«Э. Бёрк о традиционализме, политике и государстве»

Письменная работа по политологии на тему:

«Э. Бёрк о традиционализме, политике и государстве»

Выполнила студентка 2 курса

ФКиМ – 23/1

Горшкова Юлия

Москва 2006

Эдмунд Бёрк (1729-1797) – английский философ ирландского происхождения, публицист и политический деятель, приобретший широкую известность критикой с консервативных позиций теории и практики Французской революции. Перед этим он прошел школу редактора и соавтора политического ежегодника (1758-1763), личного секретаря парламента и затем главного организатора и публициста правящей партии вигов, с помощью которой он неоднократно избирался членом парламента.

При обсуждении вопроса о сущности государства Бёрк избегал аппеляции к природе и разуму и придерживался концепции христианского государства. Человек по его духовной конституции есть существо религиозное. Атеизм возражает против этого и входит таким образом в оппозицию не с нашим разумом, но с нашими инстинктами. Государство дано нам Творцом для того, чтобы наша натура была усовершенствована нашей добродетельностью. Вот почему человечество всегда почитала государство.

Обсуждая роль политических замыслов, воплощаемых в тек­стах конституций и законов, Бёрк склонялся к мысли о том, что с помощью законов достигается лишь немногое. Даже если правительственная власть организуется так, как вам хочется, Она в преобладающей мере будет зависеть от самого осуществ­ления власти, которое в данном случае в основном предостав­ляется благоразумию и правильному усердию министров государства. Вся польза и потенция законов зависит от них. Без них ваше государство общей пользы будет выглядеть не лучше, чем оставшийся только на бумаге план действий. И уж точно не бу­дет «живой, действенной, эффективной конституцией».

В «Рассуждениях о причинах современных разногласий» он уточнит: «Законы достигают совсем немногого. Учреждайте свою правительственную власть, как вам угодно, только беско­нечно большая часть в этом деле должна будет определяться са­мим осуществлением властных полномочий, которые, в свою очередь, предоставлены в значительной мере благоразумию и честности государственных министров. Даже польза и потенция законов всецело зависят от них. Без них ваша Республика зна­чит не больше чернового наброска на бумаге и отнюдь не явля­ется живой, активной, эффективной конституционной органи­зацией».

Политические взгляды Бёрка чаще всего относят к консер­вативной традиции, однако его точнее было бы отнести к раз­ряду консервативных либералов. В его творчестве партийный политик сосуществует с философом, парламентский оратор — с блестящим литературным стилистом. В суждениях и обобщени­ях Бёрка хорошо просматриваются главные исторические раз­новидности фиксации политической мысли — от политичес­кого афоризма до логико-понятийной конструкции или социологического обобщения природы политического явления, института и процесса.

Бёрк, по собственному выражению, «ненавидел метафизичес­кие тонкости». Он был противником абстрактных схем, с помо­щью которых просветители пытались объяснить происхождение и сущность государства, т.е. концепций естественного права, об­щественного договора, народного суверенитета. Эти теории он относил к той категории обмана, с помощью которой народ пы­таются поднять в надежде изменить свою участь, переделать мир на началах «разума». «Абстрактная метафизика» оказывала, по его мнению, вредное анархическое влияние.

Бёрку свойствен пессимизм. Он не верит в возможность ради­кально изменить к лучшему общество, так как подобным попыт­кам противостоит прирожденное несовершенство человека. «Иногда, — рассуждал Э. Бёрк, — я более чем сомневаюсь, пред­назначал ли когда-нибудь Создатель человека к счастью. Он под­мешал в его чашу определенное количество естественных зол... и все попытки, которые искусство и политика предпринимали от начала века до наших дней с целью облегчить или исправить это зло, приводили лишь к новым бедам или усиливали старые». Бёрк полагал, что льстить бедным и внушать им, что их положе­ние может быть существенно изменено к лучшему— это всего лишь обман и опасная глупость.

Бёрк высмеивает мысль, что общество или государство можно создавать и изменять по желанию людей. Государство и обще­ство — не изобретение человека, а продукт естественной эволю­ции. Это часть миропорядка, созданного высшими силами. Идея божественного предопределения занимает важное место во взглядах Бёрка. Человек, по его мнению, — «животное религиоз­ное», а религия воспитывает уважение к сложившимся формам общежития и власти. Бёрк не отвергает самого понятия естественного права, но пользуется им в том смысле, который был ха­рактерен для древности и Средневековья. Естественное право — это установленный Богом или природой разумный порядок ведшей, а отнюдь не неотчуждаемые, врожденные права абстрактной личности. Человека, находящегося вне общества и государства, рассуждает Бёрк, можно наделить любым набором прав, ибо это плод чистого умозрения, реальные же представления об индивидуальных дуальных правах надо выводить из общества и государства, ибо они и есть то, что подходит человеку.

С методологической точки зрения Критика взглядов про­светителей в трудах Бёрка не лишена оснований. Он обвинял «метафизиков», т. е. в первую очередь Руссо и его последовате­лей, в схематичном рационализме, в непонимании сложной органической природы государства, в наивных представлениях о том, что государство — всего лишь конгломерат абстрактных индивидов, и стоит им указать путь истинный, как они начнут действовать правильно. Отвергая самоуверенный разум про­светителей, Бёрк противопоставляет ему эмпиризм в сочета­нии с религиозностью. Религию он считает основой английс­кого общества, но она сочетается со «здравым смыслом», для которого главное не абстракции, а жизнеспособность государ­ственной системы, ее соответствие потребностям. В подходе Бёрка преобладают принципы историзма. Конституционный строй для него не дело законов или разума, а порождение на­ционального духа и традиций. Он предостерегает от разруше­ния того, что явилось результатом длительной эволюции и было опробовано и отшлифовано опытом поколений. Фикции естественного права, как оно понималось просветителями, Бёрк противопоставляет право, основанное на давности, — с его точки зрения, самое надежное из прав. В нем воплощены многовековой опыт и мудрость. Бёрка считают одним из осно­вателей исторической школы права.

Бёрк — не противник вся­ких перемен, но он осуждает увлечение новшествами и напоми­нает, что реформы делаются часто со ссылкой на старое и что вер­ность старому обеспечивает высшее из благ — безопасность.

Государственная мудрость, с точки зрения Бёрка, заключалась в том, чтобы сочетать склонность к сохранению со способностью к улучшению. Быстрое лечение, рекомендуемое «демагогами», было бы губительным, ибо оно поощряло бы коррупцию вместо того, чтобы повышать чувство ответственности. Подлинное лекарство заключается не в изменении принципов распределения власти, а во введении гарантий, обеспечивающих, чтобы она осу­ществлялась под давлением и контролем общественного мнения. Бёрк был сторонником реформ, постепенного усовершенствова­ния сложившихся структур и отношений.

Бёрк был убежденным противником демократизации той ари­стократической парламентской системы, которая сложилась пос­ле 1688 г. Он считал, что уважение к королям, аристократии, ма­гистратам, парламентам естественно для людей. В нем заключе­на мудрость, передаваемая из поколения в поколение и воплощенная в конституции, Сила британских политических институтов заключена в их давности, верности традициям. Представительная система Англии, говорил Бёрк, настолько совершенна, насколько это возможно при неизбежном несо­вершенстве человеческих дел и людей самих по себе. К самому принципу демократии он относился враждебно. Полную де­мократию, при которой большинство народа сознает свою силу и не допускает никаких ограничений своей власти, Бёрк называет в «Размышлениях» «самым постыдным явлением на земле». Тирания такой демократии была бы, по его мнению, наиболее жестокой и всепроникающей.

«Народ» в качестве компонента политической системы Бёрк считал «искусственным понятием». Он полагал, что это сложный организм, воля которого должна определяться его признанными представителями, а не массой индивидов, в которой все реша­лось бы подсчетом голов. Бёрк призывал не называть бродяг на­родом, считал, что дать" право голоса «продажным низам» было бы бедствием, и говорил, что в тех, кто занимается ремеслами, нет мудрости и добродетели, столь необходимых для носителей власти.

Бёрк считал естественным, когда власть принадлежала лицам, обладающим крупной собственностью и завидным положением, ибо их отличает чувство чести и справедливости, они готовы ис­пользовать свое влияние в интересах общества.

Делегирование власти аристократии казалось Бёрку лучшей формой правления. Бёрк выступал против сокращения сро­ков деятельности парламента (более частые выборы лишь усилят коррупцию и сделают палату общин менее ответственной), унич­тожения «гнилых местечек», ограничения королевской власти или сужения привилегий палаты лордов. Он не одобрял расши­рения прав палаты общин, опасаясь, как бы она не превратилась в олигархию.

Считая принципы английской конституции близкими к со­вершенству, Бёрк выражал недовольство состоянием политического механизма. Он мечтал избавить политическую систему от злоупотреблений, но в отличие от мыслителей революционной поры, делавших ставку на реформы институтов и правовые гарантии, мог указать лишь один путь - нравственное обновление носителей власти. Замена политической программы этической проповедью, характерная для всех английских консерваторов, свидетельствовала об определенном упадке политической мысли. Бёрк хотел, чтобы лидеры вели себя достойно, и придавал реша­ющее значение не конституционным формам, а нравственному климату: если нация отстаивает здоровые принципы, она всегда найдет в конституции средства их осуществления, если же нация коррумпирована, ей не поможет никакая конституция.

Разрыв органического единства между программой и методо­логией способствовал некоторой идеализации образа Бёрка и ею наследия.

Люди, которым симпатичен консерватизм Бёрка, видят в его сочинениях прозорливое предостережение против негативных последствий радикальной ломки общественных отношений. Они сочувственно повторяют его мысли о том, что для обеспечения своих целей радикалы жертвуют миром и безопасностью, что они обречёны не просто на поражение, но на достижение ре­зультатов, прямо противоположных провозглашенным намерениям; что их декларации о скором наступлении справедливости и спокойствия оказываются обманом; что, говоря о свободе, они устанавливают анархию, а через нее переходят к тирании; что введение «искусственной свободы» — верный путь к диктатуре и т.п.

Почитатели Бёрка забывают о слабых сторонах его наследия. Ненависть к революции лишила его равновесия, ясности мысли и способности к беспристрастной оценке. Он полностью отрицал какие бы то ни было положительные последствия этого события, он забыл о тех социально-политических условиях, которые сделали революцию неизбежной, закрывая все другие пути разви­тия. Рядом с берковской злобной и тотальной критикой револю­ции меркнут его частные выпады против «старого режима».