Глава 2. Способы измерения и толкования «уровня счастья»
Философские дебаты и научные диспуты разворачивались не только на поле поиска определения счастья. Жаркие споры велись и относительно того, измеримо ли счастье в принципе – и если да, то каким образом. В частности, исследователей интересовало, возможно ли действительно измерить счастье объективно при помощи опросников или мы можем получить только субъективные показатели. Является ли анкета единственным методом измерения? Наконец, не ясным оставался вопрос о том, на самом ли деле имеют представление о некотором уровне удовлетворенности/позитивного восприятия собственной жизни и являются ли их ответы на вопрос адекватным отражением данного представления. Руут Веенховен утверждает, что обширная масса эмпирических исследований, посвященных данным вопросам, позволяет данный момент во многом дать на них ответ83.
Во-первых, он указывает на то, объективное измерение в социальных науках отличается от такового в точных, а измерение уровня счастья никак не может быть эквивалентно, скажем, измерению температуры. Причина этого кроется в том, что реальное восприятие жизни лишь отчасти находит отражение в социальном поведении человека. Более того, такие атрибуты счастья, как, скажем, радостный внешний вид, безусловно, встречаются чаще среди счастливых людей, но может быть зафиксирован и у несчастных. Даже язык тела признается не самым надежным индикатором84. Поэтому наблюдение, как метод измерения счастья, не столь надежно.
Другим методом является самооценка уровня личного счастья респондентом, выражающаяся в разного рода ответах на вопросы – как прямые, так и косвенные, в ходе анонимного анкетирования или личного интервью. Несмотря на то, что валидность данного метода вызывала сомнения у многих ученых, эмпирические исследования показали, что он достаточно надежен85. Один из описанных выше спорных моментов – а именно, наличие у респондентов собственного мнения относительно восприятия их жизни в целом, нивелируется за счет достаточно устойчивого распределения ответов людей относительно их удовлетворенности жизнью, в том случае если они хотя бы отчасти привязаны к определенному временному промежутку, (например, неделе, как в исследовании П. Шэвера и Дж. Фридмана86), а типовые, одобряемые ответы, напротив, встречаются достаточно редко. Также достаточно распространенным является стереотип о том, что люди представляют себя более счастливыми, чем они являются на самом деле, однако, подтверждения на практике он не получает87.
Еще одним серьезным аспектом при оценке счастья является его подверженность ситуативным влияниям – формулировке вопроса, настроению, погоде, утренним новостям и так далее. Это один из немногих серьезных недостатков при оценке счастья, выявленный и подтвержденный в ходе множества эмпирических исследований. Тем не менее, как показывает практика, данные смещения измерений выступают случайной ошибкой и, фактически, съедаются при больших объемах выборки88. Хотя существует и более систематическая ошибка измерения. Она обусловлена непосредственно формулировкой вопроса, форматами ответа, особой последовательностью тем в интервью – иными словами, неграмотно разработанными исследовательскими инструментами. Согласно оценкам Эндрюса и Уитни (с. 216)89 за счет данной ошибки объясняется до 50% разброса ответов в исследованиях о счастье. Можно назвать несколько причин столь высокой чувствительности изучаемого показателя к исследовательскому инструменту. С одной стороны, даже человек, имеющий определенное представление о собственном уровне счастья не всегда способен соотнести его с десятибалльной шкалой, а значит, и его ответы могут варьироваться даже при постоянном уровне счастья. С другой, процесс анализа уже полученных результатов также зависит от субъективного восприятия исследователем. Таким образом, мы получаем риск двойного искажения данных.
Важным допущением, выступающим необходимым условием для масштабных исследований счастья, является предположение о сравнимости показателей уровня счастья разных людей. Иными словами, насколько одинаковыми с точки зрения восприятия и оценки счастья мы считаем людей? Данный вопрос является насколько неудобным, настолько и важным для любого исследования. Более того, он является ключевым. Действительно ли швед или датчанин, при прочих равных стабильно показывающий более низкий уровень счастья, чем грек или испанец, более несчастен? Или в силу культурных или индивидуальных особенностей он более склонен отвечать сдержано? Намного более вероятным кажется, что ответ одного относится к другому с некоторой пропорцией, точный показатель которой вычислить кажется крайне затруднительным.
Данную проблему еще в 1955 году Джон Хэрсенуай90 поставил в рамках экономических исследований индивидуальной полезности разнообразных благ. Несмотря на то, что контекст его работы несколько отличается от данного проекта, вопрос, поднятый им, имеет к нему непосредственное отношение. Дж. Хэрсенуай охарактеризовал данное затруднение, как метафизичесское и предостерегал от использования саморепрезентативных оценок для сравнительного анализа.
Усугубляет проблему сравнения еще и сам факт использования шкалы, ограниченной по минимальным и максимальным значениям, за пределы которых респонденты не могут выйти. Особенно ярко данный аспект проявляется при выборе несколькими респондентами полярных, например, максимальных значений, поскольку, в реальности, о действительном соотношении их уровня счастья сказать невозможно ничего, кроме того, что все они очень счастливы.
Тем не менее, при переходе от индивидуального уровня сравнения к групповому большая часть описанных выше проблем уходит на второй план и становится, фактически, не значимой.
2.2 Подходы к измерению счастья
в экономических и социальных науках
В экономико-социальных науках существует две основные традиции шкального измерения счастья. Психологи подходят к оценке счастья количественным образом, полагая, что разница в оценке между отдельными значениями шкалы равны для разных респондентов, (например, 4 отличается от 5 настолько же, насколько и 8 от 9). В рамках экономических исследований данный подход к оценке счастья представляется ненадежным91. Намного чаще встречается порядковая оценка уровня индивидуального счастья, при которой мы можем отследить только относительную зависимость, не отличающуюся единой интерпретацией для всех респондентов.
Отсюда наиболее важными, первостепенными ненаблюдаемыми факторами являются индивидуальные особенности респондентов. Неоспоримым преимуществом количественной оценки уровня счастья является нивелирование временного эффекта при линейной спецификации модели. С другой стороны, большинство исследований в сфере экономики прибегают к моделям с латентными переменными, в которых изменение первичных переменных ведет к смещению оценочных результатов и заочному предположению об отсутствии влияния статичных факторов в экономическом анализе индивидуального уровня счастья.
А. Феррер-и-Карбонел и П. Фрийтерс92 сравнили результаты различных моделей, основанных как на «психологическом», так и на «экономическом» принципах. Их выводы основываются на анализе результатов влияния переменных, встречающихся в подавляющем большинстве моделей: возраст, доход, наличие партнера, количество детей в домохозяйстве, состояние здоровья. Для того, чтобы снизить влияние других включенных в модели факторов авторы тестировали каждую из них на данных Немецкой Социо-Экономической Панели (GSOEP) и корректировали сравниваемые параметры. Основным выводом исследователей стало, что выбор того или иного вида модели приводит к небольшому различию, в то время как вневременные факторы, относящиеся к переменным являются крайне важными при объяснении счастья.
Говоря о методологии оценки уровня счастья невозможно обойти стороной проблему правильной постановки вопроса в анкете. В социологической и психологической традициях принято использовать вопросы о субъективной оценке собственного уровня счастья респондентом. Подобные вопросы встречаются у Г. Кэнтрила93, Р. Лайкерта94, Н. Брадбурна95 и других. В рамках European Social Survey (волна 2010), данный вопрос звучит следующим образом:
Учитывая все стороны Вашей жизни, насколько Вы счастливы? Для ответа пользуйтесь, пожалуйста, карточкой. /ОТМЕТЬТЕ ОДНО ЧИСЛО/
0 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
Очень несчастливы Очень счастливы
(88) Затрудняюсь ответить
Вопросы данного типа принято относить к вопросам об Общей Удовлетворенности Жизнью (General Satisfaction questions)96. В рамках European Social Survey респонденту предоставляется на выбор 11 числовых категорий с вербальной интерпретацией полярных точек – «0» как «Очень несчастливы» и «10» как «Очень счастливы». Другими возможными вариантами палитры ответов на данный тип вопроса могут выступать 7 или 5-ти категориальные шкалы с вербальными индикаторами или без них, (например, «очень счастлив-счастлив-чувствую себя нейтрально-отчасти несчастлив-очень несчастлив»). Вне зависимости от формы результатом данного измерения является категориальная оценка качества жизни человека.
Базовым допущением, позволяющим говорить о допустимости данного вопроса и валидности данных, собранных таким образом, является представление о том, что респонденты разделяют одинаковое представление о состоянии счастья. Как бы ни казалось абсурдно данное предположение с точки зрения обывателя, результаты исследований психологов позволяют говорить о его правомерности.
С одной стороны, как показывают психологические изыскания, люди способны распознавать и предсказывать широчайший спектр человеческих эмоций97, в том числе и то, насколько удовлетворены или счастливы другие люди98. Спорным в данном случае является применение данного предположения к кросс-культурным коммуникациям. Существуют как теории, предполагающие наличие единого языка эмоций для людей вне зависимости от их культуры, (например, в работах Пола Экмана99), так и работы, указывающие на значительную роль культуры, (труды Эрли Хошчилда, Стивена Гордона и других100). Тем не менее, в рамках данного исследования мы будем придерживаться точки зрения Пола Экмана о сравнительной универсальности эмоций, и, следовательно, счастья.
С другой стороны, исследование Б. Ван Праага показало101, что люди, принадлежащие к одной языковой среде разделяют в достаточной степени единое соизмерение внутренних ощущений с абстрактной цифровой шкалой. Иными словами, они одинаковым образом оценивают определенные состояния человеческих эмоций относительно других, что делает общение между людьми возможным. Эти два допущения позволяют осуществлять дальнейший анализ на данных, собранных в подобной форме. И построение на их основе регрессионных моделей.
Наконец, крайне важным и неоднозначным представляется момент сопоставимости расстояний между различными делениями шкалы. То есть, для адекватного и грамотного построения аналитических моделей необходимо, чтобы на абстрактной шкале респондентов расстояние между двойкой и тройкой равнялось расстоянию между пятеркой и шестеркой и между девяткой и десяткой. Необходимость в этом обусловлена так же и потребностью в сглаживании тенденций к полярным ответам, в случае которых разница между группой средних значений не велика. Существуют научные исследования, результаты которых свидетельствуют в пользу именно такой интерпретации расстояний между делениями шкалы. Так, Н. Шварц102 утверждает, что в ходе заполнения вопросника респондент чаще всего пытается в первую очередь догадаться, что именно бы спрашивал у них исследователь, разговаривай он с ним лично. Графическое изображение шкалы ответа на вопрос в данном случае достаточно ясно формирует у респондента именно представление о равных расстояниях. Хотя в равной степени имеет право на существование и мнение о том, что цифры на подобной шкале воспринимаются в порядковом формате и распознаются респондентами исключительно на уровне «больше-меньше»103, однако, мы будем придерживаться точки зрения о равных расстояниях, изложенной выше.
При моделировании уровня счастья мы предполагаем учитывать подобную природу используемой нами в анализе переменной. Так как в рамках нашей базы данных переменная может принимать значения от 0 до 10, (11 различных градаций, расстояние между которыми мыслится нами, как равное), мы имеем право принять ее в качестве интервальной и применять для моделирования модель линейной регрессии. В том случае, если бы мы применяли в нашем анализе иной источник данных, включающих в себя меньшее количество градаций ответов по зависимой переменной – например, 5, как в Российском Мониторинге Экономического положения и здоровья населения, или разница между ними не считалась бы равной и осмысленной, мы применяли бы модели с множественным откликом, предсказывающие вероятность каждой из возможных градаций в виде функции независимых факторов, применяющихся в анализе.
Достарыңызбен бөлісу: |
