Динамика термина

Процессы (вос)становления многозначности, а именно сложения вариантов значения слова-прототипа, могут сопровождаться терминологизацией и сочетаться с иными видами семантического развития слова. Диверсификация в приведенном выше высказывании (1) используется автором как общеупотребительное слово, синонимичное слову расподобление. Маркером их лексического и стилистического тождества служит сочетаемость: диверсификация значений = расподобление значений. Сочетаемость заимствования уподобляется сочетаемости слова общего языка.

В высказывании (2) диверсификация используется в терминологическом значении. Словосочетание лексико-семантическая диверсификация – это (видовое) понятие, коррелирующее с понятием лексико-семантическое расподобление (вариантных соответствий).

Интересно, что автор говорит о диверсификации в связи с расхождением значений исконно французского слова mondalision и его вариантного соответствия – англоязычного заимствования globalision, т.е. определяет диверсификацию как расподобление вариантов (синонимов). Оценивая результат взаимодействия исконного и заимствованного слова, А.А. Кручинина отмечает появление у заимствованного слова нового оттенка значения: оно “преимущественно употребляется для обозначения глобальных процессов, связанных с американизацией и утратой национальной идентичности” [36, с. 195].

Влияние может быть и обратного характера: может изменяться значение исконного слова. Так произошло, например, со словом отождествление, которое мы употребляем сейчас и в значении ‘объединение в одно’ и в значении ‘определение сущности’. Последнее значение, возможно, наведено заимствованием идентификация (identification – recognition, detection). Идентификация и отождествление в терминологическом значении – это ‘определение сущности явления’, отождествление как общеупотребительное слово – ‘объединение двух в одно’, ‘восприятие как одного и того же’.

А.А. Кручинина говорит об изменении значения одного из коррелятов, т.е. о развитии многозначности, как прямом следствии варьирования. Мы же говорим о становлении многозначности слова вследствие отождествления этимологических дублетов – их объединения и последующего восприятия как единого слова. И обращаем внимание на различие двух процессов – развития и становления многозначности. При объединении параллельных происходит не распадение целого (однозначного слова) на части, а сложение вариантовⁱⁱⁱ. Иначе говоря, появление лексико-семантических вариантов – не исключительно следствие диверсификации как разделения целого на части. Это может быть результат слияния параллельных заимствований или этимологических дублетов.

Процессы (вос)становления многозначности могут быть и более сложными – с переосмыслением и семантическим развитием слова в языке-реципиенте. Причем в связи с ростом индивидуального и социального билингвизма переосмысление все чаще происходит с учетом семантики прототипа.

В этом смысле интересно семантическое развитие слова амбивалентный. Амбивалентный – калька от английского ambivalent, т.е. двойственный, противоречивый (одновременно проявляющий противоположные качества). Сравните синонимический ряд слова-прототипа: ambivalent – unsure, undecided, of two minds, hesitant.

Можно предположить, что усложнение семантики слова амбивалентный, а именно появление у него значения ‘неопределенный’, стало результатом отождествления билингвами однокорневых слов английского языка – ambivalent и ambiguous.

Ambiguous – 1) сомнительный; неопределенный, неясный. Syn: equivocal; 2) допускающий двоякое толкование; неоднозначный. Synonym: doubtful.

Становление общего, пересекающегося значения слов ambivalent и ambiguous в английском языке очевидно связано и с наличием такой параллели у их производных. Ср.: ambivalence – 1) метания; непоследовательность, двойственный подход (к кому-л., чему-л.) 2) двойственность переживания (психическое состояние, в котором каждая установка уравновешена своей противоположностью), 3) неопределенность. И ambiguity – амбивалентность; 1) двусмысленность; двусмысленное выражение 2) неопределенность, неясность (about, concerning ).

В русском языке амбивалентность [амби... + лат. valentia - сила] – двойственность переживания, выражающаяся в том, что один объект вызывает у человека одновременно два противоположных чувства, например, удовольствие и неудовольствие, симпатию и антипатию [71, с. 31]. Значение ‘неопределенность’ в словаре не отмечено.

Амбивалентный и амбивалентность как заимствования из английского становятся этимологическими дублетами к своим одноименным предшественникам. На развитие нового значения заимствования амбивалентность возможно, оказывает влияние многозначность его вариантного соответствия, русского слова неопределенность, которое в одном из своих значений эквивалентно слову ambiguous. Подобное значение есть и у слова неопределенный. Ср.: неопределенный – ‘двойственный’ и неопределенный – ‘смутный’.

С другой стороны, предпочтение слова ambivalence как слова-прототипа слову ambiguous (в русском варианте [амбигуэз]) мотивировано фонетически (“благозвучностью”, созвучностью русскому фонетическому слову) и словообразовательно. Амбивалентный – уже готовое слово, с четкими грамматическими (деривационными и реляционными) характеристиками, [амбигуэз] для русского языка лишь заготовка к слову.

Тему ограничений (в данном случае ограничений на заимствование) можно продолжить, вернувшись к проблеме объединения параллельных заимствований. Это могут быть фонетические и семантические ограничители. Иногда объединению этимологических дублетов или восстановлению многозначности слова препятствует фонетический фактор. Примером фонетического расподобления этимологических дублетов могут служить заимствования профиль [фр. profil] и профайл [анг. profilе] (Ср.: Профайл игрока). А примером фонетического расподобления словообразовательных производных языка-источника (profile – profiling) в заимствующем языке – профайл и профилирование.

В самом общем случае фактором, препятствующим объединению параллельных заимствований и этимологических дублетов, является расхождение в их семантике. Установление тождества или степени эквивалентности формальных эквивалентов предполагает сравнение и формальных эквивалентов и их контекстов. При “выпадении” нового слова из привычного контекста первая реакция на сближение формальных эквивалентов корректируется. Например, после сопоставления контекстной семантики студии “выйти из студии“ – студии (“лингвистические студии”) вердикт, очевидно, будет не в пользу объединения.

При отождествлении нового и исторического заимствования в роли стимулятора или ограничителя выступает семантическая память носителей языка. Семантическая память билингвов включает и значения слов-этимонов.

Так, в научном дискурсе появилось понятие претекст:

(3) ...являясь результатом редукции претекстов [36, с.194].

Претекст – здесь текст-этимон. Но pretext билингвами воспринимается иначе – а именно, как ‘предлог’ (Pretext – отговорка, повод, предлог; син.: alleged reason, excuse, cause, ruse, red herring). При восприятии слова претекст (3) возникает ощущение семантического дискомфорта, и мотивировано оно в том числе знанием слова pretext как не-термина. В качестве ограничителя на употребление слова в новом значении выступает и традиция стилистической дифференциации слов. Узус (традиция восприятия слова в данном его значении и в данном стилистическом регистре) может препятствовать принятию нового значения и, в конечном счете, мешать утверждению заимствования в языке.

При появлении термина, омонимичного слову общего языка (исконного или же заимствованного) также возможно неприятие новшества вследствие сопротивления узуса, а именно вследствие традиции противопоставления термина и слова. Это с одной стороны. С другой стороны, широкий фронт заимствования англицизмов, частотность их употребления в разных стилях речи поддерживает презумпцию тождества заимствованного слова. Пересечение параллельных в общих контекстах ведет к осмыслению формальных эквивалентов как единого слова, а их семантическое отождествление (осознание их семантической близости, но не тождественности) – к идентификации параллельных заимствований как значений (лексико-семантических вариантов) многозначного слова. Результатом объединения параллельных заимствований в текстах и “в умах” становится появление многозначного и полифункционального слова.

Динамика заимствованного термина не является его “собственной” семантической эволюций в языке-рецепторе, одна из ее каузальных составляющих – лексическое взаимодействие. Новое терминологическое заимствование уже в научном дискурсе имеет возможность взаимодействовать с лексикой специального и общего языка, в том числе и с заимствованиями в общий язык – формальными эквивалентами.

Процессы миграции и взаимодействия разностилевой лексики делают возможным пересечение параллельных. Результатом сосуществования и взаимодействия в специальных и неспециальных текстах общей и специальной заимствованной лексики является движение от межстилевой омонимии к полифункциональному слову. От употребления в разных функциональных стилях к совместному функционированию и далее к функционированию как полифункциональной и/или полисемантичной единицы языка – таков возможный результат динамики лексики в языке рецепторе.

Становление полифункциональности термина шире ее восстановления, т.е. объединения параллельных заимствований, носителей частного и общих значений слова-прототипа. Становление полифункциональности (и многозначности) термина возможно как результат объединения в слово этимологических дублетов и даже случайных формальных эквивалентов и т.п.

В целом превращение заимствования в полифункциональное слово может быть следствием разнонаправленного движения по оси термин – ОУС: (терминологизация заимствования и детерминологизация терминологического заимствования), а также результатом объединения параллельных заимствований. Несмотря на разновекторность и разнородность процессов (детерминологизация и терминологизация, с одной стороны, и объединение параллельных заимствований – с другой) к их результирующей величине можно подходить как к полифункциональному слову. Развитие полифункциональности, и многозначности, слова (вследствие терминологизации и детерминологизации) и ее становление в результате объединения параллельных заимствований становится возможным благодаря проницаемости стилей и диффузности лексики.

II.5. Динамика термина: ретерминологизация

Ретерминологизацию можно рассматривать как одно из проявлений динамики современной терминологии или как процесс, противопоставленный другим видам динамики (и семантического развития) терминологического слова. С другой стороны, в рамках определенных задач исследования все случаи динамики термина в пределах терминосистемы удобно подвести под явление ретерминологизации, куда можно включить и переход термина из одной дисциплины в другую и его функциональные переходы в пределах дисциплины. Ретерминологизация заимствованного термина как динамика термина в пределах специального языка и в пределах функции выражения специального понятия составляет оппозицию детерминологизации, знаменующей выход термина за пределы терминосистемы. Точно так же можно различать становление многозначности заимствованного термина в результате ретерминологизации (динамики термина в границах специального языка) и развитие многозначности (полифункциональности) слова как результат его выхода за рамки специального языка (или за пределы функции выражения научного понятия: при функционировании термина в научном тексте, в научном дискурсе и за его пределами – в общенациональном дискурсе). Если же не принимать во внимание различия между семантическим развитием слова, связанным с ретерминологизацией, и его семантическим развитием при детерминологизации, то оба эти процесса как целое можно отнести к развитию многозначности у изначально однозначного заимствования в языке-рецепторе.

II.5.1. Билатеральность основных понятий лингвистики

Заимствование терминологического слова – это и вопрос перестройки терминосистемы, и вопрос о вхождении слова в систему общего языка. Заимствование терминологии, взаимодействие терминологической и общеупотребительной лексики обращает внимание на употребление слова, на слово в его функционировании.

Выше мы отмечали, что выбор терминологической номинации напрямую связан с познавательными установками исследователей, а различные трактовки терминов обусловлены ингерентной неоднозначностью (разноплановостью) основных понятий лингвистики, в том числе таких, как ретерминологизация и многозначность.

При оперировании лингвистическими терминами мы постоянно сталкиваемся с многозначностью, причиной которой является билатеральность языкового знака, или его двусторонность (Ср. в английском: bilateral – двусторонний; bilateralism – принцип двусторонних отношений). Термин билатеральный мы, в частности, встречаем у В.И. Кодухова: билатеральный знак – знак языка, обладающий планом выражения и планом содержания. И, как следствие двусторонности языковых знаков, проявляет себя “билатеральность” основных понятий лингвистики.

Номинация двусторонней единицы языка, например, слова, билатеральна в том смысле, что реагирует на его двусторонность. Будучи приложимой к предмету номинации (слову) как целому, она в то же время может служить номинацией только ПС или только ПВ. Так, в определениях ЛЗС, читаем: ЛЗС слова – это отношение слова к предмету и понятию. В первом случае слово – это то целое, частью которого выступает его ЛЗ, во втором слово – это, очевидно, звукоряд, материальная сторона слова, акустический образ которого вызывает представление о предмете и коррелирует с понятием.

Знак языка именуют иногда лингвистическим знаком, но номинация лингвистический знак больше годится как наименование метаслова. Языковой знак и лингвистический знак принадлежат соответственно языку и метаязыку, и лингвистический знак (метаслово) копирует билатеральность языкового знака. Номинация единицы языка является билатеральной в том смысле, что учитывает двусторонность слова (относится и к плану выражения, и к плану содержания) и одновременно различает эти два плана в своем содержании. Такая содержательная вариативность подкрепляется формальной вариативностью: наличием отдельных номинаций: семема – номинация ПС слова и лексема – наименование ПВ. В этом ключе же можно говорить и о билатеральности слова термин – это и термин-понятие и термин-обозначение. Основные лингвистические понятия – это билатеральные понятия. Поэтому мы постоянно, как на препятствие, наталкиваемся на многозначность слов о словах при использовании, восприятии, интерпретации лингвистических терминов. И, в соответствии с той или иной когнитивной или коммуникативной установкой, мы постоянно меняем семантический регистр слов о словах.

II.5.2. Шифт – функциональный переход

В ее наиболее частотном виде многозначность метаслова – это следствие того или иного регулярного метонимического переноса. Так, для человеческого сознания регулярным является переход (шифт) от понятия к предмету (явлению) и обратный переход от предмета к понятию. Эти челночные движения осуществляются сознанием постоянно, и это переход бессознательный. Существенно, что слово и термин в речи не только выступают попеременно то знаком понятия, то знаком предмета, но и опираются на оба контекста – предметный и понятийный.

При употреблении любого слова его пользователи незаметно для себя переходят от одного его значения (предметного) к другому (понятийному): Стол (этот) стоит на кухне. Стол (любой) – это предмет мебели. Экспликация (осознание) перехода от понятия к предмету (явлению) и обратного перехода от предмета к понятию может быть для носителя языка делом достаточно сложным, именно вследствие синкретизма, или полифункциональности слова.

Требует мыслительных усилий, и усилий немалых, и экспликация иного шифта: осознание перехода от слова слово как имени класса слов или имени данного слова (условно: означающему) к слову слово как реалии (условно: означающему). В частности, оперируя словом дом или словом звук (или словом слово) как знаком языка, мы, как правило, “держим в уме” прежде всего его значение. Услышав или произнеся слово, мы осознаем его как реалию – как некое звуковое явление. А обнаруживая подобную двойственность, определяем слово как двусторонний знак.

Со словами о словах дело обстоит еще сложнее. Произнося слово дом или слово сон, мы создаем слово как реалию, которая соотносится с другой реалией (домом, звуком, словом). При этом, произнося эти слова, мы не создаем ни дома, ни сна. Но произнося слово слово, мы создаем реалию слово. “Держа в уме” эту сторону слова слово, мы определяем его как слово-перформатив. Осознавая разные стороны природы слов о словах, мы добавляем это знание к значению слова слово (или слова термин), уточняя научное представление о метаслове.

Интересно, что наивное сознание в концепте слово выделяет в первую очередь материальную сторону слова и его функциональную направленность. В русских поговорках и пословицах концепт слово передает идею звука речи (или буквы): слово за слово, словоохотливый. То же и в других высказываниях о словах: Что написано пером... И редко, за исключением книжных форм, выражает идею значения, плана содержания. Носители языка, оценивая сущность слова (каждого конкретного слова, или слова вообще) отражают свои наблюдения в суждениях о нем – в высказываниях о слове: Слово не воробей…. По-видимому, наивное сознание воспринимает знак языка как одностороннее образование, во всяком случае, оно не фиксирует момент функционального перехода.

Итак, шифт – это перенос фокуса внимания на одну из сторон знака языка. Для слов о словах шифт – это и регулярный переход от языка к метаязыку, т.е. переход полифункционального слова от роли единицы языка к единице метаязыка. Например: ‘Слово молвит – соловей поет’. ‘Слово – основная единица лексической системы языка’.

Терминологизация слов о словах – переход общеупотребительного слова в лингвистический термин – это диахроническое явление. В синхронии детерминологизация и терминологизация слов о словах – это не одновекторное движение и не раздельное употребление лексико-семантических вариантов – слова и термина, а пульсация, челночное движение полифункционального слова. Движение метаслов по оси термин – оус осуществляется постоянно и, как правило, без особых усилий со стороны говорящего. Для интерпретатора операции со словами о словах во многих случаях когнитивно нагружены и энергозатратны. Снимает напряжение лишь хорошо выверенный контекст. От него зависит, в частности, кому именно придется делать мыслительное усилие – автору или читателю.

Лингвисты часто отмечают, что значение слова изменчиво, а понятие расплывчато, но, как правило, не акцентируют момент функционального перехода. Но шифт – это рабочее движение единиц метаязыка, и в первую очередь для таких лингвистических терминов, как слово и термин. Для термина идея шифта особенно важна. Во-первых, мы постоянно перемещаем курсор, интерпретируя, например, слово термин как терминообозначение и как термин-понятие. Во-вторых, мы отмечаем, что термин, в отличие от слова общего языка, “тяготеет к понятию”. В-третьих, мы отмечаем переход термина термин от предмета к понятию в определениях понятия термин. И функциональные отличия термина как номинации предмета профессиональной деятельности и термина как формы вербализации понятия определенно сказываются на толковании понятия термин. Трактовка слова термин не может не определяться характером референта, хотя и изменяется в соответствии с модусом: исследовательскими задачами, когнитивной установкой исследователя, осуществляющего выбор предмета номинации.

Функциональный переход как челночное движение слова от одной функции к другой в известной мере сопутствует и явлению ретерминологизации, которую принято рассматривать как движение термина из одной предметной области в другую. Функциональный переход, связанный с билатеральностью языкового знака, затрагивает и сам термин ретерминологизация, и термин омонимия, обозначающий результат явления ретерминологизации.

II.5.3. Билатеральность термина омоним

Билатеральностью слова (языкового знака) определяется регулярная многозначность слова омоним. Билатеральность слова омоним отражается и в его определении: ‘слова, имеющие одинаковое звучание, но различные значения’. При этом понятия многозначности и омонимии – не одного порядка. Первое из них – преимущественно из области семантики (отсылает к области семантики уже своей внутренней формой). Понятие многозначность отражает семантические отношения формальных эквивалентов, омонимия – и семантические отношения формальных эквивалентов, и только формальные отношения.

Оппозиция многозначность – омонимия имеет семантическое основание. Омонимия соотносится с многозначностью по признаку: нет семантической связи – есть семантическая связь (например, при распаде многозначности). Термин омонимия в этом значении выполняет функцию 1 – представлять отношения двух (формально тождественных) слов как отношения единиц, лишенных семантической общности, или как отношения крайней степени расподобления.

При подходе к слову со стороны плана выражения различия между омонимом и полисемантом элиминируются, иными словами, происходит нейтрализация оппозиции многозначное слово – омоним. Функция 2 термина омонимия – представлять отношения двух слов как отношения формального тождества, т.е. как отношения единиц, наделенных формальной общностью. Омоним – это ближайшая словная номинация для формальных эквивалентов. Мы используем термины омоним и формальный эквивалент как общие номинации для межъязыковых эквивалентов, этимологических дублетов, внутриязыковых омонимов. Оценивая термины омоним и формальный эквивалент как синонимы, следует признать, что омоним предпочтительнее как словная номинация, а термин формальный эквивалент как представляющий исключительно план выражения. То же значение формальной общности есть и у слова многозначность, но оно вытеснено в нем на второй план доминирующим значением.

Билатеральность понятия омоним требует разграничения значений термина омоним при его использовании в тексте, т.е. необходимость контекстных маркеров – показателей функции функции 1 или функции 2. При целостном подходе к знаку происходит “совмещение” функций. При этом целостное значение – это значение по умолчанию. Или, иначе, в терминах когнитивистики: в билатеральном понятии омоним в зависимости от когнитивной и коммуникативной целеустановки говорящего, может профилироваться та или иная сторона, определяя использование термина омоним в функции 1 или в функции 2. Доминантное значение профилируется сознанием, вербализуется в речемыслительном акте и эксплицируется контекстом с помощью контекстных (шифтовых) маркеров.

II.5.4. Билатеральность или одноплановость понятия ретерминологизация?

Так как термин – это номинация языкового знака, то и понятие термин, а вслед за ним и понятие ретерминологизация следует отнести к билатеральным понятиям. При таком понимании ретерминологизации подход к явлению ретерминологизации и его результатам может быть целостным или одноаспектным: ретерминологизацию можно рассматривать исключительно как перемещение термина-обозначения (для термина ретерминологизация это функция 1). Ретерминологизацию можно исследовать и как семантическое развитие слова при его перемещении из одной области знания в другую, при изменении сферы употребления термина (функция 2).

Когнитивная установка пользователя слова определяет контуры понятия ретерминологизация. В том случае, когда целеустановка не предполагает обращения к семантике, в нем “элиминируется” сторона плана содержания (ПС). Ретерминологизация мыслится как изменение сферы употребления терминослова (ПВ), как его перемещение из одной предметной области в другую (ПВ). При другой целеустановке ретерминологизация сближается с понятием развитие многозначности. В когнитивных терминах эта мысль может быть выражена так: профилирование той или иной стороны явления ретерминологизации влияет на контуры понятия ретерминологизация.

Значение билатерального лингвистического термина очерчивается (сужается или расширяется до когнитивно и коммуникативно значимого) для каждого данного употребления слова. Доказательством шифта, т.е. способности слова представлять трансформированное, “смещенное” понятие в зависимости от того, какая сторона явления, а также явление или понятие находятся в фокусе внимания, служит то, что в научном описании наряду с основной формой вербализации понятия всегда используются дифференциаторы значения – вторичные номинации и рабочие определения.

В зависимости от когнитивной установки исследователя его сознание высвечивает ту или иную сторону понятия и профилирует ту или иную часть семантики термина. Фокус внимания определяется коммуникативной интенцией, независимо от ее источника, или каузатора. Каузатором может быть внутренняя потребность или внешняя ситуативная мотивация.

Высвечивая ту или иную сторону явления, формируя под нее понятие, сознание запускает программу вербализации понятия. Для стереотипной ситуации можно констатировать автоматизм действий, т.е. включение кода – одно-однозначного соответствия между понятием и именем. При отступлении от стереотипа идет поиск оптимальной формы вербализации из арсенала средств. Поиск оптимальной формы вербализации – это коррекция плана содержания или плана выражения. В первом случае корректируется семантика термина под фокусируемое явление, во втором идет выбор адекватного термина из возможных вариантов ословливания понятия, с возможной дальнейшей коррекцией его семантики.

Таким образом, в зависимости от познавательных установок в билатеральном понятии ретерминологизация может быть “высвечена” та или иная сторона. В зависимости от избранного подхода по-разному будут оцениваться и результаты ретерминологизации.

II.5.5. Ретерминологизация: процесс и результат

Ретерминологизация – это динамика (и семантическая эволюция) термина в пределах специального языка и в пределах функции выражения специального понятия. Ретерминологизация с полным или частичным переосмыслением семантики термина ведет или к становлению многозначности, или к появлению омонимии терминов (с вытекающей отсюда проблемой разграничения омонимии и многозначности).

В явлении ретерминологизации можно выделить собственно языковой метаязыковой и прагматический аспекты. Иными словами, вопрос, что является результатом ретерминологизации, дополняется вопросом о том, как определяется лингвистами результат ретерминологизации. Обоснования подхода к “ретерминологизированному” термину и, следовательно, выбора терминологического обозначения – многозначность или омонимия – могут быть разными. Т.А. Журавлева, толкующая ретерминологизацию как “перенесение уже готового термина из одной