Часть третья Викинги Глава 8 Мечи в эпоху викингов

Часть третья Викинги

Глава 8 Мечи в эпоху викингов

Тогда шла война не на жизнь, а на смерть между принявшими христианство германцами, предки которых мигрировали из родных северных земель, и язычниками, потомками тех из них, кто остался дома. Хотя свое название этот период получил благодаря ужасным рейдам воинов с севера, в действительности наибольшее значение имел культурный и политический рост Европы, от начала норманнского периода, которому так способствовал Шарлемань, и до 1-го Крестового похода. Норманны были потомками викингов, а рыцарство родилось из союза между древними героическими идеалами и христианским духом.

Никто точно не знает, что послужило причиной грандиозной серии набегов и вторжений, которая без перерыва продолжалась в течение трехсот лет; они начались (как нам говорят) в 787 г., когда три черных корабля вошли в залив Пул и дальше в порт города Уорхема. Оттуда вырвалась ужасная банда языческих воинов, которые разграбили мирный город, а затем уплыли туда, откуда пришли. Закончилось же все это в 1066 г. на поле Сенлака, когда Вильгельм Завоеватель разбил войска саксонского короля Англии. Хотя период активных набегов и грабежей закончился более чем за сто лет до этого, в некотором смысле вторжение норманнов явилось самым захватывающим приключением эпохи викингов. Между этими двумя событиями викинги захватили и заняли Исландию, Шетландские и Оркнейские острова, восточное побережье Ирландии, Гебридские острова, остров Мэн и большую часть Шотландии и Северной Англии. Франция снова и снова подвергалась нападениям, пока наконец Ролло не завоевал и не заселил Нормандию. Из Швеции викинги проникли далеко в глубь России и основали много великих городов, таких, как, например, Киев. Они совершали набеги на всей территории Средиземноморья, как это делали их предки-вандалы, и на столетия стали избалованными corps d'élite военных сил императоров Константинополя, знаменитой варяжской гвардией. Они основали свою колонию в Гренландии (в то время гораздо более обитаемой, чем теперь) и, как мы имеем основания предполагать, еще одну в Америке.

Всеми нашими знаниями о первом появлении викингов в Англии мы обязаны историку Этельуорду и автору предисловия к «Англосаксонской хронике», который так описывает начало первого набега: «Первые корабли датчан, которые жаждали земель английского народа». Даже в том случае, если это утверждение верно с литературной точки зрения, мы не можем полностью сбросить со счетов и свидетельства саг, которые рассказывают о политических и торговых связях между скандинавами и англичанами, а также и о совместных поисках добычи. Это подтверждается археологическими находками, относящимися к такому раннему периоду, как V в. К примеру, в саге о Форманне читаем:

Взрывное появление викингов, по-видимому, было последней потрясающей вспышкой мужественного и плодотворного гения севера, поскольку с тех пор Скандинавия не порождала ни готов, ни вандалов, ни викингов, которые могли бы потрясти мир и отлить его по своему образцу, энергичному и упрямому. Более или менее понятно, какие процессы тогда вызвали к жизни грандиозные походы суровых северных воинов; однако на этом все и закончилось. С тех пор Скандинавия стала мирной землей.

Викинги использовали мечи с самыми разнообразными рукоятями, хотя клинки при этом менялись мало. Эти предметы наиболее полно классифицировал доктор Ян Петерсен, но будет лучше, если мы воспользуемся упрощенной типологией, выработанной сэром Мортимером Уилером в 1927 г. Он свел 26 типов и подтипов Петерсена к семи основным стилям, к которым я добавил еще два. Этой сильно урезанной классификации будет достаточно для того, чтобы обсудить все разнообразие стилей изготовления рукоятей, использовавшихся в тот период (рис. 57). Рассматривать все многообразие подтипов для того, чтобы оценить общие тенденции развития оружия в этот период, не обязательно; оно в большой степени зависит от вкусов и воображения мастера, поэтому будет вполне достаточно в рамках этой книги выяснить, какие же варианты в то время были основными.



^{Рис. 57. Типы мечей викингов}

Все, о чем мы будем сейчас говорить, представляет собой логический результат совершенствования стилей, бывших в употреблении в предыдущий период; однако новые варианты более массивны — это сделано с целью обеспечить баланс для клинков большего размера, вошедших в употребление в VIII в. Все их объединяют два общих фактора: продолжающийся процесс использования сочетания верхней гарды и навершия, а также максимальное совершенствование последнего. Самое характерное из наверший эпохи викингов было сделано из трех долей, основная форма которых допускает бесчисленное множество вариаций. Лэкинг выработал совершенно несостоятельную (хотя и остроумную) теорию о причине появления наверший такой формы; к сожалению, он, судя по всему, проигнорировал все ранние типы наверший, за исключением тех, что были найдены поврежденными, или мечей с верхней гардой без навершия. На основе упрощенной формы рукояти (которая, судя по всему, активно использовалась в Норвегии между 750-м и 950 гг.) он построил фантастическую теорию: по его словам, в самом начале этого периода викинги, из любви к заклинаниям, помещали их в маленькие коробочки и привязывали их шнурками над верхней гардой своих мечей. Я считаю эту идею полностью ошибочной, хотя она и логична, тем более если учесть, что на некоторых из этих трехдольных наверший действительно были переплетенные проволочки, похожие на шнурок, и закрепленные в промежутке между долями. И конечно же есть литературные свидетельства, рассказывающие об использовании на рукоятях небольших коробочек (таких, например, как на Скофнунге). Однако там достаточно ясно говорится, что эта коробочка или чехол предназначалась для защиты от прямых солнечных лучей, а не для хранения заклинаний. Вряд ли будет лишено логики предположение, что прекрасные и богато украшенные рукояти довикингского периода во время морских путешествий или в походе нужно было держать прикрытыми чем-нибудь для предохранения от воды, которая могла бы испортить их, а также и от любопытных глаз.

У самих викингов мечи имели куда более скромный вид, без особых украшений — разве что инкрустации из серебра, бронзы, олова, меди и латуни. Таким образом, они были гораздо более практичны. Эти клинки было легче делать, и обходились они дешевле; времена, когда при их изготовлении использовалась драгоценная мозаика, когда рукоять была шедевром тонкой работы золотых дел мастера, прошли — в эпоху викингов мечи вошли во всеобщее употребление. Хотя многие из них очень красивы, но рукоять большинства выкована из простого, ничем не украшенного железа. Это исключительно функциональный предмет, прекрасный по форме, но не снабженный чересчур сложными или дорогими декоративными элементами. Конечно, бывали исключения — но общей тенденцией, по-видимому, было считать меч предметом первой необходимости для любого мужчины, а следовательно, и делать его так, чтобы любой мог купить — без золота и драгоценной мозаики, без сложного, требующего времени и мастерства орнамента. Это был просто инструмент, предназначенный для вполне определенного вида деятельности — сражения.



^{Рис. 58. Меч, найденный в реке Уитем. IX–X вв. Британский музей}

Тем не менее сами по себе эти мечи, более тяжелые и ужасающие, чем в предыдущую эпоху, в то же время были куда более совершенны. Восхитительные клинки героической эпохи, с лезвием и рукоятью работы искусных мастеров, часто выглядели некрасивыми и неуклюжими, в то время как мечи эпохи викингов обычно обладали строгим совершенством линий и пропорций, которое является самой сущностью красоты. Сравните украшения на мече из Клейн-Хуниген (см. рис. 40) хотя бы с рис. 58 — изображением меча викингов приблизительно 900 г., который обнаружили в реке Уитем, близ Линкольна. Первый украшен золотом и драгоценными камнями, но не производит впечатления прекрасного; второй прост, его единственное украшение составляют элементарные геометрические узоры, выложенные на поверхности рукояти медью и латунью, — и тем не менее от него исходит дыхание красоты. Кроме того, он просто живет в ваших руках. Когда ваши пальцы сжимаются на рукояти, вы чувствуете характер оружия; положительно кажется, как будто оно само зовет вас на бой. Нельзя ошибиться в его предназначении, даже после того, как этот клинок пробыл в течение восьми столетий или около того в иле, воде и водорослях. Этот меч находится в Британском музее. Взгляните на него, если отправитесь смотреть щит из Баттерси или сокровища Саттон-Ху; я думаю, что вы не будете разочарованы.

В этот период мы впервые имеем возможность соотнести определенные типы мечей с ареалом распространения найденных образцов. К примеру, типы I и II с некоторой уверенностью можно приписать норвежским мастерам. В этой стране найдено около 330 мечей второго типа (большая часть из которых однолезвийные, рис. 59). Судя по всему, норвежцы предпочитали их обоюдоострым. Другие образцы такого типа находили в Швеции, но ни одного не обнаружено в Дании. На Британских островах они встречаются в тех местах, где норвежцы совершали свои набеги в ранний период: на Оркнейских и Гебридских островах (четыре образца находятся в Шотландском национальном музее, Эдинбург) и в Ирландии (пятнадцать штук или более в Национальном музее в Дублине). Здесь они обнаружены в захоронениях викингов. В Англии, на которую по большей части нападали датчане, найден только один экземпляр, да и это не точно. Однолезвийный клинок из Темзы (Мортлейк) выглядит норвежским, и возможно, что у него была одна из этих рукоятей. Тип этот был в употреблении приблизительно с 775-го по 900 г.

Тип III — это трехдольное (иногда пятидольное) навершие, часто с зооморфными фигурками на концах, и прямой гардой. Центральная доля всегда самая большая из всех. Он был широко распространен в Европе IX–X вв., хотя, судя по всему, основное развитие его форма получила в Северо-Западной Германии и Скандинавии, под влиянием зооморфных наверший, характерных для этого региона в V–VI вв. Фактически во всем разнообразии очертаний это всего лишь увеличенный вариант навершия-«треуголки» времен Великого переселения народов, тип IV (см. рис 41). Этот вариант редко встречается на Британских островах, хотя отдельные экземпляры находили в Шотландии и в Дублине.

Тип IV скорее можно назвать разновидностью типа III; это практически плоское навершие с пятью долями, причем все они обычно одного размера. Нижние концы чаще всего прямые, то же самое и с гардой, хотя иногда встречаются образцы, на которых и то и другое слегка изогнуто. Этот тип очень широко распространен: много таких наверший найдено в могилах Книна и еще где-то в Югославии; несколько — в Норвегии (один из них с изогнутым основанием навершия и гардой) и Ирландии, а один экземпляр с роскошно украшенным навершием из черненого серебра Нашли на Феттер-Лейн в Лондоне. Он выставлен в Британском музее. Там же, в Лондоне (в коллекции Уоллеса на Манчестер-сквер), хранится и еще один предмет того же типа, но его получили из Франции и нашли, возможно, там же. В основном этим типом навершия пользовались франки, хотя находка с Феттер-Лейн дает возможность предположить наличие английского влияния на развитие типа оружия викингов; его использовали в промежутке приблизительно между 850-м и 950 гг.

Тип V представляет собой отдельную группу, которая датируется 875–950 гг. и отличается от прочих сильно заостренной центральной долей и резко выгнутым основанием навершия и гардой. Два экземпляра этого типа, один из которых обнаружен в Темзе близ Уиллингфорда, а другой — в Норвегии, украшены английским орнаментом (в стиле «Trewhiddle»); датируются они концом IX в. И это, и то, что находки такого типа встречаются в Англии чаще, чем где-либо еще, свидетельствует, что экспонаты демонстрируют исконный английский стиль.

Тип VI можно с тем же успехом назвать датским типом X — начала XI в., поскольку самые большие залежи оружия с таким навершием сконцентрированы в Дании и тех частях Англии, куда чаще всего датчане совершали набеги. Под предводительством Свейна Вилобородого и Кнута они в первой четверти XI в. часто посещали Лондон и юго-восточную часть Англии. Фактически большая часть мечей с навершием этого типа найдена в Темзе; он практически не встречается в Шотландии и Ирландии и, по-видимому, чаще всего использовался к югу и востоку от Балтийского моря.

Тип VII отличается почти полукруглым, гладким навершием, по форме напоминающим круглую вязаную шапочку или чехол для чайника. Поверхность большинства экземпляров прорезана канавками или углублениями, которые делят ее на три части (остатки трехдольного деления, характерного для наверший типа III и VI). Однако многие снабжены только одной горизонтальной канавкой, а у некоторых ее совсем нет. Ареал распространения таких наверший довольно широк, а их связь со скандинавскими образцами предполагает, что этот тип принадлежит в основном к X в. В реках, текущих вдоль западных берегов Франции, находили много таких экземпляров; один из особенно красивых, найденных в Шельде, хранится в лондонском Тауэре ^[13], а другой — часть той же коллекции — нашли в Темзе у Брея. Еще два находятся в музее Йорка; их обнаружили в самом городе, который в 867 г. был оккупирован датчанами. Еще один, из реки Ли, близ Эдмунтона, выставлен в Британском музее, а еще несколько (причем один с ножнами и рукоятью) выловили из Сены, в районе Парижа. Возможно, это следы великой осады 885–886 гг.

Те два типа, которые я добавил к типологии Уилера, представляют собой переходную форму, связывающую мечи викингов, с их разделенными на доли навершиями и короткими гардами, с более поздними средневековыми клинками, оружием эпохи рыцарства. Навершие типа VIII, по моему мнению, не более чем упрощенный вариант типа VI. Разделение между его верхней и нижней частью исчезло, то же самое произошло и с долями, в результате чего оно приобрело форму бразильского ореха. Почти у всех мечей с навершием такого типа тонкие гарды, гораздо более длинные, чем на мечах викингов, причем обычно они загибаются в сторону лезвия. Самые ранние клинки с подобной рукоятью обнаружены в норвежских погребениях, датирующихся приблизительно 950 г., а самые поздние формы принадлежат к XIII в. С точки зрения ареала распространения (в ранней форме, в эпоху викингов) они тяготеют к северу и центральной части Европы, хотя отдельные экземпляры встречаются в Норвегии. Таким образом, ни одного такого навершия не находили в западных частях континента, за исключением одного, который не знаю как, но оказался в Англии. Он представлен в моей собственной коллекции, и с ним связана история, которую я расскажу позднее.

По моему мнению, тип IX представляет собой второстепенную форму типа VIII. Общие очертания рукояти у них похожи, но на навершии вначале возникает разделение на верхнюю и нижнюю части, а затем верхняя принимает преувеличенную форму треуголки. Ту, что изображена на рис. 60, а, нашли в норвежском захоронении приблизительно 1000 г. Она гораздо менее характерна для типа VIII, и нельзя сказать, что этот тип встречается в той или другой местности, поскольку обнаружены только отдельные экземпляры, причем в разных местах. Наиболее популярным и наиболее массивным был германский вариант 1250–1300 гг. (рис. 60, b).

Есть еще один тип наверший, который следует включить в группу, относящуюся к эпохе викингов. Он имеет форму толстого диска, иногда с краями, скошенными вниз. Практически в каждой современной работе на любом языке, где обсуждается вопрос о средневековых мечах, можно встретить утверждение: «Навершия в форме дисков использовались до XII века». Существуют рисованные свидетельства, что это вовсе не так; их применяли в XI и даже в X в., но этим свидетельствам недоставало поддержки в виде археологического материала вплоть до 1950 г., когда в Финляндии нашли целую серию мечей викингов, датировавшихся 1000–1100 гг. Там оказалось множество оружия с навершиями именно такой формы, и это открытие дает нам возможность с полной уверенностью сказать, что такой наиболее распространенный в период Средневековья, вплоть до 1550 г., тип навершия использовали еще в 1050 г. <sup>[14]



Рис. 61. Меч с массивной рукоятью, покрытой серебром. Музей Берген



Рис. 62. Меч типа III с рукоятью, украшенной серебром. Музей Берген</sup>

При взгляде на мечи эпохи викингов сразу же возникает впечатление, что украшения на них делал оружейник, а не ювелир. В девяти случаях из десяти это простой орнамент, который наносили на металл различными способами: в начале периода самым популярным украшением служило листовое серебро, часто покрытое мелкими выдавленными точками или крестами (рис. 61) или такими же мелкими геометрическими фигурами, в IX–X вв. на эти листы часто наносили гравировку в виде переплетающихся узоров того же типа, который украшал книги, иногда оттененного чернением (рис. 62). К концу этого периода мы можем увидеть инкрустации из латуни в виде геометрических узоров на основе олова, причем каждый из них был очерчен полосками медной проволоки. В течение всего периода использовали простой и доступный способ украшения, который состоял в том, что всю поверхность гарды и навершия покрывали близко расположенными вертикальными полосками меди и олова, которые перемежались друг с другом и тянулись от края до края каждого элемента (рис. 63). Иногда этот вариант усложняли с помощью узора «елочки», выложенной из различных металлов между вертикальными полосками. Часто эти украшения превосходно выполнены и представляют собой по-настоящему мастерскую работу, дающую эффект по-своему куда более красивый, чем работа древних ювелиров, поскольку прямая простота орнамента хорошо сочетается с суровым достоинством клинка.

Орнамент наносился на эти рукояти следующим образом: тонкие листы золота, серебра, меди, латуни или оловянную фольгу с помощью молотка набивали на железную поверхность детали, покрытую сетью зарубок соответствующей формы; более мягкий листовой металл вливался в эти зарубки и надежно удерживался там. В некоторых случаях, когда листы были украшены геометрическим или переплетающимся орнаментом, основа могла быть из олова или серебра, сам узор — из латуни или золота, а отделка — из меди или бронзы. Иногда узор не наносили в виде гравировки, а покрывали чернением. На рис. 62 изображен пример такого типа работы, в то время как орнамент на мече из реки Уитем, хранящемся в Британском музее, выполнен в более позднем стиле, в виде ромбовидной мозаики, обведенной по контуру медью или бронзой. Благодаря долгому пребыванию в иле узор смылся с рукояти клинка, поэтому мы можем вполне ясно увидеть, каким способом он был нанесен. В музее Дорчестера (Дорсет) есть еще один меч, украшенный подобным образом, и еще много других по всей Европе. Судя по всему, орнамент из меди, латуни и олова использовали в поздний период (950—1050 гг.), в то время как более элегантное и часто гораздо более дорогое сочетание золота, серебра и бронзы применялось раньше, приблизительно в 800–900 гг. Использование орнамента из меди, как вы понимаете, заметно снижало стоимость всего изделия и делало его доступным не только для вождей, но и для простых воинов.

На мечах типа V, которые, как уже было сказано, были, по всей вероятности, изготовлены в Англии, украшения представляют собой толстые тисненые или гравированные пластины серебра или бронзы; нашли одну или две из них, украшенные медальонами, напоминающими монеты (но не реальные монеты). Они были выложены в виде мозаики в центре навершия. Некоторые из мечей типа VI были украшены совершенно другим орнаментом, похожим на побеги с листьями (рис. 64); это типичный для франков IX–X вв. рисунок, и он подкрепляет предположение о том, что эти мечи делали во Франции.



^{Рис. 64. Рукоять меча из Гравраака вНорвегии, с франкскими украшениями}

Существует несколько рукоятей от мечей викингов, на которых можно прочесть имя мастера. В Британском музее хранится «нижняя гарда», найденная возле Эксетера, на которой есть надпись «LEOFRIC ME FFC». Могло бы возникнуть искушение сделать из этого вывод, что так звали автора всего меча, а не только рукояти, если бы не два клинка типа VI из Ирландии. На нижней гарде одного из них стоит имя «HARTOLFR», но на клинке написано другое — «ULFBEHRT», и это имя кузнеца, который выковал меч. Этот меч нашли в Килмейнхеме, а другой — в Баллиндерри-Кранног, в 1928 г.; здесь на гарде присутствует надпись «HILTIPREHT», а на клинке также имеется еще одно имя. В Норвегии есть один экземпляр, подписанный «HLITER», а в Лондоне (меч типа VI из коллекции Уоллеса) есть другой, у которого на одной стороне гарды стоят литеры «HLI», а на другой — буквы, которые невозможно разобрать, но их обычно читают как «TR». Отсюда можно сделать заключение, что эти имена принадлежали мастерам, делавшим только рукояти.

Тем не менее совершенно ясно, что все эти «имена» на самом деле таковыми не являются. К примеру, «Hliter» чрезвычайно напоминает слово из древненорвежского языка, означающее «защита», a «Hiltipreht», вполне возможно, является комбинацией из двух слов: «рукоять» и «готовый». «Hartolfr» с первого же взгляда выглядит как имя, и конечно же гарда из Эксетера с надписью «Leofric me fec(it)» не вызывает ни малейших сомнений.



^{Рис. 65. а — римский железный меч (I–IV вв. до н. э.), b — период переселения (V–IX вв.), с — век викингов (XI–XII вв.)}

В какой-то период эпохи викингов мастера, изготовлявшие мечи, создали новую технику ковки клинков. В первой части этого периода (в 700–850 гг.) мечи становились больше и тяжелее, чем раньше, но приблизительно начиная с 900 г. начали появляться гораздо более удобные изделия (рис. 65). При их изготовлении не использовалась техника «узорной сварки», и все же они были крепче и легче; больше расширялись начиная от рукояти, так что центр тяжести переместился ближе к ней, таким образом делая клинок более легко управляемым, чем старые клинки с центром тяжести, приходившимся намного ближе к кончику. Те мечи отлично подходили для нанесения резких рубящих ударов, но новыми с тем же успехом можно было и колоть, и гораздо быстрее поднимать их после удара, и превращать передний удар в боковой, не используя и малой доли сил, которые нужно было приложить раньше. Судя по всему, первое появление таких мечей совпало с возникновением нового способа клеймить лезвия и новым именем мастера, ULFBERHT, выложенным на бесчисленном множестве клинков, которые находят в разных частях Европы ^[15]. Филологи утверждали, что это смесь из двух имен: скандинавского — «Ulf» и франкского «Berht» или «Bert»; лишнее «h» означает, что слово относится к раннему периоду развития языка, до 900 г. Если связать это имя с известными центрами производства клинков, откуда начиная с латенского периода выходили эти мечи, то можно сделать вывод, что такой кузнец жил в конце X в. и работал в районе нынешнего Золингена — известного по сей день центра по изготовлению ножей. Однако так много мечей носит на себе имя Ульфберта и так долог период, в течение которого они появлялись (более 200 лет), что сам мастер не мог сделать их все. Совершенно очевидно, что этот человек основал нечто вроде фирмы, вероятно, семейное предприятие, похожее на великие семьи оружейников Средневековья, и оно процветало в течение многих лет. Как и у многих более поздних кузнецов, у умельца были подражатели. Близ Уисби в реке нашли меч конца эпохи викингов, на одной стороне которого было выложено неверно написанное имя Ульфберт, а на другой еще более искаженная версия имени другого великого кузнеца, Ингерли (Ingerli). По-видимому, какой-то менее удачливый мастер пытался воспроизвести клеймо своего известного коллеги, но по причине неграмотности не смог точно повторить надпись. То, что подделывали две различные марки, доказывает, что эти Клинки считались лучшими из всех; иначе в воспроизведении клейма не было бы никакого смысла.

Было найдено много мечей производства Ингерли, хотя и не так много, как у других, и они появлялись в течение более короткого времени. Позднее я расскажу о них более подробно, а сейчас нужно вернуться к Ульфберту и новой Манере маркировать клинки. Ни один из них не был выполнен в технике «узорной сварки», поскольку их прочность зависела не от сложной структуры, изобретенной столетие назад и создававшейся с помощью этой техники, а от самого материала — жесткой и в то же время эластичной стали. Это была уже настоящая сталь, а не железо, которому придали жесткость и прочность, собрав бесчисленные перекрученные полоски в единую плоть клинка. Еще в 1889 г. были сделаны анализы трех клинков «узорной сварки» из Норвегии, и они показали наличие соответственно 0,414, 0,401 и 0,502 % углерода, в то же время показатель норвежского меча Ульфберта — 0,75 %. Это пока не подтверждено достоверно, для того чтобы принять это в качестве непреложной истины, нужно будет провести еще много исследований.

Названные кузнецы не штамповали свои имена маленькими буквами, как это скромно делали Ранвик и Тасвит и другие мастера IV и V вв.; они выкладывали их большими, неаккуратными буквами, неуклюже выступающими прямо посреди лезвия, часто в дюйм высотой. Однако возможно, что они не были кичливее своих предшественников, просто дело в том, что марки выкладывались железной проволокой, непосредственно включенной в сталь клинка. После того как кузнец заканчивал очередной меч, он намечал на его поверхности марку, которую хотел выложить, затем по этим пометкам проходился холодным зубилом, оставляя глубокие борозды. После этого скрученные наподобие струны железные проволочки резали на куски соответствующего размера, клинок раскаляли добела и холодные кусочки металла молотом вбивали в подготовленные желобки. После этого меч опять нагревали до температуры плавления (примерно до 1300 °C) и по инкрустации снова тщательно проходились молотом. Наконец, клинок полировали до зеркальной гладкости, так, что буквы с трудом можно было разглядеть. И все же имя оставалось здесь, являясь неотъемлемой частью меча, и его можно было прочесть.

В написании всех вариантов имени Ульфберта, обнаруженных до сего времени, присутствует крест; иногда их бывает и два, причем один из них стоит перед буквой «и», а другой — либо между «r» и «h», либо между «h» и «t» (рис. 66). Второй крест присутствует всегда, даже если первый и опущен.



^Рис. 66

На другой стороне каждого клинка Ульфберта похожим образом выложены узоры, среди которых нет ни одного одинакового. Они состоят из различных сочетаний вертикальных штрихов, диагональных крестов, переплетающихся лент и отдельных букв. У нас нет ключа, который помог бы определить, что это означает, хотя, без сомнения, эти узоры имеют какое-то значение, поскольку нельзя забывать, что в то время слова, имена и символы имели большое магическое воздействие. Некоторые из них, в особенности древний крест в круге или диагональный крест с точками между перекладинами, грубо высеченные молотком на бордюрных камнях, можно увидеть и в наши дни. Если бы мы могли прочесть эти узоры, то наверняка узнали бы очень интересную повесть: во времена, когда очень мало кто умел читать и писать, символы имели огромный смысл. К сожалению, эти знания утеряны и не поддаются восстановлению — расшифровать их, не имея ключа, невозможно.

В тот период жило множество других кузнецов, помечавших свои клинки таким же образом, но их изделия встречаются только в отдельных районах. В первое время исследователи полагали, что имена на клинке принадлежали владельцам мечей, но, когда было найдено столько мечей с клеймом Ульфберта, невероятность такого предположения стала очевидной. Некоторые ученые склонны были считать, что надпись на марке происходит от названия определенной местности или района, где был выкован меч, но это предположение тоже было признано несостоятельным после того, как один из мечей с клеймом «INGELRIIMEFECIT» нашли в Швеции, а другой — в Норвегии (см. рис. 60, а). Между тем в районе Страсбурга обнаружили меч, на котором было написано, что его сделал Банто; по аналогии стало ясно, что Ульфберт — тоже имя мастера-кузнеца. Тем не менее мечи, на которых было написано имя владельца, существовали. Один из наиболее известных — клинок начала эпохи викингов, найденный в Норвегии, на котором большими железными литерами выложены рунические письмена. Надпись гласила: «Я принадлежу Тормуду». Кроме того, в Британском музее есть маленький сакс X в. (обнаруженный в Темзе), и на его клинке на серебряной пластине выложены буквы «BIORTELMEPORTE» («Меня носит Биортельм»), С другой стороны можно рассмотреть выложенные серебром уже на самом клинке буквы «Sigebertnmean», по-видимому означающие всего лишь то, что некий Сигеберт тем или иным способом приложил руку к этому ножу, возможно, участвовал в его изготовлении. Встречались и другие мечи с именем владельца на лезвии, датировавшиеся XII–XIII вв. О них расскажу позднее.



^{Рис. 67. Надпись на мече типа X из Дрездена}

Меч, который впервые дал ключ к пониманию того, что выложенные таким способом имена принадлежали кузнецам, обнаружили в озере Стрикхольм (Швеция). Он принадлежит к типу VI и датируется приблизительно серединой X в. Все остальные клинки с маркой Ingerii (до сих пор их найдено всего двенадцать) сделаны позднее, в X–XI вв. От клинков Ульфберта они отличаются более тонко сделанными надписями и тем, что не содержат крестов. К примеру, на мече, обнаруженном поблизости от Дрездена, с одной стороны большими буквами выложена надпись «INGELRII», а на другой — гораздо более мелкими и аккуратными слова «Homo Dei» (рис. 67). Люди, которые в 1099 г. отправились в Крестовый поход, называли себя «Homines Dei» («люди Божьи»), и мы можем предположить, что в XII в. один из них носил этот самый меч. В моей коллекции есть практически такое же оружие; на одной его стороне написано имя (или часть его, поскольку последние буквы невозможно разглядеть), а на другой — странного вида узор из линий и треугольников, выложенный медью или латунью, а не традиционным железом. Это тот самый меч, о котором я уже упоминал, добавив, что он имеет свою историю. Собственно говоря, с ним связаны даже две истории, одна из которых совершенно не имеет значения (это рассказ о том, как я его получил), а вот другая, которую рассказывает сам материал клинка, очень знаменательна.

Один мой друг купил меч в 1936 г. на Каледонском рынке в Лондоне, где он лежал на булыжной мостовой, связанный вместе с двумя-тремя клинками с латунными рукоятями времен битвы при Ватерлоо. На клинке все еще был толстый слой присохшего ила, покрывавшего его в то время, когда изделия вытащили из воды. Тот факт, что грязь не успела отвалиться, свидетельствует, скорее всего, о том, что это было сделано недавно и на территории Англии. Мой друг купил меч (вместе с остальными) за четыре шиллинга и шесть пенсов. Когда он снял часть грязи, то обнаружил явные признаки сетчатого орнамента, выложенного желтым металлом на крестовине, и отдельные следы металла такого же цвета, выложенные в виде узора на клинке. Поскольку он не слишком интересовался средневековыми мечами, то вскоре расстался с клинком, который перешел к одному коллекционеру, а тот, к сожалению, вымыл его раствором для удаления ржавчины, в результате чего все следы украшений безвозвратно исчезли. В 1947 г. этот меч выставили на аукционе «Сотби», где мне повезло удачно купить его (благодаря густому туману, помешавшему другому моему другу, который тоже хотел его приобрести и располагал гораздо большей суммой, чем я, вовремя приехать на распродажу).



^{Рис. 68. «Carrocium» — пометка на лезвии меча типа X из коллекции автора}

С тех пор как я приобрел эту вещь, удалось выяснить несколько очень интересных фактов, касающихся нее. Во-первых, мне удалось расчистить и прочесть буквы «Ingel», которые говорят о происхождении клинка. Затем, узор на его обратной стороне оказался довольно грубым изображением так называемого «Carrocium» — одного из вариантов боевого знамени, которое прикрепляли к колесной тележке. Его использовали жители вольных городов Рейнской области и Северной Италии. Само по себе знамя состояло из длинного флагштока, установленного на тележке и снабженного свисающими с шестов, напоминающих корабельный гафель, флагами защитников города или командующих войсками. Вверху располагался шарообразный контейнер, в который перед сражением клали Святые Дары, и всю конструкцию венчал крест. Здесь на лезвии изображен весь он целиком (рис. 68). Этот тип знамени изобрел Хериберт, архиепископ Миланский, в 1035 г. Инкрустация на двух клинках (моем и дрезденском) представляет интерес благодаря тому, что она помогает определить точную датировку не только этих мечей, но и других, с аналогичными марками. К примеру, маленькие аккуратные буковки «Homo Dei», по-видимому, стали очень популярными в XII в., поскольку приблизительно до 1150 г. на многих клинках есть похожие инкрустации. В данный момент на моем письменном столе лежит прекрасный меч в состоянии близком к превосходному, и на каждой стороне его клинка видны надписи в этом же стиле; я подробно опишу его позднее. Тот факт, что клинок, который по форме и имени владельца можно отнести к XI в., снабжен надписью, ставшей популярной в XII в., свидетельствует, что новый стиль вошел в употребление до того, как старый совсем заглох; однако слова второй надписи снабжают нас датой, которая говорит о том, что, возможно, этот новый стиль использовали еще до 1100 г. Такое пересечение обычно сильно затрудняет точную датировку, но в случае с мечами это вообще проблематично, как и с любым другим орудием, которое может служить нескольким поколениям.

Инкрустации на лезвии другого меча выполнены в двух различных стилях: с одной стороны видно выложенное железом имя кузнеца, с другой — фигурное письмо, выполненное в виде инкрустации медью или латунью. Стиль «рисуночных» узоров, выполненных с помощью витых шнурков из меди, латуни, золота, серебра или олова, широко использовался в XII и XIII вв., но здесь у нас меч, созданный в XI в. Вряд ли эти инкрустации появились на мече до 1035 г., поскольку до этого штандарт типа «Carrocium» нигде не встречался и в то же время стиль исполнения меча таков, что его, скорее всего, не могли сделать позднее 1100 г. Собственно говоря, узоры из желтых металлов (золота или меди) использовали (хотя и не часто) в течение всего периода господства римлян и позднее, во время Великого переселения народов. Существует меч с инкрустацией в виде рун, выложенных золотом, который нашли в болоте Нидам, а кроме того, есть и множество саксов с узорами из меди или латуни.

Очередной факт, касающийся моего меча, всплыл, когда им заинтересовался отдел памятников древности. Я уже сказал, что последние буквы в надписи на клинке невозможно прочесть. Дело в том, что на этом месте оружейник поставил небольшую заплатку; слой патины на клинке говорит о том, что это было сделано еще в древности и не является следами ремонта, произведенного нашим современником. Вопрос был только в том, зачем вообще это понадобилось. Ответ был получен благодаря рентгеновским снимкам меча: оказывается, после особенно сильного удара по кромке меча, приблизительно на четыре дюйма ниже рукояти, образовались две трещины, которые шли по направлению к центру. На поверхности они не видны, но при ударе железные проволочки, составлявшие последние буквы надписи, вывалились и оставили слабое место на клинке. В то время хороший меч стоил недешево; его выбросили бы только в том случае, если бы он оказался совершенно негодным к употреблению. Вероятно, ущерб оказался не так уж велик, поскольку на место выпавших букв поставили заплату — не очень хорошую, точно не работа настоящего мастера. Скорее всего, все это произошло во время похода (что вероятнее всего), и спешный ремонт сделал первый попавшийся оружейник. След удара, который вызвал такие повреждения, все еще достаточно хорошо виден на кромке меча — это углубление приблизительно 3 дюйма в длину, вокруг которого торчат металлические заусенцы. Вероятно, это углубление соответствует поверхности некого давно утерянного шлема — только он мог быть достаточно твердым или иметь достаточно большую поверхность, чтобы при ударе появились такие повреждения. В этот период при ударе о кольчугу ничего подобного произойти бы не могло — для этого она недостаточно гладкая, к тому же ее гибкость не позволила бы мечу получить подобные повреждения.

Возникновение новомодных лезвий в X в. не означало, что старая техника «узорной сварки» умерла, поскольку мы находим множество клинков такого типа с рукоятями, безусловно созданными в X и XII вв. Кстати сказать, в Копенгагене есть меч, который не мог быть сделан ранее 1250 г., и тем не менее его лезвие (хотя и сломанное) представляет собой превосходный образец использования этой техники. В Цюрихе хранится меч «ландскнехт», выкованный в конце XV в., с таким же лезвием. Естественно, это были старые мечи, но снабженные новой рукоятью; судя по всему, уже не остается сомнений в том, что такие клинки перестали делать к 1000 г. Меч из Цюриха представляет особый интерес благодаря своей рукояти очень характерной формы (вклейка, фото 20), и, несомненно, в этом случае древний клинок прикрепили к более современной рукояти в 1500 г.; это не коллаж, сделанный коллекционером в XIX в. Такие вещи видны сразу: какой бы искусной ни была современная подделка, чаще всего для ее выявления достаточно иметь лишь хорошо наметанный глаз, хотя в отдельных случаях и бывает необходимо провести тщательную проверку.



^{Рис. 69. Лезвия скрамасаксов. VIII–IX вв.}

В течение эпохи викингов внешний вид сакса полностью изменился. Мы не находим крупных, широколезвийных клинков V в.; вместо них появилось два типа саксов: длинный однолезвийный меч — очень любимый норвежцами — и более короткое и тонкое оружие, похожее на нож, который в основном использовали англосаксы и франки (они называли его «скрамасакс»). Некоторые из таких ножей довольно длинны (тот, что хранится в Британском музее, а найден в Темзе, достигает 28 дюймов в длину), но больше встречается коротких — «ручных», как их называли саксы. На рис. 69 изображены типы клинков такого оружия, которые использовали в IX и X вв. В отличие от своих более крупных предшественников V в. у них всегда прямой хвостовик, вырастающий из середины клинка и не повторяющий его формы. Любопытно отметить, что в последние триста лет или около того сингальцы производили очень красиво оформленные маленькие ножи, заметно похожие на ручные саксы.