Дружининские чтения

Термические условия оказывают существенное влияние на жизнедеятельность рыб. В Харанорском водохранилище произошло увеличение темпов роста чебака, сазана в 1,5–2 раза по сравнению с первоначальным этапом. Это связано с увеличением продолжительности вегетационного периода, улучшением кормовой базы в результате поступления дополнительного тепла. Сброс теплой воды и подкачка свежей из р. Онон оказывают значительное влияние на распределение ихтифауны в водохранилище.

Таким образом, в верхнеамурских водохранилищах наливного типа, небольших по площади, формируется ихтиоценоз, представленный амурской ихтиофауной и интродуцированнми видами. В формировании рыбного населения имеются общие закономерности, связанные с морфологией водоемов и различиями гидрохимического и гидробиологического режимов. Для воспроизводства рыб необходимо поддерживать в водохранилищах в весенний период постоянный уровень воды. Во вновь созданных водоемах необходимо продолжение мониторинга формирования и изменений структуры ихтиоценозов.


РЫБОХОЗЯЙСТВЕННОЕ ЗНАЧЕНИЕ И ОСОБЕННОСТИ ФОРМИРОВАНИЯ ИХТИОФАУНЫ БАЙКАЛО-АНГАРСКИХ ВОДОХРАНИЛИЩ
А.М. Мамонтов

Лимнологический институт СО РАН, Иркутск
Зарегулирование р. Ангары началось в период наиболее активного гидростроительства. К началу 60-х годов прошлого века были изучены процессы, сопровождающие формирование ихтиофауны в новых условиях, разработана классификация водохранилищ, методика определения их рыбопродуктивности и даны рыбоводно-биологические обоснования по формированию ихтиофауны проектируемых водохранилищ, в том числе и ангарских, которые бы обеспечивали получение оптимально высоких объемов рыбопродукции желаемого качества в условиях комплексного использования водоемов [2]. Но вопросы рыбного хозяйства всегда ставились второстепенными после главных целей гидроэнергетики. Это вызывало затруднения в выборе состава рыбного населения и вело или к стихийному пути его развития за счет местных видов, или к созданию хозяйства, требующего постоянного сохранения желаемых видов рыб методами искусственного воспроизводства. В этом плане не стали исключением и ангарские водохранилища – Иркутское, Братское, Усть-Илимское и озеро Байкал. Среди них Байкал является головным, определяющим внутригодовое накопление и распределение водных ресурсов по всей водной системе. В данном случае оз. Байкал (общая площадь 31,5 тыс. км², глубина 1 638 м, объем 23 тыс. км³) рассматривается как водохранилище применительно к той части его экосистемы, которая оказалась под влиянием зарегулирования стока и подъема уровня.

Зарегулирование стока р. Ангары началось в 1956 г., с образования Иркутского водохранилища. В августе 1959 г. его уровень достиг Байкала, затем их уже общий уровень в августе 1962 г. достиг проектной отметки – поднят еще на 0,8 м. Так возникло Иркутское водохранилище площадью 154 км², объемом 2,1 км³, полезным объемом, используемым для регулирования мощности ГЭС, – 0,45 км³, с водообменом 25 раз в год и с многолетними колебаниями уровня 3,47 м [1,3,4].

Площадь затопления по оз. Байкал составила 1 230 км² , полезный объем 46 км³. Средняя амплитуда внутригодовых колебаний уровня воды составляет 94 см.

Заполнение Братского водохранилища происходило с 10 сентября 1961 г. по 15 сентября 1967 г. Водоем имеет площадь 5 470 км² , объем 169,3 км³ , полезный объем – 48,2 км³, многолетняя сработка уровня до 10 м, водообмен 0,5 в год.

Усть-Илимское водохранилище создавалось с октября 1974 г. по май 1977 г. Площадь 1 893 км², объем 59,4 км³ , полезный – 27,7 км³ и водообмен 1,7, сработка уровня 1,5–2,8 м [1].

Каскадное расположение водохранилищ определило у них последовательное все большее увеличение трофности водоемов от олиго- к мезо- и эвтрофии. Разнообразие размеров, водообмена, биологических характеристик, состава рыбного населения вызвали ряд индивидуальых ответов исходной ихтиофауны на изменения объемов водной массы, уровенного режима, разрушения и переформирования берегов.

До зарегулирования стока р. Ангара характеризовалась повышенной рыбопродуктивностью. По своеобразию термики и увеличению водности по мере приема крупных притоков она подразделялась на участки с преобладанием в них хариуса и ленка, хариуса и ельца, осетровых, главным образом, местных форм крупной тупорылой стерляди. На всех участках значительную долю рыб составляли сиг, таймень, налим и у устьев притоков – щука, окунь, плотва и другие виды. Такой же или близкий этому состав рыб преобладал в уловах в р. Ангаре в последние два столетия и у рыбаков–охотников мезолита 5-8 тыс. лет назад (наши данные).

При зарегулировании стока первоначально речных водоемов проявлялись закономерности, свойственные для многих водохранилищ [2]: смена состава реофильных видов на лимнофильные или уменьшение их доминирования, вспышка численности рыб в новых поколениях, их ускоренный рост, раннее созревание и нарушения в ритмах физиологического развития особенно у рыб первых новых поколений [5]. В конечном счете, на основной акватории сформировалось преобладание плотвично-окуневого комплекса со значительной долей ерша, налима, щуки и акклиматизируемых видов (омуль, пелядь, лещ, сазан, амурский сом, осетр), среди которых численность омуля, пеляди и осетра определяется в процессе рыбоводных мероприятий. На участках с повышенным течением реофильные виды (хариус, ленок, елец) сохраняют свое доминирование, но численность их снижена до уровня, когда промысловое использование их становится невозможным.

Иркутское водохранилище превращено практически в залив Байкала. Верхние речные его участки населены преимущественно хариусом, средние и нижние – ельцом, плотвой, окунем, щукой. Увеличили численность ранее редкие или случайные омуль, каменная, песчаная и желтокрылая широколобки, белый хариус. Сохранился и сток пелагической молоди рыб из Байкала. С 1968 по 1975 гг. в водохранилище было выпущено 450 млн личинок омуля. Но в водоеме отлавливаются лишь особи омуля, заходящие из Байкала, что хорошо определяется по 3–5- кратному увеличению приростов годовых колец на чешуе. Выпуски личинок озерного сига (10 млн шт – пелагическая личинка), а также подрощенной молоди омуля (около 1 млн шт.) и озерного сига (около 300 тыс. шт.) не дали положительных результатов. Однако особи пыжьяна – из числа 20 тыс. экз. подрощенной в 1985 г. на Бурдугузском рыбоводном заводе молоди – обнаруживались в уловах в течение последующих 5 лет. Акклиматизируемые сазан, лещ, амурский сом встречаются чаще на средних и нижних участках водохранилища. Существенной доли в уловах они пока не составляют. В водоем проник и ротан. По рыбоводно-биологическому обоснованию предусматривался вылов в 500 т. До 1964 г. он не превысил 400 т, а в последующие годы снизился до 100 т. Более половины уловов составляет хариус. Промысловая ихтиофауна развивалась на основе местных видов – хариуса, ельца, ленка, щуки, плотвы, окуня. С 1965 г. водоем был передан обществу рыбаков-любителей.

Для рыбохозяйственного использования Братского водохранилища были разработаны мероприятия по формированию водоема сигово-лещевого типа. Основу промысла должны были составлять сиговые – 35–38 %, или около 1,7–1,9 тыс. т при общем годовом улове в 3,8–5,0 тыс. т (при рыбопродуктивности в 7–9 кг/га) [2]. Завершение формирования промысловых запасов сиговых рыб и леща планировалось уже за 8–10 лет, осетра – через 16–18 лет. Учитывалось, что акклиматизируемые рыбы сформируют нерестовые стада, которые смогут внести существенный вклад в общий процесс формирования устойчивых запасов рыбы. Однако планируемые рыбоводно-акклиматизационные мероприятия были проведены со значительными задержками и в полном объеме начали проводиться лишь с введением в строй выростных прудов в 1974 г. За 10-летний период промысловая ихтиофауна исходного водоема из хариусово-ельцово-стерляжьей , пройдя ряд этапов, стала плотвично-окуневой, с небольшой долей ценных видов. К началу 70-х годов уловы составляли 4 кг/га или 2,2 тыс. т [5].

Для акклиматизации омуля в 1962–1971 гг. было выпущено 5,8 тыс. разновозрастных особей, в 1969–1993 гг. – 1,1 млрд личинок и подрощенных в прудах 45,7 млн шт. и в озерах – 21,150 млн шт. сеголеток. Учтенный вылов омуля от вселения составил 253 т или, общий, около 2 529 т.

Выпуск личинок пеляди был начат в 1968 г. и к 1993 г. составил 116,7 млн шт. и подрощенной молоди – в 1974-1993 гг. 21,2 млн шт. В 80-е годы численность омуля и пеляди стала возрастать. Начали формироваться и нерестовые стада. Это позволяло в 1988–1989 гг. заготовлять икру омуля и пеляди для инкубации на рыбоводных заводах. За последующие 10 лет (до 2002 г.) было выпущено личинок омуля 400 млн шт, подрощенных в прудах сеголеток – 54,3 млн шт. и в озерах – 125,85 млн шт. Учтенный вылов от их вселения составил 70 т или, вместе с неучтенным уловом, 709 т.

Для акклиматизации пеляди с 1994 г. до 2002 г. было выпущено личинок 14 млн шт., подрощенной молоди – 7,3 млн шт.; для акклиматизации леща выпущено 38,5 млн разновозрастных особей. Учтенный суммарный вылов пеляди к 2002 г. составил 15,85 т, леща – 670 т. Но в последние 10 лет интенсивность рыборазведения снизилась более чем в 5 раз, а выход продукции от подращивания в озерах – более чем в 10 раз. Столь же быстро сократилась и численность сиговых рыб. Начавшийся лимитированный промысел их был прекращен.

В 90-е годы учтенные уловы основных промысловых рыб также начали снижаться: вылов плотвы изменялся в пределах 51–327 т, окуня 92–395 т, леща 9–95 т, всех рыб – 171-813 т при допустимом общем вылове около 1 000 т.

Анализ рыбопромысловой ситуации позволил выявить, что из общего улова учитывается лишь10 % ценных видов, прочих – 30–50 %. Разводимые рыбы изымались неорганизованным промыслом и уже не достигали рыбоводных пунктов. Но выявлено и общее сокращение запасов рыбы, вызванное промыслом, загрязнениями, неустойчивым уровенным режимом и особенно его снижением в зимний период, вызывающем гибель отложенной икры осенне- и зимненерестующихся пеляди и сига. В таких условиях наиболее рациональной формой рыбного хозяйства является пастбищная, – за счет постоянного вселения разводимых рыб. Требуются и новая оценка видового состава разводимых рыб и включение в их число сига-пыжьяна, сохраняющегося в условиях жесткого промысла, и щуку. Для повышения гарантии сохранения исчезающих видов необходимо увеличить численность ангарской стерляди, тайменя, ленка. Полная загрузка инкубационных цехов Бельского и Бурдугузского рыбоводных заводов рассчитана на 180 млн икринок омуля. Поэтому оптимально можно планировать получение около 150 млн личинок и 20 млн шт. подрощенных сеголеток, в соответствии с размерами выростных прудов. Они обеспечат вылов около 550 т. Но с 1994 г. деятельность Бурдугузского рыбоводного завода прекращена.

Вылов рыбы в Усть-Илимском водохранилище, при допустимом улове в 700 т, составлял: плотвы 24–95 т, окуня 39–49, всех рыб 67–154 т. Для целей акклиматизации до 2002 г. включительно выпущено 380 млн личинок омуля, 10,95 млн личинок пеляди, 11,42 тыс. разновозрастного леща и 2,5 млн личинок хариуса. Результатом проведенных работ можно считать появление в уловах разводимых рыб.

В оз. Байкал изменение уровня коснулось лишь незначительной доли его пространства – прибрежной зоны открытых районов и “соровой” мелководной системы, важность роли которой для центральных звеньев экосистемы все еще не ясна. Подъем уровня сопровождался вспышкой численности омуля и рыб "соровой" группы (плотвы, окуня, щуки и др.), молодь которых обитает на мелководных участках. Он совпал с началом периода повышенной водности притоков. В результате в 1959 – 1972 гг. и в последующие 80-е и 90-е годы отмечались самые высокие за последние 200 лет уровни Байкала, превысившие НПГ. Это вызвало катастрофические размывы и переформирование берегов. Но каменистое прибрежье открытого Байкала на всем его протяжении является нерестилищем массовых видов подкаменщиковых рыб, главным образом, желтокрылой широколобки, молодью которой питаются многие виды рыб озера. Нарушение нерестилищ и увеличение числа потребителей молоди вызвало резкое падение численности этого вида и потребление его рыбами многократно сократилось. Последнее привело к замедлению роста, снижению упитанности и плодовитости омуля. Восстановление и/или переформирование новых нерестилищ растянулось на многие годы. В 1980 г. пригодными были лишь половина нерестилищ, но и они были не полностью использованы для нереста. Возможно, что прежняя их продуктивность потеряна навсегда.

Размыв и затопление кос, отделяющих "соровую" зону и мелководные участки от Байкала, привели к их раскрытию и охлаждению воды. Интенсивность размножения "соровых" рыб уменьшилась, сократилось и потребление ими молоди омуля, скатывающейся с рек и рыбоводных заводов. Численность омуля, несмотря на падение плодовитости, сохранялась на высоком уровне. Внезапно возникший недостаток рыбного корма вызывал временное перемещение его в прибрежные районы. Подходы омуля к берегам создавали столь высокие его концентрации, что на крючковую снасть, часто с неквалифицированной начинкой добывалось до 500–1 000 рыб за неполные сутки. Столь невероятные явления, в дальнейшем усложненные массовой гибелью омуля в 1968, 1973, 1975 гг., окончательно завуалировали причинно-следственные связи развивающихся событий. Увеличение автотранспорта и подведение дорог к Байкалу привело к подключению промысла напрямую рынки городов. Возникло значительное увеличение неучтенного вылова. В результате данные рыбопромысловой статистики, свидетельствовавшие о десятикратном снижении официального вылова, окончательно дезорганизовали промысел. В 1969–1975 гг. вылов омуля и сига на Байкале был закрыт.

Укоренившиеся представления о высокой устойчивости гидробиологических характеристик водоема были решающими в вопросах влияния уровенного режима Байкала на продуктивность его ихтиофауны. До 70-х годов оставались незамеченными и/или необъяснимыми резкое сокращение численности желтокрылой широколобки, причины снижения биологических показателей и темпа роста у омуля. В связи с этим идентичность последовательности этапов развития событий, вызванных образованием Иркутского и Братского водохранилищ и подъемом уровня в Байкале, различающихся по некоторым показателям, представляется нам вполне обоснованной.
Литература
1. Биология Усть-Илимского водохранилища / А.Г. Скрябин, С.С. Воробьева, Бакина [и др.]. – Новосибирск: Наука, 1987. – 262 с.

2. Водохранилища СССР и их рыбохозяйственное значение: Изв. ГосНИОРХ. Т. 50. – Л.,1961. – 456 с.

3. Гидроэнергетика и состояние экосистемы озера Байкал / А.А. Атутов, Н.М. Пронин, А.К. Тулохонов [и др.]. – Новосибирск: Изд–во СО РАН, 1999. – 280 с.

4. Исаев А.И., Карпова Е.И. Рыбное хозяйство водохранилищ. – М.: ВО Агропромиздат, 1989. – 255 с.

5. Мамонтов А.М. Рыбы Братского водохранилища. – Новосибирск: Наука, 1977. – 247 с.


ФОРМИРОВАНИЕ ПРОСТРАНСТВЕННОЙ ОРГАНИЗАЦИИ ПОПУЛЯЦИЙ ПЛОТВЫ

В УСЛОВИЯХ ЗАРЕГУЛИРОВАННОГО РУСЛА ВЕРХНЕЙ ОБИ
Е.А. Интересова, Е.Н. Ядренкина

Институт систематики и экологии животных СО РАН, Новосибирск
ХХ век ознаменовался масштабными изменениями качества окружающей среды под прессингом антропогенной нагрузки, что неизбежно повлекло за собой трансформацию природных комплексов. Водохранилища являются примером искусственно созданных экологических систем, функционирующих на основе преобразования естественных биогеоценозов.

Из 54 водохранилищ Сибири Новосибирское – единственное крупное равнинное водохранилище. В настоящее время подпор воды распространяется на 203 км от плотины до г. Камень-на-Оби, и вверх по реке Бердь – на 50 км, площадь водосбора составляет 228 тыс. км², бассейн распространяется по территории Новосибирской области и Алтайского края, имеет 19 боковых притоков. Гидрологические, гидрохимические и гидробиологические показатели водохранилища существенно отличаются от таковых незарегулированного русла Оби в этом районе. В частности, это касается зависимости уровенного режима от порядка эксплуатации гидроузла, уменьшения скорости течений, образования обширных мелководий на месте бывших пойменных террас. Через 10 лет эксплуатации водохранилища (1958–1968 гг.) принципиально изменилась видовая структура гидробионтов, включая ихтиоценоз – верхнее трофическое звено. Так, например, в доминирующий комплекс рыб вошли акклиматизанты – лещ и судак, а с 90-х годов их доля в промысловых уловах достигает 98 %. В этой связи особую актуальность приобретает вопрос о судьбе аборигенной фауны в условиях зарегулированного русла Верхней Оби.

Целевая направленность проведенного исследования связана с изучением влияния Новосибирского водохранилища на пространственно-временную организацию популяций плотвы – вида, широко распространенного по Обскому бассейну.

Известно, что плотва Rutilus rutilus (L.) является морфологически пластичным видом, быстро и гибко реагирующим на изменения параметров внешней среды [1–4]. В качестве модельного вида плотва традиционно используется отечественными и зарубежными специалистами при изучении изменчивости и популяционной структуры рыб, которые обеспечивают им устойчивость существования в условиях разнотипных водоемов. До последнего времени плотва входила в структуру доминирующего комплекса рыб Западной Сибири.

Плотва избегает участков водоемов с сильным течением, в реках держится преимущественно в заливах, протоках, курьях и старицах [4]. Однако в условиях крупных водоемов плотва способна образовывать различные морфы, биологические характеристики которых существенно различаются [1, 2].

Материалом для данной работы послужили шесть выборок половозрелых рыб, места их отлова: 1 – незарегулированный участок р. Обь в 100 км ниже плотины Новосибирской ГЭС (58 экз.); 2 – р. Обь, приплотинный участок (134 экз.); 3 – устье р. Каракан, притока средней зоны водохранилища (42 экз.); 4 – прибрежная зона Пичуговских островов, расположенных в средней зоне водохранилища (42 экз.); 5 – русловой участок средней зоны водохранилища (63 экз.); 6 – р. Бердь, приток нижней зоны водохранилища (19 экз.). Сборы проводились в 1999–2000 гг.

Измерения рыб и математический анализ выполнены в соответствии со стандартными методиками. В частности, достоверность различий оценивали по критерию Стьюдента. Сравнение выборок по совокупности пластических признаков проведено с использованием показателя дивергенции Кульбака.

Выявлено, что плотва Новосибирского водохранилища и прилегающего участка р. Обь характеризуется высокой степенью изменчивости пластических признаков (табл. 1): в процессе анализа выявлены достоверные различия выборок из биотопически разнотипных участков по большинству рассматриваемых показателей (табл. 2). Так, например, плотва из незарегулированного участка Оби и прибрежной зоны Пичуговских островов характеризуется более высокими показателями максимальной и минимальной высоты тела по сравнению с плотвой из притоков Новосибирского водохранилища. Плотва из глубоководной русловой зоны водохранилища является наиболее высокотелой. Степень разобщенности выборок по комплексу изученных пластических признаков оценивалась суммарной величиной дивергенции Кульбака (табл. 3), имеющей наибольшие значения при сравнении плотвы из русловой зоны водохранилища с прочими выборками и принимающей максимальное значение при сравнении ее с плотвой из устья р. Каракан (47,68).

В ходе настоящей работы в пределах акватории Новосибирского водохранилища выявлены несколько групп плотвы – русловая глубоководная, прибрежная и группы, локализованные в притоках водохранилища (на примере рек Каракан и Бердь). Они достоверно различаются между собой по показателям изменчивости некоторых морфологических признаков. Это доказывает то, что в условиях зарегулированного стока Верхней Оби плотва проявила себя как высокопластичный вид.

Полученные данные свидетельствуют, что изменения сложившейся пространственной структуры популяции плотвы Верхней Оби можно рассматривать как результат адаптивной стабилизации в условиях трансформации среды.

Таблица 1

Пластические признаки плотвы Новосибирского водохранилища

и незарегулированного русла Верхней Оби

Признак	Выборки
	1	2	3	4	5	6
	Lim M±m	Lim M±m	Lim M±m	Lim M±m	Lim M±m	Lim M±m
L, см	13.9–21.0 15.8±0.1	14.0–22.6 18.4±0.1	15.5–19.6 17.6±0.1	15.6–27.9 19.8±0.5	20.3–28.1 23.4±0.1	15.8–21.6 17.7±0.3
c	16.8–19.8 18.1±0.1	15.9–21.1 17.7±0.06	16.5–18.9 17.9±0.1	16.5–19.4 17.7±0.1	16.0–19.4 17.7±0.1	16.8–20.5 17.8±0.1
ic	40.6–54.5 47.7±0.4	41.3–58.9 48.8±0.2	40.9–49.6 46.7±0.3	42.1–52.6 48.2±0.3	49.8–56.4 53.5±0.2	41.1–56.7 51.4±0.9
io	26.6–47.9 33.1±0.4	27.7–47.5 37.2 ±0.3	30.2–41.5 35.8±0.3	33.3–50.9 38.4±0.5	34.1–40.9 37.6±0.2	24.5–44.3 35.9±0.9
po	40.4–51.7 45.5±0.3	39.4–54.9 48.1±0.2	42.5–50.6 47.9±0.2	37.5–51.9 47.6±0.5	47.9–52.7 50.0±0.1	40.0–51.4 48.46±0.60
np	21.4–32.0 26.7±0.2	19.1–29.2 24.1±0.1	20.5–29.0 24.2±0.2	20.5–28.8 25.5±0.2	22.3–27.0 24.5±0.1	22.7–28.3 25.0±0.3
H	20.6–27.6 23.5±0.1	20.2–32.8 23.9±0.1	18.3–24.0 21.9±0.2	20.7–28.1 24.1±0.3	25.5–31.5 28.2±0.1	18.6–25.5 22.4±0.4
h	6.3–9.8 8.4±0.0	6.8–9.9 8.4±0.1	6.4–8.6 7.6±0.1	7.3–10.2 8.2±0.0	7.3–9.3 8.2±0.0	6.83–8.99 7.7±0.1
aD	38.6–47.2 41.9±0.2	38.1–48.9 42.2±0.1	40.1–44.6 42.7±0.1	39.5–46.1 42.8±0.2	40.0–45.4 42.9±0.1	40.4–44.3 42.2±0.2
aA	49.3–64.7 57.0±0.3	42.7–62.2 57.3±0.2	54.6–59.6 57.1±0.1	55.0–63.6 59.2±0.3	54.8–72.0 59.5±0.2	54.6–60.9 57.4±0.3
aV	33.0–45.5 40.3±0.2	30.9–48.3 39.4±0.1	38.1–42.5 40.1±0.1	37.5–44.4 40.9±0.2	38.4–44.3 41.7±0.1	35.2–42.0 39.7±0.3

жүктеу/скачать 9.99 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: