Энциклопедия в четырех томах научно-редакционный совет
жүктеу/скачать 10.5 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- Т. Гоббс, Дж. Локк.Ж.-Ж. Руссо, Вольтер, П. Гольбах, И. Кант, Договор общественный).
- СОЗЕРЦАНИЕ
- Восприятие).
- Ист .
СОГЛАСИЕ — специфическая форма взаимодействий предметов и процессов, отражающая стихийное и сознательное соединение противоположностей, их соотнесение друг с другом/достижение гармонии, симметрии и пропорциональности частей целого в определенных соотношениях. В более узком смысле согласие — это принятие противоположностями друг друга в тех или иных свойствах и взаимодействиях. На праксиологическом уровне согласие понимается как единомыслие, одинаковые с кем-либо мысли и чувства, намерения и убеждения как духовное, психологическое состояние тех, кто не только соглашается на общее дело, но и принимает в его осуществлении практическое участие. Различаются согласие — намерение, согласие — волеизъявление и согласие — действие с его результатом. Различаются также событийное согласие и процессуальное согласие; первое возникает и достигается в конкретной, дискретной ситуации, а второе характеризуется длительностью и протяженностью во времени, разделенностью на разные этапы, соединенные между собой и поэтому выступающие как звенья в общей цепи процессов соединения противоположностей. Согласие основывается на презумпции доверия, равнозначности, равноценности другой стороны, трактуемой не в качестве объекта, а в Качестве наделенного автономным статусом субъекта. Субъект-объектному принципу принуждения и насилия философия согласия противопоставляет субъект-субъектный, диалоговый принцип. Продуктивнее понимать согласие не как априорно заданное единодушие, а как процедуру взаимного открытия сторонами все новых и новых смыслов кооперации и сотрудничества, совместного ответа на внешние вызовы. Согласие можно считать своеобразной философемой, подлежащей конкретизации применительно к различным сферам (уровням) бытия. Идея согласия, осмысленная как разумное человеческое соглашение, легла воснову договорной концепции образования и функционирования общества и государства (см. Т. Гоббс, Дж. Локк.Ж.-Ж. Руссо, Вольтер, П. Гольбах, И. Кант, Договор общественный). Гоббс рассматривал общество как «согласие большинства» населения, а государство характеризовал как «средство общего согласия», более того как воплощенное «единство общества», которое «больше, чем согласие и единодушие. Это реальное единство, воплощенное в одном лице путем соглашения, заключенного каждым человеком с каждым другим» (Соч. М-, 1989, т. 1, с. 159). Эта идея получила развитие в североамериканской политической философии и социологии 19—20 вв. Р. Э. Парк, Л. Вирт, Т. М. Ньюком с различными оттенками в определениях рассматривали согласие в качестве исходной категории и главной задачи социологии, призванной определить в какой степени и каким образом групповая жизнь и личные качества индивидов могут укрепить «американское согласие». Дж. Роулз характеризует свою теорию справедливости как теорию полного согласия. Понятия согласия, согласованности стали важными элементами общественно-политического дискурса при описании гражданских обществ и правовых государств, демократическая жизнь которых основывается на «конституционном согласии», сочетании единства цивилизационвых рамок общественного поведения и многообразия мировоззренческих и культурных приоритетов.
мания, причем оба они непосредственно связаны с понятием интуиции (что выражено в лат. и нем. языках — лат. Intuitio, нем. Anschauung). Первое понимание восходит к Платону, у которого созерцание выступало как внечувственное познание идей и составляло основу познания «по истине». Второе понимание связано с именем Канта, который противопоставлял созерцание как мышлению, так и ощущению и трактовал его как представление о единичном предмете, которое должно подвергаться в познании категориальной переработке. Шопенгауэр, полемизируя с Кантом, приписывал созерцанию неосознаваемое интеллектуальное содержание и считал его «первичным» представлением, а понятие -- «вторичным». В феноменологии Гуссерля рассматриваются оба вида созерцания — эмпирическое (сознание об индивидуальном предмете) и «эйдетическое», предметом которого является сущность («эйдос»). В трактовке эйдетического созерцания 1уссерль продолжил линию Платона. См. также ст. Интуиция. В. П. Филатов СОЗНАНИЕ — состояние психической жизни индивида, выражающееся в субъективной переживаемости событий внешнего мира и жизни самого индивида, в отчете об этих событиях. Сознание противопоставляется бессознательному в разных его вариантах (неосознаваемое, подсознание и т. д.). Сознание — одно из центральных понятий классической западной философии. Из определенного понимания сознания исходили также науки о человеке, в частности, психология. Вместе с тем осмысление сознания было связано с значительными трудностями. В кон. 19в. биолог Т. Гексли даже выразил мнение о том, что природа сознания в принципе не поддается научному исследованию. Многие психологи в 19— 20 вв. (В. Вундт и др.) считали, что научно исследовать можно только отдельные явления сознания, что же касается его сущности, то она не может быть выражена, хотя сознание субъективно дано в переживании. Между тем философы пытались анализировать его природу и сформулировали следующие концепции сознания. 1. Концепция отождествления сознания с знанием: все, что мы знаем, — это сознание, и все, что мы осознаем, — знание. Большинство представителей классической философии разделяли это представление, подкрепляя его ссылкой на этимологию слова: латинское название для сознания происходит от слов cum и sciare, т. е. означает совместное знание (то же самое и в русском языке). Правда, некоторые философы не соглашались с таким пониманием. Напр., Кант считал, что индивид в принципе не может иметь знания о находящемся внутри его сознания Трансцендентальном Субъекте» хотя последний и осознается в качестве глубинного носителя индивидуального опыта. Другие философы приводили пример восприятия незнакомого предмета, которое, с их точки зрения, не есть знание, но, безусловно, является актом сознания. В действительности все, что осознается, является знанием того или иного рода. Это относится, в частности, и к восприятию незнакомого предмета. Чтобы это восприятие стало возможным, субъект должен располагать определенными перцептивными гипотезами и даже осуществлять акт мышления — при этом сам процесс использования этих гипотез не осознается (см. Восприятие). Восприятие, т. о-, является знанием, вопреки мнению, распространенному в классической философии. Другое дело, что это знание может быть очень поверхностным, связанным лишь с выделением предмета, отличением его от остальных и предполагающим возможность даль- ==589 нейшего изучения. Осознание субъектом своих эмоций, желаний, волевых импульсов тоже является знанием. Конечно, сами эмоции, желания, волевые импульсы не сводятся к знанию, хотя и предполагают последнее. Но их осознание есть не что иное, как знание об их наличии. Из сказанного, однако, не следует вывод о тождестве сознания и знания. Современная философия, психология и другие науки о человеке столкнулись с фактом несознаваемого знания. Это не только то, что я знаю, но о чем в данный момент не думаю и потому не сознаю, но что я легко могу сделать достоянием своего сознания: напр., мое знание теоремы Пифагора, фактов моей биографии и т. д. Это также и такое знание, которым я располагаю и которым пользуюсь, но которое с большим трудом может быть осознано, если вообще может стать таковым. Это индивидуальное неявное знание, используемое, напр., экспертами, но это также неявные компоненты коллективного знания: осознание всех предпосылок и следствий научных теорий возможно лишь в определенных условиях и никогда не бывает полным. Обычно не осознаются некоторые эмоции и желания, некоторые глубинные установки личности. Т. о., знание является необходимым условием сознания, но условием далеко не достаточным. 2; Ряд философов (прежде всего разделяющих позиции феноменологии или близких к ней концепций — Ф. Брентано, Э. Гуссерль, Ж.-П. Сартр и др.) в качестве главного признака сознания выделяют не знание, а интенциональность: направленность на определенный предмет, объект. Таким признаком с этой точки зрения обладают все виды сознания: не только восприятия и мысли, но и представления, эмоции, желания, намерения, волевые импульсы. Согласно этой точке зрения, я могу не знать ничего об объекте, но если я выделяю его посредством моей интенции, он становится объектом моего сознания. При таком понимании сознание — это не только совокупность интенций, но и их источник. Носителем эмпирического сознания, по Э. Гуссерлю, является эмпирическое Я, »носителем «чистого», трансцендентального сознания (воплощающего его априорную структуру) Трансцендентальное Я. При этом иитенциональный объект сознания не обязательно должен существовать реально: он может быть мнимым. Сознание может быть интенционально нацелено на физические предметы (реальные или мнимые), на идеальные предметы (числа, значения и др.) или же на состояния самого сознания (реальные или мнимые). В отличие от Гуссерля, Сартр считает, что изначальная интенциональность сознания направлена на реальный мир, что Трансцендентального Я не существует и что эмпирическое Я не только не предположено с необходимостью индивидуальным сознания, но даже его появление искажает природу сознания (см. Я). Характерной особенностью психических явлений, в т ч. и сознания, отличающей их от всех других явлений, выступает интенциональность. Но ведь интенциональные переживания могут быть и вне сферы сознания ~ бессознательные мысли, эмоции, намерения и т. д. В феноменологии по сути дела отождествляется психика и сознание, субъект истолковывается как абсолютно прозрачный для самого себя. Факты неполной очевидности Я для себя не могут найти объяснения при приравнивании сознания к интенциональности. Т. о., интенциональность тоже является необходимым, но недостаточным условием сознания. 3. Иногда сознание отождествляется с вниманием. Эта позиция разделяется рядом философов, но особенно популярна у некоторых психологов, пытающихся с точки зрения когни тивной науки истолковать сознание (т. е. внимание при данном понимании) как некоторый фильтр на пути информации, перерабатываемой нервной системой. Сознание при подобной интерпретации играет роль своеобразного распределителя ограниченных ресурсов нервной системы. В этой связи предпринимались попытки измерения «поля сознания». Между тем ряд фактов психической жизни не поддается объяснению с подобной точки зрения. Известны, напр., факты невнимательного сознания, в частности, у водителя автомашины, ведущего разговор, осознающего то, что происходит на пути его следования, но внимательно следящего далеко не за всем. Можно говорить о центре и периферии поля сознания. Внимание направлено только на центр этого поля. Но то, что находится на периферии, тоже осознается, хотя и неотчетливо. Можно говорить о разных степенях сознания. Спящий человек не сознает того, что происходит вокруг, но определенная степень сознания имеется во время сновидений. Что-то из окружения (хотя далеко не все) осознается и при сомнамбулизме. Важное значение для понимания взаимосвязи сознания и внимания имеют эксперименты современных американских психологов Дж. Лэкнера и М. Гэррет, показавших, что информация, воспринимаемая субъектом без внимания, тем не менее в какой-то мере осознается им и влияет на понимание того, что осознается при наличии внимания. 4. Наиболее влиятельное в философии и психологии понимание сознания связано с истолкованием его как самосознания, как самоотчета Я в собственных действиях. Подобное понимание может сочетаться с интерпретацией сознания как знания (в этом случае считается, что знание имеет место только тогда, когда субъект рефлективно отдает себе отчет в способах его получения) или как интенциональности (в этом случае считается, что субъект осознает не только интенциональный предмет, но и сам акт интенции и себя как ее источник). Классическое понимание сознания как самосознания связано с теорией Дж. Локка о двух источниках знания: ощущений, относящихся к внешнему миру, и рефлексии как наблюдению ума за своей собственной деятельностью. Последняя, по Локку, и является сознанием. Такое же понимание сознания характерно для Канта и 1уссерля. Согласно Канту, условием объективности опыта является самосознание Трансцендентального Субъекта (трансцендентальное единство апперцепции) в виде утверждения «Я мыслю», сопровождающего течение опыта. Именно это самосознание, по Канту, обеспечивает единство сознания. По Гуссерлю, «чистое сознание» выражается в виде трансцендентальной рефлексии, направленной на само сознание. Сознание при таком понимании выступает как специфическая реальность, как особый «внутренний мир», данный субъекту совершенно непосредственно и познаваемый с полной несомненностью. Способом познания сознания является самовосприятие, которое в результате тренировки может принять форму самонаблюдения (интроспекции). Последнее широко использовалось в науках, имеющих дело с явлениями сознания, в частности в психологии. Самосознание является несомненным фактом, который выражает важную особенность сознания. Вместе е тем понимание сознания в качестве непосредственно данной в самосознании самостоятельной реальности порождает ряд трудностей (см. Самосознание). К тому же можно указать ряд фактов, когда сознание не сопровождается четким самосознанием. Вопреки мнению Канта реальное единство опыта не обяза- К оглавлению ==590 тельно сопровождается мыслью — «Я мыслю». Представляется, что прав Ж.-П. Сартр, когда он различает самосознание вообще и такую его особую форму как рефлексия. Без какой-то формы самосознания (иногда очень нечеткой, слабо выраженной) сознание действительно невозможно. Без такого рода самосознания субъект не может контролировать собственные действия — как внешние, так и внутренние (работу мышления, воображения, желания и т. д.). ПЮкость действия, его вариативность, творческий характер невозможны без определенного самоконтроля. Субъективно это выступает в виде особого переживания событий внешнего мира и жизни самого субъекта, в виде самоотчета в этих событиях, что является характерными особенностями сознания. Рефлексия — это высшая форма самосознания, выражающаяся в том, что субъект осуществляет специальный анализ способов своей деятельности и явлений сознания, в т. ч. и своего Я. Рефлексия возникает только на основе овладения языком и другими средствами межчеловеческой коммуникации. Поэтому сознание в его развитых формах является культурносоциальным продуктом. Специфически человеческое сознание и Я как его центр определяются не биологией человека; они возникли в определенный исторический период и в конкретных культурных условиях, Современная когнитивная наука в сотрудничестве е философией пытается изучать, именно природу сознания (вопреки популярному в психологии кон. 19 —- нач. 20 вв. мнению о невозможности такого исследования как научного). Особый интерес представляет выдвинутая в рамках такого изучения концепция Д. Деннета о том, что сознание — это не поле и не фильтр, а особого рода деятельность психики, связанная с интерпретацией информации, поступающей в мозг из внешнего мира и от самого организма. Каждая такая интерпретация гипотетична и может мгновенно сменяться другой, более соответствующей реальной ситуации. В качестве факта сознание субъекту репрезентируется та гипотетическая интерпретация, которая одерживает верх над другими (этот процесс осуществляется за миллионные доли секунды). Однако отброшенные варианты интерпретации не исчезают, а сохраняются и могут быть осознаны в некоторых условиях. Поэтому, согласно Деннету, граница между сознаваемыми и несознаваемыми явлениями весьма размыта. Важной особенностью сознания является его единство. Оно выражается как в единстве всех компонентов внешнего и внутреннего опыта в данный момент времени, так и в осознании единства переживаемого прошлого и настоящего. И. Кант считал, что единство сознания может иметь место только при условии единства Трансцендентального Я, являющегося центром и носителем сознания. Результаты современного исследования сознания (как в философии, так и в психологии и других науках о человеке), дают основания для утверждения о том, что Я является культурно-историческим продуктом и что поэтому единство сознания, которое это Я обеспечивает, тоже не изначально дано. Единство сознания определяется не биологией, не особенностями работы мозга (наличием s нем некоторых «центральных инстанций») и не психикой самой по себе. Оноопределяется наличием Я как ответственного за деятельность и поступки субъекта. Поэтому единство сознания строится вместе с Я в конкретных культурно-исторических условиях. Современная культурная и социальная ситуации несут угрозу единству Я и сознания. В истории философии сознание иногда понималось как синоним совокупности идей — индивидуальных или коллективных. В таком смысле употребляли этот термин, напр., ГегеяьиМаркс («общественное сознание», «классовое сознание» и т. д.). Лит.; Декарт Р. Рассуждение о методе. Метафизические размышления.— Он же. Избр. произв. М., 1950; ЛоккДж. Опыт о человеческом разумении.— Он же. Избр. философ, произв., т. 1, М-, I960; Кант И. Критика чистого разума.— Он же. Соч. в 6 т., т. 3. M., 1964; Гуссерль Э. Картезианские медитации. М., 1997; Рубинштейн С. Л. Бытие и сознание. М., 1957; ЛеонтъевА. Н. Деятельность. Сознание. Личность. М., 1975; СпиркинА. Г. Сознание и самосознание. М., 1972; Лекторский В. А. Субъект, объект, познание. М., 1980; Sartre J.-P. L'Etre et le néant. Essai d'ontologie phénoménologique. P., 1943; Kyle G. Thé Concept of Mind. L., 1945; Lackner J. R. and Garnit M. Resolving Ambiguity: Effects of Biasing Context in the Unattended Ear Cognition. N. Y, 1973, p. 359—372; JaynesJ. The Origins of Consciousness in the Breakdown of the Bicameral Mind. L., 1976; Nagel T. What Is it Like t Be a Bat? —Readings in Philosophy of Psychology, v. l. L., 1980; The Mind's I. Fantasies and Reflections on Self and Soul. Composed and arranged by D. Hofstadter and D. Dennett. Toronto—N. Y.—L, 1981; Armstrong D. and Malcolm N. Consciousness and Causality. Oxf., 1984; Ham R. Personal Being. Cambr. (Mass.), 1984; Searle J. R. The Rediscovery of Mind. Cambr. (Mass.), 1992; Dennett D. Consciousness Explained. N.Y., 1992. В. А. Лекторский СОКРАТ (Σωκράτης) из Афин (469—399 до н. э.) — легендарный античный философ, учитель Платом, воплощенный идеал истинного мудреца в исторической памяти человечества, С именем Сократа связано первое фундаментальное деление истории античной философии на до- и после-сократовскую, отражающее интерес ранних философов б—начала 5 вв. к натурфилософии (Досвкратики), и последующего поколения софистов 5 в. — к згико-политическим темам, главная из которых — воспитание добродетельного человека и гражданина (см. Пачдеиа). Учение Сократа было устным; все свободное время он проводил в беседах с приезжими софистами и местными гражданами, политиками и обывателями, друзьями и незнакомыми, на темы, ставшие традиционными для софистической практики: что добро и что зло, что прекрасно, а что безобразно, что добродетель и что порок, можно ли научить быть хорошим и как приобретается знание. Об этих беседах мы знаем в основном благодаря двум авторам — Ксенофонту и Платону. Кроме их сочинений, имеются также фрагменты и свидетельства о содержании «сократических диалогов» других сократиков — Эсхина, Федона, Антисфена, Евклида, Аристиппа, пародийное изображение Сократа в комедии Аристофана «Облака» (поставлена в 423 до н. э.) и ряд замечаний о Сократе у Аристотеля, родившегося поколением позже казни Сократа. Проблема достоверности изображения личности Сократа в сохранившихся произведениях — ключевой вопрос всех исследований о нем. Философия Сократа, которую сам он как некое «учение» никому не предлагал и которая, по существу, совпадала с образом его жизни, едва ли может быть изложена систематически. Тем не менее, на основании различных свидетельств, из которых предпочтение, как правило, отдается «Апологии Сократа» и раяним диалогам Платона, обычно указывают по крайней мере на три особенности сократовой философии: 1) ее разговорный («диалектический») характер; 2) определение понятий путем индукции (επαγωγή); 3) этический рационализм, выражаемый формулой «добродетель есть знание». Диалогизм учения Сократа, общительного по своей натуре, имел следующее обоснование: он утверждал, что сам. он «ничего не знает», и потому расспрашивает других, чтобы стать мудрым (зачем становиться мудрым, не обсуждается — зна- ==591 ние есть абсолютная ценность, привлекательная сама по себе). Свой метод собеседования Сократ называл майевтикой («повивальным искусством»), имея в виду, что только помогает «рождению» знания, но сам не является его источником: так как не вопрос, а ответ является положительным утверждением, то «знающим» считался собеседник, а Сократ, оставаясь «незнающим», оценивал это знание, в результате чего оно неизменно оказывалось ложным. Обычные приемы ведения диалога у Сократа: опровержение через приведение к противоречию (техника опровержения-«эленксиса» была отработана софистами) и ирония — притворное неведение, уход от прямых ответов: «ты над другими посмеиваешься — всем задаешь вопросы и всех опровергаешь, сам же ни о чем своего мнения не высказываешь» (Xen. Mem. IV, 4, 9.3—4 — Гиппий о Сократе); «вот она, обычная Ирония Сократа! Я уж и здесь всем заранее говорил, что ты не пожелаешь отвечать, а будешь подсмеиваться (ειρωνεύσοιο) и станешь делать все что угодно, только бы не отвечать» (Plat. Resp. 337a4—7 — Трасимах о Сократе, ср. также Gorg. 489el); «он всю свою жизнь морочит людей притворным самоуничижением (εφωνευόμενος те και παίζων) (Symp. 216e4 — Алкивиад о Сократе). «Ирония» Сократа — «оборотная сторона» майевтики, метод Сократа в оценке со стороны; важен контекст словоупотребления: под «иронией» подразумевалось отрицательное свойство характера- ср. Arist. Eth. Nie. 1108а22, 1124b30; Eth. Eud. 1221a6, где правдивости (αλήθεια) противопоставлены два порока; хвастовство и ирония («притворство»); Аспасий в комментарий на этику замечает: «некоторым кажется, что ирония не порок, — говорят же о Сократе как о человеке «ироничном». Но вот доказательство того, что Сократ вовсе не был «ироничен»: так его не называл никто из друзей, а называли те, кого он изобличал, вроде Трасимаха» (In Eth. Nie., p. 54,18— 20). Платон прямо называет иронию свойством софиста (Soph. 268с8, ЬЗ), а в «Кратиле» «ироничным» (=издевательским, двуличным) называет поведение гераклитовца Кратила, поскольку тот делал вид, будто что-то знает, но не говорит (Crat.384al). Итак, Сократ говорил, что ничего не знает, а его собеседники считали, что он притворяется. Согласно «Апологии», на самом деле Сократ, говоря «чистую правду» о своем незнании, хотел указать на ничтожность человеческого знания по сравнению с божественной мудростью (Apol. 23a3-b4); сам не скрывая своего незнания, он хотел привести к такому же состоянию своих собеседников, ибо никто из людей и не может быть мудр. Свое разоблачение неистинного знания (=всякого человеческого знания) Сократ рассматривал как служение богу — ср. историю с дельфийским оракулом, признавшим Сократа мудрейшим из людей; стараясь понять смысл данного признания, Сократ пошел учиться к людям мудрым и нашел, что не так уж они мудры, а только думают, что мудры, и это самое большое заблуждение (Plat. Apol. 21a3—7; Diog. L. II, 37). «Негативная» диалектика Сократа была очевидным противопоставлением софистической практике и должна была привести к пониманию того, что истинное знание не сообщается внешним образом — оно формируется внутренним усилием. Беседы Сократа, чувствовавшего себя философом-миссионером, не могли нести никакого разнообразного и нового содержания, и о Сократе говорили: «твердит всегда одними и теми же словами одно и то же» (Plat. Symp. 221e); «всегда одно и то же об одном и том же» (Xen. Mem. IV, 4, 6.4—5). Постоянная мысль Сократа — об абсолютной ценности добра и
По Сократу, не только истинно моральное (благо) всегда сознательно, но и сознательное — всегда хорошо, а бессознательное — плохо. Если кто-то поступает плохо, значит, он еще не знает того, как надо поступать на самом деле (зло — всегда ошибка суждения, оно не может быть сознательным), и после того, как его душа будет очищена от ложных предрассудков (в чем Сократ и видел свою миссию), в ней проявится природная любовь к добру, а добро самоочевидно. Точно так же, как нельзя хорошо поступать, не зная добродетели, так и нельзя по-настоящему любить, не зная, что такое любовь и что должно быть истинным предметом влечения. Тема любви (эроса) и дружбы — наиболее хорошо засвидетельствованная тема рассуждений Сократа: «я всегда говорю, что я ничего не знаю, кроме разве одной совсем небольшой науки — эротики. А в ней я ужасно силен» («Феаг» 128Ь); эта тема так или иначе была отражена в сочинениях всех сократиков — Антисфена, Эсхина, Федона, Ксенофонта и Евклида мегарика. Ср. эпизод из диалога Эсхина «Алкивиад», в котором Сократ говорит, что он не владеет никакой наукой, которую мог бы преподавать и делать людей лучше, но он может сделать их лучше благодаря силе своей любви ==592 СОКРАТИЧЕСКИЕ ШКОЛЫ Душа как специфический предмет философского интереса — как истинное «Я» человека, носитель морального сознания и истинная мера бытия — безусловная новация Сократа. Размежевание с натурфилософской традицией в понимании «бытия» продемонстрировано им в тезисе «ничего не знаю». По свидетельству ряда источников, Сократ в молодости испытал известный интерес к наукам о природе: его называют учеником 4'-сыяя, в «Федоне» у Платона Сократ говорит об изучении книги Анаксагора; возможно, аристофановский комикс о Сократе, витающем в облаках, обыгрывал его первоначальный интерес к физике. Но и слова «я знаю» (первая часть утверждения «я знаю, что ничего не знаю») также можно счесть полемически направленными, но уже против софистов, отрицавших общезначимое знание, и предпочитавших говорить не об истине, а о пользе, не о знании, а об убеждении; Сократ же предпочитал интерпретировать «пользу» в ином смысле — как пользу для души. Истина, найденная Сократом, находится между объективизмом досократики и субъективизмом софистики: человеческая душа (сознание, Я) — реальность, подчиненная хотя и человеческим, но не произвольным законам; это истина, для нахождения которой имеется внутренний критерий: если знание и добро тождественны, то познавая себя (поистине), мы должны делаться лучше. Знаменитую дельфийскую максиму «Познай самого себя» Сократ понимал как призыв к моральному самосовершенствованию и в этом видел истинное религиозное благочестие. Философия есть воспитание души и как бы второе, духовное рождение человека, ср. диалог «Зопир» сократика Федона из Элиды: восточный маг-физиогномист при встрече с Сократом нагадал, что тот, судя по его виду, туп и похотлив, на что Сократ ответил ему и своим возмущенным этим гаданием друзьям, что да, он и правда был таким, но сумел преодолеть в себе эти порочные наклонности занятиями философией. Главный смысл занятий философией — измениться самому, быть достойным и хорошим человеком. После общения с Сократом его слушатели чувствовали, что должны измениться сами: «мне казалось — нельзя больше жить, как я живу» (слова Алкивиада из диалога Платона «Пир»). То, что философия Сократа воплощена в самой его личности и в его собственном образе жизни, понимали все его ближайшие друзья (ср. у Ксенофонта: «если не словом, то делом показываю» (Mem. ГУ, 4,10.3—4), но сформулировано было это понимание только после того, как долгая жизнь Сократа закончилась Неожиданным судом над ним. После поражения Афин в затяжной Пелопоннесской войне (в ходе которой Сократ трижды становился участником военных сражений) в 404—403 в городе была установлена жестокая спартанская «тирания тридцати», во главе которой встал Критий, бывший слушатель Сократа. Хотя Сократ не сотрудничал со спартанской властью во время тирании (а попытки привлечь его на свою сторону у властей были), спустя четыре года после свержения диктатуры афиняне привлекли Сократа к суду по обвинению в расшатывании устоев государства, стараясь т. о. найти причину явного упадка демократической власти и ослабления Афин после блестящего и невозвратимого «века Перикла». Обвинителей было трое: молодой поэт Мелет, владелец кожевенных мастерских Анит и оратор Ликон; текст обвинительного приговора сообщает Ксенофонт в «Воспоминаниях о Сократе»: «Сократ виновен в том, что не признает богов, признаваемых государством, а вводит другие, новые божества; виновен также в том, что развращает молодежь» (Mem. I). За
После смерти Сократа во множестве возникли т. н. сократические школы, основанные его близкими учениками, появился жанр сократического диалога, персонажем которого неизменно являлся Сократ, и «воспоминаний» о нем. Ученики хотели рассказать о личности Сократа людям, не имевшими возможности его знать при жизни, и понять, какое значение может иметь его жизнь для тех, кто его никогда не увидит. Для всей этой литературы была характерна типизация персонажей, их личных качеств и всех происходящих с ними событий, так что в результате имеющийся перед нами облик Сократа хотя исторически малодостоверен, зато чрезвычайно интересен как уникальный историко-культурный миф, к которому обращались новые поколения философов: «Сократ первый показал, что во всякое время и во всяком возрасте, что бы с нами ни происходило и что бы мы ни делали, — в жизни всегда есть место философии» (Плутарх. Должно ли старику заниматься государственными делами, 26,796е1—3). Ист.: Giannantom G. (ed.). Socratis et Socraticorum Reliquiae, vol. 1, 2 ed. Napoli, 1990, p. 1—343; Платон. Апология Сократа, пер. М. С. Соловьева.— Соч., т. 1. M., 1989; Ксенофонт. Сократические сочинения. пер. С. И. Соболевского. М.-Л., 1935 (переизд. СПб., 1993); Суд над Сократом (сб. историч. свидетельств). СПб., 1997. Лит.: Лосев А. Ф. История античной эстетики. Софисты. Сократ, Платон. М., 1963 (репр. 1994); Васильева Т, В. Дельфийский оракул о мудрости Сократа, превосходящей мудрость Софокла и Еврипида.— В кн.: Культура и искусство античного мира. М., 1980; Нерсесянц В. С. Сократ. М., 1984; Доброхотов А. Л. Категория бытия в классической западноевропейской философии. М., 1986, с. 14—36; КессчдчФ. X. Сократ, 2-е изд. М., 1988; ЙегерВ. Пайдейа. Воспитание античного грека (эпоха великих воспитателей и воспитательных систем), пер. с нем. М., 1997, с. 48—100; Daring К. Exemplum Socratis. Studien zur Sokratesnachwirkung in der kynisch-stoischen Popularphilosophie der frühen Kaiserzeit und im frühen Christentum. Wiesbaden, 1979; Der historische Sokrates, hrsg. v. A. Patzer. Darmstadt, 1987; VlastosG. Ironist and Moral Philosopher. Cambr., 1991; Boudouris K.J. (ed.). The Philosophy of Socrates. Athens, 1991; Benson H. H. (ed.). Essays on the Philosophy of Socrates. N.Y., 1992; Irwin T. (ed.). Classical Philosophy: Collected Papers: Socrates and His Contemporaries, vol. 2, 1995; Giannantom G. L'edizione délie fonti antiche su Socrate.— Fragmentsammlungen philosophischer Texte der Antike, Le raccolte dei frammenti di filosofi antichi. Atti del seminario internazionale Ascona, Centr Stefano Franseini 22-27 sett. 1996, hsrg. V. W. Burkert et al., Gott., 1998, p. 320-335.
жүктеу/скачать 10.5 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|