Энциклопедический

прогресса самоопределение человечества в соответст­вии с «этич. идеалом», В. сводил социальные проблемы к этическим. Выше этич. ценностей он ставил эстети­ческие — как свободные от человеч. воли и заинтере­сованности. Дуализм мира действительности и мира ценностей (того, что есть, и того, что должно быть) В. объявлял «священной тайной», обнаруживающей ограниченность нашего познания и устремляющей нас в сферу религ. ценностей.

В методологии наук В. противопоставлял естеств. (номотетические) и исторические (идиографические) на­уки (науки о природе и науки о культуре). В отличие от естеств. наук, изучающих общее, повторяемое, законо­мерное в явлениях, историч. науки, согласно В., имеют дело с единич. явлениями и событиями в их неповтори­мости и исключительности. Отвергая закономерность как руководящий принцип историч. познания, В. за­менял его процедурой «отнесения к ценностям». Учение В. о разделении наук оказало значит. влияние на бурж. философию, социологию и историографию.

• Geschichte und Naturwissenschaft, Strassburg, 1904³; Lehrbuch der Geschichte der Philosophie, Tüb., 1957¹⁵; в рус. цер.— Пре­людии, СПБ, 1904; О свободе воли, М., 1905; Платон, СПБ, 1909⁴; Философия в нем. духовной жизни 19 столетия, М.. 1910.

* Π л е х а н о в Г. В., О книге В. В., Соч., т. 17, М., [1925); )вр. бурж. философия, М., 1972, гл. 1, § 3; R i с k e r t H., W. Windelband, Tüb., 1929²; JakowenkoB., W. Windel­band, Prag., 1941.

ВИНЕР (Wiener) Норберт (20.11.1894, Колумбия, Миссури,— 18.3.1964, Стокгольм), амер. математик, один из создателей кибернетики. Учился у Дж. Сан-таяньт, Дж. Ройса, Б. Рассела, Э. Гуссерля, Д. Гиль­берта. Первые исследования В. посвящены логике, в частности сравнит. анализу теории отношений Э. Шредера и Б. Рассела. Математич. творчество В. во многом определялось постановками задач в теоре­тич. физике (броуновское движение, статистич. механи­ка) и биологич. науках (моделирование нейродинамич. процессов), а также проблемами электро- и вычислит. техники. Результаты В. в теории преобразований Фу­рье, теории потенциала, теории тауберовых теорем, теории вероятностей, теории связи, обобщенного гар-монич. анализа, теории предсказания и фильтрации свидетельствуют о стремлении к междисциплинарному синтезу и увязке теоретич. построений с практикой. Эта установка В. нашла выражение в кн. «Кибернетика, или Управление и связь в животном и машине» (1948: рус. пер. 1968²), в к-рой был обоснован статус нового комплексного науч. направления и введено его назва­ние. Разрабатывая статистич. теорию информации, В. углубил трактовку принципа отрицат. обратной свя­зи и показал аналогии, имеющиеся между вычислит, машиной и человеч. мозгом. Идея кибернетики ба­зируется у В. на положении о единстве процессов уп­равления и переработки информации в сложных си­стемах.

Исходя из того, что «новые концепции связи и управ­ления влекут за собой новое понимание человека и че­ловеч. знаний о вселенной и обществе» («Я — матема­тик», М., 1964, с. 312), развивал кибернетич. подход к различным областям науки и культуры. В. отстаивал идеи материалистич. и диалектич. характера. Он при­давал большое значение анализу соотношения необхо­димости и случайности (концепция «вероятностной все­ленной»), анализировал связь информац. и термодина-мич. закономерностей, изучал процессы управления и информац. процессы в контексте целенаправленного поведения, подчёркивал роль моделей в познании. В последних работах В. обратился к проблематике обу­чающихся и самовоспроизводящихся машин, вопросам взаимодействия человека с Информац.-вычислит. уст­ройствами. В. указывал на необходимость исследова­ния социальных аспектов науч. знания, ответственности учёных в совр. мире.

• Selected papers, Camb. (Mass.), 1964; в рус. пер.— Кибер­нетика и общество, М., 1958; Наука и общество, «ВФ», 1961, № 7.

• Поваров Г. H., H. В. и его «Кибернетика», в кн.: В. Н., Кибернетика..., M., 1968²; «Bulletin of the American Mathematical Society». 1966, v. 72, № 1, pt 2 (лит.).

ВИНЦЕНТ из Б о в e (Vincent de Beauvais; Vincen-tius Bellovacensis), педагог, монах-доминиканец. Автор «Великого зерцала» («Speculum majus», 1473) — все­объемлющей энциклопедии ср.-век. знания, пользовав­шейся большой популярностью и содержавшей «зер­цала» природы (широкий круг естеств.-науч. сведений), науки (не только метафизики, математики и теологии, но также и разнообразных практич. знаний) и истории (от «сотворения мира» до крестовых походов); в нач. 14 в. в энциклопедию была включена 4-я часть — «зерцало» морали.

*Lemoine M., L'oeuvre encyclopedique de Vincent de Beauvais, «Cahiers d'histoire mondiale», 1966, v. 9, №3. ВИТАЛИЗМ (от лат. vitalis — жизненный, живой, vita — жизнь), учение о качеств. отличии живой при­роды от неживой, о принципиальной несводимости жизненных процессов к силам и законам неорганич. ми­ра, о наличии в живых телах особых факторов, отсутст­вующих в неживых. Различают филос. В., близкий к объективному идеализму (Платон, Шеллинг, Берг­сон), и естеств.-науч. В. Последний противостоит ме­ханицизму, согласно к-рому жизненные процессы без остатка разложимы на силы и факторы неживой при­роды. Осн. принципы, отстаиваемые В.,— целесообраз­ность, нерасчленимость и «немашинность» развития и поведения живых систем. Элементы В. присутствуют уже у Аристотеля, учившего, что живой природе при­суща цель в самой себе. Наиболее полно система В. изложена Дришем. Ссылаясь на открытый им феномен эмбриональных регуляций, Дриш утверждал, что ин­дивидуальное развитие организмов не есть простая реа­лизация предустановленного экстенсивного (прост­ранственного) разнообразия, к чему сводились утверж­дения механицистов. Согласно Дришу, в процессе развития происходит переход интенсивного (непрост­ранственного) разнообразия в экстенсивное. Этот пе­реход свойствен только живым системам и осуществля­ется иод действием специфически витального факто­ра — энтелехии. Живым организмам присуща «целост­ная причинность», тогда как неживым телам — «при­чинность элементов».

В. оказал влияние на нек-рые отрасли биологии и психологии (теория морфогенетич. полей в эмбриоло­гии, гештальтпсихология), а также породил ряд тече­ний (органицизм, холизм и др.). Сильной стороной В. была критика механистич. взглядов на биологич. причинность. Нек-рые высказывания виталистов пред­восхитили совр. взгляды на генерацию и накопление информации в живых системах, на иерархию уровней организации. С утверждением (как в физич. науках, так и в биологии) более широких, немеханистич. взгля­дов на причинность и с развитием системного подхода В. утратил влияние. Ряд феноменов, к-рые В. считал специфически биологическими (способность регулиро­вать нарушения целостности, самоусложнение прост­ранств. организации, достижение одного конечного результата разными путями), рассматриваются в совр. естествознании как типичные проявления самооргани­зации любых достаточно сложных систем (как живых, так и неживых), а специфика живого не отрицается, но связывается с единством происхождения и развития жизни.

* Дриш Г., В. Его история и система, [пер. с нем.1, М., 1915; Кремянский В. И., Структурные уровни живой материи, М., 1969; Хакен К., Синергетика, пер. с англ., М., 1980; Russell E. S., The directiveness of organic activi­ties, Camb., 1946.

и математик. Представитель аналитической философии. С 1929 жил в Великобритании. В «Логико-филос. трак­тате» (1921, рус. пер. 1958) В. под влиянием Рассела выдвинул концепцию логич. анализа языка, основан­ную на идее т. н. логически совершенного, или идеаль­ного, языка, образцом к-рого он признавал язык мате-матич. логики. Логико-гносеологич. модель знания, сформулированная В., представляла собой неоправ­данную попытку экстраполяции на структуру знания в целом свойств частного логич. формализма — клас-сич. двузначной математич. логики. Модель В. исхо­дила из возможности сведения всего Знания к совокуп­ности элементарных предложений. Утверждения ло­гики и математики рассматривались при этом как об­разец выражения схем формального преобразования содержат. утверждений о мире. Этой модели знания В. предпослал онтологич. обоснование в виде доктрины логического атомизма, к-рая представляет собой проек­цию структуры знания, предписываемой логико-гно-сеологич. моделью, на структуру мира. Всё, что не впи­сывается в эту модель — традиц. философия, этика и т. д.,— объявляется В. лишённым познават. смысла. Философия признаётся возможной лишь как «критика языка». Идеи «Логико-филос. трактата» были восприня­ты логич. позитивизмом, хотя последний и отвергал логич. атомизм В. как неправомерную «метафизику». Начиная с 30-х гг. В. отказался от односторонней ориентации на логику и идеи логически совершенного языка, рассматривая его лишь как одну из возмож­ных «языковых игр». Абсолютизация логич. модели­рования языка сменяется у В. культом многообразия форм обыденного языка и их эмпирич. описания. В. резко выступал против всяких унификаций и генера­лизаций в подходе к языку, выдвигая концепцию зна­чения как употребления, противопоставляя теории обобщения идею «семейных сходств». Эти взгляды В., нашедшие выражение в его посмертном труде «Филос. исследования» («Philosophische Untersuchungen», 1953), оказали большое влияние на развитие лингвистической философии. Если для доктрины логич. атомизма был характерен субъективно-идеалистич. эмпиризм, пере­ведённый в логич. план, то в поздней своей концепции В. занимал позицию идеалистич. конвенционализма, согласно к-рой язык толкуется как продукт произволь­ного соглашения. Вместе с тем В. сохранил свою исход­ную установку, ставшую ведущим принципом анали-тич. философии,— о необходимости борьбы с дезориен­тирующим воздействием неправильного обращения с языком, к-рое, по его мнению, является источником всякого рода филос. псевдопроблем (среди к-рых и проблема объективной реальности).

• Хилл Т. И., Совр. теории познания, пер. с англ., М., 1965; Корнфорт М., Марксизм и лингвистич. философия, пер. с англ., [М., 1968]; Козлова М. С., Философия и язык, М., 1972; Совр. бурж. философия, М., 1978, гл. 2; Pitcher G., The philosophy of Wittgenstein, Englewood Cliffs (N. Y.) 1964; Griffin J., Wittgenstein's logical atomism, Oxf. 1964.

ВИШИШТА-АДВАЙТА, др.-инд. религ.-филос. на­правление, разновидность веданты. Связана прежде всего с деятельностью Рамануджи (11—12 вв.). Вместе с адвайтой-ведантой Шанкары принадлежит к недуа-листич. системам, признающим тождество «Я» и бога (брахмана) и в этом противостоящим дуалистич. ве­данте (двайта) Мадхвы, полагающей «Я» и бога как две совершенно различные и самостоят. сущности. В то же время в отличие от адвайты-веданты Шанкары монизм В.-а. ограничен присутствием различий (вишеша, ви-шишта): при общем тождестве «Я» и бога, согласно В.-а., существует множественность реальных душ, наделён­ных сознанием, и материи, не имеющей сознания; мир создан богом и столь же реален, как и он. Соответст­венно В.-а. настаивает на истинности всякого познания и отрицает существование иллюзорных объектов, оспа­ривая учение адвайты-веданты об иллюзорности (см, Майя).

• См. к ст. Рамануджа.

Марксистско-ленинская эстетика рассматривает В, прежде всего как социально-историч. явление. Только в результате длит. развития человеч. общества, его куль­туры «...порождается богатство субъективной чело­веческой чувственности: музыкальное ухо, чувст­вующий красоту формы глаз,— короче говоря, такие чувства, которые способны к человеческим на­слаждениям и которые утверждают себя как чело­веческие сущностные силы» (Маркс К., см. Маркс К. и Энгельс Φ. , Соч., т. 42, с. 122). В. различен в разные историч. эпохи и у разных народов, в классо­вом обществе он носит классовый характер. В то же время в нём содержатся и элементы абсолютного, обще­человеческого. Формирование и развитие хорошего В. составляет важную задачу эстетич. воспитания.

• Лосев А. Ф., Шестаков В. П., История эстетич. категорий, М., 1965, с. 258—93.

ВЛАСТЬ, в общем смысле способность и возможность осуществлять свою волю, оказывать определяющее воз­действие на деятельность, поведение людей с помощью к.-л. средства — авторитета, права, насилия (эконо-иическая, политическая, государственная, семейная

и др.).

Наиболее важным видом В. является политич. В., реальная способность данного класса, группы, инди­вида проводить свою волю в политике и правовых нор­мах; она характеризуется социальным господством и руководством тех или иных классов. Хотя ныне политич. деятельность осуществляется в рамках раз­личных составных частей политич. систем: партий, профсоюзов, междунар. орг-ций (ООН, НАТО и др.), центр. институтом политич. В. является гос-во. Гос. В. имеет классовый характер, опирается на спец. аппарат принуждения и распространяется на всё насе­ление той или иной страны; она означает определ. орга­низацию и деятельность в осуществлении целей и за­дач этой организации.

В.— одно из осн. понятий политич. науки и прак­тики. В. И. Ленин писал, что «переход государственной власти из рук одного в руки другого класса есть

первый, главный, основной признак революции как в строго-научном, так и практически-полити­ческом значении этого понятия» (ПСС, т. 31, с. 133), что «коренной вопрос всякой революции, вопрос о власти в государстве...» (там же, т. 32, с. 127, см. также, т. 34, с. 200).

Обществ. В. существовала до появления гос-ва, она сохранится в той или иной форме и после его исчезнове­ния. Критикуя позицию П. Б. Струве, к-рый доказывал, что гос-во сохранится и после уничтожения классов, Ленин писал: «Прежде всего, он совершенно неправиль­но видит отличительный признак государства в прину­дительной власти: принудительная власть есть во вся­ком человеческом общежитии, и в родовом устройстве, и в семье, но государства тут не было... Признак госу­дарства — наличность особого класса лиц, в руках которого сосредоточивается власть» (там же, т. 1, с. 439).

Гос. В. может добиваться своих целей различными средствами — идеологич. воздействием, экономич. сти­мулированием и иными косвенными способами, но толь­ко она обладает монополией на принуждение с помощью спец. аппарата в отношении всех членов общества.

К осн. формам проявления В. относятся господство, руководство, управление, организация, контроль.

Господство предполагает абс. или относит. подчине­ние одних людей (социальных групп) другим. Руковод­ство обозначает способность осуществлять свою волю путём воздействия в различных прямых и косвенных формах на руководимые объекты. Оно может быть осно­вано исключительно на авторитете, на признании ру­ководимыми соответств. полномочий у руководителей при миним. осуществлении властно-принудит. функ­ций. Так, руководство со стороны коммунистич. или рабочей партии опирается в основном на идейное воз­действие на массы, на силу авторитета. Эффективность руководства зависит от правильности политики пар­тии, от того, до какой степени её идеи и конкретные решения отвечают интересам масс, объективным потреб­ностям обществ. развития.

Важно также разграничить понятия политич. руко­водства и управления. Так, в совр. империалистич. гос-вах группы монополий осуществляют руководящую роль в обществе и гос-ве. Однако они не берут на себя функции непосредств. управления, к-рые выполняются проф. политич. деятелями, аппаратом управления. Монополии оказывают своё решающее влияние на поли­тику капиталистич. гос-в различными средствами: са­мим фактом концентрации в своих руках ключевых рычагов экономики, направлением деятельности, фи­нансированием определ. партий и политич. кампаний, влиянием на характер конституционных режимов, на формирование обществ. мнения, на деятельность раз­личных групп давления в парламентах, в гос. учреж­дениях и т. д. Ленин подчёркивал, что в условиях пар­ламентских режимов буржуазия руководит обществом косвенно, но тем вернее. «Тот особый слой, в руках ко­торого находится власть в современном обществе,—пи­сал Ленин,— это бюрократия. Непосредственная и тес­нейшая связь этого органа с ...классом буржуазии явствует и из истории... из самих условий образования и комплектования этого класса, в который доступ от­крыт только буржуазным „выходцам из народа" и кото­рый связан с этой буржуазией тысячью крепчайших нитей» (там же, с. 439—40).

Руководящей силой в социалистич. странах высту­пает рабочий класс, к-рый осуществляет своё руковод­ство прежде всего через коммунистич. или рабочую партию, а непосредственно управлением заняты спе­циалисты, работающие в сфере х-ва, культуры, просве­щения и др. Коммунистич. и рабочие партии, осущест­вляя руководство обществом, находятся в центре всей

политич. системы. Они воздействуют на общество, во-первых, вырабатывая идеологию и политику, про­граммы деятельности общества; во-вторых, формируя и организуя проведение в жизнь этих программ внутр. и внеш. политики; в-третьих, выдвигая на ключевые посты в сферах управления своих представителей, обу­чая их управлению; в-четвёртых, контролируя выпол­нение намеченной линии. Вместе с ними непосредств. управлением хозяйственными и др. процессами зани­маются хозяйств., гос., обществ. и иные орг-ции. Раз­граничение понятия руководства и управления в ус­ловиях социалистич. общества имеет не только теоре-тич., но и практич. значение. Такой подход помогает правильно распределять функции, права и обязанности между различными звеньями политйч. системы социа­листических стран, избегать параллелизма в их дея­тельности, делать управление максимально эффек­тивным .

В условиях коммунистич. обществ. самоуправления отомрёт основной институт политйч. В.— гос-во, однако сохранится руководство и управление, к-рые будут осуществляться всем обществом.

• Энгельс Ф., Об авторитете, Маркс К. и Эн­гельс Ф., Соч., т. 18; е г о же, Происхождение семьи, част­ной собственности и гос-ва, там же, т. 21; Ленин В. И., О социальной структуре В., перспективах и ликвидаторстве, ПСС, т. 20; е г о ж е, Задачи пролетариата в нашей революции, гам же, т. 31, с. 162—65; е г о ж е, Гос-во и революция, там же, т. 33; его же, Пролет, революция и ренегат Каутский, там же, т. 37; Материалы XXIV съезда КПСС, М., 1971; Материалы XXV съезда КПСС, М., 1976; Материалы XXVI съезда КПСС, М., 1981; Бурлацкий Ф. М., Галкин А. А., Социология. Политика. Междунар. отношения, М., 1974; В е с е л о в-ский В., Классы, слон и В., пер. с польск., М., 1981.

Ф. М. Бурлацкий.

ВЛЕЧЕНИЕ, стремление к удовлетворению к.-л. потребности живого организма. Характеризуются по­стоянством появления и периодичностью протекания; удовлетворение В. сопровождается разрядкой напря­жённости организма. Возникая независимо от сознания (мышления и воли) человека, В. связаны с кругом побудит. мотивов и интересов личности, к-рые определяют форму и направление реализации В.: влечения могут тормозиться или подавляться, переноситься с одного объекта на другой и т. п. Различные В. могут вступать в конфликт, разрешающийся в процессе борьбы моти­вов. Многообразие форм, в к-рых выступают человеч. В., затрудняет их формальную систематизацию. ВНЕШНЕЕ И ВНУТРЕННЕЕ, филос. категории, во взаимосвязи к-рых внешнее выражает свойства предмета как целого и способы его взаимодействия с ок­ружающей средой, а внутреннее — строение самого предмета, его состав, структуру и связи между элемен­тами. В процессе познания внешнее обычно выступает как то, что обнаруживается непосредственно, что дано в наблюдении как свойства и связи предмета, фиксируе­мые органами чувств и в эмпирич. знании; внутреннее же, как правило, бывает скрыто от непосредств. наблюде­ния и может быть выявлено благодаря теоретич. иссле­дованию, в процессе к-рого вводят нек-рые «ненаблю­даемые сущности» — идеализированные объекты, за­коны и пр. В этом смысле движение познания есть дви­жение от внешнего к внутреннему, от наблюдаемого к ненаблюдаемому, но мыслимому. Причём внутреннее раскрывается через внешнее, последнее есть способ выражения, обнаружения внутреннего. Марксистская гносеология подчёркивает историч. характер категорий В. и в.: то, что вчера было ненаблюдаемым, завтра ста­новится наблюдаемым, при этом изменяется и характер В. и в., и их взаимоотношения внутри целостного пред­мета.

В истории познания проблема В. и в. рассматривалась в двух аспектах. Во-первых, она выступала как вопрос об объективной природе В. и в., к-рым приписывались различные характеристики. Так, внешнее наделялось

такими свойствами, как становление, пространствен-ностъ, эмпирич. существование, телесность. Внутрен­нее наделялось др. свойствами — подлинного бытия, времени, вечного духовного бытия и т. п. Поэтому переход от внешнего к внутреннему трактовался как переход от становления к бытию, от пространства ко времени, от конечности к вечности. Во-вторых, проб­лема В. и в. в значит. мере смыкалась с проблемами сущности и явления, субстанции и её атрибутов, причём они рассматривались как определ. характеристики уче­ния о бытии — онтологии. В-третьих, онтологич. раз­рыв между В. и в., характерный для европ. науки и философии 17 в., был преодолен в нем. классич. идеа­лизме, к-рый, переведя эту проблему в проблему гно­сеологии, подчёркивал взаимосвязь и взаимообуслов­ленность В. и в., усматривая в познании переход от внешнего, чувственно данного, к ненаблюдаемому, теоретически мыслимому, причём духовное объявля­лось истоком и смыслом внеш. бытия. В-четвёртых, эта проблема рассматривалась как одна из характеристик человеч. деятельности, её объективации в продуктах и средствах труда, в различных символически-знаковых формах — языке, математич. символах и др.

Марксистская гносеология подчёркивает объектив­ный характер взаимосвязи В. и в., рассматривая внут­реннее как результат движения историч. познания че­ловеком окружающего мира на основе практич. дея­тельности. При этом В. и в. оказываются одним из уров­ней предмета исследования, а их характеристики зави­сят от историч. развития науч. познания. Историч. и вместе с тем системно-целостный подход к предмету ис­следования, развитый диалектич. материализмом, пре­одолевает односторонние трактовки источников раз­вития. В противовес тем концепциям, к-рые отдают приоритет внешнему (напр., внеш. условиям в ламар­кизме при объяснении жизни, в ряде концепций раз­вития науки), сводят внутреннее к чему-то сугубо произ­водному, вторичному, разрывают В. и в. (различные варианты теории факторов в социологии), марксистская гносеология видит во В. и в. моменты целостного само­развивающегося бытия, подчёркивает их неразрывное единство, усматривает в их взаимодействии источник самоорганизации и самодвижения бытия на его различ­ных уровнях.