69
тов, но часто разрывает сердце вопреки разуму из-за упрека любимого.» Апелляция Этингера к
здравому смыслу, направленная против рационализма «школы», потому особенно для нас
интересна, что у него она выступает в ярко выраженном герменевтическом применении. Прелат
Этингер заинтересован в постижении Священного писания. Так как при этом математические и
демонстративные методы несостоятельны, он требует другого, «генеративного метода», то есть
«взращивающего исследования Писания, которое бы насаждало справедливость, как росток».
Этингер превратил понятие здравого смысла в предмет подробного исследования, направленного
одновременно против рационализма
41
. Он видит в здравом смысле источник всякой истины,
главный путь откровения (ars inveniendi) в противоположность Лейбницу, который все строит на
простом метафизическом расчете (execuso omni gusto interno). По Этингеру, подлинной основой
здравого смысла является понятие жизни(sensus communis vitae gaudens). Насильственному
расчленению природы путем эксперимента и расчета он противопоставляет естественное развитие
простого в сложное как всеобщий закон роста созданий Божьих, а тем самым и человеческого
духа. Считая здравый смысл первопричиной всякого знания, он опирается на Вольфа, Бернулли и
Паскаля, на исследование Мопертюи о возникновении языка, на Бэкона, Фенелона и других и
определяет здравый смысл как «живое постижение вещей... путем непосредственного
прикосновения и осмотра тех из них, которые суть простейшие...».
Уже из этого второго предложения ясно, что Этингер объединяет значение слова в
гуманистической традиции с перипатетическим понятием здравого смысла. Вышеприведенная
дефиниция местами («непосредственное прикосновение и осмотр») созвучна учению Аристотеля о
νους; Этингер принимает аристотелевскую постановку проблемы об общих способностях (δύναμις)
: зрении, слухе и т. д., и она используется им для утверждения собственных божественных тайн
жизни. Божественная тайна жизни — это ее простота; если человек потерял ее из-за грехопадения,
то все же он в состоянии возвратиться к единству и простоте благодаря божественному
милосердию: «действие λόγου в присутствии Бога упрощает различное в одном» (с. 162).
Присутствие Бога состоит как раз в самой жизни, в том «общем смысле», который и отличает все
живое от всего мертвого; полип и морская звезда, которые, как бы их ни
Достарыңызбен бөлісу: |