, 2001. 528 с. В «Неизвестной истории человечества»



бет15/25
Дата11.07.2016
өлшемі3.47 Mb.
#190427
түріКнига
1   ...   11   12   13   14   15   16   17   18   ...   25
ЧАСТЬ II

Признанные свидетельства

8

Яванский человек



В конце девятнадцатого века значительная часть научно­го сообщества склонялась к мысли, что человек совре­менного типа существовал уже в глубокой древности — в эпоху плиоцена и миоцена, а может, и раньше.

Антрополог Фрэнк Спенсер (Frank Spencer) в 1984 году утверждал: «Обнаруживаемые костные останки древнего че­ловека убеждают, что границы существования человека с со­временным типом скелета значительно отодвигаются в глубь веков. Этот очевидный факт заставил многих исследователей изменить свои взгляды на эволюцию человека. Одним из та­ких отступников являлся Альфред Рассел Уоллес (1823— 1913)». Уоллесу, как и Дарвину, принадлежит авторство тео­рии эволюционного развития путем естественного отбора.

Дарвин считал, тем не менее, сомнения Уоллеса худшей из всех возможных ересей. Но Спенсер отметил, что вызов, который Уоллес бросил теории эволюции, «несколько утратил свою силу, а также часть своих сторонников после того, как стали появляться новые данные о замечательном открытии ископаемых останков гоминида на острове Ява». Обратимся теперь к истории вопроса, учитывая то, насколько ошеломля­ющей была информация об ископаемых останках яванского человека и каким образом она была использована для доказа­тельства большей древности человека современного типа.

Эжен Дюбуа и Pitheconthropus

Если ехать по западному побережью острова Ява, то сразу за небольшой деревушкой Тринил дорога обрывается высоким берегом Соло Ривер. Здесь в качестве памятно­го знака установлен небольшой камень со стрелкой, указыва­ющей в сторону выкопанной в песке на противоположном бе­регу реки ямы. На камне вырезана надпись на немецком языке: «Р.е. 175 m ONO 1891/93», означающая, что в 1891— 1893 годах в 175 метрах к северо-востоку от этого места был найден Pithecanthropus erectus.

Эжен Дюбуа, открывший для научного мира Pithecan-thropu.s erectus, родился в Эйсдене, Голландия, в 1858 году, за год до того, как Дарвин опубликовал свой знаменитый труд «Происхождение видов». Сын благочестивых католиков, он, тем не менее, был захвачен идеей эволюции, и особенно про­блемой происхождения человека.




Рис. 8.1. Верхняя часть черепной коробки питекантропа, найден­ная Эженом Дюбуа в 1891 году на острове Ява.
Окончив Амстердамский университет по курсу медици­ны и естественной истории, в 1886 году Дюбуа становится пре­подавателем анатомии в Королевской средней школе. Но его настоящей любовью остается эволюция. Дюбуа знал, что оп­поненты Дарвина постоянно ссылались на почти полное от­сутствие ископаемых свидетельств в пользу эволюции чело­века. Он внимательно изучил основное и единственно доступное в то время свидетельство — неандертальские об­разцы. Большинству науч­ных авторитетов, в том числе и Томасу Хаксли, они каза­лись слишком близкими к скелету современного чело­века, чтобы считаться проме­жуточным звеном между ис­копаемыми обезьянами и человеком современного ти­па. Однако немецкий ученый Эрнст Хэкель (Ernst Haeckel)

предсказывал, что кости представителя недостающего звена в конечном итоге будут обнаружены. Он даже заказал портрет существа, которого назвал Pithecanlhropus (по-гречески pitheco — обезьяна, anthropus — человек). Под впечатлением изображения питекантропа Дюбуа решил когда-нибудь отыс­кать кости человека-обезьяны.

Исходя из предположения Дарвина, что предки совре­менного человека должны были обитать «в каком-либо лесис­том месте с теплым климатом», Дюбуа надеялся отыскать ко­стные останки питекантропа в Африке или Восточной Индии. Путешествие в находившуюся в то время под голландским владычеством Восточную Индию представлялось более про­стой задачей, поэтому он и решил начать свои поиски именно там. Дюбуа обратился к правительству и частным лицам за финансовой помощью в организации научной экспедиции, но получил отказ. После этого он принял решение поехать на Су­матру в качестве военного хирурга. И к удивлению своих дру­зей, которые усомнились, было, в его психическом здоровье, он бросает теплое местечко преподавателя колледжа и вместе с молодой женой в декабре 1887 года отплывает в Восточную Индию на паруснике «Princess Ата-Не».

В 1888 году Дюбуа оказался в расположении небольшого военного госпиталя в центральной части Суматры. В свобод­ное от работы время он исследовал за свой счет пещеры Сума­тры, обнаружив кости носорога и слона и зубы орангутана. Однако поиски останков человекообразных не увенчались ус­пехом.

После перенесенного в 1'890 году приступа малярии Дю­буа оказался в резерве и был переведен с Суматры на Яву, где климат более сухой и здоровый. Он и его жена обосновались в Тулунгагунге, на юго-восточном побережье острова.

Во время сухого сезона 1891 года Дюбуа предпринял раскопки на берегу реки Соло Ривер (Solo River), в централь­ной части острова, неподалеку от деревни Тринил (Trinil). Привлеченные к раскопкам рабочие вынули из земли боль­шое количество костей различных животных. В сентябре им удалось обнаружить особенно интересный экземпляр — зуб




Рис. 8.2. Бедренная кость, найденная Эже­ном Дюбуа в Триниле, остров Ява. Дюбуа считал, что находка относится к Pithecanth-ropus erectus.
примата, по всей вероятности третий верхний коренной справа, или зуб му­дрости. Дюбуа, уве­ренный, что ему удалось наткнуться на останки вымер­шего гигантского шимпанзе, прика­зал рабочим скон­центрировать поиски именно в этом месте. В октябре они на­шли нечто по внешнему виду напоминающее панцирь черепахи. Но после того как Дюбуа исследовал находку более внимательно, выяснилось, что речь идет о верхней части че­репной коробки (рис. 8.1), окаменелой и имеющей цвет вулка­нического песка. Наиболее характерной чертой находки были мощные, выступающие вперед надбровные дуги, что привело Дюбуа к мысли, что найденный череп принадлежал обезьяне. Начало сезона дождей заставило прервать раскопки. В своем отчете, опубликованном в правительственном археологичес­ком бюллетене, Дюбуа не сделал даже предположения, что его находка принадлежит существу, которое было бы переходной формой от обезьяны к человеку. В августе 1892 года Дюбуа возвращается в Тринил и среди костей антилоп, носорогов, ги­ен, крокодилов, кабанов, тигров и вымерших слонов находит похожее на человеческое окаменелое бедро (бедренную кость). Эта бедренная кость (рис. 8.2) была найдена в 45 футах (13,7 метра) от того места, где были обнаружены верхняя часть черепа и коренной зуб. Позднее в 10 футах (3 метра) от­туда был найден еще один коренной зуб. Дюбуа был уверен, что зубы, череп и бедренная кость принадлежали одному и тому же животному, которое он по-прежнему считал вымер­шим гигантским шимпанзе.

В 1963 году Ричард Каррингтон (Richard Carrington) на­писал в своей книге «A Million Years of Man» («Миллион лет человека»): «Сначала Дюбуа был склонен полагать, что верх­

няя часть черепа и зубы, которые он нашел, принадлежали шимпанзе, хотя нет никаких данных, что эта обезьяна или ее предки когда-либо обитали в Азии. Поразмышляв над этим фактом и списавшись с великим Эрнстом Хэкелем, профессо­ром зоологии в Йенском (Jena) университете, Дюбуа пришел к заключению, что найденные им ископаемые останки принад­лежали существу, великолепно подходившему на роль «не­достающего звена». К сожалению, мы не располагаем перепи­ской, которую Дюбуа вел с Хэкелем. Но если все же удастся ее обнаружить, то это существенно обогатит наши познания об истории появления Pithecanthropus erectus. По всей вероятно­сти, оба ученых испытывали большой эмоциональный и ин­теллектуальный подъем от находки останков человека-обезь­яны. Узнав об открытии Дюбуа, Хэкель тут же послал ему телеграмму: «От того, кто питекантропа придумал, тому, кто его нашел!»

Дюбуа опубликовал полный отчет о своем открытии только в 1894 году. Он писал: «Pithecanthropus — это переход­ная форма, которая, в соответствии с теорией эволюционного развития, должна располагаться между человеком и антропо­идами». Следует иметь в виду, что, по мнению Дюбуа, Pithecanthropus erectus сам претерпел эволюционные измене­ния от шимпанзе до антропоида переходного типа».

Но что еще, кроме влияния Хэкеля, привело Дюбуа к мысли, что найденные им образцы принадлежали существу являвшемуся переходной формой между ископаемыми обезь­янами и современным человеком? Дюбуа обнаружил, что че­реп питекантропа составляет 800—1000 кубических сан­тиметров. Объем черепа современных обезьян равен приблизительно 500 кубическим сантиметрам, а объем черепа современного человека — в среднем 1400 кубическим санти­метрам. Таким образом, найденная в Триниле черепная ко­робка располагается как раз между черепом обезьяны и со­временного человека. Для Дюбуа это означало эволюционную взаимосвязь. Однако, если следовать логике, размер мозга различных существ еще не дает основания делать вывод о том, что эволюция идет от меньшего к большему. Более того, в

эпоху плейстоцена многие дошедшие до наших дней виды млекопитающих имели большие, чем сегодня, размеры. Таким образом, череп питекантропа вполне мог принадлежать не пе­реходному типу антропоида, а обитавшему в среднем плей­стоцене гигантскому гиббону с большей, чем у современных гиббонов, черепной коробкой.

Однако сегодня антропологи по-прежнему описывают эволюционное развитие черепов гоминидов как имеющее с те­чением времени тенденцию к увеличению — от Australopithe-cus раннего плейстоцена (впервые найденного в 1924 году) до яванского человека (известного как Homo erectus) среднего плейстоцена и Homo sapiens sapiens позднего плейстоцена. Но логическая последовательность сохраняется, только если не принимать во внимание противоречащие ей другие ископае­мые останки. Например, череп из Кастенедоло, описанный в главе 7, более древний, чем череп яванского человека, но по своему объему он больше. В самом деле, по размерам и морфо­логии он удивительным образом походит на человеческий. И одного этого достаточно, чтобы свести на нет всю предлагае­мую эволюционную последовательность.

Дюбуа отмечал, что хотя некоторые черты тринильского черепа (например выступающие надбровные дуги) очень по­хожи на обезьяньи, бедренная кость была почти как у челове­ка. Это говорит в пользу того, что Pithecanthropiis был сущест­вом прямоходящим, что и позволяет дать ему видовое определение — erectus. Тем не менее важно иметь в виду, что бедренная кость питекантропа была найдена на расстоянии целых 45 футов (13,7 метра) от места обнаружения черепа, в слое, в котором также находилось множество костей других животных. Это обстоятельство ставит под сомнение справед­ливость утверждения, что бедренная кость и череп принадле­жали одному и тому же существу или даже существам одного и того же вида.

Когда отчеты Дюбуа достигли Европы, в научных кругах континента их встретили с большим вниманием. Хэкель, есте­ственно, был среди тех, кто с энтузиазмом утверждал, что Pithecanthropus является веским доказательством справед­

ливости эволюционной теории в отношении человека. «От­крытие Эженом Дюбуа останков питекантропа, — подчерки­вал Хэкель, — коренным образом изменило ситуацию в вели­кой битве за правду. Оно предоставило костные останки человека-обезьяны, чье существование я теоретически пред­сказывал еще раньше. Для антропологии это открытие имеет значение даже большее, чем для физики — открытие рентге­новских лучей». В комментарии Хэкеля чувствуется тон поч­ти религиозного пророчества и его осуществления. Тем не ме­нее Хэкель однажды уже манипулировал физиологическими данными для поддержки теории эволюции. И ученый совет Йенского университета однажды уже признал его виновным в фальсификации рисунков эмбрионов различных животных для демонстрации его собственной точки зрения на происхож­дение видов.

В 1895 году Дюбуа решает вернуться в Европу для пред­ставления своего питекантропа с нетерпением его ожидавшей и, как ему казалось, благосклонной аудитории ученых. Вскоре после своего прибытия на Европейский континент он предста­вил свои образцы и выступил с докладом на Третьем между­народном конгрессе по зоологии, состоявшемся в голландском городе Лейдене. Хотя некоторые из присутствующих на съез­де ученых (в частности Хэкель) с энтузиазмом признали в на­ходке ископаемого человека-обезьяну, другие приняли его за простую обезьяну, а третьи вообще усомнились, что кости принадлежали одному и тому же существу.

Дюбуа демонстрировал свои драгоценные находки в Па­риже, Лондоне и Берлине. В декабре 1895 года специалисты со всего мира собрались на заседание в Берлинском обществе ан­тропологии, этнологии и древнейшей истории, для того чтобы вынести свое суждение по поводу образцов питекантропа, представленных Дюбуа. Президент общества д-р Вирхов (Virchow) председательствовать на встрече отказался. В раз­вернувшейся острой дискуссии швейцарский анатом Коллман (Kollman) утверждал, что существо, которому принадлежали найденные останки, обезьяна. Сам Вирхов заявил, что бедрен­ная кость — человеческая. Он также сказал следующее: «Че-

pen имеет глубокий шов между нижним сводом и верхним краем глазных впадин. Такой шов встречается только у обезь­ян, но отнюдь не характерен для людей. Таким образом, череп должен был принадлежать обезьяне. На мой взгляд, это было животное, по-видимому гигантский гиббон. Что же касается бедренной кости, то к черепу она никакого отношения не име­ет». Это мнение резко отличалось от точки зрения Хэкеля и некоторых других ученых, считавших, что найденные Дюбуа на Яве костные фрагменты принадлежали настоящему пред­ку современного человека.

Экспедиция профессора Селении



/^~\ ля разрешения некоторых вопросов, связанных с кост-| | ньгми фрагментами питекантропа и с историей его об-' 1 нару.жения. профессор зоологии Мюнхенского универ­ситета (Германия) Эмиль Селенка (Emil Selenka) тщательно подготовил экспедицию на Яву, но буквально пе­ред самым ее началом он скончался. Его жена, профессор Ле-нора Селенка (Lenore Selenka), заменяет мужа и в период между 1907—1908 годами руководит раскопками в Триниле, в которых было задействовано 75 человек. Целью раскопок бы­ла попытка найти другие фрагменты костных останков пите­кантропа. В общей сложности руководимая Ленорой Селенкой команда геологов и палеонтологов отправила в Европу 43 ящика с костными останками, но ни один из них не содержал ни одного нового фрагмента питекантропа. Тем не менее в ис­следуемом слое почвы экспедиция обнаружила следы присут­ствия человека — расщепленные кости животных, древесный уголь и фундаменты примитивных печей. Эти следы вынуди­ли Ленору Селенку заключить, что люди и Pithecanthropus erectus — современники. Таким образом, полученные данные для поддержки эволюционной интерпретации образцов Дю­буа использовать было невозможно.

Более того, в 1924 году профессор антропологии Йель-ского университета Джордж Грант Мак Керди (George Grant MacCurdy) в своей книге «Human Origins» («Происхождение человека») написал: «Экспедиция Селенки 1907—1908 годов... обнаружила третий коренной зуб, который, по словам Валко-фа (Walkoff), определенно принадлежал человеку. Причем он находился в более древних (плиоценовых) слоях, чем те, в ко­торых были раскопаны зубы питекантропа».





Дюбуа покидает поле боя

ежду тем статус человека-обезьяны Дюбуа оставал­ся неопределенным. Изучая мнения по проблеме пи­текантропа, берлинский зоолог Вильгельм Дамес (Wilhelm Dames) сумел собрать относящиеся к этому вопросу высказывания ряда ученых. Трое из них утверждали, что Pithecanthropus — это обезьяна; пятеро высказались за то, что он был человеком; шестеро сказали, что это обезьяна-че­ловек; шестеро заявили, что он является недостающим эволю­ционным звеном; еще двое подчеркивали, что он является зве­ном между недостающим звеном и человеком.

Таким образом, если одни ученые продолжали сомне­ваться, то другие последовали примеру Хэкеля, объявив яванского человека великолепным доказательством справед­ливости учения Дарвина. Некоторые использовали яванского человека для опровержения утверждения о присутствии че­ловека в третичном периоде. Как мы узнали из главы 5, У.Х.Холмс не принял во внимание найденные в третичных золотоносных песках Калифорнии каменные орудия труда, потому что «они делали человеческую расу по крайней мере в половину старше, чем Pithecanthropus erectus Дюбуа, а это могло бы означать, что человек развивался сам по себе с само­го начала».

В конце концов Дюбуа был совершенно разочарован не­определенным отношением научного сообщества к его



Pithecanthropus erectus и вообще перестал демонстрировать свои образцы. Говорят даже, что какое-то время он держал их в подвале своего дома. Во всяком случае, они не выставлялись в течение двадцати пяти лет, то есть до 1932 года.

Несмотря на это, споры вокруг Pithecanthropw erectus не утихали. Директор Института палеонтологии человека в Париже Марселен Буль утверждал, вторя другим ученым, что слой, в котором якобы были найдены череп и бедренная кость питекантропа, содержал также многочисленные кост­ные останки рыб, рептилий и млекопитающих. Но почему, собственно, все должны верить, что череп и бедро когда-то принадлежали одному и тому же существу или даже одному и тому же виду? Как и Вирхов, Буль утверждал, что бедренная кость идентична человеческой, тогда как череп скорее всего принадлежал обезьяне, возможно гигантскому гиббону. В 1941 году директор Кайнозойской исследовательской лаборатории при Объединенном медицинском колледже Пекина д-р Ф.Вайденрайх (F. Weidenreich) заявил, что у него нет основа­ний считать череп и бедренную кость принадлежащими одно­му и тому же существу. Найденная Дюбуа на Яве бедренная кость, отмечал он, очень напоминает кость современного чело­века, а ее изначальное положение в раскапываемом слое не было зафиксировано с необходимой точностью. Современные исследователи попытались установить возраст образцов пу­тем химического анализа, чтобы определить их соответствие фауне среднего плейстоцена в районе Тринила. Однако полу­ченные результаты не позволяют сделать однозначного выво­да.

Новые находки бедренных костей

Ситуация стала еще более запутанной, когда позже обна-ру жилось, что во время раскопок на Яве были найдены фрагменты и других бедренных костей. В 1932 году в Лейденском музее (Нидерланды) д-р Бернсен (Bernsen) и

Эжен Дюбуа извлекли три бедренные кости из ящика с иско­паемыми костями млекопитающих. В ящике хранились образ­цы, собранные в 1900 году ассистентом Дюбуа, Криле (Kriele), на том же месте в Триниле, на левом берегу Соло Ривер, где Дюбуа нашел первые фрагменты яванского человека. К сожа­лению, вскоре после этого д-р Бернсен умер, не сообщив об этой находке в деталях.

Дюбуа утверждал, что сам не видел, как Криле нашел бедренные кости, то есть ему было неизвестно, в каком точно месте котлована, имевшего 75 метров в длину и от б до 14 ме­тров в ширину, тот сделал свою находку. Согласно общепри­нятым правилам палеонтологических процедур, такого рода неточности резко снижают научную ценность любых доказа­тельств. Тем не менее научное сообщество позже отнесет эти бедренные кости к определенному геологическому пласту, не упоминая о такой сомнительной детали, как их обнаружение в ящиках с ископаемым материалом через тридцать лет после раскопок. В дополнение к трем бедренным костям, найденным Криле, в Лейденском музее обнаружились еще два бедренных осколка.

Существование других бедренных костей напрямую связано с черепом и бедренной костью питекантропа, первы­ми найденными Дюбуа в девяностых годах XIX века. Череп, похожий на обезьяний, и бедренная кость, похожая на челове­ческую, были найдены на значительном расстоянии друг от друга. Тем не менее Дюбуа утверждал, что они принадлежали одному и тому же существу. Он говорил, что кости залегали в разных местах, вполне возможно, из-за того, что питекантро­па растерзал крокодил. Но это объяснение теряет силу при об­наружении новых бедренных костей. В этом случае логично задать вопрос: где же остальные черепа? Были ли они обезья­ноподобными, как и первый? А найденный череп? Действи­тельно ли он принадлежал тому существу, чья бедренная кость была обнаружена на расстоянии 45 футов (13,7 метра), или же он составлял единое целое с другими, обнаруженными позже, бедренными костями и даже, может быть, с бедренной костью совершенно иного вида?

Тринильские бедренные кости идентичны костям современного человека?

В 1973 году М. X. Дэй (М. Н. Day) и Т. Моллесон (Т. I. Molleson) пришли к заключению, что «общий анатоми­ческий, радиоле гический (рентгеновский), анатомичес­кий и микроскопический анатомический анализ найденных в Триниле бедренных костей позволяет сделать вывод, что они не имеют существенных отличий от аналогичных костей со­временного человека». Ученые также отметили, что бедрен­ные кости Homo erectus, найденные в Китае и Африке, с точки зрения анатомии идентичны друг другу, но отличны от три-нильских образцов.

В 1984 году Ричард Лики вместе с другими учеными об­наружил в Кении почти полностью сохранившийся скелет Homo erectus. Исследуя кости ног, они заметили, что бедрен­ные кости сильно отличаются от бедренных костей современ­ного человека. Комментируя же находки на острове Ява, уче­ные заявляли: «Из Тринила (Индонезия) мы имеем одну целую (но патологическую, поврежденную) и ряд раздроблен­ных бедренных костей. Несмотря на то, что именно эти кост­ные фрагменты привели к появлению видового названия [Pithecanthropus erectus], существуют сомнения, что они дей­ствительно принадлежат Н. erectus, причем в последнее время такие сомнения усилились».

В общем, по мнению современных исследователей, три-нильские. бедра похожи на кости не Homo erectus, а. современ­ного Homo sapiens. Что же из этого следует? Найденные на Яве бедренные кости традиционно считались доказательст­вом существования обезьяны-человека (Pithecanthropus erec­tus, называемого сегодня Homo erectus) около 800000 лет на­зад, в эпоху среднего плейстоцена. Теперь же мы можем использовать их в качестве доказательства того, что человек с современной анатомией жил 800000 лет назад.

Некоторые утверждают, что бедренные кости первона­чально находились в более высоких геологических слоях. Ко­

нечно, если допустить, что похожие на человеческие бедрен­ные кости из Тринила первоначально располагались на более высоких (поздних) геологических уровнях, то почему не ска­зать то же самое и об известном черепе питекантропа? Но та­кая позиция полностью свела бы на нет значение находки на острове Ява, которая в течение долгого времени преподноси­лась как убедительное свидетельство эволюционного разви­тия человека.

Примечательно, что и сам Эжен Дюбуа, уже на закате своей жизни, пришел к выводу, что верхняя часть черепной коробки любимого им питекантропа на самом деле принадле­жала гигантскому гиббону, то есть виду обезьян, который, по мнению эволюционистов, в близком родстве с человеком не состоял. Но прежде скептически настроенное научное сооб­щество не собиралось прощаться с Яванским человеком, так как к этому времени Pithecanthropus erectus уже прочно обос­новался в когорте предков Homo sapiens. Отречение Дюбуа от своих прежних взглядов было расценено как каприз вздорно­го старика. Во всяком случае, научное сообщество пожелало отмести остававшиеся сомнения по поводу природы и аутен­тичности яванского человека. Ожидалось, что это послужит укреплению концепции Дарвина, в которой эволюция челове­ка была наиболее скандальным и сомнительным звеном.

В музеях всех стран мира до сих пор можно встретить муляжи тринильского черепа и бедренной кости. Экскурсово­ды не перестают внушать доверчивым посетителям, что они принадлежали одному и тому же существу (Homo erectus), обитавшему в эпоху среднего плейстоцена. В 1984 году орга­низаторы широко разрекламированной выставки, посвящен­ной происхождению человека и состоявшейся в Музее естест­венной истории Нью-Йорка, выставили наиболее богатую коллекцию образцов ископаемых свидетельств эволюции че­ловека, собранную со всего мира. Особое место в экспозиции было уделено слепкам черепа и бедренной кости из Тринила.

[ейдельбвргскоя челюсть





Достарыңызбен бөлісу:
1   ...   11   12   13   14   15   16   17   18   ...   25




©dereksiz.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет