Динамика термина

Б.Н. Головин и Р.Ю. Кобрин, авторы классической работы “Лингвистические основы учения о терминах”, отстаивая терминологичность словосочетания, также апеллируют к функции. С точки зрения этих авторов, логично было бы признать терминами как отдельные слова, так и словосочетания, обладающие номинативной и сигнификативной функциями в соответствующих сферах профессиональной деятельности [13, с. 63]. Определение термина как единицы “языка для специальных целей” также отражает функциональную природу термина [39, с.169].

В рамках функционального подхода выдержано и большинство его толкований. Функциональный подход к термину имплицитно содержится практически в каждой его дефиниции: Термин – это слово или подчинительное словосочетание, имеющее специальное значение, выражающее и формирующее профессиональное понятие и применяемое в процессе познания и освоения научных и профессионально-технических объектов и отношений между ними [16, с. 12]. И одновременно в термине видят результат функционирования слова. Так, характеризуя неспециальную лексику по функциональному признаку, лингвисты отмечают, что она функционально тяготеет к лексике специальной [39, с. 193]. Результат такого тяготения – терминологизация слова общего языка.

Определение термина как особой функции слова в первую очередь и в полной мере подходит к полифункциональной лексике, способной выступать попеременно как термин и как не-термин. Забегая вперед, скажем, что быть термином – функция не целостного слова, слова как такового, а того слова, которое является единицей языка как совокупности стилей. “Быть термином – одна из функций слова” означает, что слово современного языка может быть и терминологическим и нетерминологическим словом. А это уже не целостный, а дискретный подход к слову и к языку.

Итак, термин как единица языка науки и производства получает определение специальное слово, при этом за специальностью слова стоит специальность знания. Во-вторых, термин рассматривается как слово в особой функции: “...термин – это не искусственный знак, а слово или словосочетание в особой функции выражения специального понятия [13, с. 42]”. Определение термина как слова в особой функции связано с утверждением словного, а не знакового подхода к термину.

III.2.2. Проблема “словности” термина

Вопрос о внутренней природе термина – это прежде всего вопрос его “словности” или знаковости. Хотя у проблемы словности термина есть два аспекта: Термин – слово или словосочетание? Термин – слово или знак? Первый аспект касается проблемы терминологичности словосочетания. Суть словного подхода к термину сформулирована В.М.Овчаренко: “Терминами... целесообразно считать лишь отдельные языковые знаки, т.е. семантически целостные (синтетические) образования, выражающие специальные понятия, но не свободные сочетания знаков, объединяемые по действующим в языке моделям для выражения таких понятий [цит. по 13, c. 62]”.

Первый аспект проблемы словности термина относится к области теории номинации, второй – к области теории лингвистического знака, ведь термин определяется как слово или сочетание слов, которое обозначает предмет профессиональной деятельности и специальное (научное) понятие. Он напрямую связан с вопросом о внутренней природе терминологического слова.

По признанию терминологов, заслуга постановки вопроса о лингвистической сущности термина принадлежит Г.О.Винокуру. В целом, выделяют две точки зрения на внутреннюю природу термина: функциональную (термин понимается как слово или словосочетание в особой функции) и субстанциональную [16, с. 61]. Согласно субстанциональному подходу, с его требованием принципиальной однозначности, символьности, термин не искусственный знак, но и не вполне лингвистический знак.

Подход к термину современных авторов разнится тем, выделяют ли они общие черты в семантической природе термина и слова или отмечают различие их семантической природы. В частности, Р.А. Будагов указывает на знаковую сущность термина, заключающуюся в его способности выражать однозначную информацию, а Ю.С. Степанов видит в термине предел семантического развития слова. Так что представление о знаковой природе термина не отбрасывается совершенно, хотя все более утверждается функциональный и словный подход к термину.

Нужно помнить и о том, что под знаковостью (слова и термина) лингвисты подразумевают не всегда одно и то же. Сравните, например, следующие высказывания:

...языковые единицы можно считать знаками постольку, поскольку они выполняют репрезентативную функцию в системе номинативных средств любого языка [16, с. 102]

В первом высказывании речь идет о слове как знаке-заместителе предмета и форме выражения понятия. Во втором под знаковой сущностью понимается взаимно-однозначное соответствие ПВ и ПС термина. Такой точке зрения соответствует представление о термине как о знаке идеальном.

Идеальность термина имеет еще одно измерение. Лингвисты полагают, что в термине функция номинации предметов реального мира слабее выражена, чем функция вербализации, экспликации, реификации предмета мира идеального – понятия. “Как термины, так и терминосистема в целом, так и общеупотребительная и общенаучная лексика, входящая в язык науки, как правило, имеет отвлеченный или дефинитивный характер, – пишет В.А. Гречко, – т.е. слова, употребляемые в языке науки, не обозначают конкретных предметов и их признаков. В большинстве же случаев за словом в языке науки стоят либо понятия и классы предметов, либо идеальные предметы, представители таких классов” [14, c. 176].

В свое время в общей теории знаковых систем и в лингвосемиотике сложилось представление о слове как несовершенном и в этом смысле неидеальном знаке. В свою очередь, в лингвистике, в терминоведении, формируется представление о термине как о знаке, нивелирующем недостатки слова. Слово, с его асимметричным дуализмом, противопоставляется более “идеальному” термину.

Таким образом, оппозиция термин – слово восходит к проблеме знакового и незнакового характера языка, знаковых и незнаковых свойств слова. Доказательства же словности термина предоставляет сам язык. И в первую очередь словность термина подтверждается наличием в языке полифункциональных слов.

III.2.3. Словная природа термина

Основу словного подхода к термину составляет представление о нем как о полноценном языковом знаке: термины, как простые, так и составные, “не являются условными знаками – символами, несущими только номинативную нагрузку [60 , с. 17]”.

Одно из основных свидетельств словности термина заключается в производности терминов от общеупотребительных слов. В.А. Гречко отмечает, что общеупотребительная лексика – постоянный материальный источник терминообразования [14, с. 175]. Большинство терминов, по мнению Б.Н.Головина, – семантические кальки “общеупотребительных, уже живущих в языке слов, без какого бы то ни было изменения формальных показателей. [13, с. 35]”. По свидетельству В.Н. Прохоровой, основой семантического словообразования в русском языке являются слова активного словарного ядра общелитературной лексики, по происхождению исконно русские, частотные в употреблении – слова, называющие значительные в жизни общества предметы и явления [60, с. 64–65]. Согласно своей словной природе, отмечает далее автор, “семантические образования имеют внутреннюю форму, омонимичны словам общелитературной лексики; поскольку слова-омонимы общелитературного употребления парадигматически и синтагматически обусловлены... эти термины могут иметь не только внеязыковые, но и языковые ассоциации, с чем связано наличие коннотаций экспрессивности-эмоциональности”.

Детерминологизация, в результате которой термин становится словом общего языка, – это еще одно свидетельство словности термина. Вследствие детерминологизации “идеальный” знак обнаруживает себя как функционирующий знак естественного языка. В функционировании он проявляет свои словные свойства. Лингвистический, а вернее лингвальный, знак обладает чертами и свойствами, которые отличают его от семиотического знака, – способностью к развитию, динамизмом. Его отличает способность к развитию семантических и словообразовательных производных. И многозначность со знаком плюс.

В настоящее время, когда функционализм постулируется как основной метод лингвистики, можно с определенностью говорить, что функциональная точка зрения на термин утверждается как основная. Иными словами, постулируется следующее: одна из функций слова – быть термином, в то время как функция термина – быть средством выражения специального профессионального или научного понятия.

В дальнейшем описании мы будем исходить из постулата о принципиальном тождестве слова и терминослова, которое проистекает прежде всего из их единой знаковой природы, а именно природы лингвистического знака, и общности основных знаковых функций. В то же время, принимая функциональный подход к термину, мы возражаем против абсолютизации формулировки: быть термином – одна из функций слова, так как, во-первых, отношение единица языка и ее функция воспринимается как неравенство. Такой способ описания термина отдаляет термин от слова. Отсюда легкий путь к идее “термин – не слово” и к противопоставлению термина слову как таковому. Чтобы не оказаться в плену у собственных определений, следует их разнообразить. Иными словами, можно сказать, что одна из функций слова – быть термином. А можно сделать акцент на том, что термин – это одна из разновидностей слова. Перифраз – это и способ указать на относительность наших толкований и субъективность суждений. Говоря: “Термин – это…”, мы объективируем наше суждение. “Под термином мы понимаем…” более соответствует научной истине в современном ее понимании.

Важно видеть и иную сторону функционального подхода к термину, а именно давление функционального подхода к термину. Термин чаще всего определяется по основной функции “быть средством выражения научного понятия”. Стереотипы вербального оформления мысли формируют стереотипы мышления. Функциональное определение термина ограничивает описание признаков терминологического слова, сводя их до описания его специальных признаков. Более того, функциональный подход к термину отражается на построении дефиниции термина, в которой в первую очередь регистрируются признаки термина как специального понятия.

В этом смысле функциональный подход к термину не способствует утверждению идеи словности термина. В первую очередь потому, что неучтенными оказываются собственно словные признаки термина. В связи с функциональным подходом к термину (с определением термина по основной функции – быть средством выражения научного понятия), природа термина почти исключительно сводится к его особой семантической природе. Однако указание на данную функцию не отменяет словной сущности термина как двусторонней единицы языка. Термин как слово, целостное слово, слово вообще – это двусторонний языковой знак. И полифункциональный знак языка. За рамками функциональных определений термина часто остается материальная природа термина, что не вполне корректно по отношению к реальному термину. Кроме того, с материальной стороной термина связан ряд его функций. И, кстати, такая немаловажная роль, как функция выделения из континуума и означивания функционально значимого предмета. Функциональный подход к термину доказывает свою продуктивность при определении признаков термина. Ценностная иерархия признаков термина строится на иерархии функций терминологического слова. Если основа ее для термина – функция выражения научного понятия, то далее идет ряд функций, связанных с использованием терминослова как внешнего материального знака, когда вступают в действие такие стороны, как благозвучность, словообразовательные возможности и терминопроизводящие качества, вплоть до прагматических функций в тексте.

Когда за бортом оказываются признаки слова как реалии, затушевываются многие возможности терминологического слова, характерные для слова вообще. Уже поэтому термин нужно описывать, или лучше описывать, не как функцию слова, а как разновидность слова, сопоставимую с основной разновидностью слова – словом общего языка. Или как специальную номинацию, сопоставимую с основной номинацией – общеупотребительным словом (ОУС).

Итак, быть термином – одна из ипостасей слова. Вывод о словности термина снимает противопоставление слова как знака естественного и термина как искусственного знака, хотя не подводит окончательный итог в дискуссиях о внутренней природе термина. С другой стороны, проблемные аспекты теории термина преломляются в вопросе о том, как выполняет репрезентативную функцию современный термин – как идеальный знак или как знак языковой? Как выполняет репрезентативную функцию заимствованный термин, к которому “прежде всего приложимо определение термина как условного знака, символа, закрепленного в качестве обозначения понятия [16, с. 29]”. Динамика термина и развитие терминосистемы открывают новые возможности для ответа на этот вопрос.

III.3. Отношение термин – слово: разграничение понятий

Решение вопроса о внутренней природе терминологического слова связано c вопросом терминологического и методологического обеспечения этого описания, с вопросом о способах описания термина и основаниях систематизации его признаков. Для характеристики термина как знака языка основополагающим является корреляция термин – слово. Термин и слово – отношение, к которому сходятся практически все проблемные вопросы теории термина.

В современной лексикологии сложились две традиции описания семантической структуры слова – построение иерархической схемы на основе родовидовых отношений, и построение оппозиции, раскрывающей дифференциальные признаки слов. Оппозиция – это основной способ описания и инструмент структурно-системного подхода к единицам языка. И до настоящего времени основной способ характеристики термина. Но и оппозиции могут отражать иерархию отношений, могут быть выстроены как иерархия или встроены в иерархию. И эта иерархическая организация оппозиций во многом зависит от подхода к термину.

Определяя термин как знак, не равный слову, задают оппозицию термин – слово. И эта же оппозиция, на первый взгляд, сохраняется при словном подходе к термину. По крайней мере, большинство описаний термина строится именно на противопоставлении термина и слова. Так проявляет себя скрытая многозначность слова слово. В наличии в этих двух оппозициях термина слово кроется возможность логической ошибки (перехода от одного понятия к другому), или бессознательной смены регистра. А возможность такого перехода при восприятии многозначного слова или омонима всегда велика.

Два подхода к термину – это две разноплановые оппозиции, и эту разноплановость необходимо учитывать при характеристике термина. В рамках первой оппозиции термин – это иной знак, чем слово. Термин как семиотический знак здесь противопоставляется слову как лингвистическому знаку. В рамках второй оппозиции термин – это инобытие слова.

Определение термина как слова (а не как особого знака, не равного слову) знаменует переход к иному уровню отношений, на котором оппонентом термина является слово общего языка. Эта вторая оппозиция строится на иных основаниях, и было бы ошибочным полагать, что переход от первой оппозиции ко второй – это переход от родового понятия слово к видовому – слово общего языка. По отношению к первой оппозиции слово – термин вторая оппозиция термин (специальное слово) – слово общего языка (оус) может лишь условно рассматриваться как оппозиция второго, или низшего, уровня.

Попробуем определить логическое отношение понятий слово и слово общего языка, как они даны в первой и второй оппозиции. Слово, во-первых, это целостное слово, часто определяемое как “слово вообще”, “слово как таковое”. Слово как обобщенная номинация лексических единиц, “слово как таковое”, – это понятие, которое предполагает целостный подход к языку. И это понятие является оппонентом понятия термин в первой оппозиции. Это понятие не равно одноименному понятию слово, отражающему представление о стилистической дифференциации языка, – дискретному слову.

Слово общего языка – понятие, производное от стилистической дифференциации языка. Это понятие, является оппонентом понятия термин во второй оппозиции. Общеупотребительное слово (ОУС) и специальное слово –это единицы языка как совокупности стилей. Таким образом, при переходе от первой оппозиции ко второй не происходит перехода от родового понятия к видовому. Происходит переход от “целостного” слова к слову, несущему идею стилистической дифференциации, а именно к его разновидности - слову общего языка, для которого, как и для терминологического слова, родовым понятием является “дискретное” слово. Понятие слово специального языка соотносится с понятием целостное слово опосредованно, через родовое понятие, которое мы обозначили как дискретное слово.

С 1 : С 2

/ \

С 3 С 4

Для номинации слово характерна постоянная смена регистра: челночные движения от одного значения к другому, от одного понятия к другому или от одной составляющей понятия к другой – от части к целому. Поэтому приходится постоянно различать значения многозначного слова “слово”, вернее, различать понятия, стоящие за общей для них формой вербализации с помощью подстановки “вторичной” номинации. Переименование позволяет избежать трюизмов: термин – слово, которое обладает свойством быть иным словом, чем слово. Однако лингвисты множественности и дробности номинаций предпочитают синкретизм. Или, иначе, формальной вариативности предпочитают содержательную. Синкретизм многозначного и полифункционального слова слово требует умения ориентироваться в его значениях, в его употреблениях. В частности, оппозиция термин – слово общего языка, хотя бы из привычки сокращать, формально также может быть представлена как оппозиция термин – слово. Оппозиция термин – слово здесь иносказание, за которым стоит противопоставление слова общего языка и специального слова. Но за таким вольным словоупотреблением кроется возможность ошибки. За отождествлением слова как такового и специального слова маячит противопоставление термина не только слову общего языка, но и слову вообще. За общностью формы вербализации слово таится возможность отказа от идеи о словной природе термина.

Таким образом, для характеристики термина значимо то, что термин как единица научного стиля речи противопоставляется не целостному слову (слову вообще), не родовому понятию слово (“дискретному” слову), а слову общего языка, или общеупотребительному (Б.Н. Головин), общелитературному (В.Н. Прохорова) слову. Неразличение целостного и дискретного подхода к слову, а также уровней отношений, обобщенно, и условно, обозначенных нами выше как отношение термин – слово, ведет к одностороннему и даже искаженному представлению о термине, к односторонней репрезентации понятия термин.

Следует отметить, что способствует отождествлению понятий слово и слово общего языка то, что слово общего языка, как “наилучший экземпляр”, часто выступает представителем слова вообще, слова как такового. Так что проблемы, связанные с описанием терминологического слова, это не только проблемы восприятия многозначного слова или слов-омонимов, но и проблемы психологии восприятия. Это и вопрос о сформировавшихся традициях восприятия лексики и о тирании узуса.

В таком случае, каким же следует быть определению термина? Сущностное, а не узко функциональное определение термина должно основываться на подходе к термину как к слову, целостному слову, и во вторую очередь как к специальному слову, единице научного стиля.

III.4. Терминологическое слово как билатеральный знак языка

Исследование и описание природы термина должно начинаться с целостного подхода к языку и его единицам. Функциональный подход к термину не должен затемнять или выводить из светлой области сознания (ср. образ А.А. Потебни “светлая точка сознания”) тот факт, что вначале было слово. И что термин, являясь специальным словом, является словом как таковым.

Говоря о лингвистической природе термина, лингвисты в большинстве своем исходят из двойственной природы языкового знака. Подход к термину как к слову включает в себя представление о двустороннем характере языкового знака, или даже основывается на этом представлении. Любое терминологическое слово, в том числе и слово термин, можно характеризовать как билатеральное образование – со стороны плана содержания и плана выражения.

Природа термина – это и материальная форма его бытия, его физическая экзистенция. Терминослово, прежде всего, – это материальное образование, обладающее свойством быть. Исследуя далее параметры его бытия, к термину можно подходить как к материальному образованию, которое обладает свойством быть словом. И только затем, на уровне дискретного слова, к термину можно подходить как к слову, которое обладает свойством быть специальным словом, иным словом, чем слово общего языка.

Определив термин как реалию, которая обладает свойством быть словом, можно контретизировать его материальную природу. Со стороны плана выражения термин – это:

1) звукоряд, такой же звукоряд, как и любое слово;

2) цепочка фонематически расчлененных звуков. По крайней мере, как и любое слово, термин подпадает под это определение.

Представление о термине как о двустороннем языковом знаке позволяет избежать как односторонней трактовки понятия термин, так и суженной трактовки понятия “природа термина”.

Материальная природа терминологического слова дополняется его функциональной природой – его когнитивно-коммуникативной функцией. И в первую очередь функцией выражения специального понятия. Выделение в термине функции выражения специального понятия означает переход от характеристики термина как слова к иному уровню отношений, к описанию термина как специального слова.

Итак, первая ступень лингвистического подхода к термину – это подход к нему как к слову – (двустороннему, идеально-материальному) знаку языка. Вторая ступень лингвистического подхода к термину – это подход к нему как к специальному слову, то есть слову, предназначенному для выполнения специальной функции.

III.5. Термин как специальное слово

III.5.1. Специальное слово: семантический критерий

Слово принято рассматривать как двустороннее образование. С одной стороны, слово – это звукоряд, с другой – это некая идея, понятие, представление. То, что помимо билатерального подхода к языковому знаку существуют и другие подходы, не отменяет того факта, что слово как материальный знак соотносится с понятием: слово – это звукоряд, за которым стоит некое содержание. Даже если считать языковой знак односторонним образованием, эксплицировать знание, идею, понятие – это свойство слова как материального образования. И свойство терминологического слова.

Понятие “словная природа термина” определяется подходом к нему как к материальному знаку, способному замещать предмет и представлять идею, понятие. Понятие о внутренней природе термина, т.е. о его функциональной, семантической природе, в первую очередь связано со свойством термина репрезентировать специальное понятие. На приоритет этого свойства указывают все толкования, о нем свидетельствует и большинство описаний термина. Б.Н. Головин отмечая, что отношения, связывающие элементы терминологии, можно типизировать как материальные и семантические, указывает в частности, что главным критерием для решения вопроса о терминологичности элемента текста должен быть семантический критерий: Если термин или словосочетание выражают профессиональное понятие, если сфера функционирования термина или словосочетания ограничена рамками знания, оно должно включаться в терминологический словник [13, с. 67]. Таким образом, под особой семантической природой термина понимается его связь с научным понятием, со специальным знанием: Термин – это слово или сочетание слов, которое обозначает научное понятие и является устойчивым, воспроизводимым элементом в системе специального знания [14, с. 176].

Определяя термин как специальное слово, мы неизбежно выходим на оппозицию: термин – слово общего языка (ОУС). Хотя лучше было бы сказать “переходим к корреляции”: рассматриваем термин как разновидность слова, сопоставимую с основной разновидностью слова – словом общего языка. Или, в частном случае, как специальную номинацию, сопоставимую с основной номинацией – общеупотребительным словом. Однако этому препятствует не только традиция противопоставления специального слова и слова общего языка, но и то, что для такого противопоставления есть серьезные основания.

В исследованиях, ориентированных на разработку вопроса о внутренней природе термина, и тем более о словной природе термина, характеристика термина основывается на двух базовых отношениях: термин – слово и термин – научное понятие. Отношение термин – слово – это отношение специального слова к слову общего языка и это отношение плана содержания.

III.5.2. Оппозиция термин – слово общего языка

Несмотря на единую словную природу термина и общеупотребительного слова, неизменной составляющей характеристики термина является его противопоставление слову. Вернее, его противопоставление слову общего языка. В качестве “основного признака, дифференцирующего термины и общеупотребительные слова” Б.Н. Головин и Р.Ю. Кобрин называют характер выражаемого понятия [13, с. 35]. Термин определяется как знак специального профессионального понятия или как знак понятия научного: “Под термином мы понимаем слово (или словосочетание) специальной сферы употребления, являющееся наименованием научного или производственно-технологического понятия и требующее дефиницию [13, с. 33]”. И в том и в другом определении термина он противопоставлен слову как знаку понятия наивного, бытового. Это семантический критерий терминологичности слова.

Термин может сопоставляться с основной разновидностью слова – словом общего языка не только по линии содержания, но и в плане выражения. Субстанционально термин – это звукоряд. И в этом отношении он тождествен слову общего языка. Иначе говоря, и термин и слово общего языка – это набор фонематически расчлененных звуков. И этот звукоряд может различать термин и слово. Однако расхождения в плане выражения слова и термина как языковых знаков с общим референтом вторичны и производны от семантической оппозиции – оппозиции бытового (наивного) и научного понятия.

Научное знание стремится дистанцироваться от бытового, а термин от слова общего языка. Расхождения в ПВ термина и слова общего языка при единстве предмета номинации определяется тем, что можно выразить следующей метафорой: научное понятие стремится быть эксплицированным, и для того чтобы выразить свою сущность, свое отличие от бытового понятия, оно стремится быть эксплицированным в иной форме. Именно поэтому можно говорить о производности формальной оппозиции от основной семантической оппозиции – оппозиции бытового (наивного) и научного понятия. Или о производности оппозиции лексем.

Расхождения в плане выражения вторичны для термина и слова. Доказательство тому – наличие в языке полифункциональной лексики, свидетельство не универсального характера формальной оппозиции термин – слово общего языка. На не универсальный характер формальной оппозиции указывает и то, что в разных языках наблюдается не соразмерное, а произвольное распределение лексики по стилям. Если для одного языка характерна формальная дифференциация, то в другом наблюдается совпадение термина и слова^ix.

Несмотря на вторичность и производность различий в плане выражения, эти различия особенно значимы, когда речь идет об обновлении терминологии. Они выходят на первый план при изменении понятийного аппарата и появлении новых терминосистем, а тем более при смене научных парадигм. При заимствовании терминологии (выборе для специального понятия иной формы выражения, чем слово общего языка) они приобретают значение общеязыкового явления. Вместе с тем, как и формальные расхождения между термином и ОУС, расхождения между термином-заимствованием и исконным словом производны от основной семантической оппозиции – оппозиции бытового (наивного) и научного понятия.

III.5.3. О содержательной стороне оппозиции термин – слово общего языка

Быть средством выражения научного понятия понимается как отличительное свойство термина. Принято считать, что разница между ним и словом общего языка состоит в том, что термин – это отсылка к научному понятию, в то время как слово общего языка соотносится с понятием бытовым, общеупотребительным. При этом терминологическое обозначение бытовое понятие трактуется неоднозначно. Оно или соотносится с ближайшим понятием, языковым понятием (по сути, лексическим значением слова), или отождествляется с понятием наивного знания.

Для характеристики терминологического слова как оппонента слова лингвисты вновь и вновь обращаются к анализу единицы структуры сознания – понятию. Б.Н. Головин подчеркивает, что функциональный подход к термину требует конкретизации понятия “понятие”. Авторы лингвистического учения о термине определяют понятие как элемент мысли, отражающий общие и существенные признаки, свойства и отношения отображаемых предметов и явлений действительности, выделяющих предметы и явления действительности как самостоятельные объекты [13, c. 35].

Для характеристики термина как оппонента слова общего языка лингвисты сопоставляют понятие и лексическое значение слова. Интересно в этом смысле одно замечание авторов лингвистического учения о термине – замечание о том, что бытовое и научное понятие отличаются лишь степенью приближения к предмету: “Бытовые понятия в принципе однородны с абстрактными понятиями науки и отличаются от них только допуском, аппроксимацией” [13, c. 39]. Б.Н. Головин говорит и о размытости соотношения понятие – ЛЗС: отношения между понятием и представлением, выраженным словом: “сложны и не имеют в лингвистике и логике однозначного толкования” [13, c. 40]. Это наблюдение подтверждается и практикой описания содержательной стороны слова – постоянным переходом от терминологии значения к терминологии содержания (например, варьирование терминологических сочетаний “значение слова”, и “содержание понятия”). Так, сам Б.Н Головин говорит о научном понятии как об основном признаке, “дифференцирующем термины и общеупотребительные слова” [13, с. 35], используя терминологию семантики – науки о лексическом значении слова. С другой стороны, симптоматично и то, что лингвисты избегают определять содержательную сторону терминологического слова как его лексическое значение.

Таким образом, вопрос о содержательном отношении терминологического слова к слову общего языка остается проблемным вопросом с разновекторными возможностями его разрешения. Одна из сторон содержательной оппозиции термина и слова – это отличие семантических структур слов термин и слово. Соответственно, одна из возможностей описания содержательной оппозиции термина и слова – ее описание как семантической оппозиции.

III.5.4. Оппозиция термин – слово общего языка как оппозиция дефиниций

Вопрос об отличиях термина от слова общего языка рассматривался в традиционной лингвистике как вопрос о дифференциальных признаках термина. Дифференциальные признаки термина – это и есть признаки, противопоставляющие термин слову общего языка.

К оппозиции термина и слова, действительно, можно подходить как к семантической оппозиции. Иначе говоря, использовать метод посемного анализа для определения отличительных признаков термина. Установить суть противопоставленности термина слову можно, например, выделяя в содержательной стороне слова термин, в его значении, признаки дифференциальные по отношению к слову слово.

Напомним, что в рамках словного подхода к термину дифференциальные признаки термина – это опять-таки признаки, противопоставляющие не слово и термин, а слово общего языка и термин. Когда лингвисты ищут “признаки, дифференцирующие термин и нетермин” [13, с. 70], они фактически ищут признаки, дифференцирующие термин и слово общего языка.

К оппозиции термина и слова, действительно, можно подходить как к семантической оппозиции. Иначе говоря, использовать метод посемного анализа для определения отличительных признаков термина. Установить суть противопоставленности термина слову можно, например, выделяя в содержательной стороне слова термин, в его значении, признаки дифференциальные по отношению к слову слово. Признаки термина, дифференциальные по отношению к слову, можно извлечь и из дефиниции термина. Впрочем, чаще всего, сопоставляя термин и слово, лингвисты используют слово дифференциальные не в терминологическом значении, а как синоним общеупотребительного слова различительные.

Дифференциальные, т.е. различительные, признаки термина выявляются из сопоставления термина и слова. Частным случаем сопоставления термина и слова является сопоставление их дефиниций. Дефинированность считается отличительной особенностью термина, причем под дефинированностью понимается не только наличие у термина толкования, но и обязательность дефиниции для термина. В дефинированности лингвисты усматривают чуть ли не основной критерий терминологичности слова: имеющий дефиницию – термин, не имеющий дефиниции – не термин. Но, думается, трудно найти слово современного языка, не имеющее толкования. Тогда возникает вопрос о характере дефиниции.

Отличие термина от слова лингвисты попытались найти в различии между дефиницией термина и толкованием слова. В.Н. Прохорова, в частности, предпринимает попытку выяснить отличия дефиниций, сопоставляя толкования лексико-семантических вариантов полифункционального слова, один из которых является термином, другой – словом общего языка. По мнению исследователя, разграничение характера дефиниции ОУС и слова с функцией термина выражается в следующем:

1. 
   В количестве и релевантности дифференциальных признаков понятия, входящих в дефиницию.
   
2. 
   В том, что языковое определение не сформулировано и не закреплено в сознании всего языкового коллектива, в отличие от дефиниции термина, закрепленной в лексикографии.
   
3. 
   Языковые, общеупотребительные понятия не определяются системными отношениями, в значительной степени обусловлены субъективными и эмоциональными моментами. Им свойственно обобщенное, абстрактное знание действительности и свойства естественности и само собой разумеемости [60, с. 28].
   

III.6. О формах экспликации понятия термин в языке науки

Оппозиция термин – слово – один из подходов к термину, одна из форм ответа на вопрос, что такое термин. Воспользовавшись метафорой Локка “Язык – это зрение”, поставим вопрос о том, как мы видим внутренний мир с помощью языка, т.е. вопрос о формах экспликации понятия в языке. В частности, вопрос о формах экспликации понятия термин. Ответ на вопрос, что представляет собой понятие термин, следует искать в дефинициях термина, теории термина и слова, а также в лингвистической теории в целом. Понятие о термине, в первую очередь, репрезентирует само слово термин, а также его дефиниции.

Основной формой экспликации (содержания) научного понятия термин, и попризнаковой формой, становится дефиниция слова термин. В то же время многие существующие определения термина дают, во-первых, одностороннее, а во-вторых, редуцированное представление о термине.

Требованию всесторонней репрезентации понятия термин должно было бы удовлетворять толкование слова термин в лингвистических описаниях. Но представление понятия термин в его дефинициях связано с функциональным подходом к термину. Хотя в понятие термин (представление о термине у лингвиста) входит идея “термин – это слово, слово как таковое, слово вообще ”, но доминирует определение “термин – это специальное слово”. Идея ‘быть средством выражения специального понятия’ в дефинициях термина термин выдвигается на первый план. И оперирует лингвист также чаще всего суженным функциональным понятием термин. В то время как в широкое, всестороннее понятие о термине входит представление о нем как единстве материальной и идеальной сторон.

Дефиниция – основная форма репрезентации понятия термин. Но представление о термине с опорой на дефиницию слова термин дает редуцированное представление о нем. Так что начинать описание понятия термин с его дефиниции означало бы ограничить его лишь этой эксплицированной данным толкованием частью. И, судя по большинству дефиниций, особенно трактующих термин как средство выражения научного понятия, ограничить понятие природы термина его внутренней стороной. Кроме того, каковы бы ни были разночтения в определениях слова термин, дефиниция – это всегда отфильтрованные признаки понятия термин.

Для проникновения в природу термина необходимо принять следующие аксиомы:

1. Содержание понятия термин шире тех сторон, которые закреплены в его дефиниции.

2. Помимо дефиниции, есть иные способы экспликации содержания понятия термин и его составляющих.

3. Есть иные способы экспликации представлений о внутренней природе термина.

Как еще, помимо дефиниции, представлено понятие термин в языке науки? Представление о термине, сложившееся у лингвистов в ходе наблюдения над функционирующими терминами, сформулировано ими в виде определений или дано в более пространных описаниях. Формы таких описаний могут быть самыми разными – от списков признаков термина до общей теории термина.

Назначение разных форм экспликации понятия – слова термин, дефиниций и метатекстов о термине – может быть и общим и разным. Так, дефиниция слова – это основная форма попризнаковой репрезентации понятия. Особая функция дефиниции слова термин - функция экспликации признаков (составляющих) научного понятия термин.

Есть и иная сторона назначения дефиниции любого терминологического слова, определяемая когнитивной функцией термина – репрезентация признаков понятия. По предположению, признаки, представленные в дефиниции термина термин, изоморфны признакам, или составляющим, ментальной структуры термин.

Дефиниция слова термин может служить основой представления о связях и отношениях, образующих научное понятие как ментальную структуру и образцом для построения модели этой ментальной структуры. Общее назначение форм репрезентации понятия определяется когнитивной и коммуникативной функциями, едиными для всех единиц языка.

Итак, понимание природы термина традиционно связано с представлением об особом характере знания, эксплицированного материальным словом-термином. Но представление о термине не должно быть сведено лишь к одной из его сторон. Понимание природы термина должно основываться на утверждении “термин – это слово, слово вообще”.

Иначе говоря, широкое, не функциональное, а сущностное определение термина должно строиться с учетом словности термина. Для проникновения в природу термина нужно обратиться к сущностной составляющей понятия слово, рассмотреть слово термин как двусторонний языковой знак, как слово языка, имеющее звучание и значение.

Словные признаки термина – это один уровень анализа. Признаки первого уровня анализа – двусторонность языкового знака, наличие звуковой оболочки – цепочки фонематически расчлененных звуков. Специальные признаки термина – иной уровень. Выделение двух уровней позволяет различать признаки термина, диктуемые его словной природой, и признаки, определяемые его ингерентным свойством – быть средством выражения специального (научного) понятия.

Словные и специальные признаки терминологического слова по-разному проявляют себя. Словными признаками термина, его материальными свойствами объясняются и использование в научных текстах аббревиатур, и редукция составных терминологических номинаций. В частности, в настоящей работе мы также используем такую редукцию в описании отношения термин – слово общего языка: редуцируем составную номинацию слово общего языка, заменяя ее номинацией слово. Кроме того, отчасти из соображений экономии речевых усилий, принимаем ряд допущений. Например: слово общего языка = ОУС. Или: содержание научного понятия, означенного термином = содержание термина (не путать: содержание понятия термин с содержанием понятия, вербализованного в термине).

В пределах словного подхода к термину термин его можно характеризовать и как слово (целостный подход), и как специальное слово (дискретный). При описании термина следует в первую очередь исходить из того, что термин – это слово. И во вторую очередь из того, что термин – это разновидность слова.

При описании признаков термина необходимо осознавать смену уровней, иначе в одном и том же списке окажутся разноуровневые явления и признаки не одного порядка. Как правило, эти регистры, когда термин рассматривается как слово или как специальное слово, различает контекст.

III.7. К вопросу о сущности понятия термин

III.7.1. Термины слово и термин: вопрос “Что представляет собой?”

Толкования термина отличаются той преднамеренностью, которая затушевывает некоторые стороны терминологического слова термин и обусловливает суженное представление о понятии термин. Эта преднамеренность, в частности, заставляет забывать о материальной сущности терминологического слова. Мир вещей и дублирующий его мир слов – это разные, но не параллельные миры, так как не только предмет, номинируемый словом, но и само звучащее слово является реалией. Как реалии, слова подлежат толкованию, или экспланации. Иначе говоря, требуют ответа на вопрос “Что представляет собой слово?” Хотя вопрос о сущности слова заслоняется другим и для носителя языка до сих пор куда более важным вопросом “Что означает слово?” Вопрос “Что означает это слово?” коммуникативно ориентирован, и возникает он как проявление коммуникативной функции языка, так как в рамках внутренней когнитивной функции мы оперируем словами, значение которых знаем.

Функциональная сторона слова оттесняет на второй план то, что слова – это реалии, и в этом они сходны с другими предметами внешнего мира. Значение же такой стороны слова в том, что замещающее предмет материальное слово именно своей материальностью подобно предмету, в силу материальности отождествляется с ним и получает право представлять его. Кроме того, благодаря своей однородной с предметом номинации сущности, слово отождествляется с ним, и это отождествление разнообразно проявляет себя, вплоть до мистической связи в суевериях, шаманстве, магии.

Итак, слова – это реалии с точки зрения их материальной сущности. И, как таковые, они подлежат отражению сознанием. Причем, при билатеральном подходе к слову, вопрос “Что представляет собой слово?” включает в себя и вопрос “Что означает?”.

Идея материальности сознания превращает в реалию и идеальную сторону слова. Но если принять эту точку зрения, нужно пересматривать значение слова реалия, от чего мы в данном случае воздержимся. Мир реалий будем понимать как мир вещей, как внешний по отношению к сознанию мир.

Как реалии, слова подлежат также и номинации. Общей и обобщающей номинацией для мира слов является номинация слово (для мира специальных слов – слово термин). Вопрос “Что представляет собой?” может быть обращен и к слову слово и к слову термин.

III.7.2. Понятие термин как билатеральное образование

Вопрос “Что представляет собой слово?” касается и его идеальной стороны, которую мы в соответствии с традицией определяем как план содержания. К вопросу об идеальной стороне слова относится и такой: что представляет собой понятие слово и понятие термин? Здесь самое время принять разграничение, касающееся рабочих номинаций термин-понятие (идеальная сторона каждого из терминов, к которой приложим вопрос “Что означает?”) и понятие термин (понятие о терминологическом слове).

Понятие о слове шире понятия “лексическое значение слова”. Представление о слове как реалии – составная часть общего понятия о нем. Научное понятие о любом терминологическом слове (ген, молекула, термит) включает, помимо идеи значения слова, представление о его материальной стороне ([г’ен], [мал’екула], [т’ермит]). Точно так же научное понятие о слове термин включает наряду с идеей значения слова термин (т.е. определенным образом представленным в сознании смыслом “средство выражения научного понятия”) и идею его материальной стороны [т’ермин]. Понятие о слове должно быть дискретным, или билатеральным (bilateral - two-sided). Ср.: Дом – это идея жилища и акустический образ {дом}. Из реальности слова следует, что “комбинированное” понятие о том или ином слове, помимо признаков “содержательных”, включает еще и признаки данного слова как реалии.

Таким образом, вопрос “Что представляет собой слово?” – это и вопрос структуры идеального образования, которую должна составлять идея плана содержания (смысл, значение слова) и идея плана выражения слова (слуховой или зрительный образ слова). Дискретизация понятия о словах слово и термин связана в первую очередь с двусторонним характером слова как языкового знака: так как слово термин (или слово) одной стороной является реалией, то и эта его часть должна быть представлена во второй, идеальной стороне слова – в понятии о слове термин. То, что понятие о слове слово и слове термин составлено из представления о материальном слове и идеальной стороне слова, подтверждает и практика употребления слов. Слово термин используется как знак единства ПВ и ПС – Термин. Или как знак одной из сторон этого единства – Термин 1 и Термин 2. В частности, представление о слове как реалии реализуется в следующих употреблениях слова термин: термин выражает..., термин является номинацией... Кстати, апелляция к словоупотреблению – это функциональный подход.

Решая вопрос вопросов, нужно попутно ответить и на другие. Например, на такой: Зачем нужно помнить о билатеральности понятия термин? Хотя бы для того, чтобы иметь в виду внутреннюю дискретность понятий о слове и о термине. Мы уже отмечали, что дискретизация понятия о слове слово связана с двумя стадиями существования языка – языка до стилистической дифференциации и языка как совокупности стилей. Слово слово может использоваться и как знак слова до и вне стилистической дифференциации языка, и как знак слова, отмеченного принадлежностью общему или специальному языку. Кроме того, у понятия термин (как и у понятия слово) есть два неравноправных референта – вся совокупность реальных терминов языка и в ней – само слово термин. С этим двусторонним отношением слова термин связана еще она из сторон дискретизации понятия термин.

Зачем еще нужно помнить о билатеральности понятия термин? Память о билатеральности понятия термин позволяет избежать ошибок интерференции, позволяет различать значения слова о словах при их использовании: например, отчетливо осознавать, что в том или ином случае понимается под словом термин – материальное или идеально-материальное образование. О билатеральности понятия термин нужно помнить для того, чтобы не поддаться действию скрытой омонимии слова, а также не оказаться в плену у доминирующего определения термина. Осознание дискретности понятия, репрезентированного словом термин, – необходимое условие оперирования им.

Итак, слово термин (или слово) может употребляться как знак целостного слова и как знак дискретного слова, как знак единства ПВ и ПС и как знак каждой из сторон этого единства. Значение регулярного метонимического переноса растет по мере того, как различие термина 1 и термина 2 обретает новую функциональность. Оно возрастает (если бы речь шла не о слове, а о звуке, то подошло бы определение становится фонологически значимым) и в связи с представлением о термине как об особой когнитивной структуре.

III.8. О понятии термин как ментальной структуре

Итак, термин как специальное слово описывается в сравнении со словом общего языка и противопоставляется ему как средство выражения специального понятия. В ряд возникающих при этом вопросов входит и следующий: Отношение терминологического слова к понятию – это отношение в пределах слова или выходящее за его пределы? Если термин – билатеральный знак языка, то вопрос о природе термина – это и вопрос об идеальной стороне слова. Если же принять идею аппроксимативности, то вопрос об идеальной стороне слова трансформируется в вопрос о термине-понятии. А отношение термина и слова своей содержательной стороной – в отношение термина-понятия и слова-понятия. И, наконец, в отношение ментальных структур. Говорить об идеальной стороне терминологического слова – значит говорить и о термине-понятии как структуре сознания.

III.8.1. Оппозиция слово общего языка – термин как оппозиция ментальных структур

К оппозиции термин – слово общего языка подходят и как к оппозиции разных видов знания. В традиционной лингвистике отличие термина от слова связывают с различием профанного и научного знания, подчеркивая, что термины отражают предельные для данного этапа развития науки знания [13, с. 62]. В когнитивной лингвистике оппозиция термин – слово общего языка – это оппозиция наивного (народного) и научного знания. Терминологически она оформляется как оппозиция концепта и понятия. В когнитивной науке вопрос о научном и наивном понятиях трансформируется в вопрос о структурах сознания, или ментальных структурах.

Оппозиция слово общего языка – термин отражает эволюцию слова (и является ее результатом), связанную со становлением понятия как структуры сознания. Современные исследования показывают, что слово-понятие зарождалось как концепт. Эволюция слова связана со становлением двух отличных друг от друга ментальных структур – (научного) понятия и концепта, ментальной структуры, основанной на образе непосредственного чувственного восприятия. Можно предположить, что в процессе эволюции единая структура сознания распалась на концепт и (абстрактное) понятие. Возможно, это произошло, когда мир ментальный сформировался в достаточно разветвленную и целостную структуру, так что стал способен продуцировать смысл, идею не только без обращения к внешнему миру, но и без непосредственной опоры на чувственный образ. А может быть, именно с появлением особых “абстрактных” понятий сознание обрело способность замыкаться на себе самом.

Понятие как результат эволюции – это особая когнитивное образование (особая связь, особое ментальное отношение), более удаленное от основы (от образа чувственного восприятия), чем концепт. Интересно, что обратный ход, инверсная последовательность наблюдается в становлении когнитивной терминологии – терминов когнитивной лингвистики понятие и концепт. Концепт – это нововведение когнитивной науки. С его введением термин понятие противопоставляется ему и соотносится с термином научное понятие.

У понятия как единицы сознания есть содержательный и структурный аспект. В когнитивной науке основная содержательная оппозиция – это оппозиция наивного и научного знания. В то же время для когнитологов оппозиция концепта и понятия – это оппозиция когнитивных структур – форм репрезентации знания в сознании человека.

Становление понятия – это и эволюция функций слова. Оппозицию слово общего языка – термин традиционно рассматривают как форму экспликации содержательной противопоставленности наивного и научного знания. С другой стороны, оппозицию слово общего языка – термин можно рассматривать как форму экспликации иной оппозиции – оппозиции единиц знания, структур памяти, или ментальных структур.

III.8.2. Термин и слово: реалия, понятие, концепт

Правило подхода к термину как к термину-обозначению (В.Н.Прохорова) привело к тому, что за пределами светлой области лингвистического сознания оставалась идеальная сторона слова термин. Когнитивные исследования, привлекающие внимание лингвистов к языковому сознанию, высвечивают и идеальную сторону данного метаслова.

Суждение, что слово – это идеально-материальный знак, означает также, что слово “наполовину” представляет собой идеальное образование. Термин, соответственно, одной своей стороной является понятием (косвенно это подтверждает и словоупотребление: термин-понятие). Однако в связи с функциональным подходом к термину закрепилась традиция определения термина как средства выражения научного понятия. Появление двух утверждений: 1) “Термин – это средство выражения научного понятия” и 2) “Термин – это научное понятие” – результат раздельной презентации двух сторон отношения наименования. Противоречивость этих суждений кажущаяся, и связана она с многозначностью слова термин, которое в первом высказывании является синонимом сложных или составных номинаций – слово-знак, акустическое слово, материальное слово, представляющих термин как реалию, а во втором, меняя регистр, выступает как синоним сложной номинации слово-понятие.

Определение “Термин – средство выражения научного понятия” – это определение термина-знака по функции. Определение “Термин – научное понятие” – это форма суждения об идеальной стороне терминологического слова. Оба суждения сходятся в одном: за термином-знаком стоит термин-понятие. Иными словами, за материальным словом молекула, или термит, или термин стоит идея молекулы, или термита, или термина.

Так же как и слово “термин”, фраза “Термин – научное понятие” многозначна. Она означает, во-первых, что слово термин относится к научной лексике и противостоит тем самым лексике общеупотребительной. Высказывание “Термин – научное понятие” означает также, что за терминологическим словом стоит особое знание о реалии, отличное от того, что закреплено за словом общего языка. И, наконец, оно может означать, что термин-понятие – это особая структура сознания.

Понятие как форму мышления, соотносимую со словом, с недавних пор стали описывать в терминах ментальных структур. В когнитивной деятельности, как считают психологи, участвуют разные системы переработки информации, а потому образуемые структуры сознания нетождественны и зависят от того, по какому каналу пришла информация [35]. В связи с этим высказываются предположения, что научное понятие – это особая форма отражения действительности или, в терминах когнитивистики, научное понятие – это “особая единица оперативной структуры сознания и/ или особая единица хранения знаний в голове человека”. Сравните также принятое в когнитологии противопоставление естественной категории, основу которой составляет прототипический образ, научным и логическим категориям [35].

Для верификации гипотез о сфере ментального исследователи часто обращаются к языку. Что дает лингвистам основание считать, что научное понятие (термин-понятие) – это особая структура (со)знания, отличная от наивного понятия (слова-понятия)? Во-первых, регулярный характер формального и содержательного противопоставления слова и термина. Во-вторых, наивная мысль о том, что номинация термин не могла бы появиться, если бы не было этого внутреннего различия.

Познание внутренней природы термина, постижение разных сторон ее отличия от природы слова общего языка – это последовательный, ступенчатый процесс, начало которому положили наблюдения над реальными терминами. Первичная оппозиция терминологическое слово – слово общего языка основывается на внешнем различии двух звуковых комплексов: осознанию содержательного различия термина и слова способствует существование межстилевых синонимов. Наличие разных названий для одной и той же вещи наводит на размышление об их отличиях: если предмет двух номинаций один и тот же, следовательно, различны представления о нем, подходы к нему. Способствовать представлению о содержательном различии термина и слова могла и полифункциональная лексика. Вспомним хрестоматийные примеры несовпадения научного и бытового понятий (значений), объединенных под одной шапкой многозначного слова (например, «плечо» как бытовое понятие и медицинский термин).

Проникновение во внутреннюю природу терминологического слова – это долгий путь от наблюдения за внешним словом и размышлений о его внутреннем содержании до представления о термине как двустороннем образовании (реалии и научном понятии).

На пути постижения внутренней природы термина этапным становится умозаключение об отличии научного знания от знания бытового. Представление об особом характере научного знания находится в шаге от предположения, что за термином стоит особый способ внутренней репрезентации знания. Когда говорят, что термин – научное понятие, имеют в виду, что он содержательно противостоит слову. Но за оппозицией “ближайшего” и “дальнейшего” значений угадывается, или прочитывается, иной способ репрезентации знания. Ср.: вода – ‘то, что пьют’ и ‘вода – H2O’.

Таким образом, с развитием теоретического знания растет круг специальных слов и складывается представление об их особом назначении – быть средством выражения научного понятия. Одновременно формируется традиция воспринимать термин (знак научного понятия) как противовес слову (знаку наивного понятия). Истоком представления о содержательном различии термина и слова стали наблюдения за функционирующим термином. Итогом – представление (предположение) о термине-понятии и слове-понятии как разных ментальных структурах.

Подход к научному понятию как к особой ментальной структуре требует пояснений. Оппозиция ментальных структур, стоящих за термином и словом, – это такое различие, которое не зависит от нашего представления о мире, не зависит от того, считаем ли мы землю плоской или шарообразной, а атом делимым или нет. Та форма внутренней репрезентации знания, которую мы называем «научное понятие», сложилась задолго до Галилея или Платона, и это уравнивает в правах человека I века и человека XXI века, как бы ни отличались их представления о мире.

Когда речь идет о структурах, допустимо и такое определение: в научном понятии (в термине-понятии) как ментальном образовании знание оформлено иначе, чем в понятии бытовом. Если научное понятие как ментальное построение – это особая форма репрезентации знания, то категориальное понятие термин, вобравшее в себя представление обо всех реальных словах-терминах, возникло в том числе из потребности обозначить этот способ ментальной репрезентации знания. Сознание, как полагают психологи, предшествует осознанию, поэтому появление слова термин можно рассматривать и как экспликацию «внутреннего знания» о сформировавшемся особом типе ментальных структур. Образно говоря, когда оппозиция ментальных структур воплотилась в оппозиции лексем термин и слово, реализовалось стремление содержания (предзнания о различии ментальных структур) быть выраженным.

Итак, слово-понятие термин сформировалось в результате осмысления свойств и признаков реальных терминов, явилось следствием осознания того, что за словом и за термином стоят разные содержания и, возможно, в нем отражено подсознательное, неосознанное знание (предзнание) о различии ментальных структур. Или так: с развитием мышления оппозиция термин- слово функционально усложняется.

Идея различия между наивным и научным знанием, воплощенная в оппозиции термин – слово, вербализована и в словосочетаниях научное понятие и бытовое понятие. Появление слова понятие и его расщепление на два словосочетания – результат рефлексии о природе форм языка и форм мышления. На этом этапе познания научное и бытовое понятие воспринимаются как разновидности одной и той же формы мышления – понятия. Следующий шаг по ступенькам познания знаменует появление слова-понятия концепт, воплощающего представление когнитологов о том, как формируется обыденное знание. Концепт трактуется как составляющая «наивной картины мира» носителей языка.

Появление в научном лексиконе когнитивного термина концепт прямо связано с исследованием структур сознания: “концепт – термин, служащий объяснению единиц ментальных или психических ресурсов нашего сознания и той информационной структуры, которая отражает знания и опыт человека” [47, с. 35]. Все иные (последующие) трактовки когнитивного термина концепт производны от значения, выражаемого формулами “ментальная структура”, “оперативная содержательная единица памяти” и т.п.

Появление понятия концепт вновь противопоставляет наивное и научное знание. В русском лингвистическом лексиконе это противопоставление представлено лексической парой концепт – понятие: “Если понятие – это совокупность познанных существенных признаков объекта, то концепт – ментальное национально-специфическое образование, планом содержания которого является вся совокупность знаний о данном объекте, а планом выражения – совокупность языковых средств (лексических, фразеологических, паремиологических и др.)” [47, с.27].

Таким образом, в когнитивных описаниях происходит функциональная переориентация слова понятие: за ним закрепляется значение “научное знание” (слово понятие в такой трактовке становится синонимом словосочетания научное понятие). Можно было бы в этом случае говорить о сужении значения слова понятие, если бы такое определение не было формальным.

Появление в русском научном лексиконе лексической пары концепт – понятие знаменательно. Во-первых, в ней формально закрепляется различие традиционного и когнитивного подходов к познанию. Во-вторых, в лексической паре понятие и концепт получила вербальное воплощение оппозиция ментальных структур – форм репрезентации наивного и научного знания. С ее появлением разграничение научного и наивного понятия становится категориальным (и более категоричным, чем в оппозиции научное понятие – наивное понятие). В сравнении с ней оппозиция словосочетаний научное понятие – наивное понятие представляет образец отражения в языке вчерашнего дня мышления. Кроме того, производность словосочетаний от слова понятие нивелирует различия их референтов. Старая как мир идея соответствия слова природе вещей сводит воедино представления о научном и бытовом понятии. И наоборот, их вербализация в разных словоформах понятие и концепт закрепляет идею различия стоящих за термином и словом ментальных структур.

И, наконец, с введением термина концепт отчасти решается проблема многозначности и омонимии терминов. Проблема, которая с началом когнитивных исследований выходит на новый, высший уровень сложности: номинации единиц реального языка становятся номинациями языка внутреннего, ментального.

Появление новой предметной области – сферы ментального – ведет к развитию многозначности и омонимии не только терминов, но и коммуникативных единиц, больших, чем слово. Кстати, и приведенное выше сравнительное определение понятия и концепта [47, с. 27] “фонит” многозначностью.

В связи с появлением новой области исследования – ментального лексикона – вновь актуализируется вопрос о формальной и содержательной вариативности. Когнитологи, бросающие вызов традиции, сегодня стоят перед выбором: или введение новых слов, формально закрепляющих представления о сфере ментального, или использование прежних номинаций и нахождение оптимальных способов разграничения их старых и новых значений. Лучший способ дифференциации – формальная дифференциация. Один из радикальных способов формальной дифференциации – оппозиция исконного слова и заимствования. Именно этот способ избирают русские когнитологи, активно заимствуя когнитивную терминологию.

В оппозиции заимствованного когнитивного термина и исконного слова (термина) проявляется противопоставление нового знания старому и противопоставление наивного знания – научному, часто накладываясь одно на другое. Так, использование заимствованной лексики – способ разграничения старых добрых представлений о внутреннем мире человека и формирующихся строгих научных понятий о строении человеческого разума. Внутренний мир – это о мире человеческих чувств, сфера ментального – это о строении сознания. Оппозиция внутреннее представление и ментальная репрезентация – еще один пример того, как заимствование выполняет двойную функцию – репрезентации нового знания и указания на его специальный характер.

Оппозиция заимствованное слово – исконное слово – это одна из наиболее распространенных форм дифференциации термина (научного понятия) и слова (бытового понятия). В связи с представлением о научном понятии (термине-понятии) как особой ментальной структуре открывается еще одно, и достаточно веское, основание для формальной дифференциации термина и слова общего языка. И, добавим, еще один повод для использования в специальном языке заимствованной лексики.

Таким образом, исследование внутренней природы термина сопряжено с постановкой вопроса об эволюции понятий слово и термин. Исследование понятия термин (а также понятия о слове термин и слове слово) – это постижение внутренних различий между терминологическим и общеупотребительным словом. Рассматривая понятие термин как билатеральное образование, мы неизбежно выходим на проблему асимметрии языкового знака. Корреляцию термин – слово можно было бы отнести к внешней асимметрии. Возражение против этого может быть лишь одно: наряду с различием материальной формы здесь есть различие внутреннего референта – понятия, иначе говоря, есть внутренняя асимметрия. Разница между термином и словом общего языка в первом приближении состоит в том, что термин – это отсылка к научному понятию, в то время как слово общего языка соотносится с понятием бытовым. Однако отличие термина и слова – это и отличие в характере структуры термина-понятия и слова-понятия.

Как совместить две идеи: “термин – это слово” и “термин – это особая ментальная структура”? Идею словности термина и идею противопоставленности ментальных структур, эксплицируемых материальным оус и материальным термином? Если оппозиция термин - слово отражает внутреннюю противопоставленность термина и слова как разных ментальных структур, то можно ли говорить о словности термина? До какой черты можно признавать словность термина? Ответ может быть таким: структуры складываются по мере эволюции сознания, а функции материального слова развиваются.

Можно, конечно, ограничиться общим ответом, что термину присущи и признаки слова и признаки специального слова. Можно также предположить, что термин сохраняет в себе признаки слова как память о достилевой эпохе состояния языка. Термин хранит в себе черты, сложившиеся в эпоху единства понятий, и несет черты особой структуры, олицетворяет собой понятие особого характера. Структура понятия – это связи и отношения, сформировавшиеся во времени, это “пролагание пути”. Структура понятия термин – это в том числе память о проложенном пути. И это структура изменчивая, реагирующая в том числе на функционирование реального слова термин.

Признавая слово, и, следовательно, слово термин, двусторонним образованием, лингвисты обретают право на его понятийное содержание, право рассматривать понятие как идеальное образование, право моделировать его структуру. Моделировать понятие термин как когнитивную структуру можно, основываясь на сложившихся представлениях о слове, на основе имеющегося языкового опыта. С другой стороны, моделировать понятие как когнитивную структуру – значит высказывать гипотезы о ней. Иная, более доказательная, и, может быть, не умозрительная, а материальная модель, – дело будущего. Но моделирование структур сознания подготавливает его, и уже сегодня идеи о структурах знания, сформулированные когнитологией как междисциплинарной наукой, находят применение в области моделирования ИИ.

Когнитивная лингвистика – это новая область задач. Задача для лингвиста-когнитолога – исследование языка как источника знания о сфере ментального. Задача для терминолога – обоснование выбора между содержательной и формальной вариативностью терминов – номинаций мира идеального. Задача для лингвиста-писателя: разнообразить системы фраз, или, принимая новые значения старых формул и самому создавая эти значения, заботиться о том, чтобы дифференцировать их в контексте. Задача для лингвиста-читателя: не утонуть в водовороте новых значений и смыслов. И общая задача для всех – внимание к обновляющемуся языку лингвистических описаний в эпоху смены научных парадигм и открытия новых ментальных пространств.