Энциклопедия: Кельтская мифология

должен непременно посоветоваться с ними, прежде чем дать ответ". И едва

только гости повернулись к нему спиной, собравшись покинуть зал, как

коварный хозяин вновь метнул в них второй дротик. Однако Менв опять

перехватил его и направил в самого великана, на этот раз ранив его в

туловище. Когда на следующее утро они опять явились к Испад-дадену, тот

сразу же предупредил их, чтобы они не стреляли в него, если не хотят

расстаться с жизнью. Затем он приказал приподнять себе брови и, увидев

поклонника дочери, тотчас метнул в Куллвха отравленный дротик. Но влюбленный

сам перехватил его на лету и пустил в неприветливого тестя, попав

Испаддадену прямо в глаз, так что дротик насквозь пробил ему голову. Здесь

мы явно имеем дело с аналогом мифа о Луге и Балоре. Испаддаден, однако,

остался жив, но страшно разгневался. "Проклятый зятек! Подумать только,

какой невежа! - воскликнул он. - Никогда в жизни мои глаза не видели так

плохо. Когда я иду против ветра, вода застилает мне глаза, а голова так и

пылает. Во время новолуний меня мучают головокружения. Будь проклят огонь,

на котором был выкован этот дротик! Это отравленное железо терзает меня хуже

бешеной собаки".

Теперь уже Куллвху и его спутникам настал черед предостеречь великана,

чтобы тот больше не метал в них свои отравленные дротики. Эта угроза

неожиданно подействовала на него, и он, взгромоздившись в кресло напротив

Куллвха, принялся обсуждать с ним, каков должен быть выкуп за невесту.

Условия, выдвинутые им, были поистине чудовищными. По сравнению с ними

выкуп, который потребовал Луг за убийство Киана, - сущий пустяк (см. главу

7, "Возвышение бога Солнца"). Чтобы вырастить достаточно зерна и приготовить

вволю вина для свадьбы своей дочери, великан потребовал, чтобы Куллвх

сровнял с землей огромный холм, вспахал поле на его месте, посеял пшеницу и

собрал урожай, и все это - за один и тот же день... С этой задачей не мог

справиться никто, кроме Амаэтона, сына богини Дон, бога - покровителя

земледелия и всяких хозяйственных дел, и Гофаннона, сына той же Дон,

бога-кузнеца, да и то если у них под рукой окажется упряжка волшебных быков.

Кроме того, жених должен будет достать ему те же девять бушелей[1] семян

льна, которые он некогда посеял в молодости, да так и не собрал, ибо только

из этого льна можно было сделать белоснежную фату для подвенечного платья

Олвен. Вдобавок жених должен приготовить мед для застолья, "вдевятеро слаще

меда из улья диких пчел".

(прим. перев.)

сокровищ, которые бедный жених должен был поднести ему в качестве приданого

для невесты. Поистине, никто никогда не слыхивал о подобном свадебном

подарке! Такой мед, о котором говорил Испаддаден, мог вместить в себя только

волшебный кувшин Ллвира, сына Ллвириона. Раздобыть вдосталь угощения для

всех гостей на свадебном пиру могла только волшебная корзина Гвиднея

Гаранира, способная накормить всех и вся, ибо из нее одновременно могли есть

трижды девять мужей. Никакой котел не смог бы наварить столько мяса для

гостей, кроме волшебного котла Диврнаха Гэла. Чтобы напоить всех допьяна,

потребовался бы магический рог для питья Гвлгавд Годолина. Развлечь гостей

сладостными звуками было по силам только арфе Теирту, которая, как и арфа

Дагды, играла сама собою. Обрезать исполинские волосы будущего тестя можно

было одной-единственной вещью на свете - клыком Тврх Трвита (что означает

"Белый Клык"), Короля Вепрей, да и то не иначе как выдернув этот клык из

пасти его обладателя, пока тот еще жив. Но перед тем как обрезать волосы

великана, их необходимо было сперва смочить кровью Ведьмы из преисподней,

черной как смоль колдуньи, дочери белой как снег ведьмы из Источника Реки

Скорби, находящейся у самых врат Ада. Однако кровь ведьмы не сможет остаться

достаточно теплой, если ее не налить в бутыли Гвиддолвин Горра, способные

сохранять вино теплым, даже если их перенести с одного конца света на

другой. А чтобы напоить гостей молоком, ему потребовались бы другие бутыли -

бутыли Риннон Рин Барнавда, в которых никогда не скисало никакое питье,

сколько бы его ни хранили. Для себя лично разборчивый тесть потребовал меч

Великана Гврнаха, с которым его владелец никогда не расставался, ибо ему

было предсказано, что ему самому суждено погибнуть от этого меча. В

довершение всего великан потребовал раздобыть ему гребень, бритву и ножницы,

лежащие между ушами Тврх Трвита, жестокого короля, превращенного в самого

свирепого на свете вепря.

Именно этому персонажу история "Куллвх и Олвен" обязана своим вторым

названием - "Тврх Трвит". Итак, задача, стоявшая перед Куллвхом, была

достойна богов или хотя бы полубогов. Однако требования тестя только еще

больше раззадорили Куллвха, напугать которого было не так-то просто. На

каждую новую трудность и каждое препятствие у него всегда был готов ответ:

- О, мне не составит особого труда выполнить все это, хотя ты,

возможно, и полагаешь, что я не справлюсь и отступлюсь.

Легко это было или нет, видно из условий, при которых охота на Короля

Вепрей могла закончиться успехом. Простым охотникам и их собакам нечего было

и думать о ней. Во главе своры был поставлен Друдвин, щенок от Грейда,

которого надо было вести на особом поводке, прикрепленном к цепи, достаточно

прочной, чтобы удержать его ошейник. С этим псом не мог охотиться никакой

охотник на всем свете, кроме Мабона, сына Модрона; дело в том, что много лет

назад, когда ему было всего три дня, его похитили у матери, и никто не знал,

где он, жив он или мертв. На всем свете был только один скакун, способный

выдержать тяжесть Мабона, скакун по кличке Гвинн Мигдвн, конь Гведдва. Кроме

него, надо было раздобыть еще двух волшебных псов, щенков от Гаст Рими; их

надо было держать на одном поводке, а чтобы они не перекусили его, поводок

этот следовало сплести из бороды великана Диссулла, выщипав ее у него живого

по волоску. Но и тогда никто из простых охотников не мог приблизиться к ним;

это мог сделать только Кинедир Виллт, который сам был вдевятеро свирепей

любого зверя, обитающего в горах. На помощь к нему должны отправиться все

славные рыцари Артура, даже сам Гвин ап Нудд верхом на своем черном как ночь

коне. Но как же им справиться со столь ужасной задачей: удержать бесов

преисподней на поводке и не позволить им стереть с лица земли этот мир?

Поистине, это тема для целого романа! Но мы, к сожалению, так никогда и

не узнаем всех подробностей того, как были добыты эти пресловутые сокровища,

каким образом нашим героям удалось призвать на помощь волшебных охотников.

Эта история, названная "хранилищем самых прекрасных из сказок "Тысячи и

одной ночи", самой поразительной и фантастической легендой, которую только

знает мир", увы, осталась неоконченной. Впрочем, она производит впечатление

достаточной полноты, но, сравнив перечень подвигов и славных деяний, которые

предстояло свершить героям, и их описание в самом тексте истории, нетрудно

заметить, что многие и многие эпизоды и ней отсутствуют. "Воинство Артура, -

говорится в ней далее, - разделилось на группы по два-три героя", и каждый

из этих мини-отрядов решал отдельные задачи. Приключения и подвиги одних

описаны подробно, деяния других даже не упоминаются. Так, мы узнаем, как Гай

своим боевым мечом сразил Великана Гврнаха; как Гвитир ап Гврейдавл,

соперник Гвина в борьбе за руку и сердце Кройддилад, спас от огня целый

огромный муравейник, и благодарные муравьи собрали и принесли ему все до

единого семена льна, посеянные Испаддаденом еще во времена его молодости;

как воины Артура окружили и схватили щенков Гаст Рими; и как Гай и Бедвир

сумели перехитрить бдительного Диссулла и выщипали деревянными клещами его

бороду, чтобы сплести из ее волосков поводок для волшебных псов... Кроме

того, узнаем мы и о том, как Артур отправился в Ирландию и привез оттуда

знаменитый котел Диврнаха Гэла, полный ирландских монет; как был пойман и

убит Тврх Трвит; как Артур решил собственными руками предать смерти Ведьму

из преисподней. О том же, как именно были добыты другие сокровища,

упоминается лишь вскользь. Но, что важнее всего, мы в конце концов узнаем,

где был спрятан похищенный Мабон и как ему удалось спастись.

С момента исчезновения Мабона прошло столько веков, что почти не

оставалось надежды хоть когда-нибудь получить весточку о нем. И тем не менее

Гвррир, владевший языками всех живых существ на свете, решил спросить об

этом древнюю-предревнюю птицу, Дроздиху из Килгври, но Дроздиха, хотя она в

свое время и склевала кузнечную наковальню, приняв ее за орех, оказалась

слишком молодой, чтобы до нее могли дойти слухи о Мабоне. Зато она отослала

Гвррира к существу, появившемуся на свет задолго до нее самой, - к

Рединврскому Оленю. Но, хотя Олень этот видел, как росток дуба пророс из

желудя, став могучим деревом с тысячью ветвей, а затем сгнил, превратившись

в ветхий корешок, он тоже никогда не слыхивал о Мабоне. Зато он послал

Гвррира к созданию еще более древнему, чем он сам, - к Сове из Квм Коулвид.

Дерево, на котором жила эта Сова, трижды сгнивало до основания и трижды

прорастало вновь из своих собственных семян, и за все эти века Сова так ни

разу и не слышала о Мабоне. На прощание она сказала Гврриру, что

единственное существо на свете, способное хоть чем-то помочь ему, - это Орел

из Гверн Абви.

Здесь странникам наконец-то удалось напасть на след Мабона. "Орел

сказал: "Я живу здесь с незапамятных времен, и, когда я впервые появился в

этих краях, на этом месте высилась скала, сидя на вершине которой я каждую

ночь преспокойно клевал звезды; а сегодня от нее остался лишь камень высотой

не более пяди. С тех самых пор я и живу здесь, но ни разу не слышал о

человеке, которого вы ищете, - ни разу, если не считать случая, когда я

отправился на поиски добычи в Ллин Ллив. Прилетев туда, я тотчас опустился к

самой воде, запустил когти в огромного лосося и подумал, что уж теперь-то

мне надолго хватит пищи. Но лосось оказался сильным и потащил меня в

глубину, так что мне едва-едва удалось вырваться от него живым. После этого

я собрал все свои силы и опять напал на него, пытаясь прикончить злую рыбу,

но он прислал ко мне гонцов и предложил заключить мир. Затем он сам появился

у поверхности и попросил меня вытащить у него из спины целых пять десятков

наконечников от остроги. Если уж этот лосось ничего не слышал о том, кого вы

ищете, я просто ума не приложу, кто сможет вам помочь. Впрочем, я могу

проводить вас к тому месту, где живет этот древний старец".Оказалось, что

Лосось знал, о ком идет речь. По его словам, с каждым приливом он бывает у

стен Глочестера. Именно там, и нигде больше, и надо искать того, кто им

нужен. Затем он принял к себе на спину Гая и Гвррира и помчал их к самым

стенам тюрьмы, где они вскоре услышали вздохи и стоны узника. Им оказался

сам Мабон, сын Модрона, томившийся в заключении столько веков, сколько не

довелось пострадать ни Ллуду или Грейгу, ни двоим другим из "Трех знаменитых

узников Британии" [1] до него. Но теперь его заключению пришел конец, ибо

Гай отправил гонца к Артуру за подкреплением, и его рыцари штурмом взяли

Глочестер и освободили Мабона.
[1] Так сказано в тексте истории, но триада "Трех знаменитых узников

Британии" выглядит несколько иначе. "Тремя самыми высокопоставленными

узниками острова Британия были Ллир Лледиат, томившийся в тюрьме Эйросвидд

Вледиг, Мадок, или Мабон, сын Гвейриота, один стоивший троих, и сам Артур,

проведший три ночи в замке Оэт и Аноэт и три ночи - в тюрьме Вен Пендрагон и

еще три ночи в темнице под камнем. Из этой темницы его вызволил юноша по

имени Гореу, сын Кустеннина, приходившийся Артуру кузеном".
Итак, героям удалось совершить все подвиги, за исключением последнего -

охоты на Тврх Трвита, который в то время находился вместе с семью своими

поросятами в Ирландии. Прежде чем начинать охоту на него, герои сочли

разумным послать волхва Менва поглядеть и воочию убедиться в том,

по-прежнему ли требуемые волшебные ножницы, бритва и гребень находятся у

него между ушами. Менв, превратившись в маленькую птичку, уселся прямо на

голову вепря. Увидев сокровища, он попытался унести хотя бы одно из них, но

Тврх Трвит настолько резко тряхнул головой, что капельки яда, слетевшие с

его щетины, попали на Менва, и с того дня он всегда немного прихварывал.

Охота началась. Рыцари окружили вепря, а собаки неотступно преследовали

его. В первый день на него напал ирландец. На второй день на вепря

набросились слуги Артура и были растерзаны им. Тогда в бой с ним вступил сам

Артур. Битва между ними продолжалась девять дней и девять ночей, но ни один

из поросят Тврх Трвита даже не был ранен. Тогда Артур решил предложить

перемирие и отправил к королю вепрей Гвррира, который говорил на всех языках

и мог договориться с грозным зверем. Гвррир попросил Тврх Трвита отдать им

добром гребень, ножницы и бритву, ибо только это и было нужно Артуру. Но

Вепрь Трвит, оскорбленный и гордый, не пожелал согласиться на такие условия.

Напротив, он надменно заявил, что он завтра же нападет на земли Артура и

будет всюду сеять смерть и разрушение.

После этого Тврх Трвит и семеро его поросят морем направились в Уэльс,

а Артур преследовал своего врага на корабле под названием "Придвен". С этого

момента история становится на удивление реалистической и обстоятельной.

Читателю подробно рассказывают о каждом их привале на долгом и многотрудном

пути по землям Южного Уэльса, так что маршрут этой невиданной охоты вполне

можно проследить по карте. Нам известны все уловки охотников и что

происходило всякий раз, когда вепри оказывались в западне. "Протокол"

подвигов спутников Артура достаточно обстоятелен, так что мы можем

проследить, что сталось со стадом Тврх Трвита, когда его поросята начали

гибнуть один за другим. Когда Трвит, король вепрей, добрался до Северна, что

в устье реки Уай, в живых не осталось никого, кроме него самого. Охота

продолжалась, и преследователи загнали его в воду. Далее события развивались

совсем неожиданно. Осла Большой Нож [1], Манавидан фаб Ллир, Какмври, слуга

Артура, и Гвингелли схватили короля вепрей за все четыре лапы и опустили его

голову под воду, а два главных охотника, Мабон, сын Модрона, и Кинедир

Уиллт, зашли с разных сторон и схватили ножницы и бритву. Но не успели они

забрать гребень, как король вепрей вырвался, выскочил на берег и умчался в

Корнуолл, а Осла и Какмври едва не утонули в волнах Северна.

широкий кинжал. Когда Артур и его воины подошли к самой стремнине, они

попытались найти какой-нибудь брод, чтобы перебраться на другой берег,

положив кинжал поперек реки - так, чтобы он послужил мостом, по которому

могли бы пройти армии трех островов Британии и трех соседних островков".
Однако все это оказалось лишь детскими шалостями по сравнению с теми

трудностями, с которыми героям пришлось столкнуться в Корнуолле, прежде чем

им все-таки удалось заполучить гребень. В конце концов они схватили его,

преследуя вепря в морской пучине. Тврх Трвит, преследуемый двумя неутомимыми

борзыми псами, скрылся из глаз, и с тех пор его никто больше не видел.

Выставка сокровищ Британии, добытых с таким огромным трудом и

представшая перед глазами Испаддадена, вождя великанов, явилась знамением

его скорой смерти. Все те, кто не любил его и желал ему зла, пришли

насладиться зрелищем падения великана. Однако тот в известной мере не

оправдал их ожиданий, ибо его кончина была не лишена некой доли величия.

"Моя дочь, - проговорил он, обращаясь к Куллвху, - теперь принадлежит тебе

по праву, но не благодари меня, ибо все произошло по воле Артура. Будь на то

моя воля, я никогда бы не расстался с нею, ибо вместе с ней я теряю и

жизнь". Сказав это, он отрезал себе голову и насадил ее на высокий шест, а

Олвен в ту же ночь стала женой Куллвха.

Глава 25.

БОГИ, СТАВШИЕ

РЫЦАРЯМИ КОРОЛЯ АРТУРА

легенды об Артуре. Образ, с которым сегодня чаще всего ассоциируется это имя

в сознании читателя, - не Артур в ипостаси бога, а Артур "благородный

король", основатель знаменитого Круглого стола, из-за которого он посылает

своих верных рыцарей "охранять земли и искоренять зло человеческое", как

сказано в "Королевских идиллиях" Теннисона. Эта концепция обязана своим

происхождением даже не "Смерти Артура" сэра Томаса Мэлори, а именно

"Королевским идиллиям" Теннисона, однако надо отметить, что Теннисон

настолько осовременил старинное предание, что в его версии от старинного

Артура не осталось практически ничего, кроме имени. Справедливости ради надо

признать, что поэт и сам признается, что его творение имеет лишь косвенное

отношение к славному герою, ибо

А образ сходит, словно мгла, с вершин

Туда, где дремлет кромлех[1], в книге Гальфрида[2]

Приписанный ему иль Маллеору...

камень) - архаическое сооружение, состоящее из двух и более необтесанных

каменных монолитов, стоящих вертикально прямо на земле и накрытых сверху

массивной каменной плитой. Служило в качестве надгробного монумента,

дольмена (прим. перев.)

[2] Гальфрид - Гальфрид Монмутский, средневековый английский историк,

книги которого широко используют легенды и мифы, возводя их в ранг

исторических источников, автор "Истории бриттов" (прим. перев.)

для создания идеального образа совершенного английского джентльмена - титул,

на который едва ли стал бы претендовать реальный Артур. В этом образе уже

практически не осталось никаких следов его мифологического прототипа.

Сказанное в значительной мере относится и к знаменитой книге Мэлори. Мы

можем быть совершенно уверены в том, что добрый сэр Томас даже не

подозревал, что персонажи, которых он столь подробно описывает, некогда

могли не иметь ничего общего с теми христианскими рыцарями, в коих они

превратились на страницах французских романов, легших в основу его

компиляции, созданной уже в XV веке. Старинные боги время от времени

подвергались весьма и весьма активной эвгемеризации[1]. Персонажи "Четырех

Ветвей Мабиноги" всегда воспринимались исключительно как боги. Однако в

более поздних валлийских преданиях их божественные одежды уже порядком

поистрепались и висят на них лохмотьями, а первые же норманнские

интерпретаторы этих преданий придают бывшим богам еще более явные

человеческие черты. К тому времени, когда Мэлори в XV веке создавал на

основе иноязычных романов свою знаменитую "Смерть Артура", старинные образы

успели измениться настолько, что читателям, знавшим богов еще в их древних

ипостасях, было бы очень нелегко узнать их черты и деяния под масками

средневековых рыцарей.

их персонажей чертами реальных исторических лиц (прим. перевод.).

сочинений Артуровского круга, отдав ей предпочтение перед более ранними

валлийскими поэмами и преданиями. Это объясняется тремя причинами.

Во-первых, "Смерть Артура" - это par exellence английский роман об Артуре,

из которого черпали сведения об этом персонаже все последующие авторы,

включая и Теннисона. Во-вторых, множество памятников иноязычной литературы,

посвященных жизни и подвигам Артура, просто невозможно вместить в тесные

рамки отдельной главы. В-третьих, тонкий вкус и чутье Мэлори помогли ему

отобрать лучшие и наиболее типичные памятники иноязычных литератур и искусно

вплести их образы в ткань своего произведения. Поэтому мы встречаем в нем

большинство наших старинных британских богов как из более ранних пантеонов,

так и из круга персонажей, связанных с образом Артура, действующих на

страницах "Смерти Артура" под маской средневековых рыцарей.

Кстати сказать, любопытно, что сэр Эдвард Стрэйхи в своем предисловии к

изданию кэкстоновской версии "Смерти Артура" использует для общей оценки

прозаической поэмы Мэлори практически тот же образ, которым столь эффектно

воспользовался в свое время Мэттью Арнольд в своей книге "Исследования

кельтской литературы", чтобы охарактеризовать подлинное содержание

"Мабиногиона". "Мэлори, - пишет он, - воздвиг огромный и величественный

средневековый замок, стенами которого служат обветшалые и даже кое-где

превратившиеся в развалины творения прежних веков". По-видимому, Мэлори

просто не представлял себе, до какой степени обветшали и стали руинами эти

памятники седой древности, ибо он устраивает беспорядочную путаницу

персонажей старинной мифологии. В его творении не только действуют рука об

руку боги и герои древних и более поздних пантеонов, но даже одни и те же

божества, слегка видоизменив имена, вновь и вновь проходят перед читателем в

самых разных образах. Возьмем в качестве примера древнего бога смерти Аида.

Приняв образ короля Брандегора, или Брандегориса (то есть Брана из Гоуэра),

он приводит с собой пять тысяч вооруженных воинов, противостоящих королю

Артуру, и в то же время под именем сэра Брандела, или Брандилеса (то есть

Брана из Гвэлса[1]), является одним из рыцарей Круглого стола, сражающимся

на стороне Артура, будучи его верным вассалом. Далее. Под именем Утер

Пендрагон (Утер Бен) выступает отец Артура, тогда как в ипостаси короля Бана

Бенвикского ("Квадратная ограда", что, вне всякого сомнения, означает то же

самое, что Кэр Педриван у Талиесина и Карбонек у Мэлори) он предстает

иноземным монархом, союзником Артура.

королем Уриенсом, или Урьенсом, из Гора (Гоуэра), он женится на одной из

сестер Артура, сражается против него, но в конце концов признает его своим

сюзереном и упоминается в числе рыцарей Артура. В "Смерти Артура" Уриен

может быть отождествлен с королем Рьенсом или Рионсом Северо-Валлийским и с

королем Нентресом Гарлотским, а затем, меняя облики и имена, словно Протей

британских богов, он неожиданно появляется в изолированном эпизоде в роли

Балана, сражающегося со своим братом Балином до тех пор, пока они оба не

убивают друг друга.

Нетрудно заметить, что божеств подземного царства в романах