Динамика термина

Мы говорили о том, что единица научного лексикона,– в меньшей степени номинация предмета и в большей степени форма вербализации понятия о предмете. Рискнем предположить, что слово и термин – это изобретенный человеческим сознанием способ развести в слове языка предмет и понятие.

Возможности разграничения признаков предмета и признаков (составляющих понятия) понятия предоставляет реальность, постоянно являющаяся предметом восприятия, осмысления и отражения в языке. С точки зрения языковой логики, законов его существования и развития, скрытая омонимия слова должна найти в языке естественное разрешение в дивергенции. Сдвоенность репрезентации понятия и предмета в слове соответствует самой основе существования языка, но омонимия противоречит внутренним законам его функционирования и развития. Внутренняя логика существования языка предполагает снятие энтропии, законы развития языка направлены на дивергенцию синкретов. И тогда, по предположению, оппозиция термин – слово общего языка – это найденная языковым сознанием возможность и способ разграничить в слове языка предмет и понятие, в том числе и закрепив формально это разграничение в разных звуковых комплексах.

Сдвоенность репрезентации понятия и предмета в слове (при нетождественности, неизоморфности, расхождении признаков предмета и составляющих понятия) – достаточный повод для их дифференциации и, добавим, это основательная причина того, что мы называем стилистической дифференциацией лексики.

Исследование этой стороны отношения термин – слово дает возможность иного взгляда на природу и характер стилистической дифференциации языка, позволяет по-новому оценить ее целесообразность. Возможность увидеть в ней реализованное стремление к разграничению в слове языка предмета и понятия.

Такой подход к оппозиции термина и слова общего языка позволяет с несколько иной стороны посмотреть на неизменное для языка, в частности, для русского языка, следование тенденции к стилистической дифференциации лексики и к ее формальной дифференциации. Увидеть в этой упорной склонности носителей языка осознанное или бессознательное стремление к разграничению предмета и понятия о нем. Или увидеть за этим стремлением признание носителями русского языка самоценности мышления, и может быть, признание права на субъективный подход к предмету и, в конечном счете, права на независимость суждения. С другой стороны, можно также предположить, что вследствие своеобразия мировосприятия (говорят же о созерцательности как характерной особенности русского менталитета) русское слово в целом тяготеет к понятию, что оно по преимуществу представление понятия. Тогда как русский язык в целом проявляет большую склонность к отражению работы сознания над постижением мира.

IV.8. Еще раз об оппозиции термин – слово

Говоря о противопоставленности термина и слова, нельзя забывать о возможностях и формах сближения терминологического и общеупотребительного слова, о терминологизации и детерминологизации. Результатом встречного движения термина и слова в пространстве языка становится нейтрализация оппозиции в полифункциональном слове.

IV.8.1. Оппозиция термин – слово и полифункциональное слово

Оппозиции термин – слово противостоит полифункциональное слово, так что, на первый взгляд, существование полифункциональных слов противоречит идее о термине и слове как форме различения предмета и понятия и идее о том, что за термином и словом стоят разные структуры сознания. Если только не признать, что слово прошло долгий путь развития. Слово как знак с опорой на предмет, как внешне мотивированный знак давно уже стало знаком с опорой на понятие: идеографическое слово уступило место условному знаку благодаря тому, что обрело способность опираться на иные формы мотивированности, на лексическое и внутриязыковое значения. Если только не признать, что эволюция слова – это и эволюция внутреннего слова, что современное слово – комбинированный внутренний знак, одновременно и знак наивного понятия (концепта) и знак (научного) понятия как ментальных структур. И что эта внутренняя полифункциональность слова эксплицирована в полифункциональных словах. Полифункциональное внутреннее слово – особая форма связи, особый вид пролагания пути, оно соотнесено с концептом – той структурой сознания, которая непосредственно связана с представлением о реалии как объекте чувственного восприятия (образом), и с более сложной структурой сознания, структурой, которую мы определяем как абстрактное понятие, научное понятие (образ-схема). Иначе говоря, в языке проявляются две тенденции – к дискретному и недискретному воплощению разных сторон (разных ментальных связей) внутреннего слова. Наряду с полифункциональными словами в языке существует оппозиция термин – слово, в которой в том числе эксплицировано предзнание об отличии ментальных структур. И существует, неся различные функциональные нагрузки.

IV.8.2. Функции оппозиции термин – слово

Функционально не только различие слова и термина, функциональна и оппозиция слова и термина, взятая как целое. Более того, оппозиция термин – слово полифункциональна. Функции оппозиции термин – слово:

• 
  различение предмета и понятия о предмете.
  
• 
  различение научного понятия (специального знания) и бытового понятия (наивного знания)
  
• 
  различение структур сознания
  

Обратим внимание на то, как соотносятся 1 и 3 функции. Ментальная структура, представленная словом общего языка, более предметна, более опирается на знание о предмете – на образ чувственного восприятия. Это концепт. Ментальная структура, представленная специальным словом, – это (научное) понятие. Оно опосредованно связано с теми знаниями о предмете, которые формируются на основе его непосредственного восприятия, с образами первой сигнальной системы, с той картиной мира, что формируется на основе чувственного восприятия предметного мира. Иначе говоря, с той информацией, которая приходит по каналам прямой связи с внешним миром. При формировании структуры сознания, отличной от концепта, опора на образ все более сменяется опорой на иные связи, в том числе на иные структурно-системные связи слова. В термине ослабевает значение внутренней формы слова и усиливается роль лексического значения слова и значимости, т.е. внутриязыкового значения слова. Это к вопросу о том, как соотносятся мотивированность и лексическое значение слова и каково их значение для слова и термина. Но есть и ряд других проблемных вопросов об отношении термин – слово и о назначении оппозиции термин – слово общего языка.

Нет ли противоречия в том, что оппозиция термин – слово, как мы полагаем, предназначена для разграничения предметного и понятийного в слове, но вместе с тем термин определяют как номинацию предмета профессиональной деятельности? Или это противоречие кажущееся? И здесь надо обратить внимание на разные основания отнесения лексики к специальной, т.е. терминологической.

Очевидно, что у термина как номинации предмета профессиональной деятельности и термина как номинации научного понятия – разные основания противопоставленности слову общего языка. Возможно, что номинация предмета профессиональной деятельности – это аналог общеупотребительного слова, и ее противопоставленность слову – явление такого же порядка, как бегемот – гиппопотам. Тогда вопрос в том, насколько она приближена к термину как форме вербализации научного понятия. Иначе говоря, вопрос в том, что сближает термин 1 и термин 2 и что заставляет объединять их в едином понятии термин. Можно предположить, что в термине, как в том, так и в другом, воплотилась идея действенного отношения к миру. Можно также предположить, что в термине как форме вербализации понятия превалирует когнитивная функция (или познание как действие).

Развитие понятия термин и появление двух видов терминов – это вопрос о том, как носители языка понимают и как они используют слово термин. Наличие двух видов терминов – это также вопрос о критериях терминологичности слова.

IV.9. Критерии терминологичности слова

Обновление специальной лексики, ее ускоренная динамика, актуализирует вопрос об основаниях объединения класса лексических единиц под зонтиком понятия термин, или вопрос о критериях терминологичности.

Основания отнесения слова к терминологической лексике достаточно легко извлекаются из дефиниций слова термин (это в первую очередь ограниченность сферы употребления профессиональной сферой и ограниченность сферы функционирования слова областью научного знания), а также из вторичных номинаций – составных наименований (ср.: профессиональная лексика и специальная лексика) и т.п.

Основания отнесения слова к терминологической лексике (такие, как его “профессиональность” или “специальность”) можно рассматривать как критерии терминологичности слова (переименовать в критерии терминологичности). При этом, однако, следует уточнить, что понимать под словосочетанием критерий терминологичности. Критерий терминологичности – это любое основание выделения класса специальных слов, любое основание отнесения слова к разряду терминов или же, что гораздо ýже, только то, которое является формальным показателем терминологичности, знаком терминологичности? Ведь для того, чтобы основания отнесения слова или разряда слов к терминам, будучи субъективными, не были произвольными, нужны критерии-показатели.

IV.9.1. О содержании понятия “критерий терминологичности”

Понятие критерии терминологичности введено для выделения в тексте терминов, больших, чем слово, – терминологических словосочетаний. Критерии терминологичности у Б.Н. Головина и Р.Ю. Кобрина – это знаки терминологичности словосочетания, в том числе и формальные показатели терминологичности: внешние параметры, поддающиеся регистрации, измерению [13, c. 60–67].

В инновационный период существования языка (в период обновления и заимствования терминологии, становления новых терминосистем) нужны критерии именно такого рода, и критерии, приложимые не только к словосочетанию, но и к слову.

В самом слове критерий заложены достаточно широкие возможности толкования понятия критерии терминологичности. Критерий – [гр Critherion] – признак, на основании которого производится оценка, определение или классификация чего-либо, мерило [71, с. 362]. Если исходить из данного толкования, то критерий терминологичности – это любая характеристика, любое свойство, любой признак терминологического слова, отличающие его от слов других классов. Понятие критерии терминологичности в этом случае оказывается близким, понятию признаки термина.

На восприятие греческого по происхождению слова критерий сейчас оказывает влияние и английский термин criterion. Английский аналог слова критерий трактуется также широко: Criterion – decisive factor, reason, principle, measure, norm, condition, standard. В переводе соответственно: Критерий – решающий фактор, причина, принцип, основание, мера, норма, условие, стандарт. Если же идти далее от синонимов слова criterion к синонимам его синонимов, то и вовсе обнаруживается “субъективность” критерия: Principle (Criterion) – attitude, opinion, belief, standard. В переводе: Принцип – отношение, мнение, вера и стандарт.

Чтобы если не окончательно, то хотя бы более точно определить понятие критерий терминологичности, нужно вспомнить, что критерий – это и мера, мерило. Иначе говоря, критерий терминологичности – это и мерило терминологичности, то есть эталонный признак. К этому можно добавить, что от слова мера ассоциативная связь простирается к понятию степень. И тогда тот или иной признак слова может быть не только знаком его принадлежности к разряду терминов, но и показателем степени терминологичности, или “терминированности” слова.

Вследствие неоднородности лексики, объединенной общим понятием терминология, цель определения критериев терминологичности – это в первую очередь определение эталона. А в связи с тем, что на роль эталонных признаков претендует не один, а несколько признаков терминологического слова, в ряду критериев терминологичности желательно выделить основной (или основные), а также оценить их относительную ценность. Например, ограниченность сферы функционирования слова (профессиональной сферой или областью знания) – это критерий-показатель. А принадлежность слова к области научного знания может служить и критерием-показателем и мерой терминологичности.

Ограниченность профессиональной сферой считается одним из основных оснований отнесения слова к терминологической лексике (в этом критерии также имплицитно задана оппозиция термин – общеупотребительное слово). Однако определяя ограниченность сферы функциионирования как критерий, нельзя не обратить внимания на различие и неоднородность факторов ограничения. Кроме того, ограниченность профессиональной сферой – не абсолютный критерий-показатель. Не все, что принадлежит профессиональной сфере, термин, и не все, что термин, принадлежит исключительно профессиональной сфере. Он и не самостоятельный критерий. Критерий ограниченность области употребления слова, отчасти связанный с областью функционирования предмета номинации (обязанный ей своим появлением), дважды вторичен, т.к. индуцируется, “наводится” ограниченностью знания слова. Здесь действует тот же метонимический перенос: термин известен в пределах профессиональной области, значит, именно она, профессиональная область, ограничивает его употребление. Однако в связи с неоднородностью специальной лексики терминологичность слова будет с неизбежностью определяться как степень его соответствия совокупности неоднородных критериев. А, следовательно, нужен не только полный список оснований, по которым слово относится к классу терминов, но и определение ценностного статуса каждого из критериев. При этом основным критерием терминологичности должна, как мы полагаем, оставаться специальность слова, понимаемая как его принадлежность к области научного знания и его связь с научным понятием.

Мы исходим из того, что основной критерий терминологичности – характер понятия, вербализованного в слове. А, следовательно, “научный” термин, форма вербализации научного понятия, может служить эталоном, то есть тем специальным словом, в котором терминологичность проявилась в большей мере. Степень терминологичности – это основание классификации лексики внутри терминосистемы. Если “научные” термины наиболее терминологичны, то они составляют ядро терминологии, от которого расходятся круги, включающие иные разряды специальной лексики ^x.

С другой стороны, если “научный” термин принять за эталон термина, то его характеристики (признаки) могут служить критериями при оценке новообразований, претендующих на статус термина. А такая оценка – непременное условие выбора оптимальной номинации из ряда возможных форм вербализации формирующегося понятия.

Подведем предварительный итог: Вопрос о критериях терминологичности слова – это вопрос теоретического и прикладного характера. Иначе говоря, все тот же вопрос о внутренней природе терминологического слова и вопрос о содержательных и формальных отличиях слов, сведенных воедино в универсальных понятиях специальная лексика, единица языка для специальных целей и в универсальном понятии термин. Критерии терминологичности – это те специфические признаки определенного класса слов, которые в свое время сформировали понятие термин, и которые сейчас в каждом конкретном случае позволяют опознать термин в единице лексической системы языка. Чтобы судить о терминологичности данных конкретных слов, необходим их анализ по всем установленным критериям, которые в этом случае выступают в качестве нормы (ср. англ. criterion – standard, norm – стандарт, норма).

Вопрос о критериях терминологичности слова порождает ряд подвопросов. Два из них состоят в следующем: насколько каждый из признаков, по которым слово идентифицируют как термин, – критерий, и насколько этот критерий – показатель терминологичности.

IV.9.2. Критерии-показатели терминологичности

Признаки и свойства слов, в том числе и формальные, – это основания их классификации, некоторые из них могут служить основаниями отнесения слова к терминологической лексике, или критериями его терминологичности. Взятые вместе, такие критерии служат ориентирами для отнесения слова к общности, именуемой терминология, но не каждый из них одинаково пригоден для распознания слова как термина. Иными словами, не все критерии в одинаковой степени показатели терминологичности. И не каждый из них является внешней приметой самого слова-термина. В то же время представляется важным определить именно внешние показатели терминологичности, ведь изначально именно на основании простых формальных показателей шло формирование понятия термин и во многом именно они служат сейчас основанием выбора “оптимальных” номинаций.

Вопрос о критериях-показателях терминологичности – это вопрос явного или неявного, выраженного или имплицитного, доступного или недоступного внешнему восприятию в слове. В целом, такие критерии, как ограниченность сферы употребления профессиональной сферой или ограниченность областью специального знания (профессиональность как ограниченность областью профессионального знания и специальность как ограниченность областью специального знания) могут служить показателями терминологичности.

Определению границ употребления способствует анализ встречаемости термина в текстах, определение характерных, или типичных для термина, контекстов – словом, контент-анализ^xi. И, с другой стороны, для определения сферы употребления специального слова пригоден опрос информантов. Нулевая степень владения словом (знания о нем) даст внешнюю границу употребления.

Ответ на вопрос о формальных показателях терминологичности слова, о возможностях “внешней” регистрации терминов, может дать статистика. Но определение понятия термин требует не только установления и выделения оснований, по которым слово относят к разряду терминов, но и детальной характеристики оснований, или критериев терминологичности, для определения их относительной ценности, значимости каждого из них как критерия.

Ответ на вопрос о ценности того или иного признака как критерия предполагает его детальный анализ. Так, оценка критерия ограниченность сферы функционирования предполагает разграничение и отдельное описание разных видов ограниченности, и, в качестве практического приложения, классификацию терминов разных видов (и разной степени) ограниченности употребления.

Во-вторых, коль скоро речь идет о критериях-показателях, встает вопрос о строгости и четкости параметров. Чтобы определиться с критериями терминологичности, необходима инспекция общепринятого, рутинного понятийного аппарата. Необходимо определить, какой смысл лингвисты вкладывают в привычные и потому часто “стершиеся” метатермины, то есть определить, каково содержание таких понятий, как специальность, профессиональность, ограниченность и т.п. Иначе говоря, характеристика каждого из видов ограниченности (для определения его относительной ценности как критерия) предполагает в том числе и характеристику метатермина “ограниченность сферы функционирования”, анализ данного понятия и, в связи с многослойностью семантики словосочетания “ограниченность сферы функционирования”, анализ его значения в разных контекстах.

IV.9.3. Критерий ограниченности сферы употребления

В дефинициях термина ограниченность сферы употребления толкуется как ограниченность области функционирования слова профессиональной сферой или как ограниченность его бытия областью знания. Обстоятельный ответ на вопрос, как соотносятся эти два вида ограниченности, может дать подробный анализ этих понятий, в том числе и их сопоставительный анализ. Но и простое сравнение позволяет выделить компонент – знание как ключевой для их характеристики как критериев терминологичности слова. Для сравнительной характеристики этих параметров важна и исходная причина ограниченности.

Чтобы определить относительную ценность каждого критерия, следует вернуться к истокам – к причинам ограниченности области функционирования термина.

Вопрос о том, чем обусловлена ограниченность сферы употребления терминологического слова, это вопрос о факторах ограничения. Факторы ограничения, или ограничивающие факторы, – это факторы, влияющие на область распространения термина.

Ограниченность сферы употребления не являет собой исключительно признак термина. Диалектные слова, например, тоже аттестуются по этому признаку. Общим для разного рода слов ограниченного употребления являются и некоторые исходные причины ограниченности употребления. В то же время критерий ограниченности сферы функционирования не одинаков для разных групп терминологической (профессиональной, специальной) лексики. К терминам относят достаточно разнородную лексику и, следовательно, слова разных видов (и разной степени) ограниченности употребления. И наоборот, природа ограничений может в известной мере определять характер терминологического слова. В терминосфере объединены слова разной степени терминологичности в том числе и вследствие различного характера ограничивающих факторов.

Сфера функционирования предмета номинации – важный ограничивающий фактор. Сфера функционирования лексики в значительной степени зависит от сферы бытия (функционирования) предмета номинации. Прежде, чем ответить на вопрос, каков характер этой зависимости для терминологического слова, выскажем попутное замечание о понятии область функционирования предмета номинации.

Очевидно, следует различать: сфера бытия и сфера функционирования предмета. Сфера функционирования – интенциональная категория, т.е. категория из области сознательного восприятия мира (ср.: intentional – premeditated, conscious). Походить к понятию сфера функционирования предмета номинации можно со стороны действия предмета. Предмет, попавший в поле зрения человека (а в поле зрения человека попадает функционирующий предмет) номинируется. Или с такой: значимый для человека предмет превращается в “вещь для человека” и в том числе превращается им в артефакт. Предмет как артефакт номинируется термином. В этом смысле сфера функционирования слова (а также само его появление) определяется тем, насколько функционально (значимо для человека) бытие той или иной реалии. А сфера функционирования термина (а также само его появление) определяется включенностью предмета в деятельность человека.

Рассмотрим следующий “произвольный” ряд терминов: Конфикс. Интерфикс. Пси-мезон. Летка. Каупер и т.д. Сфера функционирования каждого из них ограничена профессиональной сферой и областью специального знания (в данном случае “специального” от “специальность”). Кроме того, ограниченность сферы функционирования слов каупер, летка (и ограниченность знания слова) обусловлена узкой сферой функционирования предмета номинации. Каупер, летка – технические термины и термины вполне “предметные”: их референт (предмет номинации) доступен визуальному восприятию. Отметим, что подобного рода “предметные” термины могут иметь синонимы, или потенциальные синонимы, – слова общего языка. Отношение межстилевой синонимии, полной или частичной, устанавливается при толковании термина: “Каупер – это воздухонагреватель на доменных печах”. Обратим внимание и на то, что функция дефиниции в данном случае – привязка термина к слову общего языка.

Итак, сфера функционирования предмета номинации как фактор ограниченности сферы функционирования термина не универсален. В то же время область распространения любого терминологического слова в определенном смысле производна от сферы бытия или, точнее, области функционирования предмета номинации. Сфера функционирования слова пси-мезон также, хотя и по-иному, обусловлена бытийной сферой предмета номинации. Она не задается ее пространственными параметрами, а определяется ее меньшей наглядностью, или скрытостью предмета номинации. Область бытия пси-мезона ограничивает (ограничивает – в значении “сокращает” и в значении “очерчивает границы”) возможность знакомства с предметом. Но в данном случае можно говорить уже об ограничениях, связанных с самим предметом номинации. Сфера функционирования предмета номинации – это параметр общелексический, релевантный для лексики в целом и неоднократно используемый для классификации лексических единиц. Варваризмы, например, прямо характеризуются как слова, специфика которых связана с бытийной сферой или областью функционирования предмета номинации.

Поэтому, выделив часть профессиональной лексики, ограниченность распространения которой “не изоморфна” ограниченности области функционирования предмета номинации, попробуем найти иные причины ограничений, связанные с предметом номинации. Или истоки иных видов ограниченности.

Сам предмет номинации можно рассматривать как ограничивающий фактор. Можно выделить значительную часть лексики, появление и область распространения которой связаны с характером предмета номинации, а именно с теми сторонами его природы, которые определяют возможности его познания. В частности, фактором ограничения на появление слова является недоступность предмета “простому” или “прямому” чувственному восприятию. Закрытость для непосредственного восприятия ограничивает обыденное знание. Вследствие недоступности, закрытости для непосредственного восприятия пси-мезон в его рамках не может стать предметом номинации. Невидимый пси-мезон по определению относится к области научного знания. В таком случае недоступность предмета номинации чувственному восприятию – это основание отнесения слова к научной терминологии. Таким образом, закрытость предмета номинации для непосредственного восприятия не только ограничивает возможности появления слова, но и определяет его исходный статус в лексической системе языка. В целом же параметр “область бытия предмета номинации” в большей степени значим для обыденного знания, чем для науки, стремящейся ведать всем.

В то же время вопрос, насколько ограниченность сферы употребления слова связана с характером предмета, именуемого словом, в какой мере и как специальность и терминологичность слова задается предметом номинации, во многом остается открытым. Есть предметы и предметы. В частности, пси-мезоны и конфиксы, при всех их различиях, – это естественные предметы, а каупер и летка – это артефакты. С лингвистической стороны важно, однородны ли они как предметы номинации. Или их разная бытийная сущность релевантна для языка и характер слова, как и область его функционирования, все-таки определяется характером “предметности”?

Отзвук различий в характере “предметности” есть в классификации лингвистических терминов: их делении на “предметные” и “понятийные” (ср.: звук и фонема). Примером “понятийного” слова может также служить и ноэма, хотя ее скорее следует отнести к общегуманитарным терминам [45].

Каков же характер ограничения, если не ограничивает бытийная сфера (область функционирования) предмета номинации и сам предмет номинации, или если такие ограничители вторичны? Каким может быть общий для предметов и артефактов ограничивающий фактор? Очевидно, таким общим для слов каупер и пси-мезон фактором ограничения может служить ограниченность сферы функционирования термина областью специального или профессионального знания.

Знание, специальное, профессиональное знание – все это неоднозначные термины-понятия. Собственно в возможности различной трактовки таких понятий, как ограниченность, специальность и профессиональность заключается одна из причин того, что к терминологии относят сущностно и функционально различную лексику, превращая критерий терминологичности в меру и степень терминологичности.

Проанализируем, например, высказывание, включающее словосочетание специальное знание: “Сфера функционирования терминов конфикс, пси-мезон и каупер одинаково ограничена областью специального знания” (1).

Его можно истолковать так: ‘Эти слова функционируют каждый в своей сфере’ (2).

Но и так: ‘Эти слова одинаково не попали в поле зрения всех носителей языка’. И, наконец, так: ‘их номинации известны лишь специалистам (и в этом смысле специальны)’.

Почти так же трактуется высказывание “Сфера функционирования терминов конфикс, пси-мезон, и каупер одинаково ограничена профессиональной областью”. По крайней мере к нему без изменений приложимы толкования (1) и (2).

“Специальное” и “профессиональное” пересекается также и в таком значении: ‘слово знают и употребляют (специалисты или профессионалы)’. Из таким образом понимаемой специальности знания вытекает следствие: слово является (или может быть) термином, если оно известно кругу специалистов и профессионалов и, следовательно, область его функционирования ограничена профессиональной сферой. Оговоримся, что в данном случае мы нестрого различаем профессионалы и специалисты. Разная значимость таких понятий как профессиональная и специальная лексика не мешает использовать их в определенном значении как вариантные соответствия (ср: специальность – ‘ограниченность областью специального знания’, профессиональность – ‘ограниченность областью профессионального знания’).

Исследовать и определять критерии терминологичности – все равно, что раскрывать матрешку за матрешкой. За вопросом об ограниченности сферы функционирования термина открываются другие: о характере ограниченности, о причинах и факторах ограниченности. За вопросом об ограниченности сферы функционирования областью знания – вопрос о характере знания. Матрешка имеет и собственно лексическое измерение – многослойность семантики (мета)слова. Например, понятие знания – это знание значения слова или знание о слове? Понятие специального знания – это ‘знания специалистов’ или ‘знания, предназначенные для специальных целей’? Понятие область знания – это ‘область, в пределах которой слово известно носителям языка’ или ‘область идей’?

Энтропия, неопределенность значения часто не снимается, а возрастает от слова к словосочетанию и далее. В контексте: “ограниченность сферы функционирования областью знания” область знания – и ‘область идей’ и ‘область известности’. И также амбивалентно в данном словосочетании понятие знание слова: ‘знать слово’ и ‘знать его содержание’.

Итак, терминологическое выражение область знания можно понимать “пространственно”. В таком случае ограниченная область знания – это и ‘ограниченная область известности слова’. В этом пространственном значении, как уже отмечалось, ограниченность сферы функционирования термина областью знания сопоставима с ограниченностью сферы функционирования термина.

В данном значении понятия область знания, область функционирования термина выводят на вопрос о критериях-показателях терминологичности: “ограниченная область известности слова”, как и “ограниченная область употребления”, – это в определенной степени критерий-показатель. Тогда правомерен вопрос, насколько значимо для определения термина понятие “ограниченная область знания (область известности слова)”? В какой мере “ограниченная область употребления” может выступать критерием-показателем терминологичности?

IV.9.4. Ограниченность области употребления (ограниченность знания) как критерий-показатель

Признак ограниченности области употребления термина (ОСФТ) понимается как ограниченность области появления слова (встречаемости) в устных или письменных текстах. С другой стороны, употреблять слово – значит знать его. Хотя говоря о показателях терминологичности слова, мы невольно апеллируем к материальному слову (показатель ассоциируется с материальной формой), ограниченность области употребления – это и ограниченная область знания слова. Признак ограниченности может пониматься и как ‘ограниченность известности слова’. Но и ограниченность сферы функционирования термина профессиональной сферой и ограниченная область знания – не универсальные критерии. Доказательство тому – преодоление термином ограниченной области знания.

Знание слова (его известность) лишь опосредованно связано с характером предмета номинации и областью его функционирования. Характер предмета номинации, как и сфера его бытия, задает исходные возможности знания. Однако любое слово отличает относительная независимость от (сферы бытия) предмета номинации.

Признак ограниченности сферы функционирования термина относителен и условен, так как ограниченность (и та и другая) характерна для лексики, выходящей (способной выходить) в сферу общего языка. Значимость целого ряда показателей терминологичности снижает диффузность лексики. Ограниченность области функционирования слова профессиональной сферой была бы достаточным и надежным критерием – показателем, если бы этот признак был константным. Однако есть множество терминов, которые преодолевают исходные границы и употребляются за пределами профессиональной сферы. Так, например, термин дефолт вследствие причин социального характера стал употребляться далеко за пределами профессиональной сферы.

Точно так же не абсолютный и не четкий критерий и ограниченность знания слова пределами профессиональной сферы (ограниченная известность слова). Во-первых, тот факт, что какие-то слова, функционирующие в пределах профессиональной сферы, знают не все носители языка, вряд ли делает их терминами, и тем более образцовыми терминами. И, во-вторых, есть множество терминов, которые известны не только специалистам. То же слово дефолт “знают все”.

Знание слова – это и когда оно “на слуху”. Когда слово дефолт узнали “все”, такой показатель, как “ограниченность знания слова профессиональной сферой” перестал действовать. И в этом случае не важно, насколько глубоко эти “все”, и каждый из них в отдельности, понимают терминологическое значение этого слова. Независимо от того, считаем ли мы это слово и подобные ему слова терминами или детерминированной лексикой, ограниченность области функционирования профессиональной сферой как формальный показатель уже не работает.

Диффузность лексики, нежесткая связь слова с предметом номинации определяют возможность выхода термина за пределы исходной сферы функционирования. Перестает ли слово быть термином, если раздвигаются границы его функционирования? если расширен круг посвященных? Как изменяется при этом характер знания?

Изменение характера знания при выходе за пределы профессиональной деятельности – это уже вопрос о том, чем отличается термин от не-термина и каковы показатели детерминологизации.

Выход за сферу профессионального, специального, изменение характера знания – это и внедрение термина, и детерминологизация. И здесь мы вновь выходим на вопрос о степени терминологичности слова. Считать ли внедрение первым шагом детерминологизации?

Внедрение термина допускает приблизительность. Приблизительность знания – это легкое касание значения. Вот возможные варианты ответа на вопрос “Что такое дефолт?” – “Термин, относящийся к области экономики”. “ Что-то, имеющее отношение к деньгам”. “То, что было в 1998 году”. Предмет номинации неизменен, различно знание о нем, степень аппроксимации. Хотя такая приблизительность, как и изменение семантики термина, вовсе не обязательна при внедрении.

В вопросе о детерминологизации есть ряд сторон: детерминологизацию можно определять как переход термина в иную сферу функционирования, как изменение его семантики, как изменение способа толкования. Детерминологизация – это качественное изменение характера знания, в том числе связанное с изменением предмета номинации. В этом случае изменение предмета номинации – внешний показатель детерминологизации.

У детерминологизации и внедрения есть важная основа сближения. Объединяет их выход функционирующего слова за пределы профессиональной сферы. А это значимо, если профессиональную сферу понимать как профессиональную деятельность. Термин – это номинация предмета профессиональной деятельности, используемая (предназначенная для использования) в профессиональной деятельности. Снимите это ограничение (исключите признак “включенность в профессиональную деятельность”), и снимается требование однозначности, четкости, точности и т.п. Кстати, варианты сфера функционирования термина и сфера употребления термина могли бы быть использованы для разграничения терминологического и нетерминологического значения слова: например, сфера функционирования термина – номинация для обозначения использования термина по прямому назначению и сфера употребления – для всех его употреблений, включая внедрение и детерминологизацию. Дело за малым: остается определить суть прямого назначения термина.

Выход за пределы профессиональной деятельности можно считать первым действием по слиянию терминологического слова с лексикой общего языка. Слово, выходя за рамки профессиональной деятельности, выходит за рамки профессионального, или специального, знания и в этом смысле перестает быть специальным словом. Выход за пределы профессиональной деятельности – это и зеленый свет к семантическому развитию слова. Понятие дефолт, выйдя за пределы профессионального знания (знания специалистов) в область знания неспециального, изменяется, редуцируется, “упрощается”. Слово дефолт, выйдя за пределы профессиональной сферы, тут же обрастает метафорическими значениями.

Итак, ограниченность области употребления слова профессиональной сферой – это определенная степень приближения к термину. Точно так же известность слова лишь специалистам – это показатель первого приближения, пунктирно очерчивающий круг слов, которые могут быть отнесены к терминологии.

С другой стороны, когда каждый из этих критериев перестает действовать, отчетливее проявляется то, что ушло и то, что в большей степени значимо для определения терминологичности слова, – характер знания и его функциональная направленность. Если слово является термином, то не потому, что оно известно узкому кругу специалистов, а потому что известно как термин. Слово, как бы ни парадоксально выглядело, или звучало, это утверждение, перестает быть термином, когда оно перестает употребляться как термин. Иными словами, вопрос, перестает ли слово быть термином за пределами профессиональной сферы, это не вопрос о границах, а вопрос о характере знания.

В целом же критерий ограниченности сферы функционирования термина областью знания, в отличие от других форм ограниченности, – это более близкий к языку подход и это подход интегрирующий. Именно знание уравнивает термины разной природы. За пределами языка предметы могут быть противопоставлены как артефакт и реалия, за пределами языка, в реальной действительности, предмет номинации может и вовсе отсутствовать. Незаметные конфиксы и невидимые пси-мезоны объединяет с предметным каупером и абстрактной фонемой то, что все они одинаково относятся к области знания. Знание уравнивает предметы и предметы, а с другой стороны, предметы и понятия, нейтрализуя в предмете номинации саму сущность явления – его реальность или фантомность. Термины разной природы уравнивает знание, а точнее, характер знания.

Отнесенность термина к области знания элиминирует, “отменяет” предметную направленность слова. Если речь идет о знании, то любое слово, независимо от степени его предметности или понятийности, уместно рассматривать как номинацию понятия, или, точнее, форму вербализации понятия.

Ограниченность сферы функционирования термина областью знания в трактовке Б.Н. Головина – это прежде всего его отнесенность к области идей (а не к сфере бытия) [13, с. 42]. Так что имплицитно здесь содержится противопоставление обыденного и научного знания. И, следовательно, мысль о принадлежности к научному знанию как о критерии терминологичности слова.

IV.9.5. Специальность слова как критерий показатель

Принадлежность к научному знанию делает термин специальным словом. Мы уже отмечали, что понятие специальность отличается и многозначностью и энтропией (неопределенностью). И хотя считается, что многозначность снимается контекстом, но ничто не может отменить те устойчивые ментальные связи, которые приводятся в действие в момент восприятия многозначного слова, подключая к реальному контексту ряд возможных ассоциаций, и высвечивая в первую очередь доминантные связи (значения).

В каком-то смысле специальность слова – та же ограниченность сферы употребления. Например, специальность как ограниченность сферы употребления слова определенной областью специального знания (знания о физических свойствах представляет физический термин, о законах права – юридический термин, о языковой способности человека – лингвистический термин). Специальность слова, понимаемую таким образом, можно рассматривать как критерий-показатель.

Хотя в целом с понятием “специальность слова”, а, следовательно, с критерием “специальность”, дело обстоит несколько сложнее. При подходе к слову как к двусторонней единице возникает следующий вопрос, “специальность слова” – это его назначение, функция (“быть средством выражения научного понятия”) или закрепленный в его содержании особый характер знания?

С одной стороны, “особый характер знания”– это содержательная сторона терминологического слова и именно с ней связано сущностное определение термина как единицы языка для специальных целей. Однако правило подхода к термину как к термину-обозначению (ср.: “обозначение-термин” [60, с. 25]) привело к тому, что термин определяется как знак (средство выражения научного понятия или номинация предмета профессиональной деятельности). “Средство выражения научного понятия” – это определение материальной стороны слова. Именно при таком подходе к слову, при подходе со стороны ПВ, верно, что для терминов, наряду с такими параметрами, как форма и значение, определяющим параметром является функция.

Анализ семантики метатермина специальность позволяет сделать следующий вывод. Термины разной природы и разных сфер употребления объединяет то, что они известны кругу специалистов (так они подпадают под определение специальной лексики). Кроме того, в понятие специальности (специальное знание, профессиональное знание) включено понятие значимости слова, определяемое значимостью предмета номинации, вернее, предмета деятельности. Слово, призванное маркировать значимый для профессиональной деятельности предмет или маркировать характер понятия, приобретает собственную значимость, включаясь в профессиональную деятельность в качестве составной ее части, т.е. в качестве составляющей, релевантной для достижения цели деятельности (что определяет наличие в семантике слова термин компонентов преднамеренность и целесообразность). Функциональный подход к термину, как к номинации предмета, включенного в профессиональную деятельность, или к номинации понятия, значимого для достижения результата деятельности, объединяет два до сих пор параллельно существовавших определения термина – номинации предмета профессиональной деятельности и номинации научного понятия.

Итак, к основным критериям терминологичности следует отнести:

1. Ограниченность области употребления (сферой профессиональной деятельности и областью профессионального знания) – “специальность 1” (Критерий “где служит”).

2. Связь с научным понятием, или “специальность 2” (Критерий “чем служит”).

И, наконец, термины разной природы объединяет включенность в профессиональную деятельность (критерий “для чего служит”). Термин – это специальная номинация, предназначенная для использования в профессиональной деятельности и значимая для достижения цели этой деятельности.

Все перечисленные критерии терминологичности – это в основном внешние по отношению к слову знаки-показатели. Если под словосочетанием критерий терминологичности понимать специфический признак самого терминологического слова, и признак, составляющий именно его отличительную черту, то назначение термина – быть средством выражения научного понятия (то, что мы условно определяем как “специальность 2”) следует признать основным критерием терминологичности. Но, во-первых, само выражение “быть средством выражения научного понятия” пригодно как формула терминологичности, если только в нем сделан акцент на “научного”. Во-вторых, признак “научность того понятия, знаком которого слово является” для критерия-показателя слишком идеален. Или слишком идеален, чтобы быть формальным показателем терминологичности слова. То есть, чтобы говорить о специальности слова (о связи с научным понятием) как критерии-показателе, желательно найти формы ее проявления, или опять-таки показатели терминологичности слова.

Может ли проявляться и как проявляется специальность как связь с научным понятием? Забегая вперед, скажем, что такой показатель специальности можно усмотреть в наличии у термина эквивалента в общем языке.

IV.9.6. Термин как иное слово

Итак, что способствует опознанию в слове термина как носителя специального знания тем кругом лиц, которые его используют, и заодно всеми носителями языка?

Ограниченность сферы функционирования – это знак того, где искать термин. Но чтобы найти его среди множества слов, ограниченных в своем бытии теми или иными рамками, в данном случае пространством профессии, специального знания, нужны иные критерии, более надежные и устойчивые, чем ограниченность сферы употребления, и более наглядные, чем научность понятия. Точно так же как научность понятия, не напрямую в слове объективирован и критерий особый характер профессионального знания.

Нужны критерии-показатели быстрого реагирования: признаки терминологичности, легко доступные восприятию, поддающиеся (вос)производству вместе с терминословом или находящиеся в связке с термином. Это могли бы быть или признаки самого терминологического слова или признаки термина как единицы лексической системы языка. Одним из таких критериев-показателей для термина является, на наш взгляд, наличие в общем языке слова-эквивалента. Эквивалент терминологического слова в общем языке является критерием-показателем быстрого реагирования, порождаемым (выходящим в светлую область сознания) в связке с термином.

Термин не только характеризуется, но и воспроизводится и осознается как особое слово, противопоставленное слову общего языка или коррелирующее со словом общего языка.

В данном случае “противопоставленное слову общего языка” не значит “противоположное ему по свойствам”, а означает в первую очередь “образующее корреляцию со словом общего языка” и лишь потом “образующее оппозицию”. Но значима не только сама корреляция термин – слово, а то, что в этой связке термин осознается как вторичная номинация. Слово осознается как термин, потому что осознается как иное слово.

Важным условием опознания слова как термина является наличие в лексике его второго я. Или скорее, “первого я”. Потому что, повторим, слово осознается как термин, когда осознается как иное слово.

А именно так термин зачастую и осознается – как второе, другое, иное, особое имя предмета, уже имеющего (первое) имя. Многозначность и полисемия, важный и релевантный – это примеры того, что именно термин осознается как второе слово даже теми, кто в равной мере владеет и первым и вторым. В паре межстилевых коррелятов терминологическая номинация воспринимается как вторичная не только тогда, когда термин – заимствованное слово, но то, что оппозиция термин – слово принимает вид оппозиции заимствованного и исконного слова – примета современного языка.

Конечно, наличие эквивалента в общем языке не абсолютный критерий терминологичности. Есть термины, у которых нет эквивалента в специальном языке. Формально они не образуют оппозиции термин – слово. Рискнем, однако, предположить, что они осознаются как таковые на фоне тех, что противопоставлены слову общего языка.

А что если бы не было эквивалента ни у одного из терминов? Чем определялась бы тогда особость терминологической номинации? И столь же заметной была бы исключительность данного класса слов, если бы она проявлялась только в ограниченности сферы употребления слова, области знания и т.п.? Ограниченность сферы употребления слова – как пространственный параметр – отличает и диалектные слова, и жаргонизмы, и иную специальную лексику. Но термин “выламывается” из ряда слов ограниченного употребления. И хотя у диалектных слов, и жаргонизмов также могут быть эквиваленты в общем языке, совершенно иной является значимость корреляции термин – слово общего языка.

“Наличие эквивалента в общем языке” формально не универсальный критерий терминологичности, но его значение уникально. Терминологическую лексику, находящуюся в отношении синонимии со словом общего языка, следует выделить как системообразующую часть специальной лексики. Термины, не имеющие синонима в общем языке, подключаются к этому своеобразному ядру терминологии. Корреляция термин – слово общего языка формирует и внешние границы терминологии. И как бы условны и проходимы они ни были, наше представление о том, что эти границы существуют, основывается в значительной степени на формальной противопоставленности термина слову общего языка.

Итак, критерии-показатели терминологичности можно свести к двум основным:

• 
  Ограниченность сферы употребления (сферой профессиональной деятельности и областью специального знания). По этому показателю к классу терминов присоединяются слова разной степени терминологичности.
  
• 
  Наличие эквивалента в общем языке. Критерий “наличие эквивалента в общем языке” может быть заменен критерием “инакость, особость номинации”.
  

Таким образом, термин опознается по таким параметрам, как “особость номинации”, “противопоставленность слову общего языка”, “наличие эквивалента в общем языке”. Отсюда еще одно следствие: понятию термин в большей степени удовлетворяет слово, формально наиболее противопоставленное слову общего языка. Оттого именно заимствование так годится на роль термина: оно выделяет термин как особое имя.

“Наличие эквивалента в общем языке” – это формальный показатель терминологичности слова. Понятию термин в большей степени удовлетворяет слово как номинация научного понятия, и слово, противопоставленное слову общего языка. С другой стороны, становление оппозиции термин-слово как формальной оппозиции мотивированно содержательным различием термина и слова, различием научного и наивного знания и, по предположению, различием ментальных структур. Если это предположение верно, то наличие эквивалента в общем языке проявляет, эксплицирует “критериальное” свойство термина – быть знаком иного понятия, иной ментальной структуры.

В вопросе о критериях терминологичности есть теоретическая и практическая составляющая. Практическая сторона вопроса – как распознать термин в данной конкретной единице, как с учетом иерархии критериев терминологичности найти оптимальную номинацию для данного специального понятия. Точно так же у понятия термин есть “реальная” и “идеальная” составляющая (идея особого звукоряда и идея особой ментальной структуры). Идеальная составляющая понятия термин также имеет выход в практическую область: как терминологичность внутреннего слова манифестируется языком.

IV.9.7. О многозначности слова термин, или о двух разновидностях терминов

В связи с двойной референцией слова, его отнесенностью к предмету и понятию, термин-обозначение функционирует как номинация предмета профессиональной деятельности, в том числе и предмета деятельности научной, и как форма вербализации научного понятия. Соответственно, в существующих определениях термина последний или трактуется как форма вербализации научного понятия или определяется как специальная номинация предмета профессиональной деятельности. При этом не указывается, но подразумевается, что термин является также номинацией предмета научной деятельности. Очевидно, в данном случае мы имеем дело по меньшей мере с разными критериями терминологичности, если не с разными терминами.

Что общего в Термине-1 и Термине-2 и чем они различаются? Для них одинаково характерна дефинированность. И они одинаково дефинированы. Дефинированность термина можно трактовать как наличие и как особый характер дефиниции. Что касается характера дефиниции, то у Термина-1 и Термина-2 один и тот же тип дефиниции – научная дефиниция, а именно толкование значения слова “через ближайший род и видовое отличие”.

Однако у Термина-1 функция номинации является доминирующей. Включенность в профессиональную деятельность, в цепь целенаправленных действий (действий, направленных на достижение результата профессиональной деятельности) превращает терминологическое слово в предмет, или орудие, профессиональной деятельности, в ее неотъемлемую часть. Для такого слова – звена цепи – характерен особый набор предъявляемых требований, или критериев терминологичности. Важнейшие из которых – однозначность, точность, краткость и т.д.

С другой стороны, даже в профессиональной среде возможно приблизительное, “обыденное” знание термина. “Обыденное” знание термина в профессиональной среде также связано с использованием слова как номинации наглядно воспринимаемого предмета, т.е. такой номинации, значение которой подкрепляется ситуативно. Предметная подкрепленность значения делает избыточной строгую научную дефинированность и определяет возможность замены научного понятия наивным понятием.

Для опознания наглядного предмета и предмета, включенного в ситуацию, достаточно “легкого касания”. Возможность замены специальной номинации, термина (научного понятия) предтермином (наивным понятием) связана с предметным и ситуативным подкреплением значения, подменяющим принцип необходимости и достаточности признаков принципом достаточности выдающегося признака. Такими ситуативными знаками могут быть и вторичные номинации – профессионализмы.

Именно Термин-1 соотносится со стихийно возникающей терминологической лексикой, которая также служит для номинации предметов профессиональной деятельности и процессов, составляющих этой деятельности, и определяется терминологами как предтермины. Метафорическая вторичная номинация, номинация на основе образа, на наш взгляд, то же общеупотребительное слово, с характерной для него неполнотой, флерностью значения.

Предметная подкрепленность значения делает избыточной строгую научную дефинированность и сближает Термин-1 с общеупотребительным словом. Тем не менее, термины первого класса (термин как номинация предмета профессиональной деятельности) и термины второго (термин как форма вербализации научного понятия) сходны в том, что на данном этапе развития языкового мышления и те и другие своей идеальной стороной являются терминами-понятиями, а не словами-концептами.

Термин – форма выражения научного понятия и само научное понятие. Когда мы говорим о термине как научном понятии (термин-понятие), мы имеем в виду стоящий за материальным знаком особый вид ментальной структуры. Мы полагаем, что не только дефиниция терминов, но и их идеальная сторона отличается особой структурированностью. С другой стороны, выделение, доминирование в научном термине стороны понятийной приводит к его дистанцированию от Термина-1 по некоторым важным параметрам.

Когнитивная (мыслеформирующая и мыслевыражающая) функция предъявляет ряд требований к термину, а, следовательно, формирует критерии терминологичности. При формировании научного понятия формируется и особое для термина “стремление к однозначности ” – однозначности как отдельности, независимости от контекста и от семантики ОУС. На этапе утверждения нового знания отдельность термина, его обособление как носителя и показателя (экспонента) этого знания, – принципиально важна. В рамках когнитивной функции Термин-2 выполняет и ряд вспомогательных функций. Так, слово-неологизм, заимствованный термин-знак служат целям экспликации знания о новом, или изменившемся, понятии, благодаря присущей им коннотации новизны. В основе предпочтения заимствования терминологического слова его переводу, как и в основе оппозиции термин – слово общего языка лежит явление, которое мы определили как “стремление содержания быть выраженным”.

Основная функция термина как формы выражения научного понятия – функция экспликация знания. Термин-знак не может не “реагировать” на изменение знания (понятия). С лабильностью научного понятия, с изменчивостью знания неизбежно связана нежесткость отношения наименования в термине и потенциальный динамизм терминологического слова.