Глава 2. Системы гендерных стереотипов

Глава 2. Системы гендерных стереотипов

2.1. Система эгалитарных гендерных стереотипов

Позитивное (истинное) творчество представлено стереотипом товарищества, дружбы, сотрудничества: «Все у них идет ладно и любовно, всякое дело сообща делают»³³¹. Различные возможности, способности, таланты женщины и мужчины при этом объединены. На бытовом, новеллистическом уровне, фоном идет жизнь, где каждый делает свое дело. Мужчину (мужа, отца, сына, брата) мы застаем за его работой, женщину (жену, мать, дочь, сестру) – за ее делом. В эгалитарной системе и женский и мужской труд, по крайней мере, оценен позитивно и часто восходит к священнодействию³³². Старуха рубит капусту и между делом дает жизнь чудо-сыну³³³; обычная работа мужчины ради своей семьи («и двор чистит, и лошадей холит, и воду возит, и дрова рубит») - прозрачный образ борьбы с могущественным злым божеством, Горем, из которой он выходит победителем³³⁴. На более древнем уровне мифа, герои совместно выполняют сакральные задачи. Например, мужчина освобождает женщину из заточения у дракона, она помогает ему спастись от неминуемой казни и обрести жену³³⁵. Яркий образ такого сотрудничества, не свободного от соперничества - Кошка и Собака, друзья-враги. У каждого есть то, чего нет у

другого, и поэтому они могут друг друга дополнять, тогда вместе справляются с очередной сказочной задачей, помогая главному герою. Но когда один из них начинает завидовать умениям другого, тогда проваливают задание³³⁶. Творчество возможно только на основе сотрудничества³³⁷. Персонажи воплощают собой комплементарность мужского и женского, которую еще надо суметь творчески реализовать. Такая реализация становится возможной в том случае, когда вопрос «старшинства» (подчинения / власти) увязывается с вопросом компетентности. В эгалитарных системах «старшей» избирается компетентная сторона, в иерархических системах, напротив, компетентность автоматически признается за тем, кто является «старшим» – то есть за властной фигурой³³⁸. Таким образом, в эгалитарных отношениях реализуется принцип компетентности старшего. При совместных действиях у каждого из партнеров своя сфера компетентности (Марья Моревна узнает тайну коня Кощея и крадет платок, помогающий переправиться через огненную реку; Иван–царевич крадет паршивого жеребенка у Бабы-Яги и способствует его трансформации в победоносного богатырского коня)³³⁹. Чем более женщина или мужчина признаются компетентными, тем больше свободы, воли в этой области действий остается за каждым их них, до полного равенства, поскольку постольку их вклад признается равноценным. Это символизируется наличием и у мужчины и у женщины своего царства или, более новеллистически, равным социальным статусом.

Совместный подвиг победы над чудовищем мужских и женских персонажей принадлежит именно эгалитарной системе гендерных стереотипов. Хотя целую сказку трудно отнести к системе эгалитарных, матриархальных или патриархальных стереотипов, но достаточно показателен в этом отношении сюжет о победе над Кощеем. Прекрасное божество войны (но, может быть, и смерти), Марья Моревна, не может его убить (он и есть Смерть, поэтому и бессмертен), может только держать на цепях. Но неволя страшнее смерти. Муж божества, Иван-царевич, невольно освобождает Кощея, сжалившись над ним и дав ему выпить три ведра воды. Кощей похищает Марью Моревну, муж отправляется искупать свою вину. По ходу сказки Кощей дважды щадит героя, и, предупредив, на третий раз убивает: злодей наделен не благодарностью, а всего лишь стремлением рассчитаться за услугу. Мужья сестер, однако, воскрешают Ивана. В конце концов, Кощея-Смерть убивает богатырский конь, украденный у Бабы-Яги с помощью женских божеств, милость которых герою удалось заслужить³⁴⁰. В строго матриархальных сюжетах воскрешение – женская функция; в системе патриархальных гендерных стереотипов секрет живой воды известен мужскому божеству. Однако дружба между братом и сестрами, полюбовное согласие сестер на брак и последующая помощь законных братьев относятся к эгалитарным гендерным стереотипам.

Пожалуй, главный эгалитарный гендерный стереотип совместного женского и мужского творчества – это «родители». В силу того, что главный эгалитарный принцип (производный от воссоединения мужского и женского начала) – объединение различного, трудно выделить из эгалитарных семейных отношений и описать отношение матери к детям отдельно от отношений отца и детей. Они действуют по отношению к ребенку (детям) сообща. Вместе молятся о чадородии, вместе воспитывают ребенка, надеются на него, просят о чем-либо, вместе благословляют на подвиги, отъезд, брак. Их запреты – общие запреты, не противоречащие друг другу. Можно здесь же отметить, что они и покидают ребенка (детей) вместе, умирая в один день или «вскорости» один после другого³⁴¹. «В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь с царицею; у них был сын Иван-царевич … Царь с царицею достигли древних лет, заболели, не чают уж выздороветь; призывают Ивана-царевича и наказывают: «Когда мы помрем….» На другой день царь с царицей померли…»³⁴².

Стереотипы родительства реализуются в отношениях родители – дети. В системе эгалитарных гендерных стереотипов различие возраста (восходящее к отношениям порождающее-порождаемое) не интерпретируется в рамках оппозиции добро-зло. Быть старше – не означает быть лучше, а быть младше - быть хуже. Указывается на сакральное, религиозное равенство ребенка и родителя: они равны перед Богом, ибо являются Его детьми. Ребенок сакрален –

это Дар Божий. Родитель сакрален, так как он для ребенка замещает Бога и может благословлять от его имени. В житейском плане, родители приносит в отношения свой опыт, дети – его отсутствие, «невинность», которая позволяет взглянуть на проблему свежим взглядом и увидеть новые пути решения. Старый (и немощный) родитель приносит в семью свою мудрость, милосердие, пример жизни ради другого, даже жертвы.

С другой стороны, подчеркивается значительность вклада младшего, его трудолюбие, его зрелость и ответственность³⁴³. Ребенок–помощник растет сказочно быстро, «не по дням, а по часам», потому что его родили старые родители и надо скорей им помогать: Мальчик из пальчика помогает родителям, будучи неделю от роду³⁴⁴. Эгалитарный ребенок воплощает идею благодарности. Это ребенок, защищающий взрослого. Принесение родителей в жертву неприемлемо. Дети отправляются их искать, возвращают с того света³⁴⁵.

Детей и родителей уравнивает любовь. Они друг другу необходимы, даже если бесполезны. Главный сакральный вклад ребенка в отношения – сам ребенок. Родители счастливы, что у них есть дети, пусть даже ребенок – калека, сидень, слепой. Бездетность – горе, избавление от которого, по милости Божьей, дается многолетними трудами, жертвами и молитвами. Если детей много, то каждого любят одинаково, каждого нужно спасать, помогать ему. Детей любят независимо от пола, возраста и прочих достоинств или недостатков. В системе эгалитарных гендерных стереотипов нет плохих детей – дитя всегда божественное. Дети могут стать плохими, лишь когда вырастут и начнут нарушать эгалитарные (гендерные) нормы. Они все равно остаются при этом любимыми детьми, их не отвергают, не казнят. Поэтому в системе эгалитарных гендерных стереотипов принесение ребенка (детей) в жертву неприемлемо. Если происходит потеря ребенка – нужно найти его и вернуть³⁴⁶.