Глава 4 ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНЫЕ ОБЛАСТИ И

Арии ( airya, arí, arya, aryman, ārya) – это общее название индоиранцев. Основатель сравнительного исторического языкознания английский лингвист второй половины XVIII в. Виллем Джонс, изучая древнеиндийские тексты, первым обратил внимание на слово ārya – («арий»). Ученый предположил, что ārya – это самоназвание всех индоиранцев и означает «человек этого народа», «хозяин», «благородный»¹. Следует отметить, что с середины XIX в. вплоть до нашего времени подавляющее большинство специалистов усматривало в термине «арья» более специальный, нежели чисто этнический, смысл, соответственно чему он переводился как «хозяин», «полноправный», «благородный», «свободный»². Слово árya-, ārya – неоднакратно упоминается в древнеиндийских ведических источниках, особенно в «Ригведе» (2.35.3; 4.30.17; 7.18; 7.86.7; 10.34.13; 10.38.3; 10.86.2; 10.102.3). В этом источнике описываются пять «арийских кланов», которые пришли в Индию с северо-запада, и арийцы (ārya-), в отличие от местного населения, имеют светлую кожу и голубые глаза (1.100.18; 7.33.1; 7.83.8)¹. В «Авесте» это слово пишется как airya-, в древнеперсидских надписях – как ariya-². Ахеменидские цари (VI-IV вв. до н. э.) также называли себя арийцами. Так, в своих надписях Дарий I называл себя: «Я, Дарий, царь великий, царь царей,… сын Виштаспы… Ахеменид, перс, сын перса, ариец, арийского рода (происхождения)» (DB 2)³. Ксеркс I называл себя царем арийцев и не арийцев (XPh)⁴.

Об этнониме ариец упоминают и античные авторы. О нем еще в V в. до н. э. писал Геродот. В своей истории он употребляет слово Ἀριζαντοί – *arya zantu (букв. «арийское племя») – название одного из шести мидийских племен (Геродот, I, 101). Арриан говорит об Ariaspai – *arya aspa – (букв. «обладающий арийскими конями») – это название племени по нижнему течению реки Хильменд (Арриан, III, 27, 4). У Птолемея встречается этноним Ariakai-*arya-ka – («арийцы») – название оседлого племени в низовьях Сырдарьи (Ptolomaeus, VI, 14).

От родительного падежа множественного числа слова «арий» образовалось современное название Иран (Īrān). Соответственно, термин «арийский» используется как общее название этих народов и языков, в результате чего появилось словосочетание индоиранцы⁵.

Название Ариана-Ἀριαντ͵ς , или истинный Иран⁶ стало широко употребляться античными авторами после вторжения Александра Македонского в Центральную Азию в IV в. до н. э. Впервые оно встречается у Эратосфена (276-194 г. до н. э.), о чем свидетельствует Страбон (Страбон, XV, II. 8). Так, западную границу Арианы Эратосфен помещает от Каспийских ворот до Персидского залива, а восточную – вдоль реки Инд. Сам Страбон расширяет границы Арианы, включая в нее на западе персов и мидян, а на севере бактрийцев и согдийцев (Страбон, XV, II. 8).

Проблема происхождения иранских народов тесно связана с темой локализации авестийской «Арианам-Вайджа» (airyanəm vaējō – или vaējah-) /авест. «Арийский простор»; среднеперс. «Эранвеж» (Ērān-vēž) – «Иранский простор»/ – прародины иранцев, которая неоднократно упоминается в «Авесте» («Видевдат» 1.1-2; 2.20-21. «Ясна» 9.14. «Яшт» 1.21; 5.17, 104; 15.2; 17.45) и пехлевийских источниках (Bd. 12. 43; 14. 49; 20. 11, 13; 22. 7; 29. 4-5, 12; Dd. 21.2-3; 34.2; Dk. IX.16.13; XX.20.3; VII.7. 62-63, VII. 9.23; MX. 62. 12-15, 3; PR. 46.13,15; 65.13).

Проведя этимологический разбор словосочетания «Арианам-Вайджа» Э. Бенвенист приходит к заключению, что в этом выражении аiryanəm vaējah – первое означает aryen (iranien)¹, т. е. арийский. Что касается второго, то морфологически vaijah – происходит от vaig – «размахивать», «бросать». Среди ученых признана форма vaēγəm vaējō – «бряцать оружием» («Яшт» 19.92), vaēγа – «пустить стрелу» («Яшт» 10.69, 98)². Для того, чтобы правильно определить значение термина vaējah-, Э. Бенвенист предлагает обратиться к другому выражению, имеющемуся в «Авесте». В данном случае это airyanəm vaējō vaηhuyā dāityayā – «арийский вайджа благой Датии» («Вендидад» 1.2; 2.20; «Яшт» 5.17, 104; 15.2). В интерпретации этого выражения Э. Бенвенист видит разгадку значения термина vaējah-. Так, определение названия реки Датия, ср. род vaējah-, жен. род vaignā – продолжает развиваться в идее «воды текут». В связи с этим, указанное в «Авесте» выражение airyanəm vaējō vaηhuyā dāityayā означает «иранский простор благой Датии», которая, следует заметить, его омывает. Кратко данное выражение будет выглядеть так: airyanam vaējah-, Ērān-vēž³.

Исходя из выводов Э. Бенвениста, предлагаем рассмотреть авестийскую Арианам-Вайджа, как территорию расселения всех племен и народов иранского мира и еще раз обратиться к ее локализации. Основу методики наших исследований составляет комплексный подход, заключающийся в сравнительном анализе письменных источников («Авеста», «Ригведа» пехлевийские, античные), использовании археологического и лингвистического материалов, а также данных эпиграфики (надписи ахеменидских царей) и эпического произведения Абулкасима Фирдауси «Шахнаме».

Учитывая все точки зрения на локализацию «Арианам-Вайджа»¹, вновь проанализируем «Авесту», где в «Михр-яште» говорится, что обитель Митры – одного из главных богов авестийского пантеона, находится на вершинах гор Хара, откуда он «видит весь арийский край» – Арьйошайана – airyo šayana («Михр-яшт» 10. 12-13), т. е. автор имеет в виду обширную территорию, которая входит в мощное политическое объединение. Далее идет перечисление стран: Ишката Парутская, Мерв, что в Харойве, Гава в Согдиане, Хорезм («Михр-яшт» 10.14), которые локализуются исследователями на территории Центральной Азии², а именно: Мерв – в оазисе Мары (Туркменистан), Харойва – в долине реки Герируд в районе современного Герата (Афганистан), Гава – в Согдиане, части Согда, в который входят долины Зеравшана и Кашкадарьи (Северный Таджикистан, Восточный и Центральный Узбекистан), Хорезм – в низовьях Амударьи (Западный Узбекистан и Северный Туркменистан). Что касается Ишкаты Парутской, то в «Замйад-Яште» упоминается гора с одноименным названием (19.3). По сообщениям Геродота, народ Паруты обитал в Саттагидии, в области, которая, по Р. Фраю включает в себя долины Горбанда и Кабула¹.

В «Видевдате» (1.1), или так называемой «Географической поэме» также упоминается список стран авестийского мира. В этом списке появляется словосочетание Арианам-Вайджа – airyanəm vaējō-, которое уже имеет конкретный географический смысл. По сравнению с «Михр-яштом» в этом списке количество стран увеличивается в четыре раза, территория их размещения расширяется. Если в «Михр-яште» они располагались к западу и северо-западу от гор Хара Березаити, то «Видевдат» описывает земли к западу, северо-западу, югу и югу-западу от этих гор. К отождествлению этих стран исследователи также обращались много раз², и до сих пор они не пришли к единому мнению. Несмотря на разногласия, страны из списка «Географической поэмы» помещаются на территории современной Центральной Азии. При этом локализация 7-ми из 16-ти перечисленных стран не подлежит сомнению. Порядок их перечисления следующий:

1) Арианам-Вайджа – airyanəm vaējō – или vaējah-, о локализации, которой мы сейчас говорим;

2) Гава Согдийская-Gāva suγδa локализуется в современном Северном Таджикистане, Восточном и Центральном Узбекистане;

3) Моуру-Mo^uru – это современный оазис Мары в Туркменистане;

4) Бахди-Bāxδī – территория современного Южного Таджикистана и Северного Афганистана;

5) Нисайа-Nisāya, по мнению большинства исследователей, отождествляется с Нисой – столицей Парфии;

6) Харойва-Harōⁱva – современный район Герата в Афганистане;

7) Вэкерта-vaēk^ər^əta – возможно, это область современного Кабула;

8) Урва-Urvā – область, по которой течет Газнируд с центром в Газни;

9) Вахркана-V^əhrkānas, (или) Хнента-Xnənta предположительно локализуется на юго-востоке Каспийского моря;

10) Харахвати-Harax^vaitī – район современного Кандагара;

11) Хаэтумант-Haētumant – область в долине реки Хильменд (Афганистан);

12) Рага-Raγā – предположительно это местность на севере Афганского Бадахшана;

13) Чахра-Čaxra – предположительно это местность Чарх к югу от Кабула;

14) Варна-Var^əna – предполагаемые локализации: юго-западная прикаспийская область, Керман на юге Ирана или местность к северо-востоку от Пешавара;

15) Хапта-Хинду-Hapta.hindu – область в долине Инда, возможно, Пенджаб;

16) согласно орогидрографической схеме, Ранха должна отождествляться с рекой Сырдарья, исток которой находится в отрогах Южного Тянь-Шаня / хребет Терской Алатоо/ (Восточный Кыргызстан). Следовательно, местность «у истоков Ранхи-Raηhā» находится в этом районе¹.

Если мы сравним названия стран в «Михр-яште» и в «Видевдате» и названия стран, упомянутые в надписях ахеменидских царей Дария I (DB 6) и Ксеркса (XPh 3), то увидим, что и в «Михр-яшт» и «Видевдате» описываются земли, относящиеся только к Восточному Ирану. Причем в «Видевдате» в основном описывается территория современных Афганистана, Таджикистана и Узбекистана и частично Туркменистана, а Западный Иран вообще не фигурирует в обоих списках стран. В надписях же ахеменидских царей присутствуют и Восточный, и Западный Иран, в том числе Египет и Индия. Это говорит о том, что авторы «Михр-яшта» и «Географической поэмы» не имели контактов с Западным Ираном. Проведя анализ гимнов «Авесты», Ж. Келлен также пришел к выводу о том, что «Яшты» описывают Восточный Иран, куда входит территория от степей Центральной Азии до Памира и реки Инд¹. Отсюда следует вывод, что оба отрывка были составлены до создания Ахеменидской империи, т. е. до середины VI в. до н. э.

В одном из пассажей «Михр-яшта» говорится: «И домы, и селенья, и область, и страну, и совокупность стран» (10.87). Думается, следует обратить внимание на эти строки. Так известно, что страна состоит из областей, а какой-либо союз состоит из стран. Выражение «и область, и страну, и совокупность стран» является наглядным примером такой схемы. Если странами являются области, указанные в «Видевдате» и «Михр-Яште», тогда совокупностью стран должна быть «Арианам-Вайджа». В других частях «Авесты» также имеется словосочетание «арийские страны». Так, в «Фравардин-яште» есть выражение «…Для защиты стран арийских» («Яшт» 13.10), а в «Замйад-яште» неоднократно повторяется выражение «…Грядущие и бывшие цари арийских стран…» («Яшт» 19. 56-57, 59-60, 62-64), что еще раз подтверждает наше предположение о наличии конгломерата арийских стран.

«Авеста» – многослойный памятник, который составлялся в разные исторические периоды. Так, время сложения «Михр-яшта», который считается одним из древнейших в «Авесте», исследователи относят к периоду между IX и VII вв. до н. э. На это указывает факт отсутствия упоминания Ахеменидов². «Видевдат», как и «Ясна» и «Яшты», был составлен до освоения Ахеменидами Восточного Ирана – до V в. до н. э.³. Несмотря на разницу во времени сложения, в обоих отрывках упоминаются одни и те же страны. Исследователи утверждают, что в «Михр-яште» «Арианам-Вайджа» не упоминается. Обратим вновь внимание на стихи 12-13 этого «Яшта», где сначала идут слова «…весь арийский край» – Арьйошайана-airyo šayana, и перечисление стран идет не сразу, а в конце стиха 14. Напрашивается вывод о том, что и в «Михр-яште» «Арианам-Вайджа», то есть Арьйошайана – «арийский край» в списке стран стоит под номером один. На то, что «Арианам-Вайджа» и Арьйошайана – это одно и то же территориальное объединение, еще в прошлом столетии обратил внимание И.М. Дьяконов. Исследователь считает, что, скорее всего, этот термин (Арьйошайана) может означать вообще равнины Средней Азии и Ирана, заселенные оседлыми ираноязычными племенами. Опираясь на сообщение Геродота (III, 117) об объединении Арьяошайана, т. е. объединении, к которому относилось царство Кави-Виштаспы, и сопоставив три списка стран, перечисленных в «Авесте», И.М. Дьяконов приходит к заключению, что Хорезм – это периферийная область, а Арьяошайана и есть «Арианам-Вайджа»¹.

Орогидрографическая схема в «Авесте» в виде гор Хара Березаити, рек Вахви-Датия и Ранха и моря Ворукаша, отождествляемая нами с горной ситемой Тянь-Шань – Памир – Гиндукуш, реками Амударья и Сырдарья и Аральским морем, является неоспоримым доказательством того, что авестийская Арианам-Вайджа – это территория Центральной Азии. Еще раз отметим, что в «Задспраме» горы Хара Березаити являются восточной границей земли (Zsp. 7.1), то есть они являются естественной восточной границей «Арианам-Вайджа». Как мы уже отмечали, согласно «Михр-яшту», обитель одного из самого почитаемых божеств древних иранцев – Митры, находится на одной из вершин гор Хара Березаити, «откуда он видит весь арийцев край» («Яшт» 12-14). Согласно этим же стихам, Вахви-Датия – Амударья, и Ранха – Сырдарья, берут начало с гор Хара Березаити и текут по арийским странам, локализуемым на территории Центральной Азии, впадая в море Ворукаша – Аральское море. Таким образом, согласно орогидрографической схеме, начинают вырисовываться границы обитания авестийских племен и народов.

Следует заметить, что исследование авестийской орографии и гидрографии показало, что географический фон «Авесты» – это территория Центральной Азии.

Итак, мы видим, что все историко-географические области «Видевдата» так же, как и страны в стихах «Михр-Яшта», а также авестийские оронимы и гидронимы находятся на территории Центральной Азии. Мы уже высказывали идею о том, что по мере расселения индоиранцев, «Арианам-Вайджа» нужно рассматривать не как родину, а как место их обитания на определенном отрезке времени. Вот почему существует разница между первоначальной «Арианам-Вайджа», т. е. действительной родиной арийских племен и той, которая упоминается в «Авесте»¹.

Среди ученых нет сомнений по поводу того, что первоначальной родиной индоиранцев были степи. Эту идею еще в 1926 г. высказал британский ученый Г.Чайлд². Помещая родину индоиранцев в евразийских степях, известный советский востоковед Б.Г. Гафуров обосновал свое предположение историческим и лингвистическим материалом. Ученый проследил тесную связь между арийским, позднее иранским и современными финно-угорскими языками³. На основе анализа источников, лингвистического и археологичского материала, к такому же выводу приходит Э.А. Грантовский⁴.

На Международном симпозиуме «Этнические проблемы истории Центральной Азии в древности», состоявшемся в 1977 г. в г. Душанбе, утвердилось мнение о локализации прародины индоиранцев в степях и их миграции в Центральную Азию¹. Основанием для локализации родины индоиранцев в Азиатских степях к востоку от Волги² является археологический материал Андроновской культуры. Исследователи опираются на распространение керамики из южных регионов России на Запад и Восток, а также в Центральную Азию. В 1994 г. вышел фундаментальный труд Е.Е. Кузьминой «Откуда пришли индоарии? Материальная культура племен андроновской общности и происхождение индоиранцев»³. Автор монографии впервые использует комплексный подход в исследовании проблемы, основанный на анализе материальной культуры племен андроновской общности, рассмотренной на широком синхронном и диахронном фоне археологических культур с привлечением письменных источников, лингвистических, антропологических и этнографических данных по культуре индоиранских народов. Развернутое обоснование гипотезы о родине индоиранцев в пределах территории андроновской историко-культурной общности было также предложено Е.Е. Кузьминой в монографиях, опубликованных в 2007 и 2008 гг⁴.

Таким образом, родиной индоиранцев следует считать территорию обитания андроновской историко-культурной общности, а «Арианам-Вайджа», упоминаемая в «Авесте», – это территория Центральной Азии в период конца II и начала I тыс. до н. э. Рассмотрим теперь, какие племена и народы проживали на территории Центральной Азии в этот период. В данном случае немаловажным является отрывок из «Фравардин-яшта» (13.143-144). Известный советский исследователь Л.А Лелеков обратил внимание на некоторое противоречие в известном пассаже с перечислением стран, где надлежит почитать «фраваши» (души умерших) праведников и где скифские и сакские племена не относятся к арийским. Первая из пяти стран списка названа Аiryana-, то есть «Арийская», вторая – Tūra-, третья – Sairima-, пятая – Dāha. Ученый пишет: «Как видим, из четырех названий, относимых современной наукой к иранскому миру, к числу собственно «арья» имеет касательство лишь одно, как бы противопоставленное остальным. Стало быть, компиляторы авестийского свода и ахеменидские придворные историографы, расходясь почти во всех аспектах легендарной этногонии и священной истории, единодушно отказывали «туранцам», сарматам и дахам, то есть североиранским племенам в принадлежности к числу «арья»…По крайней мере, для составителей Авесты двойственность их позиций в оценке Tūra (с точки зрения Яшта, 5.54, это, безусловно, враги, с точки зрения Фравардин-яшта, 143-144, не «арья», но племя с теми же, что у «арья», религиозными воззрениями) означает некоторую осведомленность о каких-то членениях внутри иранского племенного массива. Airya – относилось только к избранной его части, сакрально и, по всей видимости, социально противопоставленной прочим. История этого противостояния, то есть войн Ирана и Турана, составила центральную тему иранского национального эпоса⁵».

Откуда такое противоречие в источнике? В середине II – начале I тыс. до н. э. на территории Центральной Азии более отчетливо проявляется неравномерность исторического развития двух ее историко-культурных областей. В пояс южных земледельческих цивилизаций с высокоразвитой ирригацией, ремесленным металлургическим и гончарным производством, социальной и имущественной дифференциацией общества, а также зарождающейся и развивающейся протогородской культурой входит территория современных Южного Туркменистана, Южного Узбекистана и Северного Афганистана. Северная степная периферия, где производящая экономика в целом развивалась преимущественно по скотоводческому пути, включает в себя Южное Приаралье, Ферганскую долину, в которые входят просторы пустынь Каракумов и Кызылкумов, прорезанные речными долинами с дельтовыми равнинами больших и малых рек, в числе которых Амударья, Сырдарья и Зарафшон. В степную зону также входили территории современного Северного Таджикистана и горные районы Центральной Азии. Сама Центральная Азия являлась ареной постоянных межплеменных контактов и миграций, сопровождавшихся взаимными культурными влияниями и ассимиляцией различных культурных традиций¹.

В «Авесте» центральное место среди мифов занимает мифический цикл, состоящий из сказаний о вечной борьбе арийцев (иранцы) и туранцев (саки), которые являются восточноиранскими кочевыми племенами². Так, в источнике говорится:

«Владыки стран взывают

К нему, идя на битву,

Против рядов сомкнутых

Войск вражьих кровожадных

Меж двух враждебных стран»

(«Михр-яшт» 10.8).

Скорее всего, борьба в «Авесте» между земледельцами иранцами и кочевниками – скотоводами туранцами и отразила этническую ситуацию в Центральной Азии на рубеже II и I тыс. до н. э. Заметим, что и те, и другие поклонялись одним и тем же божествам.

Основным видом хозяйственной деятельности степняков было скотоводство. Именно в этой среде и появился термин «арья» (arí, arya, aryaman, ārya). К этимологическому значению этого слова ученые обращались не один раз. Большинство из них в значении слова видят не этнический смысл и переводят его как «человек этого народа», «хозяин», «благородный», «свободный». Существует и другая точка зрения. Так, известный лингвист П. Тиме, проанализировав ведийское слово arí, приходит к выводу, что термины arya, aryaman и ārya являются его производными и имеют одно общее значение «чужак», «пришелец», «иноземец» «завоеватель»¹. Эту точку зрения поддерживает и М. Майрхофер². В.И. Абаев, проанализировав осетинское слово *œlon (в œсœgœlon «чужой»), приходит к такому же заключению³.

Французский авестолог Ж. Келлен поддерживает П. Тиме, считая и авестийских и ведических арийцев иранскими племенами ⁴.

Против этимологии П. Тиме выступили многие ученые, которые справедливо отмечают, что ни в одном подлинном контексте данная этимология не работает. Так, известный французский ученый Ж. Дюмезиль, размышляя об интерпретации П.Тиме терминов arí, aryaman, arya, ārya aryā, вновь обратился к лингвистическму анализу «Ригведы». Он приходит к выводу, что эти слова связаны с родовым понятием. Каждое из них имеет свое значение внутри арийской общины. Так, исследователь пишет: «Лингвистических колебаний нет: каково бы ни было значение второго производного ārya, именно arya, первое производное от arí, должно означать собственно «принадлежащий к арийскому миру», и действительно, в «Авесте» это значение передается словом airya, эквивалентом не ārya, но arya, и это та же форма с кратким гласным, которая дала Ir, Iron, этническое название части кавказцев – осетин…»¹.

Л. Палмер считает, что этимология слов «благородный» и «свободный» возводится к основе ar – «владеть (наделом, собственностью)», то есть «арья» означает обладателя земельной собственности и подразумевает существование иных социальных градаций².

Обратим внимание на то, что в древнейших частях «Авесты» – «Яштах» и «Гатах», описывается общество оседлых скотоводов и земледельцев, характеризующиеся имущественным и социальным расслоением и выделением военной аристократии и жречества. Общество делилось на жрецов, воинов-колесничих, крестьян-скотоводов и ремесленников («Ясна» 19.17). Некоторые исследователи считают, что данная классификация авестийского общества отражает историческую реальность³, т. е. общество Центральной Азии середины и конца эпохи бронзы. В таком случае для «Авесты» уместна этимология термина «арий» как «хозяин», «полноправный», «благородный», «свободный», то есть термин «арий» имеет социальный характер.

В «Авесте» скот рассматривается как основное богатство. Так, в «Михр-яште» неоднократно говорится о «просторных пастбищах», где пасется «скот привольно» (10. 3-4, 6-7, 9, 14, 38-43, 46, 48, 52, 78, , 87, 91, 93-94, 98, 120, 122, 128-132, 135, 139, 145-146), а в «Ардвисур-яште» или «Абам-яште» упоминаются многочисленные жертвы «сотней жеребцами, тысячу коровами и мириад овцами» (5. 21, 25, 29, 33, 37, 41, 45, 49, 57, 68, 72, 81, 108, 112, 116). Это указывает на преобладание в хозяйстве арийских племен, описанных в «Авесте», скотоводства. Известно, что в этом типе хозяйства происходит интенсивный процесс имущественной дифференциации. Поэтому основной задачей для скотоводов становится охрана стад и выпас скота. Для нужд интенсивно растущего кочевого скотоводства постоянно требовалось расширение и завоевание новых пастбищ. На наш взгляд, известный французский исследователь Ж.Фуссман был прав в своей оценке авестийского общества, характеризуя его как «цивилизацию скотоводов с элементами земледелия…, не имеющее следов городской цивилизации, в котором для ведения боя используются лошадь и колесница и практикуются грабительские набеги… и, что вероятнее всего, это относится ко II тыс. до н. э.¹».

По описанию «Ригведы», арии ворвались в Индию с севера-запада, гоня стада скота, свое главное богатство. Это был народ больше пастушеский, чем земледельческий, не знавший городов и железа («Ригведа» 1.100. 18 и сл.). Финский индолог А. Парпола, проанализировав «Ригведу», «Авесту» и археологический материал с территории евразийских степей и Индостана² пришел к выводу, что в «Ригведе» арийские племена показаны именно как завоеватели. Это означает, что в «Ригведе» значение слова «арья» (во мн. ч. «арьи») следует понимать как «чужак», «пришелец», «иноземец» «завоеватель». Возникает вопрос – «Почему арийцы мигрировали на юг?». Именно интенсивно растущее кочевое скотоводство послужило причиной движения арийских племен с евразийских степей в Центральную Азию в поисках новых пастбищ. Г. Чайлд считает, что установленный ныне факт периодических засух во внутренних районах Азии мог послужить причиной массовых миграций…¹. Ученые установили, что во второй половине III тыс. до н. э. на Ближнем и Среднем Востоке наступает засушливый (ксеротермический) период, послуживший причиной массового племенного переселения². В XV-XIV вв. до н. э. в степях Евразии наблюдается значительное ухудшение экологической ситуации, и около 1000 г. до н. э. климат становится более благоприятным³. Вероятнее всего, изменение климата, а именно засуха, обусловившая сокращение пастбищ, стала причиной миграций индоиранцев из Центральной Азии в Иран и в Индию.

Исследователи считают, что по содержанию и хронологии «Фравардин-яшт» близок к самым древним частям «Авесты» – «Гатам»⁴, датируемым 1000 г. до н. э.⁵. Сопоставив стихи 143-144 «Фравардин-яшта» с теми пассажами «Авесты», где упоминаются «арийские страны», мы предположили, что, вероятнее всего, этот «Яшт» был сложен раньше, чем те части «Авесты», где упоминается географический термин «Арианам-Вайджа». Не менее интересный результат получился при проведении сравнительного анализ «Авесты», «Ригведы», античных источников и эпиграфических памятников. Вполне возможно, что термин «арья» по мере сложения «Авесты» имел разные значения. Сначала он означал социальную принадлежность, потом этническую и, наконец, в сочетании со словом «Вайджа» приобретает географический смысл.

Выше мы уже отмечали, что в эпоху бронзы территория Центральной Азии являлась ареной постоянных межплеменных контактов и миграций, что в принципе и отразила «Авеста». Заметим, что если в начале эпохи бронзы (БМАК) эти контакты носили маргинальный характер, то в период развитой бронзы они начинают усиливаться и достигают своего апогея на ее финальном этапе. Контакты эти отмечены в многочисленных фрагментах «Авесты», описывающих борьбу арийцев и туров («Яшт» 5. 21-22, 25-26, 33-34, 41-42,49-50, 53-56, 57-58, 72-73, 81, 108-118; «Яшт» 17. 24-34, 38, 41-43, 49-51, 55-56; «Яшт» 19. 55-64 и т.д.). В своих мольбах богине Ардвисуре («Арвисур-яшт») и Аши («Ард-яшт») и те, и другие просят о победе.

Обратимся к «Фравардин-яшту», где упоминаются страны арьев, туров, сайрима, саэна и дахов («Яшт» 13. 143-144). Согласно зороастрийской традиции, у Траэтаоны было три сына: старшие – Сайрима и Тура, и младший – Арья («Бундахишн» 31.9). Траэтаона известен как победитель чудовища Ажи Дахаки («Яшт» 14.40; 19.37; «Ясна» 9.8), этим он сохранил Хванирату (центральный Каршвар) для трех своих сыновей («Денкарт» VII. I.26). Скорее всего, упомянутые страны в стихах 143-144 «Фравардин-яшта» названы в честь сыновей Траэтаоны: области арья, турья, сайрима. Об этом свидетельствует также «Шахнаме» Фирдауси. Так, в поэме говорится, что Фаридун (авест. Траэтаона) разделил свое царство между тремя сыновьями: Запад достался Сельму (авест. Сайрима), Чин (Китай) и Туран – Туру, и Иран – Иреджу (авест. Арья). Старшие братья затаили злобу на младшего, так как ему достались самые лучшие земли, а им – далекие окраинные. Сельм и Тур решили пойти с войной на Иреджа. Узнав о намерении братьев, Иредж сам пришел в воинский стан братьев с готовностью отдать им свой трон. Тур, терзаемый ненавистью и злобой к Иреджу, обезглавил его. Это убийство и стало причиной многовекой вражды Ирана и Турана¹, что в принципе и объясняет причину «битв войск вражьих двух враждебных стран» (арийских и туранских), о чем свидетельствуют отрывки из «Авесты» («Яшт» 10.8,47-48; 14.48,53). Это говорит о том, что и те, и другие были выходцами из одной семьи. Об этом пишут также Р.Фрай и Э. Башири.² Р. Фрай заметил также, что все туранские имена, приведенные в «Шахнаме», – арийского происхождения и имеют аналогию в персидском языке³.

В «Авесте» отмечены также многочисленные упоминания о гидронимах и оронимах, с которыми связаны исторические события, отражающие борьбу арийцев и туранцев (Яшт» 5.17, 21, 25. 29, 33, 37, 45, 49, 53-54, 57, 72-73, 81, 104, 108, 112, 116; 8.37; 17.37-38, 41, 49-51, 61; 19.56-62). События эти описываются в контексте молитв и жертвоприношений. Их локализация играет важную роль в определении территории контактов арийцев и туранцев. Так, «тур Йойшишта приносит в жертву богине Ардвисуре на острове в стремнине реки широкой Ранхи сто жеребцов, и тысячу коров, и тысячу овец» («Яшт» 5.81). Другой «воин туранский Ваэсака приносит жертвоприношение в проходе Хшатросука, что в Канхе пресвятой», а Вандарманиш, брат вождя туранского племени хьяона (хионитов) Арэджатаспы («Яшт» 17.50) – у моря Ворукаша. Другой предводитель туров – Франхрасьян, пытается достать Хварно из моря Ворукаша («Яшт» 5.41-42). В противовес туранцам Хаосрава, «герой, сплотивший арийские страны приносит жертвоприношение у озера Чайчаста» («Яшт» 5.49), молясь с просьбой о победе над туранцами Нэрэманом («Яшт» 5.50) и Франхрасьяном («Яшт» 17. 41-42). Ардвисуре также молится и отважный воин Туса с просьбой об удаче в борьбе с туром Ваэсаки в проходе Хшатросука, что в Канхе пресвятой («Яшт» 5.53-54). Виштаспа, покровитель Зороастра, приносит жертвоприношение у вод Фразданы, молясь о победе над Пэшаной, поддерживающего хьяна Арэджатаспу («Яшт» 5.108-109) и у реки Датии молится Аши, прося помочь одолеть Аштаарванта и сына Виспатарвы, хьяонского злодея Арэджатаспу, Даршинику, Тантрияванта, Спинджаурушку и вернуть Хумаю и Варидкану из хьяонийских стран («Яшт» 17. 49-51, 61). Заривари, брат Виштаспы, приносит жертвоприношение «пред Датии водою», чтобы одолеть Хумаяку и Арэджатаспу («Яшт» 5.112-113). В «Ард-яште» золотоглазый Хаома просит Аши помочь Хосраве отомстить туранцу Франхрасьяну за убийство отца Сьяваршана («Яшт» 17.37-38). И, наконец, сам Заратуштра «молился Аши на Арианам-Вайджа у Датии благой» («Яшт» 5.104; 17.45).

Следует также обратить внимание на тот факт, что в «Яштах» перечисляются имена и титулы правителей иранских земель, среди которых особый статус имеет династия рода Кеянидов (ав. Kavay-, Kavā-)¹, чья генеалогия дается подробно. У древних арийских племен (протоиндоиранцев) Кавием, по-видимому, назывался племенной вождь, который одновременно выполнял функции жреца во время ритуальных и культовых церемоний. В индоиранскую эпоху Кавием именовали «стихотворца-прорицателя» – особое сословие жрецов. С авестийского «кави» переводится как «чуять». Титул Кави был родовым. В значении «племенной князь» термин «Кави» вошел в «Гаты», а «Младшая Авеста» («Яшты») и пехлевийские источники причислили Кави к дэвам. Одновременно с этим слово «Кави» было переосмыслено как царский титул. Таким образом, «Авеста» знает два омонима: Кавии – правители, придерживающиеся «девовских» (не зороастрийской) религий, и Кавии (среднеперс. Кейи) – цари полулегендарной династии Кеянидов¹. Вопрос об историчности династии Кеянидов до сих пор остается спорным. Одни исследователи считают, что легенды о царях этой династии основаны на исторической действительности², а другие настаивают на том, что легенды о них вымышлены зороастрийским жречеством для противопоставления праведных Кеянидов подлинным неправедным царям разных эпох³.

Сначала определимся с владениями арийцев, к которым относятся представители династии Кеянидов. В «Авесте» они упоминаются неоднократно («Ясна»: 9.18; 12.7; 46.14; 51.16; 53.2; «Яшт»: 1.10, 21; 5.26, 45-46, 50, 105, 108, 117, 132; 10.34, 59, 66, 127; 14,4, 62; 19,9, 26, 28, 31, 71). Из десяти упомянутых в «Авесте» представителей династии Кеянидов в контексте с географическими названиями связаны имена только трех царей – Кави Усана («Яшт» 5.45; 19.2), Кави-Хаосрава (5.49; 17.38, 41) и Кави-Виштаспа (5.108, 17.49, 61). Они приносят жертвоприношения богине Ардвисуре. Так, Кави-Усана (среднеперс. Кей Ус, перс. Кей Кавус) – старший сын Апивохи, второго царя династии Кеянидов, приносит в жертву сто жеребцов, тысячу коров и мириад овец на горе Эрзифья («Яшт» 5.45). Кави Усан молился и просил богиню Ардви:

«…Такую дай удачу,

Благая Ардви-Сура,

Чтобы добился власти

Я над людьми и дэвами,

Над ведьмами, волхвами,

Кавийскими тиранами

И злыми карапанами».

(«Яшт» 5.46)

Под кавийскими тиранами автор подразумевает туров, с которыми сражались Кеяниды. В пехлевийских источниках сообщается о том, что Кави-Усана до восшествия на небо жил 75 лет, и 75 лет после, что составляет 150 лет. И все эти годы он старался ни в чем не преступать закона Ахуры. Кави-Усана отражал набеги тура Франграсйана. Это был злой туранец, созданный самим Ангра Майнью как бич для арийских земель (Bd.34.7). Уже при Каве Усане Иран и Туран спорили о границах – где чья земля (Dk. VII. 2.62-66; IX. 22.11; ZSp. 12.8-9). В результате он получает «власть над семью каршварами и сделался весьма прославленным и преисполненным величия» (Dk. VII. I.35). «Шахнаме» повторяет пехлевийскую традицию повествования о Кави Усане¹. Если в «Авесте» с именем Кави-Усана связана только гора Эрзифья («Яшт» 5.45), то пехлевийские источники отмечают также горы Хара Березаити (Dk. IX. 22.4,7) и море Ворукаша (IX. 22.9). Мы уже отметили, что Хара Березаити – это Тянь-Шань – Памиро – Гиндукушская система, а море Ворукаша – это Аральское море². Локализация горы Эрзифья – ərəzi-fya (толкуется как «орлиная») до сих пор не установлено. Помимо «Ардвисур-яшта» название горы упоминается в списке гор в «Замйад-яште» (19.2). Мы уже отмечали, что, составитель этого «яшта» начинает перечислять названия гор с основных гор – Хара Березаити, а затем идут остальные горы, которые окружают их. Перечисление гор идет в направлении с севера на юг и с востока на запад. Теперь их локализация сузилась и определяется в основном в рамках территории современных Афганистана и Таджикистана. Гора Эрзифья в списке идет шестой. Перечисленные в списке горы до нее и после нее локализуются в Тянь-Шань – Памиро – Гиндукушской системе и в Систане (Западный Афганистан). Таким образом, гору Эрзифья следует искать в Тянь-Шань – Памиро – Гиндукушской системе¹.

Следующим кеянидским царем, о котором говорится в «Авесте» является Кави-Хаосрава (среднеперс. Кай Хосров, фарси Кай Хусроу) – сын Сьяваршана (среднеперс. Сиявахш, фарси Сиявуш) и внук Кави-Усана. На наш взгляд, это один из реальных кеянидских царей. С именем Кави Хоаосрава связано много исторических событий, среди которых главное место занимает его борьба с туранцами. Кави-Хаосрава родился в Туране, так как его отец Сиявуш (ав. Сьяваршан) покинул Иран и поступил на службу ктуранскому царю Франграсйану (среднеперс. Фрасийак, фарси Афрасиаб). Согласно поздней пехлевийской традиции, отец Кави-Хаосрава построил столицу Турана – горный город-крепость Кангха (среднеперс. и фарси Кангдиз) (MX. 26.60-61; PR. 49.1), описание которого дается в «Шахнаме»:

«…О Канге, прославленном граде, что встарь

Возвел Сиавуш, многодоблестный царь…

Нет ему града второго подстать,

И края отрадней нигде не сыскать.

Усердным трудом Сиавуш в старину

Тот город воздвиг и украсил страну.

Лежит за рекою безбрежный простор:

Пустыня, куда бы ни кинул ты взор…

А дальше, безмерно крута, высока,

Возносится горная цепь в облака.

Там крепость на круче стоит,

И город она за стенами таит…

Фарсангов до сотни – окружность горы…

Вокруг города встала громада стены…

Проникнув за стену, увидишь ты град,

Где взоры чарует то замок, то сад;

Роскошные бани, журчание вод,

Украшены улицы, весел народ…

И немощных там не увидишь; весь край –

Цветник благовонный, сияющий рай…¹

В «Авесте» упоминается о местности Канха («Яшт» 5.54, 57; 19.4), где находятся горы с одноименным названием². Согласно географическому фону «Авесты» Канха находится на востоке ареала иранских племен, где рядом с ней стоят «воины туранские», а Туран, как известно, расположен за Амударьей. О нахождении Канхи на востоке ареала обитания иранских племен говорится и в «Пехлевийском Ривояте» (49.4). О том, что Кангдеж находится на границе «Эран-Вежа» говорится также в «Бундахишне» (29.4) и «Меног-и Храде» (62.2,12). Согласно «Бундахишну», Кангдеж находится на востоке на большом расстоянии от моря Ворукаша (Bd. 29.10) во владениях саков (Bd. 29.4), а по «Дадестан-и Денигу» – это царство Пешотану (Dd. 90.4), сына Кави-Виштаспа. Согласно «Меноги-и Храду», Канху построил Сиявуш (авест. Сьяваршан) (MX. 26.60-61). В «Гимне Хварно» при перечислении гор упомянуты «и горы те, что в Канхе» («Яшт» 19.4). В «Ардвисур-яште» дважды говорится о «проходе Хшатросука» в «Канхе пресвятой» («Яшт» 5.54, 57). Именно здесь Кави-Хаосрава обращается с просьбой к богине Ардвисуре о помощи в борьбе с туранцами:

«Такую дай удачу

Благая Ардвисура,

Чтобы осилил храброе

Ваэсаки отродье

В проходе Хшатросука

Я в Канхе пресвятой.

Чтоб воинов туранских

Я поражал бы сотню

На пятьдесят ударов,

На сто ударов – тыщу,

На тыщу – мириад,

На мириад – без счета».

(«Яшт» 5.54)

Из текста следует, что в проходе Канха Кави-Хаосрава должен сразиться с Ваэсакой, предводителем туранцев. Далее в тексте говорится о «туранцах-дану» («Яшт» 5.73). В авестийском языке слово dan означает «течь», «быстро двигаться», «бежать»¹. В форме danu – это слово является презентной основой слов danavatiy, danutaiy – «течет», когда говорят о реке². Следовательно, «туранцы-дану» – это туранцы, живущие у реки. Это подтверждается следующими словами:

«И приносил ей в жертву

Тур Йойшишта, сын Фрияны,

На острове в стремнине

Реки широкой Ранхи

Сто жеребцов, и тысячу

Коров, и мириад овец»

(«Яшт» 5.81)

Проход Хшатросука, как мы уже отмечали, отождествляется с местом, образованным с запада руслом Сырдарьи, а с востока – хребтом Каратау. Тот же самый географический фон отражен и в «Шахнаме». Так, в приведенных выше стихах мы видим, что город Канг находится в горах, за рекой, в пустыне.

Итак, отождествление Ранхи с Сырдарьей дает нам основание говорить о реальных событиях, описываемых в «Авесте». Это значит, что Кави-Хаосрава – реально существующий авестийский персонаж. На это указывает еще один факт из «Авесты», где неоднократно говорится о том, что Кави-Хаосрава – «…герой, сплотивший страны Арийцев…» («Яшт» 5.49; 17.41, 43). О каких странах говорит автор? Вновь обратимся к «Авесте», где в «Михр-яште» говорится, что «Митра над Харою восходит…откуда видит весь арийский край» («Яшт» 10. 12-13). Далее идет перечисление стран, к которым «стремят свое течение судоходные реки и к Ишкате Парутской, и к Мерву, что в Харойве, и к Гаве в Согдиане или текут в Хорезм» (Яшт» 10.14). Локализация перечисленных стран связана с территорией современной Центральной Азии. Имеется еще один фрагмент, в котором говорится, что «Митра правит колесницей…пролетая со стороны восточной над каршваром прекрасным и светлым – Хванирата» («Яшт» 10.67). Если мы сопоставим приведенные фрагменты из «Авесты», то совершенно очевидно, что Митра по отношению к перечисленным странам находится на востоке, а «страны арийцев» – это и есть перечисленные в стихах 12-13 «Михр-яшта» страны. Следовательно, Кави-Хаосрава боролся за объединение именно этих стран.

Вернемся еще раз к «Авесте», где говорится о том, что Кави-Хаосрава совершает жертвоприношение богине Ардвисуре у озера Чайчаста (Яшт» 5.49 и сл.; 9.21 и сл.; 17.37 и сл.; 19.74 и сл.). Он просит Ардвисуру помочь ему в борьбе с туранцами («Яшт» 5.54). Сначала он посылает своего «храброго колесничего» Туса, который побеждает «сыновей Вайсаки» – туранцев, засевших в проходе Хшатросука («Яшт» 5.55-59). В источнике излагается следующее: Кави-Хаосрава «обрел милость» богини благой судьбы и счастья Аши и «пленил Франхрасьяна, предводителя туранцев, приведя врага связанным к озеру Чайчаста, где и убил его» («Яшт» 9.21-23 17.38-43; 19.77). Закончилась борьба иранцев и туранцев, а Кави-Хаосрава стал героем, объединив арийские страны.

В пехлевийских источниках также имеется сообщение о Каве-Хаосраве. Согласно «Бундахишну» и «Меног-и Храду», Кави-Хаосрава царствовал в Иране 60 лет (Bd. 31.18). Он совершил великое множество славных дел, но более всего угодил он Ахура Мазде и принес блага иранской земле тремя своими делами. Он убил злодея Франграсйана и его брата – Керсевазду, одержав победу над турами, положив конец многолетней войне, которая принесла много горя иранцам. Он сокрушил храмы идолов (МХ. 27.59-61) у озера Чайчаста, что в Атрапатакане (Bd. 22.2). Далее говорится о том, что это был поистине величайший подвиг. Ведь если бы Кави-Хаосрава не истребил кумирни (врагов) у озера Чайчаста, то противостояние было бы еще сильнее…(МХ. 2.95). И третьим благом, оказанным Кави-Хаосровой миру Ахура Мазды, было то, что он управлял Кангхой, построенной Сяваршаном (МХ. 27.58). Итак, анализ пехлевийских источников показал, что они очень точно передали ход исторических событий, описываемых в «Авесте».

«Шахнаме» продолжает пехлевийскую традицию, отражая ход исторических событий, описываемых в «Авесте»¹. В поэме дополнительно говорится, что Кави-Хаосрава (Кай-Хосров) сам двинулся на столицу Франграсьяна в Канге, которую разграбил и сжег². Там же сказано, что правитель Ирана переправился через Джейхун и после пришел в Согдиану, ставшую пристанищем врага, то есть туранцев. Достигнув Гользерриюна, войска Кави-Хаосрова стали готовиться к сражению с Франграсьяном (Афрасиаб). Выше мы уже отметили, что Гользериюн – одно из названий Сырдарьи в древности и раннем средневековье, а Джейхун – арабское название Амударьи.

Напрашивается вопрос о месторасположении упомянутого в источниках озера Чайчаста, где произошло это историческое событие. Мы результате исследования данного вопроса пришли к выводу, что это озеро Чушка-куль, расположенное несколько севернее развалин Отрара, где сейчас находится Бугуньское водохранилище (Казахстан)¹.

Анализ текстов «Ардвисур-яшта» показывает, что и иранцы, и туранцы молятся за победу, но богиня Анахита поддерживает только иранцев. Мы уже отмечали, что, скорее всего, «Ардвису-яшт» отражает этногеографическую ситуацию, когда район среднего течения Сырдарьи был зоной контактов степных кочевых племен с севера (сака, туры) и оседлоземледельческого населения (под предводительством кеянидских царей) оазисов к югу. Локализация озера Чайчаста в районе Бугуньского водохранилища еще раз подтверждает нашу точку зрения о том, что борьба Кави-Хоасравы с туранцами, описываемая в «Авесте», пехлевийских источниках и «Шахнаме», проходила именно в районе среднего течения Сырдарьи.

Судя по текстам «Авесты», Кеяниды совершали походы не только за пределы Сырдарьи. Так, в «Рам-яште» (Вайу) упоминается местность «у входа в Белую пустыню, в самой пустыне и у конца пустыни», где Кави-Хаосрава вел борьбу с «владыкой страны» Арвасарой («Яшт» 15. 31-33). По поводу локализации «Белой пустыни» существует несколько интересных точек зрения². Считаем наиболее приемлемой мнение В. Гейгера³, которое дополнил И. В. Пьянков, отметивший, что слово Арвасара означает «глава Арвы». Арва может означать «страну», «владыкой» который и был Арвасара. Известно, что еще в VIII в. до н. э. ассирийцы доходили до горной страны Руа, расположенной в районе Большой Соляной пустыни в Центральном Иране¹.

Известия об исторических событиях, описываемых в «Авесте» сохранились и в индийских источниках. Так, скорее всего, народ, которым правили Креяниды, был известен народам Индийского субконтинента в древности под именем камбоджей. Индийский эпос сохранил имена двух кавиев – Усана (инд. Ушанас) и Хаосрава (инд. Сушравас), которые прославились своими заовеваниями². А. Кристенсен, отмечая данный факт, приходит к заключению о наличии контактов «авестийцев» с индийцами³.

Теперь настал черед поговорить об одном из самых известных кеянидских царей – Кави-Виштаспе (среднеперс. Виштасп, фарси Гуштасп). Кави – Виштаспа прославился тем, что он был покровителем и первопоследователем Заратуштры-zaraϑuštra (среднеперс. Заратушт, фарси Зардушт), пророка и основателя зороастрийской религии («Яшт» 19. 84-86). Кави-Виштаспа с оружием в руках расчищал путь новой религии («Яшт» 13. 99-100). Ни один кеянидский правитель не упоминается в «Авесте» так часто, как Кави-Виштаспа («Ясна» 12.7; 23.2; 26.5; 28.7; 46.14; 51.16; 53.2; «Яшт» 5.105, 108, 117, 132; 9.29, 87, 93; 13.99; 15.36; 17.52, 61; 19.84, 87, 93). Ему, его близким и Заратуштре посвящен отдельный наск «Большой Авесты» – «Виштасп-саст-наск», который впоследствии стал основой позднего иранского эпоса.

Известно, что Кави-Виштаспа был представителем рода Нотаридов («Яшт» 5.98), который не был царским¹. В «Шахнаме» упоминается о том, что основатель рода Нодар (Новзер) сделан царем, а род Виштаспы возводится к брату Кави-Усана². Как Виштаспа стал царем, ни один источник не сообщает. Скорее всего, речь идет о двух родослословиях: династии Каватидов (ранних Кави) и династии Нотаридов (поздних кави)³. И. В. Пьянков предполагает, что предки Виштаспы были мелкими местными владетелями и никогда не претендовали на власть над всеми арийцами. И когда великие Кави из рода Каватидов достигли верховной власти над всеми арийцами, представители рода Нотаридов стали служить им⁴.

Для нашего исследования важен вопрос: «Где находилось царство Виштаспы?», и над этим вопросом ученые работают ни одно десятилетие⁵. «Авеста» и пехлевийские источники не указывают точного месторасположения царства Виштаспы, но там имеются намеки на то, что оно находилось в пределах страны «Арианам-Вайджа»⁶. Так, в «Ардвисур-яште» говорится, что «…Заратуштра молился на Арианам-Вайджа у Датии благой» («Яшт» 5.104). А время царствования Кави-Виштаспы – это время жизни пророка Заратуштры. Из «Замйад-яшта» становится ясно, что династия Кеянидов происходит из Систана («Яшт» 19.66–69), на что указывают А. Джексон и И. Дьяконов⁷. Уже в поздней зороастрийской традиции и в «Шахнаме» признается, что этим местом был Балх (Бактрия). Так, «Зардуштнома» повествует о том, что отец Виштаспы царь Лохрасп (ав. Aurvat-aspa) отрекся от престола в пользу сына, и произошло это в Балхе (ZdN. P. 98-99).

Согласно «Шахнаме», основателем Балха был Лухрасп (Арватаспа), отец Виштаспа. Балх был также его резиденцией. Кроме того, в поэме говорится о родстве Лухраспа с неким Зараспом¹. Зарасп (древнегреч. Зариасп) является собственным именем бактрийцев, о чем сообщают античные авторы². О резиденции Виштаспы в Балхе также говорят и средневековые арабские и персидские авторы³. Известно, что Балх был столицей Бактрии и одним из крупнейших городов Ахеменидской державы. Археологические раскопки на городище древнего Балха подтверждают, что в середине I тыс. до н. э. там действительно существовал город⁴. По современному географическому расположению Систана часть Бактрии находится на его территории. Этой частью был Балхский оазис с центром в Балхе (район Мазари-Шарифа, Северный Афганистан).

В «Авесте» говорится, что Кави-Виштаспа совершает жертвоприношение «перед водою Фраздану» и просит Ардвисуру помочь ему «одолеть злого Тантрияванту и лживого Арэджатаспу» («Яшт» 5.108-109) – представителей туранского племени хьяна (Яшт» 19.87). В пехлевийских источниках также отражено сказание о борьбе Виштаспы с Арджаспой (Dk. VII. 4.77-88; Dd. 12.32). По «Бундахишну», Виштасп одолел Арджаспа на горе Миён-и Дашт (Bd. 12.33), которая расположена на полпути от Астаробода к Нишапуру в местности под названием Мезина, то есть на северо-востоке Ирана⁵. Там же говорится, что это была война религий (Bd. 12.33).

Фраздана, как мы уже отметили, – это современное русло Сельгруд (Шиле) в системе озер Хамун и озеро с одноименным названием. Русло Сельгруд (Шиле), по которому в период паводков вода из переполненного озера Хамун вливается во впадину Гоуд-е Зерех, самое низкое место в Систанской впадине, представляет собой соленое пересыхающее озеро, которое и есть озеро Фраздан¹. Оба гидронима находятся в Систане (Афганистан).

В «Авесте» дважды упоминается о молитвах Виштаспы у берегов Вахви-Датии («Яшт»17. 49, 61), которая уверенно отождествляется с Амударьей². Итак, если мы предположим, что царство Кави-Виштаспы было частью Арианам-Вайджа, где текут реки Вахви-Датия и Фраздана, то вполне вероятно, что Бактрия и есть его царство³. Это подтверждает также сравнительный анализ «Авесты» и «Ригведы» , проведенный А. Хинц. Ученый обнаружила весьма интересный факт. Так, в «Атхарваведе» – Atharvaveda, датируемой 1000 г. до н. э., упоминается название племени báhlika- (AV. V. 22. 5. 7.9), жившего в Бактрии на северо-западе от ведических племен. Ведическое название племени заимствовано от названия Бактрии. Ведическая báhlika-, скорее всего, и есть авестийское Бахди – bāχδī, основанное на бактрийском диалекте⁴. Таким образом, сведения древнеиндийского источника дают нам основание говорить о существовании Бактрийского государства – царства Кави-Виштаспы в X в. до н. э.

Далее отметим, что описание героических подвигов легендарных царей связано с зарождением иранского эпоса. В происхождении последнего, различаю две традиции – религиозную («мифическую») и национальную⁵. Первую представляют пехлевийские сочинения, основанные на материале «Авесты» и комментария к ней, вторую – не дошедшая до нас легендарная история иранских царей «Хвадай-намак», отраженная в некоторых главах «Бундахишна» и использованная Абулкасимом Фирдауси при написании «Шахнаме». Если религиозная традиция больше уделяет внимания космологическим и эсхатологическим сюжетам, то национальная рационализирует некоторые мифы и дополняет дозороастрийскую историю Ирана преданиями, относящимися к сасанидскому периоду¹. Важно акцентировать внимание на понятии слова «предание», что означает истинность сообщения, передающегося из поколения в поколение. При этом его истинность превосходит достоверность сообщения письменного, и ссылка на предание в раннеисторических письменных жанрах служит гарантией достоверности². Анализ источников и локализация географических названий «Авесты» показали, что предания о Кави-Усане, Кави-Хаосраве и Кави-Виштаспе являются достоверными.

Об определении границы между владениями арийцев и туров говорится в сказании о легендарном стрелке Эрехше (среднеперс. и фарси Арахш). Согласно «Авесте» и пехлевийским источникам, после 12-летнего царствования Франхрасьяна (Афрасиаб) в Иране Мануш-читра (Манушчихр) освобождает страну от врагов-туров и вступает в переговоры относительно границы между Ираном и Тураном. Куда долетит стрела, выпущенная из лука с горы Арьяхшута в восточную сторону, там и должна пройти граница. Стрелу пустил лучший юный стрелок Эрехш. Стрела долетела до горы Хванавант («Яшт» 8. 6-7; MX. 27.44; Dk. VII. 1.29). Арьяхшута локализуется с горой Демавенд в 70-ти км от Тегерана³. Что касается горы Хванавант, то существует несколько точек зрения не ее отождествление⁴. Зачастую в своих отождествлениях исследователи опираются на сообщения других зороастрийких источников, а именно – пехлевийского «Меног-и Храта» (MX. 27.44), где говорится, что стрела эта летела от Падшихвара (Табаристан) до Буни-Гозака, то есть орехового дерева. Топоним Газаба – Гозбон («Ореховое дерево») стал исходной точкой для отождествления горы Хванавант. На наш взгляд, более убедительна локализация горы в древней области Газаба – Гозбон, в горном районе к западу от Железных ворот (Дербент), т. е. там, где в древности находилась область Газаба – Габаза. Такую локализацию на основе анализа «Авесты», пехлевийских, средневековых арабских и персидских, армянских и китайских источников с привлечением археологического и лингвистического материалов, данных топонимии и нумизматики предложил Э.В. Ртвеладзе¹. Если, по Э.В. Ртвеладзе, область Газаба – Габаза – Гозбон охватывала всю обширную горную систему Юго-Западного Гиссара, состоящую из ряда горных хребтов и гряд, и главным хребтом являлся хребет Кугитанг, простиращийся от Амударьи до Железных ворот², то гору Хванавант надо искать на этом хребте. По легенде о стрелке Эрехше и «Шахнаме», которая продолжает авестийскую традицию³, граница между Ираном и Тураном должна проходить по Амударье.

Таким образом, из отождествления некоторых авестийских топонимов, оронимов и гидронимов следует, что территорией обитания арийцев является южный земледельческий пояс Центральной Азии.

Теперь определимся с территорией обитания туров-tūra. В «Ардвисур-яште» отмечен «проход Хшатросука» в «Канхе пресвятой» («Яшт» 5.54, 57), где молится Кави-Хаосрава, прося о помощи в борьбе с туранцами. В проходе Хшатросука ему предстоит сражение с Ваэсакой, предводителем туранцев, которые в «Авесте» характеризуются как «туры с быстрыми конями» («Яшт» 17. 55-56). Такое же значение туров встречается и в «Ясне», где говорится, что турский род Фраяны-Frayāna является приверженцем религиозного учения Заратуштры («Ясна» 46.12) Следует заметить, что в «Авесте» есть словосочетание «данайские туры»-dānava tūra («Яшт» 5.73) ). В авестийском языке слово dan – означает «течь», «быстро двигаться», «бежать»¹. В форме danu это слово является презентной основой слов danavatiy, danutaiy – «течет», когда говорят о реке². Следовательно, «туранцы-дану» – это туры, живущие у реки, что подтверждается «Авестой» («Яшт» 5.81).

Ранее мы говорили, что в «Авесте» под термином tūra подразумеваетсяется название одного из сакских племен. И.В. Пьянков, осуществив сопоставительный анализ «Авесты» и античных источников, предположил, что Сырдарья и Дон назывались скифским словом Danu-, которое в нарицательном смысле означает «река». В греческой транскрипции оно передавалось как Tanaiζ. Как и В.И. Абаев, и В. Гейгер, он считает, что авестийская Danus соответствует Танаису как Сырдарье. Данайские туры – danavō tūra³, с которыми сражаются авестийские герои («Яшт» 5.73; 13.37-38), соответствуют в таком случае данайским скифам⁴, то есть одному из племен авестийских туров.

Рассуждая об этнической принадлежности туров, В.И. Абаев, как и В. Гейгер, приходит к заключению, что имена туров, встречающиеся в «Авесте», «носят, бесспорно, иранский характер»⁵. Х. Нюберг отмечает, что в «Авесте нет никаких следов неиранских туров»⁶.

Что касается реки Ранха, прохода Хшатросука и Канхи, то мы ранее отождествили их соответственно с рекой Сырдарья, местом, образованным с запада руслом Сырдарьи, а с востока – хребтом Каратау и с местностью к востоку от среднего течения Сырдарьи.

В «Авесте» упоминаются имена других туров, связанные с морем Ворукаша. Так, тур Франхрасьян молится богине Ардви в середине моря Ворукаша о том, чтобы получить Хварно («Яшт» 5.41-42), а брат Арэджатаспы – Вандарманиш там же просит богиню Ардви даровать ему победу над Заривари, братом Кави-Виштаспы («Яшт» 5. 116-117). Море Ворукаша – это Аральское море¹. Озеро Чайчаста, у которого Кави-Хаосрава сражается с туранцами (Яшт 9.21-23; 17.38-43; 19.77), – это озеро Чушка-куль (Южный Казахстан). Сообщения античных авторов говорят также об обитании авестийских туров в районе Сырдарьи. Это свидетельствует о том, что территория расселения авестийских туров простиралась от Сырдарьи на восток. Анализ археологического материала с данной территории также подтверждает нашу точку зрения². Это, скорее всего, свидетельствует о реальности существования, как авестийских персонажей, так и гидронимов.

Следует заметить, что М.А. Итина и Л.Т. Яблонский, исследуя материалы с мавзолеев Северного Тагискена, пришли к выводу о том, что типологически и хронологически он представляет эпоху, переходную от поздней бронзы к раннему железу, то есть ко времени, когда на территории Восточного и Южного Приаралья начинается процесс формирования культур сакского типа, которые имеют андроновскую основу³, что отражено в их планировке и погребальном обряде⁴. Именно планировка погребальных сооружений и погребальный обряд тагискенцев свидетельствуют об их принадлежности к иранскому миру⁵. Андроновская и срубная культуры как основа генезиса саков, а также скифов и савроматов была определена ретроспективным методом Б.А. Литвинским¹, К.Ф. Смирновым², К.А. Акишевым³ и другими исследователями. Вывод ученых подтверждается данными антропологии⁴

Если владения туров находились к востоку от Аральского моря, то племена Сайрима были аргументированно отождествлены Й. Марквартом с сарматами – ираноязычными племенами, обитавшими в Южном Приуралье, Поволжье, Северном Кавказе и в степях Северного Причерноморья⁵. По «Шахнаме», как говорилось выше, Запад достался именно Сельму (авест. Сайрима).

Территория обитания племен дахи располагалась в дельтовой области Сырдарьи, в Восточном и Северном Приаралье⁶, что подтверждается античными источниками, описывающими завоевательные походы Александра Македонского в Центральную Азию. Они отмечают два объединения племен под названием массагеты или дахи. Западные дахи жили в Юго-Восточном Прикаспии, по соседству с хорезмийцами, на границах Гиркании, Парфии и Арии. Восточные же дахи – это были даи с Танаиса или скифы из-за Танаиса (Арриан, III. 28. 10), которых называют также европейскими скифами⁷.

Что касается племени саэна, то, вероятнее всего, ареал его расселения находился к востоку от земель туров.

Итак, на основе сравнительного анализа письменных источников, мы определились с территорией обитания народностей, отмеченных в стихах 143-144 «Фравардин-яшта». В нее входили земли степных номадов от Северо-Восточного Прикаспия, Приаралья до среднего течения Сырдарьи, а владения земледельцев – по обе стороны Амударьи. И все они входили в одно территориальное объединение – Арианам-Вайджа, и молились одним и тем же богам и говорили на диалектах одного и того же языка. Подтверждение этому имеется и у античных авторов. Вспомним упомянутые нами ранее сообщения античных авторов об Ариане. Так, Эратосфен, живший в конце III – начале II вв. до н. э., помещает ее западные границы от Каспийских ворот до Персидского залива, а восточные – вдоль реки Инд (см.: Страбон XV, II. 8). Страбон название Арианы распространяет также и на часть Персии и Мидии и земли бактрийцев и согдийцев на севере. Он отмечает, что «эти народности говорят почти на одном языке только с незначительными отступлениями» (Страбон XV, II. 8). Это свидетельствует о том, что уже во второй половине I тыс. до н.э. ираноязычные народы расширили территорию своего проживания, т. е. территорию Арианам-Вайджа, которая античными авторами называется Арианой.

И, наконец, остановимся на важном открытии, сделанном в 90-е годы прошлого столетия в Рабатаге¹ на севере Афганистана. В надписи начала II в. до н. э. говорится о реформе Канишки, согласно которой греческий язык упраздняется и возвращается арийский язык², то есть бактрийский. Таким образом, впервые на территории, входящей в древности в Бактрию, появляется официальный документ, подтверждающий принадлежность бактрийцев к арийским народам.