Deep purple пурпурное измерение рок-пространства Что значит рок-музыка в русском контексте? И не «русский рок»

А ведь рок-музыка в философско-эстетическом плане явление крайне неоднородное, содержащее в себе вещи очень разные, вплоть до диаметрально противоположных. За 40 лет своего существования рок наглядно продемонстрировал свою абсолютную универсальность. Нет в жизни ничего, что не отобразилось бы в рок-музыке. Здесь всё: и любовь, и ненависть, и свет, и тьма, и все оттенки между ними. Низменной животной энергии практически не осталось в творениях Mahavishu Orchestra, Yes или Джона Лорда. Она была сублимирована в произведениях Dire Straits, Стинга, Криса Ри, Карлоса Сантаны, Return To Forever, многих других. Интересно суждение о своей музыке выдающегося пианиста Чика Кориа:

“Лично мне музыка доставляет огромную радость, и именно это переживание я хочу в ней выразить… Миру с избытком хватает боли и страдания; одно из достоинств искусства в том, что оно поднимает наш дух. Настоящие художники не докучают музыке своими проблемами, но оставляют их дома”.

В одной из его композиций эти идеи нашли воплощение в следующих словах:

“Прозрачны дни,

мир благостен и столь приволен,

что лёгок, как перо.

Мне место ведомо, сыскать его нетрудно,

захочешь, хоть сейчас мы будем там.

Пойдём со мной, там музыка безбрежна,

услышь ее!”

Но в то же время в рок-музыке нашли своё проявление и крайне негативные качества: вырождение, агрессия, нигилизм и ненависть, людская злоба, порок и извращение. Наиболее приемлемой формой для такой гремучей смеси стала тяжёлая музыка: хард-рок и металл. Вне тяжёлой музыки можно изобразить нигилизм, ненависть и злобу (панк-рок), декаданс, порок и извращение (весьма широкий выбор форм), но вот агрессия требует именно тяжести (для убедительности).

Впрочем, по зрелому размышлению приходишь к выводу, что в хард-роке такая злостная агрессивность находится в зачаточном состоянии. Несмотря на некоторую резкость и импульсивность, совсем никакой агрессии не исходит от музыки основоположников жанра – Led Zeppelin, Deep Purple, Grand Funk Railroad, не говоря уже о Uriah Heep. Да и у Black Sabbath имеет место скорее мрачность, чем агрессивность. Иными словами, всё зависит не от того, ЧТО играет команда, а от того, КТО в ней играет. От того же хард-рока в исполнении Judas Priest или, скажем, Motley Сrue уже попахивает чем-то нехорошим…

Таким образом, по большому счёту, хард-рок – музыка понятно, что тяжёлая (hard), но всё же не агрессивная. Другое дело – металл – незаконнорожденное дитя (бастард) хард-рока. Не имея блюзовой основы, несущей в себе тепло человеческого сердца, металл, между тем, сохраняет (и ещё как) рок-н-ролльную энергию бунта и разрушения.

Но и в металле, опять-таки, имеет место своя дифференциация: несмотря на мощь, тяжесть или мрачность, Iron Maiden, Metallica и My Dying Bride энергетически принципиально отличаются от Motorhead, Pantera или WASP, ибо нет в творчестве первых той злобы, ненависти или жажды крови, что характерны для вторых. И смешными здесь выглядят отговорки, что, мол, все это только сценический имидж и тому подобное. Любое четко направленное действие, совершаемое на сцене или просто облеченное в музыкальное или вербальное послание, являет собой не что иное как ритуал, воздействующий на окружающее психическое пространство…

Осмысливая слова Чика Кориа, поражает воображение пропасть, отделяющая музыкальное пространство, например, Return To Forever или Shakti от того феномена, что носит название “кладбищенский рок”, концентрирующий в себе эманации кладбища, сумасшедшего дома и скотобойни. Крёстными отцами жанра можно считать всё того же Оззи Осборна и, конечно же, Элиса Купера, основоположника стиля “шок-рок”.

Настоящее имя – Винсент Фурнье. Первоначально его группа иг­рала обычный, хотя и весьма добротный, ритм’н’блюз в духе Rolling Stones. Однако, чтобы обратить на себя внимание, нужно было выдать что-нибудь более оригинальное. И тогда в ход пошли виселицы, гильотины, электрические стулья, расчлененные младенцы, удавы и прочие атрибуты “шок-рока”. Для нынешней “черной сцены” подобная туфта не более, чем детский лепет, но тогда, в начале 70-х, это было новым и интригующим.

Таким образом Фурнье-Купер занял свою нишу в шоу-бизнесе.

Часто в прессе проскальзывает мысль, что, дескать, сценический имидж Э.Купера, О.Осборна и т.п. – это не более, чем маска, а в жизни, мол, они вполне нормальны. Вот, к примеру, что пишет Диана Юрченко, корреспондент “Собеседника”:

“…Осборн на самом деле – нормален настолько же, насколько нормальны и все его собратья по “металлическому” цеху. Они не ходят темной ночью на кладбища и не режут котов. Они не совершают в полнолуние сатанинских обрядов. Они вообще очень осторожны в своих рассуждениях о религии. Они спокойны и благополучны. Бесы вселяются в них на фотосессиях и концертах. Потому что это – их бизнес. Тот, который с приставкой “шоу”. (“Собеседник” 17’2002).

Это мнение человека, совершенно не понимающего сути проблемы, не имеющего представления о природе музыки. Ведь это явление энергетическое, и постоянное воздействие на музыканта энергии определенного качества и заряда обязательно приведет его в соответствующее состояние. И сейчас ветераны Оззи и Элис отнюдь не спокойны и благополучны, как утверждает наивная девушка, это выжатые до предела ходячие развалины – марионетки шоу-бизнеса.

В опусах Оззи, Купера и иже с ними доминирующей темой становятся маниакальный бред сумасшедшего; и помаленьку под это начинает подводится мыслишка, что, дескать, всё это вполне нормально, или, как говорится, что естественно, то не без оргазма.

Тяга к потустороннему привела к созданию black metal – ответвлению европейской хэви-музыки, основной интерес которой сосредоточился на кладбище, вампирах и преисподней. Фундаторами этого стиля стали группы Venom, Bathory, Celtic Frost, Mercyful Fate.

Из Mercyful Fate явился “интеллигентный сатанист” (или сатанист-эстет) Кинг Даймонд – настоящее имя Ким Бенгтсон, последователь Антона ЛаВея. Последний известен как автор “Сатанинской библии”, основой для которой послужили примитивное антихристианство и апология принципов низшего (животного) мира. (Для сравнения вспомним, что антихристианство Фридриха Ницше строилось все же на базе высокой духовности.)

Впрочем, философия самого Бенгтсона достаточно банальна, вот пример типично кингдаймондовской сентенции:

“…Конкретно подвергаются опасности те, кто бездумно впускает в себя сверхчувственную силу. В некоторых текстах песен я пытаюсь объяснить это, но многие неправильно это истолковывают или, вообще не хотят меня понять. Сатана, к примеру, это вовсе не рогатый чёрт, убивающий маленьких детишек, это только выражение неких таинственных сил. Сатана, кстати, так же как и Бог, живёт внутри каждого. И у него есть как плохие, так и хорошие стороны, и я пытаюсь их исследовать, прибегая также и к музыке. Тёмные силы могут быть очень опасны, но если понимать их и уметь управлять ими, то можно создать много таинственных и удивительных вещей”.

Вещи же эти, от которых так балдеют поклонники самозванного датского короля, человек, серьёзно изучающий оккультизм, воспринимает не более, как страшные анекдоты из нашего детства. “В одном старом-старом городе есть старая-старая улица, и на этой старой-старой улице есть старый-старый дом…” – примерно в таком ключе детской страшилки состряпаны “исторические” альбомы группы King Diamond “Abigail”, “Them”, “Conspiracy”.

Впрочем, о каких оккультных знаниях может идти речь, если сей “первосвященник” сатанизма своим любимым писателем называет Стивена Кинга, чья продукция является не чем иным, как психической порнографией. (Опусы Стивена Кинга совершенно не заключают в себе оккультных идей, создаются они всего лишь для психического возбуждения любителей острых ощущений, что аналогично порнографии в сфере сексуальной.) Тем не менее, Кинг Даймонд всерьёз считает себя кем-то вроде посвящённого, и открещивается от тех, кто по его мнению извращает суть “сатанизма”:

“Очень многие из них делают всё это неправильно. Например, Deicide из Флориды – они проповедуют смерть и насилие, и действительно поощряют людей, причиняющих кому- нибудь вред. От такого меня, извините, блевать тянет. По-моему, это совершенно безвкусно, и очень печально, что такое происходит”.

Хотя и здесь Бенгтсон путается, ведь причинение кому-либо вреда в эгоистических целях вполне соответствует лавеевскому сатанизму.

Творчество Глена Бентона из Deicide действительно кардинально отличается от творчества Кинга Даймонда. Если последнему ближе по духу кладбище и сумасшедший дом, то вдохновение Бентона исходит из скотобойни. Любит он и пофилософствовать и даже считает себя интеллектуалом. Ознакомившись, однако, с некоторыми из его интервью, приходишь к выводу, что у бедняги в голове просто каша.

– Ты веришь в жизнь после смерти? Что ждет по-твоему твою душу?

– Жизнь после смерти существует. Я также верю и в наказание. Я верю, что буду жить в аду остаток моих дней. Мир, в котором я сейчас живу, полон несчастьями, и я глубоко переживаю это. Я думаю, что ад после такой жизни будет довольно приятным местом. Я ничего не могу поделать с тем адом, в котором живу сейчас, но в аду после смерти я приму самое активное участие.

И далее:

– Я намеренно подстрекаю христиан. Я их ненавижу из-за их морали и духовных ценностей. Меня провоцирует невежество религиозного общества. Кто-то проповедует фальшивые пророчества, дру­гой просит денег и дотаций – вот это и называется жить в жад­ности и вожделении. Это просто лицемерие, то, как эти люди живут за счет веры. Поэтому если их бог когда-нибудь вер­нется в этот мир, то он только плюнет на них. Мой же Господин любит охватывать своим взглядом весь этот мир и мне это тоже по душе.

– Кто говорит посредством тебя в твоей музыке? Может быть сам дьявол?

– Можно сказать, что это духовный дьявол. Он также реален, как и христианский Бог. Я не верю в него, но я осознаю его су­ществование и мою собственную ненависть. Вся моя пре­дан­ность и восхваление отданы Сатане, которого неправильно осудили.

– Почему?

– Чтобы ответить на этот вопрос, нужно ответить на вопрос о создании мира. Только одна вещь стоит за этим – нена­висть, которой руководствовался Иегова во время этого суди­лища. Вот почему Сатана правит этим миром, а не Бог. Из-за Бо­га ненависть опустилась на этот мир, который стал чем-то вроде наказания для нас, но, в конце концов, будут наказаны толь­ко божьи овечки.

– Ты, в самом деле, веришь в это? Сатанисты утверждают, что сатанизм – это эгоистичный образ жизни, это экзальтация и самовосхваление.

– Да, во многом это так. Я всегда говорил своим друзьям, что за­бочусь в этом мире только о себе.

– Ты как-то сказал, что в аду будешь править на троне. Как же этот эгоистичный властелин, король, который ненавидит всех и каждого, уступит тебе свой трон?

– Потому что я несу его послание. Это как обещание. Если он говорит, что я буду править, значит я верю ему.

Из подобных высказываний можно сделать несколько выводов:

1. Глен Бентон впитал в себя библейские постулаты о сотворении мира, о восстании Люцифера и т.д., также он следует учению хрис­ти­анского катехизиса об аде, и весь прикол заключается в том, что вне христианской метафизики и космогонии весь сатанизм Бентона теряет всякий смысл.

2. Сам Бентон является всего лишь антихристианином, и если его перенести туда, где нет никаких христиан, то против кого будет направлен его сатанизм?

3. Все в мире взаимосвязано, и подобный сатанизм есть не более, чем порождение того церковного христианства, которое вдалбливается в головы маленьким гленам бентонам и своим лицемерием на­столь­ко наглядно демонстрирует собственную несостоя­тель­ность, что вызывает у них реакцию в виде его полного отрицания. Однако, это отнюдь не значит, что всяк христианин – лицемер, и уважением любого НОРМАЛЬНОГО человека независимо от его веро­ис­поведания будет пользоваться христианин по духу, а именно тот, кто следует заповедям Иисуса Назарея.

4. Каша, подобная той, что находится в голове Глена Бентона, имеет место и в других буйных головушках. Причина же этого – в элементарной безграмотности, и здесь еще один камень приходится бросить в христианский огород. На протяжении всей своей 2000-летней истории христианская цер­ковь всегда была противницей знания. Захватив политическую и мо­­ральную власть, эти “христиане”, не имеющие ничего общего с Иисусом Назареем, пытались уничтожить любое инакомыслие. Вот и приходится пожинать сегодня плоды костров инквизиции и тому подобного.
Впрочем, существует и более глубинная форма сатанизма и главным ее проводником в рок-музыке явились, конечно же, не слабые на разум парни из групп, подобных Deicide, Morbid Angel или Cannibal Corpse, а необычайно одаренная женщина.
Diamanda Galas

Певица с инфернальной внешностью и голосом в четыре октавы – в лице этой особы мы находим явление сатанизма при­род­ного. Иными словами, Диаманда Галас – природная ведьма, чья сущность никак не приукрашивается ни в лучшую, ни в худшую сто­роны. В ее музыке присутствует и антихристианство – но оно здесь всего лишь как незначительная оболочка, главное – это энер­гия каких-то темных слоев, это где-то там собираются на шабаш.

– Некоторые их Ваших стихов – сатанинские. Вы в буквальном смысле считаете Сатану реальной личностью?

– Должна сказать, что не имею ничего общего со школой сата­низма Антона ЛаВея. То, о чем я говорю, очень древняя форма са­та­низма. В Ветхом Завете Сатана – враг общества, тот, кто отделен от общества собственным выбором или по наследству, или в силу обеих причин.

– Восставший ангел.

– Совершенно верно. Я говорю об этом в том же смысле, в каком люди веками говорили о сжигаемых ведьмах как о козлах отпущения общества.

– Стало быть, Вы не считаете, что Сатана – реальный разум, который делает определенные вещи.

– Я не скажу ни да, ни нет. У меня другое отношение к этому, как у большинства греков. Древнее чувство, присущее грекам, – то, что у них один коготь увяз в аду, а другой – на небесах, и они как-то поддерживают равновесие.

Несмотря на несомненный трагизм личности Диаманды Галас (здесь просматриваются параллели с Шарлем Бодлером), ее ода­ренность и всевозможные таланты, все же ее деятельность крайне вредна и опасна, поскольку черна, как ночь, и не пропускает сквозь свою черноту ни одного луча света. Однако в сфере опять-таки рок-музыки существует энергия, способная нейтрализовать этот источник черного излучения. Это могущественная сила в лице Лизы Джерард, ибо в ее небесах сила Диаманды не действует.
И еще несколько слов о тех шумных особях “сатанинской” рок-сцены, что мутят и без того мутные воды в последнее время.

В Стейтах номер один – это несомненно симпатяга Мерелин Мэн­сон, странный гибрид секс-бомбы Мерелин и маньяка Мэнсона, дос­тойный ученик Элиса Купера и закадычный друг и собутыльник “великого и ужасного” алконавта Оззи.

Что ж, жуткий фантасмагорический образ, созданный Мерелин Мэн­соном, это, наверное, и есть тот пресловутый W.A.S.P. – 100% аме­риканец. Это плевок в лицо всей той системе с ее жаждой к пус­тоголовым развлечениям, с ее лицемерной моралью и с ее един­ственным богом, чье имя не Иегова, и не Люцифер – его имя Бакс. (Браво, Мэнсон! Ты довел абсурд до конца.)

Ну, а в Европе на передний план выдвинулась Норвегия, где тишь да гладь лютеранской идиллии то и дело оборачивается черным омутом, на дне которого перемешались: антихристианство, язы­ческие культы, фашизм, бунтарство, изгойство, агрессия, нигилизм – и на этом удобрении вырастают все новые и новые грибы: Mayhem, Dark Throne, Burzum, Dimmu Borgir и т.д. и т.п.

Ситуация крайне взрывоопасна по причине перенаселения Земли и переизбытка отрицательных энергий, носителями которых стано­вятся все новые и новые жертвы. Среди этих жертв и та часть сов­ременной молодежи, что называет себя сатанистами.

Опасность для них представляет прежде всего та черная дыра, что манит их зиянием бездны и ослепляет кладбищенским свече­нием черного огня. Именно поэтому так тянет их на погост, где эма­нации гниения, подобно паутине, обволакивают их души.

В первую очередь этому благоприятствует затемненность созна­ния, из-за чего, не найдя себе места в духовной структуре космоса, не­счастные впадают в крайне мрачный пессимизм и становятся жерт­вами низших энергетических потоков. Посему миссия Митры заключается в противодействии и нейтрализации низших энергий, и ее главный козырь в этой борьбе – Огонь Знания.

О ком же говорить в первую очередь? Над этим вопросом долго ломать голову не пришлось. Конечно же, о старом и мудром Джоне Лорде, о добром волшебнике, родившемся 9.06.1941 г., т.е. под знаком Близнецов (как много великих людей родилось под этим знаком!)

Будучи старше своих коллег по DP, не удивительно, что на первых порах Лорд играл первую скрипку в группе. Но не только возраст способствовал этому, авторитет органиста был общепризнан: консерваторское образование, опыт работы церковным органистом, участие в очень сильной команде Artwoods – не могли не сказаться на профессиональности и духовном развитии этой незаурядной личности. И главное, как человек, этот здоровенный дядька всегда пользовался всеобщей любовью.

«...Мне сейчас сильно не хватает творческой и моральной поддержки Джона Лорда, – скажет много лет спустя (1994) Дэвид Кавердейл. – Он прекрасный человек и великолепный музыкант».

Основными вехами лидерства Лорда в DP являются:

в 1-м альбоме – «One More Rainy Day»; во 2-м альбоме – «Anthem»; в 3-м альбоме – «Blind» и «April»; и, наконец, 4-й альбом DP – «Concerto For Group And Orchestra». Это одно из самых знаменитых и ключевых творений в симфо-роке, и это был путь, по которому Лорд предлагал идти «Темно-лиловым». (Тогда же была записана «Gemini Suite», изданная на СD спустя 23 года (1993 г.)).

Однако по этому пути группа не пошла, была избрана концепция, предложенная Ричи Блэкмором, и принесшая DP всемирную популярность. Главными действующими лицами стали гитарист Ричи Блэкмор и блестящий вокалист Иэн Гиллан. Но и старина Лорд не пас задних, и в рафинированном хард-роке его орган звучал сногсшибательно.

Но интерес к классической музыке не проходил, и Джон Лорд время от времени радовал любителей симфо-рока сольными альбомами:

1972 г. – авторская версия «Gemini Suite» (с Лондонским симфоническим оркестром);

1974 г. – «Windows» (с Мюнхенским камерным оркестром);

в том же 74-м Лорд совместно со своим товарищем, также клавишником, Тони Эштоном записывает альбом «First Of The Big Bands»;

1979 г. – «Sarabanda» – наверное, вершина стиля, который условно назовем барокко-рок.

Сольные альбомы Джона Лорда гораздо менее известны (или вообще неизвестны) широкой публике, чем его работа в составе DP. Вместе с тем, это золотой фонд рок-музыки. В стиле симфо-рок рядом с Лордом можно поставить разве что Кита Эмерсона, попутно отмечая, что ориентация этих двух гигантов в корне различна. Если Эмерсона привлекает прежде всего симфонический модернизм (начиная с Бартока и Яначека и заканчивая Холстом, Коплендом и Хинастерой), то Джон Лорд тяготеет к старинной музыке и прежде всего к Баху. Эмерсон тоже неоднократно обращался к Баху, но его музыка насквозь пронизана нервными флюидами ХХ века, в ней нет того умиротворения, которым дышат творения Лорда (и Баха).

После распада DP Лорд становится участником проекта Paice, Ashton and Lord, выпустившим единственный альбом «Malice In Wonderland» (1976 г.), а затем присоединятся к Whitesnake Девида Кавердейла.

1982 г. – еще один сольник – лирическая фантазия «Before I Forget».

С 1984 г. активно участвуя в возрожденном DP, будучи его главным аранжировщиком, Лорд прекращает сольную работу и его очередной соло-альбом «Pictured Within» выходит лишь в 1998 г.

В отличие от ранних соло-альбомов, это творение Лорда не содержит в себе буйства красок, столь характерного для «Gemini Suite», «Windows» и «Sarabanda». Дуэты скрипки и виолончели («Music For Miriam»), рояля и виолончели (дебют «Pictured Within»), рояля и саксофона («Are-En-Ciel») дают понять, что здесь композитор решает иные задачи, не те, что прежде. «Pictured Within» – это осенний альбом, говорящий о том, что старый добрый Лорд готовится к уходу.

Попытка создать крайне прозрачный колорит с блеском проводится в «From the Windmill». Преодолевая движение времени, стремясь достичь неподвижности вечности, композитор обращается к явлениям внешним («Circles Of Stone», «Sunrise»), а также к внутреннему созерцанию («Menorea Blue», «Music For Miriam»).

Религиозный мотив угадывается и в вокальных партиях Сэм Браун («Evening Song», «Wait a While»), манера ее пения сродни негритянской традиции, пропитанной энергетикой госпел и спиричуэлс.

Решающий момент альбома – 15-минутная композиция «Crystal Spa» – «Kyrie eleison», торжественный момент перехода, когда по всем счетам заплачено, и уже в прошлом последний взгляд назад...

И вот последний полет уж начался – об этом заключительные вещи альбома («Тhe Mountain – Sunset» и «A Different Sky»).

Вот такое духовное завещание – «Pictured Within» – посылает своим поклонникам великий Джон Лорд. Подумать только, а ведь совсем недавно с каким азартом наяривал он «Короля скорости»…

– Какой-то мальчик из хора пел мелодию «Greensleeves», которая мне страшно понравилась, – по прошествии четырех с половиной десятков лет вспоминает Ричи Блэкмор. – Много лет я думаю, почему эта мелодия так много значит для меня? Простое объяснение этому было бы, что я уже жил в том времени. А может быть, и нет...

Эту реплику вполне можно расценивать, как свидетельство об изначальной склонности Ричи к средневековой музыке, в полную силу проявившуюся в последнее время. И еще – к мистическому мировосприятию. Но на первых порах доминантой творческого развития Блэкмора стал все же рок-н-ролл.

Музыкальную карьеру начинал он в начале 60-х в скиффл-группе Dog Box, затем сотрудничал с такими музыкантами как Джимми Пейдж, Джефф Бэк, Ники Хопкинс, играл в группах Savages, Three Musketeers, Outlaws и даже в составе знаменитого тогда рок-н-рольщика Джерри Ли Льюиса. Последний даже предлагал молодому гитаристу долгосрочный контракт, однако понятно, что примитивный рок-н-ролл – это далеко не то, на чем могла остановить свое внимание такая личность как Блэкмор.

Судьбоносным стало приглашение от некоего Криса Кертиса (человека, которому пришла в голову идея сколотить группу суперпрофессионалов) и органиста Джона Лорда стать участником нового проекта. В конечном счете все это привело к созданию великой рок-группы Deep Purple, в первоначальный состав которой, кроме Лорда и Блэкмора, вошли бас-гитарист Ник Симпер, барабанщик Йэн Пэйс и певец Род Эванс.
Deep Purple

На первых порах безусловное лидерство в группе принадлежало Лорду – музыканту, не менее великому, чем Блэкмор. Доминирование этого органиста с консерваторским образованием четко прослеживается в ранних альбомах группы, где классическая музыка органично уживается с роком – в «Shades Of Deep Purple» (1968), «Book Of Taliesyn» (1969), «Deep Purple» (1969) и, тем паче, в «Concerto For Group And Orchestra» (1970). Но Блэкмор, конечно же, отнюдь не пас задних – его гитара уже в ранних альбомах оставляла далеко позади таких уже раскрученных тогда героев гитары как Кейт Ричард, Эрик Клэптон или Пит Тауншенд. Да и композиторский вклад был подстать исполнительскому мастерству. Когда же было решено изменить стилистику с не принесшего коммерческого успеха барокко-рока на жесткий рафинированный хард-рок, гитарист Ричи Блэкмор стал несомненным лидером Deep Purple. Хотя состав к тому времени подобрался воистину «звездный»: пришли феноменальный вокалист Йэн Гиллан и бас-гитарист Роджер Гловер.

Это было «золотое» время Deep Purple, тогда были записаны альбомы, ставшие классикой хард-рока – «Deep Purple In Rock» (1970), «Fireball» (1971), «Machine Head» (1972), «Made in Japan» (1972), «Who Do We Think We Are» (1973). Тогда же весьма рельефно стал проявляться очень и очень непростой характер нашего героя: экстремальные выходки типа различных чреватых пожаром пироманских неожиданностей, или выбивания во время попойки стульчика из-под Гиллана, в результате чего последний едва не расшиб себе голову – подобные «шутки» от весельчака Ричи не очень нравились его окружающим. Добавим к этому безумно напряженный гастрольный график, и станет понятным почему неизбежными были изменения состава. В 1973-м ушли Гиллан и Гловер, недовольные, в первую очередь, склочным и неадекватным поведением Ричи. Им на смену подыскали поющего басиста Гленна Хьюза и вокалиста Дэвида Кавердейла, а лидерство Блэкмора стало безоговорочным. В новом составе был записан отличный альбом «Burn» (1974) и весьма неоднозначный «Stormbringer» (1974), после которого группу решил покинуть… сам Ричи Блэкмор.

– После выпуска альбома "Stormbringer" мое отношение к музыке Deep Purple изменилось, – вспоминает Ричи. – Этот альбом звучал как музыка Стиви Уандера, а не хард-роковой группы, хотя песни "Soldier of Fortune", "Gypsy", "Lady Double Dealer" очень хороши. Но, опять же, была рецессия. Фанк, и не более. И я ушел.

Без Блэкмора Deep Purple протянули тогда около года: с новым гитаристом – американцем Томми Болином – был записан весьма интересный, но недопонятый альбом «Come Taste The Band» (1975), и в марте 1976 г. было объявлено о распаде группы.
Rainbow

К тому времени Ричи Блэкмор уже с головой ушел в свой новый проект – группу Rainbow. Музыка новой группы существенно отличалась от Deep Purple: меньше жесткости, больше мелодики. И главное: в Rainbow наконец-то проявился интерес Блэкмора к средневековью и мистике. Тем более, что этому способствовало содружество с еще одним «мистиком»: замечательным американским певцом и автором текстов Ронни Джеймсом Дио. Первые альбомы Rainbow изобилуют замками, королями, звездочетами, гадалками и тому подобными персонажами. Всплыла и услышанная в детстве «Greensleeves»: по ее мотивам для первого альбома Rainbow Блэкмор сочинил композицию «16-th Century Greensleeves». Во втором альбоме – «Rainbow Rising» (1976) – в композиции «Stargazer” используется симфонический оркестр, что говорит о тяготении Ричи к классике. В одном из тогдашних интервью он признался, что его мечта – исполнять с собственной группой средневековую классическую музыку. Но после того, как на записи «Stargazer» увидел постные физиономии оркестрантов, он понял, что идеалом, к которому следует стремиться, для него является что-то наподобие труппы бродячих артистов.

Само собой разумеется, что и во времена Rainbow далеко не ангельский характер Ричи совсем не изменился в лучшую сторону, в результате чего музыканты сменяли друг друга как стеклышки в калейдоскопе. Через Rainbow прошли вокалисты Дио, Грэм Боннет, Джо Линн Тернер, клавишники Микки Ли Соул, Тони Кэйри, Дэвид Стоун, Дон Эйри, Дэвид Розенталь, барабанщики Гэри Дрисколл, Кози Пауэлл, Бобби Рондинелли, басисты Крейг Грабер, Джимми Бэйн, Боб Дэйсли, Роджер Гловер. За все это время (1975-1983) было создано множество замечательных песен, и здесь Блэкмор более всего проявил себя как выдающийся композитор-мелодист. Что же касается частых смен состава, то, помимо невыносимости характера, существует мнение и о более благовидной причине. Нынешняя жена Блэкмора Кэндис считает, что одна из главных черт его характера – перфекционизм, то есть постоянное стремление к совершенству. Эта черта, на самом деле, нередко становилась причиной перетасовок, которым Блэкмор подвергал свою группу. В студии и на сцене он в равной мере требователен (а иногда и безжалостен) к себе и другим, заключает Кэндис.

Но как бы там ни было, а группа Rainbow в конце 1983 г. прекратила свое существование по причине воссоединения…

В январе 1984-го было объявлено о реорганизации Deep Purple в своем «золотом» составе: Блэкмор, Гиллан, Гловер, Лорд, Пэйс. В том же году вышел новый альбом группы – «Perfect Strangers», а через полтора года – «The House Of Blue Light». Обе работы заслуживают наивысшей оценки, так как в принципе они безукоризненны. Пять умудренных опытом мужей подошли к этому рубежу во всеоружии. Но на этом потенциал совместного творчества практически исчерпался. С прежней силой обозначилось противостояние двух лидеров – Блэкмора и Гиллана, в результате чего последний покидает группу. На освободившееся место Ричи рекрутирует своего соратника по Rainbow Джо Линн Тернера, с которым записывается очередной альбом «Slaves And Masters» (1990) – ставший, увы, наиболее «дохлым» за всю предшествующую и последующую историю существования Deep Purple. Следующий альбом вышел через три года, и для того, чтобы спасти ситуацию, в группу был возвращен Гиллан. Но даже название говорило само за себя – «The Battle Rages On» («Битва продолжается»). Битва между Ричи Блэкмором и Йэном Гилланом. Было ясно, что вместе они ничего больше не сделают.

И Ричи во второй раз в этой длинной истории решает покинуть Deep Purple. Но не будь он Блэкмором, чтобы не сделать это в самый неподходящий момент – накануне японских гастролей 1993 г. Менеджмент группы в пожарном порядке ищет замену и находит в лице знаменитого американского гитариста Джо Сатриани. Он и помог Deep Purple выйти из затруднительного положения, но надолго в группе не остался. В конечном счете вакантное место гитариста занимает еще один американец – Стив Морс. И надо признать, что на этот раз уход Блэкмора пошел Deep Purple на пользу: группа и доныне пребывает в полной боевой готовности, время от времени записывая весьма неожиданные сильные альбомы.
Blackmore's Night

Что же касается Ричи, то после бегства из Deep Purple, он первым делом попробовал вновь замутить Rainbow, куда на сей раз рекрутировал совершенно новых молодых музыкантов. Но хотя вышедший в 1995 г. альбом «Stranger In Us All» был довольно неплох – продолжения в этом направлении не последовало. Ведь насколько бы ни были удачны новые вещи Rainbow, а сей мелодичный хард-н-хэви ныне оставляет навязчивое ощущение «дежа-вю». Нужно было искать что-то новое. И Ричи нашел.

Настоящей бомбой стало появление в 1997 г. альбома «Shadow Of The Moon» нового проекта Blackmore's Night. Не имеющая ничего общего с хард-роком мелодичная акустическая музыка в стиле «ренессанс» с нежным голоском Кэндис Найт на переднем плане повергла в шок многих почитателей «Короля хард-роковой гитары». Ортодоксальные любители хард-рока образца DP-72 не преминули обвинить своего кумира в «предательстве» и «опопсении». Но те, чей музыкальный кругозор не ограничивается хард-роком, были в восторге. Тем более, что произошедшую метаморфозу вполне можно трактовать как возвращение к своим истокам или же как долгожданную реализацию давнишней мечты. Как говорится в статье, посвященной приезду Ричи в Россию в 2002 г., устав от рок-н-ролла и дрязг шоу-бизнеса Блэкмор, поощряемый своей возлюбленной Кэндис, решил, наконец, играть ту музыку, к которой всегда стремился. Он даже осуществил свою давнюю мечту и пригласил для записи одной из композиций первого альбома Blackmore's Night старого приятеля – блестящего флейтиста Яна Андерсона из Jethro Tull. Так началась история Blackmore's Night.