрестностях г. Шигатзе есть прекрасная глина) и изготовлению плетеных изделий. Несколько механических и литейных мастерских, как и арсенал и монетный двор, принад­лежат далай-ламе. Небольшая гидроэлектростанция в Лхасе пост­роена тибетским инженером Рингангом.

Внутренняя торговля ограничивается, главным образом, това­рообменом между земледельческим населением и скотоводами, которые спускаются с гор в Южный Тибет со стадами, шерстью, войлоком, кожами, молочными продуктами и сушеным мясом. В обмен на эти товары они получают зерно, чай, соль, предметы домашнего обихода и пр.

В Индию и в соседние провинции вывозятся золото, высоко­качественная шерсть, пух, соль, мускус, панты и лекарственные травы. Ввозятся хлопчатобумажные и шерстяные ткани, табак, спички, мыло, кирпичный чай, сахар, сушеные фрукты, железные изделия, драгоценные камни и любимые тибетцами кораллы.

Английский и американский капитал превратил внешнюю тор­говлю Тибета в средство ростовщической эксплуатации народа и, в первую очередь, скотоводов-поставщиков столь высоко ценимой на мировых рынках тибетской шерсти. Через посредство крупных тибетских торговцев, кредитуемых иностранными капиталистами, скотоводам весной и летом, за полгода до сдачи шерсти, выдава­лись авансы при условии сдачи шерсти осенью по летней цене. За­кабаляя таким образом скотоводов, скупщики приобретали шерсть по дешевке, реализуя ее затем по значительно повысившейся осен­ней цене.
ФЕОДАЛЬНЫЕ ПЕРЕЖИТКИ

По данным «Китайского ежегодника» за 1950 г., в автономной провинции Тибет насчитывается 1 млн. жителей. Вне этой провин­ции имеется еще 2,5-3 млн. тибетцев, проживающих в провинциях Сикан, Цинхай, Синьцзян и других провинциях Китая, а также в прилегающих к Тибету странах — Непал, Бутан, Сикким и по­граничных районах Индии.

Большинство населения Северного Тибета ведет кочевой об­раз жизни. Во внутренних районах плато кочуют отдельные не­большие скотоводческие племена. Большая часть оседлого насе­ления живет в Южном Тибете, на террасах южных склонов нагорья и в долинах. Население состоит из различных тибетских племен. Иностранцы в течение многих веков не допускались в страну. Имеются лишь небольшие колонии непальских и кашмирских куп­цов в Лхасе и торговых городах Шигатзе и Гьянтзе.

Самый крупный город области Лхаса, расположен на вы­соте 3658 м над уровнем моря, имеет около 20000 постоян­ных жителей и от 10000 до 20000 пришлых: купцов, лам из различных монастырей, паломников, приходящих из самых отда­ленных местностей Тибета, из других провинций Китая и из Ин­дии на поклонение «святыням». В Лхасе находятся старинные зда­ния своеобразной тибетской архитектуры, над которыми возвы­шается — на скале Потала — громадный дворец-крепость далай-ламы, состоящий из нескольких высоких зданий с множеством окон и позолоченными крышами.

Следующие по величине и значению города, торговые центры Шигатзе и Гьянтзе, насчитывают от 10000 до 12000 жителей, из которых половина непостоянных. Вблизи Шигатзе, в 500 км к западу от Лхасы, находится резиденция панчен-ламы, мона­стырь Ташилумпо. Гьянтзе расположен на перекрестке тор­говых путей между Индией и Лхасой, в 100 км южнее Шигатзе. Через Гьянтзе проходит Индо-Тибетская телеграфная линия, на отрезке Гьянтзе — Лхаса, официально считающаяся собственно­стью Китая.

Быт и культура тибетцев характеризуются значительной от­сталостью. Феодальные условия, сохранившиеся до наших дней, огромное влияние буддийской церкви способствовали созданию в Тибете режима безудержной эксплуатации большинства населения несколькими семьями феодальной знати и высшим духовенством, захватившими в свои руки все богатства области. Бесправие и ни­щета основной массы населения, концентрация богатств в руках крупных помещиков и монастырей, защита интересов последних высшей и местной администрацией — лучше всего характеризова­ли социальные отношения в Тибете. Помимо основных социальных причин, большую роль в отсталости тибетского народа играли прививавшиеся в течение многих веков догмы ламаизма о «непро­тивлении злу», об отречении от земной жизни, о «вечном блажен­стве» и т.д.

Резкие социальные контрасты ощущаются в Тибете на каж­дом шагу.

Зажиточные горожане живут в двух- и трехэтажных камен­ных и кирпичных домах, городская беднота и крестьяне — в жалких глиняных лачугах, кочевое население — в черных войлоч­ных юртах. Жилища бедноты отличаются крайне антисанитар­ным состоянием, что, помимо социальных причин, объясняется почти полным отсутствием топлива в горных районах при суро­вом климате. Топливом служит дорого стоящий хорошо высушен­ный помет яка. Естественно, что отапливать жилище и согревать воду для мытья тела и одежды могут только очень богатые люди. В одежде существует такое же резкое отличие между бедно­той и высшими слоями населения. Разница в качестве, цвете и покрое определяется специальным законом. Одежду желтого цвета разрешается носить только ламам. Зажиточное население носит много украшений из серебра и золота с бирюзой, кораллами и янтарем. Широко распространено ношение всевозможных аму­летов.

Некоторые тибетцы имеют монгольские черты: круглое лицо, выдающиеся скулы и узкие глаза. Другие — удлиненное лицо, с красивым прямым или орлиным носом, большими черными гла­зами. Волосы — черные и гладкие, мужчины подстригают их только на лбу, женщины заплетают в две косы или множество мелких косичек. Ламы бреют всю голову. Цвет кожи — смуглый, до светло-кофейного, что, впрочем, иногда является лишь резуль­татом весьма редкого умыванья, а также смазывания кожи жиром для защиты от сильных ветров.

Пища основной массы населения однообразна. Главным продуктом питания служит употребляемый в большом количестве кирпичный чай, который приготовляют с солью, маслом и катыш­ками из дзамбы — поджаренной ячменной, пшеничной или кукурузной муки, а также сушеное мясо, кислое молоко, сухой сыр, творог, печеная репа, лепешки из ячменного или пшеничного теста. В Тибете до сих пор распространен пережиток группового брака — полиандрия, многомужество. У одной женщины бывает до семи мужей, которые непременно должны быть братьями. От­цом ребенка, родившегося в таком браке, считается тот из мужей, на которого указала мать. Обычно же говорят, что эти дети такой-то женщины, не упоминая отца. Реже, только среди богатых слоев населения, встречается многоженство, при этом несколько сестер часто имеют одного мужа.

В результате сурового климата и тяжелых условий жизни трудящееся население, особенно женщины, рано стареет. Женщи­нам приходится много и тяжело работать, так как, кроме всех за­бот по домашнему хозяйству, они наравне с мужчинами, а часто и больше их, трудятся в поле, переносят большие тяжести на да­лекие расстояния, выполняют натуральную дорожную повинность для чиновников и феодалов.

Подавляющее большинство населения неграмотно. Даже самое скудное образование доступно только привилегированным слоям населения. Многочисленные монастыри — центры буддийско-философской «науки» — дают некоторое богословское образо­вание только ламам. Две правительственные школы в Лхасе гото­вят чиновников.

Книгопечатание развито слабо и в наше время столь же при­митивно, как при возникновении его в Китае в древности. Текст переносится на бумагу при помощи смазанных краской деревян­ных дощечек, на которых вырезан рельефный шрифт. Печатание каждого экземпляра производится отдельно ручным способом и отнимает много времени. Большая часть книг религиозного со­держания.

Крайнее невежество и суеверия сознательно поддерживались ламами, которые обирали население, взимая с него дань за раз­личные заклинания, молитвы, всевозможные амулеты для за­щиты от несчастий, болезней и даже от... смерти! Каждое значительное событие — брак, рождение ребенка, болезнь, смерть, жи­тейские неприятности — верная статья немалого дохода лам.

Медицинскую помощь населению оказывали те же ламы, по­лучившие специальное образование в так называемом «храме ме­дицины», основанном 300 лет назад. Сами больные и ламы-ме­дики больше полагаются на молитвы и заклинания, чем на лече­ние. Диагноз ставится ощупыванием пульса в шести сочленениях, так как, по мнению лам, каждый пульс происходит от отдельного органа. Само лечение заключается в пускании крови и приеме различных снадобий. Предохранить население от различных эпи­демий, особенно от свирепствующей в Тибете оспы, ламы пытаются при помощи ароматических веществ и заклинаний.

С отдаленных времен и до недавних дней общественный уклад Тибета характеризовался наиболее реакционной формой феода­лизма. Высшее духовенство, многочисленные монастыри и круп­ные помещики владели почти всей пригодной для посева землей и громадными стадами скота. Ирригационные сооружения также принадлежали крупным землевладельцам. Обработка земли и со­держание ирригационных сооружений лежали на крестьянах, в большинстве случаев не имеющих своей земли и фактически яв­лявшихся крепостными. Обработка почвы производится прими­тивной сохой и мотыгой. Монастыри и помещики — неограничен­ные властители над жизнью своих крестьян — подвергали их те­лесным наказаниям, штрафам и тюремному заключению.

Крестьянин, имеющий клочок собственной земли или арен­дующий ее у помещика, должен был платить бесчисленные на­логи, вносить натуральные повинности. В результате хронических неурожаев¹ ему приходилось брать ростовщические ссуды, часто под заклад своей земли, и, в случае неуплаты в срок ссуды, он ли­шался земли и даже попадал в рабство. Ростовщиками явля­лись те же монастыри, крупные помещики, купцы.

Кочевые скотоводы находились не в лучшем положении. Ско­товод, имеющий собственное стадо, должен был уплачивать боль­шие налоги и вносить повинности монастырям. Многие ско­товоды арендуют стада у крупных феодалов или у их арендато­ров. Условия аренды и субаренды очень тяжелые.

Правителем страны и одновременно высшим духовным лицом является далай-лама — «перевоплощенец Будды». Фактическая власть до недавнего времени находилась в руках регента, который избирался из числа высших лам, от точно определенных монасты­рей. Лишь одному далай-ламе, тринадцатому по счету, Нгаван Лобзан Тубдену, удалось прожить относительно долгую жизнь (1876-1933) и править самостоятельно. Большинство остальных было умерщвлено до достижения ими совершеннолетия. (Далай-лама считается совершеннолетним, когда ему исполняется 18 лет.) После смерти далай-ламы, он, по учению буддийской религии, как бессмертный «перевоплощается» в младенца, родившегося в день его смерти. Пока происходят поиски такого младенца, которого берут из знатной семьи, и подрастает новый далай-лама, Тибетом управляет регент. Таким образом, фактически непрерывно стра­ной правили регенты.

Следует заметить, что тринадцатый далай-лама избег участи своих предшественников и умер естественной смертью только по­тому, что придворный врач, которому поручено было отравить «живого Будду», изменил регенту. Далай-лама приказал задушить регента и взял в свои руки государственные дела.

Функции управления далай-лама должен осуществлять через совет (кашак) из четырех членов. Кашак — орган исполнительной власти, и его члены выполняют обязанности министров (внутрен­них дел, земледелия, юстиции, финансов). Члены кашака (шапе) назначаются далай-ламой. С санкции далай-ламы кашак назна­чает и увольняет губернаторов областей и других высших чинов­ников.

Законодательную власть осуществляет так называемое «нацио­нальное собрание» (тунгдо), сборище крупных помещиков и лам от наиболее влиятельных монастырей. В нем не было ни одного представителя народа. Свои решения тунгдо представляет кашаку, который, в свою очередь, передает их далай-ламе.

Тибет делится на 13 областей, управляемых губернаторами. Области распадаются на уезды, возглавляемые уездными началь­никами. Губернаторы и уездные начальники обладали неограни­ченной властью над жизнью и имуществом трудящегося населения. Низшее звено тибетской административной системы образуют сельские старосты. Они занимаются собиранием налогов и все­возможных поборов, решают несложные судебные дела и т.д.

Содержание монастырей и огромной паразитической армии лам составляло главную статью расходов страны. Оно ложилось всей тяжестью на крестьян и другие низшие слои населения. Мо­настырей насчитывается несколько тысяч, а монахов-лам сотни тысяч.

Ламы широко представлены во всей административной си­стеме. Половина всех должностных лиц назначалась из среды лам. Так, церковники-феодалы обеспечивали себе самый тщательный контроль над всеми областями жизни. Из светских лиц к государ­ственной службе допускались только представители нескольких десятков родов. Высших чиновников поставляли определенные аристократические семьи, постоянно живущие в Лхасе и близкие ко двору далай-ламы.

Чиновничество, духовное и светское, играет значительную роль в жизни страны. До недавнего времени оно держало в своих ру­ках всю власть над широкими массами населения. Большая часть монахов также подвергалась жестокой эксплуатации со стороны высших лам.
РАННИЕ СВЯЗИ С КИТАЕМ

История Тибета и Китая в целом уходит в глубь веков. Еще Геродот писал две с половиной тысячи лет назад о стране, распо­ложенной к северо-западу от Индии и изобилующей «несметными богатствами».

Сведения о раннем периоде тибетской истории имеются в древних китайских источниках. Они рисуют Тибет страной, на­селенной многочисленными кочевыми племенами с первобытной родовой организацией. Северные племена Тибета неоднократно совершали набеги на Китай.

Памятники тибетской истории сохранились, начиная с V-VI вв. нашей эры. В VI в. произошло объединение тибетских племен, причем племена Центрального Тибета подчинили своему влиянию северные племена. К началу VII в. в Тибете возникло централизованное государство, установившее постоянные сноше­ния с Китаем и Индией.

В IX в. политические связи между Китаем и Тибетом стали настолько тесными, что правители обеих стран заключили в 822 г. клятвенный договор о вечной дружбе и взаимной помощи. Текст этого договора приводится известным русским китаеведом монахом Иакинфом (Бичуриным) в его труде «История Тибета и Хуху-нора», СПб., 1833 (ч. II, стр. 178-180). Договор определил границу между Китаем и Тибетом, предусмотрел обмен послан­никами, поддержание почтовой связи и т. д. Обе державы обяза­лись не поднимать друг против друга оружия, не производить взаимных нападений.

«Вследствие сего взаимного согласия,— говорится в тексте договора, — они (Китай и Тибет) обязаны при встретившихся трудных обстоятельствах относиться друг к другу и взаимно по­давать помощь».

Полный текст этого клятвенного договора высечен на камен­ном памятнике, стоящем и доныне у ворот главного храма в Лхасе. Для подписания этого договора в Лхасу прибыл специаль­ный китайский посланник Лю Юань-дин, который высек на камне текст договора китайскими письменами.

Фактически этот договор создал своего рода унию между Ки­таем и Тибетом.

Благодаря сношениям с Китаем в Тибет начала проникать китайская культура. Царствовавший в VII в. тибетский царь Сонгцен Гампо (по другой транскрипции — Сронцзангамбо) осущест­вил ряд крупных реформ, позаимствовав многое из материаль­ной культуры китайцев. Юношей из знатных родов он отправил учиться в школы Китая, выписав оттуда мастеров по производ­ству бумаги и чернил, каменщиков, ремесленников, а также прессы для изготовления вина. В это же время в Тибет были доставлены из Китая шелковичные черви. По китайскому образцу были по­строены водяные мельницы. У китайцев тибетцы научились изго­товлять масло, сыр, вино и пиво. Были составлены уголовные за­коны, выработан тибетский алфавит. При царе Сонгцен Гампо сто­лицей Тибета была объявлена Лхаса. Тот же царь начал постройку дворца Потала, ставшего впоследствии резиденцией далай-ламы.

Для укрепления своей власти Сонгцен Гампо усиленно на­саждал заимствованную из Индии буддийскую религию. Пропо­ведью «непротивления злу и насилию» она должна была сыграть ту же роль, что и христианская религия в западных странах, от­влекая народные массы от борьбы за улучшение своей жизни. За­ботясь о создании сильной государственной власти, царь стремился централизовать и духовную власть над народом, вытеснив перво­бытную веру родового периода — шаманизм с его культом жре­цов-шаманов. В дальнейшем одной из неизменных задач тибет­ских правителей являлось возможно более широкое распростране­ние буддийской религии не только в Тибете, но и в сопредельных районах Китая, населенных тибетскими племенами.

Насильственное насаждение новой религии вызывало сопро­тивление народа, выливавшееся в частые религиозные войны. В своей борьбе за «старую веру» народ пытался ослабить укреп­лявшийся феодально-монархический гнет.

После длительного периода религиозных войн победил во второй половине VIII в. буддизм, претерпевший, однако, измене­ния и приблизившийся к местным верованиям и обрядам. Так возник тибетский буддизм или буддизм северного толка — ла­маизм, впитавший в себя обычаи шаманизма и древних верова­ний тибетцев.

Основоположником тибетского буддизма был выходец из Индии, снах Сампхава. Он учредил церковный орден «красных шапок» (сакья-ба). С возникновением ордена в Тибете появи­лись первые буддийские монастыри, в дальнейшем ставшие глав­ной опорой феодалов.

В IX и X вв. в Тибете происходили крупные крестьянские вос­стания против феодалов, сопровождавшиеся захватом их земель. Борьба против феодалов и монастырей, сосредоточивших к тому времени в своих руках крупные земельные владения и богатства, проходила под антибуддийскими лозунгами. Крестьянские восста­ния были подавлены, но внутренняя междоусобица ослабила центрально-тибетское государство, созданное Сонгцен Гампо. Северные окраины Тибета вошли в состав Китая. Под его влия­нием возникают два государства — Туфань (область Кукунор и Ганьсу) и Тангутское государство (область Нинся — Восточное Ганьсу).

Государство Туфань к ИЗО г. пришло в упадок. Тангутское государство (Си-ся) достигло высокого уровня культуры, но в XIII в. было уничтожено монголами. Замечательным памятником этого государства является мертвый город Хара-Хото, открытый в на­чале XX в. известным русским путешественником П.К. Козловым.

Несмотря на крушение центрально-тибетского государства, тибетскому буддизму при поддержке китайских императоров уда­лось сохранить свои позиции.

В конце XIII в. императором всего Китая стал монгольский завоеватель Хубилай-хан, правнук Чингис-хана. Он предпринял объединение Тибета, пользуясь поддержкой буддийской церкви.

Хубилай-хан назначил правителем Тибета верховного священ­ника монастыря Сакья близ Лхасы. Так впервые появляются в Тибете священники-цари, объединявшие в своих руках светскую и духовную власть. Однако к середине XIV в. крупные феодалы снова добились разделения власти. С этого времени 300 лет пра­вила Тибетом династия Ситья, созданная крупным феодалом Тагри, опиравшаяся на поддержку церковного ордена «красных шапок», основавшего ряд монастырей в Центральном и Западном Тибете.

В этот же период в Северном Тибете возникло новое течение за реформу тибетского буддизма; целью его было: расширить по­литическое влияние церкви на народные массы как в самом Ти­бете, так и в Китае и в Монголии, обеспечить широкую автоно­мию церкви. Реформатором буддизма-ламаизма явился священ­ник Дзонхава, организовавший новый орден — «желтые шапки» (гелуг-ба). В реформированном буддизме был усилен культ Будды и его воплощений, особенно далай-ламы (верховного ламы). Была также разработана система мероприятий, усиливав­шая роль ламства во всех областях жизни страны и позволявшая ламам осуществлять контроль над всеми государственными де­лами.

В 1640 г., при пятом далай-ламе Лобзанг-Джацо, церковь достигла такого могущества, что смогла свергнуть династию Ситья и установить теократическую форму правления, сохранившуюся до наших дней. Лобзанг-Джацо вновь объединил в своих руках светскую и духовную власть. При нем же была создана должность заместителя далай-ламы по духовным делам — панчен-ламы (иначе именовавшегося панчен-римпоче, что значит «вели­кая драгоценность учености»).

Тибетский ламаизм при помощи обоих своих орденов способ­ствовал дальнейшему укреплению феодализма в стране.

Со второй половины XVII в., после утверждения в Китае маньчжурской династии, принявшей буддийскую религию, опреде­лилось политическое положение Тибета как автономной области Китая. Маньчжурские императоры признали тибетского далай-ламу в качестве главы буддизма и объявили эту религию государ­ственной. Со своей стороны правители Тибета подтвердили вер­ховную власть Китая. По указу китайского императора в Лхасу были направлены два китайских наместника — амбаня, через ко­торых осуществлялись сношения китайского правительства с да­лай-ламой и панчен-ламой. Амбани пользовались большим влия­нием. Они держали в своих руках все пружины управления Тибе­том, регулировали избрание далай-лам и регентов. Внешние сно­шения Тибета с этого же времени проводились исключительно че­рез китайское правительство.

Оборона Тибета стала осуществляться силами китайской ар­мии. Так, в начале XVIII столетия Тибет подвергся нашествию джунгарийцев. Они ворвались с севера, штурмом взяли в 1710 г. Лхасу, разграбили и опустошили город, разрушили дворец-кре­пость Потала. Китай направил в Тибет две армии, которые за­няли Лхасу и восстановили правление далай-лам.

В 1792 г. в Тибет вторглись из Непала гуркские племена. Ки­тай снова послал войска на помощь тибетцам. Преодолев окру­жающие Тибет горы, китайская армия, численностью свыше 100 тысяч человек, отразила нашествие гурков и преследовала их через Гималаи до Непала. После окончания военных действий Не­пал был вынужден признать свою политическую зависимость от Китая.

Вскоре после этого нашествия тибетское правительство по приказу китайских властей закрыло доступ в страну всем ино­странцам, кроме паломников.
ПРОНИКНОВЕНИЕ ИНОСТРАННЫХ КОЛОНИЗАТОРОВ

В XIX в., когда началось закабаление Китая иностранными державами, в первую очередь Англией, Францией и США, поло­жение Тибета осложнилось. Тибет как стратегически важная окраина Китая, расположенная на границе с Индией, становится объектом захватнических устремлений британского империализма.

Захватить господство в Тибете — было одной из основных за­дач британской Ост-Индской компании с конца XVIII в. С этими планами было связано вторжение гурков из Непала в Тибет и все дальнейшие захватнические действия англичан в прилегающих к Тибету районах.

Британский империализм не скрывал своих намерений овла­деть «крышей мира», чтобы господствовать над всей Центральной Азией. Англичане систематически стремились прибрать к рукам пути, ведущие из Индии в Тибет через Гималайский хребет. С этой целью они разжигали распри среди различных групп буддийского духовенства, насаждали сепаратистские тенденции среди неболь­ших тибетских княжеств на границе с Индией.

Проводниками английского влияния среди высших лам были буддийские паломники-пандиты (ученые индусы высшей касты), которых англичане засылали из Индии в Лхасу. Прежде чем от­правиться в Тибет, пандиты проходили специальное обучение в школах английской разведывательной службы в Индии. Их учили производить топографическую съемку, собирать различные агентурные сведения и т.д. Действия пандитов в Тибете были глубоко секретными. Донесения пандитов давали британской раз­ведке исключительно ценный материал по топографии Тибета, по­литическому и экономическому положению в стране, о действиях китайских амбаней и т.д.

До конца XIX в. Англии удалось захватить расположенные к югу от Гималаев княжества Сикким и Бутан, обеспечивая себе удобные проходы в Тибет через Гималайские, горы. Но это явилось только прелюдией к дальнейшему продвижению из Сиккима в долину Чумби, откуда тибетцы были на время вытес­нены британской военной экспедицией 1888 г. Однако по требова­нию китайского правительства на этот раз англичанам пришлось очистить захваченную территорию.

В дальнейшем Англия дважды пыталась обосноваться на территории Тибета, используя торговые соглашения, подписанные ею с Китаем в 1890 и 1893 гг. Но эти соглашения, предостав­лявшие ряд особых льгот английской торговле и предусматривав­шие особое судопроизводство для британских граждан на терри­тории Тибета, не были реализованы вследствие сопротивления ти­бетцев.

В начале XX в. британский империализм открыто поставил своей задачей установление британского протектората над Тибе­том. Английская реакционная печать развернула кампанию про­тив сохранения Китаем суверенитета над Тибетом, признанного Англией по договору 1890 г. Один из наиболее известных британ­ских колонизаторов, лорд Керзон, назначенный вице-королем Индии, в докладе английскому правительству от 8 января 1903 г. писал, что китайский суверенитет над Тибетом является «консти­туционной ошибкой». Керзон предлагал исправить эту «ошибку» и немедленно начать наступление на Тибет.

Англия произвела сильный нажим на китайское правительство, требуя допуска британской «миссии» в Тибет. Эта «миролюбивая» миссия, во главе которой стоял опытный разведчик и «знаток» Тибета полковник Юнгхезбенд, в сопровождении трехтысячного войска под командой генерала Макдональда вторглась в Тибет в августе 1904 г. «Доброжелательные» британцы жестоко расправи­лись не только с захваченными в плен тибетскими воинами, но и с мирным населением. Они разрушили крепости и разграбили мо­настыри, ценности которых были вывезены в Англию. «Тибетцы не ждали, что под мягкой перчаткой мирной коммерческой мис­сии они найдут сильную руку британского могущества»,— ци­нично признается один из участников «похода» Уоддел.

Оккупировав Лхасу, до этого оставленную китайскими упол­номоченными, англичане заставили тибетских чиновников подпи­сать 7 сентября 1904 г. «соглашение», по которому Тибет должен был беспошлинно пропускать товары, ввозимые из Индии и вывози­мые туда, открыть рынки для британской торговли и уплатить 500 тысяч фунтов стерлингов контрибуции в возмещение расходов, «вызванных посылкой в Лхасу британских войск».

Во время первой мировой войны Англии удалось расширить свое влияние в Тибете. Английские инструкторы прибыли сюда для реорганизации тибетской армии. Англичанами был проведен телеграф, связавший Лхасу с Калькуттой, телефон, организована почта. Впервые начали применяться привезенные из Англии меха­нические двигатели для обработки шерсти. Была построена элек­тростанция в Лхасе. Всеми этими средствами англичане старались закабалить страну, подчинить ее своему влиянию.

После первой мировой войны внутриполитическое положение в Лхасе изменилось, резко обострились отношения между далай-ла­мой и панчен-ламой, который в 1924 г. уехал в Китай. Предметом борьбы между ними было определение дальнейшей внешнеполити­ческой ориентации, в обострении борьбы видна была направляю­щая рука Англии. Опираясь на окружение далай-ламы, англичане добивались ослабления уз, связывавших Тибет с Китаем, и расширения своего влияния. Этому мешал панчен-лама, сто­ронник усиления связи Тибета с Китаем. Он стремился сохранить влияние буддийской церкви как на население самого Тибета, так и на население близлежащих провинций Китая, Маньчжурии и Внутренней Монголии.

Смерть тринадцатого далай-ламы в 1933 г. еще сильнее об­острила внутреннюю борьбу. Этим не преминул воспользоваться британский империализм, пытавшийся разжечь войну между Ти­бетом и Китаем.

В конце концов, перед лицом усиливавшихся происков бри­танского империализма, власти Лхасы решили искать пути для примирения с Китаем и обратились к помощи панчен-ламы. Он был приглашен вернуться в Тибет и выполнять обязанности ре­гента в переходный период поисков очередного «перевоплощенца» далай-ламы.

Открыто вмешиваясь во внутренние дела Тибета, Англия вы­ступила против возвращения панчен-ламы. Одновременно был осуществлен новый акт агрессии: англичане захватили погранич­ный с Бирмой тибетский район Банхун. Все же в 1935 г. панчен-лама вернулся в Тибет и вплоть до своей смерти в 1938 г. единолично управлял страной. Он вынужден был сделать важную уступку Англии, допустив в Лхасу постоянную английскую ди­пломатическую миссию¹.

В годы, предшествовавшие второй мировой войне, в борьбу за Тибет включился и японский империализм. Японским агентам удалось организовать заговор в рядах местных тибетских войск. Главнокомандующий Лан-Шара пытался в 1936 г. произвести го­сударственный переворот и захватить власть. Эта попытка не удалась. Не увенчались успехом и дальнейшие усилия японцев организовать в Тибете движение за полное отделение его от Китая под флагом «национальной независимости». Иностранным империалистам не удалось поколебать политические, экономиче­ские, культурные связи, веками существующие между Тибетом и остальным Китаем.

Тибет — неотъемлемая часть Китая.

***

В начале второй мировой войны США решили создать собст­венную агентуру в Тибете. Они вербовали агентов среди тибет­ской феодальной знати, в особенности в той ее части, которая со­ставляет непосредственное окружение далай-ламы.

Особенно активизировалась деятельность американской раз­ведки в Тибете в послевоенный период. Американская экспансия в Тибет осуществлялась из Индии и Непала, где американские им­периалисты за годы войны значительно усилили свои позиции.

Финансируемая американцами часть индийской буржуазной прессы повела кампанию за отторжение Тибета от Китая. После поездки в Вашингтон в 1949 г. премьер-министр Индии Неру сде­лал двусмысленное заявление, утверждая, что права Китая на Тибет «никогда не были точно определены».

С лета 1949 г., когда для США и Англии стал очевидным не­минуемый разгром гоминдановского режима, были приняты новые меры, чтобы отторгнуть Тибет и поставить демократический Ки­тай перед совершившимся фактом. Одиннадцатого августа от имени далай-ламы была провозглашена «религиозная война буд­дистов против коммунизма». Лхаское «правительство» под дав­лением американо-английских империалистов объявило о «вы­ходе (!) Тибета из состава Китая». Эти действия совпали с пре­быванием в Лхасе группы американцев, возглавляемой «радио­комментатором» Томасом. «Миссия Томаса» предложила тибет­ским правителям «помощь» в форме торгового договора. По воз­вращении Томаса в США американская печать сообщила, что американское правительство готово признать Тибет независимым государством и поддержать его просьбу о приеме в Организацию Объединенных Наций, что дало бы возможность оказать военную помощь «правительству далай-ламы».

После провозглашения Китайской Народной Республики им­периалистические интриги в Тибете усилились. Было объявлено о решении лхасского «правительства» направить «миссии доброй воли» в США, Англию, Индию и Непал, чтобы продемонстриро­вать «независимость» Тибета.

В дальнейшем, в связи с развертыванием американской интер­венции в Корее, началась открытая подготовка к военному втор­жению в Тибет.

Одновременно американская и английская агентура в Тибете через контролируемые ею монастыри развернула новую кампанию за объявление «независимости» Тибета.