Древние культы и традиционная культура казахского народа

(VII—
VIII вв. н. э.): “Умерших, завернув труп в тростник и траву, 
вешают на верху дерева”1. Сейфи Челеби пишет о казахах и кир­
гизах (XVI в.), что “они не хоронят мертвых, а помещают их в 
гроб, который подвешивают к вершинам высоких деревьев, ра­
стущих у них, и оставляют их там, пока останки их не превра­
тятся в прах”2. Все эти временные меры были необходимы для 
отделения костей естественным путем.
Временный способ погребения, где главное внимание уделя­
ется останкам умершего (костям), родственен способу погре­
бения, который представляет собой комплекс-костехранилище 
(ассуариум), называемый в народе сагана-там.
Сагана у казахов - костехранилище умерших членов одной 
семьи, представляет собой подземное помещение с отдель­
ными площадками или полками, с лестницей, которая ведет 
сверху вниз. Стены помещения прочно облицованы жженым 
кирпичом или сланцевыми плитами, потолок сделан из мощ­
ных бревен, сверху покрытых толстым слоем тальника, камы­
ша и утрамбованных гравием. Над саганой возвышается над­
земное куполовидное сооружение (кумбез). Таких саганов мно­
го по р. Сары-Су. Один из них - мавзолей Торекула, располо­
жен возле ст. Кзыл-Жар, вблизи г. Жезказгана. Сагана-тамы с 
подземным помещением более характерны для Жезказганского 
района бассейнов рек Сары-Су и Сыр-Дарьи. Согласно нашей 
полевой записи, произведенной во время работы Центрально­
Казахстанской 
археологической 
экспедиции 
(июль-август 
1972 г.), комплексы сагана составляли типическую черту этно­
графии казахов Жезказганского района Карагандинской области 
еще до недавнего времени, и поныне еще живы очевидцы бы­
лого ритуала, а порою встречаются люди, сооружавшие их сво­
ими руками. По сообщению кузнеца Сахана Барбосина, жителя 
бывшего совхоза Амангельды (85 лет), который сам участвовал 
в сооружении саганы, она строится следующим образом: “Сна­
1 
Кюнер Н. В.
Китайские известия о народах Южной Сибири, Центральной 
Азии и Дальнего Востока. М., 1961. С. 305.
2 Абрамзон С. М.
Указ. соч. С. 326.
285

чала строится мазар. Под мазаром выкапывается камера (уй). 
Внутри мазара на поверхности земли ставится стол. Умершего, 
обвернув в кебш (саван), ложат на этот стол. Затем, заперев две­
ри мазара, уходят. Лишь после того, когда мягкие ткани умерше­
го полностью отделяются от костей, последние складываются в 
подземную камеру. Такие сагана используются и впредь, когда 
умрут родственники погребенного здесь человека. Сагана обыч­
но строится из жженого кирпича с куполом. На вершине купола 
имеется отверстие”. Указанный информатор сообщил еще дру­
гую форму временного погребения, которую он называет “ама­
нат кою” (буквально: хоронить под залог). Сущность ее заклю­
чается в следующем: “Если умерший скончался вдали от род­
ных мест и нельзя доставить его тело на родину, то труп ложат 
на поверхность земли и обкладывают камнями. В последующем 
кости умершего доставляются в родные места, где погребают­
ся на родовом кладбище с соблюдением предписаний обряда”. 
Другой тип “аманат кою” - это временное хранение умерше­
го в мавзолее другого до наступления благоприятных условий 
для отправки его останков на родину. Труп хранится лишь с раз­
решения родственников умершего, который погребен в мавзо­
лее. Название поселка рыбаков “Аманат” на северном берегу
оз. Зайсан Восточно-Казахстанской области связано с обычаем 
“аманат кою”. Другой поселок под названием “Былгары табыт” 
(что в переводе “Кожаный гроб”) находится в 60 км на террито­
рии бывшего Маркакольского района.
Сагана Кошкарбая, которая находится недалеко от местности 
Аралтобе нар. Сары-Су, по свидетельству другого информатора 
Оксикбая Тука-улы (78 лет), жителя бывшего совхоза “Жеты- 
Конур” Жезказганской области, - это сооружение, несколько от­
личающееся по типу от описанного. Здесь умерших распола­
гали в ряд непосредственно в подземном склепе. Информатор 
сам лично спускался в нее, где видел останки пятерых умерших. 
Согласно его сообщениям, самой большой из известных ему на 
р. Сары-Су, является сагана Кулыбека. Подобные сооружения в 
прошлом окружались ореолом святынь и поклонения.
286

По описанию С. М. Абрамзона и Г. П. Снесарева, аналогич­
ные формы погребения встречаются и у киргизов, и у населе­
ния Хорезма.
Архетипами костехранилшц-комплексов, по всей вероятно­
сти, следует считать особые типы захоронений в специальных 
гробницах - толосах гоексюркского времени (IV—
III тысячеле­
тие до н. э.)1. Эти сооружения как по форме, так и по содержанию 
напоминающие описываемые казахские сагана-тамы, служили 
усыпальницей для кровно-родственных семейств. Идейные мо­
тивы таких сооружений очевидны: они диктовались представ­
лением о могущественном родовом или семейном предке (па­
триархе или матриархе), который интересовался как земной, так 
и потусторонней жизнью своих умерших сородичей.
Таким образом, принадлежность описываемого круга куль­
тов племенам Средней Азии вне всякого сомнения. И в этой 
связи можно отметить, что многие авторы правильно связыва­
ют формирование зороастризма со Средней Азией, в частности 
с сако-массагетским миром2, этногенетические связи которых с 
поздними кочевниками ярко прослеживаются в археологоэтно­
графических материалах. Почитание костей, как явление, про­
изводное от культа предков, на наш взгляд, обусловлено факто­
рами исключительно кочевой среды, а его присутствие в струк­
туре зороастризма - результат влияния кочевого мира на фор­
мирование культовой практики предписаний священных зоро­
астрийских книг (Видевдата). В этом отношении ярким приме­
ром может служить культ огня - один из главных культов зо­
роастризма. Но огонь как объект поклонения, как религиоз­
ный культ был достаточно хорошо развит еще в недрах неоли­
та и эпохи бронзы истории Казахстана, т. е. еще задолго до воз­
никновения зороастризма3. Несомненно, что любая религиоз­
1 
Сарианиди В. И.
Гоексюркский некрополь. // Новое в советской 
археологии. М., 1965. С. 102-105.
2 
Рапопорт Ю. А.
История религии Древнего Хорезма. М., 1971. С. 6.
3 Утверждение ученых прошлого столетия (Д. Банзаров, Ч. Валиханов)
о том, что культ огня был заимствован кочевниками у зороастрийцев, не 
выдерживает критики.
287

ная догма первоначально выступает как “теоретическое” обоб­
щение, систематизация социального наследия, в мифологии ко­
торого немалое место занимала религиозно-культовая практика
- естественный спутник идеологии архаичных общественно­
экономических формаций.
Большую роль во влиянии кочевой культуры на становление 
и формирование основы культовой практики зороастризма, как 
нам представляется, мог сыграть и столь немаловажный фак­
тор, как социально-этническая, экономическая и географиче­
ская общность кочевой степи и Среднеазиатского междуречья и 
сочетаемость в этом районе кочевой и оседлой культур. Тесный 
экономический контакт населении кочевой степи и междуречья 
стал материальной основой политических, глотто- и этногене- 
тических процессов и взаимосвязей, в результате которых про­
исходило взаимообогащение, инновация культур и идеологий. 
А этот своеобразный синтез и был, вероятно, канонизирован зо- 
роастрийской ортодоксией.
Регионам, где реликты погребальных обрядов, восходящие к 
зороастризму, имели наибольшую стойкость на протяжении ты­
сячелетий, даже тогда, когда зороастризм изжил себя, оказался 
именно кочевой мир, не обладавший ни священными книгами, 
ни служителями культа. Этот факт свидетельствует, что выше­
названные религиозные обряды являются этнографически са­
мобытным достоянием и, в известном смысле слова, продуктом 
кочевого образа жизни.

жүктеу/скачать 5.74 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: