Традиции винопития в городской культуре Западной Европы XV-XVI веков

Традиции винопития в городской культуре
Западной Европы XV-XVI веков

В данной статье мы рассмотрим проблему отношения европейского горожанина к традиции винопития, его влияние и значение в культуре средневекового бюргерства. Исследование питейной практики в контексте бюргерской культуры поможет нам более глубоко понять процессы, способствовавшие становлению сословия бюргеров, его особенностей, понять культуру, настроения того времени.

Основной источник литературы, использованный в работе – шванки, т.к. этот жанр является квинтэссенцией народной житейской мудрости, отражающий и описывающий социальную природу горожан. «Обращенные к широкому читателю, изобилующие красочными бытовыми деталями, сочным разговорным языком, поучительными сюжетами, шванки как никакие другие литературные произведения привлекали горожан, были понятны и близки им» ¹.

Описывая различные ситуации, высмеивая такие пороки, как корыстолюбие, лицемерие, разврат, невежество, авторы шванков неоднозначно относятся к пьянству. Они возвышают вино, по-доброму шутят над привязанностью к нему и в следующем же рассказе обличают пороки, являющиеся следствием пьянства. Питейная практика практически пронизывает всю жизнь бюргеров: вино, пиво и другие алкогольные напитки фигурируют в произведении достаточно часто. Видно, что жизнь средневекового горожанина неразрывно связана с их употреблением, люди пьют за любой трапезой, в любое время суток, дома, в трактире, потчуют вином гостей, спорят на бочку вина или пива и т.д.¹ Алкоголь в шванках является естественной и само собой разумеющейся вещью, однако авторы порой воспевают его, и в то же время осуждают. С чем же связано это противоречивое отношение?

В средние века трактиры, таверны, увеселительные места, где обязательно был алкоголь, являлись для бюргеров основным местом отдыха, развлечений, бесед, источником последних новостей, там пели, играли в азартные игры, исповедовались, устраивали заговоры против правительства. «Таверны во Франции располагались чуть ли не рядом с каждым домом, особенно в сезон молодого вина, когда продавались избытки продукции»². Таким образом, практика винопития была неразрывно связана с повседневной жизнью горожан, с их заботами и радостями, делами и развлечениями.

М.М. Бахтин в своей работе «Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса» связывает пиршественные образы с праздниками со смеховыми действами, с гротескным образом тела, со словом, с мудрой беседой, с веселой истиной: «застольное слово – шутливое и вольное слово; на него распространялись народно-праздничные права смеха и шутовства на свободу и откровенность. «Застольные беседы» освобождены от требования соблюдать иерархические дистанции между вещами и ценностями, они свободно смешивают профанное со священным, высокое с низким, духовное с материальным; для них не существует мезальянсов» ³.

Кроме того, в тех условиях, когда буйствовали болезни, мракобесие, когда горели инквизиторские костры, когда люди жили в вечном страхе и беспокойстве, опьянение было едва ли не единственным состоянием, в котором горожане расслаблялись, веселились, страхи отступали, проблемы отходили на второй план, появлялась надежда на лучшее.

Традиция средневекового винопития отличается от античного, когда бытовали благородные симпосионы с философскими беседами, ритуалами разбавленного вина. Падение Римской империи повлекло за собой уничтожение многих культурных богатств, накопленных к тому времени, в том числе и культуру винопития, человек средневековья заново учился «пить культурно», но этот новый образ питейной практики сформировался по-иному. Это уже другая, новая культура, со своими особенностями, смыслами, ценностями, она по-своему уникальна и самобытна.

Так почему же отношение к винопитию средневекового бюргера так противоречиво? Почему он восхваляет алкоголь и в то же время порицает его?

Проведя параллели с современностью, мы легко найдем ответ. Алкоголь одна из тех вещей, к которым невозможно относиться однозначно. Он присутствует и сейчас в нашей жизни (конечно, не так всеобъемлюще, как в средние века), ни один праздник или важное жизненное событие не обходится хотя бы без символического глотка шампанского, и в то же время существует проблема алкоголизма, разрушительных и пагубных последствий употребления алкоголя. Люди во все времена знали вредные свойства алкоголя, не исключением были и бюргеры. Они предостерегали от чрезмерного его употребления, высмеивали пороки, вызываемые им.

Таким образом, можно сделать вывод, что для средневекового горожанина питейная практика была неотъемлемой частью жизни, символом отдыха, веселья, праздника, и в то же время источником грехов, при безмерном его употреблении. Очевидна «связь времен» и вечная актуальность этой проблемы.
Литература

1. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса. М. : Художественная литература, 1965. С. 163.

2. Пуришев Б. Немецкие прозаические шванки и народные книги эпохи Возрождения // Немецкие шванки и народные книги XVI века. М. : Художественная литература, 1990. С. 8, 13.

3. Фавье Ж. Франсуа Вийон. М. : Молодая гвардия, 1999. С. 151.

4. Немецкие шванки и народные книги XVI века. М. : Художественная литература, 1990. С. 45-143.

Эволюция английского менталитета к 14 веку через призму «Кентерберийских рассказов» Дж. Чосера

Джеффри Чосёр – зачинатель английского литературного языки, предвестник возрождения, во многом опередил своё время и своих современников. В его произведениях мутируют властные отношения, власть предстаёт как средство для достижения своих целей, то есть власть для человека, а не над ним. Многие табуированные сферы он провозглашает приемлемыми. Сексуальные отношения в «Кентерберийских рассказах» предстают как вполне естественные плотские желание, от которых человек хочет и может получать удовольствие. Также и вопрос о благородстве он ставит в зависимость от поступков людей, а не от их происхождения.

Почти все исследователи так или иначе отмечали непохожесть Чосера на свою эпоху, но ограничивается это, как правило, констатацией факта, что развитие товарно-денежных отношений приводило к изменению мировоззрения людей в стороне большей демократичности. Однако, видится, что, несмотря на безусловную важность эту фактора, сам по себе он недостаточен и требует разъяснения, поэтому следует говорить о комплексе причин, породивших идеи Чосера. При этом нельзя не учитывать и других особенностей исторических судеб Англии. Прежде всего, это слабое влияние Римской империи, как в культурном плане, так и политическом. В политическом это вылилось в слабости местной крупной феодальной знати, что значительно облегчало централизацию государства. Тем более, что и сам король мог действовать более увереннее в таких условиях, чем скажем французский король, питаемый страхами быть свергнутым или подпасть под влияние крупных феодалов.

Кроме того, вся масса феодалов не имела такого большого влияния вынуждена была идти на компромисс, как с королевской властью, так и с другими сословиями. Это повлияло на их самоидентификацию, иными словами, их представления о своей инаковости, своей особенности и о ценностях своей среды были слабее укоренены в сознании, чем в той же Франции. Слабость этих установок сыграла свою положительную роль, когда в результате разорения средние и мелкое рыцарство должно было втягиваться в торгово-денежные отношения. И если во Франции эти процессы тормозились, так как торговля считалось неугодным богу, и единственным санкционированным занятием была война, то на Британском острове этот процесс шёл намного интенсивнее.

Также Англия испытала влияние античной цивилизации опосредованно. Сначала через Норманнское завоевание, когда Вильгельм завоеватель начал насаждать французскую культуру, а затем посредством прихода к власти анжуйской династии в лице Генриха II, который провёл реформу, по сути отсекавшую рыцарство от военного дела. Он ввёл т.н. «щитовые деньги», своеобразные откупные, которые дворянство должно было платить вместо участия в военных действиях. Вследствие того, что римское право пришло через французский правоведов, и в Англии долгое время господствовало обычное, общинное право, удельный вес последнего в создаваемом общегосударственной юриспруденции был очень велик. Это означало на практике глубоко укорененные установки англов на равенство всех людей перед законом – и крестьян, и рыцарей, и короля. И хотя, этот принцип часто нарушался, всякий раз во время каких-либо социальных катаклизмов эта идея становился очень важной в идеологии масс (вспомним хотя бы восстание Уота Тайлера).

Идеи равенства в свою очередь породили иное отношение к королю, как представителя власти, и он отнюдь не исключался из списка тех, кто должен был соблюдать закон и подданные требовали этого. А это меняло и саму власть, которая не могла бездумно делать всё, что хочется без оглядки на своих подданных (на первых порах, безусловно, только о самых богатых, но с усилением роли парламента и это стало меняться).

Таким образом, цель работы – попытаться объяснить, вовлекая широкий исторический материал по истории Англии, начиная с доримского периода до 14 века. Больший упор будет сделан на 13-14 вв. как время становления капитализма, однако без изучения более ранней истории невозможно говорить о более позднем периоде. Исходя из специфики исследования, работа разбивается на две части. Первая – это изучение самой истории Англии в контексте наработок новых социально-психологических установок, а также реконструкция идентичности Чосера, что позволить нам понять, почему именно он явился выразителем идей означенных выше. Так, в целом видятся нам особенности Англии в контексте наработки новых установок, и признавая, что не все особенности учтены, скажем, что нарисованный абрис в целом кажется верным. Необходимо более аргументировано доказать некоторые положения с привлечением новой литературы.

Исходя из выше сказано, для нашего исследования необходимо задействовать два вида литературы. Первый – работы, посвященные непосредственно истории Англии означенного периода, и, второй – работы, исследующие творчество и жизненный путь Джеффри Чосера.

Необходимым базисом в понимании процессов, происходивших в Англии в XIII-XIV веках, были две монографии, исследующие социально-политическую историю будущей мастерской мира. Первая – это монументальный труд Е.В. Гутновой «Возникновение английского парламента». В этой книге очень подробно и обстоятельно рассматриваются формы взаимодействия различных сословий с королевской властью и друг с другом в XIII веке. Вовлекая широкий исторический материал, учёный показывает эволюцию этих взаимодействий, которые всё больше переходили в область парламентский дискуссий. При безусловных достоинствах этой работы, принимая во внимание время её выхода, необходимо с осторожностью обращаться с выводами этого исследователя, сделанными в духе марксистко-ленинского учения, и с соответствующими издержками с точки зрения современного историка. Не менее важна и книга Л.П. Репиной «Сословия горожан и феодальное государство в Англии XIV века», где досконально изучается развитие и рост бюргерского сословия и его отношения с королевской властью. Учитывая, что автор привлекает большое количество обобщенных статистических материалов, многие тенденции можно увидеть, что называется «воочию».

Также в процессе работы над исследованием будут задействованы более общие работы по истории Великобритании.

Говоря об исследованиях, посвященных непосредственно Дж. Чосеру, следует отметить, что наиболее изучен и проанализирован этот поэт, конечно, в англоязычной историографии, что вообще-то вполне понятно. Из доступной нам литературы отметим, переведённый труд Гарденера «Жизнь и врёмя Чосера», в котором обстоятельно, образно и живописно описана не только жизнь поэта, но и быт, нравы, важнейшие политические и социальные события, а также философские концепции, царившее в то время в умах средневековой интеллигенции. Это позволяет увидеть жизнь Чосера в интерьере эпохи, что необходимо для целостного восприятия этого великого поэта. Однако следует заметить, что многие его замечания относительно своеобразности чосеровской поэзии и самого Чосера нуждаются в дополнительных разъяснениях, так как, не имея нужного психологического инструментария, Гарденер не в состоянии объяснить это самое своеобразие его поэзии, и конкретно «Кентерберийских рассказов». Из русских исследователей хотелось бы отметить Сапрыкина, который в своей работе «Социально-политические взгляды английского крестьянства в XIV-XVI веках» замечательно показывает взаимосвязь появления Чосера и развитием бюргерского сословия и совершенствованием товарно-денежных отношений. Однако, он совершает, по нашему мнению, ошибку, о которой уже говорилось выше, а именно слишком прямо и непосредственно проводит эту связь.

Хотелось бы добавить, что по мере возможности автор планирует в дальнейшей своей работе задействовать англоязычную литературу, например, книгу Майкла Маси «Чосер и гендер».