Энн Макалистер «в нью-Йорк за приключением» (Anne McAllister “Gibson’s Girl”) Серия «Любовный роман»

Хлоя совсем не так представляла себе свое возвращение.

Ее мать билась в истерике. Отец никак не мог опомниться. Сестры переглядывались и качали головами.

– Что случилось? – спрашивали у нее.

Хлоя не отвечала. Как она могла сказать, что вместо того, чтобы вернуться домой спокойной и уверенной, готовой принять окончательное решение, она поняла, что ее любовь к Дэйву ни в какое сравнение не идет с чувством, которое она питает к другому мужчине?

Это обидело бы Дэйва.

Это ничем бы ей не помогло.

И она не могла заставить себя рассказать им о Гибсоне.

Даже Джине, которая очень пристально смотрела на Хлою, когда та пришла на работу.

– Ты не выходишь за Дэйва? – спросила она.

– Нет.

Эта новость разнеслась по Коллервилю за считанные часы после приезда Дэйва и Хлои. Когда через два дня Хлоя впервые пришла в редакцию «Коллервильских вестей», Джина ждала от нее объяснений. Но Хлоя молчала, как рыба.

– Гибсон ничего тебе не сделал? – с подозрением спросила она.

Хлоя покачала головой.

– Нет! Конечно, нет.

Наступила тишина. Затем Джина продолжила:

– Он вел себя порядочно?

– Всегда, – твердо ответила Хлоя.

Джина вздохнула. Это было похоже на вздох разочарования, и Хлоя, не ожидавшая подобной реакции, удивленно на нее взглянула.

– Я почти жалею об этом, – начала объяснять Джина. – Я хотела бы, чтобы он сделал что-нибудь. Увлекся кем-то. Чтобы нашел хорошую девушку, вроде тебя, и женился на ней.

Хлоя уставилась на нее, разинув рот.

Джина покраснела.

– О, я вовсе не хотела сказать, что отправила тебя к нему нарочно, чтобы он расстроил твою помолвку, но… Я надеялась, что, встретив тебя, он снова задумается о браке. Когда-то любовь и семья очень много для него значили.

Хлоя медленно покачала головой.

– Нет. Мне так не кажется. Это совершенно не похоже на Гибсона.

Гибсон – отличный любовник. Изобретательный и чуткий. Нежный и страстный. Она будет помнить сладостный жар той ночи до конца своих дней. И не сможет пройти мимо Коллервильской средней школы, не задумавшись о том, что сейчас изучают на уроках полового воспитания.

Потому что, в конечном счете, именно это и происходило между ней и Гибсоном – половое воспитание.

Он ни разу не сказал: «Я люблю тебя».

Он не любит ее.

И Хлоя знала, что никогда не полюбит.
Разорванная помолвка Хлои и Дэйва оказалась достаточно громким событием в истории Коллервиля. Прошли целых три недели, прежде чем случилось очередное происшествие, способное послужить новой темой для пересудов.

Хлоя никогда бы не подумала, что ее так обрадует сломавшийся замок в кузове грузовика, везущего на рынок семьдесят восемь свиней. Но когда свиньи разбежались по всему шоссе, и понадобилось семь часов, один водитель грузовика, две пожарные машины, семь пикапов, девять фермеров, три журналиста, фотограф и два сотрудника мэрии, чтобы их поймать, отмененная свадьба наконец-то отошла на второй план.

Сбежавшие свиньи оказались «первой ласточкой», отвлекшей внимание от Хлои и Дэйва. А когда помощник шерифа обнаружил подпольную лабораторию по производству наркотиков на ферме Хобарта, и до осеннего фестиваля оставались считанные дни, и у местной футбольной команды появился шанс выйти в финал…

Хлоя вздохнула свободнее. Но спать лучше не стала.

А затем, возвращаясь с работы в пятницу после Дня труда, она наткнулась на Дэйва.

Это была их первая встреча с тех пор, как он доставил ее домой после возвращения из Нью-Йорка.

Десятки раз Хлоя хотела позвонить ему, снова извиниться и попытаться все уладить. Но так этого и не сделала. Просто не знала, что ему сказать.

И теперь не знала.

Но на виду у миссис Тиммерман и миссис Вог, идущих вместе по улице, и Лео МакКарти, прилипшего к витрине скобяного магазина, Хлоя не могла пройти мимо Дэйва, не перебросившись даже словечком.

Она в любом случае не собиралась проходить мимо. Ведь это был Дэйв – один из самых близкий ей людей. Ей хотелось остаться его подругой, раз уж супругами им стать не суждено.

Хлоя взглянула на Дэйва, встретилась с ним взглядом, и натянуто улыбнулась.

– Привет.

Он улыбнулся в ответ. Хлоя впервые увидела его улыбку с тех пор, как уехала из города в июне. У нее комок подступил к горлу.

– Как поживаешь? – спросил Дэйв.

– Хорошо. А… ты?

– Уже лучше. – Он и выглядел лучше. Больше не был похож на человека с разбитым сердцем.

– Я рада, – с жаром откликнулась Хлоя. – Я… хотела позвонить. Увидеться с тобой. Расспросить. Но я… – ее голос сорвался.

Дэйв сдержанно улыбнулся.

– Все к лучшему.

Они обменялись долгими взглядами, словно впервые увидев друг друга.

– Да, – согласилась Хлоя.

Последовала долгая пауза. Хлое уже начало казаться, что эта тишина будет вечной, но затем Дэйв произнес:

– Ты была права.

Хлоя вскинула голову.

– Права?

– Насчет нас с тобой. Насчет… разрыва.

Ее глаза широко раскрылись.

– Как ты… почему ты?… – Но она не знала толком, что хотела спросить.

– Я звонил хозяйке квартиры.

Глаза Хлои распахнулись еще шире.

– Хозяйке? Какой еще хозяйке?

– Марии, – ответил Дэйв и пожал плечами. – Я хотел разобраться. Хотел понять, что же произошло. Я думал, главная моя ошибка заключалась в том, что я отпустил тебя.

– Ты меня не отпускал, – холодно возразила Хлоя, – а не смог удержать.

Дэйв кивнул.

– Я уже понял. После разговора со Сьеррой, я понял очень многое.

– Ты говорил со Сьеррой? – Хлоя моргнула.

– Мария почти ничего не знала, но дала номер своей сестры. И я побеседовал с ней. Она рассказала… – Дэйв умолк. Внезапно его лицо залилось краской. Он откашлялся и продолжил. – Она сказала, что ты… танцевала голая… перед Уокером.

Хлоя ахнула и огляделась по сторонам безумными глазами. К счастью, рядом не было никого, кто мог бы это услышать!

– Она сказала тебе? Она сказала!… – Она ловила ртом воздух, словно рыба, выброшенная из воды.

– Сьерра поклялась, что это было недоразумение, – торопливо добавил Дэйв. – Но я подумал: это не Хлоя. Это не та Хлоя, которую я знал. Моя Хлоя никогда бы… – Он снова пожал плечами. – И чем больше я размышлял над этим, тем сильнее убеждался, что ты оказалась права. Мы выросли. Мы заключили помолвку очень давно, когда были детьми, и все эти годы даже не спрашивали себя, правильное ли это решение. Хотя нет, не так. Ты ведь спрашивала, правда? Поэтому ты все это затеяла?

Он глядел на нее напряженным, открытым взглядом.

И Хлое пришлось кивнуть, потому что это была правда.

– Я хотела узнать, действительно ли мы созданы друг для друга, – призналась она. – Честно. Я не хотела ссориться с тобой.

– Знаю, – сказал Дэйв. В его голосе звучала нежность. Он помолчал, а затем почесал в затылке. – Мне жаль, что я его ударил.

– Он ни в чем не виноват.

– Он дурак.

– Нет…

– Да. Он дурак, если не любит тебя. Чертов идиот. Так я и сказал Сьерре.

Дэйв кивнул с явным удовольствием.

– Сьерра со мной согласилась.

– И долго вы с ней говорили? – Хлоя почувствовала, что ее вера в судьбу крепнет прямо на глазах.

– Угу. Приятная девушка эта Сьерра. – Дэйв снова улыбнулся.

Его улыбка была такой странной и неожиданной, что Хлоя прищурилась и пристальнее на него взглянула. Дэйв и Сьерра? Невероятно. Но в жизни все бывает.

У них намного больше шансов на счастье, чем у нее и Гиба.

– Скажи, – спросила Хлоя у Дэйва, – а как ты относишься к девушкам с пурпурными волосами?

Этого и следовало ожидать. Его жизнь пошла кувырком. Его взгляды совершенно изменились. Его привычный мирок перевернулся с ног на голову.

– Ты это знал, – сказал он себе. – Ты знал, что от нее будут одни неприятности.

Но это знание ничего не меняло.

Гиб хотел позвонить Джине и выговориться. Наорать на нее, заявить, что она не имела права подсылать к нему Хлою и разрушить слаженный механизм его повседневного существования.

Естественно, он этого не сделал.

Гиб не стал звонить Джине и ничего ей не сказал. Он не посвящал ее в подробности своей личной жизни. Не хватало еще дать ей повод для обсуждения на несколько лет вперед.

Тем более что это пройдет.

Он же пережил измену Кэтрин.

Нет проблем. Неделя. Может, две. А потом Гиб о ней и не вспомнит. Он уже почти забыл ее имя. Она станет для него одной из «девочек Гибсона», как и та, предыдущая, которая была до нее.

До Хлои.

Хлоя.

Когда же он забудет ее имя?

Гиб боялся, что очень нескоро.

Ему следовало бы снова заняться фотосъемкой, чтобы отвлечься. Если бы с ним была Хлоя, Гиб смог бы наплевать на свою сломанную ногу и вернуться к работе. Она была расторопной и сообразительной, и сумела бы ему помочь.

Но Хлоя уехала.

Эдит все еще гостила в Северной Каролине. Некому было нанять для него новую помощницу. И это к лучшему, потому что Гиб и думать не хотел об еще одной девочке.

Ему нужна была Хлоя!

Но он не мог вернуть ее. Гиб сполна расплатился за свою попытку привязать ее к себе – разбитой губой и угрызениями совести.

Хлоя принадлежит Дэйву.

Гиб сделал то, что должен был сделать: отослал ее назад в Айову к жениху.

Его сестра Джина очень ценила в людях порядочность. Она бы гордилась его поступком. Но сначала спустила бы на него всех собак за его бездумный эгоизм. Она обвинила бы его в том, что он «воспользовался» Хлоей. Джине очень нравились подобные выражения.

Раньше Гиб лишь фыркал в ответ и говорил, что это понятие давно устарело.

– Это взаимный обмен, как ты не понимаешь? – сказал он ей однажды, когда она упрекнула его за легкомысленное отношение к женщинам. – Они используют меня, я использую их.

Джина покачала головой и печально заметила:

– Видишь ли, так бывает не всегда.

Он видел.

Он вел себя как последний мерзавец.

Он заслужил все эти мучения.

И поделом мне, – с горечью сказал Гиб, сидя на балконе, мрачно глядя на джакузи и вспоминая.

Хуже всего, что, даже чувствуя себя подонком, Гиб радовался, что у него остались хотя бы эти воспоминания.

И по-прежнему желал Хлою.

От печальных раздумий Гиба отвлек телефонный звонок. Гиб растерянно взглянул на аппарат. За три недели, прошедшие после отъезда Хлои, он практически не отвечал на звонки. Ему и сейчас ни с кем говорить не хотелось. Но когда после четвертого сигнала включился автоответчик и попросил оставить сообщение, раздраженный женский голос произнес:

– Гибсон Уокер, если ты там, то отвечай, черт бы тебя подрал, или ищи себе другого агента!

Гиб выругался. Мэри он избегал, как и всех остальных. Один раз, правда, позвонил, чтобы сообщить о сломанной ноге и о том, что не будет работать. Она ответила: «Ты же камеру не ногами держишь, Гибсон».

С тех пор на автоответчике накопилось множество ее сообщений. Она права, конечно, но работать он не мог.

– Гибсон! Сними эту сраную трубку!

Он снял трубку.

– Чего тебе?

– А. – Мэри вздохнула с облегчением. – Ты здесь. Значит, ты из-за ноги и к телефону не подходишь?

– Так подошел ведь, – огрызнулся Гиб. – Чего ты хочешь?

– Я хочу убедиться, что ты придешь сегодня вечером на вечеринку журнала «Семь!»

Гиб не ответил. Он зажмурился, пытаясь выдумать подходящий повод для отказа. Впрочем, Мэри лишь одну причину сочтет достаточно уважительной – его безвременную смерть.

– Гиб? – В ее голосе властность смешивалась с досадой. – Молчание – это знак согласия, а не протеста.

– Моя нога…

– Танцевать тебе не придется, дорогуша. От тебя требуется всего лишь прийти и вежливо улыбаться в ответ на заслуженные поздравления. Реклама будет шикарной. Девушки – великолепными.

Но не такими шикарными и великолепными как та, которая недавно уехала.

– До встречи, – заявила Мэри и повесила трубку прежде, чем Гиб успел сказать, что не придет.

В конце концов, Гиб пошел. Что еще ему оставалось делать? Он хотел и дальше работать в этом городе. Он не собирался кусать руку, которая его кормит. Кроме того, – сказал себе Гиб, – не мешало бы проветриться, прекратить нытье и вести себя так, словно жизнь только начинается.

Он надеялся показаться, произнести несколько вежливых фраз, убедиться, что Мэри знает о его приходе, и быстренько испариться. Но при виде гипса добрая дюжина полуобнаженных красоток принялись охать и ахать по поводу его травмы. Все они предлагали исцелить его своими поцелуями. Многие набивались к нему в гости, а три из них заявили, что знают, как отвлечь его от боли в ноге.

Гиб уже не верил, что сумеет от них отделаться.

Он снова и снова повторял:

– Нет, нет и нет.

И, наконец, кто-то взял его за руку и произнес:

– Перестаньте кудахтать. С ним все в порядке. – Жена Финна МакКинли решительно разогнала столпившихся девиц. – Ему нельзя перетруждать больную ногу, так что мы с Финном проводим его до дома.

К этому моменту Гиб дошел до такой степени отчаяния, что предпочитал уйти вместе с Финном и Иззи МакКоули, чем торчать в этом гадюшнике.

– Тебя ведь здесь ничто не держит? – с улыбкой обратилась к нему Иззи.

Гиб кивнул.

– Отлично. – Она взяла его под руку, а другой рукой вцепилась в Финна. – Тогда идем.

Что думал Финн об этой ее выходке так и осталось невыясненным. Но он не спорил, когда Иззи увела их обоих, помахав Мэри на прощанье.

И только на улице она позволила себе убрать с лица улыбку и слегка расслабиться.

– Ну как, – спросила Иззи у Финна, – ты гордишься мной? Только половина одиннадцатого, а мы уже отделались.

Он кивнул, но искоса взглянул на Гиба, словно спрашивая: «Что здесь делает этот хмырь?»

– Мне показалось, что ему необходимо отдохнуть, – ответила Иззи на незаданный вопрос. И улыбнулась Гибу.

Он отстранился и коротко кивнул.

– Спасибо. Я очень вам признателен.

– Ой, ради бога, только не надо ничего из себя строить. Я знаю, что вы с Финном соперники, но фотографировать здесь нечего, так что давай по-хорошему, ладно?

Мужчины переглянулись. Финн хохотнул.

– Иззи умеет убеждать, – сказал он.

– Да? – Иззи лукаво на него посмотрела.

– Я согласен по-хорошему. – Финн с усмешкой взглянул на Гиба, и тот, смутившись, кивнул.

Иззи просияла.

– Идем к нам, – предложила она Гибу.

Он знал, что Финн и Иззи тоже живут в верхнем Вест-Сайде, но понятия не имел, что их дом стоит через улицу от дома Марии. С балкона их гостиной были видны окна квартиры, в которой жила Хлоя.

Финн принес пива, а Иззи бросила на стол пакет чипсов. Они расселись. Финн что-то сказал о погоде. Иззи упомянула о детях. Гиб молчал.

Он не мог произнести ни слова. Его взгляд был прикован к окнам спальни в доме, где жила Хлоя.

– Жалко, что Хлоя уехала, – заметила Иззи, словно прочитав его мысли.

Гиб вскинул голову.

– Что?

– Мне она понравилась. Очень. Мы встречались с ней несколько раз.

– Правда? – сдавленным голосом переспросил Гиб. Он знал, что Иззи познакомилась с Хлоей на гавайской вечеринке. Но понятия не имел об их последующих встречах.

Иззи кивнула.

– Когда ты уехал на запад, мы с девочками иногда ходили вместе с ней на экскурсии. С ней весело. Я думала, вы… – Она запнулась.

Гиб опустил голову, уткнувшись в стакан с пивом. Он надеялся, что Иззи, не дождавшись ответа, сменит тему.

Его надежды не оправдались.

– Почему ты ее отпустил?

– Иззи не только убеждать умеет, – заметил Финн, – но еще и нос в чужие дела сует.

– Я проявляю интерес, – поправила его Иззи и снова взглянула на Гиба. – Почему ты ее отпустил?

– Я ее не отпускал, – возразил Гиб, задетый ее обвиняющим тоном. – Я с самого начала знал, что она уедет. Она помолвлена! Послезавтра она выйдет замуж! – Он сжал пивной стакан так, что пальцы побелели.

– И ты ей позволишь? – удивилась Иззи.

Гиб уставился на нее.

– А что я могу сделать?

– Остановить ее.
Ну да, конечно.

И всего-то нужно прыгнуть в самолет, долететь до Айовы и ворваться в церковь с громким воплем: «Остановите венчание!»

Ага. Эта картина стояла у Гиба перед глазами.

Проблема в том, что если он не сделает этого, Хлоя совершит величайшую ошибку в своей жизни.

Только теперь, после трех недель уверенности в своей правоте, Гиб понял, что ошибался. Наконец до него дошло, что Хлоя никогда не стала бы заниматься с ним любовью, если бы не любила его.

Но почему тогда она выходит за Дэйва?

Потому что ты сам отправил ее к нему, идиот! – сказал себе Гиб. – Потому что ты сам же ее и выгнал!

– Конечно, ты должен ее остановить, – сказала Иззи. – Я не вижу другого выхода.

Гиб призадумался.

Вернувшись домой, он распахнул шкаф, вытащил дорожную сумку и начал собирать вещи.

Ничего не изменилось – те же несколько сотен кирпичных и деревянных домиков с ухоженными лужайками и цветочными клумбами, узкие улочки, по которым разъезжают детишки на велосипедах. Типичная «одноэтажная Америка».

Гибу казалось, что он уехал отсюда вчера, хотя на самом деле прошло двенадцать лет.

Когда-то это была его родина.

А сейчас?

– Будь, что будет, – буркнул Гиб, остановив взятую напрокат машину у дома сестры.

Не успел он дойти до середины дорожки, как передняя дверь распахнулась, и на крыльцо выскочила Джина.

– Гиб! – взвизгнула она, радостно бросилась ему навстречу и чуть не задушила в объятиях. – О, Гиб! Наконец-то. Ты дома! Почему не позвонил? Почему ничего не сказал? – Она взяла его под руку и потащила к дому. – Почему ты?… Нет! Хватит вопросов! Меня это не волнует! Я так рада.

Гиб знал, что на самом деле ее это очень волнует.

Она разозлится. Скажет, что он не имеет права вмешиваться, не имеет права отговаривать Хлою.

– Я так рада, что ты приехал!

– Знала бы ты, зачем я приехал, так бы не радовалась.

Джина остановилась. Она не выпустила его руку, но сделала шаг в сторону, чтобы видеть его лицо.

– О чем ты говоришь?

– Я приехал, чтобы сорвать свадьбу.

Она взглянула на него с недоумением, а затем переспросила:

– Свадьбу? Какую свадьбу?

Гиб скрипнул зубами.

– Свадьбу Хлои! С Дэйвом. О ком еще, по-твоему, я могу говорить?

Джина покачала головой.

– Свадьбы не будет.

Теперь пришла очередь Гибу удивляться.

– Что? Как это свадьбы не будет?

Джина покачала головой еще раз.

– Они ее отменили.

– Почему отменили? – спросил Гиб.

Хлоя передумала выходить замуж? Или Дэйв отказался жениться после того, как застал ее с Гибом?

Джина понятия не имела, в чем причина.

– Я должен поговорить с Хлоей! – Гиб начал снова спускаться с крыльца. – Где она?

– Не знаю, – ответила Джина. – Она взяла отпуск. Куда-то уехала.

– Уехала? Куда? – Господи, неужели ее нет в городе?

Джина пожала плечами.

– Может, Дэйв знает.

Ему придется спросить у Дэйва, где сейчас Хлоя? Это опять кончится разбитой губой. Или фингалом под глазом.

Не слишком дорогая цена, – решил Гиб. Он должен найти Хлою.

– Где Дэйв?

– Чего ты хочешь? – спросил Дэйв, не тратя время на приветствие.

Гиб вполне его понимал.

– Я должен найти Хлою. Моя сестра сказала, что она куда-то поехала, и ты вроде бы знаешь, где она.

– Может, и знаю. – Дэйв взял гаечный ключ и начал ковыряться в моторе.

Гиб ждал, сжав кулаки. Он понимал, что это ожидание может затянуться надолго. Ему пришлось попросить:

– Ты не мог бы сказать? Пожалуйста.

Дэйв невозмутимо взглянул на него.

– А почему я должен говорить?

– Потому что я люблю ее.

Он боролся с этим чувством слишком долго. Но больше бороться не мог. Гибсон Уокер любит Хлою Мэдсен. И это чистейшая правда.

Гиб наклонил голову и закрыл глаза.

– Есть одна хижина, – медленно сказал Дэйв, – возле монастыря. Я точно не знаю, но готов поспорить, что она там.
Хлоя удивлялась, почему ей раньше не пришло в голову отдохнуть в монастыре. Здесь она нашла мир, тишину и спокойствие, которого ей так не хватало в последнее время.

– Потому что монастырь – не убежище, – сказала ей сестра Кармела. – В монастырь уходят не для того, чтобы сбежать от своих проблем.

– А как же вы? – спросила Хлоя. – Ой, блин.

Сестра Кармела рассмеялась.

– От себя не убежишь, Хлоя.

Хлоя грустно улыбнулась.

– И никуда не денешься?

– Вот именно. – Сестра Кармела сжала ее руку. – Ты должна смело взглянуть в лицо всему, что накопилось в твоей душе: твоим надеждам, мечтам, радостям и ошибкам.

И Гибу тоже, – подумала Хлоя.

Потому что, куда бы она ни шла, где бы ни находилась, с ней всегда был Гиб. И днем, и ночью. В надеждах и мечтах. Ее место было рядом с ним. Подобно тому, как место сестры Кармелы было в монастыре.

– Но он меня не любит, – возразила Хлоя. Они сидели на маленьком крылечке хижины. Большую часть дня Хлоя проводила в одиночестве, думая, гуляя, пытаясь примириться с собой. А ближе к вечеру ее навещала сестра Кармела, чтобы побеседовать по душам часик или два. «Указать направление», как она это называла.

Хлое одного направления было мало, ей требовалась карта.

Сестра Кармела улыбнулась.

– Я сильно сомневаюсь, что он не любит тебя. Никогда ведь не знаешь, что скрывается за горизонтом. – Она взглянула на поросший лесом холм, возвышающийся над хижиной. И загадочно улыбнулась.

Хлоя улыбнулась в ответ.

– Мои горизонты очень ограничены, – ответила она.

– А может, они шире, чем ты думаешь. – Сестра Кармела смотрела куда-то мимо нее, продолжая улыбаться.

В конце концов, Хлоя повернула голову.

– Гиб?

Он был где-то на середине склона. На его ноге белела повязка, но костылями он не пользовался. Он сильно хромал, но шел так быстро, что мог упасть в любую минуту.

Она слышала, как за ее спиной сестра Кармела тоже встала.

– Так я и знала, – произнесла она.
После того, как Хлоя на протяжении нескольких недель только и думала, что о своей любви к Гибу, разве могла она при встрече с ним остаться равнодушной?

Естественно, не могла.

Но и сбивать его с ног от радости, конечно, не стоило.

– Черт! Прости! – Хлоя всего лишь хотела обнять Гиба и крепко прижать к себе.

Что ж, этой цели она достигла. Она лежала на нем, прижимаясь к нему всем телом.

Гиб не возражал. Он перебирал ее волосы, страстно ее целовал, и не отпустил ее, когда она попыталась отстраниться.

Хлоя тоже ничего не имела против его поцелуев. Краем глаза она заметила, как сестра Кармела улыбается ей и показывает большой палец, а затем исчезает на тропе, ведущей к ручью. Хлоя проводила ее взглядом, мысленно поблагодарив эту женщину за ее мудрость и, главное, за своевременный уход. А затем продолжила целоваться с Гибом.

– Почему ты не сказала мне, что отменила эту чертову свадьбу? – спросил он, оторвавшись от ее губ, чтобы перевести дыхание.

Хлоя улыбнулась и покачала головой без малейших признаков раскаяния.

– Чтобы ты меня не жалел.

– Что?

Она пожала плечами и села, но Гиб не позволил ей отодвинуться слишком далеко, обняв ее за талию.