А. Г. Алексаха введение в прогрессологию теоретические проблемы экономической истории
Экономический подъем Нидерландов как пример использования внешних возможностей для развития
жүктеу/скачать 1.38 Mb.
|
5.5. Экономический подъем Нидерландов как пример использования внешних возможностей для развития.Развал испанской экономики нанес самое серьезное поражение испанской армии. У Филиппа II не было денег для оплаты наемников, а XVI в. был веком наемных армий. В это же время Испания вела войну с Оттоманской империей в Средиземноморье. Осенью 1575 г. Филипп II больше не мог обслуживать свой долг генуэзским банкирам. Героическое же сопротивление голландцев затягивало войну. Солдаты перестали получать оплату. Некоторое время испанская армия еще продолжала подчиняться командами и взяла Зирикзи. Но уже через несколько часов солдаты взбунтовались и покинули город. Мятеж быстро распространился. Мятежники угрожали даже Брюсселю и власти были вынуждены использовать брабантские войска против них. И все же мятежникам удалось взять Антверпен и подвергнуть его резне и грабежу. Потеря испанской короной контроля над своей армией в Нидерландах в корне изменила ситуацию. Через несколько дней после резни в Антверпене Голландия, Зеландия и южные провинции подписали соглашение, известное как «Гентское умиротворение». Согласно этому соглашению провинции должны совместно изгнать испанцев и создать временное правительство подчиняющееся единым Генеральным Штатам. Интересно отметить, что из южных провинций только Намюр, Люксембург и часть Лимбурга не подписали это соглашение и остались лояльными к Испании. Но и тех южных провинциях, которые подписали соглашение, не везде отношение к восстанию было одинаковым. Например, граждане Гента насильственно свергли про-католически настроенное правительство города и установили власть кальвинистского комитета цехов. Позднее кальвинистские перевороты произошли в Кортрийке, Аррасе, Ипре и Брюгге. Вспышка антикатолического восстания произошла и в Антверпене и Оранский с большим трудом спас католическое духовенство и самого генерал-губернатора испанского короля [150, с.182] Однако настроения населения в Брабанте и Валлонии были совершенно другие. Например, в 1578 г. Штаты Эно и Валлонской Фландрии заявили, что они ни в коем случае не потерпят публичное отправление протестантского культа [160, с.277]. Когда стало известно об антикатолическом восстании в Антверпене, католики Мехельна поднялись и напали на протестантов. Около 600 кальвинистских бюргеров вынуждены были бежать из города. В целом картина была такова, что чем далее на северо-запад, тем радикальнее были настроены широкие массы населения, как верхи так и низы, что было следствием величины критического коэффициента. Разумеется, наступление испанцев, которое началось после сокрушительного поражения армии Генеральных Штатов в 1578 г. у Жанблу не могло не поостудить пыл у сторонников бескомпромиссной борьбы. Но в том то и дело, что на севере военные неудачи лишь вызывали у населения ожесточение и большее упорство, а на юге – готовность капитулировать. Разный уровень критического коэффициента определил и пути развития юга и севера. Как я уже отмечал выше, накопленные в результате производства и торговли товарами элитной торговли огромные богатства и борьба за рынки сбыта привела к тому, что города юга видели друг в друге прежде всего конкурентов. Вследствие этого даже в период борьбы с Испанией на юге всегда не хватало внутреннего единства. На севере население было вынуждено заниматься совсем не таким выгодным производством и торговлей товарами реальной торговли. Поэтому города Севера не были столь богаты и могущественны как города Юга. Критический же коэффициент же был тут, как мы видели выше, чем на Юге. Эти обстоятельства вынуждали население севера Нидерландов быть сплоченнее против общих врагов или конкурентов. Действуя сплоченно, города Севера вытеснили из Балтийской торговли Ганзу и действуя так же сплоченно боролись и с Испанией. Города Юга были для северян в этой борьбе не только союзниками, но и будущими опасными конкурентами. Именно поэтому голландцы инициировали и добились заключения Утрехтского союза. Этими действиями социальная элита Севера продемонстрировала южным городам, что объединение Нидерландов возможно лишь на паритетных началах. Более того, в основу Утрехтского союза был положен принцип доминирования кальвинизма. Это обстоятельство дает основания полагать, что северяне предполагали, что союз на такой основе будет неприемлем для Юга, где радикализм в религии был не так силен. Однако Испания была еще очень сильна и процесс ее упадка еще только начинался. Уже с 1577 г. испанцы начали постепенно захватывать контроль над все большей частью Нидерландов. После 1580 г. испанские войска наступали на трех фронтах: на северо-востоке, юго-востоке и юго-западе. Территория, охваченная революцией, постоянно сокращалась. Скорость продвижения роялистов особенно усилилась после завершения войны короля с Оттоманской империей. Если в 1580 г. Испания имела в Нидерландах 45 тысячную армию, то к 1582 г. эта армия составляла 61 тысячу человек [150, с.212]. В 1581 г. даже собственный город Оранского, Бреда, был взят испанцами. В марте 1585 г. Брюссель сдался королевской армии, а в августе и Антверпен, коммерческая столица тогдашнего мира. Продвижение испанцев, хотя и медленно, продолжалось и к 1588 г. положение Соединенных Провинций казалось безнадежным. Не захваченными врагом оставались лишь Голландия, Зеландия, Утрехт и Фрисландия. В остальных провинциях войска республики удерживали лишь отдельные участки территории. Казалось очевидным, что продвижение испанцев, если его не остановить, уже через короткое время захлестнет оставшиеся части республики. Что могло остановить это продвижение? Все попытки, прилагавшиеся Оранским, пока он был жив, передать суверенитет над Соединенными провинциями сперва младшему брату французского короля, герцогу Анжуйскому, а потом и самому французскому королю не остановили испанские войска. После смерти Оранского в 1585 г. власть над Нидерландами была предложена королеве Англии Елизавете. Но не французские и не английские войска остановили испанцев и переломили ход войны. Это сделали сами жители Нидерландов. В чем причина столь неожиданного исхода? Главная причина состояла в том, что произошло коренное изменение экономической ситуации в Республике Соединенных провинций. Разумеется нельзя сбрасывать со счетов и благоприятное изменение внешних факторов. В 1587–1588 гг. Филипп II решил отвлечь армию, находящуюся в Нидерландах для участия во вторжении Непобедимой Армады в Англию, а в 1590 г. армию вновь отвлекали для вмешательства в гражданскую войну во Франции. Испанская угроза, в свою очередь, заставила королеву Елизавету всячески содействовать укреплению Нидерландов, как своих потенциальных союзников против Испании. Но это лишь уменьшило вооруженное давление на Нидерланды. Перелом в войне наступил только тогда, когда коренное изменение экономической ситуации позволило голландцам увеличить армию с 20 тыс. человек в 1588 г. до 32 тыс. человек в 1595 г. Армия была улучшена не только количественно, но и качественно. Была усовершенствована артиллерия, транспорт и обучение. Результаты не замедлили сказаться. Во время наступления в 1590-ых гг. голландская армия отвоевала пять провинций и сорок три города [150, с.242]. Политическая и военная мощь Нидерландов продолжала расти и в дальнейшем. К 1607 г. голландская армия насчитывала более 50000 солдат и была второй по величине в Европе. Республика стала одной из мощнейших европейских держав. Политическая и военная мощь Нидерландов была отражением их экономической мощи. В этой связи важнейшим является вопрос насколько закономерным был экономический подъем Нидерландов? Ученые говорят о благоприятном стечении обстоятельств: внутренняя стабилизация в Республике после 1588 г., открытие путей по рекам, связывающим Республику и Германию, приток капитала и высококвалифицированных специалистов с Юга Нидерландов, отмена эмбарго Филиппа II на заход голландских судов в порты Пиренейского полуострова, в то время как эмбарго сохранялось для английских судов, и, наконец, блокаду голландцами устья Шельды и побережья Фландрии. Вне всякого сомнения, все эти обстоятельства сыграли положительную роль в стремительном развитии голландской экономики. Но были ли они определяющими? Укрепление единства в Республике перед лицом испанской угрозы были не причиной, а следствием высокого уровня развития. Возможность торговать по рекам с Германией и устранение конкурентов с юга Нидерландов лишь способствовали росту экономики Республики. Что же касается отмены эмбарго на торговлю с Пиренейским полуостровом, то показательным является то, что когда в 1598 г. эмбарго было вновь введено, то это лишь привело к тому, что голландские купцы немедленно начали массовые инвестиции в торговлю непосредственно с Востоком и Вест-Индией. К 1599 г. в Республике существовали восемь компаний, ведущих торговлю с Вест-Индией. Размеры голландского флота, торгующего с Востоком к 1601 г. составляли 65 кораблей, что значительно превышало размеры подобного флота Англии и Португалии вместе взятых [ 150, с.321]. Несколько иное дело массовая протестантская эмиграция с юга Нидерландов на север. Это была наибольшая европейская миграция в начале Нового Времени. Количество переселенцев составляло от 100 до 150 тысяч человек. Следует отметить, что это был лишь наиболее крупный поток мигрантов с юга на север. Впервые эти миграции начались еще в XV в. Переселение на север происходило и в 1530-е гг., и 1550-е гг., и в 1568 г. Всего мигрировало на север около 0,5 млн. человек, то есть примерно треть населения. Если в 1500 г. население юга было на 25% больше (1,25 млн. человек) чем севера (около 1 млн. человек) то к 1600 г. соотношение выровнялось – по 1,5 млн. человек [158, с.113] Очевидно, что это не могло не повысить критический коэффициент на севере и, за счет увеличения массы населения, существенно увеличились возможности для развития. Но крайне важным было и то, что мигрировали на север главным образом носители самого высокого на юге Нидерландов уровня развития, так как протестантизм принимали наиболее передовые слои населения. Все главные города Юга потеряли значительную часть своего населения. Население Антверпена насчитывало в 1583 г. 84 тыс. человек, а в 1589 г. только 42 тыс. человек, Гент и Брюгге потеряли около половины населения. Мехельн, имевший 30 тыс. человек, к 1590 г. насчитывал только около 11 тыс. человек [150, с.308]. Нечего и говорить, что потеря такого количества наиболее развитого и квалифицированного населения не могло не сказаться на экономике Юга. Наоборот, приток столь значительного количества носителей высокого уровня развития не мог не поднять общий уровень развития севера. В Амстердаме поселилось около 30 тысяч переселенцев, население Миделбурга утроилось, а население Лейден выросло с 13 тыс. человек в 1581 г. до более чем 26 тыс. в 1600 г. Гарлем вырос с 14 тыс. человек в 1570 г. до 39 тысяч в 1622 г. [150, с.309]. Однако само по себе перемещение населения, каким бы важным оно ни было для прогресса, не могло вызвать бурного роста экономики. В условиях, когда возможности для развития были исчерпаны, дополнительное население просто не смогло бы найти себе источники для существования. В этой связи показательно то, что далеко не все мигранты с юга осели на севере Нидерландов. Мастера по очистке сахара с юга, которые первоначально осели в Голландии, позднее переехали в Гамбург, потому что Голландия в то время не вела торговли сахаром. По сходным причинам многие богатые купцы с юга Нидерландов предпочли поселиться на северо-западе Германии. Следовательно, все вышеприведенные явления не были главной причиной бурного развития Нидерландов, вследствие которого Республика соединенных провинций стала наиболее развитой частью Европы и первенствовала в мировой торговле полтора столетия. Ни один из вышеприведенных факторов не мог действовать и не действовал столь длительное время. В основе же «голландского чуда» находилась потребность высших слоев европейского общества в товарах, потребление которых было связано с социальным статусом. За эти товары представители высших социальных слоев были готовы платить неадекватную цену, потому что имеющиеся в их распоряжении средства были получены неэкономическим путем – за счет принуждения к труду зависимых работников, владение феодальными сервитутами и т.п. Как уже говорилось выше, именно эти товары составляли основу элитной торговли. Без них в принципе можно было бы обойтись, но пользование ими подчеркивало социальный статус, было престижным. Для представителя высших социальных слоев не обладание подобными товарами могло означать потерю лица и возможную утрату социального статуса. Великие географические открытия открыли широчайшие перспективы для торговли такими товарами. С другой стороны именно Нидерланды были страной в которой существовали наилучшие условия для роли мирового торгового лидера. Что же это были за условия? О них мы уже говорили выше. Это высокий, пожалуй, самый высокий в Европе уровень развития. Это очень высокий критический коэффициент, особенно на севере Нидерландов, в Республике Соединенных провинций. И, наконец очень благоприятное географическое положение. Именно эти три обстоятельства способствовали тому, что Республика не просто главенствовала почти полтора столетия в мировой торговле, но и успешно выдерживала конкуренцию других торговых держав. Ведь кроме голландцев давно и успешно торговали на европейском рынке элитной торговли венецианцы и генуэзцы, первыми вышли за пределы европейских вод испанцы и португальцы. На Балтике первыми начали торговать города Ганзы, а совсем рядом от Нидерландов находилась Англия – держава которая в недалеком будущем станет неоспоримым лидером мировой торговли, но которая в течение полутора столетий безуспешно оспаривала пальму первенства у Голландии. Конкуренция между Голландией и Ганзой началась еще с XV в. Война между Голландией и Ганзой произошла в 1438–1441 гг. и после нее голландцы начали успешно вытеснять ганзейцев из их вотчины – с Балтики. К началу XVII в. голландцы практически доминировали в торговле с прибалтийскими странами. Голландские корабли также начали плавать в Архангельск. До этого торговля с Россией была исключительно в руках англичан. К 1600 году купцы из Амстердама практически вытеснили англичан из этой торговли [161, сс.45, 61].Голландцы торговали с Левантом и контролировали значительную часть Средиземноморской торговли, вытесняя из нее итальянцев и даже поставляли сукна в Италию. Хотя Испания запрещала иностранцам торговать со своими колониями, но временами весь экспорт испанских, как впрочем и португальских колониальных товаров с Пиренейского полуострова находился в руках голландских купцов, которые создали систему распространения их от России до Франции. Кроме того, в определенные периоды голландцы контролировали большую долю экспорта сахара из Бразилии [150, с.327]. Но особый интерес для нашего исследования представляет борьба за мировую торговую гегемонию между Республикой Соединенных провинций и Англией. К началу XVII в. английский резервуар только начал заполняться. Англия, которая в будущем отберет пальму первенства в мировой торговле у голландцев, в то время еще только подходила к огромным потрясениям 1640-х гг., которые были обусловлены заполнением резервуара и ростом критического коэффициента. Но уже в то время, как это всегда бывает перед заполнением резервуара, в английской экономике наблюдался активный рост. Английские купцы стали главными конкурентами голландских. И все же по уровню развития Англия была еще существенно ниже Голландии. Это выражалась в том, что за счет более низких ставок фрахта, лучшей финансовой системы и более высокого качества товаров, голландские купцы постоянно выигрывали в открытой конкуренции с английскими. Например, до окончания войны с Испанией в 1647 г. действовало испанское эмбарго для голландцев на торговлю с Испанией. Фламандские и испанские пираты сделали невозможным для голландцев торговлю с южной Европой и Левантом. Но при этом голландцы практически вытеснили англичан из торговли со странами Балтики и Северной Европы, то есть оттуда, где ничто не мешало свободной конкуренции. Английские купцы практически монопольно контролировали торговлю со странами Южной Европы, куда голландцам вход был закрыт. Но стоило только испанцам после заключения мира снять эмбарго и прекратить пиратские действия, как голландцы начали весьма быстро вытеснять англичан с Юга Европы. “В то время как мы ранее привозили домой четыре или пять тысяч мешков шерсти и голландцы едва тысячу, которую они покупали через транзитную торговлю, …теперь они вывозят пять или шесть тысяч мешков а мы едва полторы тысячи мешков в год “– жаловался один англичанин в 1650 г. [162]. Английские ткани в Испании не менее активно вытеснялись голландскими. Эти примеры со всей очевидностью показывают насколько уровень развития голландской экономики был выше английского. Товары из Италии, Леванта, Испанской Америки ввозятся в Англию не на английских, а на голландских кораблях. Потери английской экономики в результате проигранной конкуренции с голландцами были огромны и это привело к принятию Навигационного Акта и Первой Англо-Голландской войне. В этой войне Нидерланды население которых в то время было немногим менее 2-х млн. человек [150, с.620] противостояли Англии, население которой без Уэльса и недавно присоединенной Шотландии составляло более 5 млн. человек [163, с. 208]. Хотя, как мы говорили выше, Англия еще существенно отставала от Нидерландов, емкость ее резервуара более чем в два раза превосходила емкость голландского резервуара и, соответственно, большей была военная мощь. Англичане побеждали голландцев в морских боях, но все же выиграть войну не смогли. Война кончилась практически ничем и это не смотря на то, голландцы не применяли насильственную вербовку на флот, как это делала английская морская администрация. В результате боевых действий и захвата торговых и рыболовецких судов обе страны несли огромные убытки и были вынуждены заключить мир на условиях статус-кво. Однако противостояние двух торговых наций сохранилось и привело уже через десять лет ко Второй Анго-голландской войне. В этой войне Нидерланды боролись не только против Англии, но против епископа Мюнстерского. Несмотря на то, что войска Мюнстера захватили часть восточных провинций, а английский флот в первых сражениях нанес тяжелые поражения голландскому, Соединенные провинции победили в этой войне явно превосходящие силы соперников. Но особенно впечатляющей была война 1672–1678 гг. В этой войне Республика противостояла коалиции, которая окружила Нидерланды и имела подавляющий перевес в силах. Только французская армия, которая была наибольшей в Европе, насчитывала 118000 пехотинцев, 12500 кавалеристов, превышая голландскую армию в соотношении 1 : 4 [150, с.797]. Кроме Франции в коалицию входили епископ Мюнстерский и Англия. К английскому флоту который, как показали предыдущие войны, был ничуть не слабее голландского, присоединился еще и французский. Голландский флот сильно уступал противнику в водоизмещении судов и количестве пушек. Но в первом же столкновении голландский флот не только не был разгромлен, но мог считать первое сражение выигранным. На суше дела обстояли значительно хуже. Войска французов и Мюнстера захватили большую часть территории Республики. Враг был остановлен перед самым Амстердамом, после того как голландцы разрушили дамбы и затопили часть территории. В этой ситуации правящая верхушка была готова на любое соглашение с врагом, даже за счет уступок значительной части территории Республики. Однако, так же как и годы революции, решающую роль сыграло поведение низших социальных слоев. В городах республики начались народные протесты, которые переросли в восстание. Разъяренные толпы врывались в здания городских властей и требовали продолжения войны. В результате народного давления, к власти пришел Вильям III и правящие круги были вынуждены занять более твердую позицию и продолжить войну. Голландская оборона усилилась. Голландский флот продемонстрировал настоящие чудеса героизма и боевой эффективности. В двух битвах с имевшим подавляющий перевес англо-французским флотом голландский флот добился победы. В третьей битве решалась судьба всей войны. Англия приготовила десант, предназначенный для высадки в Голландии. Англия и Франция должны были расчистить морской путь для этого десанта, поэтому союзники бросили все что могли на борьбу с голландским флотом. Совместный англо-французский флот имел на вооружении 5386 пушек, в то время как голландский только 3667 пушек [150, с.812]. Битва продолжалась 11 часов и вновь голландцам удалось победить, сорвав тем самым планы союзников высадить десант в Голландии. В результате этих побед Англия оказалась не в состоянии продолжать войну дальше и она выбыла из нее. Итак, Нидерланды смогли выстоять против союза двух государств, которые впоследствии будут решать судьбы мира. Конечно, в этой борьбе Республике помог союз с императором Священной римской империи и Бранденбургом, к которым впоследствии присоединилась и Испания. Но это произошло позже, после того как голландцам удалось остановить врагов на суше и победить на море. Иначе говоря, в решающий момент Нидерланды были один на один с огромной коалицией, многократно превосходящей силы Республики. И, наконец, стоит вспомнить о том, что именно голландцам удалось то, что не удавалась никому после Вильгельма - Завоевателя. Имеется в виду высадка принца Вильяма III и захват им власти в Британии. «С точки зрения совершенства организации, голландское вторжение в Британию в ноябре 1688 г. представляет собой высшую точку эффективности Республики как великой европейской державы»[150, с.850]. Это был ответ Нидерландов на введение французским королем Людовиком XIV запретительных пошлин на ввоз голландских тонких сукон и всей продукции голландского производства, чем фактически был разорван мирный договор в Ньюменгене. Опасаясь новой войны с Англией и Францией, принц Оранский сумел убедить правящие круги Нидерландов, что вторжение в Англию и захват им там власти приведет к невозможности новых союзов двух держав против Республики. И это мероприятие было успешно осуществлено. Был подготовлен флот из 500 судов, что было в четыре раза больше испанской Непобедимой армады в 1588 г. На кораблях разместились лучшие голландские войска, а также английские, шотландские и гугенотские добровольцы, всего 21 тысяча человек, полевая артиллерия в составе 50 тяжелых пушек и 5 тысяч лошадей. Несмотря на то, что неблагоприятный ветер не позволял флоту выйти из гавани почти месяц, в конечном счете высадка в Англии прошла успешно и голландская армия доказала свое превосходство над английской. Теперь, наконец, мы вправе задать вопрос: в чем была сила этой маленькой страны? Почему она могла долгое время противостоять и даже побеждать будущую владычицу морей Англию, которая в то время явно набирала силы и начинала свой бурный рост? Что позволяло голландцам господствовать в мировой торговле, легко побеждая в конкурентной борьбе тех же англичан, которых нельзя было назвать легкими соперниками? За счет чего Нидерланды к тому времени контролировали огромные территории в Южной и Северной Америках, в Африке и Азии? Ответ на этот вопрос очевиден – в основе всех этих достижений лежал достигнутый высокий уровень развития и высокий критический коэффициент. Именно он гнал вчерашних крестьян от родных мест в опасное море, в города, где у них не было ничего, кроме их рук. Следует учесть то обстоятельство, что в городах начала Нового Времени не только прирост, но даже простое воспроизводство населения было невозможно без притока населения извне. Причина этого состояла в том, что смертность в них существенно превосходила рождаемость, даже когда последняя была исключительно высокой. Естественная убыль населения была обусловлена высочайшей детской смертностью и эпидемиями [164, с.88]. Эпидемии были особенно опасны для низших социальных слоев города. Относительно низкий уровень развития и отсутствие вследствие этого элементарных гигиенических норм в условиях ужасающей тесноты и питания на грани голода приводили к тому, что эпидемии в городах того времени буквально косили людей. Именно поэтому средневековые города практически всегда старались привлечь переселенцев. Но тем не менее с 1585 г. по 1650 г. города Нидерландов демонстрировали внушительный рост. Лейден сильно пострадал от эпидемий в 1599, 1604, 1624, 1636 гг. Тем не менее его население выросло с 15 000 человек в 1570 г. до 60 000 человек в 1647 г. или в 4 раза. Прочие города Нидерландов также росли в этот период исключительно быстро. Гарлем, Миддельбург, Роттердам, Дельфт, Гаага, все они выросли 2–4 раза. Но стремительнее всех рос Амстердам. Его население выросло с 30 000 человек в 1570 г. до 140 000 человек в 1647 г. или почти в 4,7 раза [150, с.328]. Причиной этого роста могла быть только миграция. Значительная часть мигрантов приходила с юга Нидерландов и Германии, но все же большинство мигрантов переселялось из самих Соединенных провинций, особенно из восточных провинций. В восточных провинциях, где почвы были песчаными и малоплодородными, внутренние возможности для развития были быстро исчерпаны. Рост населения приводил к падению уровня потребления ниже уровня потребностей и служил мощным средством для обеспечения того потока готового на любую работу люда, который и служил фундаментом благополучия и мировой торговой гегемонии Нидерландов. Ведь если условия для жизни в городах были так ужасны, то что говорить о жизни моряка! Хорошо известно, что экипажи экспедиций всех мореплавателей, исследовавших дальние моря, возвращаясь домой, недосчитывались половины, а то и более своих членов. Конечно, в более освоенных рейсах эти потери были меньше, но все же нездоровое питание, цинга, плохая вода, отсутствие элементарной гигиены, не говоря уже об опасностях морского путешествия, бурях, пиратах и прочем делали жизнь моряка не менее опасной, чем жизнь солдата. А ведь могущество Республики соединенных провинций в значительной степени базировалось именно на многочисленном флоте, самом многочисленном в тогдашнем мире. Например в начале XVII в. торговый флот маленькой Республики Соединенных провинций вдвое превосходил флоты Англии и Франции вместе взятых. Только в одних обстоятельствах возможно, чтобы крестьянские дети в таких масштабах покидали родной дом, отрываясь от привычного уклада жизни и избирали жизнь полную опасностей и лишений. Эти обстоятельства – рост населения сверх критической плотности, что делало невозможным для избыточного населения прожить так как жили их предки. Часто мы больше обращаем внимание на достижения, успехи и победы, забывая о тех страданиях, ценой которых эти победы были достигнуты. Республика Соединенных провинций стала первой в мире только потому, что ее низшим социальным слоям жилось хуже, чем где бы то ни было в Европе. Но столь успешное использование внешних условий для развития дало свои плоды. И для нашего исследования эти процессы не могут не представлять интереса. Именно внешние условия для развития дали возможность Нидерландам стать тем, чем они стали – самой передовой страной мира. Влияние именно внешних факторов развития проявилось, в частности, в том, что приморские города Голландии и Зеландии росли задолго до конца XVI столетия. В Амстердаме, например, население почти утроилось между 1514 г. и 1562 г. с 11 000 человек до 30 000 человек. В это же время все города расположенные в глубине территории Севера Нидерландов не росли в течение столетия до 1590 г.[150, с.308]. Причина этого состояла в том, что города в глубине территории исчерпали все внутренние возможности для развития, в то время как города на побережье, напротив, все более использовали внешние условия, вовлекаясь в активную торговлю с Прибалтикой. Переход же Республики к элитной торговле открыл поистине фантастические возможности для развития. Выше уже говорилось о беспрецедентном для того времени росте нидерландских городов в конце XVI в. – начале XVII в. Элитная торговля кроме деловой активности непосредственно связанной с морем – моряки, рабочие судостроения, изготовления корабельной оснастки и так далее, позволила активно развиваться отраслям, связанным с переработкой заморского сырья и превращения его в готовые товары элитной торговли: очищенный сахар и переработанный табак, высококачественные ткани изо льна, хлопка, шелка и так далее. Вследствие этих процессов города внутри страны также смогли воспользоваться внешними возможностями для развития и стали активно расти. В результате неэквивалентного обмена в Республику хлынул поток огромного по тем временам богатства. Тысячи и тысячи вчерашних крестьян вместо однообразного сельского труда оказались занятыми в промышленности и торговле, то есть занятыми деятельностью значительно более сложного характера. В результате уровень развития всего населения очень сильно вырос, что сделало Республикой самой передовой страной тогдашнего мира – и передовой во всех отношениях. Именно голландцы оказалась зачинателями многих коренных изменений в жизни европейцев, которые произошли в последующие столетия сначала в более передовых странах, а позднее и по всей Европе. Прежде всего, это была реформа военного дела. Само возникновение Республики Соединенных провинций началось с военного противостояния от результата, которого зависело существование нового государства. Неудивительно, что военному дело в Нидерландах должно было уделяться большое внимание. Высокий уровень развития, достигнутый голландским обществом выразился в том, что когда пришлось решать военные задачи, это было сделано на качественно новом уровне. В голландской армии была введена невиданная для того времени дисциплина. За преступления против мирного населения виновные сурово и неукоснительно наказывались. Порядок и дисциплина стали отличительной чертой голландской военной практики. Были введены новые методы боя, в частности «залповая» техника, при которой ряды пехоты проходили друг сквозь друга, производя залпы по очереди [150, с.269]. Для того чтобы войска могли выполнять такие достаточно сложные маневры был необходима постоянная учеба. Оружие и амуниция были стандартизированы. В Республике был опубликован учебник, описывающий 42 позиции при пользовании ружьем, который был быстро переведен на другие языки. Любопытно, что основатель прусской военной традиции Фридрих-Вильгельм Бранденбургский первоначально прошел свое военное обучение в голландском военном лагере [150, с.270]. Выдающийся полководец тридцатилетней войны Густав-Адольф также позаимствовал у голландской армии строгую дисциплину, мобильную полевую артиллерию, и многое другое, что позволило ему добиться успехов во многих сражениях. Новым были и голландские методы фортификации, также ставшие образцом для всей тогдашней Европы. Голландские специалисты, инженеры, эксперты оказали огромное влияние на европейскую культуру. Особенно активно проявляли себя выходцы из Нидерландов в осушении земель, фортификации, сооружении гаваней, книгопечатании и горном деле. Высокий уровень развития населения выразился и в передовом развитии науки и образования. Лейденский университет был одним из наибольших в Европе. Нидерланды стали одной из стран, где ранее всего началось просвещение. Тут жили и работали многие выдающиеся ученые своего времени. Достаточно вспомнить хотя бы имена Гюйгенса, Декарта, Спинозы, Ван Ливенгука. Конечно, нет такой страны, которая не могла бы гордиться отдельными представителями своей науки, но Нидерланды этого времени выделялись по развитию науки среди других стран Европы. Наука тут, что особенно характерно, имело в существенной степени прикладной характер. Голландия в то время была главным центром Европы по изготовлению точных часов. Тут были изобретены маятниковые настенные часы, микроскоп. Голландские оптики, среди которых был, как известно и Спиноза, не имели себе равных в тогдашней Европе. Голландцы были также одними из первых кто начал вести целенаправленные исследования в области классификации флоры и фауны. Самое передовое для своего времени производство, и высокий уровень потребностей позволял голландцам широко использовать технику для ежедневной жизни. Например, впервые в мире уличное освещение было применено в Амстердаме. В 1670 году 1800 фонарей осветили весь город [165, сс.236–252]. Несмотря на огромный успех, который имело применение уличного освещения, оно впоследствии широко распространилось лишь в нидерландских городах, включая даже небольшие. В остальной же Европе уличное освещение начало распространяться позднее, главным образом в крупных городах. Вероятно, нет необходимости подробно писать о развитии и успехах голландского искусства и в первую очередь живописи. Даже люди далекие от искусства наверняка слышали имена знаменитых голландских живописцев. Очевидно, что столь пышный расцвет искусства был возможен лишь в условиях бурного подъема экономики. Порядок и чистота нидерландских городов поражали иностранцев. Вообще, судя по отзывам того времени, иностранцам, посещавшим Нидерланды, они казались страной чудес. жүктеу/скачать 1.38 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|