Девочка и апрель действующие лица

М а к с И в а н о в и ч. От моей квартиры.

Н и н а А н д р о н о в н а. При чем тут ваша квартира?

М а к с И в а но в и ч. При том, что он в ней жил. Все эти два дня.

Н и н а А н д р о н о в н а. То есть?

М а к с И в а н о в и ч. Два дня и две ночи. Мария Павловна в отъезде, как всегда - со своим кукольным театром, мы с ним вдвоем хозяйничали.

Н и н а А н д р о н о в н а (села). Даже ноги вдруг ослабели.

М а к с И в а н о в и ч. Матери он звонил каждый день утром и вечером.

Н и н а А н д р о н о в н а. Но она не знала, где он!..

М а к с И в а н о в и ч. Игорь просил меня, я не мог его выдать.

Н и н а А н д р о н о в н а. Вы хоть бы обо мне подумали, Макс Иванович! Сейчас мне уже звонили из роно. Я побежала к вам домой…

М а к с И в а н о в и ч. Каждый понедельник после двенадцати в библиотеке. Вы знаете.

Н и н а А н д р о н о в н а. Я забыла. Потом… (Поморщилась.) Я разговаривала с Машко, а она действительно не знала. Ко всему у нее оказался день рождения...

М а к с И в а н о в и ч. У Вари Машко день рождения?

Н и н а А н д р о н о в н а. Да. (Искренне, огорченно.) Худо получилось.
Игорь тихо уходит.
А все вы... Знаете. .. Иногда мне кажется, что вам не пятьдесят, а вдвое меньше.

М а к с И в а н о в и ч. Чем плохо?

Н и н а А н д р о н о в н а. Я теряюсь. Не знаю, как себя вести.

М а кс И в а н о в и ч (берет Нину Андронову под руку, ведет ее из зала). А вы бойтесь одного - поспешных суждений.

Н и н а А н д р о н о в н а. Эту историю я не понимаю. Мать Игоря говорит: виновата Варя Машка. Она его довела... я не знаю, кто кого довел, но если судить чисто по-человечески, даже по-женски, если хотите, - эта Машко, оказывается, не так уж бесхитростна.

М а к с И в а н о в и ч. Она сама бесхитростность!

Н и н а А н д р о н о в н а. Но ее поведение?..

М а к с И в а н о в и ч. Я, кажется, догадываюсь, ­ это бунт. Она дитя послевоенного поколения женщин, увы.

Н и н а A н д р о н о в н а. Какая связь?

М а к с И в а н о в и ч. Kрaтчайшая - по прямой. Для этих женщин - для многих - война не кончилась и не кончится. Вы - уже другое.

Н и н а А н д р о н о в н а. Но при чем здесь Варя Машко?

М а к с И в а н о в и ч. А вы думайте.

Ни н а А н д р о н о в н а. Не знаю, мне кажется, вы усложняете. Как обычно. А мир устроен в общем-то .... просто.

М а к с И в а н о в и ч. Не-ет! Мир устроен удивительно непросто, Нина Андронова, милая вы моя женщина. Я биолог, я е это утверждать. Посмотрите в микроскоп на простейшую инфузорию! Хотя бы на нее. Возьмите любую тварь... (Замолкает, смотрит на Нину Андронову.) Мышь!!

Н и н а А н д р о н о в н а. Что?

М а к с И в а н о в и ч (быстро). Она жива? Она у вас не задохнулась?.. Мышь?..

Н и н а А н д р о н о в н а (пугается). Какая мышь?

М а к с И в а н о в и ч. Летучая, какая!.. Единственный наш экземпляр. Великолепный экземпляр… Карлуша!..

Н и н а А н д р о н о в н а (бледнеет). Где, где она?..
Темно.
Cнoвa сквер. Лось. На светлом апрельском небе. черная вязь набухших древесных веток. И г о р ь один. Ждет. Нервничает. Идет В а р я.
И го р ь (бросился к ней). Варя!.. (Волнуясь.) Ты меня прости. Я не думал, что так получится... Что они тебя таскать будут.

В ар я. Ты вернулся? Где ты был?

И г о р ь. У Макса. Юрка знал. Сегодня после уроков прибегает, рассказывает... Ну, я сразу понес Максу ключи.

В а р я. А дома что?

И г о р ь. Отец не разговаривает. Мать суетится, делает вид, что ничего не произошло. (Пауза.) Она к вам приходила?
Варя молчит.
Наговорила лишнего, да?
Варя молчит.
И в школе тоже?

В а р я. Я все думаю - почему?.. За что она так?..

И г о р ь (горячо). Она добрая. Ты не думай. Это все анонимка. (Смотрит на Варю и вдруг догадывается.) Ты тоже получила? Да?

В а р я (отвернулась). А!.. В Бискайском заливе на острове Ре...

И г о р ь. Покажи.

В а р я (испугалась). Нет. Я их рвала.

И г о р ь. Все?

В а р я. Все.

И г о р ь. Врешь. Я по носу вижу.

В а р я. Вот еще...

И г о р ь. Дай честное.

В а р я. Все порвала, кроме одной. Кроме последней. Я весь этот месяц получала. Все про одно. (Вынула из кapмaнa листок бумаги.) Я сама прочитаю. «Что ты кочевряжишься, неприступность на себя напускаешь - думаешь, не понимаем твоего расчета? Ты и на вечере тогда его поцеловала - тоже с расчетом. Хитрая оказалась нежданно-негаданно. Только все равно ты ему не пара, не воображай. Впредь выучись ходить прилично». Три восклицательных знака.

И г о р ь (взял письмо). Сличим. С материнским. (Вынул порванный листок.) Те же буквы печатные. Так же написаны Т и К. А теперь сличим с этим. (Достает еще листок.)

В а р я. А это... кому?

И г о р ь. А это мне. Моей персоне.

В а р я. И тебе... писали?

И г о р ь. Не ленилась. (Рассматривает.) Рука та же. Теперь все равно, можешь прочесть…

В а р я (читает). «Выбирал, выбирал и выбрал. Кого?.. Она же выставляться любит и дура. Хоть и хитрая оказалась. Кинула тебе крючок, а ты и заглотнул. Ай да король! Все смеются - и мушкетеры, и немушкетеры». Три восклицательных знака. (Замолчала.)

И г о р ь. Завидная сосредоточенность мышления.

В а р я (тихо). Но почему?.. Почему они думают так?

И г о р ь. Стандарт мышления, а отсюда – предвзятость. Энгельс говорит: человечество в нравственном отношении находится еще в пеленках. (Замолчал.) Я это понимаю - разумом, но меня все равно душит ярость. Кто это писал, как ты думаешь?

В а р я. Не знаю...

И г о р ь. Похоже на Милку... Ёе лексикон.

В а р я. Не знаю.

И г о р ь. Если найду, кому-то не поздоровится!..

В а р я (с опаской). Ты что хочешь?..

И г о р ь. Хочу, чтобы люди. были людьми...Чтобы примитив, пошлость, предвзятость, недоброжелательство преследовались так же, как хулиганство и воровство! (Замолкает.) Слушай!.. (Смотрит на нее растерянно.) Письма дурацкие!.. У тебя же сегодня день рождения!

В а р я. Откуда ты знаешь?

И г о р ь. Грач на хвосте принес. (Засмеялся смущенно.) Я поздравляю новорожденную и вручаю тебе... вот. (Достал из-под куртки сверток.) Разверти.

В а р я (разворачивает). Что это?..

И г о р ь. Ваза, которая так симпатично звенела, помнишь?

В а р я (смятенно). Нет. Это же приз твой. Призы не дарят.

И г о р ь. А я хочу подарить. (Поспешно.) Я хочу тебе подарить такое, что я заработал сам. А это... я сам заработал, это мое. И я хочу, чтобы это – мое - стояло у тебя на столе. Если, конечно, тебе не будет очень неприятно.
Варя молчит. Игорь ударяет по вазе, и снова возникает легкий, прозрачный звон.

Кажется, он заполняет весь сквер. Они стоят, слушают.
В а р я. Ты где ее получил?

И г о р ь. В Москве, на всесоюзных.

В а р я. Вот видишь. (Увидала его глаза, отчаянно.) Хорошо, я буду слушать по вечерам, как она звенит. (Ударила по вазе, слушает звон.) Но это ничего не будет значить. Ни-че-го-шень-ки. (Смотрит на Игоря. Прячет вазу.)
Идет С и м к а т о л с т а я.
С и м к а т о с т а я. Стоят! Топчутся!.. Только снег стаял - они же топчутся. (Узнала Варю.) Эва! Собачница наша, гляди. Однодворка!.. То возле дома топталась, теперь - на сад переключилась!.. Что май на носу, экзамены вскорости - ни у кого сердце не болит. Никому в голову не ударяет. (Варе.) Топчись, топчись. (Проходит.) Что матеря, что дочеря... (Ушла.)

В а р я. Симка толстая. Везет нам. Она тут работает, в павильоне.

И г о р ь. Неистребимая тетя! Я бы таких в медицине прописывал вместо рвотного.

В а р я. Я раньше с ней цапалась, а теперь выпускаю на нее Арго - он ее облаивает лучше всех женщин в доме, вместе взятых. (3асмеялась.) А вообще-то...

И г о р ь. Что?

В а р я. Все хороши. Даже Нина Андронова. (Не сразу.) Я почему к Максу примчалась и почему ревела... Она стала меня про маму расспрашивать. А я не люблю, когда про нее... Мама взрослый, свободный человек, у нее своя жизнь, я никому не позволю про нее выспрашивать. (Замолчала.) Я никогда не забуду... Я этого никому не говорила. Ни одному человеку. Мне двенадцать лет было… вечером, один раз... я вышла ее встречать и вижу - идет она не одна. С каким-то мужчиной. Никогда я не подслушивала, а тут... Мужчина ей говорит: «Оля, мы больше не сможем с тобой встречаться». А она: «Нет, я на все согласна». И заплакала. А он все равно: «Не сможем». А она: «Я умру, я десять порошков снотворного выпью». Он пошел, а она за ним бежит, заглядывает ему в лицо и все про порошки про эти... И тут он ее обругал самыми последними словами - я думала, сейчас она упадет и умрет, а она продолжала бежать и заглядывать ему в лицо... (Пауза.) В ту ночь у меня температура поднялась, я бредила, кричала... Я до сих пор... Я до сих пор вижу, как, она бежит и заглядывает ему в лицо.

В а р я (смотрит ему вслед, потом кричит). Игорь!.. (Крикнула и сама испугалась -села на скамейку, закрыла глаза, сидит не шевелясь.)

Ю р а (к Игорю). Брось дурить.

Т а н я (Юре). Уйди, дай поговорить. (Отталкивает Юру, бежит за Игорем.) Игорь!.. Подожди!.. Игорь!..
Они убегают. Пауза. Помахивая портфелем, идет В а р я.
Ю р а (преграждая ей дорогу). Стоп. Красный свет. Пространство перекрыто, для тебя в первую очередь.

В а р я. Опять паясничаешь?

Ю р а. Это не я. Это твой распрекрасный, расчемпионистый Игорек. Иди, гуляй окольным путем.

В а р я (насторожившись). Что он там делает?

Ю р а. Выясняет с Татьяной, что такоё анонимка и с чем ее кушают. Пока выяснили, что это художественное произведение, автор которого по скромности не желает прославить свое имя...

В а р я (рванулась). Пропусти!..

Ю р а. Лучше побеседуем!.. (Запел.) Bap-вар-вар­вар-варя… (Грустно.) Понимаю – брюки в клеточку!..

В а р я. Осел, осел в клеточку!..

В а р я (растерянно). Что произошло?..

П е т у х. Ах, что!.. Только ты умчалась в свой живой уголок, он встал у двери и заявил, что никого не выпустит, пока каждый не напишет на клочке свое имя, отчество и фамилию. И притом печатными буквами. Он, видите ли, хочет произвести экспертизу! Кто не пожелает написать, того он будет считать анонимщиком. Я, разумеется, не пожелал, другие - тоже, он нас обложил всех и ушел... Вот Татьяна с ним объясняется. Балда! (Кричит.) Чего ты с ним кисели разводишь, эй?.. Игорь!.. иди сюда, поговорим!..

М и л к а. Дульцинея получила еще одно письмо, а мы отвечай.

П е т у х. А ну, разойдитесь все! Все, все. А ну!.. У нас с чемпионом разговор будет.

Т а н я (появляясь). Петух!..

П е т у х. Брысь!.. (Отбросил портфель, скинул куртку.) По-лучай!.. (Бьет Игоря, тот падает.) Это тебе не на рапирах галантничать!..

М и л к а. Вот олухи!..

Т а н я. Только глупцы peшaют спор кулаками.

И г о р ь (резко). Уходите, Нина Андронова. И приберегите свой юмор для лучшего случая.

Н и н а А н д р о н о в н а. У, даже так?.. (Пауза.) А в тебе, Лосев, развивается обыкновенная чемпионская болезнь - ты начинаешь блестяще хамить.

И г о р ь. А в вас развивается обыкновенная тупость - отнюдь не блестящая.

Н и н а А н д р о н о в н а (растерянно). Что?..
Молчание.
Нина Андронова быстро уходит.


Темно.

В а р я крошит хлеб в железную миску.
В а р я. У людей, Аргошка, это веселый праздник ­ Первое мая. Музыка, цветы, и даже Симка толстая из третьего подъезда не ругается, представляешь? А я сегодня не пошла на демонстрацию. Мама пошла и даже Варвара-старшая, а я нет. Потому что Игорь не пошел тоже. Вчера, тридцатого, его вызвали на педсовет, и он так себя вел, Аргошка!.. Грубил, отказался сдавать экзамены. В знак протеста... Ему могут дать такую характеристику!.. И теперь он сидит дома, а я даже не могу ему позвонить. Это очень скверно, Аргошка, когда у человека нет телефона… Существует, конечно, еще и пожарная лестница, но… это уже пройденный этап…
Темно.
Один из первых дней мая. Та же школьная библиотека. В раскрытом окне яркое солнце и зелень. Сейчас начнется собрание. Все свободно расположились - кто на подоконнике, кто на столах, кто на стульях.
Т а н я (страдая). Уже разнеслось по школе – просто стыд.

М и л к а. Такой был дружный, сплоченный коллектив...

Ю р а (в тон). Все так сплоченно были влюблены в Игоря Лосева, а Игорь Лосев возьми и предпочти одну - несплоченную Варю Машко.
Входят М а к с И в а н о в и ч и Н и н а А н д р о н о в н а.
Н и н а А н д р о н о в н а (на ходу, волнуясь). Вы знаете, два дня назад состоялся педагогический совет. Нас очень волнует обстановка в вашем классе. Игорь Лосев уходит из школы. И это накануне экзаменов! Выпускных!.. (Оглядела всех.) Paзгoвop у нас должен быть самый откровенный... Вы лучше знаете друг друга, вот и разберитесь. А мы с Максом Ивановичем вмешиваться не будем. Вы даже можете считать, что нac здесь нет. (Села в сторонке, рядом с Максом Ивановичем.)

Т а н я. Я не как староста, просто как Татьяна Дымова... (Встала, волнуясь.) Игорь Лосев наш товарищ, он всегда был самый вежливый, самый выдержанный... Но с некоторых пор (замолчала)... то, что с ним случилось, - просто срыв какой-то... нелепый...

Оскорбил Нину Андронову... Нас всех обидел, придумал экспертизу эту глупую. Ходил, оказывается, к криминалисту, советовался.

М и л к а. Просто позор перед школой, перед городом.

Т а н я. Я лично как староста переживаю больше всех, честное слово...

Ю р а. А что ему оставалось делать?

Т а н я. Я понимаю - кто-то действительно писал подметные письма...

П е т ух (на лице у него пластырь). Это надо доказать, что писали из нашего класса!

М а р и н а (в своем обычном ироническом тоне). Древние римляне говорили: мудрец ничего не утверждает без доказательств.

Ю р а. Чужой этого сделать не мог - доказательство путем исключения.

Т а н я (розовая от волнения). Вот я и считаю ­ мы должны это дело, как говорят юристы, прекратить за недостаточностью улик. А Игорь. (Посмотрела на Игоря.) Я уверена, Игорь сейчас во всем раскаивается.

П е т у х. А ты за него не высказывайся!

Т а н я. Мы не должны допустить, чтобы Игорь Лосев ушел из нашей школы!..

Г о л о с а. Не должны!..

- Правильно!

- Игорь - свой парень!..

П е т у х (вскакивает). Не должны допустить!.. Всех оскорбил и еще устраивает демонстрации. Уходит, видите ли, из школы… (Кричит.) Совесть у тебя есть?.. (Ко всем.) Вначале пусть извинится!.. Я не о драке, драка - дело мужское. Но я не согласен, будто писал кто-то из нашего класса.

Г о л о с а. Верно!..

- Пусть извинится!

Ю р а (пискляво). У нас все хорошие.

М и л к а. Может, это писал кто-то из десятого «Б»? Или девятого «А»?

М а р и н а. Считаю, обвинение с нашего класса надо снять.

П е т у х. Требуем публичного извинения!

М и л к а. Пусть Игорь выскажется!

М а р и н а. А может, вначале Машко скажет? Что­нибудь?..

В ар я (посмотрела на нее уничтожающе). Скажу. Не о том вы кричите. Говорят, из многих миллиардов клеток мозга человек использует не больше четырех процентов, - вы сейчас используете меньше одного процента.

М и л к а. Ух ты!

Ю р а (запел). Вар-вар-вар-вар-варя…

П е т у х. Нашли кого слушать! Она, кроме всего прочего, лицо заинтересованное.

В а р я. А ты посмотри в зеркало, какое у тебя лицо...

М а р и н а. «Я обвиняю»! А ля Золя.

М и л к а. Класс виноват, а он нет. Так не бывает!

М а р и н а. А вообще-то занятно - они с Машко двое правы, а остальные двадцать два человека неправы.

П е т у х. Извинился, называется. Обложил всех по тридцатое число и смотрит князем Игорем. .

Г о л о с а. Коллектив нужно уважать!

- Он вконец зачемпионился!

- Пусть возьмет свои слова...

П е т у х. Пусть возьмет!..

Ю р а. Разорались! Перекуем мечи на орала. (Подсел к Игорю, тихо.) Слушай, Игорь... Черт с ними со всеми… Возьми свои слова обратно. Волдырь на языке не вскочит.

И г о р ь (ко всем). Я от своих слов не откажусь. У меня есть свои убеждения, и я их защищаю. Я вам очень благодарен, что вы ради меня в такой хороший весенний день собрались. Май, черемуха уже зацвела, а вы тут на меня столько времени ухлопали. Я верю, что вы хотели мне хорошего, но... я по-другому не могу. Я ухожу!

В а р я (звонко). И я с тобой. (Подошла, взяла его за руку.) Простите нас, Макс Иванович, и все - простите. Нина Андронова, считайте, что у вас два человека не будут сдавать экзамены.
Варя и Игорь уходят. Нииа Аидроновна в замешательстве смотрит на Макса Ивановича.
Макс Иванович (неожиданно тихо). Ну и ну. (Оглядел всех.) Очень мне было трудно молчать и не вмешиваться. Вы меня знаете... Но я держался. Я хотел знать, чего вы стоите. Я думал, что в последнюю секунду вы все-таки не дадите им уйти. А вы... (Замолчал.) Вы ведь сейчас, сами того не зная, дер­жали экзамен на зрелость. На безошибочность нравственного чувства. И эти двое, которые ушли, этот экзамен выдержали, а вы нет. (Грустно.) Ибо не всякая группа людей становится коллективом. Вот и вы... тоже... не стали, видимо. Ваше поражение, но и мое. Я вел вас с восьмого класса. Когда я сегодня входил в эту комнату, я верил в вас, в ваш нравственный потенциал, я верил в себя. Мне казалось, я сеял «разумное, доброе, вечное». Мне казалось, я давал вам информацию, а вы перерабатывали ее в знание и нравственность. Я повторяю - и нравственность. Видимо, я ошибался. Переоценивал свои силы. (Усмехнулся, махнул рукой.) В общем, скверно. Нина Андронова, кончайте тут без меня!.. (Быстро уходит.)
Молчание.
Т а н я (негромко). Пусть тот, кто писал, встанет!.. Мы не уйдем из этой комнаты, пока он не встанет. Если понадобится, мы будем сидеть здесь до вечера и всю ночь, до утра.

П е т у х. А если этого человека среди нас нет?

Р е м (вдруг). Он есть. Последнее письмо подложили Машко во время свободного урока - в классе были только свои. Простейшая задача!

Т а н я. Будем сидеть до утра.

Р е м. Будем сидеть!..

Г о л о с а. Будем!..

- До утра так до утра, чего там!..

Ю р а. Нет!.. (Вскочил, яростно). Не будем сидеть до утра. Этот человек встанет сейчас сам, или я выволоку его за руку на середину комнаты. Я видел, кто подложил последнее письмо Машко! Я буду считать до трех. Если этот человек встанет - он будет про­щен, если не встанет - пусть пеняет на себя!.. Считаю.

Юра. А потому, что я ничего не видел. (Смеется.) Я просто взял вас на пушку…

Г о л о с а. И Машко, и Лосева!

- Вернуть!

- Вернуть!..

Она же

была...»