III. 1.2. Композиции из пилястр в синагогах Капернаума и Хоразина

III. 1.2. Композиции из пилястр в синагогах Капернаума и Хоразина.

По всему внешнему и внутреннему периметру стен Капернаумской синагоги расставлены тонкие пилястры на аттических базах и пьедесталах, которые, в свою очередь, опираются на узкий выступ-подиум. Эта композиция соотносится с расположением стилобатов, пьедесталов и баз колоннад в интерьере синагоги и является их графической «проекцией». По тем сторонам, где расположены входы, пилястры подчиняются ритму дверных проемов и занимают свободные промежутки между ними. Расстояние между пилястрами нерегулярно, но сами они практически идентичны: их ширина колеблется от 0.59 до 0.60 м, толщина 0.03 м. Капители состояли из сочетания простых выпуклых и вогнутых профилей (филлет, оволо и каветто).

Угловые пилястры в Капернаумской синагоге образуют подобие квадратных в плане опор и резонируют со сдвоенными колонками в интерьере. От карниза, который опирался на пилястры, сохранились лишь фрагменты, состоящие из простого киматия (sima), но его линия была протянута как снаружи, так и внутри здания на одном и том же уровне по всему периметру. Пилястры и карниз создавали иллюзорную композицию из колоннад с антаблементом, напоминая перистиль.

Хоразинская синагога была постройкой меньшего масштаба. Из-за особенностей окружающей его застройки, пилястры украшали стены только с юга и востока. По южной стороне две пилястры занимали промежутки между дверьми, две другие были угловыми. Возникала композиция иллюзорного тетрастиля. С южной стороны 6 пилястр были равномерно распределены по стене, две угловые. Северная и западная стены не украшались пилястрами, за исключением угловых, заходящих со смежных стен. Пилястры реконструированы в высоту центрального дверного проема. Они опирались на аттические базы с простыми профилировками и украшались псевдо-ионическими капителями (с северной и западной сторон капители заменялись простыми, как в Капернаумской синагоге).

Пилястры в классической греческой архитектуре встречаются редко. В дорическом ордере их появление допускалось только в качестве ант, в ионическом впервые появляются целые композиции, например, в портике Эрехтейона (V в. до н.э.) или в интерьере эллинистического святилища в Дидимах (с 300 г. до н.э.). В римскую эпоху пилястры используются чаще: в театрах, библиотеках, воротах, триумфальных арках и т.д. Особенно близко Капернаумской синагоге оформление святилища в Омрите (оба этапа в I и II вв.), который относится к южно-сирийскому типу, популярному на обширной территории южной Сирии, Хаурана, Трахона, Итуреи и отчасти Палестины. Набатейские святилища украшались пилястрами и полуколонками снаружи и внутри (Хирбет-ад-Дарих). Мавзолеи с иллюзорными фасадами по всем 4-ем сторонам в виде пилястр или полуколонок были популярны в Палестине: знаменитый мавзолей в Маалюле и в самом Капернауме.⁷¹⁶ Пилястры украшали экстерьер святилища Юпитера в Дамаске, теменоса Бела в Пальмире, Второго Иерусалимского Храма (по реконструкции).⁷¹⁷ Сполия в виде римской пилястры найдена в северо-западной церкви Сусситы. Появляется подобная традиция и в более отдаленных местах, например, в Риме.⁷¹⁸

В римский период появляется тип святилища с полуколонками в экстерьере («Мезон Каре» в Ниме (Франция), святилище Фортуны Вирилис в Риме). На Ближнем Востоке полуколонки или даже колонки, стоящие близко к стене, популярны в интерьере: святилище Вакха в Баальбеке (II в. н.э.), святилище А в Ниа, святилище Зевса Гелиополитанского в Кесария Филипповой (начало II в.). По гипотезе МакКензи, пилястры особенно часто применялись в александрийской архитектурной школе⁷¹⁹, например, в гробницах Петры (гробницы Хазне, Дейр и другие). «Протопилястры» встречаются уже в эллинистическом Египте.⁷²⁰

Теорию МакКензи об александрийском импульсе развития пилястр следует сбалансировать тем, что в парфянских постройках городов Ашура и Хатры «фасады украшены архитектурными ордерами, образованными пилястрами и полуколоннами, поддерживающими антаблементы, расположенные в несколько ярусов»⁷²¹, что Шлюмберже относит к проявлению свойств восточного эллинизма.

Если композиции из пилястр по всему периметру внешних стен встречаются в римской архитектуре не часто, то традиция соединения боковых пилястр в угловую имеет многочисленные аналогии в набатейской архитектуре: святилище в Каср-аль-Бинт-Фараун в Петре, в Хирбет-ад-Дарих, в Дхад-Рас (I–II вв.). В аль-Касре боковые опоры похожи на башни и напоминают оформление внешних монументальных стен птолеемских святилищах (Калабша). Есть также параллели в архитектуре Пальмиры (святилище Ваала, I в. н.э.). В христианской архитектуре пилястры по внешнему и внутреннему периметру, с их точным соотнесением, встречаются в церкви св. Иосифа в Назарете (V–VI вв.). В христианской базилике в Мамшите (Негева) пилястры экстерьера также используются, но они больше похожи на контрфорсы, чем на пилястры.

Экстерьеры Капернаумской и Хоразинской синагог являются оригинальными примерами декоративного оформления с помощью развитых композиций пилястр. И хотя эти приемы встречаются в христианской архитектуре, синагоги по своему качеству скорее связаны с более ранними ближневосточными традициями, в особенности, с александрийской школой, которая была искусна в обильном использовании декоративной иллюзорности.

III. 1.3. Антаблементы с мотивом «вьющегося аканфа» («peopled scrolls»)⁷²² в синагогах Капернаума и Хоразина.

В качестве основы для позднеантичного развития декора антаблементов Турнхейм подробно анализирует детали театра в Бейт-Шеане (II–III вв.), который выполнен в соответствии с римским каноном, со всеми необходимыми элементами архитрава (три фасции, гусек, софит), фриза и карниза (нижний облом, модильоны и кессоны, венец карниза (корона), сима), с признаками малоазийской, сирийской школ, с влиянием построек Баальбека. ⁷²⁹ Она предполагает, что детали могли привозиться в необработанном виде, через финикийские города на побережье, где они получали окончательную декоративную обработку. В синагогах Галилеи и Голан при декоре антаблементов воспроизводилась та же схема⁷³⁰, но в сокращенном и видоизмененном виде. Оптические эффекты сменяют пластические в результате общей смены техники. Фризы Капернаумской и Хоразинской синагог не рассматриваются Турнхейм подробно, но выявленные ей закономерности стилистического развития относятся не только к антаблементам, но и к другим скульптурным деталям (капителям, дверным и оконным перекладинам). Автор отмечает, что отчуждение от классических традиций были результатом не только упадка мастерства, но и более сложных процессов, поисков новых идей. Конкретных датировок синагог не приводится.

Совсем недавно появилось новое исследование Р. Амира⁷³¹, который считает, что связующим звеном между скульптурным декором галилейских и голанских синагог была Хоразинская синагога, с соответствующей хронологической последовательностью их появления.⁷³² Основные отличия между ними заключались в отказе от иллюзорности и пластичности в пользу большей условности и плоскостности рельефов. Самой ранней, по мнению Амира, является Капернаумская синагога (конец III в.). В ней были применены те приемы, которые затем были использованы в Хоразине (начало IV в.) и в голанской школе. Резьба в Капернауме была наиболее объемный, появляется такой признак как varietas (асимметрия мотивов) и «horror vacui» (боязнь пустоты).⁷³³ В Хоразине же и на Голанах объемная пластика соседствует с более уплощенной (даже на одних и тех же деталях), принцип асимметрии декора еще более усилен.⁷³⁴ Р. Амир высказывает предположение об участии в работе над скульптурным декором Капернаума и Хоразина нескольких групп мастеров. В Капернауме их могло быть три: первая группа выполнила декор перемычек главного фасада; вторая работала над фризами, третья – над перемычками атриума.⁷³⁵ В бесспорно важных теориях Амира есть множество спорных мест. Так, по данным раскопок Хоразин датируется более раним периодом, чем Капернаум, что ломает всю стройную последовательность заявленных заимствований, хотя датировка собственно Хоразинской синагоги верна (начало IV в.). Идея об участии нескольких групп мастеров уже высказывалось Мэй и Старком⁷³⁶ (см. раздел по Хоразинской синагоге): по их мнению, в работе участвовало восемь групп мастеров, а не две, как считает Амир. Различие же между упомянутыми скульптурными деталями в Капернауме может объясняться хронологическим разрывом между ними: перемычки фасада являются сполиями, фризы специально изготовлены для синагоги в ранневизантийский период, а перемычки атриума могли появиться при реставрациях, вероятно, после землетрясений 551 или 749 г.

Тем не менее, благодаря работам Турнхейм и Амира совершен прорыв в понимании стилистики скульптурного декора Капернаумской и Хоразинской синагог. Проведены подробные сравнения со скульптурным декором греко-римского периода. В данной работе анализ фризов расширен за счет параллелей с произведениями ранневизантийского периода, как скульптурными, так и мозаичными.⁷³⁷ Последняя группа мозаичных произведений особенно важна, так как, по замечанию Л. Левина, мозаики в Палестине составляли основной «двигатель» декоративного развития.⁷³⁸

Фризы вырезаны из единого каменного блока вместе с верхним карнизом, что не соответствует классической традиции, в которой фриз объединялся с архитравом. По замечанию Р. Амира, на фризах в Капернауме использован только непрерывный аканфовый свиток. Аканф делится на две разновидности.

1. В одном типе фриза медальоны помещаются в раму из круглого жгута. Его две части перехлестываются и образуют связанные друг с другом окружности, на месте их соединения помещаются кавликулы, которые направлены поочередно вверх и вниз; из кавликул вырастают также небольшие флевроны. Каждый медальон внутри образуется из единой ветви аканфа, в которой лопасти листьев сгруппированы по четыре. Листья растут по одной стороне ветви и обращены внутрь, но направление их скручивания чередуется.

2. В другом типе фриза каждый медальон образуется четырьмя сегментными ветками аканфа, которые сворачиваются в окружность. На месте их соприкосновения образуются трех-четырех-дольные «замочки», выстраивающиеся в вертикальные и горизонтальные оси. Остроконечные лопасти вырастают по обеим сторонам центральных стеблей, которые отмечены углублениями. Каждый медальон самостоятелен, он не сращивается с соседним, аканфовые острые зубчики направлены в одну сторону. Соседние медальоны чередуют направление их скрутки. Большинство мотивов помещаются в дополнительные круглые медальоны-диски. Если же мотив достаточно объемен сам по себе (например, Звезда Давида, образованная мягкими пересекающимися жгутами), то дополнительный диск отсутствует.

Внутри медальонов обоих типов размещаются многочисленные изображения: символы в виде пяти-конечной «Звезды Соломона», шести-конечной «Звезды Давида»⁷³⁹, плоды граната, винограда, оливок, самые различные виды розетт⁷⁴⁰ и просто ветви с остроконечными листьями аканфа.

Интересной особенностью фриза являются полукапители. Они значительно выступают вперед, но неотделимы от остального декора фриза: все его элементы переходят и на капители, боковые части которых (толщина) оформляются двумя изогнутыми канелюрами. Форма капителей напоминает вазон за счет округлой нижней части. На ней располагаются крупные мотивы: розетта с загибающимися по часовой стрелке семью лепестками внутри аканфового венка, розетта с загибающимися против часовой стрелки лепестками, без аканфового венка, канелированный вазон с виноградными ветвями, семиконечная звезда с «щитами Амазонок» между лучами (цветок лилии)⁷⁴¹, подсолнух в виде мелких лепестков, расходящихся по окружностям. Многие из них имеют параллели в мозаичном искусстве.

Менора с пятью ветвями и с нишей-конхой, вероятно, также была частью фриза. Фриз с мотивом Ковчега Завета в виде колесницы⁷⁴² расположен на той части фриза, которая украшена беспрерывным аканфом по нижней линии и развевающимися листьями по центру. Между ними заметны следы неясных сбитых изображений. Правая часть данного фриза утрачена, хотя, возможно, что с другой стороны располагались симметричные листья с изображениями между ними. Карниз на всей своей протяженности имеет идентичный декор в виде антемия из чередующихся пальметт и аканфа, кроме той части, которая украшена фигурами двух орлов. Они располагаются спинами друг к другу, но их шеи развернуты и держат гирлянду. Рядом помещена фигура Водолея, или Морского Козла, который мог являться частью единого зодиакального цикла. Возможно, что карниз с орлами и Водолеем располагался над фризом с Ковчегом Завета. Эта теория подтверждается не только особенным символическим значением всех данных изображений, но также и тем, что они, вопреки общему в синагоге правилу, вырезаны на отдельных кусках камня.

Мотив «вьющегося аканфа» («peopled scrolls») на фризах в Хоразинской синагоге.

Фризы вырезаны на отдельном и от архитрава, и от карниза каменном блоке, который в разрезе имеет круглую форму. На них использованы различные виды свитков, среди которых Р. Амир выделяет три группы.⁷⁴³ Их число можно расширить за счет внесения некоторых дополнительных наблюдений.

1. В первой группе медальоны из длинных тонких листьев аканфа, с круглыми завершениями, помещены в цепочку, которая образуется двумя перехлестывающимися жгутами; треугольные сегменты между ними заполняются трилистниками. Листья аканфа закручиваются внутрь круга. Они не группируются в отдельные ветви и не чередуют свое направление в каждом соседнем медальоне, как в Капернауме, хотя с первой группой ее фризов имеют много общего.

К этой же группе можно отнести свитки со сценами сбора винограда и виноградными гроздьями, которые имеют дионисийские корни. Их происхождение не совсем ясно. Замыкающий медальон уменьшен в размере. Под карнизом фронтона в экстерьере проходит фриз с аканфовым свитком; листья в его медальонах направлены в противоположные стороны.

2. Во второй группе медальоны из широких листьев с заостренными концами помещены во внешние медальоны из жгутов. Они соприкасаются, но не связаны друг с другом непосредственно. Мотив занимает все внутреннее поле медальона. Для развития этой группы за основу были взяты свитки из Капернаумской синагоги, но в Хоразине разъединенность медальонов еще более подчеркнута, листья обращены только внутрь, в соседних медальонах сохраняется игра разнонаправленных листьев.

3. В третьей группе медальоны образуются пилообразными крупными листьями. Листы опускаются сверху, закрывая всю поверхность фриза, и смыкаются в нижней части. Срединный стебель каждого листа отделяет медальоны друг от друга.

4. Помимо трех групп Амира можно выделить еще две. В синагоге встречается фриз, который образовывался двумя вертикальными рядами необычных листьев, которые с обоих концов имели завершения в виде лилий. По центральной линии фриза они смыкались и образовывали поля октагональной формы, внутри которых располагались ионики. Отдаленно подобный дизайн напоминает ряды уреусов в древнеегипетской архитектуре.

5. Другой тип фриза украшен традиционными для римского искусства повторяющимися рядами мелких листьев, которые попарно обращены друг к другу; фриз между ними утолщается, создавая иллюзию сжатия. В центре размещался мотив ниши с «геракловым узлом».

По наблюдению Амира, один и тот же мотив внутри медальонов повторяется в разных видах, например, венок с «геракловым узлом» состоит то из оливковых ветвей, то из аканфа, то из «скрученной верви». Центральные мотивы чаще всего представлены розеттами, напоминающими образцы из Капернаума. Во фризы Хоразинской синагоги также встроены капители для полуколонок. Они украшены венками с мотивом орла и нишей Торы в виде дверного портала с сегментной аркой, треугольным фронтоном и конхой внутри него. Капители отличались друг от друга и украшались рядами иоников без копий, бусин, дентикул в разной последовательности. Декор отличается лаконичностью, стремлением к геометризации, смелым распоряжением классическим набором мотивов.

Рельефы и мозаики римского и ранневизантийского периода с мотивом «вьющегося аканфа» («peopled scrolls»).

По замечанию Дж. Тоинби и Дж. Ворда-Перкинса, мотив «вьющегося аканфа» имеет свои корни в эллинистическом мире⁷⁴⁴ и связан с древними верованиями в духов, которые населяли деревья и растения. Впервые он появился на металлических изделиях в Александрии⁷⁴⁵, в архитектурном декоре – на фризах ипогеума в Лечче (Южная Италия, III в. до н.э.), а затем в святилище Артемиды Левкофриены в Магнезии в Лидии (Гермоген Приенский, 220 г. до н.э.).⁷⁴⁶ Авторы, вопреки большей части исследований, прослеживают развитие мотива в различных видах искусства (чеканка по металлу, в росписях, в скульптурном и мозаичном декоре) и показывают не только повторение деталей, но и общей стилистики.

Тоинби и Ворд-Перкинс предлагают разделить мотив «вьющегося аканфа» эллинистического и римского периодов на три группы: свободный свиток (стебель произвольно располагается на поверхности); одиночный свиток (стебель попеременно загибается в разные стороны); двойной, или медальонный свиток (два стебля перехлестываются и образуют круглые или овальные медальоны).

Другую классификацию вводят авторы книги по мотиву «вьющегося аканфа» на антаблементах в Бейт-Шеане Т. Турнхейм и А. Овадиа.⁷⁴⁷ Они выделили шесть типов «вьющегося аканфа»: открытые, круглые завитки (open, round scrolls); закрытые, круглые (closed, round scrolls); свободные, овальные (free oval scrolls); закрытые, овальные (closed, oval scrolls); уплощенные эллиптические, схематичные (flattened elliptical, schematic scrolls); чередующиеся овальные и круглые (alternating oval and round scrolls). По замечанию авторов, образцы из Бейт-Шеана, Капернаума и Хоразина – наиболее оригинальные и качественные во всей Палестине, а римские рельефы Бейт-Шеана служили прототипами для рельефов позднеантичных синагог.⁷⁴⁸

В римском искусстве преобладал второй тип свитков (по классификации Ворда-Перкинса), в котором медальоны образовывались одной закручивающейся в разные стороны ветвью аканфа или винограда. Они были широко распространены и на Востоке. В Бейт-Шеане все свитки образуются единичной ветвью, но с большим разнообразием, сложными переплетениями отдельных отростков, которые иногда кажутся бессистемными. В позднеантичный период случайные элементы римского «вьющегося аканфа» отметались и воспроизводилась только основа, более системная и ясно выстроенная. Другие примеры «вьющегося аканфа» в классическом римском искусстве встречаются на пилястре из гробницы Гатерии в Латеранском музее, на стеле из Пергама, в святилище Вакха в Баальбеке, в базилике Северов в Лептис Магне. В них два пересекающихся стебля были объемными, гладкими, с детализированной и натуралистичной фактурой, на которой можно различить даже складки коры. Листья были редкими, лишь иногда вырастали до пышных ветвей, но не отделялись от основного ствола.

Представленные классификации дополняют друг друга и значительно проясняют стилистику и место синагогальных фризов с мотивами «вьющегося аканфа» в искусстве поздней античности. По многим формальным признакам они похожи на греко-римские образцы. Если ориентироваться на классификацию Тоинби, то обе группы свитков в Капернауме, первая и вторая группы в Хоразине принадлежат третьей категории «одиночных горизонтальных свитков». По классификации Овадиа, все синагогальные фризы соответствуют «закрытым круглым свиткам». В первых группах фризов в Капернауме и Хоразине соединялись признаки второй и третьей категории (по Тоинби): внутренние медальоны заключены в пересекающиеся двойные стебли, внутри внешних медальонов помещены внутренние. Синтез нескольких греко-римских традиций привел к тому, что на фризах в синагогах медальоны пришлось отделить друг от друга (такое же решение встречаются на ранневизантийских мозаиках церквей в Иордании). В отдельных медальонах размещалась профилированная по краям окружность в виде диска. Иногда внешние грани центральных мотивов (розетта, звезда) намеренно артикулировались ради создания подобных дисков. Эти двойные медальоны напоминают те типы греко-римских свитков, в которых единичный стебель скручивался в двойную спираль (фризы театра Бейт-Шеана, святилища Зевса в Герасе и другие). В сирийских памятниках римского периода намечается разъединение двух медальонов, как, например, в святилище Бела в Пальмире или в постройке в Атиле⁷⁴⁹ (I–II вв.), но даже в них все еще пульсирует живая и свободная эллинистическая форма: подчеркнутая объемность, почти скульптурная трехмерность; за пределы медальонов живописно выходят отдельные ростки. Внутренние дискообразные медальоны встречаются также в коптском искусстве, например, на фризе с мотивом «населенного свитка» в монастыре св. Иеремия в Саккаре (VI в.).⁷⁵⁰

Для соединения отдельных медальонов использовались своего рода «замочки» в виде кавликул⁷⁵¹, форма которых также о многом свидетельствует. В Хоразине они не использовались, а в Капернауме превращены в небольшие диски в первой группе и в трехдольные элементы во второй. Кавликулы являются классическим элементом, но их воспроизведение в синагогах имеет мало общего с мощными и иногда канелированными прототипами. Наиболее близкие параллели синагогальным формам кавликул встречаются в мозаиках Иордании и на рельефах коптского Египта VI–VII вв. В Сгоревшем Дворце в Мадабе кавликулы представлены в виде «двойных губ»⁷⁵²; на мозаике в церкви Апостолов⁷⁵³ (мозаичист Саламан, 578 г.) и на рельефах из Оксиринха⁷⁵⁴ кавликулы более мощные, их основание оформлено диском с тремя лепестками, которые напоминают трехчастные замочки в Капернауме. На фризах монастыря св. Иеремии в Саккаре медальоны также соединяются дисками. Из них вырастают две ветви соседних медальонов и срединный лист, как в Капернауме.

Для второй группы капернаумских свитков характерно четырех-частное деление аканфовых внутренних медальонов, что косвенно отразилось и на первой группе, где небольшие выемки также делят аканфовую ветвь на четыре части. Подобное решение было незнакомо по римским рельефным образцам, мастера трактовали ветви и листья свободно, разделения между ними были спонтанными, но при этом достигалась общая композиционная гармония. В синагогальных свитках видно стремление к более четкой унификации; асимметрии и повторы математически просчитаны. Четырех-дольное деление медальонов – редкая черта даже для ранневизантийских напольных мозаик, в которых чаще применялось двойное деление (зал Ипполита, зал Времен Года в Мадабе, часовня Сувайфиях, часовня Хирбет-аль-Курси⁷⁵⁵). Но в Иордании есть несколько примеров с подобными решениями: в верхней часовне священника Иоанна (565 г.)⁷⁵⁶, в церкви епископа Сергия (587–588 гг.)⁷⁵⁷, церкви Львов (574 или 589 г.) в Умм-аль-Рассас⁷⁵⁸ медальоны на всем мозаичном поле представляют собой сложные соединения из четырех ветвей аканфа. Эта форма медальонов появилась при оформлении просторной горизонтальной поверхности несколькими рядами аканфовых медальонов, которые нужно было соединить друг с другом по осям. Четырех-частное деление аканфа и кавликулы на месте соприкосновения медальонов учитывают продольные и поперечные пространственные оси. Также пластика аканфовых медальонов в Капернауме и Хоразине отличается графической трактовкой. Деления на вытянутые лопасти правильные, завершения острые или слегка круглящиеся. Создается впечатление, что мастера, работавшие в синагогах, пользовались скорее такими эскизами для мозаик, а не эскизами для рельефов. Но в отличие от многочисленных примеров «вьющегося аканфа» на позднеантичных мозаиках, которые покрывали композициями целые нефы, рельефные свитки в синагогах выстраивались в единственный ярус, сохраняя при этом признаки многоярусных композиций.⁷⁵⁹

В первой группе свитков в Хоразине стебли превращены в простые одинарные жгуты, их перехлест едва заметен, пластика сильно упрощена по сравнению с римскими прототипами, даже ближневосточного происхождения. Подобные же медальоны из простых одинарных ветвей активно использовались в ранневизантийских мозаиках Палестины и Иордании (синагоги в Нириме, в Газе, в Бейт-Шеане, церкви в Шеллале, в Бейт-Гуврине, армянская мозаика в Иерусалиме, храм свв. Мучеников Лота и Прокопия, Эль-Макеркеш, часовня священника Иоанна в Иордании и другие (Пиччирилло⁷⁶⁰, Хахлили⁷⁶¹ и Ави-Йоной⁷⁶²)).

Мотив «вьющегося аканфа», отсутствовавший в скульптурном декоре ранневизантийских церквей Палестины, обильно использовался в сирийских и малоазийских христианских храмах, в основном, для декора дверных порталов: в базиликах в Канавате, в Бауде, в Кальб Лозе, в Алахан Монастыре и в других. В данных памятниках форма «вьющегося аканфа» по своей структуре, по характеру стеблей и мотивов, по более объемной стилистике и большему количеству измельченных деталей ближе фризам римского периода, чем ранневизантийского, и отличается от образцов в синагогах. Хотя во многих других деталях синагогальной архитектуры отчетливо прослеживается влияние со стороны ранневизантийского церковного зодчества и Сирии, и Малой Азии, в данном случае, на особенное формирование «вьющегося аканфа» синагог более важное влияние оказало местное мозаичное искусство.

По замечанию К. Дауфин, «между позднеримской эпохой и ранневизантийским периодом и архитектурная скульптура, и мозаичное искусство претерпели важные изменения». Частое повторение одних и тех моделей («pattern-making»), по ее мнению, привело к потере натурализма и вело к геометризации. Мотив «вьющегося аканфа» во II и III вв. н.э., который наиболее часто встречался в мозаиках Северной Африки, стал еще более популярным в искусстве Средиземноморья и Ближнего Востока в IV–VII вв. ⁷⁶³ Фризы со «вьющимся аканфом» в Капернаумской и Хоразинской синагогах являются частью этого общего и последовательного развития позднеантичного искусства, в котором после длительного кризиса III в. произошло «возрождение» традиций искусства Северов.⁷⁶⁴ Римские приемы, взятые за основу, развивались и видоизменялись; во фризах синагог соединились греко-римские основы с ранневизантийскими приемами. Большую роль в их формировании сыграли традиции римского Бейт-Шеана, а также набатейско-сирийское искусство, в котором мозаичный и рельефный декор развивались нераздельно. Фризы данных синагог, несомненно, ранневизантийского периода и были выполнены не раньше, чем в конце V в., но их редко встречающиеся особенности, близкие к точно датированным по надписям мозаикам, позволяют предположить и более позднюю датировку – середина–вторая половина VI в.

III. 1.4. Фриз с «тройным меандром» в синагоге в Бараме. Проблема происхождения.

В качестве параллелей и прототипов для данного вида узора, довольно редкого, указывают на небольшой фриз-вставку в арочный свод в сирийском дворце в Инкхиле (I–II вв.). Эта параллель отмечена многими учеными, в том числе, Хиат, которая датирует синагогу в Бараме на основе этого примера эпохой Северов. Капитель синагоги I в. н.э. в Гамле также украшена двумя простыми рядами, напоминающими меандры (см. раздел про капители).⁷⁷⁰ Фриз с тремя горизонтальными рядами меандра, выполненными в низком рельефе и напоминающими кружевное украшение, венчал верхний ярус над дверной перекладиной восточной христианской базилики в Канавате, которая датируется IV–V в. Но данная деталь, так же как и многие другие дверные перекладины в этой церкви, построенной на месте римского здания, является сполией I–II вв.

В эллинистический период на территории Палестины встречались фризы с рельефными изображениями трех или более рядов меандра, изящно расположенными под углом друг относительно друга. Они оформляли Золотые Ворота в Иерусалиме (I в.), но данный прием происходил, скорее всего, из птолемеевского Египта (ранее на данную параллель не указывали).⁷⁷¹ Он сохранялся на протяжении длительного периода и появился в развитом виде и обильном количестве в стукковом декоре дворца Омейядов в Иерихоне (VIII в.). Хотя в византийский период подобных примеров неизвестно, скорее, всего, они существовали, благодаря чему сохранилась прочная преемственность приема, при этом, пластика и стиль остаются довольно стабильными и практически неизменными, так, что римское произведение бывает сложно отличить от более позднего.

В ранневизантийский период меандры в несколько ярусов встречаются в мозаиках. Мозаику синагоги в Хусифе (гора Кармель) украшают три ряда меандров, расположенных на расстоянии друг от друга; пять рядов меандра встречаются на мозаике церкви в Шавей Сионе (побережье Средиземноморья, боковые нефы) и в синагоге в Маоз-Хаиме (округ Бейт-Шеана). Обе постройки датируются V–VI вв. Два ряда цветных и прекрасно выполненных меандров украшает мозаику мавзолея Галлы Плацидии в Равенне (V в.)⁷⁷², сложные рамы из меандров расположены на внутренних сторонах арочных перемычек между колоннами в базилике Ахейропиитос в Салониках.

Ю. Амиран считает, что форма каменного блока в Бараме указывает на то, что он был дверной перекладиной⁷⁷³. Так как в экстерьере двери сохранились in situ, остается лишь предположить, что мотив трех-ярусного меандра с включенными в него мотивами были орнаментальным украшением интерьера. В Наве расположение блока более спорное, но если его сопровождали зодиакальные мотивы, фриз находился, скорее всего, в интерьере. Возможно, что в обоих случаях фризы украшали стены в качестве простой декоративной вставки, как в сирийском дворце в Инкхилле.

Значительно чаще, чем меандр в два или три яруса, в римское и византийское время встречается узор в виде меандра в один ряд. В Капернауме западная дверь по главному фасаду атриума украшена мотивом меандра, который располагается по одному ярусу. Сохранились остатки дверных пилястр от синагоги в Кохав-ха-Ярден, которые были украшены мотивом меандра с розеттами. Практически такая же деталь была вторично использована в здании синагоги в Дуббуре (Голаны). Также интересна обнаруженная в синагоге Хоразина деталь, которая представляет собой вогнутую прямоугольную плиту, периметр которой украшается рядом меандра. В центре располагаются растительные мотивы в виде коротких ветвей винограда с гроздьями и листьями по разным концам; в центре они переплетаются «геракловым узлом». Подобная деталь, скорее всего, принадлежала арке. Как отмечают археологи, арки такого размера в синагоге не было и поэтому данная деталь является римской сполией.⁷⁷⁴ Подобным декоративным мотивам в синагогах предшествовало искусство сирийских святилищ: Тюхе в эс-Санамине, памятники Босры и Канафы, в Слеме, Сувейде, Аттиле и т.д.⁷⁷⁵ Но этот мотив оставался популярным и в византийский период среди архитектурного декора. В греческой базилике А в Неа-Анхиалосе меандровые наличники украшали внутренние стороны окон⁷⁷⁶, в византийском музее в Фессалониках сохранились плиты алтарных преград с меандровой рамой.

Греко-римские и позднеантичные мозаики с мотивом меандра в один ряд, с простыми или сложными геометрическими переплетениями – бесчисленны⁷⁷⁷. В Курси мотив меандра с включенными в него изображениями был использован в южном пастофории-баптистерии, в Табхе – в оформлении алтарной вимы. Меандры разных эпох бывает сложно отличить друг от друга, но в византийском искусстве он чаще упрощался и редуцировался, возвращаясь, таким образом, к архаичным истокам развития меандрового мотива. Форма меандра в византийское время менялась – концы дополнительно загибались, из-за чего изменялась стройная греко-римская система взаимосвязанности фигур в соседних зонах, однако, появлялся новый символический подтекст меандра-креста (базилики в Хорват-Берахот, в Умм-аль-Рассасе, в Мадабе, в Никополисе т.д.). Но в скульптурный декор, похоже, именно такие формы меандры не переходили. Геометрическую логику меандровых композиций римского времени, подчас весьма замысловатую, ранневизантийские мастера также вполне успешно воссоздавая на отдельных образцах, христианское происхождение которых доказывается заключенными между меандрами символами, но не пластикой.

Таким образом, фризы в Бараме, Наве, Капернауме, Хоразине, Кохав-ха-Ярдене, Диббуре – могли быть как римскими сполиями, так и византийскими изготовлениями, в зависимости от каждого конкретного случая. Совершенно уверенно можно сказать только о перемычке из Наве, которая украшена Менорой и содержит надпись с упоминанием имени мастера. Скорее всего, и фриз-перемычка из Барама была произведением того же мастера, того же времени. В остальных синагогах, детали которых подобраны довольно хаотично, меандровые вставки были, вероятнее всего, сполиями.