НА НЕХОЖЕНЫХ ДОРОГАХ НАУЧНЫХ ПОИСКОВ

Вильгельм возвратился в Кассель в первых числах января 1810 года, как раз ко дню рождения Якоба.

Якоб Гримм продолжал служить библиотекарем в замке Вильхельмсхёе. Иногда, правда, ему становилось не по себе. С каким удовольствием он покинул бы Кассель, если бы можно было вести умеренную жизнь, не думать о куске хлеба, а посвятить себя целиком и полностью исследовательской работе. Ему хотелось отправиться в путешествие по свету, чтобы узнать и понять вокруг происходящее.

В скромной и незаметной с виду работе библиотекаря иногда возникали острые моменты. Так, однажды для каких-то целей потребовался именно тот зал замка, в котором были размещены самые ценные собрания книг. Якобу было приказано немедленно очистить шкафы, и книги перетаскали в темный подвал. Обязанностью Якоба было содержать книги в образцовом порядке. То, на что ушли месяцы упорных трудов, было разрушено в одно мгновение. Драгоценные тома были свалены в кучу, нужную книгу найти стало невозможно. И только после огромных усилий, к его великой радости, из этого хаоса было извлечено несколько тысяч самых ценных книг и заново расставлено в кассельском замке. Едва была завершена эта

68

работа, как ноябрьской ночью 1811 года в замке вспыхнул пожар. Якоб бросился спасать свои сокровища; задыхаясь от дыма, на ощупь продвигаясь вдоль стен, вместе с выделенными для помощи солдатами он нашел дорогу к книгам: удалось спасти большую часть библиотеки. В последующие дни он обдумывал, как заново собрать все книги в одном месте. К прежним добавилась еще личная библиотека королевы. И всю эту гору книг нужно было разобрать, систематизировать. Книги сложили в одной из комнат замка, большая часть которой была заставлена зеркалами и всякими изделиями из стекла. Только их королевские величества мало заботило это. Но когда однажды королева пожелала получить кое-какие книги для чтения, разобрать эту груду книг и найти нужные за короткое время оказалось невозможным. День и ночь трудился он, как поденщик. Это обстоятельство помогло: были заказаны новые шкафы, и Якоб стал вновь наводить порядок в библиотеке.

«Уже самое начало этих исследований, — признавался позднее Якоб, — было трудным, но отрадным. С невыразимо горькой болью я видел Германию, свою родину, униженную, лишенную всяких прав, потерявшую даже свое название. В то время мне казалось, что все надежды рухнули и все звезды закатились; и лишь постепенно, с трудом я пришел к мысли о необходимости вновь связать нити начатой работы и удерживать их в своих руках, как бы ни было печально вокруг. Это оказалось не напрасным — я как-то внутренне выпрямился, и моя работа стала продвигаться».

Вильгельм писал об этих годах: «Преодолеть гнетущую атмосферу того времени помогала, конечно, и напряженная работа с древнегерманскими поэтическими текстами. Вне всякого сомнения, грозные события тех лет и потребность углубиться в тихий мир науки способствовали возвращению к жизни этой давно забытой литературы; но смысл ее не сводился только к поискам утешения в прошлом, теплилась, конечно, надежда и на то, что начатая работа будет хоть немного способствовать приходу нового времени».

Именно эта надежда вселяла в братьев мужество вести

еще до освобождения Германии от Наполеона поиски и исследования. Братья Гримм как оригинальные и незаурядные умы не могли себе позволить пользоваться материалами из вторых рук, им нужны были первоисточники, и они снова и снова обращались к забытым и заброшенным средневековым рукописям, которые пылились на полках многих библиотек, как далекие отголоски прошлого.

На протяжении пяти лет братья Гримм интенсивно работают в новой научной области, публикуют ряд статей. Лишь после этого стали думать о выпуске своих собственных книг.

Еще до падения Наполеона Якоб при поддержке Вильгельма занимался изучением животного эпоса «Лис Рейнхарт»

(«Рейнеке-Лис»), исследовал историю его сюжетов. Однако книга вышла лишь в 1834 году.

В то время о поэзии северных стран известно было мало, и Вильгельм хотел привлечь к ней внимание. «Солнце Гомера, — писал он, — простерло свое сияние и на эти ледяные горы, рассыпало свои драгоценные камни по зеленым долинам... Таким мне представляется достойное удивления богатство эпической поэзии — стихи глубочайшего внутреннего содержания, которые когда-либо возникали в душе человека». Увлеченный самобытностью древней нордической поэзии, проникнутой духом мифов, Вильгельм превозносил эти песни. Восходящие к языческим временам, они имели для Вильгельма чистое звучание подлинно народной поэзии. В них жила давным-давно прошедшая эпоха с ее невероятно ярким бытием, когда люди еще не научились скрывать радость и горе, мужество и преданность, боль и страдание. «Что мы любим во всех этих песнях, — признавался Вильгельм, — так это звучащую в них скорбь или радость сердца. Мы должны почитать их как нечто самое высокое, ибо из них одних исходит все то, что можно выразить правдой, красотой, поэзией или чем-либо еще. В том-то и состоит большое отличие фольклора от искусства, что он не ведает пустынь и восторженно полагает, будто целый мир, зеленый и свежий, весь проникнут и воспламенен поэзией, и еще знает, что все находится под властью неба, что нет ничего такого, что ускользнуло бы от его внимания, вплоть до волоса на голове. Поэтому фольклор не содержит ничего, кроме того,

что необходимо, поэтому он презирает внешний блеск, как певчие птицы — яркие перья».

Только что вышедшую из печати книгу «Древнедатских героических песен» Вильгельм послал Гёте, который в ответ написал ему очень теплое письмо и сообщил, что высоко ценит древнюю скандинавскую поэзию. Гёте благодарил Вильгельма за то, что тот открыл в поэзии древних северных народов много такого, что до тех пор оставалось неизвестным и что «благодаря удачному расположению из многих отдельных произведений создал одно целое произведение». Работа Вильгельма была с одобрением воспринята и ведущими скандинавскими учеными.

Так братья Гримм со своими первыми опубликованными книгами уверенно входили в научный и литературный мир. Каждому изданию предшествовала долгая и кропотливая подготовительная работа. И хотя братья публиковались каждый под своим именем, они всегда помогали друг другу. При издании некоторых книг их сотрудничество становилось настолько тесным, что невозможно было разграничить работу, сделанную каждым из них, и они просто подписывались: «Братья Гримм». Так они и вошли в сознание многих и многих читателей.

В первых их совместных научных трудах нашла отражение эпическая поэзия древних германцев. В 1812 году они издали два прекрасных эпических памятника раннего средневековья: «Песнь о Гильдебранте» (конец VIII в.) и «Вессобруннская молитва» ¹ (начало IX в.). Оба достойные похвалы произведения древневерхненемецкой поэзии: «Песнь о Гильдебранте», хранившаяся среди рукописей в Касселе, и «Вессобруннская молитва», находившаяся в Мюнхене, — были известны еще до братьев Гримм. Однако впервые лишь братья Гримм обратили внимание на то,

что оба произведения не проза, что перед ними бесценные поэтические творения, написанные аллитерационным стихом, дошедшие из самой ранней эпохи германской поэзии.

Этот документ древнейшего эпоса германцев братья Гримм особенно высоко ценили. В предисловии к изданию они писали: «Из несомненно чудесной, богатой песнями поэзии древнейших немцев без малого утеряно почти все, из оставшегося и дошедшего до нас вряд ли есть более прелестный фрагмент, чем отрывок из «Песни о Гильдебранте». Вильгельм Гримм в одном из более поздних писем к Гёте сообщил о «Песне»: «Как самое древнее немецкое стихотворение, подлинность которого, к счастью, сомнению не подлежит, оно остается чрезвычайно удивительным и дает пусть только одну, но зато светлую картину своего времени, которая, как это свойственно песням Эдды, при всем своеобразии кажется естественной».

Одновременно братья Гримм занимаются текстами «Песен Старшей Эдды». В 1811 году им удалось получить ненапечатанную Эдду, и они захотели ее опубликовать. «Это восхитительные вещи», — заметил Вильгельм. Они обладают «замечательными сокровищами древней скандинавской литературы». В одном из писем к Гёте Вильгельм с восхищением писал: «Эти песни представляются мне такой сильной и величественной поэзией, что я должен их причислить к самому замечательному из того, что нам оставлено каким-либо народом из эпохи строгого и высокого стиля».

О предстоящей публикации братья сообщили во «Всеобщей литературной газете», выходившей в городе Галле, а в 1812 году в тюбингенской «Утренней газете для образованных сословий» они еще раз написали о своем намерении издать «Старшую Эдду»: «Если надо высказать наше мнение о поэзии этих песен, то нам представляется, что она принадлежит к величайшему и самому прекрасному из того, что когда-либо трогало человеческую душу. По своей глубине и выразительности она может стоять в

одном ряду с любой другой. Сюжет рисует нам картины божественно чистой жизни, а вместе с тем и приближение ее неизбежной гибели из-за измены ей, которая, распространяясь все шире и шире, губит в конце концов весь род. Образы предстают во всей их красоте и том особом блеске, которым мифы наделяли всех, кто находился рядом со своим прародителем, который был не кем иным, как богом».

Братья Гримм захотели вновь заставить звучать гимн во славу человечества, издав Старшую Эдду, и заявили об этом во всеуслышание — как бы в пику политике Наполеона, который присвоил своему новорожденному сыну титул римского короля и тем самым считал свое господство увековеченным. И никакие происходящие в это же время события не могли помешать им «старательно возделывать свое поле», по их же выражению. Правда, прошли еще годы, пока это издание появилось в 1815 году.

Другим совместным изданием братьев Гримм стала стихотворная повесть «Бедный Генрих» Гартмана фон Ауэ. В одной из статей в 1812 году Якоб писал, что относит ее «к самым великолепным произведениям нашей древней поэзии». «Эта повесть, наполненная такой добротой и чистотой, — говорилось в статье, — вышла из глубины души поэта, и его мастерство нельзя сравнить ни с чем другим, как со скромной, чистой добродетелью самого произведения. В ней на месте каждый слог и каждое слово — ни убавить, ни прибавить, а чистое, освежающее впечатление подобно аромату благоухающих трав».

После «битвы народов» при Лейпциге в 1813 году, когда Германия была очищена от наполеоновской оккупации, после ликвидации Вестфальского королевства и восстановления

Гессенского княжества братья сочли прямо-таки своим долгом опубликовать близкую к легенде повесть о бедном Генрихе, проникнутую духом самопожертвования. Ведь во время освободительных войн многим пришлось пролить кровь, отдать жизнь за родину. Воодушевленные освобождением их родины от долголетней оккупации, братья Гримм опубликовали призыв подписаться на это творение Гартмана: «В это счастливое время, когда каждый приносит какую-то жертву своей родине, мы хотим заново издать эту древнегерманскую повесть, простую, проникновенную и искреннюю книгу о бедном Генрихе, где показано, как с детской верностью и любовью отдает он в жертву свою кровь и самое жизнь своему господину и щедро вознаграждается за это богом. Перевод на современный язык сделает эту старинную немецкую легенду доступной всем народной книгой. Для ученых-специалистов сообщаем, что текст старого издания, в котором имелись ошибки, исправлен по недавно обнаруженной в Риме рукописи, снабжен критическим комментарием. Остается только исследовать лежащий в основе произведения миф». Вместе с Эддой повесть «Бедный Генрих» вышла как совместная публикация братьев Гримм лишь в 1815 году.

Братья Гримм, обращаясь к прошлому, занимались им не ради него самого, но стремились быть полезными и для своего времени: «Мы уважаем превосходящую власть современности, которой должна служить древность, подобно тому, как великие люди прошлого не могут называться мертвыми, ибо они постоянно живут в нашей памяти и заставляют о себе думать. Кто пожелал бы оспаривать

такое отношение к жизни, тот пренебрег бы уроками истории и уподобил бы эти древние стихотворения недоступному острову среди моря, где солнце впустую растрачивает свой свет, а птицы поют, не издавая звуков».

Стремление братьев Гримм сохранить в чистоте, сделать древние сказания достоянием многих нашло поддержку не только их единомышленников, но и таких специалистов, как Бенеке и Доцен, которые написали для журнала ряд статей. Но большинство материалов было написано самими братьями. Филологические исследования, проведенные на базе «совместного, значительно возросшего собрания произведений древнегерманской поэзии» и опубликованные в журнале, значительно обогатили только зарождающуюся тогда науку — германистику.

В 1813 году вышел первый номер журнала «Altdeutsche Walder». В 1815 и 1816 годах были опубликованы два последующих. Так в самом начале научного пути, чему предшествовали годы тихой, незаметной и кропотливой работы, братья Гримм добились первых, и весьма значительных, результатов.

Если бы братья Гримм и дальше следовали только по этому пути, то вошли бы в историю науки как талантливые ученые-исследователи, ученые-искатели и одни из основателей науки — германистики. Но им этого казалось мало. Уже тогда, занимаясь филологическими проблемами, они стали собирать сказки и легенды. И на этой ниве молодые ученые собрали поистине богатый урожай.

Как-то Вильгельм Гримм записал, что он и Якоб «сами, совершенно одни, а потому очень медленно, в течение шести лет» собрали первый том сказок, который появился в 1812 году. Значит, начало работы относится примерно к 1806 году, когда на немецкой земле хозяйничал Наполеон. Это было время, когда ломались границы, шатались и рушились троны, на смену одним порядкам очень скоро приходили другие.

В этом же, 1806 году друзья братьев Гримм — Арним и Брентано издали первый том старых немецких народных песен — «Волшебный рог мальчика». Естественно, что Арним и Брентано, так же как братья Гримм, ратовали за возрождение и сохранение для будущих поколений великого наследия прошлого — сказок, легенд, песен. Арним уже тогда обратился к общественности с просьбой наряду с собиранием народных песен «не забывать об устных преданиях и сказках». Художник-романтик Филипп Отто Рунге откликнулся на это обращение, послав в Гейдельберг значительное количество сказок. Одну из них Арним опубликовал в своей «Газете для отшельников».

Таким образом, все было подготовлено для создания книги сказок. Нужно было только терпение, кропотливый труд ученого, бережное отношение к простому разговорному языку, чтобы записать народное слово и донести его до читателя. Если научные исследования опирались на рукописные и печатные собрания библиотек, то со сказками дело обстояло совсем иначе — еще предстояло только собрать по крупицам все то, что жило в народе и передавалось из уст в уста. И братья Гримм приступили к собиранию первого тома. Впоследствии Вильгельм сказал: «Нашим единственным источником были устные сказки и предания, которых, впрочем, оказалось не так уж мало — нам удалось собрать около шестидесяти весьма приятных вещиц; и мы надеемся, таким образом, опубликовать кое-что совершенно неизвестное». Конечно, прежде всего они обратились к источникам в их гессенском окружении.

В Касселе была аптека, принадлежавшая семье Вильдов.

Хозяин этой аптеки, господин Вильд, владел солидным домом, этажи которого выступали один над другим, а многочисленные переходы, лестницы и кривые пристройки образовали причудливый лабиринт. В нем жили шесть его дочерей и один сын. Аптекарю не приходилось задумываться о будущем своих детей. Он был состоятельным человеком, владел в окрестностях Касселя земельным участком и садами. С этой семьей Гриммы были соседями, и братья с юности дружили с ней.

Дочери фрау Вильд тоже знали много сказок, в особенности Гретхен и Дортхен. В ту пору Дортхен Вильд, молодая, простая и непосредственная девушка, встречалась в саду или в теплице со своим будущим мужем Вильгельмом Гриммом и рассказывала ему сказки, услышанные ею в родительском доме. Это были «Столик, накройся», «Госпожа Метелица» и.«Шесть лебедей».

Думала ли тогда Дортхен, что ей суждено будет прожить долгие годы в мире и счастье с Вильгельмом? Откуда же знала девушка столько легенд? Конечно, что-то она услышала от матери. Но в доме аптекаря была еще экономка — вдова Мария Мюллер, потерявшая мужа на войне. Шестидесятилетняя женщина, которую все называли «бабушка Мария», была родом из местности, где народ сохранил особенно много сказок, и передавались они в своем первозданном виде от стариков к внукам. У бабушки Марии была отличная память, и она щедро делилась своим богатством с братьями Гримм, рассказывая им сказки. Они-то, эти сказки, и вошли в первый том. «Мальчик-с-пальчик», «Братец и сестрица», «Девушка-безручка», «Красная Шапочка» и «Спящая красавица» — эти сказки, обошедшие весь мир в обработке братьев Гримм, были рассказаны ею. Пусть же вспоминается бабушка Мария всякий раз, когда вновь послышится: «Жила-была маленькая, очаровательная девочка. Ее любили все, кто только взглянет на нее, но больше всех ее любила бабушка. Она даже не представляла, что бы ей еще можно было сделать для внучки. Однажды она подарила ей шапочку из красного бархата. Шапочка ей так была к лицу, что девочка не хотела