Древние культы и традиционная культура казахского народа

менных методов исследования имеющихся традиционных ар­
хеологических данных1. Согласно ему, каменные изваяния по­
рождены очень древними культовыми представлениями с чет­
ко сложившимися канонами. “Древнейшими носителями этих 
представлений являются племена доскифского и скифского 
времени”2. Такое предположение бесспорно, ибо культура по­
гребений с каменными изваяниями охватывает большой отре­
зок времени. Однако в средневековом мире кочевий культура 
балбалов находится в наиболее развитом виде.
Назначение балбалов вызывает споры. Кто воспроизведен на 
них: умерший или сраженный им враг? Если камень изобража­
ет врага, то это несколько противоречит здравому смыслу, так 
как, люди, ставившие эти изваяния, не могли не предполагать, 
что они тем самым увековечивают врага, делая ему почести. 
Как объяснить в таком случае воплощенных в камне женщин, 
даже детей. Однако понимание как врага вытекает из содержа­
ния древних текстов. В литературе утвердились две точки зре­
ния, объясняющие назначение памятников. Несмотря на извест­
ное разногласие, оба направления отражают, дополняя друг дру­
га, историческую картину. Безусловной их слабостью являет­
ся относительная абсолютизация отдельных, хотя и верных сто­
рон вопроса и, следовательно, законченный характер сделан­
ных выводов.
Не вступая в полемику, мы попытаемся раскрыть всеобщие 
идейные мотивы этой культуры. Лишь после определения ми­
ровоззренческих мотивов, побудивших людей ставить памят­
ники на могилах своих умерших родственников, можно доста­
точно обоснованно ответить на вопрос: все-таки кто они? Сами 
умершие или их враги? В любом случае мы принимаем камен­
ные изваяния как произведения с обобщенным художественным 
образом, несущие определенное изобразительное содержание и 
выполняющие некоторые общественные функции. Выразитель­
ная сторона образа передает, за редким исключением, глубо­
1 Шер Я. А. Каменные изваяния Семиречья. М.; JL, 1966. С. 37.
2 Там же.
270

кую скорбь. Художникам удавалась скупыми штрихами отобра­
зить это состояние в различных нюансах расположения бровей, 
усов, рта, глаз, носовой части каменного изваяния. Почти все 
балбалы замерли в “позе” молчания. Выразить скорбь - основ­
ная цель балбалов и их социальное назначение. Этого и требо­
вали от художника заказчики1, чем можно объяснить экспресси­
онизм в иконографии изваяний. Например, на фоне общего схе­
матизма и условности присутствует ничем неоправданная на­
турализация совершенно второстепенных деталей: рукояти саб­
ли, деталей косметики, убора и отдельных украшений у жен­
щин и т. п. Поэтому можно предположить, что балбалы соору­
жали как художественно-обобщенное воплощение скорби всего 
рода по умершему, а не условный портрет кого-либо. Но, несмо­
тря на явное давление условностей, в скупых изобразительных 
мотивах обнаруживаются некоторые формы действительности: 
раса, возраст, иол, род занятий (например, мужчина, женщина, 
девушка казахи иногда их называют “кыз-тас”, старик, старуха, 
найден балбал “детский”2).
При внимательном изучении изобразительных аспектов от­
падает предположение, что они отображают врагов в качестве 
рабов и прислуг. Так, среди балбалов много господ в полном во­
оружении, а некоторые атрибуты их можно воспринимать как 
символ власти, но и это не помогаем определить, кто изображен 
на камне, хотя исключительно нее изваяния отображают монго­
лоидные черты. Эта особенность весьма важна, так как в слу­
чае сооружения изваяний врагов на могилах умерших предков, 
среди балбалов непременно должны были встретиться, хотя бы 
несколько экземпляров, несущие немонголоидные черты. Об­
щеизвестно, что многие из них были установлены и в традици­
онных местах обитания европеоидной расы. Письменные сви­
детельства говорят, что ареалом изваяний нередко становились
1 Мастерская по изготовлению балбалов была обнаружена на юге 
Казахстана.
2 Хранится в Выставочном зале Центрального совета охраны памятников 
истории и культуры Казахстана.
271

поля кровавых побоищ, в которых часто победителями станови­
лись кочевники. В таком случае и предводители дружин европе­
оидов могли быть отражены в изваяниях.
Балбалы поддаются интерпретации как двойники умерших, 
которые с курганных возвышенностей как бы следили за жиз­
нью соплеменников, зорко охраняя табуны и пастбища от по­
сторонних посягательств. В такой интерпретации каменные из­
ваяния обретают смысл объекта условного кормления - обычай, 
который существовал, начиная от скифов и кончая казахами. 
“... Подле головы (умершего. -С . А.)... вколачивают кол, а как кол 
вынуть, то остается дыра в могилу”, через которую “в яму кла­
ли снеди и мяса”1. Кормление балбалов (обмазка сыром, мясом, 
жирами, сметаной участков рта) - этнографический факт, имев­
ший место среди казахов. Это же отмечают и другие исследова­
тели2. Почти у всех балбалов изображение глаз и рта натурали­
зовано -рот, например, имеет углубление. Во время экспедиции 
в 1971 г. мне удалось обнаружить у рта каменной бабы, установ­
ленной у устья рек Талды-Нуры и Шортанды-Булак Четского 
района бывшей Джезказганской области, полимеризированные 
остатки жировой пищи. На участках лица вокруг рта легко про­
сматривались жировые пятна с налепившейся грязью. Все это 
свидетельствует о том, что балбалы могли воссоздавать и облик 
умерших. Одно другого не отрицает. Например, на месте по­
гребения Кюль-Тегина были установлены изваяния как самого 
умершего, так и сраженных им врагов. Любая вещь не исчерпы­
вает свое предметное назначение какой-нибудь одной функци­
ей. Также и балбалы. При интерпретации их назначения все сто­
роны должны быть учтены в равной мере. Каменные изваяния, 
безусловно, служили средством художественно-обобщенного 
воспроизведения и образно-эстетического освоения действи­
тельности. Они не могли не нести общественно-нравственную 
нагрузку, ибо представляли обобществленный продукт, несу­
щий в себе определенные социальные ценности. Тот, кто вы­
1 Паллас П. Указ. соч. С. 586.
2 Вадецкая Э. Б. Древние идолы Енисея. С. 9.
272

секал балбалы или для кого они высекались, мог и не осозна­
вать общественную значимость изваяния, хотя они и возникали 
в результате целенаправленной деятельности. Главное назначе­
ние балбалов - символизация умершего. Поэтому они содержа­
ли предметные данные лишь некоторых сторон умершего, на­
пример, пол, возраст, характер занятий (воин), расу. В дальней­
шем культура балбалов, вырождаясь, лишается и этих свойств и 
становится простым надгробным столбом с изображением зна­
ка племенной принадлежности. Такие столбы, но с повторением 
силуэта человека, сооружались казахами вплоть до конца XIX в. 
На некоторых из них имеются графические изображения родо­
вых тамг казахов.
Литература об этнографическом изучении казахов дает боль­
шой материал о бытовании ритуала изготовления объемных из­
ваяний казахами XVII—
XVIII вв. в качестве двойника умершего. 
“Если умрет почитаемый человек, - писал Абулгазы Бахадур- 
хан, - то его сын или дочь, или братья делают по его подобию 
изображение и говорят: вот это образ нашего уважаемого; до­
трагиваются лицом до идола, целуют его и преподносят ему на­
чатки пищи”1. К концу XVIII в. относится сообщение русского 
офицера Андреева об обычае казахов сооружать в честь умерше­
го изваяния: “Наряжали его (умершего. - С. А.) в хорошее пла­
тье, надев на голову шлем и сверх платья панцирь или кольчугу; 
и в знак воспоминания каждого утра и вечера при заходе солн­
ца жена, мать, дочери... сидя на коленях перед этим балваном, 
оплакивали, вспоминая о деяниях и восхваляя его”2. Примерно 
к этому времени относится свидетельство Н. Рычкова, отмечаю­
щего обычай, согласно которому “киргизы (казахи. - С. А.) ста­
вили на могилы умерших предков грубые изображения челове­
ка и перед ним совершали особого рода жертвоприношения”3. 
А. Левшин также описывал подобный обычай. По его сообще­
1 Абулъ-ГазиБахадур-хан. Родословное древо тюрков. Пер. Саблукова Г. С. 
Казань, 1906. С. 10.
2 Андреев М , капитан. Описание Средней Орды киргиз-кайсаков. -
“Новые ежемесячные сочинения”. СПб., 1975. Т. CX-CXVTTT. С . 80.
3 Рынков Н. Указ. соч. С. 89.
273

нию, женщины казашки в течение года причитали “перед ку­
клою или болваном, который будучи одет в платье покойника, 
служит плачущим вместо его изображения”1. Этот ритуал отме­
чается и Г. Н. Потаниным, свидетельство которого относится к 
концу XIX в.2
В самом начале XX в. этнографы обнаружили пережитки 
этого обычая в способах народного врачевания. Шаманы, изго­
товив и обрядив чучело в одежду больного, укладывали его ря­
дом с больным. Полагалось, что болезнь может перейти в чуче­
ло, которое затем сжигалось3.
Современная казахская шаманка (елт|), жительница бывше­
го колхоза им. Горького Джуалинского района Жамбулской об­
ласти Доскулова Балбике (Балбике баксы) признает, что лечит 
больных сжиганием изготовленных ею куколок (3-5-7 штук), 
изображающих девушек или молодых женщин4. Аналогичные 
обряды существовали у народов Сибири5.
Полевые наблюдения автора также содержат ряд фактов, ко­
торые подтверждают письменные источники и показывают, что 
казахи в прошлом пользовались антропоморфными изваяниями 
и в погребальном ритуале. Так, в могильных комплексах “Айбас 
дарасы” и “Косуйтас” в Улутауском районе бывшей Жезказган- 
ской области нами обнаружены десятки надгробных камней не­
больших размеров с родовыми тамгами казахов. Некоторым из 
них придан грубый, но вполне антропоморфный вид. А два изва­
яния, принадлежащие, по нашему определению, к древнетюрк­
скому времени, использованы повторно. То же наблюдается сре­
ди могильных комплексов фермы “Джилитау” бывшего совхоза
1 Левшин А. Указ. соч. С. 110.
2 Потанин Г. Н. Очерки северо-западной Монголии. СПб., 1883. Вып. IV. 
С. 699.
3 Кустанаев X. Этнографические очерки киргизов Перовского и 
Казалинского уездов. Ташкент, 1894. С. 47; Народные способы врачевания у 
киргиз Тургайской области. Тургай, 1902. С. 42-43; Религиозные верования 
народов СССР. М., 1931. Т. 1. С. 279-280.
4 Б ш м жэне ецбек. 1982. № 10. 22-6.
5 Зеленин Д. К. Культ онгонов в Сибири. М; JI, 1936. С. 379.
274

“Калгутты” Курчумского района Восточно-Казахстанской обла­
сти. Факт вторичного использования культовых принадлежно­
стей, посвященных умершим предкам, не случаен. Опыт рабо­
ты над материальной культурой показывает, что погребальные 
ритуалы, в силу присущей им консервативности, требовали со­
блюдения определенных установок и традиций предшественни­
ков. Вторичное использование антропоморфных идолов древно­
сти казахами показывает известную преемственность в их веро­
ваниях идейного наследия предшественников1. Эта мысль отно­
сится в равной мере и к енисейским идолам карасукской культу­
ры, которые были вновь использованы в тех же целях скифами2.
Среди киргизов пережитки обычая существовали еще в нача­
ле нашего века. “Среди окрестных киргизов встречается до сих 
пор уже исчезающий обычай, согласно которому, если в доме 
умирает мужчина, и если это в особенности глава семьи, то пока 
не будут справлены по нем соответствующим образом помин­
ки, сопряженные у киргизов, как известно, большими расхода­
ми (имеющими в основе обеспечить приносимым материаль­
ное благополучие покойника на том свете), делается следую­
щее. В доме или юрте умершего отгораживается уголок, где на 
вертикально поставленную подушку надевают халат покойни­
ка, сверху кладут приготовленную для надевания чалму. Это по­
добие куклы и должно представлять куклу умершего, продол­
жающего находиться среди своих в ожидании поминок. К угол­
ку, где находится эта кукла, подходят с почтением. Один каса- 
нец рассказывал мне, что в киргизской семье в урочище Гаджар 
он видел такое изображение покойника, хотя уже прошло не­
много больше года после смерти. Оказывается, не смогли еще 
собраться, чтобы сделать соответствующие поминки”3. Обряд
1 “Казахские кулыптасы составляют форму переживания прежнего 
изображения человека, встречаемого в киргизских (казахских. - С. А.) 
степях”, - Кастанье И. Указ. соч. С. 168.
2 Вадецкая Э. Б. Древние идолы Енисея. С. 11.
3 АндреевМ. Поездка летом 1928 г. в Касанский край. //Известия общества 
для изучения Таджикистана и иранских народностей за его пределами. 
Ташкент, 1928. Ч. 1. С. 116.
275

этот описывается и в эпосе кыргызов “Манас”. Опасаясь, что 
враги могут надругаться над прахом Манаса, жена его Каныкей 
хоронит героя в пещере, а не там, где еще при жизни был соору­
жен для него мавзолей. У входа в пещеру было поставлено из­
ваяние, изображающее самого Манаса. Вместо праха в мавзо­
лее было похоронено деревянное изображение Манаса, обвер­
нутое в кошму1. Казахи вешали напоказ одежду умершего в том 
же порядке, в каком она одевалась: сапоги, чапан, на воротник 
чапана шапку, т. е. в результате вся одежда как бы изображала 
умершего.
Палеоэтнографические материалы изобилуют свидетель­
ствами о существовании этого обряда у древних племен. Ари­
стотель, Низами, Ибн Фадлан, Плано Карпини, В. Рубрук, 
М. Поло и авторы китайских династийных хроник пишут о су­
ществовании у кочевых народов обряда ставить умершим ка­
менные изваяния. “Если же он убил человека и был храбр, то 
вырезают изображение из дерева по числу тех, кого он убил, и 
помещают их на могиле и говорят: “Вот его отроки, которые бу­
дут служить ему в раю”2, - пишет араб Ибн Фадлан, а Рубрук 
сообщает следующее: “Команы насыпают большой холм над 
усопшим и воздвигают ему статую, обращенную лицом к вос­
току и держащую в руке перед пупком чашу”3. Китайский лето­
писец приводит рассказ о погребении тюрков ту-гю: “В здании, 
построенном при могиле, ставят нарисованный облик покойно­
го и описание сражений, в которых он находился в продолже­
ние жизни. Обыкновенно, если он убил одного человека, то ста­
вят один камень. У иных число таких камней простирается до 
ста и даже до тысячи”4. Несмотря на случайный характер фик­
саций, в центре этого весьма широкого явления лежит идея по­
читания духов умершего. А. X. Маргулан в трактовке циклопи­
ческих сооружений эпохи бронзы допускает, что они, возник­
1 Манас. М., 1960. С. 302.
2 Ковалевский А. 77. Путешествие Ибн Фадлана на Волгу. С. 63.
3 Путешествие в Восточные страны Плано Карпини и Рубрука. С. 102.
4 Бичурин 77. Я. Указ. соч. С. 230.
276

нув как атрибут почитания умершего, впоследствии имели “зна­
чение мест народного синклита (схода), алтаря или места жерт­
воприношений, где время от времени устраивались поминки по 
умершим”1.
В современном киргизском языке сохранилось слово “т^л” в 
значении куклы, изображающей умершего2. В древнетюркском 
языке оно означало вдову. “Т^л” в современном казахском язы­
ке бытует в близком к древнетюркскому - осиротеть, остаться 
одиноким. “Кайратсыз ашу - тул, шэюртсгз галым - тул” (без 
силы злость несостоятельна, без последователей ученый оди­
нок); о вдове - “Т^л ананыц ацыраган зарлы дауысы ешмде” 
(горький плач вдовы-матери помнится мне); конь, хозяин кото­
рого умер, - тул ат.
Слово “т^л” обозначает этнографические особенности быта. 
Так, способ доения коров у казахов отличается от общепринято­
го. Казахи коров доят как кобылиц, при помощи молодняка, ко­
торый сосанием должен вызвать молоко у матери. Это называ­
ется “щцру” (буквально: предрасположить, раздобрить корову). 
Привыкшие к такому, так сказать, естественному способу, коро­
вы отказываются от доения при отсутствии теленка. Но для ко­
ров, у которых погибли телята, делают из шкуры павших чуче­
ла и подставляют к корове. Облизывая шкуру своего малыша, 
корова дает молоко. Это чучело казахи называют “т^лып”, от­
куда и происходит тюркизм “тулуп” - шуба. Слово “тул + ып” 
содержит корень “тул” и означает чучело животного, его шку­
ру, т. е. куклу. Более стерильно это значение передается словом 
“тулак” - необработанная шкура животного, используемая в ка­
честве циновки. В приведенном выше обычае братания скифов 
на шкуре быка присутствует определенное сакральное отноше­
ние ранних кочевников к самой шкуре. Например, якутские ша­
маны пользовались при камланиях специальными подстилка­
1 Маргулан А. X. Архитектура древнего периода. // Архитектура 
Казахстана. Алма-Ата, 1959. С. 28-29.
2 Киргизско-русский словарь. М., 1965. С. 517; “Белек С. М. Малову” 
Фрунзе, 1946.
277

ми - конской или кобыльей шкурой1. В этнографии казахов на­
блюдается обычай ритуально сажать невесту на свежую шкуру 
барана. Корень “т^л” образует понятие “т^лга”, которое исполь­
зуется ныне в значении “образ”.
Итак, обряд оплакивания умерших у его скульптурной ими­
тации и есть, по нашему предположению, то явление, которое 
или предшествовало обряду сооружения балбалов, или суще­
ствовало параллельно с ним, или, наконец, бытовало как пере­
житок этого обряда. Очень возможно, и это подчеркивают при­
влеченные нами материалы, что по смерти человека изготовля­
лось из доступного материала (дерево, кошма, набитая соломой 
кожа, шкура) изваяние человека для отправления траурных ри­
туалов (оплакивание, причитание, беседа с умершим, кормле­
ние его духа), затем по истечении траура и исполнении необ­
ходимых мероприятий изваяние или его имитацию, уже пере­
веденную на камень, устанавливали на могиле. По существу, 
дзаягачи (джаягач), о которых пишет Ч. Валиханов2, были изго­
товлены (судя по значению слов “джай” - гром, молния, джай- 
ттти 
- искусник, вызывающий гром, дождь, молнию; “агач” - де­
рево; дух-покровитель стад) из дерева, которое впоследствии 
стало заменяться каменными антропоморфными столбами.

жүктеу/скачать 5.74 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: